ГЛАВА 2. ЧАСТЬ 1

POV - Миа

Музыка: Westlife - Moments

Серебристый диск полной луны заглядывал сквозь почти прозрачные шторы, летний ветерок играл ими, заставляя колыхаться. Пламя свечи едва заметно подрагивало, устраивая причудливое светопредставление на стенах спальни и отражаясь в самых любимых, самых манящих, самых глубоких зеленых глазах на свете. По полу разбросаны лепестки алых роз. Воздух, казалось, был пропитан настоящей любовью. И сердце готово было разлететься на маленькие кусочки от переполняющей его нежности.

- Я буду любить тебя вечно, - тихо прошептала я.

- Но не так сильно, как я тебя, - также тихо ответил Дженсен, и теплая улыбка тронула его губы.

Одна его рука блуждала по моей обнаженной спине, а другой он коснулся моей щеки.

- Обещай, что ты никогда меня не оставишь.

- Ну, что за глупости ты говоришь, Миа. Скорее это ты бросишь меня, когда я стану старым и дряхлым, а ты останешься молодой и красивой, - усмехнулся Дженсен той самой игривой, чуть кривоватой улыбкой, которую я так люблю и перед которой просто невозможно устоять.

Комнату заполнил наш счастливый смех. Я шутливо ударила его по мускулистому плечу.

- Дурачок! Какой же ты все-таки дурачок!

Я изучала его идеальное лицо. Я любила в нем абсолютно все, каждую его черточку, каждую веснушку, каждую едва заметную морщинку, но больше всего я любила его полные мягкие губы, которые столько раз дарили мне райское блаженство, которые заставляли таять от наслаждения.

Неспешно я склонилась к лицу Дженсена, перебирая его короткие темные волосы. И коснулась долгим, мучительно медленным и страстным поцелуем. Я не смогла сдержать тихого стона, когда его язык коснулся моих губ, заставляя их слегка приоткрыться. Внутри меня вспыхнул пожар. Внезапно мне стало нечем дышать. Мир вокруг стал каким-то нереальным, похожим на сказку.

"Я самая счастливая девушка на планете", - пронеслось у меня в голове, прежде чем сознание отключилось.

***

Музыка: Skillet - Comatose

- Дженсен, что за бред ты несешь?! - крик полный отчаяния отразился от стен дома совсем недавно наполненного теплом, нежностью и бесконечно преданной любовью.

Только этим утром он клялся мне в любви, долго и страстно целовал перед отъездом на съемки, а теперь... теперь его глаза метают грозные молнии в мою сторону. Такой родной взгляд полон животного гнева. Ноздри раздувались в неистовом бешенстве.

- Бред... ах, бред... я несу бред... - от едва сдерживаемой ярости голос Дженсена дрожал. - Я взрослый мужчина и не позволю какой-то безмозглой малолетке, пусть и очень красивой, водить меня за нос! Тебе понятно?!

- Нет! Мне ничего не понятно! Что я сделала?!

- Зачем я тебе? - внезапно успокоившись, спросил Дженсен, и едва заметная искорка боли мелькнула в его глазах. Впрочем, она быстро погасла.

Этот глупый вопрос выбил почву у меня из-под ног.

- Я люблю тебя!

Его лицо исказила гримаса бешенства, отразившаяся болью в моем сердце. Я заметила, как сжались его кулаки в еле контролируемом гневе. Мне показалось, что в любую минуту он готов ударить меня. И я испугалась. Нет, не того, что он действительно способен поднять на меня руку, а того, что он хочет этого.

"Что же я такого натворила?"

- Не смей мне врать! - прорычал он.

- Но я не вру!

- Да? Хорошо... а зачем тебе Ник?

- Очнись, Дженсен! Ник мой хореограф! У тебя нет повода ревновать.

Я попыталась приблизиться к нему, как-то успокоить. Я коснулась его ладони, но он только откинул мою руку в сторону и посмотрел мне в глаза. Он смотрел так долго и ничего не говорил. Я тоже боялась нарушить молчание. Настолько бешеным я Дженсена еще никогда не видела и не знала, как он отреагирует на мои попытки как-то оправдаться. Впрочем, мне и сказать-то нечего. Кроме того, что меня достали его сцены ревности, ставшие в последнее время постоянными. А еще они убивают меня, потому что я не понимаю, что я делаю не так. Как еще доказать свою любовь?

- Так уж и нет?

- У меня с Ником только деловые отношения! Я с ним вижусь только в студии! Не то что ты со своей этой… - последнее продолжение я почти прошептала, но Дженсен все равно услышал.

- С кем? Договаривай.

- Со своей так называемой подружкой. Она же откровенно вешается на тебя! – крикнула я, бешено жестикулируя.

- Не смей так говорить о ней. Ты и кончика ногтя ее не стоишь, - прошипел Дженсен. – Мы с Дэннил почти десять лет дружим, и она никогда меня не предавала… в отличие от тебя. И не переводи тему. Речь о тебе и о твоем любовнике.

Я подняла голову к потолку в отчаянном бессилии. Все, что бы я ни говорила, не доходит до него. Он все пропускает мимо ушей. И откуда он только берет всю эту чушь? Внутри меня все кипело.

- Какой же ты идиот. Ты просто придурок, Дженсен! Ты просто ревнивый дурак! Как же мне все надоело!

- Ты сама мелкая дрянь! Шлюха! И ты мне противна.

Эти его жестокие слова били в самое сердце, заставляя его разрываться теперь уже от дикой невыносимой боли, обиды. Так меня еще никто и никогда не унижал. Если бы мне это сказал кто-то другой, я бы пропустила это мимо ушей, но это сказал он, человек, которого я люблю больше всего на свете. Больнее всего ранят те, кого мы любим. Это ведь действительно так.

Я схватила первое, что попалось под руку, и кинула в него. Мне хотелось сделать ему так же больно, как мне сейчас. Хотя бы физически, но он с легкостью увернулся, и ваза с цветами разбилась о стену, разлетаясь на мелкие осколки. Как и наша любовь.

- Как ты смеешь говорить так?! У меня не было никого, кроме тебя! Я тебя ненавижу! Убирайся отсюда! – кричала я, молотя кулаками в его каменную грудь. Но он будто ничего не чувствовал, просто стоял и сверлил меня глазами полными отвращения.

Смотреть на него сейчас просто невыносимо.

- Катись отсюда ко всем чертям!

Я толкала его к двери, а он даже не сопротивлялся. Ему было все равно. Дженсен с такой легкостью наплевал мне в душу! Я этого не прощу ему никогда. Ненавижу… ненавижу за то, что люблю…

Даже оставшись наедине со своими мыслями, я не могла успокоиться, не могла просто сесть и сидеть. Мне было необходимо что-то делать. На стенах висели наши с ним фото, на которых были запечатлены самые счастливые моменты нашей жизни. Вот мы с ним на игре Dallas Mavericks с Phoenix Suns. Я никогда не любила спорт, но за ним готова была пойти и на край света. Тогда мы здорово провели время, а Дженсен сорвал голос. Вот он учит меня верховой езде, а это мы на концерте Nickelback.

Я прошлась вдоль стены. Воспоминания… только они и остались. И никуда от них не деться. Я схватила рамку с фотографией и изо всех сил кинула на пол, стараясь избавиться от призраков прошлого. Потом в каком-то безумном порыве я стала срывать все фото и кидать в камин. Нужно избавиться от них. Уничтожить.

Возможно, тогда пройдет и это гнетущее чувство ненужности. Я думала, что больше никогда одиночество не вернется, но теперь оно обрушилось на меня с удвоенной силой.

Я старательно пыталась зажечь спичку, но все было безуспешно. Будто какая-то высшая сила решила помешать мне. И тогда я просто бессильно села рядом с чертовым камином. Хотелось рыдать, рвать и метать. Но, несмотря на то, что в горле стоял огромный ком, ни одна слезинка не пролилась из глаз.

Зачем все это было? Зачем нужно счастье, если оно когда-то обязательно кончится. Лучше не знать счастья, тогда не будет так больно, когда все рухнет.

***

Музыка: Westlife - Soledad

Сквозь спутанные ветви деревьев проникали яркие лучи солнца, играя серебристыми бликами в воде фонтана, напротив которого я сидела. Только тихий шелест листьев и пение птиц нарушали тишину городского сквера. Здесь, вдали от шумных улиц, не был слышен рев моторов вечно спешащих куда-то машин. Здесь было так легко и свободно, безлюдно.

Толком не помню, как я тут оказалась. Я больше не могла выносить вида серых стен студии звукозаписи и сочувствующих взглядов. Терпеть не могу, когда меня жалеют. От этого только хуже становится. Я ведь за все это время слезинки не проронила, но каждый пытается навязать свою помощь!

«Он женится», - единственное о чем я могла думать.

Я не знаю, что заставило меня вытащить телефон из сумочки и позвонить Дженсену. У меня, наверное, случилось временное помутнение сознания. Я слушала гудки в трубке и порывалась закончить вызов. Я уже собралась нажать на сброс, но услышала такой знакомый голос:

- Алло.

- О, Дженсен! Привет! – радостно воскликнула я, словно мы два друга, которые давно не общались. – Это Миа.
- Эм… Я узнал тебя. Привет, - сбивчиво ответил он.

- А ведь я на тебя обиделась! Как ты мог! – так же беззаботно продолжила я, стараясь, чтобы он не услышал дрожи в голосе.

- Что? Не понял.

- Знаешь, я ни разу не была на свадьбах. И ты даже не позаботился мне приглашения выслать. Я просто возмущена! Ну, как бы то ни было, я не могла тебя не поздравить. Вы с Дэннил красивая пара и я думаю, у вас все сложится, - весело говорила я, а у сама умереть готова была.

Я не плакала с самого детства, просто не могла, не получалось, но сейчас я почувствовала предательскую влагу на щеках.

- Спасибо, - ответил он. – Миа… как у тебя дела? Ты счастлива? – нерешительно спросил Дженсен, и я не задумываясь соврала.

- Да, все замечательно! А ты? – ответ я итак знала и не хотела слышать его. – Ау! Черт! Меня сейчас чуть машина не сбила. Дорогу перехожу, я сегодня новую песню записываю и иду на студию, - попыталась я закончить разговор так, чтобы он не подумал, что не хочу слышать о том, как он счастлив со своей будущей женой.

Дженсен усмехнулся.

- Миа, ну ты как всегда, витаешь в облаках. Осторожнее.

- Я постараюсь. Столько раз обещала себе не разговаривать по телефону, когда перехожу дорогу! Ладно, не буду тебя отвлекать от приготовлений. Все-таки самый важный день в твоей жизни. Будьте счастливы! – после этих слов я положила трубку, больше не в силах держать рыдания в себе.

Слезы ручьем полились из глаз. Я подтянула колени к груди и опустила на них голову. Я не знаю, сколько я так просидела. Час. Два. Но остановиться никак не могла. Я громко плакала, не задумываясь о том, что кто-то может меня увидеть. Странно, но за мной сегодня не следовало ни одного фотографа. Слезы не приносили облегчения, только голова стала раскалываться, будто по ней кувалдой стучали.

- Я думал, что никому не может быть хуже, чем мне сейчас. Похоже, я ошибался, - услышала я чем-то смутно знакомый голос.

Я подняла на него глаза и увидела симпатичного молодого человека, звезду. Он был так расстроен, глаза наполнены печалью и дикой болью.

- Надо же! Сам Роберт Паттинсон!

- Надо же! Сама Миа Ковалли!

А дальше была ненависть. Море ненависти. Кристен и Тейлор… они готовы были порвать меня на кусочки, испепеляли взглядами при каждой случайной встрече. Только один Роберт стал мне самым близким и родным. И я не могла позволить ему страдать. Старалась отвлечься, помогая ему помириться с Кристен. В те мгновения, когда он был рядом, одиночество и невыносимая тоска отступали, не позволяя думать о Дженсене.

А еще я много работала, стараясь заполнить каждую секунду, не оставляя свободной минутки.

Грохот, ужасная боль, крики и темнота – последнее, что я помню. Что-то твердое и тяжелое рухнуло на меня сверху, придавливая. Постепенно звуки стали стихать, а затем и совсем смолкли.

***

Музыка: Lifehouse - Storm

Откуда-то издалека до меня доносились какие-то приглушенные звуки, будто меня накрывала огромная толща воды. Я не могла понять кто здесь, о чем говорит. Только знала, что я тут не одна и кто-то держит меня за руку. Голова просто трещала. У меня было такое ощущение, что она сейчас расколется пополам. В ушах стоял ужасный гул, сквозь который слышалось какой-то странный писк.

Очень медленно я попыталась открыть глаза, но веки были такими тяжелыми, словно наполненные свинцом. В глаза ударил резкий свет, острой болью полоснув по мозгу. Я чувствовала на себе чьи-то взгляды, но никак не могла понять, где я, что со мной произошло, и как я оказалась тут.

Когда глаза привыкли к свету, и он уже не причинял боли, я огляделась. Меня окружали абсолютно белые стены, лучи солнца проникали сквозь жалюзи на окне, возле кровати, на которой я лежала, стояли какие-то странные аппараты с отходящими от них трубками, вокруг было море цветов. Я посмотрела на свою руку и увидела тонкую иглу, воткнутую в вену на правой руке.

А потом я увидела обеспокоенного Роберта, рядом с ним Кристен. Ее рука покоилась в руке Роба. Они смотрели на меня, и Кристен едва не плакала. Так не похоже на нее. Оно и понятно – ревность. Наверное, Роб наконец-то нашел в себе смелость на откровенный разговор. Несмотря на то, что я ощущала жуткую слабость, я обрадовалась. Искренне обрадовалась и почувствовала облегчение – все же я достигла своей цели.

- Наконец-то, - прошептала я, и голос чуть не сорвался.

Они смотрели на меня так долго, будто до них никак не доходил смысл того, что я только что произнесла.

- Что? – не понял Роберт, хотя ему ли не знать о чем я.

- Вы вместе… я так рада… - сказала я, и мои глаза бегали от Роба к Крис и обратно.

Они выглядели такими счастливыми и влюбленными, когда смотрели друг на друга. В его взгляде было столько нежности и тепла. Они казались просто созданными друг для друга. Если бы я сейчас могла, то позавидовала бы. Но сил на это не оставалось.

Роберт посмотрел на их с Кристен руки, сцепленные замок и улыбнулся мне.

- Молчи. Тебе нужно беречь силы, - словно прочитав мои мысли, сказала Крис.

Мне хотелось задать тысячи вопросов, но, как назло, дверь распахнулась, и ворвались мужчина и женщины в белых халатах, расталкивая Роба и Кристен. Смутно я ощутила, как мою руку сжала чья-то большая, сильная и горячая рука. Сердце забилось сильнее, почему-то мне показалось, что это Дженсен. Какое-то странное фанатичное желание охватило меня: чтобы он узнал, что со мной случилось, примчался, кинулся на колени и попросил прощение за все. Я бы простила его, и мы бы снова были бы вместе. Мне было страшно повернуть голову и убедиться, что это не так, всего лишь сладкая иллюзия.

И только когда меня со всех сторон окружили врачи, отстраняя его от меня, я посмотрела на него. Моему удивлению не было предела: я ожидала увидеть кого угодно на его месте, но только не Тейлора, который с первой нашей на Video Music Awards смотрела на меня с призрением и постоянно пытался высмеять, называл тупой блондинкой.

«Блондинка думала, ее волосы чернели», - вспомнились его давние слова.

А теперь он тут и переживает. Я посмотрела на него, и на его лице отразилось смятение. Тейлор отошел от меня и отвернулся, опустив глаза к полу. Он избегал встречаться со мной взглядом. Просто засунул руки в карманы и стоял в стороне, пока врачи крутились вокруг меня.

- Миа, - позвал меня высокий красивый мужчина лет тридцати. – Миа, посмотри, сколько пальцев?

Мужчина наклонился ко мне, заглянул в глаза и показал пальцы. Точно как делают врачи в кино.

- Три, - устало произнесла я.

- В глазах не двоится?

- Нет.

Доктор достал из кармана маленький фонарик и посветил мне в глаза. Резкая боль напомнила о себе, и я быстро отвернулась, комната вокруг поплыла. Врач положил руки мне на плечи и заговорил успокаивающе:
- Миа, Миа, тише. Тебе пока еще нельзя делать резких движений. Ты еще слишком слаба.

Его голос был таким мягким, а сам он таким чутким. Ну, настоящий врач! Он измерял давление и о чем-то тихо говорил с медсестрами, делал какие-то записи у себя в папке, нахмурив брови, а я думала о Тейлоре. Меня заинтриговало его поведение, и я не могла дождаться окончания всех этих процедур. Их я с детства не любила.

Тейлор наблюдал за мной исподтишка. Каждый раз, когда я ловила на себе его обеспокоенный взгляд, он в смущении отводил глаза в сторону, делая вид, что и не смотрит на меня вовсе.

Доктор оторвался от своих записей и улыбнулся мне.

- Тебе придется полежать здесь несколько дней. Мы за тобой понаблюдаем и отпустим. Нужно убедиться, что нет никаких неприятных последствий. А теперь отдыхай.

Доктор еще раз улыбнулся и удалился, тихонько прикрыв за собой дверь. Кристен и Роберт переглянулись.

- Мы принесем чего-нибудь перекусить. Миа, как обычно? – спросил Роберт.

- Нет-нет. Я не хочу есть. Спасибо.

С их уходом палата погрузилась в неловкую, будто физически ощутимую, тишину. Я ждала, когда Тейлор хоть что-то скажет, быть может попросит прощение за свое поведение в прошлом, но он молчал. Я сверлила его глазами, а он только еще больше начинал смущаться. Уверена, если бы он не был настолько смуглым, я бы заметила румянец на его щеках. Мне стало даже немного смешно.

- Тей, я все еще блондинка? - улыбаясь, нарушила молчание я.

Тейлор повернулся ко мне, слегка нахмурившись.

- Да. А почему ты спрашиваешь? - Он почесал затылок.

- Один симпатичный молодой человек как-то сказал, что волосы блондинки начинают темнеть, когда она думает. А я сейчас очень много думаю, даже голова побаливать начала.

- Ты все еще помнишь те глупости? - усмехнулся Тейлор. - Послушай, Миа, прости меня. Я был таким придурком.
- Не могу поспорить, - согласилась я и сделала глубокий вдох, мучаясь от нового приступа головной боли.

Тейлор на мгновение замер, не решаясь подойти.

- Тебе плохо? Миа, тебе нужно поспать.

- Я ведь только что проснулась, - сказала я, капризничая.

Несмотря на мои слова, я почувствовала, как меня стало клонить в сон, и я зевнула. Тейлор рассмеялся, пододвинув кресло поближе к моей постели, сел рядом со мной и заботливо взбил подушку. Его нежность была так непривычно, но, не скрою, приятна.

- И уже снова зеваешь, - сказал он, поправляя одеяло.

- Тебе показалось, - возразила я, чувствуя, как тяжелеют веки, но засыпать снова не хотелось. – Лучше расскажи, что произошло.

- На тебя свалилась вот такая здоровенная камера, - Тейлор показал ее размеры. – Ты провела неделю в коме, и мне пришлось поработать сиделкой. Мне пришлось сменить тонны цветов, твои поклонники каждый день слали новые букеты.

- И много платят сиделкам?

- Ну… я работал бесплатно.

- Честно, я не ожидала. Что заставило тебя поменять мнение обо мне?

- Честно, сам до сих пор понять не могу, - усмехнулся Тейлор и неловко потянулся к прикроватной тумбочке. Оттуда он достал толстую стопку небольших конвертиков. – Хочешь, я тебе прочитаю, что писали поклонники?

Он явно пытался сменить тему. Это было видно по тому, как он отвел глаза в сторону, когда я задала вопрос, каким сбивчивым стал его голос и как дрожали руки, когда он доставал конверты из ящика. Я не стала расспрашивать его дальше, к тому же мне становилось труднее говорить. Я кивнула, соглашаясь, и Тейлор достал первое послание.

- Итак. Слушай. Пишет Анжела из Сан-Диего.- Он пробежал письмо глазами, перевернул: листочек был исписан с обеих сторон мелким корявым почерком. – Ого, она накатала! Да тут переводчик потребуется! Попробуем что-нибудь разобрать. «Дарагая Миа!» - Тей усмехнулся. – Какая грамотная девушка! Что там у нас дальше? Ага. Боже! Да тут точно переводчик нужен, - запричитал он, но все же продолжил.

Он читал, голосом выделяя те моменты, где была допущена ошибка и пытался изобразить ту девушку, которая все это писала. То и дело старался накрутить на указательный палец свои короткие волосы. Девушка явно была взрослая, но такое ощущение, что о правилах английского языка она ничего не слышала. Тишину палаты разрывали вспышки нашего с Теем хохота. Я не могла остановиться, несмотря на то, что он причинял мне дикую головную боль.

Тейлор отложил письмо в сторону, сказав, что его определенно стоит сохранить и перечитывать, когда станет скучно.

- Пишет Аноним из Неизвестного города. А он немногословен, - Тей хмыкнул. – «Надеюсь, из этого случая ты вынесешь урок, Миа», - брови Тейлора сошлись на переносице. – Что за хрень? Ты что-нибудь поняла?

- Нет. Кто это?

- Версия подтверждается, - задумчиво сказал Тейлор, смотря куда-то в пространство.

От этих его слов мне стало как-то не по себе.

- Какая версия?

- Не бери в голову.

- Какая версия? – я настойчиво повторила вопрос и теперь мне стало страшно.

- Миа, ты только не переживай, - от его успокаивающего тона, мне стало только хуже: тысячи разных мыслей одна ужасней другой завертелись у меня в голове.

- Тей, ты меня пугаешь, - мой голос задрожал.

Тейлор посмотрел мне в глаза, вздохнул, собираясь с духом, почесал затылок.

- Есть подозрение, что камера упала не случайно. Теперь эта версия подтверждается. Кто-то пытался тебя убить.

- Нет. Это все случайность. Этого не может быть.

Я просто не могла поверить, что кто-то может желать мне зла. И за что? Это просто в голове не укладывается. Мною овладела паника, и перед глазами все поплыло. Мне показалось, что я сейчас задохнусь от страха.

- Этого не может быть, Тейлор. Давай просто забудем об этом письме, просто сделаем вид, что ничего не было. Тей, этого не может быть! – закричала я, поднимаясь с подушки.

Комната завертелась с удвоенной скоростью, все предметы стали какими-то расплывчатыми. Ощущение теплых ладоней Тейлора у себя на щеках и его обеспокоенное лицо – последнее, что я видела перед тем, как потеряла сознание.