Айрин

Я медленно ступала по освещенной лунным светом лесной поляне, покрытой переливающимися серебром цветами и травами. Все вокруг казалось сказочно прекрасным. Вовне и внутри меня был разлит безмятежный покой и умиротворенность. Мирная тишина и душистая благодать окутали меня. Я несла эту хрустальную тишину и безмятежность внутри себя и улыбалась ему. Он шел мне навстречу, и на его озаренном тихим светом луны прекрасном лице сияла такая любимая и родная чуть кривоватая улыбка. Мы протягивали друг к другу руки, и когда наконец мы сблизились и наши пальцы сплелись, а тела соприкоснулись, я ощутила себя дома, в родной гавани, в самом прекрасном месте во всем мироздании — в объятиях любимого…

Я открыла глаза и вернулась в не столь сказочную реальность, внезапную пустоту которой сразу же заполнило новое счастье, уютно устроившееся у меня на груди. Кажется, я проспала несколько часов, потому что когда проснулась, солнце уже стояло высоко над горизонтом. Проснувшись, я ощутила прилив бодрости, чудесный сон вернул мне силы. Мой малыш уже не спал, он по-прежнему лежал на моей груди и пристально смотрел на меня своими чудными изумрудными глазками. Увидев, что я уже проснулась, он стал кряхтеть и тянуться ручонками к груди, видимо опять проголодался. Я удобнее пристроила его на руках и, не переставая любоваться своим очаровательным сыночком, снова стала кормить его грудью.

Я все еще пребывала под впечатлением прекрасного сна, подарившего мне встречу с любимым, снова проживая эти волшебные мгновения счастья. Они накрывали меня теплой волной, окутывая изнутри. Вместе с тем я смутно чувствовала, что все это очень необычно и странно. До сих пор я засыпала, а вернее проваливалась в забытье лишь в моменты после сильного напряжения или потери сил. Правда, роды тоже отняли у меня много сил, и в том, что я забылась сном, не было бы никакой странности, если бы не одно «но»: в своей новой нечеловеческой ипостаси я никогда раньше не видела снов, тем более таких прекрасных.

Наконец Орландо насытился и отстранился. Он блаженно улыбался и строил смешные рожицы, я не удержалась и рассмеялась веселым, беззаботным смехом.

В дверь тихо постучали, а затем она отворилась, и послышался бодрый голос Сала:

— Я вижу, здесь весело.

Он вошел в комнату, держа в руках стакан с приготовленной для меня кровью, и с интересом посмотрел на нас. Повернув голову в сторону Сала, Орландо радостно заверещал и потянул к нему свои ручонки. Дампир положил стакан на столик и, широко улыбнувшись, подошел к кровати.

— Ну-ка, малыш, иди ко мне, — позвал он Орландо, протянув к нему руки.

И Орландо без колебаний пошел на руки к Салу. Тот присел на кровать рядом со мной, бережно держа в руках моего сыночка и глядя на него с почти отеческой нежностью. Он стал подкидывать Орландо на коленке и щекотать, а малыш в ответ заливался звонким смехом. Я же с умилением наблюдала за их игрой. Кажется, они хорошо поладили.

Но когда Сал усадил Орландо на колени, произошло нечто странное. Орландо долго не сводил с дампира взгляда, который стал не по-детски осмысленным и проницательным. Сал заметил это и удивленно спросил:

— Что такое малыш? Почему ты так смотр…

Но он не договорил, и его глаза стали медленно закрываться, он словно погружался в сон, и его дыхание постепенно становилось медленным, ровным и глубоким, как во сне. Я испугалась, что он выронит Орландо, и поэтому быстро взяла ребенка из его рук. Прислонившись к спинке кровати, Сал мирно спал.

Внезапно у меня закралась смутная мысль: а что если это следствие некой способности Орландо? Я вспомнила, что после ухода Сала малыш какое-то время спал, а потом неожиданно проснулся и так же пристально и долго смотрел на меня, словно читал мои мысли, а потом… потом, видимо, я погрузилась в тот самый сладкий сон. А теперь так неожиданно сон свалил и Сала. И этот сон, судя по всему, был весьма приятным, потому что дампир улыбался во сне самой блаженной улыбкой. Я не стала его будить, памятуя о собственном прекрасном сновидении. Пусть насладится иллюзией.

Я переложила Орландо в приготовленную для него кроватку. И тут меня ожидал еще один сюрприз. Малыш загукал, подтянулся и сел, а затем схватившись за бортик кроватки, встал на ножки. На милом личике сияла победная улыбка. Я подумала, что он развивается невероятно стремительно.

Я подошла к столику и, взяв стакан с кровью, поднесла его к губам, предвкушая наслаждение терпким насыщенным вкусом ястребиной крови. Но тут за моей спиной послышался характерный звук хлопающих крыльев. От неожиданности стакан дрогнул в моей руке, и алая жидкость немного пролилась через край, яркие капли упали на пол.

Я обернулась и к своему крайнему изумлению увидела Орландо, зависшего надо мной в воздухе. Его бело-серебристые крылья переливались и мерцали в затопивших комнату солнечных лучах, а забавная гукающая мордашка выражала неподдельный интерес к тому, что было у меня в руке. От удивления я застыла и какое-то время любовалась этим чудесным зрелищем. Так вот ты какой, мой сыночек-ангелочек. Малыш еще не умел ходить, но уже неплохо летал. Правда, крылья были пока небольшими, но вполне соразмерными его маленькому тельцу.

Наконец, я отмерла, видя, как маленькие ручки вожделенно тянутся к стакану с кровью. Я поставила стакан обратно на столик и взяла Орландо на руки. Его крылья сложились, и через мгновение исчезли из вида. Я села в кресло и усадила его к себе на колени, а затем взяла стакан и поднесла к его розовым губкам. Малыш с удовольствием глотнул из него, и по выражению его лица было видно, что эта субстанция ему очень понравилась. Он испил в общей сложности около четверти стакана. Остальное досталось мне.

Вдоволь наевшись, Орландо стал беспокойно потирать глазки и зевать. Я уложила его в кроватку, и он стал быстро погружаться в объятия морфея. Спустя пару минут малыш уже мирно спал, мило посапывая.

Сал тоже все еще спал безмятежным сном, и я ему сейчас немного завидовала. Оставив на время спящих мужчин, я направилась в душ, чтобы освежиться и переодеться, поскольку чувствовала себя прекрасно и больше не хотела оставаться в постели.

Когда я вернулась в спальню, там все еще царило сонное царство. Тихонечко присев у кроватки Орландо, я стала наблюдать за моим спящим ангелочком, слушая его спокойное дыхание. Во сне он то и дело улыбался, иногда хмурился, двигал маленькими ручками и ножками. Мне казалось, что мое сердце просто не может вместить всей переполнявшей меня огромной любви и нежности к этому крохе и вот-вот готово разорваться на части.

Так я просидела час, а может больше. И только когда малыш стал активно шевелиться, подавая признаки скорого пробуждения, я вдруг вспомнила о Сале, который все еще спал у меня на кровати. В душе смутно зашевелилось беспокойство. Я подумала, что надо бы его разбудить. Я подошла и склонилась над ним. Он дышал все так же ровно и размеренно, и его густые темные ресницы чуть подрагивали в такт дыханию. Я дотронулась до его плеча и позвала его, но он не отреагировал. Тогда я стала трясти его за плечо, но и это не помогло. Все мои действия оказались тщетны, я так и не смогла пробудить дампира. Я не понимала, что произошло, мой мозг стал лихорадочно искать ответы. И тут я услышала за спиной вполне внятное «мама».

Обернувшись на голос, я не поверила своим глазам: Орландо вполне уверенно стоял на ножках, даже не держать за бортики кроватки, и с любопытством смотрел на меня. Я была обескуражена тем, с какой скоростью он развивался.

— Малыш, ты проснулся? — непроизвольно спросила я, пребывая в крайнем смятении от всего происходящего.

Он радостно закивал головкой. Я подошла и взяла его на руки, поцеловав в макушку. От него пахло счастьем. Чистым счастьем.

Держа Орландо на руках, я вернулась к кровати, на которой все так же крепко спал Сал. Неожиданно меня осенило:

— Орландо, ты знаешь, почему дядя Сал не просыпается?

Малыш улыбнулся и обратил пристальный взгляд на Сала. Через пару мгновений тот зашевелился и наконец открыл глаза.

— Так это сделал ты? — воскликнула я, обращаясь к сыну.

В ответ Орландо кивнул кудрявой головкой и весело защебетал «дядя Сал, дядя Сал», явно радуясь пробуждению дампира.

Между тем, пробудившийся Сал смотрел на нас осоловелыми глазами, а блуждавшая на его губах до этого блаженная улыбка уступила место явному разочарованию. Пару раз сморгнув, он сел на кровати, все еще не сводя с нас глаз.

— Не понимаю, я что спал? — произнес он чуть хриплым голосом.

Я подтвердила кивком головы.

— И долго?

— Около двух часов.

— Этот сон был так реален, — тихо проговорил Сал, проводя рукой по лицу. — Боже… такого со мной никогда прежде не было…

Он был явно сбит с толку и все еще не вполне вернулся в реальность.

Я некоторое время колебалась, не зная, стоит ли посвящать его в мои наблюдения и выводы, но затем все же решила поделиться своими соображениями.

— Думаю, это все способность Орландо.

— Что?

— Мне кажется, что Орландо обладает даром усыплять и навевать сны.

Мои слова на некоторое время ввергли дампира в ступор. Затем, когда до него, кажется, стал доходить смысл сказанного мной, он посмотрел на Орландо изумленными глазами и изрек на первый взгляд странную мысль:

— Похоже, он еще и мысли читает.

Словно отвечая Салу, Орландо затараторил тонким голоском: «да-да-да».

Сначала я удивилась выводу, который после моих слов сделал Сал, но немного подумав, поняла, что, возможно, он прав. А как иначе объяснить содержание моего сна, который, как я думала, был навеян даром Орландо. Ведь перед тем, как уснуть, я думала именно об Эдварде. Бьюсь об заклад, что Салу Орландо навеял во сне встречу с той потерянной возлюбленной, о которой тот мне рассказал лишь вскользь.

— Что тебе снилось? — спросила я Сала, чтобы подтвердить свою догадку.

— Моя покойная жена… и мой…

Он осекся, на его лице отразилась боль. Было видно, что слова давались ему нелегко. Значит, вот о ком он тогда говорил — о своей умершей жене. Я положила руку ему на плечо и заглянула в глаза.

— Кто? — мягко спросила я.

Наверное, я была в этот момент ужасно нетактична, но мне нужно было знать.

— Мой нерожденный сын, — он выдохнул эти три слова с мучительной скорбью, и мне стало не по себе за то, что я надавила на него.

— Сочувствую. Прости, что спросила.

— Ничего, — он тряхнул головой, словно отгоняя от себя воспоминания.

— Я тоже спала и видела сон, чего со мной тоже раньше не было, — сказала я, чтобы сменить тему.

— Не говори, дай угадаю. Ты видела во сне Эдварда. Я прав? — спросил Сал.

— Да.

Теперь я была почти уверена, что Орландо, помимо способности навевать сны, как и его отец, обладает даром читать мысли. Он прочел наши мысли и подарил нам эти прекрасные сновидения, в которых мы встретили тех, кого любим и по ком тоскуем.

— Ты прав, видимо, Орландо унаследовал телепатический дар от Эдварда.

— А сон сродни гипнозу, думаю, эта способность у него от тебя, — отозвался Сал.

Он встал и потрепал Орландо по головке.

— Ну, малыш, значит, ты у нас одарен, и не одной способностью. Представляю восторг дедушки Аро, — хмыкнул Сал и тихо добавил: — Спасибо, дружок.

В ответ Орландо радостно залепетал, но вдруг резко замолчал и замер у меня на руках. В дверях, елейно улыбаясь, стоял владыка Вольтерры собственной персоной.

Предыдущая глава || Следующая глава