Мне этот фанф сперва показался излишне жестоким. Читать было интересно, но нечем было комментировать. Уж больно неоформлеными были впечатления.

Переводчики, вы молодцы!
Надеюсь на скорую проду.

и, девушки-красавицы, я посмотрела, что мне осталось перевести, увидела, что там сложновато (решила: подождет до завтра, никуда не денется), а потом я приперлась сюда, прочитала комменты и не могу не пойти перевести пару страниц, пока время есть. Спасибо вам ОГРОМНОЕ. Ваша поддержка и ожидание превыше моей лени))
а по поводу сроков... постараюсь в воскресенье выложить) но там правда не самая простая часть (по крайней мере, для меня), так что обещать ничего не буду, буду только очень стараться закончить перевод побыстрее.
Спасибо еще раз вам)) Вы у нас самые лучшие)))

Что-то самого начала было в этой истории, что не отпускало внимание, не взирая на окровенности и садо-мазо. В этом фанфе есть ИНТРИГА, СЮЖЕТ, ЗАГАДКА и ПЕРСПЕКТИВА, а не просто трах-тарарах в готичесих декорациях. Такая себе "Красавица и Чудовище" для взрослых.

Спасибо за перевод и уютную атмосферу в вашей теме.

Жду проду.

Ощущение парализующей паники, парализующего напряжения, гневного страха не покидает до последней буквы.
Шикарная камерная сцена, наполненная кипящей напряженностью (у большинства членов Каленов) и тотального расслабления (у Мейсона).
В плане отношений Мейсона и Беллы это глава сопоставима по значимости лишь с самой первой главой (к которой она и возвращает нас частично, и не просто так) –где изображена их первая встреча, встреча обремененная пластами прошлого каждого из них, встреча, на которой было лишь взаимное притяжение и мало слов, которые тогда и не были нужны им.
По сути – в этой главе происходит вторичное знакомство Беллы не только с Мейсоном, но и со всей семьей Каленов. А в отношении Мейсона здесь присутствует еще и эффект дежа –вю – все это уже было, и возвращение к первичности здесь заключается в том, что Белла изначально и познакомилась-то не с Эдвардом, а с Мейсоном.
Притяжение возникло к Мейсону, а не к Эдварду.
Первый поцелуй, первый секс был с Мейсоном, а не с Эдвардом.
Эдвард появился потом – как дополнение к одержимому сердцем Беллой образу, как его смягчение.

Инстинктивное доверие Беллы к Мейсону в этой главе с самого начала из этих факторов и вытекает. Он первый во многих отношениях, у него совершенно другое сознание, где кошмары и боль постоянные спутники жизни, и он изловчился получать от них удовольствие, он – повторюсь – просек ее психологический профиль очень глубоко, тонко и целостно, нежели Эдвард.
Именно поэтому она так открыто и рассказывает ему о насилии, которое пережила в своем недавнем прошлом. Мейсон по сути и есть ходячее насилие, другое дело, что в отношении Беллы он обращается к тому градусу и концентрированности насилия, которое нужно ей, которое несет в себе наслаждение и освежающий шок, а не причиняет боль.
И эта обескураживающая откровенность, теплая искренность, признание в наличии своих демонах, упоминание о кошмарах со стороны Беллы в буквальном смысле заставляет Мейсона опустить руки перед ней, не задушить ее.

А после упоминания о пустоте, он и сам понимает, что она гораздо ближе к нему в эмоциональном плане, чем он думал ранее.
Но даже и это не главное – Мейсон понимает, что Белла обращается к нему, откровенничает с ним, с Мейсоном, не впадает в панику, не вырывается и не пытается убежать из этого дома сумасшедших. Белла принимает его целиком и безоговорочно.
И это…. Это тотально тушит вспышку гнева и ярости на нее. Его тяжелый вздох от безнадежности своего крепкого попадания в эту ситуацию, от безнадежности неконтролируемой эмоциональной привязанности к Белле, с которой он вынужден мириться.
И его последующее поведение – выжидательная терпимость, умилительное подшучивание, обеспокоенность – звучат как вздох облегчения от того, что он, Мейсон, теперь не скрывается за личиной Эдварда.

Довольно таки грубый и нетерпеливый жест, ИМХО, очень знаковый для Мейсона, выражающий его стремление продемонстрировать членам семьи Каленов свое решение, свое, на мой взгляд, более чем явно выраженное желание – образовать пару. Именно пару.
Удовлетворение им просьбы Беллы рассказать свою историю и сам рассказ Элис непосредственно – практически нонсенс – так как Белла ступает на территорию, вход на которую узко ограничен, если не сказать полностью воспрещен – и ощущается искреннее желание Мейсона, чтобы Белла знала его историю и историю Эдварда.
А для него этот шаг очень смелый и очень откровенный, настолько продемонстрировать свою веру.
Он ей полностью доверяет. Никаких сомнений и страхов, что она сбежит.

Эта абсолютная расслабленность Мейсона, снизошедшее на него умиротворение, покой …. настолько мощные и новые для него чувства, вызванные значительными основаниями.
Впервые для себя в общении с Беллой он открывает прелесть естественного поведения, отсутствует необходимость прикрываться столь ненавистной ему личиной Эдварда, и осознание того факта, что Белла приняла его, как часть сознания Эдварда, само звучание его имени из ее уст и то, что сейчас она сидит рядом с ним на диване…. Бесподобная зарисовка… Влюбленный хулиган – садист Мейсон впал в тихую эйфорию…. В тихое ликование…. У него такой откровенный балдёж от того, что Белла его приняла с его безумием… и такая чистая радость.

Он ведет себя с ней как самостоятельная, отдельно существующая от Эдварда личность, и этот факт раскрывает его с другой стороны.
Его личность приобретает все более ясные черты, и одновременно выявляет новые грани его характера, раскрывает его положительные черты, его кодекс чести, нам видны его многочисленные страхи – потерять свободу, снова стать жертвой электрошоковой терапии Карлайла, страх потерять Беллу.
Мейсон, сидящий на диване рядом с Беллой – это настолько раскрепостившаяся личность, не стесняющаяся откровенно проявлять свою ласковую привязанность к Белле, его нежная игривость, кокетливость, искренняя забота о ней, то, как он аккуратно посадил ее к себе на колени…. Элис ведь даже пришлось обратиться к Белле несколько раз, прежде чем они оторвались друг от друга.
В общем…. Зловещая очаровательность, резкость Мейсона безумна притягательна и харизматична, и в то же время он очень уязвим, трогателен, очень нежен, и невероятно живой и наполненный огромным запасом скрытой теплоты… и он влюблен.
И очередное упоминание о Джейкобе Блейке тоже о многом говорит – Белла уже и думать забыла об инциденте в клубе, а Мейсон не просто помнит, а защита Беллы от Джейкоба для него сейчас первостепенная задача, и тот факт, что Белла теперь находится в курсе специфической трагедии их семьи значительно облегчает эту задачу.
Что касается вопроса по окончательному переезду Беллы в дом Каленов – тут мне думается не надо ничего комментировать – лишнее подтверждение необходимости Мейсона в осязании Беллы, и не только в чисто физиологическом смысле – ему необходимо быть уверенным, что с ней в порядке, что она рядом с ним.
Относительно самой Беллы – возможные и отнюдь неблагоприятные последствия для ее шаткой психики, вероятность которых только усилилась, особенно в свете новых обстоятельств – домашнее насилие от Фила, презрение матери, ее холодность и черствость – реально могут подтолкнуть Беллу к психическому срыву, который в свою очередь может усугубиться ее сильной эмоциональной связью с Эдвардом/ Мейсоном.
И она же – связь с биполярной личностью – дает ей ОЧЕНЬ МНОГО – в первую очередь уверенность, что такая, как она нужна ЕМУ – она, пережившая домашнее насилие, невзрачная, неуклюжая, такая маленькая, слабая, каковой она себя считает, и эта же личность открывает в ней неизведанные грани, дарит новые яркие ощущения, ставшие ей необходимые как воздух.
Связь с Мейсоном очень терапевтично влияет на Беллу в этом смысле – излечение болезненной боли через приятную боль, дарящую наслаждение.
Первый штиль (вспышку ярости от Мейсона) Белла пережила нормально.
Второй штиль – молчаливое напряжение в гостиной – когда остальные Калены боятся ее реакции на открывшуюся правду – девушка также пережила удачно.
И в том плане, что она решила стать одной из них – для Каленов это ее решение очень на руку. Белла своего рода рычаг, чтобы контролировать Мейсона, причем Белла сама еще этого факта не поняла, как возможно не до конца поняли и остальные Калены.
С осуждением Беллой молчания Элис – не согласна – хотя для Беллы это логичное поведение.

Ее обида объяснима – для нее ведь как для девушки, потерявшей разум от любви, важно все, что связано с ее возлюбленным, а когда умалчивают о таком прошлом и о таком настоящем ее любимого – всплеска эмоций в обвинительном ключе не избежать.

И при этом она сама же сама столкнулась с тем, что осуждала в Элис – невозможность объяснить ситуацию, стремление защитить человека от возможных травмирующих последствий со стороны Мейсона – Белла полагает, что не может поделиться своим новоприобретенным секретом с Роуз, так как та не тот человек, который поймет эту ситуацию. И вполне допускаю, что еще Белле придется понять и принять ограниченность общения этой семьи по вполне понятным причинам.
В этой главе к изначальной нетрадиционной, новаторско стильной качественной драматургии, не менее креативной фабуле, добавляется и качественная триллерная трагедия с мощным развернувшимся внутренним звучанием.
К пяти главным героям добавляется и незримое участие других персонажей – в первую очередь – Карлайла, Элизабет, Эсме.
И преувеличенно гениальная деятельность Карлайла здесь выступает как фактор, развивающийся параллельно с родословным наследственным безумием Каленов, создавая обратный эффект – не уменьшая данный генетический изъян, а лишь усугубляющий его.
За грамотно психологически выстроенную и реалистично правдоподобную хронологическую фабулу с прошлым Эдварда, с сохранившейся обидой Элис на мать за то, что Эдвард был ее любимчиком, с появлением в семье Джаспера, и жутких любительских опытов Карлайла над домочадцами – мой нижайший поклон автору.
Очень сильный, мощный ход, придающий всей истории необычность с новой точки зрения, и с точки зрения очень цепляющей.

Медицинский фактор здесь значительно обостряет именно семейный вопрос, семейную проблематику: проблему отцов и детей, объясняет болезненную и ограниченную семейственность Каленов, живущих отшельниками от других людей, и в первую очередь делают все возможное, чтобы избежать встречи со своим отцом.

Безумность Карлайла и отсутствие его профессиональная компетентности даже для такого посредственного врача, каким по словам его детей он и является, подчеркнута автором шикарно – его действия по предотвращению возможной активизации гена безумия, с целью ввести его в безжизненное состояния кошмарны – ярко и ужасающе красочно все это передают.
Относительно открытий и объяснений – ощущение противоречивое – с одной стороны – занавеса тайны приоткрылась, и приоткрылась существенно, с другой стороны – я понимаю, что запутанности, туманности только добавилось и сложность ситуации еще более уплотнилась.
Почему Элизабет сбежала с Эдвардом, какие события предшествовали этому побегу, где все эти три года она с ним скиталась, что она сотворила с Эдвардом, что стало с Элизабет, как именно приложил Карлайл руку к тому, что она вообще исчезла из их жизни, что вызвало такой шок у Эдварда, и сама история умственной неустойчивости с обоих сторон – очень заинтриговали.
Были и смущающие моменты в тексте:

Вот в это абсолютно не верю. Даже смешно.
Торчать тихо, как мышка, столько времени в холле, прислушиваясь к разговору, с «кристально чистым» намерением НЕ подслушивать, а просто отыскать Мейсона – бред чистейшей воды.
А уж поверить в то, что Мейсон поверил в этот бред – абсолютно не верю.
Хотя потом Белла таки призналась всем, что она их именно подслушивала.

Здесь у меня тоже большие сомнения – если она имела достаточно знаний об этом явлении, то почему у нее раньше не возникло таких сомнений – тем более, что Мейсон и Эдвард – различаются по поведению, по интонации, по сленгу, по одежде, по обращению с Беллой как небо и земля. Получается, что все это время она списывала эти нестыковки в поведении Эдварда на изменчивость его настроения?
В общем, не верю, что у Беллы было достаточно знаний о раздвоении личности.

Что касается девятой главы, то она полна подавленности, беспомощности, раздраженности – как со стороны Эдварда, так и со стороны членов его семьи, изможденной рубящей усталости, нескончаемой войны, сильной внешней аргументации со стороны семьи и не сильной аргументации со стороны его второй личности, страха за Беллу, сумасшедшей радости от своего счастья, в которое он боится поверить, приятного удивления, и снизошедшего страстного и влюбленного умиротворения.
Если предыдущая глава представляет собой необходимый, необычный и подготовительный экскурс историю всей семьи Каленов, с главным акцентом на истории Эдварда, на первоначальном сокращенном варианте объяснения того, что же случилось с Эдвардом (вторая, уже не сокращенная версия объяснения, которая дополнит первоначальную версию, думаю еще ждет нас впереди – по крайней мере так я поняла, сюрпризы в этом плане нас еще ждут), что привело его в такое специфическое состояния, четкое обозначение персонажей в плане болезненной семейственности, расширение этого ограниченного круга, причем расширение с целью заполнить этот круг важной информацией, прозвучавшей для Беллы и для читателей впервые, то в этой главе продолжается начатая еще в предыдущей главе тема знакомства, но объектом здесь является не история безумия Эдварда глазами членов его семьи и открытое общение Беллы с Мейсоном, а по сути это второй прямой репортаж из персонального многолетнего психиатрического ада Эдварда, в котором его сознание, расколотое на две биполярные личности, ведут постоянную войну.
Первый такой репортаж был в пятой главе, но поскольку автор целенаправленно не так часто использует трактовку событий от лица именно Эдварда(всего лишь второй раз), а после рассказанной истории его безумия – монолог Эдварда звучит по новому, продолжая знакомить нас с неутихающим внутренним диалогом в его сознании и теми правилами, которые придерживается и он, и Мейсон в общении с миром, в реализации своих намерений, с теми различиями, которые отличают их.
Самый важное событие в этой главе – это то, что смогла примирить Эдварда с его долголетним безумием, с его неотделимой противоположностью, с его внутренним демоном – с Мейсоном.
Мой респект автору за такую оригинальную и мощную трактовку оригинала Майер – когда Эдвард говорит Белле, что он так долго ждал ее, но если там под словом «долго» имелось в виду именно и количество лет - 108, и моральное качество этих лет его замкнутой жизни, то здесь акцент исключительно на психиатрическом качестве его жизни.
И как в оригинале – принятие Беллой Эдварда означало принятие и его мистического мира, в котором он существует, и его животной сущности.
Здесь также - решение Беллы положило конец его войне самим собой, примирило Эдварда с его семьей.
Она стала тем долгожданным элементом, в котором он нуждался, который не отрицает, а принимает, приветствует, положительно относится ко всем его ипостасям.

Белла дает Эдварду реальную возможность на сведение двух личностей в одну – ибо стала единым объектом, притягивающим две его личности с одинаковой силой, они оба влюбились в нее, и нуждаются в ней.

Встреча с ней дала им обоим одинаковые эмоции, но просто каждый из них эти эмоции по разному может прочувствовать – уверенность, вера в себя, расслабленность.
Если Мейсен медленно и верно изменяется как личность, становится более мягким, терпеливым, умиротворенным, нежным, ласковым с ней, то есть заимствует черты положительного, такого правильного и милого Эдварда, то есть возможность, что Эдвард сможет позаимствовать черты Мейсона – стать более жестким, твердым, грубым, чтобы защитить Беллу от опасности.
Возможно Белла сможет остановить этот поток ненависти в Мейсоне к женскому роду как к таковому – ведь Мейсон истязает исключительно женщин, и женщин определенного типа – исключительно красивых блондинок, как упоминалось в пятой главе, по крайней мере истязал – до появления Беллы – вполне допускаю, что это пролонгированное вымещение злости, мести на то, что сотворила с ним Элизабет в детстве. И подбор женщин идет по ее внешнему типу. И допускаю, что сам Эдвард в аффекте и мог ее убить.
Если еще рассмотреть возможность того, что если бы Эдвард периодически проделывал то, что делает Мейсон – шанс на выздоровление только бы усилился.
Это состояние Эдварда – острой изломанности и потерянности каждый раз, когда он просыпается после активизации Мейсона – и первая его мысль - о Белле.
В этом он действует параллельно с Мейсоном – линия защиты идет то них обоих, но только с разным пониманием.
Если Эдвард хочет защитить ее от себя, то Мейсон от Джейка.
Диалог Эдварда с Мейсоном очень интересен – честный, откровенный, полный иронии, цинизма, резкости, мощной аргументированности, оба со своими кодексами чести, намерениями, и обещаниями, которые каждый из них намерен выполнить.
И они начинают находить общий язык, учатся искать компромисс – ради самих себя, ради той, к которой неравнодушны, и ту которую нужно защитить, а для этого нужно объединиться, иначе это невозможно сделать.

Образ Эммета понравился – до этого он подавался в тексте по большей части как вечный приколист, шутник, а здесь он как свидетель отношений Мейсона и Беллы, и он уверяет Эдварда, что рядом с ней Мейсон совершенно меняется.

Что касается выяснения отношений – то глава исключительно мужская – голоса Эдварда, Мейсона, Эммета и эти мужчины приходят к солидарности, к единому решению.
Как дополнение – тоже исключительно мужская компания – Джейк Блейк и его компания, пообещавшая отомстить Калленам и чей интерес, также как и интерес Каленов, направлен на Беллу.
Это мужские отношения в контекстве женского фактора.
И эта же глава, правда, в меньшей степени, рассказывает об отношениях между ними вне контекста женщин – об их доверии, сплоченности, начавшихся сдвигов в положительную сторону, как – то : начавшееся меняться отношение Эммета к Эдварду, хотя судя по интонации Эммета ему больше близок по характеру Мейсон, нежели Эдвард, о натянутости отношений Эдварда и Джаспера.
Эта глава, как зеркальное отражение предыдущей в том плане, что если в той – Белла в первый раз общалась с Мейсоном как с самостоятельной личностью , то в этой Белла общается с Эдвардом открыто тоже в первый раз.
В главе очень много сцен, когда просто впитывает в себя образ Беллы, ведя себя тихо и осторожно, боясь потревожить ее не только в плане сна, а потревожить в отдыхе от него самого – о его вечной борьбы с собой, его дистанции от нее.
Очень яркий аллегоричный отрывок, состоящий из трех элементов – желание Эдварда сдаться, его усталость от самого себя и от тщетности всех его попыток, образ Беллы, появившейся словно в ответ на его мучительную диллему, и солнечный свет, который освещает ее, и то, как Белла нежданно для него запрыгивает на него.
Все это соединяется в одну минуту – и Эдвард принимает решение.
Может быть этот момент и есть начало его излечения от изнурительной двойной жизни….. которая утомляет его и морально, и физически.
Вообще если говорить об этой истории в том объеме, с которым мы уже успели ознакомиться – материал фантастически сильный, яркий, запоминающийся, с качественной драмой и трагедией, мощной линией триллера – все это представляет собой отличный доброкачественный материал для экранизации.
Его практически и править не надо – все главы – это уже готовый сценарий, который бери и ставь.
Я серьезно – фильм собрал бы и большую кассу, и был бы серьезной заявкой на его глубокое и неоднозначное понимание.
А уж если бы в нем удалось бы задействовать на главных ролях – Кристен Стюарт и Роберта Пэттнсона – это было бы такой проект.
Девушки, еще раз спасибо за чудесный перевод этой роскошной зарисовки – с огромным терпением буду ждать следующую главу.

Leopold, спасибо за перевод)))))