BPOV

После долгой поездки на машине и короткой пешей прогулки по зданию, которое, кажется, было совсем недавно построено, меня усадили в мягкое кресло. Кто-то снял повязку с моих глаз, и я оказалась лицом к лицу с Кормаком Андерсоном.

Комната была маленькой, с двумя стоящими друг напротив друга кожаными стульями и столом посередине. Слева от меня горел огонь, а справа стоял дубовый стол и книжные полки высотой до потолка позади него.

Кормак заулыбался мне. – Здравствуй, Изабелла, - в его речи все еще оставался оттенок немецкого акцента, но в остальном он звучал по-британски. – Ты знаешь, кто я? – спросил он.

- Вы Кормак Андерсон, - ответила я и отклонилась, чтобы сдвинуться подальше от него. Он был отлично одет. Безупречный темно-синий костюм, ослепительно белая рубашка, галстук в красно-белую полоску и отполированные ботинки. Он выглядел идеально, со светлыми волосами грязного оттенка, выдающимся телосложением, но все равно можно было определить его возраст. Я бы дала ему лет пятьдесят пять.

- Конечно, ты знаешь это, проведя столько времени в библиотеке, как же иначе? – снова заулыбался он.

Он произнес это как вопрос, и я была не уверена, должна ли я на него отвечать или нет. Вместо этого я продолжала тихо сидеть.

- Хочешь что-нибудь выпить? – спросил он, но прежде чем я успела ответить, один из мужчин, приведших меня сюда, поставил передо мной стакан воды. Он опять улыбнулся мне, пожимая плечами. – Я подумал, что ты, возможно, немного проголодалась.

- Спасибо, - я была голодна, но не притронулась к еде. Несколько минут мы просидели в тишине, пока я, наконец, не задала вопрос. – Что все это такое? Где я?

- Ты на Земле, Белла, - его неизменная улыбка стала шире, и он продолжил. – Ты взволновала меня с того момента, когда впервые показалась на базе. Эдвард не мог слышать твои мысли. Я начал беспокоиться, что на тебе процедура не сработает, и как я и думал, она не сработала, - он говорил, смягчая звук «т» в каждом слове.

Я кивнула ему, нахмурив брови. – Ладно, но это не отвечает на мой вопрос.

- Ты совершенно права, не отвечает, - он указал на меня. – Так что, позволь мне начать сначала. А чтобы начать с начала, мы должны вернуться на двадцать шесть лет назад, в год твоего рождения – 1987, - он опустил руку себе на грудь. - Я был ученым, занимавшимся исследованиями, и в своем исследовании природных ресурсов, я пришел к некоторым тревожным выводам, что, если человеческая раса продолжит расти, как росла, используя ресурсы в том количестве, в каком использовала, они будут исчерпаны к 2015 году. Через два года, - он указал на стол, произнеся слово «через». - Я доставил свои выводы ответственным за меня людям, которые позже передали ее президенту США, Рональду Рейгану. Они обсуждали пути избегания этого, но добыча этих ресурсов была слишком выгодна для правительства, чтобы прекращать ее. Ваш президент решил, что капитал важнее сохранения человеческой расы, - его глаза потемнели, и я точно могла сказать, что он искренне верил в то, что говорил. – И что мы могли сделать? – он пожал плечами. – США были сверхсильны в то время. Вступить с ними в войну? Это все равно стало бы началом Третьей Мировой войны. Так что мы изящно откланялись.

Он поерзал на стуле и указал на еду. – Белла, ешь, пожалуйста, обещаю, мы здесь не для того, чтобы причинить тебе вред, - он улыбнулся и снова указал на тарелку. Я взяла ломтик сыра и крекер и отправила это в рот. Было вкусно, я действительно проголодалась.

- Чудесно, ладно, на чем мы остановились? Верно, так мы вернулись в Германию, но мы не могли бездействовать. И по воле судьбы, я занимался новой научной разработкой, которая могла стать ответом на наши молитвы. Но мне было нужно финансирование. Так что в поисках него мы отправились в Британию и Францию. Они согласились, что сохранение человеческой расы любой ценой стоит вложений, - он вздохнул и продолжил. - Так, я вернулся в Германию и начал думать, как бы я мог воплотить идею, что была у меня в голове, - он указал на свое лицо. - Конечно же, мы подыгрывали Америке, воевали в их войнах, что укрепляло меня в мысли, что они не согласятся на это. Война выгоднее природных ресурсов, но когда мой план был бы реализован, миру больше были бы не нужны войны. Так что я приступил к работе прямо под носом у Америки, - он наклонился через стол и похлопал меня по носу указательным пальцем. – Предусматривалось пять шагов. Вирус и антивирус было легко создать. Мы также решили заняться идеей помочь эволюции. Наконец-то дать человеку сверхчеловеческие способности, и мы сумели найти способ видоизменить ДНК, давая людям, которые получат антивирус, одну или даже две способности.

- Как люди получили этот антивирус? – спросила я, отпивая воды.

- Это, на самом-то деле, довольно гениально, не моя идея, а моих коллег. Мы внедрили антивирус и усилительные агенты ДНК в прививки от гриппа для одного процента населения. Мы разослали их по всему миру, чтобы получить полную демографию людей. Медсестрам было дано указание делать прививки людям двенадцати-двадцати двух лет. Конечно, мы позволили сделать их некоторому количеству стариков и детей, чтобы заложить баланс обществу, когда начнем его перестраивать, - он самодовольно улыбнулся.

Я кивнула. Я могла взбеситься, но я была в шоке. Я была здесь по чистой случайности. Мне просто повезло, что в тот день работал гриппозный медпункт. Если бы я не пошла, как мне велела мамина сотрудница Эйприл, я была бы мертва. Я отогнала это прочь из головы и задала еще один вопрос, пока я совсем не сорвалась с цепи на этого мужика. – А что с яйцом?

Он широко улыбнулся. – Ох, да, яйцо! Какое веселье! – он сложил ладони вместе и заерзал в кресле. – Теперь это, - он быстро сел прямо и указал на меня. – Это хитрая часть, мы хотели изобрести что-то, что вновь сделает мир таким, каким он должен быть. Ну, по большей части. Мы потратили большую часть своей истории, пытаясь создать внутри комфортное место для жизни, так зачем его ликвидировать? – он указал на мою воду. – Не возражаешь, если я глотну твоей воды? У меня нет вшей, честное слово, - я кивнула, и он отпил.

Затем он продолжил: – Так что мы создали бомбу, за неимением другого слова, со способностью совершенствовать все, чего она коснется. Она забирала бы нечто, запятнанное ненавистью, жадностью и пренебрежением и превращала бы в прекрасное. Возьми любой изъян лица, и она сделает его совершенным, возьми природу, и она сделает ее идеальной. Это было не просто, но когда я создал это, то это было невозможно остановить, - он кашлянул и прочистил горло. – Концентрированный свет, - сказал он, разводя руки.

- Концентрированный свет? – повторила я.

- Да, это секрет совершенства. Создать свет сложно, и кажется невозможным, но мы смогли. Я не стану утомлять тебя наукой, потому что это займет слишком много времени, и, честно говоря, ты не поймешь, но я открыл секрет совершенства в концентрированном свете, я, - он поднес руки к груди и рассмеялся, словно не мог поверить, что действительно сделал это. – Форма, форма яйца – это всего лишь форма, которую он принял, когда мы ограничили его. Еще мы нашли способ управлять тем, как свет совершенствует вещи, строя мир таким, каким мы его видели. Это было несложно, когда мы постигли силу, которой обладал свет. Хотя был и побочный эффект - временная потеря сознания, но это была малая цена, и это позволяло второму этапу плана начаться более гладко.

Он прокашлялся. – Белла, я уверен, что у тебя есть вопросы, но подожди до конца. Так, на следующем этапе мне понадобилась помощь немецких, французских и британских психиатров. А теперь, Белла, тебе известно, что-нибудь о коме?

Я покачала головой.

- Что ж, иногда, когда люди находятся в коме в течение длительного периода времени, они видят длинный продолжительный сон и, когда просыпаются, верят, что это и было их жизнью. Они просыпаются с разными чертами характера, акцентами, взглядами, и мы хотели воспроизвести это. Именно это мы и сделали, за исключением того, что мы преуспели в создании альтернативной реальности для каждого человека, основанной на том, кем он был. Создавая для них жизни и то, что они, в самом деле, делали в течение последних шести лет. Фотографии и безделушки было легко отыскать, произвести и воссоздать, - хмыкнул он. – И запрограммировали в них ценности. Мы устранили ненависть, алчность, прелюбодеяние, жажду войны. Эти люди всегда будут довольны тем, что имеют, и все грядущие поколения тоже. Также мы будем следить за численностью населения, так что она никогда не выйдет из-под контроля, как произошло раньше. Земля не может выдержать так много людей, - он замолчал и глубоко вдохнул. – Еще мы уничтожили религию, - сказал он через какое-то время. – Я думаю, это все. Уверен, у тебя есть вопросы, - он выставил руку, словно приободряя меня задать их.

Я сделала несколько глубоких вздохов и начала. – Вы убили девяносто девять процентов населения, чтобы спасти человеческую расу?

- Да, - просто ответил он.

- И вы создали утопичный мир, где нет отрицательных эмоций, и все идеальны?

- Ну, у всех есть какие-то психические недостатки, все ошибаются, но да, они выглядят идеальными. Они не способны на действия, приведшие человеческую расу к краху, - он кивнул и сложил руки на коленях.

- Вы сделали это, потому что через два года мы бы исчерпали природные ресурсы? Мы могли бы выжить без природных ресурсов. Мы делали это в течение шести лет, - заявила я.

- Это проще сделать, когда на планете значительно меньше людей. Когда нет закона. Вы бегали повсюду, убивали, воровали, спали, где пожелаете, - с его слов я была варваром.

- У нас не было выбора, - процедила я сквозь зубы.

- Теперь представь, что бы ты делала с восьмью миллиардами людей на планете, творившими то же самое, не имеющими выбора. Это был бы хаос, который никто не смог бы контролировать. Это было бы выживание наиболее приспособленных, а наиболее приспособлены богатые. Наш отбор был случайным, никакой предвзятости кроме возраста, - он снял ворсинку с костюма.

Я могла понять его точку зрения, хотя не соглашалась с ней. Потребовалось мгновенье, чтобы принять все, что он сказал. – Вы убили всех этих людей. Моих родителей, - я лишь в оцепенении смотрела в пол.

- Белла, мы проводим эксперимент. Мы снизили численность населения, потому что восемь миллиардов - это попросту слишком много, и потому что за семьюдесятью тысячами, которые сейчас остались, гораздо проще наблюдать. О чем это говорит? – он замолчал и постучал указательным пальцем по нижней губе. – О да, если хочешь омлет, тебе придется разбить несколько яиц. Сейчас, Белла, - он наклонился вперед, и стул заскрипел. – Я понимаю, что ты расстроена, но ты не видишь всей картины.

- Вы наблюдаете за нами? Как большой брат? – спросила я.

- Нам нудно знать, что наш эксперимент работает, - это был факт.

Я кивнула, не желая углубляться в этот вопрос. – Почему шесть лет? Почему вы позволили нам бороться за жизнь так долго?

- Как и в случае с экспериментом, нам было нужно знать, работают ли ваши способности. А еще нам нужно было время, чтобы убедиться в том, что все, кто были заражены, умерли, или, по крайней мере, что их численность была достаточно мала, чтобы мы могли справиться. Время – одна из важнейших частей науки, - он вздохнул, словно был спокоен.

- А что с британским и французским акцентами? – это тоже беспокоило меня.

- У некоторых есть и немецкий акцент, но я не мог оставить вас с этим отвратительным американским акцентом. Он так примитивен, - он выплюнул слова и махнул рукой, словно отгоняя их прочь.

- Если ваш эксперимент со мной не прошел, тогда почему он все равно у меня есть? – выплюнула я в ответ.

- За звуки отвечает другая часть мозга. Мы можем попасть в любую часть, за исключением той, которая контролирует мысли, воспоминания и все в этом духе, - он выглядел недовольным.

- Вы лишили их права выбора, - сказала я спустя какое-то время.

- Нет, не лишили, - он откинулся назад, глядя на меня, словно я только что обозвала его жирным.

- Нет, лишили. Война – это выбор, ненависть – это выбор, алчность – это выбор, религия – это тоже выбор. Они правы? Не всегда, но это не нам решать, - закричала я на него, расхаживая возле своего стула.

Он смотрел в пол и сделал глубокий вдох. – Белла, - он посмотрел на меня. – Что хорошего принесла война? Из пяти тысяч лет своего существования человеческая раса прожила мирно лишь двести пятьдесят. Что хорошего вышло из ненависти? Дискриминация по отношению друг к другу из-за вещей, которые нельзя контролировать: раса, пол, территория, все, что делает кого-то особенным и отличным, становится объектом нашей ненависти. Деньги становятся так важны для власти. Они готовы послать человеческой расе прощальный поцелуй, - он начинал сердиться. Я защищала зло.

- А что насчет Бога? Что насчет религии? – спросила я.

- Какого Бога? – он развел руки, пожимая плечами. – Как лишь один может быть правильным, а остальные нет? И если Бог есть, то я преуспел там, где он облажался. Он неспроста никогда не показывал своего лица. Мы сплошное разочарование для него, он дал нам все, дал нам бесконтрольный выбор, и посмотри, что мы с ним сделали? – он спокойно улыбнулся. – Почти все войны, которые когда-либо велись, происходили во имя какого-нибудь бога. Во имя них было пролито больше крови, чем стоит упоминать. Было к лучшему покончить с тем, что порождает больше проблем и ненависти, нежели мира и гармонии.

Я стояла там, тупо уставясь на него. Я не могла подобрать слов. Это было неправильно. Не важно, насколько дерьмовой была прежняя жизнь, нужно брать и добро и зло, и не важно, насколько идеальной теперь будет моя жизнь, это не стоило моей свободы. – Я всем расскажу, - тихо сказала я.

- Валяй, никто тебе не поверит. Я так их запрограммировал, - он замолчал. – Белла у тебя по-прежнему есть выбор. Все так же будут существовать симпатии и антипатии, но из-за отсутствия смерти и ненависти на почве них люди просто не будут понимать, что чье-то мнение должно на них влиять. Здесь мы все одинаковы, мы наконец-то равны, но с индивидуальными чертами. Это беззаботная жизнь. Белла, пожалуйста, увидь полную картину, - он встал, подошел ко мне и схватил за руки. Он был выше меня, и это почему-то остановило меня на мгновение. – Белла, подумай об Эдварде. Он всегда будет любить тебя, никогда не изменит и никогда от тебя не уйдет, у вас будут свои разногласия, но к концу дня он будет любить тебя за них еще больше. Подумай о мире, в котором ваши дети смогут играть на улице, и тебе не придется волноваться, что их похитят, убьют или изнасилуют, - его глаза метались туда-сюда, пока он смотрел в мои.

Я нахмурила брови. – Наши дети? – переспросила я.

Кормак улыбнулся. – Судя по предварительной работе с твоей кровью, кажется, будто у тебя было добрачное веселье.

- Я беременна? – спросила я, отнимая свои руки из его рук, и кладя их себе на живот.

- Конечно. Около месяца. Ты проспала гораздо дольше, чем ты думаешь. Потребовалось около месяца, чтобы мы удостоверились, то все идеально перед тем, как разбудить тебя. Но ты с ребенком, - он отошел от меня и сел обратно. – Так что ты хочешь делать? Жить в этом мире, растя первого из многих детей, где они могут быть всем, кем захотят. Знать все возможности как свои пять пальцев или сопротивляться и бежать ото всех? – он смотрел на меня, а я обдумывала свои варианты.

Был только один.

- Я не буду сопротивляться. Я буду жить этой жизнью, - что я могла сделать? Я была единственным человеком, который знал, что произошло на самом деле. Я не могла бороться с этим. Я боролась слишком долго, и все, чего я хотела, так это мира, тишины, и жизни вместе с Эдвардом. Здесь у меня это было.

- Чудесно, - он встал и подошел к столу. – Вот, - он дал мне относительно толстую папку.

- Что это? – спросила я.

- Это ваша с Эдвардом жизнь за последние шесть лет. Она расскажет все, что тебе нужно знать. Можешь спрятать в свой комод, Эдвард не станет рыться в твоих вещах, - он кивнул. – Было приятно встретиться с тобой, Белла. Я знаю, что у тебя все наладится, - он улыбнулся мне и принялся что-то читать за своим столом. – Машина ждет тебя снаружи у входа.

Я вышла из его офиса, и мне снова завязали глаза. Они высадили меня у библиотеки, и я прошла оставшуюся часть пути до дома пешком. Я без проблем вспомнила, какой дом был нашим, и вошла внутрь.

- Белла? – раздался из гостиной встревоженный голос Эдварда.

- Да! – ответила я, борясь со слезами. Я смогу сделать это.

- Где ты была? Я так волновался. Элис с Джаспером здесь, - он вышел из-за угла, одетый, как и утром. Он подошел и заключил меня в объятья.

- Я заснула в библиотеке, - сказала я, целуя его в шею. – Еще не темно.

Он оторвался от меня. – Да, но уже темнеет.

Эмоции захватили меня, и я позволила слезам литься по щекам. Он по-прежнему был Эдвардом, не зависимо от того, что или как он помнил.

- Что случилось?

- У меня есть замечательная новость, - ответила я сквозь слезы. – Ты станешь папочкой.

- Что? – его глаза округлились, и огромнейшая улыбка из всех, что я видела на его лице, украсила его губы. – Это потрясающе, Белла, - он подхватил меня в объятья и закружил.

- Думаю, мы должны сдвинуть свадьбу, - засмеялась я. – Чтобы я еще влезала в платье.

- Ерунда, мы его перешьем. Нет никакого стыда в том, чтобы идти к алтарю с небольшим животиком из-за беременности. Мы любим друг друга, и твой животик будет еще большим тому подтверждением, - он все так же улыбался. – Я так люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, - я поцеловала его. Я смогу сделать это.

- Пойдем, скажем Эл и Джасу, - он кивнул в их сторону, и я взяла его за руку.

Я пошла вперед, делая первые шаги в своей новой жизни.
________________________
Перевод: RebelQueen
Редактура: Rob♥Sten