Но пришел новый день и солнце, несомненно, изменило планы Калеба поехать с нами. Его жажда станет сильнее, глаза почернеют вплоть до белков, кожа станет теплее и засветится жемчужной белизной. Если бы не глаза, в солнечный день он был бы почти похож на человека.
Я спустилась вниз, и никого не застав, почувствовала разочарование. Мне хотелось увидеть его и поговорить, пусть даже это будут шутки. И какой огромной была моя радость, когда на холодильнике рядом со своими фотографиями я нашла записку:
«Солнце, и значит сегодня никакого Лутона.
Но спасибо за приглашение, мне было приятно.
Калеб »
Можно подумать я не догадалась, кто еще мог ее оставить. Но такие мысли были просто защитной реакцией от слез, вот-вот готовых пролиться. После такого я могла мечтать лишь об одном, - чтобы все это писал влюбленный в меня Калеб. Что ж, мечтать не запретишь. Было нелепо мечтать о таком. И слишком наивно. Но так приятно.
Посмотри на себя, а потом на него - шептал мой разум, и я знаю, он был прав. Какая пропасть между нами. И оказалось, что он не только красив, но и с ним есть о чем поговорить. Этот факт добивал меня изнутри. Будто бы мне мало толканий существа в середине меня. Главное теперь бороться с тем влиянием, которое Калеб теперь имел на мою жизнь, даже не подозревая этого.
Мне хватило полчаса, чтобы поесть и привести себя в порядок. Странно, но мысль о веселой шумной компании больше меня не пугала. Я надела штаны милитари и свободную футболку, некогда принадлежащую Ричарду, - на улице было почти жарко, и все же в портфель полетели куртка и батник. Знала я это непостоянное осеннее солнце. Но ощущать его на лице, после стольких дней дождя, было столь приятно, что я нехотя залезла в машину.
Пока я ехала к дому Бет, в моей голове крутились все моменты нашего совместного с ним вечера, словно отрезки киноленты. Некоторые моменты помнились так четко, будто бы вплелись в память. Помня о своем желании стать вампиром, я не хотела, чтобы они пропали или подробности стерлись со временем, поэтому нужно было срочно их записать. Кажется, мой дневник лежал на дне одной из тех 4 коробок, до которых у меня до сих пор не дошли руки. Просто в последнее время не было событий, которые я хотела бы сохранить в своей памяти. Я вела их специально, именно для того чтобы моя человеческая память, перестав быть таковой, не отобрала всех желанных воспоминаний.
Проезжая по пустынной местности, окруженной лишь лесом, я заметила тень, метнувшуюся рядом с машиной. Я резко затормозила, боясь сбить ненароком какое-нибудь лесное зверье. Но пока я выглядывала его в окно, дверь со стороны пассажирского сиденья открылась, и в машине уже сидел Калеб. Его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего лица, когда я в испуге повернулась на звук.
- Так это был ты! – в негодовании воскликнула я, подавшись машинально назад.
На его лице играла озорная улыбка, к которой мое сердце не было готово. Оно резко остановилось и потом побежало, перед глазами потемнело.
- Прости, тебе плохо? – он озабочено придержал мое лицо, заставляя отклониться назад.
- И ты еще спрашиваешь, - пролепетала я, удивляясь, что нахожу в себе силы быть саркастичной. – Что ты тут делаешь, на улице солнце, и здесь ездит много машин?!
И в подтверждение моим словам мимо проехал, приветственно сигналя, викарий из маминого прихода. Что он мог увидеть? Только то, как Калеб обеими руками держит меня за лицо. Всего-то. Я надеялась, что священник никому об этом не скажет, особенно Самюель.
Я дернулась из рук Калеба, только машина минула.
- Что будет, если тебя заметят?
- В твоей машине? – поинтересовался Калеб, надменно поднимая бровь и забирая руки.
- После тех сплетен, что уже распустила о нас Сеттервин, это будет не самым страшным, - отмахнулась я, - ты прекрасно понимаешь о чем я. В моей машине безопасно, здесь на окнах специальная пленка, защищающая от света. Но как ты доберешься домой? Ни одной тучи, солнце, скорее всего, на целый день, - тебя могут заметить.
- А ты меня отвезти не хочешь? – засмеялся Калеб и я, наконец, заметила, что одет он по-другому, чем вчера. На нем были джинсы, полинявшие и потертые и простая футболка, местами в краске и жирных пятнах, очень похожих на растворитель. Зато как на нем все это сидело, словно лучшая одежда, пошитая на заказ. Только он мог выглядеть в этом так идеально.
- Еще чего, хватит с тебя и простого «рада была видеть», - надменно в его стиле приподняв брови, сказала я.
- Кажется, мы вчера заключили мир, - напомнил он мне, лукаво прищурившись.
- Да, только в пакт не входило соглашение о развозе по домам, - съехидничала я, стараясь не замечать его руку, свисающую с моего подголовника.
Он схватил меня за прядь волос и дернул со словами:
- Злюка.
У него определенно было хорошее настроение, которое передавалось мне. Хотелось прижаться к нему и поцеловать. Глупо, как глупо!
- Мне пора ехать, - нехотя напомнила я ему.
- Да я знаю, просто хотел пожелать удачи.
Он еще раз дернул меня за волосы, словно хотел приблизить мое лицо, но не стал этого делать.
Не дожидаясь, что я скажу, Калеб выскочил наружу и застыл там под согревающими кожу лучами.
Я забыла о дыхании, увидев его. Был ли он для меня красив раньше, я не знала, но теперь, видя его, я понимала, кому поклонялись египтяне. Поистине бог солнца, прекрасное существо не человек, но и не бог, с непревзойденной красой. Он не мог не видеть моего восхищенного взгляда. Но все продолжалось лишь короткий миг, и он, будто бы одетый в эту сияющую чистотой и перламутром кожу, исчез средь деревьев.
И как я могла, увидев это, быть спокойной?
Я осторожно вырулила на дорогу, остро ощущая его запах, оставленный им будто в спешке, и вдыхая этот аромат, я чувствовала себя вором. Он не был предназначен для меня, какое право я имела даже мечтать.
Что и говорить, я, конечно же, опоздала и не светилась от счастья. Мои мысли были заняты другим, когда веселые и румяные от свежего воздуха Бет и Ева сели в мою машину.
- На целых двадцать минут, - сетовала Бет, прихорашиваясь в зеркало заднего вида, - на тебя совершено не похоже.
Я отметила молчаливый интерес Евы, выраженный во внимательном взгляде, но лишь пожала плечами. Что мне им сказать? Простите, я поражена, потому что видела Калеба, прекрасного и сияющего?
Еще минут пять прошло в молчании, совершенно мне не свойственном. Обычно, проводя время вместе, больше всех говорили мы с Бет, Ева молчала, редко высказываясь. Иногда на меня находило, и я могла не говорить, тогда будто бы по команде, меня заменяла Ева. Теперь же повисло молчание, сдобренное моей хмуростью.
Бет игриво потянула меня за волосы, почти как Калеб ранее, и каким же жест показался мне знакомым и родным.
— Ставлю пенни на то, что узнаю твои мысли.
Я слабо улыбнулась:
— Не думаю, что они того стоят.
- Ты странная сегодня, впрочем, как и последние несколько дней, - призадумалась Бет. Я усмехнулась, подумав, что Бет еще не настолько хорошо меня знает, чтобы судить, какая я обычно.
- Выглядишь так, словно плохо спала, - не сдавалась она, видя отсутствие реакции с моей стороны.
Я кивнула головой не желая вдаваться в подробности, но ее такое объяснение не устраивало:
– Чем же ты занималось или просто так не спалось?
- Полночи разговаривала с Калебом, - зевнула я, думая, что Бет и Еве можно сказать правду не боясь потом огласки. Только подруги решили, что я пошутила.
- Ха-ха, очень смешно, если не хочешь рассказывать так не надо, я же понимаю, у тебя сейчас и так не легкий период, - Бет с серьезным лицом полуобернулась ко мне. Теперь пришла моя очередь засмеяться. Ева и Бет с удивлением взирали на меня.
- Вообще-то без шуток, - от общения с ними я начинала забывать об инциденте на дороге. - Родители в Лондоне и оставили Калеба присматривать за мной. У меня теперь есть прекрасный вышколенный пес – охранник.
Оказывается, информация была действительно шокирующей. Девочки с вытянувшимися лицами переглядывались между собой, будто спрашивая друг у друга, может ли такое быть правдой.
- И о чем вы говорили? – поинтересовалась Бет, и тут же добавила, заметив мой настороженный взгляд, - просто я знаю, ты недолюбливаешь Калеба, поэтому, странно представить вас мирно беседующими.
Я понимающе покачала головой, стараясь скрыть правдивые эмоции на своем лице. В зеркальце заднего вида мелькнули зеленые глаза Евы, словно говоря, что не очень верят россказням, о моей якобы неприязни к Калебу. Я густо покраснела и Бет приняла это за подтверждение ее догадке о наших ссорах.
- И много крови было?
Что ей сказать? Крови много, и практически вся она вытекла из моего сердца.
- Никакой крови и никаких побоев, мы заключили некоторое подобие мира, - отмахнулась я, стараясь не показывать как для меня самой это важно.
- Тогда хорошо, - облегченно вздохнула Ева, и мне даже пришлось оставить дорогу без внимания на несколько секунд, чтобы посмотреть на нее. Она ответила улыбкой. Неужели Ева знает что-то такое, чего не знаю я?
- Конечно, хорошо, - поддержала ее Бет, как и раньше воспринимая все по своему, - ваши семьи дружат, так зачем враждовать вам? Не понимаю причину твоего отношения к нему. Калеб, безусловно, не понимает слова «нет», и ему всегда нужно то, чего он не может получить…
- Одним словом, эгоист, - вставила я, под расстроенным взглядом Евы. Бет развела руками:
- Ну что могу сказать, он действительно эгоист и плохо поступает с девушками, с которыми встречается, но зато друг он хороший. Вряд ли у тебя найдется такой друг, к которому ты можешь позвонить ночью и попросить приехать. А я всегда знаю, что могу положиться на него.
Я понимающе наклонила голову. А что еще остается Калебу ночью, как не помогать друзьям? В то же время я была склонна согласиться с Бет, Калеб был сложной, интересной личностью, и узнав об этом, я не обрадовалась. Будь он тупым, зацикленном на себе, мне было бы легче о нем забыть. Ведь рано или поздно мне придется забыть его и жить дальше. У меня впереди оставались почти полгода времени до и после рождения малыша, а потом начнется другая жизнь, которую я, возможно, продолжу обучением не тут. И что тогда делать, если я влюблюсь в Калеба? Есть два варианта: остаться здесь, стать второй Оливье, и так же как она ревниво отслеживать с кем он встречается и тихо ненавидеть их обоих, или же, уехать куда-нибудь, учиться, завести друзей и познакомиться с кем-то не столь красивым, зато живым и доступным. Второй вариант мне нравился намного больше.
- Просто мы не сходимся характерами, чтобы быть друзьями. - Наигранно равнодушно отозвалась я, стараясь не замечать слишком понимающую улыбку Евы, которая начинала меня раздражать. О чем она думает? Неужели так заметно, что я не совсем уж равнодушна к Калебу? – Но так как наши семьи дружат, остается как-то мириться с тем фактом – нам нужно общаться. В любом случае нравиться он мне или нет, слишком много времени приходиться проводить рядом, все-таки мы в одной компании.
- Наконец-то, что-то разумное, - вставила Бет, - я бы хотела, чтобы мои близкие друзья не грызлись между собой как кошка с собакой.
Скорее как вампир с человеком, подумала я.
- Знаешь, ты его недооцениваешь, - добавила с заднего сиденья Ева. Будто бы мне мало, что Бет не умолкая, трещит о его достоинствах. Я устало потерла глаза. Они просто добивали меня этими разговорами.
- Возможно, если не учитывать его поразительной способности так часто менять девушек, Калеб когда-нибудь влюбиться, и я не сомневаюсь, станет самым преданным в мире, - Ева говорила так воодушевленно, что даже Бет скептически скривилась. К счастью они обе не видели моего выражения лица. Калеб? И влюбиться? Будет самым преданным? Скорее ад замерзнет.
- Я же думаю, - не согласилась с ней Бет, - когда-нибудь он встретит девушку, которая не станет падать от счастья каждый раз, когда он улыбается. И именно она привлечет его внимание холодностью, и сам того не заметив, просто заинтересовавшись, он влюбиться. Ведь он даже не успевает хорошо узнать девушку. И я просто мечтаю о том моменте, чтобы посмотреть на потерявшего от любви голову Калеба.
Ева тяжело вздохнула прежде чем выразить не удовольствие, я же слушала с интересом их спор. Сами того не подозревая, они описывали свое отношение к Калебу. Со слов Евы, я подтвердила свою догадку, что она является более близким другом Калебу, чем думают все остальные. А Бет, еще не до конца простила ему их расставание.
- Неужели ты хочешь видеть Калеба несчастным?
- Я хочу видеть Калеба более земным, что ли, – пожала плечами Бет, она, будто бы нехотя, обернулась назад, - не таким холодным и отчужденным. Надоело каждые две-три недели видеть заплаканные лица брошенных им девушек и его бесстрастное лицо. Ты только посмотри, что стало с Сеттервин. Какой злобной и мстительной она стала, страшно смотреть. А Оливье, - с каждой новой девушкой она становиться все более агрессивной.
- Может он просто открыл в них то, что они сами скрывали, - предположила я, стараясь, даже сама не понимая почему, оправдать его.
- Возможно, - согласилась Бет, но очевидно ей давно хотелось поговорить об этом и она продолжила в том же направлении. – Но не знаю, хочу ли я знать их такими, какими они стали.
Мы выехали за город и, притормозив около еще трех машин, я дружно помахала рукой знакомым лицам, очевидно собравшимся ехать с нами.
К моему окну подбежал Теренс, и полностью игнорируя Бет, поздоровался со мной и Евой. Его лицо с карамельной кожей выглядело так же, как всегда, и все же что-то изменилось.
- Езжай за нами, дорога, к счастью, сегодня сухая, тебе не о чем переживать, из-за того что ты еще не привыкла к левостороннему движению. Мы ждали только вас, так что стартуем.
Я поблагодарила его, краем глаза следя за Бет. Она ничем не выразила удивление или обиду, сидела тихо, отвернувшись от окна в котором только что исчез Теренс.
- Что случилось, вы поссорились? – только мы двинулись с места, спросила я. Ева потянулась вперед, чтобы тоже взглянуть на Бет, но та лишь тряхнув головой вновь отвернулась. Вместо нее сказала Ева:
- По сути дела они и не встречаются.
Бет никак не прокомментировала слова Евы, и я тоже промолчала. Слишком много было такого, чем я не хотела с ними делиться, так почему Бет обязана. Есть вещи, о которых не говорят. Честно говоря, я даже и не представляла, как им объяснить мою ситуацию относительно Калеба. Как можно объяснить то, что я чувствую, не выражаясь простыми заезженными словами.
Я вспомнила, каким красивым показался мне он в своей старой одежде испачканной красками и сердце мое вздрогнуло. В унисон ему зашевелился ребенок, будто бы чувствовал, что мне нужна поддержка. Это было странное и приятное чувство, которому поддаваться мне не хотелось, и все же я нежно погладила живот. Этот жест не ускользнул от Евы и Бет.
- Кто отец?
Глаза Бет были устремлены на меня, и я не смогла вовремя скрыть боль, промелькнувшую на моем лице. Это было впервые, за три недели нашего общения, когда кто-либо спросила меня такое. И, несомненно, я была готова, рассказать им часть правды, понимая, что чистая правда окажется для них страшной.
- Бывший друг.
Почти, правда.
- Вы встречались?
- Да, некоторое время.
Почти ложь.
- Он знает о ребенке?
- Конечно же.
Полнейшая ложь.
- А ты хотела бы жить с ним, воспитывать вашего ребенка?
- Нет. Слишком много произошло с тех пор.
Полнейшая правда.
Девочки понимающе замолкли. Видимо мои однообразные ответы не располагали к дальнейшему допросу.
- Как его зовут?
На миг повисла тишина. Мне она показалась звенящей. Я не заметила как сильно сжала руль, пока не почувствовала боль в пальцах.
- Логан.
Такое простое имя далось мне тяжело. Даже мысленно я не произносила его с того времени, когда мы виделись в последний раз. Хорошо, что Бет перестала спрашивать, так как я уже не была готова к дальнейшим вопросам.
Я нервным движением включила музыку, достаточно громко, чтобы тяжело было говорить, и сделала вид, что не вижу удивленных взглядов, которыми обменялись девочки. Я ничего им не могла объяснить. Так было легче и лучше для всех.
Я почти не знала о Лутоне до переезда в Англию и была приятно удивлена, когда мы наконец-то въехали в город. Наверное, таким я себе и представляла среднестатистический английский городок.
Сожженная ратуша в 1919 году и отстроенная заново в 1936, понравилась мне, так же как и часы на ней. Маленькие улочки, скверики и старые дома. Такого в Чикаго не увидишь. Налет древности, старости, традиций. Приятно попасть в подобное место.
Основные торговые площади в Лутоне сосредоточены вокруг The Mall Arndale. Мы оставили машины на парковке огромного торгового центра Молл, когда-то первого самого большого центра в Европе, по словам Евы, и направились побродить по нему в поисках разных вещей. Но я сомневалась, что смогу найти что-либо интересное. Как сравнивать такой маленький городок с Чикаго?
Мы договорились встретиться с остальными через час у машин, чтобы перекусить. Лутон имеет разнообразный выбор ресторанов - английский, итальянский, китайский, индийский, Карибского бассейна, тайский. Нет основной концентрации мест в городе, специально ориентированных на рестораны, но в некоторых районах есть ряд азиатских ресторанов. Также пабы и клубы в центре города. Ряд из них обслуживают студенческое население, однако есть еще целый подряд традиционных пабов в городе. Такой информацией, снабжала меня Ева, Бет же кривилась от сухого поучительного тона. Было тяжело сохранять серьезный вид, слушая Еву и не смеяться, видя гримасы Бет.
Оказалось что Арндейл – это более 120 магазинов включающих в себя почти все. Мы больше получаса копались в музыкальном магазине, прослушивая новые диски, и когда я выходила оттуда, в моих руках было не меньше 20. Ева и Бет пораженно смотрели на мои затраты, для них эти суммы были астрономическими, как им было объяснить что в моей бывшей школе больше тратили на ланч.
На посещение книжного магазина уже почти не оставалось времени, но и там я умудрилась потратить, по словам Бет и Евы, слишком большую сумму. Я купила всего пару книжек, в основном британского издания, писатели не были мне известны, зато попадали под мою любимую стилистику. Я поискала глазами книгу Стефана Цвейга, которую еще не читала, но ее обещали привезти только на следующей неделе. Вот причина вновь вырваться в город, и вот тогда-то, я надеюсь, что поеду одна.
После ленча я надеялась попасть в Wardown парк, где была расположена художественная галерея и музей, но все твердили об устье речки Леа и подвесном мосте, которые мне обязательно нужно посмотреть.
Еще я хотела побывать в университете отца, но по настрою всех поняла, - мне не светит это, по крайней мере, сегодня.
Я разрешила побродить себе вокруг по улице, пока все собирались, и рассмотреть витрины магазинов. В общем, ничего общего с Чикаго, и, честно говоря, именно это мне и понравилось. Маленькие лавочки с историей и повсюду названия типа «Братья Бакли», «отец и Сыновья Скебелс», или что-то в таком духе. И главное это помогло избавиться от некоторого чувства ненависти к самой себе. Бет в черных джинсах в обтяжку демонстрировала не только хорошую фигуру, но и полное отсутствие живота (в отличие от меня, такое пузо никуда не спрячешь!). И даже не смотря на то, что она собрала волосы в простой хвост, все равно оставалась похожей на будущую звезду мелодрам: томные карие глаза, упругие кудри, и цвет лица которому могла бы позавидовать Самюель. А главное она умело пользовалась косметикой, когда глядя на человека, ты все гадаешь: макияж это, или у нее от природы такая внешность! Но отойдя подальше от Бет, мои страдания не кончались. Рядом оказалась Оливье! Не знаю, то ли меня наверху кто-то крепко невзлюбил, то ли просто доля такая, но быть окруженной красавицами это еще полбеды, а когда они кроме всего прочего и хорошо одеваются, а ты можешь одеть лишь мешок чтобы спрятать живот, депрессия, начинает усугублять твое отношение к друзьям. Вот как я должна была чувствовать себя возле Оливье, когда она в плиссированной юбке и на каблуках привлекала внимание даже первоклассников? Кокетливо поправляя светлые локоны, Оливье неоднократно косилась в сторону Теренса, и это раздражало еще больше! Стараясь не смотреть на нее, я все думала: то ли ей космы выдрать, потому что она смотрит на потенциального парня Бет, то ли каблуки подпилить. Честно говоря, где справедливость, если я не могу понять откуда у нее растут такие идеально длинные ноги?
Раз такие люди как Оливье кроме мозгов имеют еще и внешность, но при этом не вампиры, в мире обязательно нужно что-то менять. Но несчастный случай с каблуками Оливье я рассматривала не долго. Потому, как и Ева, тихий и нежный человек, сегодня тоже была хороша! И на нее злиться я просто не могла. Смотря на ее роскошные каштановые волосы, я тут же вспоминала рекламу шампуня…девушка лежит на медвежьей шкуре, волосы ее переливаются в свете камина, и тут над ней склоняется…. Тьфу ты черт, и даже тут меня преследует образ Калеба!
Нет, нет, нет! Срочно нужно чье-то общество!
Оливье в компании симпатичного парня, без сомнения уже студента, ни на кого не обращала внимания. Особенно это сказалось на Сеттервин, раз она решилась гулять с нами. Так же как и Теренс, равнодушно идущий туда же, куда и мы, игнорируя Бет. Она же делала вид, что не замечает этого, отчаянно флиртуя с другом студента, неопрятного рокера, что удивительно очень привлекательного. Мы с Евой смотрели на все это осуждающе, но не рисковали вмешиваться. Поесть мы решили в простом пабе, выбранном всеми из вежливости ко мне, слишком пряные, острые запахи, китайского ресторанчика, посещаемого ими постоянно, плохо влияли на меня. Две девушки из класса Оливье и Евы, Ирис и Марианн, косо посматривали на меня из-за этого, но мне было все равно, - провести весь ленч в туалете, не входило в мои сегодняшние планы. Их глумливые смешки преследовали меня на протяжении всего дня. Это были именно те две девочки из библиотеки. Я подумывала было переехать их как-нибудь в школе, но пришлось оставить такие мысли при себе. Когда я узнала, что не с одной из них не встречался Калеб, я даже пожалела их. Странная вещь милосердие…
В пабе я даже разрешила себе съесть кусочек бифштекса Теренса, за что получила неодобрительный взгляд Евы, закоренелой вегетарианки, но что я могла поделать, мясо было таким сочным, и в ее ряды я не записывалась. К тому же когда-нибудь наступит то время, когда я буду питаться лишь кровью, надеюсь только не человеческой.
Представив, что когда-то смогу захотеть испить крови своих друзей, я перестала есть. Как же Калеб справлялся с отвращением к себе, с жаждой, так тесно общаясь с людьми? Неужели реально жить так?
Калеб прав, я однообразно представляю себе вампиров, не считая их способными на человеческие чувства. Ведь любовь к людям заставляет их отказаться от человеческой крови. Вспомнив о нем, я не могла не думать о том, что же он делает? Где сейчас? Надеяться, что думает обо мне, я не могла, не смела.
Мое настроение, тут же, испортилось. Компания, разбившаяся на группки, не способствовала веселью, особенно Теренс и Бет, обиженные друг на друга, значительно подтачивали мое настроение. Ева, как никогда молчаливая, не была самым интересным собеседником. По крайней мере, ее зеленые глаза также как и мои заметили старания Оливье оказаться поближе к Теренсу (я поделюсь с Евой: подпилю правый каблук, а она левый!). А про Сеттервин и вообще говорить не стоило. Ее кислая мина, нагоняла тоску не только на меня. Наверняка она, как и я, думала о Калебе.
Только у меня было преимущество, я точно знала, что сегодняшний день он не проведет с Мери, своей новой девушкой. Только не знаю, кому было хуже: с одной стороны, у меня была возможность больше Сеттервин проводить времени с Калебом, зато Сеттервин пусть и не продолжительно, но встречалась с ним.
Я тяжело вздохнула. Прогулка по парку и вдоль реки, никак не разгоняло грозовые мысли в моей голове. На удивление время пролетело быстро. Уже и не помню, кто предложил возвращаться домой, но я поддержала эту идею даже очень активно. От реки тянуло холодом, моя одежда ставала холодной и влажной, а воздух все более сырым. Я боялась простудиться.
Когда мы сели в машину, рядом приземлилась Ева с недовольным лицом, и через мгновение ее поведение стало мне понятно. Друг студента, кажется Геб, втащил на заднее сиденье Бет, довольно прилично выпившую. Но когда она успела так напиться, я не понимала. Кажется, мы все время были вместе, и я не замечала, чтобы Бет покупала какие-нибудь спиртные напитки. Да и кто бы ей их продал? Бет было столько же, сколько и мне – почти 16.