Глава 11.

Голова просто раскалывалась. Я поняла это, как только открыла глаза. Яркий дневной свет почти ослепил меня, и пришлось тут же зажмуриться, испытывая сильную боль. Кажется, из моей груди вырвался стон или нечто похожее на крик.
- Тшш, детка, тихо, - ласково проговорил кто-то.
Открыв глаза снова и преодолев боль, я все-таки смогла через несколько секунд разглядеть человека, который сидел рядом со мной. Это была Корина. Она с нежной улыбкой положила мне на голову влажное полотенце и погладила по щеке.
- Как ты себя чувствуешь, Кэти? – спросила она.
- Голова очень болит, - ответила я, и медленно обвела взглядом комнату.
Странно, но это была моя спальня в доме Гроссу, а вовсе не подвал в их же доме.
- Как я здесь оказалась, ведь Антон и Арсений привели меня в подвал?
- Алек сумел уговорить Иштвана перенести тебя сюда, все-таки ты член семьи. – Корина смущенно улыбнулась. – Ну, почти.
- Иштван и вас выгнал из дома, кажется.
- Он всегда бывает слишком вспыльчив. – Она потерла ладонью щеку, где был едва виден кровоподтек. – Его нельзя воспринимать всерьез, особенно сейчас, когда стал старым. Мы с ним уладили разногласия.
- Чего вы хотите от меня?
Моё тело само приняло оборонительную позицию, напрягшись и жадно вслушиваясь в окружающие меня звуки.
- Тебе лучше не знать, девочка. – В глазах Корины была печаль, а голос ее задрожал так, словно она вот-вот разразиться рыданиями. – Прости меня, ладно? Если бы я могла, я бы спасла тебя, но я… не могу я, Кэти, прости.
- О чем вы?
В дверь неожиданно постучали.
- Это Алек, - шепнула Корина и, обернувшись, громко сказала: - Входи, сынок.
Главный Искатель тут же возник на пороге моей комнаты. Он выглядел решительным, но ни капли не раскаявшимся.
- Как ты себя чувствуешь? – мягко спросил он, подходя к кровати. В руках у него был небольшой поднос, накрытый белой салфеткой. – Прости, что так вышло вчера, я просто вышел из себя, да и остальные тоже. Пойми, Ив моя дочь, она совсем еще девочка, и тут такое. Она наивная, а этот кровосос просто пользуется ею. Не удивлюсь, если Ирик подослал его специально.
Я ничего не ответила. Не смотря на то, что Алек казался искренним, я не верила ему. Буквально вчера он показал свое истинное лицо, к чему опять показываться мне мягким и пушистым.
- У тебя болит где-нибудь? – снова спросил он.
- Только голова, - ответила я, а потом резко спросила: - Что мне вкололи вчера?
- Особый раствор, он во многом поможет твоему организму, - уклончиво отозвался тот.
- В его составе полынь?
Алек бросил на меня подозрительный взгляд, в котором промелькнуло удивление. Он не ответил, а просто поставил поднос на край кровати и снял салфетку. Я увидела на нем тонкий шприц, заправленный какой-то мутноватой жидкостью, вату, смоченную в спирте, чей запах тут же ударил мне в нос, и я поморщилась, и несколько кусочков плотной бумаги похожих на горчичники, но пахнувшие совершенно иначе. Искатель взял в руки шприц, Корина прижала мою правую руку к кровати, выставляя на обозрение вены, проглядывающие под тонкой кожей локтевого сгиба. Я тут же поняла, что хочет делать Алек и попыталась высвободить руку.
- Это для твоего же блага, Кэти, - мягко проговорил он. – Не брыкайся, иначе я могу шприцом прорвать твою вену и тогда смерти не избежать.
- Я не хочу, чтобы мне что-то кололи.
Алек нажал коленом на мое запястье, и рука замерла на месте. Через секунду он уже вонзил иглу в вену и надавил на поршень. Кровь тут же забурлила и ударила в виски. Я коротко вскрикнула и выгнулась дугой, ощущая, как быстро побежал по венам странный раствор, опаляя меня изнутри всепоглощающим огнем.
- С каждым разом это будет уже легче, - с каким-то неподдельным сочувствием произнес Алек.
- Ты уверен, что ей это и правда нужно? – тихо спросила Корина, с жалостью глядя на меня. – Она так мучается, бедная. Прошу тебя, отговори Иштвана от этой идеи, это бесчеловечно!
- Скажи спасибо, мама, что он сохранил тебе жизнь, - грубо бросил тот. – Делай, что тебе велят, и не вмешивайся!
Я корчилась и каталась по кровати, пока они обсуждали мое состояние и дальнейший план действий. Отчетливо различая и понимая каждое сказанное ими слово, мое тело, тем не менее, не переставало испытывать страшную боль. Это была горячая лава, которая неожиданно затекла внутрь меня и теперь искала выхода. Но вскоре все прекратилось, боль отступила, и я перекатилась на бок, сжавшись в комок. Ноги свело судорогой и стало больно дышать, но голова оставалась ясной.
Алек ушел. Корина присела на край кровати и стала гладить меня по голове. Я никак не отреагировала на это, просто смотрела в одну точку и пыталась пережить ту боль, что испытывала несколько минут назад.
- Я знаю, ты сейчас ненавидишь меня, Катя, - тихо заговорила она, - но я клянусь тебе, что постараюсь найти выход и спасти тебя. Ты только держись и не сдавайся. Я всегда буду рядом и, когда подвернется случай, позову на помощь Влада. Вдвоем мы сумеем тебя спасти.
Я повернула к ней голову.
- Я на твоей стороне, милая, да, - осторожно улыбнулась Корина. – Послушай, это я помогла Ив бежать. В тот вечер, когда меня укус вампир… это был Дамьян, тот, кого она любит. Я давно поняла, что что-то с Ив неладно и решила вывести ее на чистую воду. Она не отпиралась, сразу сказала, что любит вампира, а тот любит ее. Не смотри на меня так, Кэти, я поверила своей внучке и приняла ее правду. Чтобы мне не наговорил Алек про Драго, я могу душой своей поклясться, что он любил меня не меньше, чем я его. Поэтому мы с Дамьяном инсценировали нападение. Это было нужно, чтобы переключить внимание семьи на что-то другое, не менее значимое, чем охота на нечисть. А Иштван так боится потерять меня, потомственную ведьму, что готов на все. За то время, пока я была в больнице, Ив должна была убежать с Дамьяном. Но у них ничего не вышло. Антон что-то понял. Они с Сергеем, Арсением и Лусланом напали на след Дамьяна и стали преследовать его. Кажется, вместе с ним попались и тот самый Пётр, что был заключен в нашем подземелье, и его возлюбленная. Ее зовут Идуберга, да?
- Ида, - хрипло отозвалась я, помня, как сестра Влада запретила называть ее полным именем.
- Да, Ида. Странно, что я ничего не слышала о ней. Мельком знала Влада, но вот Ида… - Корина пожала плечами. – Девушка умеет прятаться, умница. Они с Петром спрятались хорошо в этот раз, а вот Дамьяна едва не схватили. Они не знакомы что ли?
Я промолчала, мне это было неизвестно.
- В любом случае все обошлось и теперь Ив с тем, кто любит ее. Я рада, Кэти, правда, очень рада. Наверное, кто-то подумал бы, что я сошла с ума, но лучше уж провести миллион лет с вампиром, чем жить в нашей семье и трудиться на это никому не нужное благо. Вот скажи, ты знала что-нибудь о вампирах в своем городе? – Корина внимательно посмотрела на меня. – Они там тоже есть, поверь мне!
- Нет, я ничего не знала, - коротко ответила.
- Вот видишь. Ты жила прекрасно и без них, хотя те страшные вещи, что они творили, иногда ставили Охотников в тупик. Но ты жила, не зная, не ведая, как сотни других обычных людей, в других городах и странах. Так к чему же эта наша «миссия»? Она не нужна. Вампиры не настолько глупы, чтобы убивать без разбора. Они знают, что необдуманное убийство может привести их же к вымиранию, поэтому сами убивают тех, кто не следует правилам. У вампиров, как у зверей, естественный отбор. Так разве это плохо?
Я смотрела на нее и ничего не говорила. Корина так увлеклась, что, уставившись куда-то в пустоту, продолжала говорить и говорить Она рассказывала все, что знала о вампирах из хроник семьи и то, что удалось выявить ей самой. Несмотря на то, что Корина потомственная ведьма и Охотник на нечисть, о кровососущих существах она говорила так, словно они была ей родными людьми. Мои глаза сами по себе закрывались. Сонливость наваливалась тяжелой волной, и у меня не было сил сопротивляться. Я просто рухнула в теплые объятия сна, окутанная сладкой негой, но мне не дали насладиться ею в полной мере. Меня разбудил все тот же Алек и снова вколол раствора. Боль повторилась, но на этот раз затуманила мне мозг, и я отключилась сразу же. Только никакой приятной сонливости и неги не было, лишь удушливый зной и темнота.
Меня будили снова и снова, пуская по венам адский раствор по меньшей мере еще раз пять. В последний раз пережив агонию, я уставилась на Алека, испытывая невыносимую резь в глазах и ломоту в каждой косточке, но все-таки решилась спросить:
- Вы хотите меня убить, да?
- Нет, что ты, - простодушно рассмеялся тот. – Я могу помочь тебе снова стать человеком.
- Пройдя через адовы страдания? Я не Господь Бог, я сломаюсь раньше.
- Не причисляй себя к лику Святых, не из того рода. Раствор, что я ввожу тебе, задерживает обращение, как только мы продумаем один план, то вернем тебе человеческую жизнь. – Алек приблизил ко мне свое лицо. – Но до этого тебе нужно будет оказать нам услугу. Ты должна убить Ирика, Влада, и Бо.
- И вашу дочь тоже?
Алек выпрямился и уставился на меня с явным отвращением.
- И ее тем более. Она предала нашу семью, опозорила наш род, Ив больше нет места под нашей крышей.
- Неужели эта нелепая вражда для вас важнее, чем собственная дочь?!
- Наши предки начали ее, и если тогда они не сочли нужным придти к перемирию, значит мы тоже не сделаем этого сейчас.
С этими словами Алек вышел. Корины тоже не было в комнате, и накрывшая меня тишина казалась более чем гнетущей. Я кое-как перекатилась на другой бок и уставилась в окно. Тонкая алая полоска на горизонте словно делила небо пополам; начинали падать снежинки. Я наблюдала за их медленным танцем, устало хлопая глазами, и с опозданием понимая, что начинается новый день. Влад… Влад, где ты сейчас? Ты был прав, я не нужна им… Тут мои глаза закрылись и я провалилась в темный тягучий сон.

Она снова стояла передо мной. Изящные лапы, тонкое гибкое тело, обтянутое черной лоснящейся шкурой и два круглых ярко-желтых глаза, которые не мигая смотрели на меня. Под моими ногами была кровь. Я ощущала ее стальной запах, чувствовала под ступнями холодную вязкую жидкость, которая удерживала меня на месте, словно клей. Я сделала шаг навстречу пантере, ощущая, как противно зачавкала под ногами кровь. Наверное, она принадлежала мне, но почему-то это меня не заботило. Пантера отступила на шаг назад и угрожающе заурчала.
- Пожалуйста! – Мой голос звенел в темноте. – Передай ему, что он нужен мне. Пожалуйста!

Меня снова встряхнули, на это раз усадив на кровати. Я беспомощно сползла по спинке кровати, с трудом приоткрывая отекшие веки. Снова кто-то ухватил меня за плечи и с силой прижал к спинке кровати. Левая руку слегка согнули в локте, подготавливая вену, и я лишь где-то внутри себя попыталась выказать сопротивление. На самом деле руки были как плети, язык не поворачивался и распух в пересохшем горле, и лишь мозг кое-как пытался соображать. Я не чувствовала, как иголка вошла мне в вену, но зато явственно ощутила огонь, который тут же заструилась внутри меня, сметая все на своем пути. Тело выгнулось, потом рухнуло на кровать и снова выгнулось. Я металась, стонала и царапала ногтями лицо, причиняя себе еще большую боль, и лишь одно твердил мой мозг: «Влад, спаси меня!».
Забытье накрыло сразу же, как только боль стала отступать. Мне стало хорошо, словно я очутилась на берегу моря и волны, мягко набегая на берег, ласкали тело. Солнце пригревало, и я подставила под его радушные лучи свое лицо. Солнце… оно проходило сквозь меня, наполняя теплом. Сердце стучало ровно, почти не слышно.
- Я хочу остаться здесь, - снова и снова повторяла неизвестно кому.
- Оставайся, ты имеешь на это право.
Блаженство! Я теперь всегда буду здесь, нежиться в ласковых волнах моря, пригреваемая солнцем.
Когда боль снова настигла меня, я покачивалась на прохладных волнах. Они накрыли меня с головой, но я все-таки сумела вынырнуть. Так случалось с частой периодичностью, и только так я могла понять, когда мне вводят очередную дозу раствора.
Солнце стало еще ярче, радушнее, теплее. Я ощутила под собой мягкий ковер из сочной травы и цветов, которые дивно пахли. Открыла глаза и увидела над собой небо. Высокое, ярко-голубое и совершенно безоблачное. Где-то пели птицы, и, приподнявшись на локтях, я огляделась. Этот большой цветущий луг у подножия гор что-то напоминал мне, я уже была здесь раньше, причем очень часто. Вижу, как приближается какой-то человек, это мужчина. Он высокий, стройный и идет очень уверенно. Лишь присмотревшись, я узнаю в нем Влада. Тут же вскакиваю на ноги, отряхиваю платье от травинок и земли, и выжидающе смотрю на него. Влад улыбается, его щеки покрываются легким румянцем, который дает мне понять всю глубину его чувств ко мне.
- Я так рад, что ты пришла, - произносит он, едва оказавшись передо мной.
Протягиваю к нему руки и он с готовностью принимает их.
- Я сегодня был у твоего отца, - продолжает Влад, не сводя с меня глаз.
- Зачем? – невинно спрашиваю, хотя сердце трепещет в груди в радостном предчувствии.
- Просил у него твоей руки. Ты станешь моей женой, Катарина? Да, я возможно не так богат, как твоему отцу хотелось бы, - поспешно продолжает он, - но я клянусь, что сделаю все, чтобы мы и наши дети жили достойны.
- Полагаю, папу убедили эти слова?
Губы Влада дрогнули в улыбке.
- Да. А тебя?
- Даже если бы ты не сказал их, - кладу ему руки на плечи, - я все равно принадлежу только тебе – сегодня, завтра и всегда. Я буду твоей женой, потому что люблю тебя.
Он сжимает меня в объятиях и начинает кружить по поляне. Мои ноги едва касаются земли, сильные руки Влада позволяют ощущать себя в безопасности. Глаза слепит солнце, которое становится таким ярким, что можно просто ослепнуть от его света. Солнце… почти оранжевое, горячее, растекающееся по моим венам, царапающее сердце.
- Ты должна убить их, Катарина, убить всех, а в первую очередь – Влада.
- Убить, - шепчут губы, и образ любимого тает, растворяется в воздухе, унося с собой и поляну, и цветущий луг у подножия гор.
- Он убил тебя. Растерзал на части. Ты должна убить его, и всех, кто будет защищать Влада.
- Убить, - снова шепчут губы, и запах крови заполняет ноздри. Небо уже не такое ярко – голубое, оно кровавое, низкое, гнетущее, но скоро тоже тает.
Остается лишь слепящее прожигающее кожу солнце.
- Убить…