Белла

Бал Вольтури был довольно занятным зрелищем, если наблюдать за ним со стороны. Я была частью этого грандиозного действа и одновременно с любопытством наблюдала за всем разворачивающимся вокруг.

Бал проходил в просторном бальном зале овальной формы в стиле классицизма. Зал по периметру обрамляли колонны, поддерживающие красиво отделанный декоративными элементами потолок с несколькими массивными люстрами. В них и в настенных серебряных канделябрах уютно горело множество свечей, хорошо освещая пространство. Их огоньки отражались в натертом до блеска паркете и в хрустале высоких, наполненных «божественным красным нектаром» бокалов, которые на подносах разносили слуги-люди. Эти напитки лишь разжигали аппетит. Несомненно, к концу вечера разносящие их сами станут вкусным ужином.

На возвышавшемся над залом с одной стороны широком балконе располагался живой оркестр, все музыканты которого также были людьми. Оркестр играл венские вальсы Штрауса, полные совершенно безмятежного упоения жизнью.

На противоположной стороне зала находился еще один, более высокий, но меньший по размерам балкон, с которого можно было спокойно наблюдать за всеми гостями, на нем сейчас восседали повелители со своими женами.

По случаю бала супруги владык вышли из своего добровольного «заточения», и мне наконец представилась возможность увидеть своими глазами этих вынужденных затворниц, обладающих красотой фарфоровых статуэток, но по воле владык обреченных влачить вечность в тени, где-то на задворках величия своих мужей.

Все участники бала были одеты в роскошные костюмы: женщины щеголяли в изысканных платьях с соблазнительными декольте, а мужчины были облачены в строгие фраки.

Перед началом бала Аро в безупречно сидевшем на нем черном фраке, с галстуком-бабочкой на белоснежной манишке, сверкая золотыми запонками на манжетах, как и подобает правителю, произнес цветистую и чуть напыщенную речь о единстве и могуществе клана, а затем открыл бал об руку с хрупкой, сияющей от счастья Элис, ведя ее в первом танце с необыкновенным изяществом. На эльфийке было легкое струящееся платье цвета аквамарина, а в волосах сверкала берилловая диадема. Эдварду досталась честь вести под руку царскую супругу — Сульпицию.

Меня как одного из новых членов клана, по традиции, в первом танце также вел один из старейшин — Маркус, в своей неизбывной печали величественно ступавший по залу под звуки полонеза. А не менее изящный Кайус выступал со своей прекрасной и гордой супругой — Афинодорой.

Перед самым балом в тронном зале состоялась короткая, но торжественная церемония принятия в клан Эдварда и Элис. Она была скорее формальной, так как Аро еще с тех пор, как узнал о талантах Калленов, мечтал пополнить свою коллекцию одаренных этими, как он выразился, «двумя чудесными жемчужинами». Теперь на груди у моего экс-бойфренда и моей экс-подруги красовались отличительные знаки Вольтури, их лица светились удовлетворением и гордостью, а их глаза горели ярко алым цветом под стать украшавшим кулоны драгоценным каменьям.

Странно. Из всех Калленов я больше всего ненавидела этих двоих, считая их главными виновными всей той драмы, что со мной приключилась. Это они, словно вихрь, ворвались в мою обычную и даже скучную, но предсказуемую и спокойную человеческую жизнь, оторвали меня от всего, что было мило моему сердцу, заставили увидеть мир таким, каков он есть на самом деле, со всеми его тайнами и загадками, чудесами и ужасами. Привязали к себе, змеей вползли в мое сердце и свернулись так ядовитым клубочком. Они же и разочаровали больше всех: он — взяв назад подаренное сердце, она — так быстро предав и забыв нашу дружбу. Пожалуй, я любила их больше всех, и тем больнее для меня стало их предательство. А их жалость лишь унижала меня и ранила еще сильнее.

Но сейчас я больше не испытывала к ним ненависти. Боли тоже больше не было. Мне даже было их немного жаль, они не помнили теперь тех, кого любили, их оторвали от всего, что было им мило и дорого. В другое время я бы сполна насладилась сладким вкусом мести. Но не сейчас. Сейчас я испытывала к ним лишь жалость, а также сострадание к тем, кого они покинули, пусть даже последние также не помнят об этом.

И все равно было странно, что теперь мы снова члены одного клана, но уже не Олимпийского, а Королевского.

Как ни странно, меня Эдвард и Элис помнили прекрасно. Но теперь на их лицах не было и тени вины и сожалений. Они светились чрезмерной радостью и каким-то лихорадочным возбуждением. Видимо не обошлось без чар Корин, которая постоянно вилась вокруг Каллена, а тот, кажется, полностью подпал под ее пагубное влияние.

Кровавый взгляд Эдварда теперь мне казался хищным и опасным. Он долго украдкой смотрел на меня, но не решался подойти, так как со мной рядом теперь постоянно находился Деметрий, не желавший покидать меня надолго. Мой любимый неотступно следовал за мной, предупреждая каждое мое желание, то и дело нежно, но в то же время властно беря меня за руку, как бы вновь утверждая свое право на мою любовь. Присутствие Эдварда его явно не радовало. Мы неустанно кружили в танце под лившуюся сверху живую музыку оркестра, и Деметрий, склонившись надо мной, шептал пылкие слова любви. В элегантном синем платье в пол с глубоким вырезом я чувствовала себя на балу в обществе Деметрия настоящей принцессой, которая когда-то была Золушкой, но те времена, к счастью, давно и безвозвратно прошли.

Первой ко мне подлетела Элис, весело щебеча о том, как это замечательно, что теперь мы стали одной семьей. Мне было безумно интересно, что сейчас происходило у нее в мыслях, что именно из всего, что с нами произошло в прошлом, она помнила, а что было начисто стерто у нее из памяти. А видеть ее горящие красным глаза было довольно непривычно и даже немного жутко.

Улучив момент, когда Деметрий о чем-то беседовал с Феликсом и Салом, Каллен все же подошел ко мне, держа в руке бокал с кровью, и, слегка вскинув голову, заговорил:

— Белла, рад тебя видеть.

— Взаимно, — отозвалась я, стараясь быть любезной, хотя особой радости при виде его не испытывала.

— Этот бал владыки дают не только в нашу честь, но и в твою. Как замечательно, что мы теперь одна дружная семья.

Да уж, замечательнее не придумаешь, подумала я, между тем Эдвард продолжил:

— Я горд и счастлив быть частью великого клана Вольтури. Служить королевскому клану — мое предназначение.

Произнеся эту выспренную тираду, он мне хищно улыбнулся, сверкнув белоснежными клыками. Я уловила неясный лихорадочный блеск в глубине его глаз.

Я еще не успела ничего ответить, как рука Деметрия нежно коснулась моего плеча, он оказался рядом со мной, угрожающе впившись взглядом в Эдварда. Тот слегка опешил, а затем вызывающе тряхнул головой и воскликнул:

— Давайте выпьем за великий клан Вольтури и за радости бессмертной жизни!

Опрокинув содержимое бокала в рот, он грубо притянул к себе оказавшуюся рядом с ним Корин и впился в ее губы жадным поцелуем. Когда наконец он оторвался от нее, на его губах играла улыбка безумца. Корин потащила его куда-то из зала, ее хрустальный смех еще долго звенел у меня в ушах.

— Она губит его, — проговорила я так тихо, чтобы меня мог услышать только Деметрий.

— Не больше, чем всех остальных, кому приходилось иметь дело с ее даром, — так же тихо, но зло ответил он.

— Почему ты злишься? — спросила я, поворачиваясь к нему.

— Я не злюсь, с чего ты взяла.

— Нет, ты злишься, я чувствую.

— Зачем он подошел к тебе, разве мало ему было того, что он с тобой сделал?

— Он просто хотел поздороваться.

— Салу следовало тщательнее стирать ему воспоминания.

— Будь твоя воля, ты бы и мои воспоминания стер, не так ли? — я мягко ему улыбнулась, чтобы смягчить смысл фразы, которую произнесла.

Он виновато посмотрел на меня.

— Прости… — прошептал он. Его тихий голос утонул во всеобщем веселье.

— Знаешь, было время, когда я была бы не против легкой амнезии. Но сейчас это уже не имеет значения.

— Но почему ты за него так переживаешь? — удивленно спросил Деметрий.

— Мне просто жаль его.

— Только жаль? — в его глазах горел требовательный огонек.

— Вот только не начинай… — боже мой, да он ревнует.

Мне было безумно приятно. Я потянулась на носочках и поцеловала его в губы, вложив в поцелуй всю гамму чувств, что сейчас испытывала к этому замечательному мужчине: любовь, нежность, страсть, уважение, гордость, восхищение. Мне невероятно повезло в жизни найти свою истинную пару, и в моем сердце теперь не было ни ненависти, ни боли. Там царила лишь любовь.

Предыдущая глава || Следующая глава