Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Наследие
После того как Белле исполняется восемнадцать, она узнает тайну семьи, и ей предстоит сделать выбор между долгом и любовью. Что она решит, если любимый человек принадлежит клану врага?
Мистический мини-фанфик.

Успеть до полуночи
Черные, белые... Играть с чужими судьбами дозволено не всем. Но что если все ваши беды - это всего лишь чья-то игра?
Мистика. Эдвард/Белла/Джейкоб.

Одно ветреное утро
«Можете записать это в своём дневнике. Разве не так делают маленькие девочки вроде вас?»

Городская легенда
Она пойдет на что угодно ради спасения мужа. Потратит последние сбережения. Пожертвует собой. Научится стрелять без промаха. Убьет дорогого сердцу человека – если, конечно, узнает его в облике чудовища.
Мини. Мистика.

Шёпот ветра
Она слышала голос Бена в шелесте листвы и мощных ударах штормовых волн, видела его силуэт в каждом зеркальном отражении. Многократно повторенный за ее спиной, он молча стоял позади и внушал, что она не одинока.
Рей/Бен, альтернативный финал фильма.
Звёздные войны: Скайуокер. Рассвет.

Вопреки всему
Любовь сильна, но сможет ли она преодолеть все трудности?
Командировка вынуждает Джаспера оставить свою невесту Элис. По приезде он находит ее в психиатрической больнице. Что произошло? Сможет ли Джаспер спасти свою любовь и разгадать все тайны?

Сказ о лесной ведьме и Дагмаре-кузнеце
- Дагмар, - устало выдохнула я, теребя кончик косы. – Тебя здесь держат только чары. Снять их – и ты забудешь меня.
- А я знаю себя, - угрюмо сообщил Дагмар. – Это не чары. Люди называют это «любовь», - услышала я.

Каллены и незнакомка, или цена жизн
Эта история о девушке, которая находится на краю жизни, и о Калленах, которые мечтают о детях. Романтика. Мини. Закончен.



А вы знаете?

... что можете заказать обложку к своей истории в ЭТОЙ теме?



... что можете заказать комплект в профиль для себя или своего друга в ЭТОЙ теме?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Какой персонаж из Волтури в "Новолунии" удался лучше других?
1. Джейн
2. Аро
3. Алек
4. Деметрий
5. Кайус
6. Феликс
7. Маркус
8. Хайди
Всего ответов: 9812
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 129
Гостей: 117
Пользователей: 12
admolympya, Мист9171, SDASHA1962, Izzi-Izabella, alenkabaeva, lenarimsha091, Natashka0158, h3d123, 97sabino4ka, Ritz, sobolevalena14071973@mail, mistyurinaviktoria
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Все люди

Второй шанс. Глава девятая

2024-3-28
14
0
0
- Эй, Эдвард, тебя шеф искал. Я сказал, что вы на выезде, а он велел, чтобы ты пулей дул к нему в кабинет, как только вернёшься в отделение.

- Спасибо, Дженсен, - мы с Джаспером только-только входим в участок, как навстречу нам словно из ниоткуда выскакивает коллега, а потом также быстро пропадает из виду, и его слова лично для меня не предвещают ничего хорошего. Не нужно быть гением, чтобы сложить два плюс два и всё доподлинно понять, но Джас всё равно вставляет свои два слова:

- Это звучит совсем не хорошо. Даже мне уже страшно. Что ты натворил? - спрашивает он, но прежде, чем я успеваю ответить что-либо конкретное или даже просто высказать собственные догадки, голос начальника, словно гром, заполняет всё помещение, и, оказываясь в эпицентре нежелательного внимания, я с трудом удерживаюсь от того, чтобы прикрыть уши руками:

- Каллен! Какого чёрта ты всё ещё здесь, а не в моём кабинете? Разве я неясно выразился?

- Я как раз собирался, - это звучит как детский лепет не выучившего уроки и не сделавшего домашнее задание школьника, в гробовом молчании понуро застывшего у доски, но пока мне на самом деле больше нечего сказать.

- Живо! Тебе же нет нужды вставать, Хейл. Ты мне не нужен.

- Да, сэр, - кивает Джаспер, опускаясь обратно на стул и шепча мне тихое «удачи», и, уже оказавшись на ковре перед своим непосредственным начальником, даже не заглядывая внутрь, я совершенно безошибочно узнаю папку, которую он бросает на горизонтальную поверхность передо мной. Его необычайно злые и угрюмые эмоции напрягают сам воздух в помещении, и, конечно, шеф представал передо мной таким и раньше, но прежде эти чувства ни разу за пять лет службы ещё не были направлены в мой адрес, и теперь мне истинно не по себе.

- Как ты думаешь, это что?

- Это мой отчёт, сэр. По поводу вызова, имевшего место быть двадцать третьего июня, - нервно сглотнув, отвечаю я, уже зная, о чём конкретно пойдёт речь, и про кого мы будем говорить, и ощущая скорое наступление возмездия за свои благие намерения. Думая исключительно о том, как лучше для Беллы и её ребёнка, я совершил достаточно недопустимых вещей и потерял всякую бдительность, и, возможно, всё это чревато не просто временными неприятностями, которые спишут мне, не глядя, после выяснения всех скрытых фактов, но и крахом всей карьеры. Я только надеюсь, что до этого не дойдёт. Быть может, это единственное, что мне остаётся делать. Только верить, молиться и думать, что же предпринять, чтобы вернуть утраченный контроль, пока всё окончательно не затрещало по швам и не развалилось. Но размышлять нужно быстро.

- И ты считаешь его полноценным и отражающим все детали дела?

- Никак нет, мистер Свенсон, - с обезоруживающей честностью признаюсь я, не собираясь лгать, увиливать и отрицать реальное положение вещей, ведь если я тут, то одно лишь это уже свидетельствует о том, что ему доступна вся картина целиком, и оспаривать это, не имея железных доказательств в подтверждение своей ложной версии, с моей стороны было бы величайшей глупостью и тем поступком, который лишь всё разрушит и усугубит.

- Правильно, никак нет. Потому что в противном случае мне бы не пришлось столкнуться с той ситуацией, в которой ко мне приходят сотрудники из службы опеки и ищут свою подопечную в связи с обращением из больницы, в то время как это именно мои подчинённые видели девушку первыми и прежде остальных должны были забить тревогу по поводу того, в каких условиях жил и находился её новорождённый ребёнок. Ты хоть представляешь, каким идиотом, не ведающим, что творится буквально у него под носом, я себя чувствовал? - это, безусловно, риторический вопрос, и, понимая, что на него нет нужды отвечать, я просто смотрю вниз на свои ботинки и пол, когда распахивающаяся позади без всякого стука дверь заставляет меня обернуться и являет нам Джаспера.

- Это я, сэр.

- Что ты, Хейл?

- Это я пожалел ту девушку и уговорил Эдварда ничего не предпринимать.

- Всё было совсем не так, мистер Свенсон, - качаю головой я, выступая вперёд. Мне приятно и радостно, что Джас не смог сидеть где-то снаружи и дальше и ворвался сюда, хотя его и не приглашали, чтобы, подобно истинному другу, каковым он и является, защитить меня и поддержать, но мы не в детском саду и даже не в школе. Это я впервые влип, и сразу же так по-крупному, но в том заключались исключительно мой выбор и моё решение, и я сам же способен постоять за себя без перекладывания ответственности на других, чем бы в итоге всё это не закончилось, и, выставляя Джаспера за дверь, несмотря на его яростные и резкие протесты, одновременно с этим так, чтобы услышал и он и тем самым, наконец, умолк, перестав спорить, я соглашаюсь поведать сознательно упущенные детали, да и не только их: - Но я готов всё рассказать.

- Тогда приступай.

******


- Прежде, чем мы пойдём дальше, позволь я подытожу. Значит, ты забрал их к себе и сказал девушке ни в чём не нуждаться, и, как итог, полностью её содержишь, но она всерьёз намерена собирать чеки, чтобы в один прекрасный день вернуть тебе всё, кто к тому моменту задолжает? А её последние опекуны наверняка живут вполне себе припеваючи, выставив её вон около года назад, но провернув всё так, что и спустя всё это время государственные деньги продолжают поступать в их карман? Я всё правильно понял? Ничего не упустил?

- Нет, сэр, ничего. Всё так.

- Ну, тогда всё просто. Мы возвращаем девушку на попечение службы опеки, туда, где она вообще-то и должна быть, доводим до их сведения ту информацию, которой они не обладают, и тем самым перенаправляем эту проблему в те органы и организации, в чьи полномочия и даже обязанности и входит её решение. И на этом всё. Всё возвращается на круги своя. В первую очередь, для тебя, Эдвард. Ты молодец, что взял на себя ответственность и заботился о ней все эти дни, но закон есть закон, и, если мы не будем его исполнять, как тогда сможем заставить подчиняться ему обычных людей?

- Так мы должны следовать правилам?

- Такова жизнь, Эдвард.

- Ну, я с этим не согласен. Я следую правилам столько, сколько себя помню, и готов мириться с этим на работе, но вся эта ситуация возникла из-за того, что кое-кто халатно отнёсся к своим обязанностям и не убедился, что его подопечный в порядке и безопасности. А его в это время просто прогнали, и, если бы она не родила и не оказалась в затруднительном положении с ребёнком на руках, поверьте, и сейчас бы по-прежнему никому не было до них никакого дела. А тут все ни с того ни с сего забегали, но после драки кулаками не машут. Беллу я не оправдываю и не защищаю, но ей я, по крайней мере, сопереживаю, в отличие от тех, кто непонятно за что получает свою зарплату.

- Значит, Белла? - в одночасье ставшим каким-то странным голосом спрашивает меня шеф, в кресле на колёсиках пододвинувшись ближе к своему рабочему столу, и, нахмурившись, водрузив на него свои соединённые пальцами руки, переводит свой пристальный взгляд на моё лицо. Если честно, я ничего не понимаю и совсем не ведаю, что всё это должно значить, и на что мне тут явно намекают, но бросаю все попытки догадаться даже без хотя бы минутного размышления. Кажется, что ответ лежит буквально на поверхности, и что нужно лишь протянуть руку и коснуться его, но и эта малость прямо сейчас оказывается мне совсем не по силам.

- Да, её зовут Белла, а что такое?

- Я спрошу прямо и только раз и, поверь, прекрасно пойму, если ответ окажется неверным.

- Спросите что?

- Скажи мне честно, ты с ней спишь? Она что, предложила тебе себя, чтобы ты предоставил ей свой кров и не стал ничего докладывать службе опеки? - а вот теперь всё встаёт на свои места, и, некоторое время назад всё-таки получив разрешение сесть, теперь я резко выпрямляюсь в полный рост и, вскакивая, ощущаю стремительно заполняющий меня гнев. Обо мне ещё никогда не думали так дурно. Ни разу не упрекали в том, что я могу воспользоваться чужой уязвимостью и психологически слабым состоянием, чтобы что? Совершать насилие над личностью? Подавлять остатки воли?

- Что? Чёрт побери, конечно, нет. Ничего такого она не делала, и меня вы тоже явно с кем-то перепутали, - почти ору я, и меня не сдерживает даже то, что здесь повсюду тонкие стены, а в кабинете начальника одна из них, та, что с дверью, ещё и стеклянная, и кто угодно может увидеть идущий внутри на повышенных тонах разговор.

- Я должен был задать этот вопрос и увидеть, как ты отреагируешь.

- Зачем? Разве недостаточно того, что вы знаете меня далеко не первый год?

- Но зато теперь я твёрдо убеждён, что ты не делал ничего дурного.

- Потому что я взбесился? Что ж, здорово оказаться реабилитированным. Но это не значит, что мне приятно слышать подобные вопросы и быть тем, кому они задаются. Теперь-то вы, по крайней мере, довольны?

- Нет, и даже близко. Потому что вся эта ситуация в целом далека от идеальной. Ты думаешь, что никто не знает, как ты изменился после того трагического происшествия? Но, кроме тебя, никто не слеп. Да, я в курсе, через что ты прошёл прежде, чем, выпустившись из академии, оказаться в моём отделении, и не похоже, что за минувшие годы у тебя хотя бы раз возникали хоть какие-то отношения. Скорее всего, их и вовсе не было, и вот в чём вопрос. Ты вообще ещё видишь в женщинах то, кем они являются? Вторую половинку, с которой можно создать семью?

- Это совсем не ваше дело, - в резкой форме отвечаю я, как могу, отмахиваясь от того эффекта, что произвели попавшие точно в яблочко слова. Я не вижу того, что доступно другим, нормальным людям, и уже давно. Всё это не для меня. Если где-то и есть человек, предначертанный мне свыше, при условии, что им не была Таня, я более чем уверен, что, встретив его на улице или ещё где-нибудь, просто пройду мимо, даже ничего не почувствовав. Утопично? Да всё так и есть, и падать ниже просто некуда. - Я делаю свою работу безупречно, и это всё, что должно вас волновать. Никак не моя личная жизнь.

- Но этот эпизод показывает, что недостаточно хорошо! Поэтому сдай свой значок и пистолет.

- Что?! Я уволен?

- Нет, пока всего лишь отстранён. И хотя у меня совершенно нет никакого желания, чтобы с этой девчонкой ты проводил гораздо больше времени, чем на работе, до этого ты довёл меня сам. Проветри голову, Эдвард. Тебе это необходимо. И не испорти себе жизнь, а ещё не жди извинений. Потому что их не будет.

- Да и плевать, - это небезопасно и чревато шальным выстрелом, но, почти швыряя оружие на стол, я вряд ли думаю об этом всерьёз и, бросив в его сторону и прохладное рабочее удостоверение, в импульсивных чувствах и состоянии некоторого аффекта уже подумываю о том, чтобы сбежать отсюда ко всем чертям, когда понимаю, что так дело не пойдёт, и, выдохнув немного путающего мысли внутреннего бардака, разворачиваюсь обратно. На уме лишь бессовестные и наглые просьбы, но это не останавливает меня, и я говорю то, что в высшей степени наглядно демонстрирует моё неравнодушие и желание проявить заботу о ближнем. - Но мне нужно кое-что другое.

- И что же это?

- Я не допущу, чтобы её забрали в никуда.

- Как ни странно, это я уже и сам понял. Но что ты хочешь, чтобы я сделал?

- Всё, что необходимо и продиктовано правилами. За исключением разве что одной вещи. Я не против того, чтобы официально её опекуны перестали таковыми быть, и мне даже не нужно пособие, те средства, которые им продолжали всё это время незаслуженно выплачивать, в том смысле, что Белла на них не претендует, но я готов за неё поручиться, чтобы ей не пришлось рисковать оказаться разлучённой со своим ребёнком. Должны же, ну, я не знаю, быть у вас хоть какие-то связи...

- Предположим, только лишь предположим, что они есть. Но тебе-то всё это зачем?

- Чтобы, скажем так, стать лучше. На весомую причину тянет?

- Я посмотрю, что можно сделать, но, Эдвард?

- Да?

- Всем не помочь, и каждого не спасти. Это никому не дано. Просто чтобы ты знал.

- Я знаю...

- Но ты ведь понимаешь, что до прояснения всех обстоятельств дела я, и правда, вынужден тебя сместить?

- Справедливо, шеф, - единственное, что говорю я в ответ, ведь во всех отношениях это действительно закономерно и заслуженно. Под каким бы углом я не видел всю историю целиком, правила непреложны, и даже если прямо сейчас мне хочется послать их куда подальше, я тоже, как и все остальные, обязан им следовать и подчиняться. Они довлеют и над нашим шефом, так что всё правильно.

- Но прежде, чем ты уйдёшь, изложи мне всё сказанное и в письменном виде, а потом вали на все четыре стороны. И чтобы до пятого числа я тебя здесь не видел. Проведи эти дни с семьёй. Можешь считать, что это приказ.

Кивнув, я выхожу из кабинета и почти тут же попадаю под перекрёстный огонь Джаспера. По направлению к столу меня провожают и другие взгляды, но не всё так критично и жутко, как могло бы быть, и, если подумать, я легко отделался. Подумаешь, несколько незапланированных выходных дней. В преддверии Дня независимости это даже к лучшему, ведь в последний раз мы с родителями виделись ещё до всей этой истории с Беллой, когда отмечали мой День рождения, а с тех пор у меня столько всего произошло и продолжает происходить, что наверняка уйдёт не один час на то, чтобы всё им рассказать, но, едва эта мысль приходит мне в голову, как я понимаю, что не смогу сказать им ни единого правдивого слова. Они просто не поймут, а значит, нужна сжатая и сокращённая версия, объясняющая, кто такая Белла, и почему я вообще привёз её с собой. Почему-то тот вариант, в котором они с ребёнком остаются у меня дома, в то время как я уезжаю к родителям, провожу время в своё удовольствие и, возможно, даже остаюсь у них на всю ночь, я даже не беру в расчёт. Но я подумаю об этом позже, а пока надо заполнить новый отчёт, и чем скорее, тем лучше, чтобы лишний раз не попадаться на глаза ещё не совсем отошедшему от устроенной мною нервотрёпки шефу. Особенно учитывая тот факт, что продолжение ей однозначно гарантировано.

- Так что стряслось? - сложив руки на груди, садится на край моего стола Джас, чуть ли не заглядывая в пока ещё чистый лист бумаги, лежащий передо мной. Но быть ему таковым осталось недолго, ведь моя ручка уже начинает скользить по белой поверхности, выводя мало продуманные, но чёткие и понятные слова. А ясность и аргументированность в нашем деле прежде всего. Даже в оформлении документов они играют далеко не последнюю роль. - Что ты там пишешь?

- Помнишь, ты говорил, что мне необязательно заявлять в службу опеки и подавать рапорт?

- Так в этом и заключается проблема?

- Да. Из больницы всё равно обо всем доложили.

- И Свенсон узнал много нового.

- А я ещё и состряпал недостоверный отчёт о том вызове, опустив многие детали.

- И что теперь?

- И теперь я отстранён. Как минимум до пятого числа. А может быть, и дольше. Если до тех пор ничего не урегулируется.

- А что должно урегулироваться?

- Всё это...

- А чего ты вообще хочешь?

- Я знаю лишь то, что не хочу, чтобы она провалилась в небытие, как... как когда-то Таня, - впервые за долгое время я произношу её имя вслух, и это кардинально отличается от тех мгновений, когда оно просто всплывало в моих мыслях. Она умерла больше пяти лет назад, а я по-прежнему прилично далёк от того, чтобы, вспоминая о ней, не испытывать болезненных ощущений и не терзаться от некоторого чувства вины. Когда же это уже, наконец, кончится, и я стану свободным? Или это будет продолжаться вечно и всегда? До тех самых пор, пока я жив?

- Так это спасение утопающей?

- Выходит... выходит, что, пожалуй, так. Тогда я не справился, но сейчас... сейчас это не повторится. Ты был прав, мои демоны не дают мне покоя, и, с одной стороны, исчезнет Белла, наверное, исчезнут и они, но откуда тогда ощущение, что всё будет с точностью до наоборот? Пресловутая и странная уверенность, что если её заберут, то я лишь сойду с ума, гадая, где они, что с ней, и не разлучили ли их вообще против воли?

- Ты меня пугаешь, Эд...

- Я и сам в себе иногда вызываю это чувство. Ну, да ладно. Мне здесь больше нечего делать.

- И куда ты сейчас?

- Домой. Куда же ещё?

- Обещаешь?

- Клянусь.

- Я всё равно за тебя волнуюсь.

- Или за Беллу?

- А мне стоит за неё переживать?

- Сегодня все подозревают меня во всех смертных грехах. Но я никому не собираюсь наносить телесных повреждений. И особенно ей. Надеюсь, это ясно. Передашь шефу? Он всё поймёт, - вставая, я протягиваю другу исписанный с обеих сторон лист, но, не дождавшись реакции и ответных действий, опускаю его обратно и, хлопнув руками по столу, грузно и утомлённо вздыхаю. На душе, как ни крути, всё-таки царит почти непереносимая тяжесть, и мне дурно и трудно.

Я имею дело с последствиями лишь собственных поступков, и к этой минуте меня привели именно они, а никак не чужие советы или деяния, и, быть может, мне и стало бы легче, выговорись я, но это не совсем в моих правилах, капать другим людям на мозги. Просто... я не умею не работать, а теперь я оторван от своего мира, в котором чувствую себя, как рыба в воде, и свободное время, которому в теории я вроде бы рад, на практике может обернуться самыми тоскливыми и бессмысленными днями в моей жизни.

Вот и прилетело, откуда не ждали. Или всё-таки то, что правда рано или поздно вылезет наружу и приведёт к неутешительным последствиям для Эдварда, было ожидаемо?


Источник: https://twilightrussia.ru/forum/37-38196-1
Категория: Все люди | Добавил: vsthem (10.04.2019) | Автор: vsthem
Просмотров: 1897 | Комментарии: 4


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА







Всего комментариев: 4
0
4 Svetlana♥Z   (13.04.2019 11:45) [Материал]
Добро всегда наказуемо. Главное, что Эдвард ни в чем не винит Беллу, только себя.
Спасибо за продолжение! happy

0
3 rojpol   (11.04.2019 20:14) [Материал]
Ну вот и проблемы начались

0
2 робокашка   (11.04.2019 14:11) [Материал]
всё как всегда: главное - не решить проблему, а найти виноватого... cool

0
1 оля1977   (11.04.2019 08:28) [Материал]
А почему органы опеки побежали в первую очередь в полицию, а не к опекунам с требованием отчитаться, где их подопечная и почему она в столь раннем возрасте родила? Они озаботились новорожденным, а не их несовершеннолетней матерью. Она что, уже отрезанный ломоть? Или я плохо прочитала и что-то не так поняла? Эдвард единственный, кто впрягается за судьбу матери и ребенка вместе, а не отдельно девушки и младенца. Потому, что я так понимаю, опека намерена разлучить мать и дитя. Дитя в дом малютки, а с девушкой что? Опять к этим же нерадивым опекунам?