Скрытая угроза mp3

Джейкоб никак не хотел воспринимать всерьез слова Сью насчет духа Эфраима. На все мои попытки поговорить на эту тему он отвечал либо угрюмым молчанием, либо раздраженно отмахивался, либо не к месту шутил, что старая индианка совсем выжила из ума. Но я чувствовала, что с моим сыном что-то не так. Он все чаще вспыхивал как спичка в ответ на любое замечание с моей стороны или со стороны отца. Лилу и вовсе сторонилась брата, чтобы лишний раз не вызывать у него вспышек ярости. Благодаря терапии, назначенной доктором Калленом, боли у мальчика почти прошли, удивительно быстро затягивались и так ужаснувшие меня растяжки на спине. Сын еще больше вырос и возмужал. Он словно наверстывал семимильными шагами то, что уступил в развитии своей сестре. Теперь они казались уже почти ровесниками. Истинный возраст Лето выдавали только взгляд, иногда по-детски наивный, и открытая милая улыбка. Хотя улыбался он в последнее время очень редко.
Джейкоб тревожился за сына, боясь оставлять его одного, особенно наедине со мной и Лилу. Мальчишку крайне раздражала эта постоянная опека со стороны отца. Круг замкнулся, с каждым днем неминуемо подталкивая моего сына к первому обращению. Я почти свыклась с этой мыслью, но все равно щемящая боль в груди не отпускала ни на минуту. Отчего-то мне казалось, что это не принесет ему ничего, кроме новых страданий.
Лилу успешно сдала экстерном экзамены в школе Форкса и получила аттестат. После долгих споров и обсуждений мы наконец-то выбрали Грин-Ривер колледж, расположенный в городке Обурн недалеко от Сиэтла. В этом колледже была программа по профессиональному обучению танцам, а еще он выгодно находился в огромной парковой зоне, плавно переходящей в заповедный лес, похожий на лес Форкса. Заявление о зачислении было отправлено; сомнений в том, что Лилу поступит с легкостью, не было никаких. С Джейком мы договорились, что подберем домик на окраине города, поближе к кампусу, и будем готовиться к переезду. Расстояние между Обурном и Форксом не было критичным, поэтому Джейк мог не оставлять надолго стаю. А в случае возникновения любой угрозы и волки, и моя семья смогли бы защитить нас.
Лилу просто светилась, обсуждая со мной свою будущую студенческую жизнь. Я давно не видела ее такой счастливой. Она часами просиживала во Всемирной паутине, разыскивая сведения о направлениях танцев, скачивая уроки, и превратила нашу гостиную в танцевальную студию. Я не могла налюбоваться своей удивительной дочерью, которой легко давались любые па. Вампирская натура делала ее движения завораживающе грациозными и пластичными, придавая ее танцу просто нечеловеческую красоту. В который раз я жалела, что это великолепие никогда не станет достоянием широкой публики.
Но наша жизнь, казалось, просто не была создана для счастья. Однажды утром мне позвонила Элис и встревоженным голосом попросила приехать. Джейк и Лето рано отправились в мастерскую, Лилу разучивала новый танец. Крикнув дочери, порхающей по гостиной под зажигательные ритмы самбы, что еду в Большой дом, я села в машину и уже через полчаса подъезжала к знакомому особняку.
Элис ждала меня, сидя на ступеньках, задумчиво подперев подбородок узенькими ладонями. Даже шум подъезжающего автомобиля не вывел тетушку из транса. Мое сердце екнуло от плохого предчувствия. Выйдя из машины и подойдя к крыльцу, я села рядом и обняла Элис, положив голову ей на плечо. Она вздрогнула, словно очнувшись, и немедленно заключила меня в объятия. Потом, внимательно посмотрев мне в лицо удивительными золотистыми глазами, в которых уже стали появляться темные крапинки – признаки жажды, Элис произнесла глухо и тревожно.
- Они скоро придут. Вольтури. Я не вижу их цели. Но это точно не наша семья.
- Волки? – спросила я с упавшим сердцем.
Моя ясновидящая тетушка молча кивнула, мрачнея еще больше.
- Скажи Джейку, пусть будут настороже.
- Когда, Элис?
- Не вижу точно, словно решение принято, но время выполнения зависит от чего-то, что мне недоступно.
- Они идут… уничтожать? – это слово далось мне не без труда. – Но почему? Должен же быть повод?
Элис грустно покачала головой.
- Я не вижу, Несс. Словно их цель скрыта от меня.
- Кто из Вольтури?
- Наши давние знакомые.
- Джейн? – я содрогнулась от воспоминаний о маленьком демоне.
- Не только. Феликс. Деметрий. Алек. Полный состав. Элита. И с ними человек. Странный такой. И страшный.
Мы помолчали, угнетенные страшной и тревожной новостью.
- Папа в курсе? – спросила я.
Элис кивнула.
- Он хотел поговорить с твоим волком. Я отговорила. Скажи ему все сама. И еще: Каллены вмешиваться не будут.
Я подняла на тетю изумленные глаза.
- Как? Волки беззащитны перед Джейн и Алеком! Они погибнут все почти мгновенно!
Элис виновато опустила глаза.
- Карлайл получил от Аро недвусмысленное сообщение. Если Каллены вмешаются, клан будет объявлен вне закона. И тогда начнется полномасштабная война.
Я вскочила на ноги и хотела войти в дом, но холодная сильная ладонь Элис сжала мое предплечье.
- Не ходи. Ничего нового ты не услышишь. Решение принято вчера. Больше всех возражала твоя мать, но после того как Аро пообещал Карлайлу, что они постараются обойтись минимумом жертв, твоя семья не пострадает, и к Джейкобу Блэку будет проявлена особая милость, она сдалась.
Я задохнулась от гнева.
- Как они так могут?! Особая милость?! О чем это они?! Если погибнет стая, никакая милость не спасет Джейка. Они все будут сражаться до конца. То есть, когда волки рисковали жизнью, защищая меня и семью от Вольтури, это было в порядке вещей? А теперь, когда стае грозит уничтожение, Каллены вмешиваться не будут?! Я не верю своим ушам! Я должна поговорить с отцом! И с мамой.
Элис молчала, опустив голову. В ярости я сбежала по ступенькам и опрометью бросилась бежать по знакомой тропинке к родительскому домику.
Отец встретил меня на полпути, видимо, услышав мои гневные, пылающие яростью и негодованием мысли.
- Несс, – тихо произнес он, прижимая меня к прохладной груди. – Не горячись, выслушай сначала.
Я рывком освободилась от сильных ледяных рук отца, вздрогнув от холода. Впервые в жизни мне были неприятны его прикосновения.
- Что ты можешь мне сказать, чтобы оправдать ваше предательство? – мой разум застилала сжигающая ярость.
Отец грустно покачал головой.
- Ты не понимаешь, девочка моя. Мы не можем вступать в открытое противостояние с Вольтури. Нас просто уничтожат. Всех.
- Значит, нужно пожертвовать стаями? Жизнью Леа, Сета, Квила, Эмбри и тех, кто, не задумываясь, не раз дрался за вас?! Так легко разменять их жизни на ваше бессмертное существование? Нет, пап, ты серьезно думаешь, что Джейкоб примет какую-то там особую милость от вампиров? И сможет жить после гибели всей своей стаи? Ведь Вольтури объявили войну волкам! И исход этой войны может быть только один – полное уничтожение. Ведь так?
- Мы точно не знаем, - как-то неуверенно произнес Эдвард, - может, их цель другая. Аро говорил о какой-то особой миссии и обещал не проливать кровь.
- Только не говори, что ты веришь этому старому интригану и лгуну!
Я пристально вглядывалась в прекрасное и печальное лицо отца и отчаянно пыталась найти в его глазах хотя бы капельку надежды на то, что это неправда. И что есть какой-то выход.
Но он молчал. Я, не в силах больше сдержать отчаяния, развернулась и пошла прочь, не разбирая дороги, обратно к Большому дому, где оставила машину. Отец останавливать меня не стал. И это было страшно. Значит, надежды на то, что он или мама передумают и встанут на сторону волков, нет никакой.
По дороге домой я все не могла поверить услышанному. Союз между волками и Калленами, которым так все гордились, бывший оплотом мира и стабильности, рассыпался в один миг как карточный домик. Моя семья, мои родители перед лицом надвигающейся беды предпочли остаться в стороне, сохраняя свое существование, бросив на произвол судьбы тех, кто рисковал своей шкурой ради них. Но как же сказать Джейкобу? Как сообщить о предательстве моей семьи?
Весь вечер я мучилась, не зная, как начать этот тяжелый разговор. Молчание становилось настолько гнетущим, что давило на плечи как каменная плита.
Конечно же, первым не выдержал мой волк. Поймав мою руку, он притянул меня к себе и, взяв лицо в ладони, пристально посмотрел в глаза.
- Малыш, что стряслось?
Судорожно вдохнув ставший слишком плотным воздух, я коротко выдохнула:
- Вольтури.
Любимые глаза потемнели, губы сжались.
- Война?
Я кивнула, не в силах произнести это вслух.
- Когда? - родное лицо стало жестким, лоб прорезала глубокая складка.
- Элис говорит, что не видит точно. Словно дата еще не определена. И их цели тоже не до конца ясны.
- Цель у них одна. Стая давно словно кость в горле у этих кровососов. Надо предупредить Сэма. Выставить двойные дозоры.
Джейк порывисто встал и направился было к выходу.
- Это не все, - почти беззвучно прошептала я. Слова, которые я должна была произнести, жгли мне губы, словно это я предавала родных мне людей перед лицом неминуемой смерти. – Милый, Каллены не помогут. Им четко дали понять, что если вмешаются, то они тоже будут уничтожены.
Мой муж остановился и медленно повернулся ко мне, будто смысл сказанного дошел до него не сразу. На его лицо было страшно смотреть. Гнев, боль, непонимание отразились на нем, сменяя друг друга. Потом также медленно Джейкоб повернулся ко мне спиной и вышел из дома, растворившись в уже сгустившихся сумерках.
Эту ночь я провела одна. Без моего любимого жаркого солнышка в постели было холодно и неуютно, а на душе – муторно и тоскливо. Хотя до конца поверить в то, что мои родные смогут спокойно наблюдать за уничтожением стаи, я так и не смогла.
Новый день принес некоторую ясность и хотя бы небольшое, но облегчение. Позвонила Элис, сказав, что до появления Вольтури в Форксе осталось меньше недели. Однако цель их прихода для нее оставалась непонятной. Но в одном она была уверена: простой карательной операцией эта вылазка не была. Но что тогда им было нужно?
Еще несколько дней прошли в тревоге и напряженном ожидании. Джейкоб почти не появлялся дома, то пропадая в дозоре, то в Ла Пуш, убеждая совет старейшин попробовать уговорить уехать из резервации на время хотя бы женщин с маленькими детьми. Все это напоминало приготовления к войне. И было крайне удручающим.
На четвертый день Джейк вернулся и потребовал от меня тоном, не терпящим возражений, чтобы я перебралась с детьми в Большой дом. Я наотрез отказалась. Он вспылил, и мы серьезно поругались. Мне даже показалось, что он винит меня за предательство моей вампирской родни. Самым страшным для меня были глаза наших детей, с ужасом смотревшие из-за перил лестницы, ведущей наверх. В конце концов, я сдалась. Мы решили, что, как только станет опасно, в Большой дом отправится Лилу. Убедить переехать туда Лето я не смогла. Даже отцовский приказ, подкрепленный авторитетом альфы стаи, не подействовал. Я увидела их, отца и сына, пристально смотревших друг на друга, словно бросая вызов, и мне стало жутко. Слова Сью о духе Эфраима, вселившемся в Лето, снова всплыли в моей голове.
А на пятый день Джейк со стаей нашли в лесу чужаков. То есть не совсем чужаков. Это был тот самый, пропавший больше трех лет назад, дальний родственник старого Квила Атеары по материнской линии – Соул Квинсли. И он тоже был оборотнем. Вместе с ним была девушка – итальянка по имени Мария. Она была его нареченной. Но самое удивительное и страшное было в том, что эта парочка сбежала от Вольтури.
Джейкоб рассказал об этом, появившись наконец дома поздно вечером, уставшим, голодным и злым. История, которую поведал бедный юноша, была просто невероятной. Похищение, непонятные опыты, запечатление, побег – все это выглядело до крайности странным. Особенно побег. Поверить в то, что можно вот так просто сбежать от приспешников Вольтури, было крайне трудно. Что-то тут явно нечисто.
Я попробовала убедить мужа, что неплохо было бы узнать не только ту версию, которую беглецы изложили сами, но и их мысли по этому поводу. Джейкоб нахмурился и упрямо покачал головой. Обида на Калленов не давала ему увидеть очевидного.
Поняв, что спорить с этим упрямцем совершенно бесполезно, я решила действовать окольными путями. Выспросив у Сета, где поселились этот юноша и его подружка, мы с Лето, который вцепился в меня железной хваткой, услышав вскользь, что я хочу познакомиться с тем самым парнем, который был в плену у Вольтури, отправились в Ла Пуш. Я хотела взять с собой и Лилу, но запрета на ее появление в резервации, к сожалению, никто не отменял.
Небольшой, впрочем, как и большинство домов в Ла Пуш, домик Клэр Квинсли мы нашли почти без труда.
Соул оказался совсем молодым парнем: на вид ему едва можно было дать лет семнадцать – восемнадцать. Открытое доброе лицо его было бледным и явно носило следы перенесенных страданий. Мне стало нестерпимо жаль бедного юношу, которому выпали такие испытания. А когда он смотрел с немым обожанием на свою нареченную, миловидную девушку, смуглую и улыбчивую, лет двадцати четырех, мое сердце екало. Этот взгляд я узнала бы из тысячи. Так может смотреть на свою любимую только запечатленный волк.
Клэр, мама Соула, не могла наглядеться на сына. Потеряв за эти несколько лет надежду на его возвращение, она вся светилась от неожиданного счастья.
Юноша терпеливо повторил свой рассказ, судя по всему не меньше, чем в десятый раз. Мария иногда вставляла свои замечания на чуть ломаном английском. Лето слушал как завороженный, не сводя с Соула восхищенного взгляда. «Кажется, мой сын нашел себе нового кумира», - подумала я с улыбкой. Меня насторожила история девушки о том, как она попала в подземелье Вольтури. Перейдя на более удобный для нее итальянский, я начала спрашивать у нее подробности о тех медицинских манипуляциях, которые она проводила, ухаживая за Соулом, и о назначениях, даваемых ей жутким доктором. В общем, после нескольких минут оживленной и понятной только нам беседы, мы стали почти подругами и сошлись на том, что юноше точно делали трепанацию черепа. Но зачем?
На этот вопрос мог ответить только доктор Каллен. Но как заставить бедного парнишку, которого начинало трясти при одном воспоминании о бессмертных, довериться моему дедушке, учитывая, что тот хотя и был «вегетарианцем», но оставался вампиром? А обмануть нюх оборотня можно было даже и не пытаться.
Конечно, лишний раз напоминать бедному юноше о перенесенных страданиях было жестоко, но назначенное Элис время неумолимо истекало. Причем то, что появление Вольтури было связано именно с возвращением Соула и Марии, сомнений не вызывало. И раскрыть тайну их необыкновенного побега было жизненно необходимо до того, как в лесах Форкса объявятся страшные гости. Но для начала я решила заручиться поддержкой Марии, которая явно испытывала ко мне симпатию.
Попрощавшись с гостеприимной хозяйкой дома, я пригласила Соула и его нареченную к себе в гости на ужин. Мария с радостью согласилась, а Соула стал горячо уговаривать Лето, загоревшийся мыслью показать новому другу свои модели автомобилей.
Мужа к ужину я не ждала: он снова был в дозоре. Поэтому, наскоро приготовив картофельный салат и сэндвичи, я стала думать о том, как уговорить Соула пройти обследование у необычного доктора. Рассказывать всю невероятную историю моего рождения было долго. К тому же, несмотря на крепнувшую симпатию к волчонку и его подружке, оснований безоглядно доверять беглецам, не узнав о них всего, у меня не было.
За ужином мы довольно мило и непринужденно болтали. Соул с Лето обсуждали новые модели автомобилей, Мария рассказывала мне и Лилу о своей семье. Я так и не решилась заговорить с юношей об обследовании и даже не представляла, как это сделать. Но тут произошло нечто необычное: Соул и Лилу одновременно потянулись за сэндвичем, их руки на мгновение соприкоснулись. Дочь вздрогнула, как от удара током, ее взгляд устремился вдаль, как у моей тетушки Элис. Она вскочила и убежала наверх, запершись в своей комнате.
Извинившись перед гостями и поручив Лето развлекать их, я почти взлетела по лестнице вслед за Лилу.
- Девочка моя! Открой, пожалуйста! Что ты увидела? – я шептала, зная, что дочка все равно слышит меня.
Наконец я с облегчением услышала торопливые шаги, и с легким щелчком дверь открылась. Лицо Лилу было бледным как полотно, а ее большие глаза стали просто огромными. Дочь порывисто прижалась ко мне, и я ощутила, что ее всю колотит.
- Что ты увидела, малышка? Что? – я гладила дочь по голове, пытаясь унять ее дрожь.
- Мам, я видела его прошлое. Как страшно, мама! Они… звери! Нет, хуже зверей! Я не могу пересказать, что они с ним делали! Как же он выжил?! Такая боль… И ему в голову что-то вшили. Я не знаю, что это. Видения мутные и нечеткие, словно он был почти без сознания. И я видела этого страшного красноглазого, который мне снился. А врач – просто садист: такой зловещий, лысый и глаза колючие.
Кое-как успокоив дочь, я спустилась в гостиную. Соул тоже выглядел потрясенным.
Мария растерянно гладила его по плечу, не понимая, что с ним произошло. Наконец парень пришел в себя и глухо произнес:
- Я вспомнил… почти все, что они делали со мной все эти годы. Меня заставили забыть. Лучше бы я не вспоминал…
Я подсела к юноше поближе и, успокаивая, положила руку на его плечо. Потом спросила, решив, что более подходящего момента не будет.
- Ты помнишь, что с тобой делали незадолго до побега?
Соул напряженно задумался. Его лоб прорезали морщинки, лицо стало страдальческим. Мне было до слез жаль этого мальчика, но, судя по всему, он таил в себе опасность для всех тех, кто был мне дороже жизни.
- Операция… Не могу припомнить, словно все в тумане. Наверное, под наркозом был. Только одну фразу этого жуткого доктора расслышал: «болевая бомба». Что это, я не знаю.
- Соул, - сказала я серьезно, накрывая его руку своей. – Ты можешь мне довериться? Во всем? Безоговорочно? Я обещаю, что никто не причинит тебе вреда.
Юноша посмотрел на меня непонимающе. Но потом, посомневавшись, кивнул.
Я достала свой мобильник и набрала номер Карлайла. Не вдаваясь в подробности, попросила его осмотреть необычного пациента. К счастью, мой дедушка был на дежурстве в больнице Форкса, и мне не пришлось везти Соула в Большой дом. Увидеть сразу такое количество вампиров для бедного юноши было бы слишком большим потрясением, ведь он знал только о «плохих» бессмертных.
Только бы он не сорвался в больнице!
Через полчаса я с замиранием сердца ждала появления своего вечно молодого дедушки в смотровом кабинете. Соул сидел с напряженным лицом; видно было, что мучительные воспоминания, прорвавшись через заслоны, созданные страшным доктором, причиняют ему неимоверную боль.
Наконец в кабинет вошел доктор Каллен. Парня тут же подкинуло на кушетке и начало трясти как в лихорадке. Вдвоем с Марией мы с огромным трудом усадили его обратно, пытаясь успокоить и предотвратить его обращение прямо в больнице. Карлайл смотрел то на меня, то на юношу, пытаясь понять, что происходит. Потом мягко произнес:
- Успокойся, я не причиню тебе вреда. Я всего лишь врач. Правда, немного необычный. Да и ты не просто мальчик из резервации. Ведь так?
Уверенный, но мягкий голос Карлайла подействовал на Соула успокаивающе. Он почти перестал дрожать, хотя кулаков не разжал и смотрел на него с недоверием и тревогой.
- Несс, – обратился дедушка ко мне, - это тот пациент, о котором ты говорила? Что с ним случилось?
- Тут людно. Всего рассказать не могу. Просто доверься мне и сделай ему томографию мозга. У меня есть подозрения, что у него в голове какой-то механизм, который может причинить вред не только ему.
Доктор Каллен удивился, но промолчал. Потом позвал медсестру и дал ей указания проводить Соула в кабинет томографии.
Еще часом позже мы вдвоем сидели в его кабинете. Соул и Мария ждали меня внизу в кафетерии. Карлайл изумленно изучал томограмму Соула.
- Удивительно! Очень тонкая работа. Хирург, который провел эту операцию, просто гениален! Но какое изуверство! – музыкальный голос моего дедушки звенел от негодования.
- Что это такое? Это можно назвать словами «болевая бомба»? – спросила я.
Карлайл поднял на меня золотые глаза.
- Думаю, так оно и есть. Этот имплантат вживлен так, чтобы при активации вызвать сильнейший болевой шок. И явно управляется на расстоянии. Но зачем? Бессмысленная жестокость!..
Я молчала, осмысливая полученную информацию, пытаясь увязать все происходящее в одну логическую цепочку. И тут меня осенило: «Волки слышат мысли друг друга. И чувства тоже. Эта бомба должна уничтожить всю стаю. Как просто и как страшно».
- Ты можешь его удалить?
Доктор Каллен еще раз внимательно посмотрел на томограмму и, грустно улыбнувшись, покачал головой.
- Нет. Он устроен так, что любая попытка удаления приведет к немедленной и мучительной смерти юноши. Мне жаль.
Я порывисто встала и, поцеловав своего удивительного дедушку в щеку, вышла из кабинета.
Соул, завидев меня, вскочил с места и открыл было рот, чтобы задать тысячу вопросов, но я прижала палец к губам, показав глазами на сидящих в кафетерии людей. Потом молча кивнула на дверь.
Из машины я позвонила Джейкобу. Трубки он не взял. Тогда я набрала номер Сета. Бесстрастный голос сообщил, что абонент вне зоны доступа. Скрипнув зубами от досады, я бросила телефон на переднее сиденье. В зеркале заднего вида я видела мрачное напряженное лицо Соула, которое светлело только тогда, когда он смотрел на свою нареченную. От жалости к несчастному юноше и его возлюбленной у меня сжималось сердце. Неужели нет выхода?
Лихорадочно соображая, как же мне следует поступить, я с ужасом поняла, что судьба, словно издеваясь или проверяя меня на прочность, снова ставит меня перед ужасным выбором. Будто в страшном сне я вспомнила детское сердечко, неровно бьющееся и остановившееся по моей воле…
Отогнав это страшное наваждение, я решила поговорить с отцом. Делать это в присутствии Соула было бы крайне неразумно: он до сих пор еще не отошел от встречи с доктором Калленом. Поэтому я решила отвезти влюбленную парочку в резервацию, а Эдварда попросила прийти к нам домой.
Отец согласился встретиться без лишних вопросов. Он прекрасно понимал, что после последнего нашего разговора я решилась позвонить ему не просто так.
- Несси, - раздался сзади глухой голос Соула.
Я вопросительно посмотрела в зеркало заднего вида.
- Я не понимаю. Как может вампир лечить людей? А кровь? И почему такие странные глаза?
- Это длинная история, - усмехнулась я не слишком весело. – Как-нибудь расскажу. Он не совсем обычный вампир. Доктор Каллен и его семья пьют только кровь животных.
- Его семья?! – лицо юноши просто вытянулось от удивления. – У вампира есть семья?
- Да, - ответила я. И, помолчав, добавила: - И я ее часть.
Соул сидел молча, открыв рот, словно пораженный громом.
- Я полукровка. Мой отец – вампир. Мама выносила и родила меня, будучи смертной. Потом папа обратил ее, потому что она почти умерла в родах. Каллены – моя семья.
- А оборотни?! Джейкоб – альфа стаи! Как вы можете быть вместе?! И у вас дети!
- Это сложно понять вот так сразу. Джейкоб запечатлен на мне с самого моего рождения.
- Запечатлен?! Как это?
- Так же как ты на Марии. Вспомни, что ты испытал, когда увидел ее впервые?
Глаза Соула потеплели и стали влажными.
- Так вот о чем говорили кровососы! Волчья привязанность!
Он посмотрел на свою нареченную с такой любовью и обожанием, что у меня защемило сердце. Бедняга даже не подозревал, что, скорее всего, обречен.

***
Отец выслушал меня в полном молчании. Потом задумчиво произнес:
- Так вот что надо Вольтури. Этот волчонок вливается в стаю, следовательно, и в общий эфир. Они провоцируют стаю на усиленную мобилизацию и активируют бомбу. Одним махом разделываются со стаей. И совершенно без жертв с их стороны. А предупреждение нам – повод, чтобы устроить панику среди волков, заставить их выставить двойные дозоры, а заодно лишний раз попытаться внести раскол между Калленами и квилетами.
- Что же нам делать? Мы не можем убить бедного юношу! И оставлять его в стае – просто безумие! – сказала я в отчаянии.
- Объяснить все и попросить уехать? – проговорил отец не слишком уверенно, словно озвучивая мою мысль. И сразу же ответил: - Нет! Ищейки Вольтури найдут их где угодно и уничтожат. Шанс выжить у них есть только под защитой стаи. Но сами они теперь – смертельная угроза для волков.
Тут отец замолчал, прислушиваясь к чему-то, и порывисто встал. Через минуту входная дверь открылась и на пороге я увидела моего мужа. В его лице читалось что угодно, кроме радости от появления в его доме Эдварда Каллена.
- Чем обязан? – хмурясь, сухо спросил Джейк.
- Меня попросила приехать Ренесми, - спокойно ответил отец.
Джейкоб перевел на меня непонимающий взгляд.
Я быстро подошла к своему мужу и, взяв за руку, потянула за собой на диван.
- Джейк. Не горячись. Выслушай меня.
На скулах любимого заиграли желваки, но он покорно сел рядом со мной и, глядя исподлобья на Эдварда, приготовился слушать.
- Я знаю, почему Соулу дали сбежать.
Лицо Джейка выразило сомнение и интерес.
Я рассказала ему все, что нам удалось выяснить с доктором Калленом при обследовании юноши.
Джейк в негодовании хлопнул себя по коленям, вскочил и нервно заходил по комнате взад-вперед, словно зверь в клетке.
- Чертовы кровососы! Надо же такое придумать! Изверги!
- Сделавший это с мальчиком не был вампиром. Это человек, - тихо произнес отец.
Глаза Джейкоба метнули молнии. Но он смолчал.
- Милый, но что теперь делать с Соулом? Нельзя допускать, чтобы он обращался и был в общем эфире со стаей. Если верить Элис, то со дня на день Вольтури будут здесь. Причем это не простые пешки. Присутствие Алека и Джейн делает их недосягаемыми для волков. Как только Соул обратится, они активируют бомбу, и все, кто будет в этот момент в волчьем облике, погибнут вместе с ним. Скажи, какая из стай приняла его? Сэма или твоя?
В глубине души я надеялась на то, что это будет стая Сэма. Но Джейк посмотрел на меня мрачно и уронил только одно слово.
- Моя.
Сердце сжалось, на глазах выступили слезы. Мне захотелось прижаться к родной горячей груди и разрыдаться как ребенку. Но я подавила слабость и, взяв себя в руки, произнесла:
- Ну что ж. Решай, альфа. Твоя стая находится в смертельной опасности.

Большое спасибо нашей бете Тане tatyana-gr за редактирование главы.

ФОРУМ

Предыдущая глава || Следующая глава