- Хватит уже обо мне, Эм. Лучше расскажи, как у вас дела.

- Не уверен, стоит ли говорить...

- Почему бы и нет?

- Просто Розали кажется, что это не лучшая идея, и поэтому для себя она и решила Белле ничего пока не сообщать.

- Не сообщать чего?

- Роуз... Дело в том, что она... В общем, она беременна. Я стану отцом, - просто и без предисловий, хотя и с некоторой заминкой отвечает Эммет. Мы с ним встретились за обедом в том же заведении, в котором я и тружусь, и в предыдущие десять минут я подвергся фактически допросу о жизни после свадьбы, но когда решился его прервать, то никак не думал, что в конечном итоге услышу именно это. Да, они с Розали женаты уже немногим больше двух лет, а мы с Беллой и половину этого времени ждать точно не стали бы, и не то, чтобы он в принципе обязан передо мной отчитываться. Но я и понятия не имел, что теперь уже наши общие друзья вообще задумываются об увеличении семьи и рождении ребёнка. Но по большому счёту это и не имеет значения, был я в курсе таких подробностей их личной жизни или нет. Важно лишь то, что сейчас со мной поделились однозначно прекрасным событием, и что бы я ни чувствовал внутри, хотя со своими истинными эмоциями мне ни в коем случае не грозит разобраться столь быстро, Эммет заслуживает той реакции, какую на его месте хотел бы получить я сам.

- Не знал, что вы это планировали.

- А этого и не было. Просто так случилось, а теперь я думаю, что, может, и мне следовало промолчать.

- Не говори глупостей, - качаю головой я, ведь, пусть они, по всей видимости, и без особых сложностей преуспели в том, что для нас с Беллой сопряжено с огромными трудностями, я совсем не завидую. Всему своё время, и когда настанет наше, и я поделюсь своим счастьем, Эммет, уверен, тоже будет рядом, чтобы меня поздравить. - Пусть у нас пока и не выходит, за вас я рад и убеждён, что и Белла отреагирует точно так же.

- Решать, конечно, тебе, но на твоём месте я бы всё-таки пока оставил это в тайне. Давай доверимся Розали.

- Считаешь?

- Да.

- Я подумаю.

- Несмотря ни на что, и, хотя обычно так и говорят лишь про девушек, ты весь буквально светишься и словно паришь в облаках, - говорит Эммет уже после обеда, когда мы выходим из ресторана и оказываемся на улице. Каждому из нас пора вернуться к работе и к своим рабочим местам, но мы всё равно не торопимся расходиться. Мой друг и свидетель, он когда-то уже говорил мне подобное, тогда, когда мы с Беллой ещё толком и не сошлись, но теперь мы муж и жена, и сейчас мне и тем более плевать на то, как звучат эти, возможно, слишком слащавые и несвойственные мужчинам слова и определения. Вероятно, я, и правда, более чем, очевидно, счастлив и гораздо сильнее, чем когда-либо был прежде, но я всегда только этого и хотел.

Беллу, брак, совместную жизнь, нашу семью, когда тебе есть куда и к кому возвращаться, и с кем делиться событиями минувшего дня, человека, о ком ты также хочешь знать всё и даже больше, и чтобы всё было официально. Теперь у меня есть мечта, ставшая явью, и не просто жена, никогда не снимающая кольцо, что я надел на её безымянный палец в день нашего бракосочетания. Она не только любовь всей моей жизни, но и мой друг, всегда готовый выслушать, поддержать и подбодрить, разделить не только радость и благополучие, но и горести, невзгоды, трудности и печали, понимающий с полуслова и даже без единой буквы и пообещавший провести вместе со мной без преувеличения все последующие годы.

Понимаете, мы, вряд ли, собирались влюбляться, но как только встретились и узнали друг друга ближе, то стало ясно, что этого не избежать, ведь любовь побеждает и логику, и здравый смысл, и теперь я не иначе как благословлён. Каждый совместно проведённый миг оставил и продолжает оставлять след в моём сердце, и ни одного из них я никогда не забуду. Я не понимаю, как смог прожить без Беллы так долго, и речь совсем не о времени вынужденной разлуки. Я люблю свою жену больше, чем когда-либо смогу выразить словами, и я совсем не представляю, как можно при этом не сиять и не излучать счастье. Для меня это что-то просто невозможное и нереальное. Даже если у нас не всё и не всегда будет гладко и легко, нам предначертано быть вместе, и так хорошо, уютно, славно и тепло, как с Беллой, мне ни с кем и никогда не будет, и я ни на кого и ни за что её не променяю. И дело даже не в кольцах и не в свидетельстве о браке.

Её образ просто словно выгравирован на моём сердце, и она уничтожила меня для всех остальных женщин ещё в день нашей первой встречи, как бы наивно и неразумно это ни звучало со стороны, и сколько бы времени мы не провели вместе, мне всегда будет мало. Когда она ушла, хотя на самом деле это сделал я, я не умер, нет, но ощущалось это именно так. И когда за ужином Белла спрашивает об Эммете, хотя и сама регулярно общается с Розали, его делах и моей работе, я снова и далеко не в первый раз осознаю, что мне несказанно и невероятно повезло. Посчастливилось не просто стать её мужем, а вообще вернуться в её жизнь, в которой мне долгое время не было места.

Мы начали всё сначала с того, что договорились не лгать друг другу, и первая моя мысль о том, чтобы сказать Белле всё, как есть, и поделиться новостями, и смело встретить любую её реакцию, какой бы они ни была. Но, уже открывая рот, я понимаю, что не могу сообщить ей того, что, возможно, её всё-таки расстроит и даже сделает подавленной, и заставит думать о себе, как о неудачнице. Наверное, в какой-то степени это признак трусости, в самый ответственный момент отступить и предоставить всё Розали, как и советовал Эммет. Но в то же самое время она, вероятно, знает мою жену с тех сторон, которых я, быть может, и вовсе никогда для себя не открою и не познаю, и этого нельзя не учитывать.

- У них всё хорошо. Мы говорили о многом, но среди всего прочего он спросил меня о действительно важной вещи.

- И о какой же?

- О том, каково это быть семейным человеком.

- И что же ты ответил?

- Что никогда не чувствовал себя лучше, чем когда женился на тебе. Не думал, что это будет ощущаться так прекрасно.

Каждый день и по несколько раз в силу специфики моей работы через мои руки проходят десятки различных бумаг, которые необходимо подписать. Но я, и правда, не подозревал, что простой лист, какого бы то ни было формата, обычный и белый, содержащий в себе какой-либо договор, контракт или сертификат, даже если это и официальный документ, способен так уж и серьёзно, и действительно повлиять на отношения между людьми. Но оказалось, что я заблуждался, думая неправильно до Беллы и до того, как мы сочетались законным браком и получили подтверждающее то, что он свершился, соответствующее свидетельство. Всё осталось прежним, но в то же время и кардинально изменилось, словно кто-то взял и усилил все питаемые в адрес друг друга и без того крепкие эмоции, и я снова и снова, каждый день и каждую минуту ловлю себя на мысли, что стал любить её ещё сильнее, чем до свадьбы.

Даже если я и довольно-таки занят в течение дня, мы всё равно то и дело созваниваемся или обмениваемся сообщениями, и, если Белла связывается со мной первой, я никогда этого не пропускаю и всегда реагирую так, как должно. После работы же я всегда с удовольствием и нетерпением предвкушаю момент возвращения домой, как, собственно, было и сегодня, а когда прикасаюсь к своей уже не просто девушке и невесте, а супруге, то чувствую, что действую нежнее, чем когда-либо прежде, даже если и позволяю эмоциям вырваться на волю.

Мы женаты уже месяц, и, совершенно счастливый, я обнимаю Беллу так крепко, что ощущаю, как у неё перехватывает дыхание, и ей становится трудно делать вдохи. Мы на диване, и когда в абсолютном взаимном и нетерпеливом по моей инициативе поцелуе она подаётся мне навстречу, я укладываю её на спину и накрываю её тело своим. Совершенно несдержанно и ни капли не медленно мои руки расстёгивают пуговицы на её блузке, желая коснуться обнажённой кожи и не только, но в этот момент Белла неожиданно и внезапно останавливает меня не только слегка отталкивающим прикосновением к моей груди, но и словами:

- Подожди, Эдвард. Пожалуйста, подожди... - почти с мольбой в просящем голосе шепчет она, и, разумеется, с моей стороны в качестве ответных действий не следует ничего такого, что означало бы, что я проигнорировал или, что гораздо хуже, и вовсе не услышал произнесённой ею фразы.

- В чём дело? У тебя что-то болит? - конечно же, замирая и чуточку отстраняясь, чтобы видеть любимые глаза, спрашиваю я. Желание никуда не делось и не пропало, но определённо притупилось, ведь на первый план совершенно очевидно, неудивительно и предсказуемо выступило не подлежащее сомнению разумное беспокойство. Переживая, что она уже какое-то время не в порядке, в то время как я совсем ничего не заметил, я не могу думать ни о чём другом, кроме как о том, что я в состоянии для неё сделать и чем помочь. Потому-то с моей души словно и спадает страшный и невыносимый груз, когда Белла спустя непродолжительное, но по ощущениям длящееся вечность молчание, наконец, отвечает:

- Вовсе нет. Я совершенно здорова.

- Тогда ты, должно быть, устала, ведь организовывать выставку очень тяжело, - предполагаю я, помня и никогда не забывая о том, что Белла готовится к своей второй экспозиции, которая предварительно назначена на ноябрь. Хотя со стороны Виктории никогда и не было, и нет никакого давления, моя красавица-жена и без наставлений, подбадриваний и уговоров своего агента не сидит, сложа руки. Она творила и тогда, когда мы только вступили в отношения снова, и не бросала свои картины и в те моменты, когда я ощутимо перетягивал на себя всё её внимание, не давая сосредоточиться на деле, и уж тем более не забрасывала их в дальний ящик в процессе подготовке к свадьбе.

Я не представляю Беллу хотя бы день не берущей в руки кисть и краски или карандаш, и то количество раз, когда, возвращаясь с работы, я находил свою супругу перед мольбертом и с перепачканным гуашью или акварелью лицом и, конечно же, руками, просто не подлежит подсчёту. Это отнимает много сил, в том числе и физических, и, признавая, что Белла, возможно, просто вымотана, я уже начинаю подниматься, чтобы дать ей шанс отдохнуть, как вдруг она касается моей правой руки и её запястья, чтобы удержать рядом с собой, и начинает всё объяснять:

- Дело не в этом. Просто сейчас очень опасный период для секса.

- Что за ерунда? Если ты не в настроении, то так и скажи, не нужно ничего придумывать, - совершенно не понимая сложившейся ситуации, говорю я. Как мне следует воспринимать прозвучавшие слова, я также не в курсе. Доподлинно я знаю только то, что не хочу, чтобы мы стали той парой, где жена врёт мужу, что у неё болит голова, лишь бы он отстал, и именно об этом и говорю.

- Мы ею и не станем, и я хочу, правда, хочу, но у меня сейчас тот период, когда реально можно забеременеть.

- И что? Разве мы не этого хотим? Мы же уже говорили об этом.

- А я боюсь. Однажды не получилось, а больше я этого не переживу, но у меня есть средства.

- Ты хочешь сказать, что с того времени, как мы снова сошлись, у тебя ни разу не было овуляции?

- Эдвард? Откуда ты знаешь это слово? - явно непривычно смущённая, спрашивает она, при этом избегая моего взгляда и смотря куда угодно, но только не в мои глаза, и мне кажется, что я буквально вижу ставшую осязаемой неуверенность. Белле, очевидно, неловко, ведь, хотя нас и связывают отношения в общей сложности, не считая времени расставания, длиной в шесть лет, мы, насколько я помню, никогда не вели подобных разговоров, но я жажду определённости.

- А что такого? Я взрослый мужчина, и я много читал. Ну, так что, было?

- Конечно.

- И ничего не случилось. А если случится, то так тому и быть. Иди ко мне, - чувствуя что-то сродни скребущему душу отчаянию, прошу я, и меня охватывает невероятное облегчение, когда, кивнув, Белла просто позволяет мне отвести себя в спальню. Но к тому моменту, как мы оказываемся в кровати, желанное мною тело снова скованно и напряжено, словно струна, и я не могу не ощущать нервных импульсов, исходящих от моей жены и передающихся и мне.

Осознание того, что в каком-то смысле она отдаляется и не позволит прикоснуться, и не допустит, чтобы мы оказались обнажёнными, до тех пор, пока я нас не защищу, не заставляет себя долго ждать. А придя, делает мне больно пониманием того, что даже ради наших возможных детей Белла находится не в состоянии перестать дрожать, выдохнуть свободно и расслабиться, и позволить идти всему своим чередом, но мы далеко не всегда можем управлять своими чувствами. Иногда не мы контролируем их, а они нас, и это не плохо и не хорошо, это просто то, что нужно принять, и именно так я и собираюсь поступить, и не только сегодня и сейчас. В конце концов, сказав «да», взяв её в жены и став мужем, одним лишь этим словом я пообещал сразу много вещей. Одной из них была клятва всегда и неизменно не только заботиться, но и уважать того человека, который согласился провести все оставшиеся годы рядом с тобой, и я никогда и ни за что её не нарушу. А ещё любовь это не только секс, памятные даты, подарки и цветы, но и доверие, честность, готовность к компромиссам и соглашениям, умение прощать и доброта.

- Детка, Зефирка... Если ты действительно переживаешь, то я использую презерватив.

- Да, пожалуйста.

- И ты перестанешь трястись и успокоишься?

- Прости. Ты говорил, что тебе не понравилось, и я знаю, ты это не любишь...

- Но я люблю тебя, - просто говорю я, ведь это - то единственное, что мне хочется сейчас сказать. Мы сошлись девять месяцев назад, и само собой сложилось так, что ни разу не предохранялись, а она всё ещё не беременна, в то время как у наших друзей, пусть ей об этом и неизвестно, в не очень и далёком будущем появится малыш. Я думаю про них, и всё внутри меня очень даже протестует против того, чтобы впервые за это время воспользоваться защитой, что точно никак не поспособствует зачатию и появлению у нас ребёнка, но я не могу пойти наперекор и заставить Беллу делать то, чего она боится. Признаюсь, мне и самому страшно получить желаемое и даже необходимое, поверить в благополучный исход, а потом столкнуться с утратой снова, но сейчас не время говорить обо всех этих вещах.

- Тебе наверняка будет некомфортно и неудобно, но этот латекс вполне безопасный... И это временно. Я обещаю, - заверяет меня Белла, и, даже если она и переборола себя, чтобы сказать эти слова, звучит это совершенно искренне, но я не хочу, чтобы в эти самые мгновения она даже просто размышляла о том, что на самом деле терзает и моё сердце.

- Не думай сейчас об этом. Не нужно, - обращаюсь к ней я и, в этот раз, не встречая никакого сопротивления, продолжаю начатое. Белла больше не препятствует, а я хочу её сверху и потому переворачиваю нас, одновременно всё-таки стягивая блузку прочь.

В поцелуе исчезает так же и моя рубашка, и мои губы находят бьющийся пульс, когда переходят на нежную шею. В глубине души я всё ещё жду, что Белла снова запаникует, но этого не происходит, и она лишь отклоняет голову назад, предоставляя мне больший доступ и полную свободу действий. Ободрённый этим, я сжимаю свою жену всё сильнее и крепче в своих объятиях так, что она определённо чувствует мою нужду и очевидное желание её красивого и всегда будоражащего разум тела. Мы вместе задираем её юбку и стягиваем мешающие нижнее бельё и мои серые спортивные штаны, и становимся одним целым в одно мгновение, будто и не было сомнений, колебаний и увещеваний.

Да, мы используем защиту, и это заметно притупляет ощущения, не говоря уже о том, что наверняка напрочь уничтожает всякие шансы на то, чтобы забеременеть, но я верю Белле. Если она сказала, что это не навсегда, то так оно и будет, а пока лучше быть с ней так, как она только может и на то согласна, чем совсем лишиться сокровенной близости и оказаться в состоянии фактически ссоры. Эти сложности ни в коем случае не должны развести нас по разным комнатам и углам совместной квартиры, но я и не позволю этому произойти. Мы семья, и, что бы там ни было, мы разберёмся со всем только вместе и общими усилиями, и никак иначе.

- Боже, я так тебя люблю, - шепчет моя жена срывающимся от эмоций и из-за затруднённого дыхания голосом, сжимая мою шею почти до боли, но в силе прикосновений друг к другу мы совершенно равны, и даже тогда, когда Белла подталкивает меня лечь на спину, и я подчиняюсь, это никоим образом не меняется.

Отдавая контроль, с радостью выпуская его из своих рук, я чувствую интенсивность, страсть, эмоциональный подъём, небывалое вожделение и эйфорию, одним словом, все те вещи, которые в прошлой жизни даровали лишь наркотики, но теперь всё иначе. Теперь для возникновения ощущения полёта достаточно объединяющей и связующей нас любви, и нам не нужны слова, чтобы знать, когда наступает совершенно правильный момент для поцелуя, и в любящих глазах я вижу не только своё отражение, но и весь мир, олицетворением которого для меня и является Белла.

- Не сильнее, чем я тебя, - так же тихо и едва слышно отвечаю я, и с очередным движением и моим особо глубоким проникновением мы с Беллой переступаем через невидимый рубеж и в очередной раз словно попадаем в рай.

Она находит приют в моих объятиях и, положив голову туда, где моё сердце, и успокаивая дыхание, определённо слышит то, как оно бьётся, и по вполне понятным причинам я чувствую блаженство. Но предпосылкой его появления служит не только то, чем мы тут занимались, и не сам физический акт, как таковой, но и близость духовная, без которой он и вполовину не был бы таким значимым, каким является. В конце концов, люди являются сексуально активными каждый день и для удовлетворения соответствующей потребности не могут не снимать одежду, но не все из них действительно привязаны к тому, с кем вовлечены в подобные отношения.

Всё совсем иначе, когда вы видите не только тело, но и душу и знаете все мысли, желания, потребности, мечты и проблемы партнёра. И не просто находитесь с ним на протяжении нескольких часов, как бывает при свиданиях, а живёте с ним и не имеете возможности куда-то исчезнуть или просто уйти, если стали свидетелем чего-то, что вас не устраивает. С любимыми всё по-другому, и, может, у меня и не было достаточно много отношений, чтобы действительно делать выводы и выявлять закономерности, но и в тех, что были, я даже близко никогда не чувствовал того, что ощущаю с Беллой. С ребёнком или без него она в любом случае делает меня чище, добрее и счастливее, и это ещё не всё. Она просто лучшее во мне, и даже если мы никогда и не станем родителями, не будет никого другого, кем бы я вдруг захотел её заменить, и она всё равно навсегда моя любимая и необходимая мне жена. Даже если бы у неё кто-то и был до меня, меня бы это совсем не волновало. Я просто хочу нас сегодня, завтра и навечно.

Предыдущая глава || Следующая глава