Неожиданное признание Руслана вывело меня из равновесия на всю ночь и весь следующий день. В моих ушах снова и снова раздавались его жестокие слова: «Я собирался забрать твоего ребенка». Я плакала, потеряла сон и аппетит, а выглядела, видимо, так впечатляюще, что Джаред еще утром позвонил Карлайлу и тот приехал со своим неизменным чемоданчиком, но, увы, без Джаспера, моего любимого «успокоительного». На мои вопросы о Джаспере и Элис Карлайл отвечал уклончиво, что окончательно убедило меня в том, что от меня скрывают что-то важное. Что-то очень плохое.
Я поняла, что он все равно ничего не расскажет, поэтому, вяло кивая и не поднимая глаз, выслушала его увещевания, призывы не волноваться и беречь себя для ребенка, рекомендации по режиму и диете... Мне хотелось, чтобы он поскорее ушел и я могла бы уткнуться в подушку и всласть выплакаться. Но, видимо, поняв это, он тяжело вздохнул, сделал мне какую-то инъекцию и не уходил, пока я не уснула.
Я никогда не была злопамятной, и через два-три дня уже не кипела от ярости, вспоминая разговор с Русланом, а только время от времени невольно погружалась в грустные раздумья, пытаясь понять причины его странного поведения. Его объяснения меня не до конца убедили, но приходилось довольствоваться теми крупицами правды, которые он приоткрыл. Впрочем, большую часть времени мои мысли были заняты вовсе не странным полувампиром. С каждым днем, приближавшим меня к моменту родов, я все сильнее тревожилась о Деметрии. Возможно, именно поэтому я стала хуже себя чувствовать, хотя Белла, которая приезжала ко мне каждый день, то одна, то с Ренесми, по-прежнему успокаивала меня. Она говорила, что благодаря правильному питанию я не испытываю и малой части тех проблем со здоровьем, которые были у нее во время беременности. Ее уверенность вселяла в меня надежду, что с ребенком и со мной все будет хорошо.
И все-таки на душе у меня было грустно и неспокойно, и дело было не в плохом самочувствии. Все мои мысли были далеко от Сиэтла. Теперь, когда оставались считанные дни до самого ответственного и пугающего момента в моей жизни – до родов, - я целыми днями думала только о любви всей моей жизни - о Деметрии. Иногда мне удавалось забыть о страхах и тревогах, и я перебирала, как драгоценные самоцветы, воспоминания о тех нескольких днях и ночах, которые нам удалось провести вместе. Но чаще я мучилась неизвестностью сама и изводила расспросами окружающих. Конечно же, сильнее всех в этом смысле доставалось бедному Джареду, который уже начал вздрагивать, когда слышал очередной мой жалобный вопрос о том, где сейчас может быть Деметрий и куда подевались Джаспер и Элис. Видимо, хваленая вампирская выдержка тоже имела свои пределы.
Каждый раз он старался подыскать все новые весомые аргументы в пользу того, что с Деметрием все в порядке, просто нет возможности с нами связаться. Я понимала, что, по всей вероятности, все далеко не так радужно, как пытался мне внушить верный друг и заботливая нянька. Но как же хотелось верить в лучшее! И я верила. Иногда целых пять минут – а потом снова просто пыталась не впасть в отчаяние, если не ради себя, то ради нашей будущей дочурки, которая, кстати, и так после ухода Руслана вела себя не слишком примерно. Не помогали даже «сеансы», проводимые Ренесми. То и дело мне приходилось вскрикивать от участившихся болезненных толчков, но я старательно отгоняла от себя мысль о том, что такое поведение ребенка не случайно.
Ситуацию усугубляли новые ночные кошмары, ворвавшиеся в мою жизнь. После той ночи, когда Руслан открыл мне свой жестокий план, тигр-оборотень перестал являться мне во сне. Тайна была раскрыта, и видения рассеялись, словно дым. И я даже вздохнула с облегчением, когда смогла забыться глубоким сном без сновидений.
Однако уже следующей ночью я увидела новый кошмар: Деметрий находился в каком-то подземелье, его лицо было бледным и измученным, а взгляд отсутствующим. Потом картинка сменилась, и на меня из мрака уставились сверкающие ярко-красные глаза. В следующий момент из темноты прямо ко мне вышел древний вампир в длинной черной мантии. Он был красив, как все вампиры, но его лицо своей неподвижностью походило на маску, кожа была слишком бледной и будто прозрачной, свидетельствуя о почтенном возрасте, а тяжелый взгляд буквально пригвоздил меня к месту. В голове пронеслось, что это кто-то из Вольтури – возможно, Аро... Он ухмыльнулся, обнажая острые клыки – и я закричала.
Каждую ночь видение повторялось с незначительными вариациями. А пронизывающий жестокий взгляд неизменно заставлял меня просыпаться с громким криком, в холодном поту и со слезами на глазах. Я понимала, что эти кошмары вновь приоткрывают нечто скрытое от меня, то, о чем я боялась даже подумать! Ведь я жила надеждой получить хоть какую-нибудь весточку от Деметрия, узнать, что он жив, что ему ничто не угрожает – и эти кошмары лишали меня надежды на хороший исход для всех нас
Джаред, которому я вынуждена была рассказать о своем сне, когда он в очередной раз прибежал на мои крики и застал меня плачущей, попытался меня успокоить, объясняя, что, возможно, это не видение из будущего, а просто результат моих страхов, непрерывных мыслей о Деметрии, неизвестности, в которой я нахожусь. Но что-то мешало мне в это поверить. Во-первых, до этого все мои кошмары так или иначе оказывались не то чтобы вещими, но имеющими отношение к действительности. Во-вторых, я никогда в жизни не видела таких вампиров, как тот, который являлся мне во сне – откуда же тогда этот кошмар? Карлайл, которому я описала внешность вампира, приводящего меня в ужас каждую ночь, не сразу сумел справиться с собой и на какую-то секунду помрачнел, что не укрылось от моего внимательного взгляда. Я поняла, что он знает, кто это, и его это совсем не радует. Но на все мои расспросы он отвечал, что человеческие сновидения непредсказуемы и, как правило, ровно ни о чем не говорят.
Конечно, куда как приятней было бы принять ложь, которой меня усиленно успокаивали со всех сторон, нежели двадцать четыре часа в сутки ожидать самого страшного, поверив сновидениям. Ведь провал планов Деметрия по нашему спасению означал бы скорую гибель и для нас с ребенком.
Но я не могла запретить себе думать. И результат этих раздумий был неутешительным. Я понимала, что такое долгое отсутствие известий от Деметрия, да еще с учетом непонятного исчезновения Элис и Джаспера, никак не может быть хорошим знаком. А если к этому добавить мои сны… Как ни старалась я верить в чудо, но страшный вывод напрашивался сам собой: Деметрий в опасности, и опасность эта исходит, как и следовало ожидать, от Вольтури.
Если бы не беременность, наверное, я не смогла бы перенести эту неизвестность. Отправилась бы в Италию, чтобы предложить Вольтури свою жизнь в обмен на его. Жизни без Деметрия я себе не представляла, нас связывала не только любовь, но и что-то еще более глубокое, древнее, чему я не могла найти названия. Когда я думала о том, что могу больше не увидеть любимого, я чувствовала, что мое сердце останавливается, внутри становилось холодно и пусто.
Но я ни на секунду не забывала о том, что сейчас нас не двое, а трое. И даже если бы физически я была в состоянии добраться до Италии, то все равно в первую очередь подумала бы о нашем будущем ребенке. Как-то так получилось, что эта не родившаяся еще малышка уже стала для меня всем. Я должна была дать ей жизнь, позаботиться о ее безопасности, а уже потом попытаться распорядиться своей жизнью так, как посчитаю нужным. Удивительно, но эта безрадостная, в общем-то, мысль дала мне то самое спокойствие, которое я никак не ожидала ощутить в отсутствие Деметрия.
Я убедила себя в том, что Вольтури не захотят причинить вред вампиру с таким полезным для них даром. Значит, в ближайшее время ему ничто не угрожает. Поэтому до родов я буду думать только о благополучии нашего будущего ребенка. Правда, меня очень тревожил взгляд Деметрия из моего сна – ничего не выражающий, отрешенный слепой взгляд, который пугал, пожалуй, не меньше, чем оскал неизвестного вампира. Как я ни старалась, расшифровать этот кошмар не удавалось. Пришлось просто затолкать эти мысли подальше и постараться думать о чем-то другом.
Пытаясь отвлечься, я снова подумала о Руслане. Несмотря на всю его подлость, у меня никак не получалось выкинуть его из головы. Больше того, время от времени я ловила себя на том, что подыскиваю оправдания всей его жизни, его изменчивому характеру и странному поведению – он как будто нарочно хотел казаться хуже, чем есть на самом деле. Мне всегда казалось, что есть в нем искра, из которой кто-то когда-нибудь сможет разжечь костер его истинной души, пылкой и трепетной, делающей его способным на добрые благородные поступки. Но это было не все… К моему удивлению, Руслан казался мне последней спасительной нитью… самой последней! Если Деметрию суждено погибнуть и за нами начнут охотиться Вольтури, я собственноручно отдам дочь этому загадочному созданию.
Голова шла кругом от таких мыслей, я гнала их от себя, но потом снова приходила к этому неожиданному для меня самой выводу: только Руслана, так отчаянно желающего заполучить мою девочку, способного видеть хитросплетения будущего, обладающего силами и вампира, и оборотня, видела я возможным спасителем моей крошки.
Конечно, клан Калленов был сильным, сплоченным и отнесся ко мне очень тепло. Но как могла я переложить на их плечи заботу о моем ребенке, зная, что ради чужой для них девочки они должны будут вступить в открытый конфликт с Вольтури, рисковать своей свободой или даже жизнью? Это было бы черной неблагодарностью, и я сразу отмела этот вариант.
Джаред? Мой названый брат, скорее всего, сам вызвался бы помочь мне. Но что он может противопоставить Вольтури? Малышка оказалась бы с ним почти в такой же опасности, как со мной, а в таком случае я предпочла бы с ней не расставаться.
Нет, я не видела иных вариантов – только Руслан.

Каждое утро после завтрака я выходила посидеть на солнышке в удобном плетеном кресле на террасе, откуда открывался вид на наш небольшой сад. Эх, жаль, что я была не в состоянии привести его в порядок, придать растениям и цветам ухоженный вид, а нанимать сейчас садовника было бы верхом идиотизма – к постоянно подсматривающей и подслушивающей соседке добавилась бы еще пара глаз и ушей. Самочувствие мое было относительно стабильным, только силы таяли с каждым днем, несмотря на всю заботу, которой я была окружена, и на четкий график приема крови, пищи и лекарств, за соблюдением которого бдительно следил мой «нянь». Я старалась не показывать этого Джареду, но уже с трудом добиралась до своего любимого кресла, отказываясь от помощи только из упрямства. Правда, о том, чтобы я шла одна, и речи не было – заботливый «братец» буквально парил надо мной, готовый подхватить меня, как только ему покажется, что я теряю равновесие или не могу удержаться на ногах от слабости, которая и на самом деле одолевала меня.
После того, как я со вздохом облегчения усаживалась, он укутывал меня шалью – ему все время казалось, что я непременно замерзну даже в теплый день, если он не примет меры. В последние пару дней у меня уже не было сил даже на то, чтобы с ним спорить. Усадив меня, он или исчезал, чтобы сделать какие-то мелкие хозяйственные дела, или стоял в дверях террасы, развлекая меня разговорами. Сегодня он убежал, сказав, что ему срочно нужно на кухню, что было весьма кстати – я чувствовала, что даже разговаривать с ним мне не под силу. Настроение тоже не располагало к легкой беседе.
От Элис и Джаспера по-прежнему не было известий, а остальные Каллены каждый раз уходили от ответа, когда я спрашивала о загадочно исчезнувшей парочке, хотя я видела по их лицам, что они знают больше, чем говорят.
Так, посиживая на террасе, я то уплывала в дремоту, то снова углублялась в размышления о своей жизни, прошлой и настоящей. Вспоминала друзей, родителей, Деметрия. Пыталась понять, что и когда я сделала не так или что могла бы сделать по-другому. Впрочем, все это были мысли ни о чем, так как известно, что время не повернуть вспять, невозможно изменить прошлое, а заглянуть в будущее мне было не под силу.
Когда мыслей вовсе не было, я просто вслушивалась в отдаленный шум города, в звуки природы: пение птиц, шум ветра, шелест листвы. А иногда мне вдруг начинало казаться, будто я слышу где-то неподалеку голос Руслана.
Вот и сейчас я дала бы голову на отсечение, что его голос раздается где-то поблизости. Да нет, не где-то, а прямо за забором, на участке этой не в меру любознательной Диди. Меня даже бросило в жар, а слабость как по команде почти бесследно испарилась, уступая место любопытству.
Джаред уже не раз жаловался мне на повышенное внимание к нам со стороны соседки и на то, что ему слишком часто приходится врать. Я постаралась утешить совестливого вампира тем аргументом, что ложь в нашей ситуации - не самое страшное по сравнению с возможным визитом карателей Вольтури. После этого разговора Джаред начал воспринимать повышенное внимание назойливой дамы немного спокойнее, но все же по возможности старался избегать ее. Однако он никогда не говорил мне, что Руслан где-то поблизости. Кажется, пора было устроить кое-кому небольшой допрос с пристрастием.
- Джаред, - негромко позвала я, но мой голос, видимо, был слишком напряжен, потому что буквально через секунду передо мной возникла встревоженная физиономия названого брата.
- Что, Марго, тебе плохо? Сердце? – волновался он, наклоняясь ко мне и озабоченно всматриваясь в мое лицо своими золотистыми глазами.
- Не дождетесь, - пошутила я. Кажется, шутка не получилась, но Джаред понял основное – ничего страшного со мной не происходит – и приготовился слушать. Я продолжила уже довольно язвительно: - Дорогой друг, не будешь ли ты любезен, рассказать, с каких это пор у этой сплетницы Диди кто-то поселился?
- Марго, ты чего это… так официально? – Джаред даже отступил на шаг, видимо, не понимая, почему я вдруг вышла из спячки.
- Ты не увиливай, «братик», а отвечай на вопрос.
- Да уже несколько дней как обзавелась новым хахалем, а что? – продолжал все так же неловко изображать удивление Джаред.
Так, что-то мне это не нравится… Джаред - плохой лжец, вранье не его конек – в отличие от большинства его собратьев, у него обычно все на лице написано. И все-таки… И все-таки он явно пытается меня обмануть.
- А почему у этого хахаля голос Руслана? – не стала я тянуть резину, а решила спросить прямо в лоб.
- Ну, видишь ли… потому что… потому… - Джаред явно старался не встречаться со мной взглядом.
- Ну же, не мычи, потому что… что? Кто там у нее?
- Марго, ты только не нервничай, пожалуйста! Это и вправду Руслан! – извиняющимся тоном пробурчал вампир.
- Класс! И ты все эти дни молчал?! А Каллены? Ну, Белла, Ренесми, Эдвард в курсе? Им-то ничего не стоило унюхать его.
- Э-э-э, Марго, с Русланом немного другая история, ты же, кажется, знаешь это не хуже меня. Если он не хочет, ни черта ты его не учуешь.
«Да, вот поэтому я и надеюсь на него, как на последний шанс на спасение хотя бы для моей малышки», - подумала я, а вслух произнесла:
- Да, прости, запамятовала, что он у нас жутко талантливый. А еще очень энергичный. Только вот эту бы энергию – да в мирных целях, - саркастически добавила я.
- Обожаю, когда ты остришь, сестренка, тогда мне начинает казаться, что мы выберемся из этого переплета, не знаю даже, почему.
- Твоими бы устами да мед пить. Дай-то Бог, Джаред, дай-то Бог, - только и смогла ответить я. - Кстати, ты тему-то не меняй, - продолжила я свой «допрос». - Лично ТЫ знал, что он там обосновался? – вампир смущенно молчал, глядя в сторону. – Значит, знал. Знал и молчал, ну кто ты после этого?! – я возмущенно уставилась на него. – Это он тебя уговорил? Нашли наконец общий язык?
- Н-у-у, честно говоря, мы с ним побеседовали по душам… и решили, что тебе будет лучше не знать: и нам спокойнее, и ты не будешь зря переживать. И безопаснее так для тебя, он прав. Я один могу и не справиться.
- И ты поверил ему, после всего, что он натворил? После всего, что собирался сделать?! – возмутилась я.
- Извини, Марго, поверил. Так будет лучше. Он не посмеет навредить тебе и твоему ребенку, к тому же он кажется искренним.
- Боже мой, да он тебя очаровал, - насмешка в моем голосе уже отдавала близкими слезами.
- Марго ты же не знаешь, он даже готовит тебе, продукты покупает, я ведь тот кулинар, - виноватым голосом продолжал оправдываться Джаред.
Действительно, я не придавала значения тому, что блюда, которыми меня потчевал вампир после ухода Руслана, были по-прежнему вкусными. Видимо, беременность лишила меня последних остатков прозорливости. Просто не задумывалась, а ведь в другой ситуации такая оплошность могла бы стоить мне жизни. Неужели я так погрузилась в свои мысли, что ничего вокруг не замечаю?!
Неожиданно за спиной кто-то недвусмысленно покашлял, явно пытаясь привлечь наше с Джаредом внимание. Я обернулась и увидела над забором, отделявшим наш участок от участка болтливой Диди, голову Руслана.
- Марго, прекрати пытать парня - если кто и виноват, то только я, - неожиданно серьезно отчеканил Руслан.
За те несколько дней, что мы не виделись, он сильно изменился. Даже с моим, отнюдь не вампирским, зрением я легко рассмотрела, что полукровка осунулся, как будто все это время морил себя голодом. На его губах не видно было обычной ехидной улыбочки, глаза потускнели. Даже голос как будто стал не таким бархатистым, в нем слышалась явственная хрипотца. На секунду я задумалась – неужели он так сильно переживает то, что между нами произошло, – но постаралась не подать виду.
- Ой, батюшки, с каких это пор мы такие благородные? Я тебя не прощу, и не мечтай. Проваливай к своей подружке, – попыталась я изобразить безразличие и ехидство, хотя на самом деле в душе все перевернулось.
По идее я должна была быть благодарна обоим мужчинам за заботу и опеку, которой они меня окружали – каждый по-своему, руководствуясь, видимо, тоже каждый своими причинами. Но все же воспоминание о пережитом смертельном страхе за ребенка не позволяло мне простить полукровку. Я подавила неуместную жалость и молча уставилась на него, всем своим видом давая понять, что жду, когда он уйдет.
Руслан больше ничего не сказал, вероятно, поняв мой настрой, и молча скрылся за забором. Правильно, ему не стоило тешить себя надеждой на скорое перемирие, я не имела намерения снова впустить этого предателя в свою жизнь и в наш с Деметрием дом. Еще не до конца успокоившись, я и Джареда одарила недовольным взглядом. Вампир выглядел растерянным и виноватым, он явно не рассчитывал, что я так быстро разоблачу их хитроумный план.
После встречи с Русланом мне расхотелось сидеть на террасе, и я уединилась в своей комнате. Джаред отнес меня туда на руках и безропотно удалился, не забыв, правда, предварительно накапать мне лекарство и принести дневную порцию крови. Я же, в виде «благодарности» велела ему закрыть за собой дверь и объявила, что буду спать. В доме воцарилась тишина, но я готова была поклясться, что Джаред время от времени бесшумно подходил к двери и проверял, все ли у меня в порядке. Для этого чуткому вампиру не нужно было заходить в комнату, достаточно было слышать мое дыхание и стук сердца.
Уснуть мне, разумеется, не удалось. Какое там! Из головы не шло сегодняшнее разоблачение этой парочки «заклятых друзей». Надо же, так цапались, пока все шло хорошо, и мигом договорились, как только оказались по разные стороны забора. Интересно, что хитрый «гибрид» соврал Диди, чтобы она без лишних расспросов пустила его к себе на постой? Надо будет узнать у Джареда, он наверняка в курсе, раз уж они так сблизились.
Сон не шел, и я решила посмотреть телевизор. Некоторое время я бездумно переключала телевизионные каналы, сама не зная, что бы мне хотелось посмотреть. В итоге остановила свой выбор на какой-то музыкальной передаче, решив, что ничего другого мои натянутые, как струна, нервы не перенесут, а музыка меня, возможно, даже успокоит. Правда, минут через пять я с неудовольствием обнаружила, что толком не слышу музыки, снова углубившись в свои безрадостные раздумья. Музыка была сама по себе, а я сама по себе, в своем крошечном и пока довольно безопасном, но очень хрупком мирке.
Кроме всего прочего, меня изводило безделье. Сразу же после сердечного приступа Джаред, не слушая никаких возражений, оградил меня от любой работы по дому, даже самой легкой. Все мои протесты он переносил со стоическим видом и продолжал гнуть свою линию – кстати, при безоговорочной поддержке Руслана, хотя тогда они пяти минут не могли пробыть рядом, чтобы не поссориться. После того, как я прогнала Руслана, вся работа по дому легла на плечи Джареда, но навыков домохозяйки вампиру явно не хватало.
Однако, как выяснилось, на этот случай существовал «план Б», и вскоре в доме появилась молчаливая, почти не говорившая по-английски молодая пуэрториканка. Джаред нанял ее через какое-то агентство, а мне объяснил, что она надежная и с ней не возникнет проблем. Уж и не знаю, как он это определил, однако девушка и вправду оказалась чистоплотной, исполнительной и нелюбопытной. Она приходила два раза в неделю и занималась стиркой и уборкой. Джаред с удовольствием поручил бы ей и готовку, но не могло быть и речи о том, чтобы кто-то посторонний узнал о моих странных пищевых пристрастиях, связанных с беременностью. Поэтому холодильник был заперт на хитроумный замок, а Мариту – так звали девушку – без объяснения причин попросили как можно реже заходить на кухню.
Я относилась к ней с симпатией, ее присутствие в нашем доме немного развлекало меня и давало возможность попрактиковаться в испанском. Мне нравилось угощать девушку сладостями и фруктами и дарить ей небольшие подарки – от чаевых она в первый же день с негодованием отказалась, объяснив на причудливой смеси английского и испанского, что у них в агентстве за такое сразу увольняют. Марита радовалась, как ребенок, сущим пустякам вроде красивой заколки или шарфика, которые по моей просьбе специально покупал Джаред, а на душе у меня становилось тепло и приятно. Я не изображала из себя надменную хозяйку, сама мысль о том, что на меня кто-то работает, вызывала у меня чувство неловкости – возможно, сказывалось то, что я привыкла сама заниматься домашним хозяйством, и теперь с трудом справлялась с ролью «барыни», как я себя иногда иронически называла. Но другого выхода не было: сама я сейчас едва передвигалась и ни за что не смогла бы обойтись без этой молчаливой расторопной помощницы.
Настало время обеда. Я упорно дулась и не выходила из комнаты, да и аппетита, по правде говоря, не было. Вскоре в дверь комнаты тихонько поскреблись. Конечно же, это был мой пунктуальный «нянь», который не мог допустить столь вопиющего нарушения режима. На Джареда невозможно было долго сердиться. Достаточно было одного взгляда на его лицо, где сейчас презабавнейшим образом уживались покаянное и укоризненное выражение, чтобы начать кусать губы в попытке удержаться от улыбки. Разумеется, от него не укрылось мое изменившееся настроение, и скоро мы уже болтали, как полагается названым родственникам. Правда, темы Руслана дружно старались не касаться.
После обеда к нам заглянули Эдвард и Ренесми. Белла с Карлайлом и Эсме сегодня отправились на охоту. Я почувствовала небольшое облегчение при мысли, что Карлайл наконец-то как следует поохотится. Из-за меня он все время откладывал поездку в горы, опасаясь, что в его отсутствие у меня может начаться сердечный приступ. Насколько я поняла, Эдвард сегодня заменял его, ведь он тоже имел медицинское образование, да еще и сам принимал роды у своей жены.
Эдвард кивнул и ответил на мои невысказанные мысли:
- Карлайл решил, что ему необходимо поохотиться, так как чем ближе роды, тем опаснее оставлять тебя без врачебного присмотра. А я поеду завтра, с Элис и Джаспером.
- Они вернулись?! – взволнованно воскликнула я.
Эдвард улыбнулся.
- Да, буквально несколько часов назад. Они бы заехали к тебе, но им тоже нужно на охоту, без этого Джаспер не рискнет сюда явиться, ты же его знаешь.
Да, я знала, что умеющий успокоить самого отъявленного неврастеника молчаливый белокурый вампир, как выяснилось, не мог справиться с неуверенностью в себе и всегда перестраховывался, чтобы избежать несчастного случая. Никто, кроме Элис, не позволял себе подшучивать над этой его слабостью. Впрочем, возможно, только потому, что домой до сих пор не вернулись из очередного свадебного путешествия еще двое Калленов – Розали и Эммет, которые, насколько я знала по рассказам их родственников, особой деликатностью не отличались.
И все-таки я расстроилась. Я так хотела поговорить с Элис, услышать от нее, что Деметрий в безопасности… Хорошо, пусть Джаспер боялся не сдержаться, но Элис-то могла заехать на минутку? Или… Или она не может сказать мне ничего утешительного, а врать не хочет?
По лицу вампира-телепата прошла легкая тень, но она не ускользнула от моего внимания. Значит, я угадала.
Эдвард что-то говорил, наперебой с ним щебетала Ренесми, но я уже не слышала их. В голове тяжело билась одна-единственная мысль: с Деметрием беда. Любимый в опасности, а я ничем не могу ему помочь. Лицо моментально стало мокрым от слез, сердце забилось где-то в горле.
Вдруг я почувствовала на своей руке уверенное прикосновение холодных пальцев. Тихо, но с силой Эдвард произнес:
Марго, подумай о ребенке. Деметрий справится, с ним все будет в порядке, Элис видела это. А тебе нужно сделать все, что в твоих силах, чтобы благополучно родить. Это сейчас твоя единственная задача.
Я не могла не признать правоту его слов. Стараясь размеренно дышать, сосредоточилась на мыслях о своей еще не рожденной дочке. Вскоре я немного успокоилась и даже стала потихоньку вникать в то, что говорила Ренесми.
- Марго, мы надеемся, что сейчас папа уже сможет услышать мысли ребенка. Только нужно, чтобы твои мысли не мешали.
- Тогда мы бы могли узнать, как она себя чувствует, и с помощью Ренесми наладить двусторонний контакт, - продолжил Эдвард объяснение.
Я так обрадовалась этой перспективе, что могла только восторженно кивать и улыбаться. Все страхи мигом вылетели у меня из головы, я думала только о том, что вот-вот узнаю мысли моей малышки.
- Давай попробуем. Для начала Ренесми ей покажет нас и расскажет, что мы хотим пообщаться. А ты расслабься и не думай о плохом, просто позволь мне ее услышать. В идеале неплохо бы вообще отключить твои мысли, - с улыбкой сказал Эдвард, - но поскольку это невозможно, постарайся хотя бы думать потише.
Мы с Ренесми засмеялись, но девочка тут же посерьезнела, понимая важность своей задачи. Я согласно кивнула и, откинувшись на спинку дивана, позволила Ренесми положить руку на мой живот, чуть приподняв футболку. Несмотря на то, что сеанс был предназначен моей дочке, я тоже видела мысленные картинки, которые ей показывала Ренесми. Здесь были все мы. Не хватало только Руслана, покинувшего нас по объективным причинам. Да он и всегда отсутствовал, когда Ренесми к нам приходила.
Я силилась вспомнить, видела ли девочка хоть раз нашего таинственного «друга». Кажется, не видела. Он всегда находил причины, чтобы улизнуть от Эдварда, да и вообще избегал компании чужаков. Вопрос в том, была ли я когда-либо для него «своей» или же им руководил исключительно шкурный интерес. Меня передернуло от неожиданных мыслей, а ребенок, словно почувствовав мой настрой, вдруг с неожиданной силой резко толкнул меня в левое подреберье. Я задохнулась от боли, у меня потемнело в глазах, на секунду мне показалось, что я теряю сознание, из глаз потекли слезы. Ренесми, в ужасе от происходящего, отдернула руку и растеряно взглянула на отца.
На мой стон мгновенно прилетел Джаред, и теперь стоял, беспомощно протянув ко мне руки, а я, стараясь не закричать, закусила губу и попыталась распрямиться. Лицо Эдварда было искажено страданием. Даже в таком состоянии я догадалась, что сейчас он, наверное, вспоминает тяжелую беременность Беллы. Кивок вампира подтвердил мое предположение. С видимым усилием он улыбнулся и провел по лицу рукой, как будто стирая с него горестную гримасу. Через пару секунд на меня смотрел уже прежний Эдвард – спокойный, уверенный в себе, готовый помочь.
Я попыталась дотронуться до места удара, но сразу же поморщилась от боли. Эдвард задрал футболку повыше и констатировал, что у меня, скорее всего, перелом ребра и надо везти меня в дом Калленов, где у Карлайла был даже рентгеновский аппарат.
- Постой. Я в порядке, - попыталась воспротивиться я.
Вряд ли мое состояние можно было назвать «в порядке», но ускользающий шанс узнать, о чем думает моя девочка, заставлял меня хитрить. Я попыталась изобразить подобие улыбки, правда, это у меня, кажется, не очень получилось, судя по озадаченному выражению лиц обоих вампиров.
Что поделать, свалилась я на их голову…
- Хорошо, Марго, давай ты скажешь ей что-нибудь, а я попробую услышать ее мысли… или хотя бы ощущения.
Подобная просьба почему-то застала меня врасплох, я даже смутилась на несколько секунд.
- Ну, хорошо, - решилась я наконец.
Было жутко неловко принародно разговаривать со своим животом, пусть даже и по просьбе Эдварда.
– Доченька, солнышко, мама очень любит тебя. И папа тоже. Столько людей ждут твоего появления на свет, моя милая.
«Ну все, мой запас красноречия исчерпан», - подумала я. Честно говоря, произнося все это, я чувствовала себя очень странно, этакий неадекват, разговаривающий сам с собой. Я всегда была стеснительной, а тут столько внимания мне одной, причем изо дня в день.
Эдвард сидел, сосредоточенно вслушиваясь. Однако я понимала, что он, кажется, ничего не слышит. В следующую секунду он бросил на меня несколько недовольный взгляд, будто говоря: «Не могла бы ты помолчать?» И я изо всех сил старалась ни о чем таком не думать, чтобы меня не послали к чертовой бабушке со всеми этими сеансами.
Некоторое время Эдвард что-то обдумывал, а затем осторожно положил свою холодную ладонь мне на живот и заговорил:
- Ну же, детка, поговори с нами. Мы все так беспокоимся за тебя и за твою маму. Я уверен, что ты нас слышишь.
Казалось, вампир был еще более сосредоточен, чем несколько минут назад, однако вскоре он заулыбался.
- Что? Ты слышишь ее? Что она говорит? О чем думает? – не удержалась я от взволнованных вопросов.
- Ну, не говорит, я бы не стал так буквально. И даже думает пока не словами, а образами. Все же она еще такая кроха. Но ее ощущения, эмоции… Она слышит нас. Различает твой голос, знает, что ты это ты, - заключил Эдвард.
- Что, что еще? – нетерпеливо спрашивала я.
- Честно говоря, даже не знаю, как тебе сказать. Я почувствовал ее тревогу. Она ждет кого-то и скучает по нему. Боюсь, что речь идет о Руслане.
- Почему ты решил, что это связано с ним? – недоверчиво уставилась я на телепата.
- Все сумбурно, Марго, но, хотя ее мысли и нечеткие, кое-что понять можно. Скажи, кто-нибудь еще называет тебя «Марго, детка»? – я отрицательно помотала головой. – А она вспоминает эти слова и голос, их говоривший, с приязнью. И вообще, такое впечатление, что у нее к нему особая тяга, она отводит ему какое-то персональное место и расстраивается, когда его нет рядом.
- Боже мой, ведь он предупреждал, - совсем раскисла я.
Боль накатывала с новой силой, однако я все еще старалась сдерживаться и не показывать, насколько мне плохо.
Я была озадачена – и это еще слабо сказано. Что это за таинственная связь? Зачем ей Руслан? Мысли начали путаться, а сознание ускользать.
- Она не догадывается, что причинила тебе боль, - сказал в заключение Эдвард. – Нужно, чтобы Ренесми объяснила ей. Я уже придумал, какую нарисовать картинку, чтобы ей стало ясно.
- Спасибо, - выдавила я, изо всех сил пытаясь улыбнуться. В этот момент я, вероятно, потеряла контроль над своими мыслями. Потому что все это время просто приказывала себе не думать о том, что мне плохо, чтобы не мешать телепату.
- Не за что, - как-то невесело ответил вампир и вдруг скомандовал: – Джаред, срочно неси Марго в машину, поедем к нам. Ей совсем плохо, но все это время она блокировала свои мысли и ощущения – не хотела прерывать сеанс, – сквозь какую-то тугую пелену слышала я строгий голос Каллена. Я чувствовала, что кто-то держит меня за руку. Горячие руки, даже слишком. Видимо, это была Ренесми. Детка, такая добрая и нежная, несмотря на свою полувампирскую природу. Наверное, и моя малышка будет такой. Да, ведь и Руслан говорил, что она обязательно будет хорошей и доброй…
Это были последние мои связные мысли, еще секунда - и я погрузилась во тьму. И кто сказал, что потеря сознания – это отсутствие видений? Какая жестокая ирония судьбы. Даже здесь мне не было покоя, все то время, что я была в беспамятстве, я видела казематы Вольтерры, Деметрия на дыбе, холодные глаза равнодушного вампира, протягивающего руку к моему горлу. То ли кошмар был таким страшным, то ли пришло время прийти в себя, но очнулась я в доме Калленов, в комнате, оборудованной под медицинские цели. Какой техники тут только не было! Собственно, я не знала и половины названий этих аппаратов и приборов и толком не понимала, что тут для чего предназначалось.
Карлайл, видимо, успел меня осмотреть и перевязать, ребра мои были жестко зафиксированы бинтом, что свидетельствовало о правильности диагноза, поставленного мне Эдвардом. Сам врач сидел за столом и что-то писал. Вероятно, почувствовав, что я пришла в себя, он поднял голову и улыбнулся мне своей фирменной теплой улыбкой. Ни дать ни взять – глава семейства, готовый, как и его жена Эсме, обласкать и обогреть всех и каждого. Это я, конечно, утрирую, и все же он был всегда ласков и приветлив и умел преподнести даже самую невеселую информацию в такой форме, что она переставала казаться такой уж страшной.
- Как хорошо, что ты пришла в себя, Марго, - обратился он ко мне. – Ты нас всех немного напугала. На Эдварде с Джаредом лица не было, когда они привезли тебя, а Ренесми всю дорогу проплакала, боясь, что я не смогу тебе помочь!
- Простите, - промямлила я, снова прикрывая глаза.
- Отдыхай, дорогая, тебе не за что извиняться, - сказал Карлайл, подавая мне стакан с каким-то питьем и приподнимая мою голову, чтобы я могла попить. Жидкость вкусом напоминала тыквенный сок. Цветом, впрочем, тоже.
- А что со мной?
- Ничего смертельного, слава Богу: перелом двух ребер, вызвавший болевой шок, который тебе некоторое время удавалось сдерживать. Возможно, не без помощи твоего странного дара, которому пока никто не нашел объяснения, даже Джаред.
- Странно, ведь он у нас главный спец по талантам, - я почувствовала, что силы ко мне потихоньку возвращаются.
- Ну, он все-таки специалист по вампирским талантам, а ты человек.
- Я иногда жалею, что все еще человек, - как-то само собой вырвалось у меня.
- Нет, Марго, не жалей, иначе не было бы твоего ребенка, и даже малейшего шанса родить. И вообще, жаль, что Розали в отъезде, вот кто больше всех из нас горюет о своей потерянной человечности и готов отдать все на свете, чтобы повернуть все вспять!
- А что с ней случилось? Как она стала вампиром?
- Это длинная история и, собственно, не моя. Может быть, когда-нибудь вы встретитесь и она захочет рассказать… А пока отдыхай. Я позову Элис, она уже вся извелась, хочет повидаться с тобой.
- Спасибо, Карлайл, я сама по ней очень соскучилась… и по Джасперу тоже.
- Но прежде чем уйти, я хотел бы еще раз, и очень серьезно, предложить тебе остаться у нас. Ты очень рискуешь, за считанные дни до родов уезжая в Сиэтл. Я уже говорил тебе, что здесь у меня есть все нужное оборудование, рожать здесь гораздо безопаснее, чем у тебя дома.
Я молча покачала головой.
Он смотрел на меня, как бы настаивая на своем.
- Карлайл, я не могу, - хрипло выдохнула я. Я должна дождаться Деметрия у нас дома. Давай еще немного подождем. Буквально два-три дня – и я приеду сюда, и уже никуда не денусь до самых родов.
Врач грустно вздохнул и вышел из комнаты, еще раз пообещав позвать Элис.
Уже через минуту Элис сидела возле меня на кушетке, держа меня за руку и мило улыбаясь. Что-то таинственное мерещилось мне в ее взгляде, будто ей есть что рассказать, но до поры до времени она не имеет права разглашать этот секрет. Что ж, я уже привыкла к неписаным правилам: меньше знаешь, лучше спишь, и всему свое время.
- Элис, я так соскучилась по вам с Джаспером! Куда вы так внезапно сорвались? – забросала я девушку вопросами.
- Появились неотложные дела. Кстати, Марго, как там Руслан поживает?
- О Боже, и ты туда же?! Вы все задались целью сегодня спрашивать о нем? Можно подумать, мне мало того, что мой собственный ребенок, оказывается, относится к нему как-то особенно, грустит, когда его нет рядом.
- Правда? – ошарашенно посмотрев на меня, спросила Элис.
- Честное слово! – поклялась я. – А что это ты о нем спрашиваешь?
- Да просто, если бы не он, сидели бы мы тут книжки почитывали и не знали бы кое-каких очень важных обстоятельств. Так что он не настолько плох и может не раз еще тебе пригодиться. Подумай над тем, чтобы простить его, – странным тоном и со странно заговорщическим выражением лица произнесла провидица.
- Видимо, ты не намерена раскрывать подробности, а также рассказывать, где вы были и чем занимались, - сердито ответила я. - Хорошо, я не буду расспрашивать и обещаю в оставшееся до родов время хорошенько обдумать возможность всепрощения.
- Марго, не будь букой, - демонстративно насупившись и надув губки, поддразнила меня Элис.
- Пока это все, что я могу сказать… - обиженно сказала я.
Несмотря на то, что я понимала, что вся эта конспирация нужна главным образом для того, чтобы защитить меня, но все-таки было очень обидно, что от меня все скрывают. Тем более что мной двигало вовсе не праздное любопытство. С замиранием сердца я задала девушке самый главный вопрос:
- Элис, у тебя есть какая-то информация о Деметрии? Где он, что с ним?
- Ничего не могу сказать, только что все должно обойтись и он должен скоро вернуться.
Все, мне больше ничего и не нужно было, от сердца сразу отлегло. Новая порция надежды воодушевила меня, но сил не осталось даже на радость.
Поняв, что мне нужен отдых, Элис чмокнула меня в щеку и упорхнула, еще раз пообещав нам с Деметрием скорую встречу. Вскоре на меня навалился сон. То ли какие-то лекарства подействовали, то ли не обошлось без успокаивающего сеанса от Джаспера.
Очнулась я уже у себя дома, в кровати. А рядом, как верный страж, восседал Джаред.