Примечание автора: Пожалуйста, помните, что это альтернативная реальность (“AU = Alternative Universe”) ! Эдвард никогда не был в старшей школе Форкса, и Джейкоб не имел никаких побудительных причин поведать Белле о “хладных”, или о сверхестественной истории своего племени.

Примечание переводчика: Как вы уже заметили, к огромному сожалению, предыдущий переводчик не может продолжить эту работу, и до конца ее постараюсь довести я. Стиль для меня нов, опыта в переводе – всего один предыдущий рассказ, но с помощью Валлери и с вашей поддержкой надеюсь справиться с этой историей. Пожелайте удачи этому фику. И еще - я собираюсь пока использовать баннер, автором которого является Ms.Ambrosia, одна из читательниц оригинала, и который сегодня наотрез отказался загружаться из-за проблем с Интернетом.

Глава 4. Перед Господом

Белла

Меня разбудил стук в дверь. Я сонно посмотрела на циферблат радио, стоящего на столике рядом: 2:34 после полудня. Почёсывая голову, я привела себя в сидячее положение и свесила ноги с кровати, пока Дарси терся* о мои лодыжки. Стук раздался снова. Я понятия не имела, кто это мог быть: аренда заканчивалась лишь на следующей неделе. Прихватив свой халат со стула, я скользнула в него и направилась к входной двери. Опять стук – громче. Кто бы это ни был, он был настойчив. Я заглянула в дверной глазок, и моё сердце ушло в пятки.

Джейк. Через отверстие я могла лицезреть долговязые очертания моего официального бойфренда. Я отпрянула от двери.

- Белла, пожалуйста! Я знаю, что ты там, - раздался из-за двери его приглушенный голос.

Надеюсь, что мои соседи его не слышали. Я оставалась безмолвной в то время, пока мои мысли лихорадочно метались. Как он нашел меня? Почему он хотел поговорить? Последний раз, когда я видела Джейка, он тащил меня домой после болезненного посещения гинекологической клиники. Месяцы ушли на то, чтобы я наконец смогла собрать себя по кусочкам, и вот теперь он хотел поговорить?

- Белла, пожалуйста! – теперь его голос звучал тише, умоляюще.

Рана в моей душе начала болеть. Я думала, что стала исцеляться от потрясения, перевернувшего мою жизнь, но звук его голоса разрушил эту видимость. Я надеялась, что он оставил меня в покое; Джейкоб неделями не посылал мне ни единого сообщения на мобильник, но вот сейчас он был у моей двери.

Я сделала глубокий вдох и попросила у Девы Марии сил - простить то, что нуждалось в прощении, и мужества - поговорить с Джейкобом по-христиански.

- Пожалуйста, Беллз...

Я потянула задвижку и открыла дверь. Он выглядел абсолютно счастливым от того, что видел меня. Всё та же тупая ухмылка, те же мигающие тёмные глаза. Вспышка боли пронзила меня, когда я вспомнила эти глаза - как красивы они были, когда закрывались в минуты страсти, широко распахивались от удивления или жмурились от смеха.

- Что тебе надо, Джейк? – спросила я, отступая.
- Привет, Белла! – он улыбнулся и шагнул вперед, словно собирался обнять меня или поцеловать.

Вид моего мрачного лица и моей руки, вцепившейся в дверной косяк и преграждающей ему дорогу, заставил его приостановиться.

- Могу я войти? – покорно спросил он.
- Что тебе надо? – повторила я, надеясь, что он скажет, что хотел, и уйдет.

Я всегда плакала, когда была печальна или зла, и я ощущала, как оба эти чувства поднимаются во мне. Я не смогла бы долго сохранять самообладание.

Он переминался с ноги на ногу, стоя на крыльце, и озирался. Двумя домами дальше дети Хансенов играли во дворе, но всё остальное вокруг будто вымерло.

- Я хочу извиниться, - он понурил голову. – Пожалуйста, можем мы поговорить?
Он поднял на меня свои темные глаза, заглядывая в лицо, вероятно, пытаясь узнать во мне прежнюю Беллу.

О, будь это чем-то еще, я бы разозлилась на него и захлопнула дверь перед его носом. Но Джейкоб пришел просить прощения. Я проглотила комок, застрявший в горле, и посторонилась, давая ему войти.

- Спасибо, - поблагодарил он, заходя следом за мной и наклоняя голову, чтобы не задеть притолоку.

Я всё еще никак не могла взять в толк, как это он так вымахал за последний год с небольшим. Когда я только приехала в Форкс, мы почти не отличались по росту. Сейчас же создавалось впечатление, что он возвышается надо мной, как башня. Если бы я не так хорошо знала Джейка, то подумала бы, что он сидит на стероидах. Благодаря росту и мускулам, он выглядел совершенно не похожим на того долговязого мальчишку, который когда-то впервые пригласил меня на свидание.

Он сделал несколько шагов в комнату и запустил руки в свои короткие щетинящиеся черные волосы. Это было чем-то новым: он подстригся.

Я застыла на месте, обхватив себя руками.

- Милое местечко, - сказал Джейк, огядевшись. Он посмотрел на меня, и я увидела боль и тоску в выражении его лица. – Ты хорошо выглядишь, Белла.

Я встала с постели три минуты назад, непричесанная и не почистившая зубы, и он говорит мне, что я хорошо выгляжу? Я снова положила руку на дверной косяк.

- Говори, что ты хотел, а потом, пожалуйста, уходи.

Он шагнул ко мне.

- Я должен был навестить тебя в больнице.
- Да, должен, - я пыталась продемонстрировать ему выражением своего лица твердость и гнев. Это было совсем не трудно.

Он отвернулся.

- Я был вне себя от стыда и чувства вины. Я не смог... - он замолчал. – А потом столько всего случилось с племенем.
- О, так значит, многое произошло с племенем? – съязвила я ледяным тоном.
- Да, - он растерялся, заметив это.
- Многое случилось с племенем за ТРИ месяца? – сказав это, я ощутила ярость. Боль вновь начала подниматься во мне. Мой голос задрожал, но я прибавила громкости, чтобы компенсировать это. – Я три месяца провалялась в больнице, и ты не смог ни разу зайти ко мне?!

Он вздрогнул от этого.

- Я так...

Я прервала его, потому что ярость пожаром охватила меня.

- Не надо мне твердить, как ты сожалеешь, Джейкоб Блэк. Я три месяца была в больнице, пытаясь прийти в себя после тяжелого аборта, а ты не смог найти и часа времени, чтобы потратить его на меня? Они тебе не сказали о том, что произошло? Не сказали? – я наконец сорвалась, и он попятился от меня.
- Они не сказали тебе о проколотой матке и инфекции? Они не говорили о неделях страданий и боли? Сказали ли они тебе... – я глубоко втянула в себя воздух и впервые, наконец, произнесла вслух эти слова: – Что у меня больше никогда не будет детей?

Слезы подступили к моим глазам, но меня трясло от силы гнева.

- О, Белла, - прошептал Джейк, ошеломленный этой новостью.
- О, да, - бросила я, зная, что это ранит его, и не заботясь об этом. Он должен знать, как я была наказана. – Ребенок, который, как ты сказал, никогда не должен был прийти в этот мир. Ты не желал передавать свои гены потомкам по каким-то таинственным причинам. Почему, Джейк? Ах, да, ты не можешь мне рассказать.

Я ненавидела то, как горько это прозвучало, но я задыхалась от необходимости выговориться.

- Что ж, с этой проблемой покончено, а заодно и со мной.

Я видела, что его теплая смуглая кожа побледнела от шока.

- Я не знал. Никто не сказал мне.
- Это сделала бы я, если бы ты пришел, - почти крикнула я, отворачиваясь, чтобы он не смог увидеть слезы в моих глазах.
- Ох, Беллз, - прошептал он, шагнув ко мне.
- Не подходи, - бросила я через плечо, нарушая все христианские заповеди прощения. Мое горло сжалось, и я жестоко боролась с чувствами, поднимающимися во мне.

Его лицо выражало глубокое сожаление. Я не хотела того, что, я знала, последует за этим.

- Я слышал о Рене...

На этом все попытки держать себя в руках оставили меня. Я потеряла Рене в те недели, пока лежала в больнице. Она упала с лестницы. Такая привычная и повседневная – и вдруг в один момент ее не стало. Я была слишком больна, чтоб присутствовать на похоронах. У меня было отнято слишком многое. Всего за три месяца я потеряла двух своих самых близких людей: мою мать – из-за неожиданной и незаслуженной смерти, и моего парня, который предал меня с таким безразличием – иначе и не скажешь. И последним жестоким ударом стало то, что я потеряла способность когда-нибудь иметь детей. Наконец я разразилась рыданиями, и Джейк, как и мой отец, растерялся от женских слез.

Я пыталась взять себя в руки, чтобы выдавить из себя: “Уходи, Джейк. Пожалуйста”.

Я видела боль на его лице, и одна очень нехристианская часть меня упивалась этим. Его руки дрожали и тянулись ко мне так, словно он хотел привлечь меня к себе.

- Я бы пришел, если бы смог. Но племя...

Часть меня, которая еще помнила наше общее веселье и ночи близости, ничего так не хотела, как найти свое убежище на его широкой груди и ощутить защиту его рук, обнимающих меня. Но у нас было так много, а он уничтожил всё. Он ненавидел то, что было между нами, настолько, что и ребенок оказался самым последним, чего он хотел в этом мире. Теперь у меня никогда не будет ребенка.

Злость поднялась снова, беря надо мной верх. Племя и его нужды были постоянным предметом споров в последние недели нашей связи. Племя высасывало все его время. Он постоянно что-то скрывал и беспокоился, когда мы пытались общаться, и между нами выросла стена.

- Так, значит, племя? – бросила я, борясь со слезами. - Что ж, расскажи мне о племени. Почему ты ему так сильно понадобился?

Я шагнула к нему, но слезы мешали видеть.

- Почему они не могут даже на один час обойтись без Джейкоба Блэка?

Он отодвинулся от меня, широко открыв глаза:

- Я бы рассказал тебе, если бы мог. Пожалуйста, поверь мне. Мы не должны говорить об этом.

Это была всё та же старая песня, что я слышала прежде. Всё те же секреты. Я упала на стул рядом с окном, уронив лицо на ладони в немой тоске, и разрыдалась так, что пришлось бороться с собой, чтобы делать вдохи. Я тосковала по Рене очень сильно, это ощущалось, словно мое сердце было вырвано с корнями из груди и разлетелось на миллионы кусков, как хрустальная ваза. Я раскачивалась на моем стуле, словно отчаявшийся ребенок, стараясь успокоиться.

- Пожалуйста, Джейк, - простонала я, - уйди, просто уйди.

Я слышала, что он шагнул ко мне ближе, и затем остановился. Он был очень тих так долго, что я в удивлении подняла голову, хотя слезы все еще текли по моему лицу. Джейк был у окна, весь дрожащий от напряжения. Я заметила, как его ноздри раздувались, и дикая ярость полыхала на его лице.

- Что ? – спросила я. – Что ты делаешь?

Он поднял лицо так, словно принюхивался к ветру. Это напомнило мне то, как ведут себя собаки, когда пытаются взять след, и поводят головой из стороны в сторону, чтобы уловить направление. Джейк направился в мою спальню, в то время, пока я сидела, ошеломленная его странным поведением. Он вернулся в мгновение ока.

- Ты замечала каких-нибудь подозрительных незнакомцев в округе ? – настойчиво спросил он.
- Нет, - я покачала головой, недоумевая и продолжая всхипывать. В кармане моей одежды была салфетка, и я нашла ей полезное применение.
- Держи свою дверь на запоре и закрой окна, - сказал он резко, высовываясь в окно.
- Джейк, там 90 градусов**. Я не собираюсь сидеть взаперти в жарком доме и вариться заживо, в то время, как ...

Он повернулся и шагнул ко мне.

- В этом мире существуют опасности, Белла. Очень-очень большие опасности.

Это было уже слишком. Я встала и запахнула потуже свой халат.

- Что ж, спасибо тебе огромное за заботу, Джейк, - сказала я ядовито. - Я буду помнить об этом.

Я подошла к двери, открыла ее и придержала рукой.

Он вновь спал с лица. На что бы он ни надеялся, идя сюда, это не сработало.

- Белла...

Не поднимая на него глаз, я сделал для него последнее, что могла:

- Я буду за тебя молиться, Джейк.

Он застыл напротив меня, пока я держала дверь отворенной:

- Я так сожалею, Белла.

Я не смотрела ему в глаза.

- Я прощаю тебя. А теперь убирайся.

Он прошел мимо меня, и я ощутила капельку удовольствия, захлопнув за ним дверь перед тем, как сползти на пол, зарыдав так, что, думала, будто разорвусь на части. На несколько минут я позволила себе приоткрыть огромную дыру в моей груди там, где когда-то были любовь и чувства. Спустя некоторое время я неуклюже побрела в ванну охладить водой свое лицо. Мои руки всё еще тряслись, пока я торопливо переодевалась.

Мне было необходимо пойти в то единственное место, где, я знала, я могу обрести немного покоя и душевного равновесия. Я невыносимо нуждалась в благостной и умиротворяющей атмосфере моего храма. Это было единственное прибежище от дурных чувств и мыслей, которые бушевали, как шторм в моей голове. Когда боль становилась такой невыносимой, как сейчас, только молитва могла дать мне передышку от моих мучительных раздумий. Я так нуждалась в том, чтобы хоть ненадолго забыть, хоть немного передохнуть и отстраниться от действительности. Я нуждалась в том, чтоб опуститься на колени и склонить голову пред Господом.

_________________________________

*Бета уже обратила мое внимание на то, что в предыдущей главе переводчица сделала кошку “девочкой”, но, ИМХО, кошкино имя Дарси (Darcy)– прямая аллюзия к Джейн Остин и ее мистеру Фицвильяму Дарси (Fitzwilliam Darcy) из “Гордости и Предубеждения”. Тогда логичнее было бы считать Дарси котом – по крайней мере, до тех пор, пока животное не решит окотиться прямо в фике.

** 90 градусов по Фаренгейту - это 32.2 градуса по Цельсию.


Желающих оставить свои впечатления или поделиться мыслями ждет Форум.