Эдвард настойчиво тянул ее за руку, удаляясь от столика, за которым остались сидеть Элис и Джаспер.
— Я тебя предупреждаю, я танцую как коряга! Поэтому не… — она перевела дух, и упавшим голосом прокричала довольно улыбающемуся молодому человеку, — …не надо выводить меня в центр зала.
— Еще посмотрим, кто из нас коряга! — рассмеялся Эдвард и протянул Белле руки.
Она нахмурилась в сомнении и оглянулась по сторонам. Молодые люди лихо отплясывали парный танец, который она видела лишь в фильмах 60-х годов. Ей никогда в жизни не повторить все эти шаги, подкрутки и повороты.
— Может все-таки не стоит… — протянула она. — Я совсем не знаю как танцевать рок-н-ролл…Правда.
— От тебя ничего не требуется. Я поведу, а ты просто повторяй за мной, — он подмигнул ей, осторожно взял ее руку и правильно положил на свою. — С другой сама справишься?
Она глубоко вздохнула и, стараясь обращать меньше внимания на легко и синхронно двигающиеся пары, протянула свою левую руку и опустила на ладонь Эдварда. Его теплые длинные пальцы чуть сжали ее.
— Не волнуйся, у тебя все получится.
— Охотно верю, — обреченно простонала она, — только вот кое-кто, не будем показывать пальцем, сегодня будет ходить с отдавленными ногами.
— Ну, в конце-то концов, пора тебе уже мне отомстить за свои ноги, по которым я так нахально прошелся на концерте, — усмехнулся Эдвард.
Эммет завершил Roll over Beethoven совсем неплохим соло на барабанах, после чего сорвал целую бурю оваций, к которой с удовольствием присоединились Белла и Эдвард. Группа снова заиграла, и это была небыстрая Ain’t she sweet¹ .
— Слушай музыку…Чувствуешь ритм? — Белла быстро кивнула, смотря Эдварду куда-то на грудь. — Все шаги делаешь правой ногой. Шаг вперед… подставила. Шаг назад…подставила.
Теперь Белла внимательно смотрела под ноги, чтобы не запутаться. Странно, но это, в общем-то, простое движение выходило у нее довольно неплохо. Сравнительно неплохо для человека, который всегда считал себя полным профаном по части танцев.
— Так..хорошо… Теперь выучим новое движение, чтобы почувствовать контакт. Ноги делают то же самое, только больше мы на них не смотрим…
«Ах ты, черт», — подумалось Белле, когда она оторвала взгляд от своих ступней и перевела его на светлую рубашку Эдварда.
— Голова поднимается наверх, — тоном преподавателя балетной школы говорил молодой человек, и Белла послушно начала поднимать голову, — а глаза смотрят в глаза партнеру.
«Вот хитрюга…», — это была ее последняя мысль, перед тем как все изменилось.
Весь мир вокруг замедлил свой бешеный ритм и остановился. Не было больше танцующих пар, не было этого клуба, не было всех сомнений и тревог, не было прошлого и будущего. Было только настоящее, только этот миг и эти глаза. Глаза, которые уносили прочь отсюда, туда, где было тепло и уютно, туда, где они были одни. Здесь, в их собственной реальности осталась лишь легкая музыка, которая вдруг стала чем-то большим, чем просто ненавязчивый рок-н-ролл.
Мелодия снова сменилась, теперь это была классическая, медленная песня Элвиса Пресли Love me Tender² . Эдвард мягко высвободил свои руки и аккуратно положил их на талию Беллы, а она сама, не отдавая себе в этом отчета, прильнула к нему, положив запястья на его плечи. Они все еще не отрывали взгляда друг от друга, заворожено глядя глаза в глаза. Темный шоколад и яркие изумруды. Молодой человек и девушка не искали там ответов на свои вопросы, каждый из них растворялся в другом, чувствуя необъяснимое притяжение, которое манило их друг к другу. Ей вдруг невыносимо захотелось провести рукой по спутанным волосам, прикоснуться к его щеке, очертить линию его идеальных губ… Но она так и не решилась. Ведь любое лишнее движение могло разорвать те хрупкие маленькие ниточки, которые опутали ее и Эдварда своей тонкой сетью. Танец, этот незамысловатый танец сделал их ближе, протянул легкий древесный мостик между двумя берегами одной реки, которые, казалось, никогда не смогут встретиться.
Ей придется сломать этот мост. Но не сейчас, не в эту минуту, не в этот миг…
— Ты хорошо танцуешь, — тихо прошептал ей на ухо Эдвард, впервые нарушив тишину между ними.
— У меня отличный партнер, — просто ответила девушка, и ее пробрала мелкая дрожь от его блестящих глаз. Она только сейчас почувствовала, как близко они стоят и как нежно он держит ее за талию, и какой у него фантастический запах... Погруженная в танец и его горящие изумруды, она, казалось, не замечала ничего вокруг.
— Не скромничай, пожалуйста, — кривовато усмехнулся молодой человек, и Белла почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног. — Ты не устала? Может, присядем?
— Да, да, — она на секунду прикрыла глаза, и магия их танца развеялась как дым, оставив после себя едва различимый туман.
По аккомпанемент аплодисментов группе Эдвард довел ее до их столика, где Элис и Джаспер безумно над чем-то хохотали, не обращая ни малейшего внимания на подошедших молодых людей.
- Над чем смеемся? – отвлеченно спросила Белла, присаживаясь на диван.
- Это вы? – подхихикнув, протянула Элис. – Да я просто рассказываю про нашу с тобой школьную жиииииизнь, - ее голос сорвался на сдавленный хохот, к которому присоединился Джаспер.
Эдвард усмехнулся и указал глазами на несколько пустых стаканов перед Элис. Белла мысленно их сосчитала и слегка нахмурилась.
— Так, погоди, сколько мы танцевали? — задумчиво спросила она, пока ребята с трудом восстанавливали дыхание после приступа смеха.
— Вместе с последней семь песен.
Семь песен… Как быстро и незаметно летит время, когда ты полностью погружена в неясное сияние чьих-то глаз, которые становятся для тебя маяком в темноте полуподвального зала клуба… Да, за семь песен Элис вполне могла выпить четыре бокала довольно крепкой Пины Колада и от этого рассказывать Джасперу идиотские истории их общего детства.
— Белла, ты правда голой плавала в бассейне на вечеринке? — со смехом спросил молодой человек, и Эдвард поперхнулся текилой.
— Вообще-то это была Элис, — злобно фыркнула Белла, делая глоток Мохито. Мятный коктейль разлился приятным теплом по ее телу, и девушка расслабленно следила за возмущенной реакцией подруги.
— Ах ты, ах ты…
— Причем тогда она не была такой худой как сейчас, — безжалостно продолжила девушка, и Эдвард, не выдержав, рассмеялся.
— Элис? — уставился на нее Джаспер.
Девушка закрыла глаза и пьяно закачалась, держа руки у висков. Потом она раскрыла глаза и, с напускной яростью посмотрев на развеселившуюся подругу, схватила Джаса за руку.
— Пойдем танцевать. Я не могу находиться в одной компании с ней! — Из-за спины своего молодого человека Элис показала Белле язык, и эта сладкая парочка упорхнула в сторону танцпола.
Еще три часа беспрерывного смеха, веселья, коктейлей, музыки и танцев, танцев, танцев. Каждый раз, как Белла и Эдвард выходили на площадку, между ними опять возникало то необъяснимое чувство, что и в первый раз. Воздух снова заряжался электричеством, и они не могли оторвать глаз друг от друга. Они просто двигались в такт музыке, наслаждаясь этими мгновениями близости и необъяснимого желания. Желания держать друг друга в объятиях как можно дольше. Теперь каждый из них по-настоящему понял что такое «найти контакт» и «прочувствовать партнера».
Но, как и все в этом мире, волшебный, прекрасный вечер подходил к концу. К часу ночи группа отыграла последний зажигательный танец и, долго кланяясь и принимая аплодисменты, ушла в гримерную. Элис, аккуратно поддерживаемая за талию Джаспером, прыгала от нетерпения перед встречей с любимым братцем, который подозрительно долго ковырялся в гримерке. Белла, расслабленно опустив голову на плечо Эдварду, пыталась анализировать, насколько много она выпила. По крайней меньше своей подруги и, собственно, Эдварда. Но почему-то только ее одну опять раскачивало из стороны в сторону как буек в море, а очертания всех вещей вокруг нее становились неясными. Все, кроме горящих глаз ее партнера по танцам. И хоть она была сейчас пьяна, Белла точно знала, что завтра она будет помнить каждую минуту этого восхитительного вечера. Она точно всегда будет помнить эту бурю эмоций, которую поднимали в ней танцы с Эдвардом. Бурю эмоций от его прикосновений, от его взгляда или от того, как он держал ее руки. Она навсегда запечатлит в своей памяти его — немного молчаливого, но заботливого и внимательного, с миллионом неразгаданных тайн в ярких глазах цвета чистого изумруда…
Как жаль, что этот вечер заканчивался, а они так и не пообщались. Во время танца они могли только смотреть друг на друга и двигаться в такт музыке, а когда сидели за столом, то пересказывали друг другу веселые байки из школьной или студенческой жизни. Ей хотелось быть ближе, хотелось знать о нем больше, знать каждую мелочь, каждую деталь, чтобы его образ стал более полным, более ясным и четким. Чтобы она запомнила Эдварда таким, каким он был в это вечер — загадочным незнакомцем с самыми красивыми, самыми прекрасными глазами, которые она только встречала в жизни.
Белла хотела, чтобы воспоминания о нем остались с ней навсегда
— Ми-и-ишка! — с диким визгом бросилась на шею вышедшему Эммету Элис.
— Пикси-Микси? — удивленно округлил глаза здоровяк, радостно улыбаясь. — Что ты здесь делаешь?
— Как что! На тебя пришла посмотреть!
— И как тебе? — он мягко поставил сестру на землю, рассматривая ее с головы до ног.
— Ты великолепный барабанщик! Новый Ринго Старр!
— Так, ну-ка иди сюда… — он задумчиво покрутил ее несколько раз вокруг собственной оси, — Эл, ты просто конфеточно-шоколадная!
Девушка заливисто рассмеялась, и потащила брата за руку к друзьям, которые с разной степенью сарказма на лице, наблюдали эту сцену посреди пустеющего зала клуба.
— Вау, и Беллз здесь? — восторженно протянул Эммет и с разбега подхватил девушку на руки.
— Ты что, нас не заметил? — смеясь, спросила она.
— Я во время концертов ничего кроме барабанов не замечаю, — он поставил ее на пол и, сощурившись, произвел ее полный осмотр. — Блин, Беллз, ты красотка! Вы обе шикарные красотки!
— Ты просто давно нас не видел, — скакала вокруг него Элис, хлопая в ладоши.
Эммет, наконец, оторвал взгляд от девушек и с удивлением обратил внимание на их спутников.
— Джас?
— Привет, дружище!
Они дружественно хлопнули друг друга по плечам.
— Смотри кто тут у нас такой нахальный, — засмеялся Джаспер.
— Эдвард! Здорово, брат! Какими судьбами? — Эдвард неопределенно пожал плечами, широко улыбаясь здоровяку.
— Да вот, так получилось.
— Ты же вроде в Нью-Йорке должен был быть?
— Но, как видишь я здесь, — он еще раз искренне улыбнулся, и Эммет от избытка чувств легко стукнул его в плечо.
— Ну супер, что я еще могу сказать! Просто шикарно, что вы здесь! Так классно! Жаль, Рози не могла прийти… — его добродушная ухмылка немного сникла, и он обменялся с Джаспером понимающим взглядом.
— Молодые люди, мы закрываемся, - прохладным голосом известил их администратор зала.
— Ой, точно. Пока, Джейн, — махнул ей Эммет, и компания потянулась к выходу.
— Что вы делаете в компании моих сестер? — весело взъерошив волосы, поинтересовался он у молодых людей.
— Это очень долгая история, — через плечо бросила ему Белла, предупредив ответ Элис, которая уже, было, открыла рот.
— И, видимо, совсем не из тех, о которых вам хотелось бы говорить, мда? — лукаво подмигнул ей Эммет, когда они все вышли на улицу.
Ночь окончательно опутала своими сетями огромный неспящий город. Солнце ушло за горизонт, и на небосвод выскользнула яркая полная луна, которая царствовала среди звезд. Но улицы, как и в дневное время, были полны народу, дороги и тротуары освещали желтые уличные фонари и неоновые вывески соседних магазинов и баров. Лос-Анджелес оправдывал свое гордое звание «города без перерыва на сон». Белла вдыхала полной грудью свежий ночной воздух и чувствовала, как опьянение постепенно уходит, оставляя после себя приятное головокружение.
— Ну что, по домам? — спросил брат Элис, играя ключами от симпатичного черного Ford Focus³ , одиноко стоявшего на парковке клуба.
Элис и Белла в сомнении переглянулись, не имея ни малейшего понятия, как закончится этот вечер.
— Я вообще думал пригласить тебя, Элис к себе домой… на чашку кофе, — медленно сказал Джаспер.
Девушка и бровью не повела. Угадав направление его мыслей, привычное для самой себя, она кивнула и с легкой улыбкой на губах взяла молодого человека под локоть.
— Эй, Джас, если ты сегодня пил, то лучше я вас отвезу, — настороженно прищурился Эммет.
— Эмм, ты меня знаешь, я ответственный, — отозвался Джаспер, и добряк успокоено хмыкнул.
— Белла, ты не хочешь прогуляться до пляжа? Он тут совсем недалеко, надо только пройти один… — завораживающе улыбаясь, начал Эдвард, но девушка не дала ему закончить.
— Вообще-то два. Если ты о кварталах, - неуклюже пробормотала Белла. — Но, даже не смотря на это, я согласна.
— Так, так… Это значит, что все бросают любимого Эммета? — проворчал молодой человек. Элис тут же подбежала к нему и с диким неистовством обняла его вокруг необъятной талии.
— Медвежонок, ты самый лучший, ты же не обидишься на свою маленькую Эл? — смотря на него снизу вверх, упрашивала она.
Ее брат хохотнул и мягко освободился из объятий.
— Пикси-микси, ты у меня тоже самая лучшая. Я не могу долго на тебя злиться, — он легко щелкнул ее по носу.
— Только смотрите! Я еще слишком молод, чтобы стать дядей! — прокричал он им уже у своего автомобиля, наблюдая, как Элис устраивается на переднем сидении красного Мустанга, стоявшего прямо перед входом в клуб, и как Эдвард достает из багажника небольшую сумку с длинным ремнем и темный пиджак.
Подруги на прощание расцеловались в щеки.
— Давай, Беллз. Не забывай, что ты в моем клубе, — зашептала ей на ухо Элис.
— Ты сама про это не забудь, — немного нервно парировала Белла, отрывая руки от двери кабриолета.
— Не беспокойся, не забуду! — рассмеялась девушка, и с тихим жужжанием машина сорвалась с места.
Белла все стояла и смотрела вслед удаляющемуся автомобилю, чувствуя, как где-то внизу живота волнение начинает давать о себе знать. Она осталась одна с Эдвардом Калленом. И она будет с ним наедине еще довольно долго. Было от чего волноваться.
Он осторожно тронул ее за голое плечо, и Белла вздрогнула — такой холодной была его рука. Она медленно повернулась к нему и неуверенно улыбнулась. Эдвард наоборот, казалось, был полон решимости. Его лицо излучало уверенность, а глаза светились теплотой и скрытым нетерпением. Девушка снова почувствовала себя послушным воском в его руках.
— Ну что, идем? — спросил он, перекидывая сумку через плечо и вопросительно глядя на нее.
— Идем, — отозвалась Белла. Она думала, что Эдвард захочет взять ее за руку, поэтому отчаянно пыталась унять дрожь в пальцах. Однако молодой человек просто медленно шел рядом с ней, на ходу набросив ей на плечи пиджак, который все еще держал в руках. Девушка удивленно подняла брови.
— Уже холодает, — пожав плечами, объяснил он и заложил руки в карманы.
— Спасибо…
Его пиджак был на удивление мягким и действительно теплым. Белла, забывшись, прикрыла глаза и вдохнула восхитительный запах его обладателя, которым пропитался пиджак. Какой-то парфюм, смешанный с легким ароматом мускуса и чего-то еще…
— Белла? — Эдвард стоял в паре шагов впереди нее и недоуменно смотрел на девушку.
Она густо покраснела и смущенно опустила глаза. Господи, как она, наверное, глупо выглядит! Стоит посреди оживленной улицы с закрытыми глазами и судорожно вдыхает в себя запах его пиджака!
— Я, эм-м-м, то есть, я… замечталась, — сипло оправдывалась она, снова краснея от лукавого взгляда Эдварда.
Они довольно быстро шли вниз по Аризон-авеню к пляжу. Мимо проплывали огромные витрины круглосуточных магазинов, быстро проносились гудящие машины и влюбленные парочки, держащиеся за руки. Белла и Эдвард шли молча, и девушке от этого становилось не по себе.
Он что, так и собирается все время молчать?
— Честно говоря, я не имею ни малейшего представления как идти дальше, — нарушив молчание, чистосердечно признался Эдвард, когда они стояли на перекрестке.
— Эх ты! И как же ты собирался вести девушку на пляж, не зная, где он находится? — с наигранной иронией спросила Белла, радуясь в душе, что их тишина закончилось.
— Да я, в принципе, смотрел по карте… Но на деле то всегда все сложнее оказывается.
— Совсем не сложно. Нам просто еще два перекрестка пройти и, вуаля, мы уже почти на пляже, — улыбаясь, объяснила Белла.
— А ты откуда знаешь?
— Ой, зеленый! — воскликнула девушка, и они, смеясь, побежали через дорогу. Пиджак срывался с ее плеч, и Белла, придерживая его за края, легко затормозила на другой стороне дороги.
— Ты всегда такая?
— Какая?
— Странная! — отдуваясь, выдохнул Эдвард.
— Это же ЛА⁴ ! Здесь все становятся немного странные, — усмехнулась ему Белла. — Ну, так мы идем?
— Ты мне так и не скажешь, откуда так хорошо знаешь город?
— Шутишь, что ли? Я здесь родилась и выросла, я ходила здесь в школу и университет. Анджелес — это моя, можно сказать, родина, — восторженно сказала она, искренне удивляясь, что Эдвард не понял этого раньше.
— Я думал, ты из Нью-Йорка, — молодой человек смешно почесал переносицу.
— А ты не отличаешься догадливостью! В Нью-Йорке я живу всего три года. Я и Элис, — поправила она себя.
— И как же ты там оказалась? — заинтересованно посмотрел на нее Эдвард.
— Ну, это очень длинная история…
Она рассказывала свою длинную историю до самого пляжа. Белла начала издалека: с самого своего детства. Не стесняясь, она рассказывала о своей жизни в школе и университете, о том, как им с Элис на первых порах пришлось тяжело в Нью-Йорке. Рассказывать Эдварду было удивительно легко и просто, он был великолепным слушателем; Он практически не перебивал и не заваливал ее бесконечными вопросами, но при этом был ужасно любопытен. Это было видно по его взгляду и его одобрительным кивкам или веселому, хрипловатому смеху.
Все было просто, пока она не дошла до самой сложной части своего повествования.
— И что же было потом? Ты работала в библиотеке, Элис — в редакции. Что-то же изменилось? — спросил Эдвард, когда они перешли трехполосную трассу, которая отделяла город от пляжа и бесконечного океана.
— Мы почти пришли! — быстро перевела тему Белла, чувствуя, как в голове опять запульсировала одна маленькая, но такая ужасная мысль: «Он — Эдвард Каллен».
Нет, ей не надо будет заново сочинять их с Элис дальнейшую историю. За эти три года она была отработана до мелочей и повторена бессчетное количество раз. Но лгать Эдварду будет гораздо сложнее, чем кому-либо еще. Даже сложнее чем Джейкобу. И это заставляло ее сердце болезненно сжиматься.
— Может, подойдем к воде?
Белла ступила в своих удобных сандалиях на слегка влажный, прохладный песок и задорно взглянула на Эдварда. Он несчастно смотрел на свои мокасины, потом обреченно снял их вместе с носками и босиком, вязнув в песке, подошел к Белле.
— Что ты делаешь! Холодно же!
— Ничего, не сахарный, — подмигнул ей Эдвард. — Ты бы тоже сняла. Удобнее будет.
— Кому ты советуешь! Поверь, я уж лучше твоего знаю, в чем по песку удобнее ходить.
— Дело твое, — пожал плечами молодой человек, и его глаза сверкнули. — Бегать в твоих сандальках тоже удобнее?
— Конечно, — гнула свое Белла.
— Тогда догоняй, — рассмеялся Эдвард и побежал прочь от нее к берегу.
— Э-э-эй! — закричала она ему вслед, но услышала лишь только громкий смех. — Ну погоди, я до тебя доберусь…
Она сорвалась с места и побежала за молодым человеком. Песок забивался в ее сандалии, неприятно кололся и действительно ужасно мешал бежать, да еще и этот пиджак, который она не надела по-человечески, настойчиво пытался слететь…
Девушка остановилась и, злобно сдув со лба выбившуюся прядь волос, быстро расстегнула злополучные босоножки и сняла их. Просунув свои руки в рукава пиджака и переложив в одну руку сандалии и сумочку, девушка снова побежала к океану.
Полная, яркая луна освещала на удивление спокойные воды океана, оставляя на его поверхности различимую дорожку. Эдвард стоял у самой кромки, и некоторые волны касались его ступней. Услышав спотыкающиеся шаги Беллы, он обернулся, и даже в темноте она увидела, что он широко улыбается.
— Доволен, да? — она в изнеможении бросила свои вещи на песок.
— Ну что ты. Я ужасно, ужасно расстроен, что тебе пришлось побегать, — без ноты сожаления беззаботно ответил ей Эдвард, бодро подходя к девушке.
Он вытащил из сумки большое, сложенное в несколько раз покрывало, и расстелил его на песке.
— Прошу вас, мадемуазель, — усмехаясь, пригласил он ее.
— А ты все продумал, да? — почти без раздражения спросила она и аккуратно легла на покрывало, чтобы видеть звезды.
— Конечно.
Эдвард присел рядом с ней. Он задумчиво разглядывал ее маленькую фигурку на темном песке, одетую в его синий пиджак и короткое ассиметричное платье. Она не отрывала взгляда от черного небосвода, на котором яркими пятнами горели звезды. Такие далекие и непостижимые.
Такие, какой и она была для него. Непостижимой и невероятно далекой. Загадкой.
— Look at the stars,
Look how they shine for you.
And everything you do…
Yeah, they were all yellow⁵
Тихим, приятным голосом пропел Эдвард и поймал восхищенный взгляд Беллы.
— Ты замечательно поешь, — вырвалось у нее.
— Так уж и замечательно? — улыбнулся молодой человек.
— По крайней мере, мне нравится, — она медленно села, и поправила юбку, под которую все время поддувал ветер.
— Ты первая, кто так говорит, — солгал он.
«Ты вторая. Первой была моя мать»
Девушка отвлеченно теребила низ платья, и, не смотря на него, снова заговорила.
— Ты мне должен. Рассказ о себе.
— Моя жизнь не такая насыщенная, как твоя, — чуть усмехнулся Эдвард. — Боюсь, тебе будет не интересно.
— Ты рассказывай, а я потом уже решу — интересно или нет.
Он положил руки на свои чуть согнутые колени, и безмолвно смотрел на плещущиеся волны. Их белые барашки с тихим плеском накатывали на берег, но потом с таким же легким шумом удалялись обратно в океан. Земля была их неприступной крепостью, которую они никогда не смогут взять. Как и он. Вокруг него были одни бастионы, которые никогда не сдадутся.
— Я родился в Эксетере, в Англии, — негромко, будто обращаясь к самому себе, начал Эдвард.
Его пальцы бесцельно перебирали песок, и слова лились потоком, как мелкие песчинки между его ладоней. Это был первый раз в жизни, когда он столько говорил о себе. Он рассказывал о своем детстве и школьном периоде, который был полностью подчинен прихотям родителей, бесчисленным кружкам и секциям, надеждам Эсме и, в большей степени, Карлайла. О времени бунтарства против мира вокруг него, времени музыки и дворовых посиделок с соседскими мальчишками. О периоде университета и связанных с ним радужных перспектив и мечтаний. И о своей дальнейшей жизни. Жизни, которая не приносила удовлетворения, не приносила радости. Жизни, которая не была полностью в его власти. Сначала она принадлежала его отцу, а потом Эдварду Каллену… Он рассказывал о десятках больниц, куда устраивался на работу, а через две недели увольнялся, не выдержав напряжения, которое было вокруг него. Везде все было одинаковым: удивление коллег, ажиотаж медсестер, и кондрашка пациентов… Еще бы! И те, и другие, и третьи думали только об одном: «Так, прием ведет Эдвард Каллен… Мама мия, это же Эдвард Каллен! Тот самый Эдвард Каллен! Который пишет романы!» Ему было противно, что он расплачивается за чужую славу. Что пациенты ходят на прием, только потому что прознали, что в их больнице работает сам Эдвард Каллен. Он миллион раз объяснял людям, коллегам, начальникам, что он не писатель, что он другой человек, но они все равно «сходили с ума». Он не выдерживал и увольнялся… И так по кругу целый год…Целый год отчаяния и полного разочарования в жизни. Целый год крепнувшей ненависти к Эдварду Каллену. Он искал с ним встречи, он пытался найти его, дозвониться до него, узнать хоть что-то о человеке, из-за которого ему придется вернуться в Лондон, где все снова повторится… Он сам не знал чего хотел от их встречи. Он просто хотел посмотреть ему в глаза. Просто посмотреть и понять. Понять, почему это человек прячется от общества, от прессы, ведь именно его инкогнито не позволило молодому психологу устроиться в США.
Эдвард не знал, что этот самый писатель сейчас сидит рядом с ним и горящими от ужаса и отвращения к самому себе глазами смотрит на него. И это был не мужчина, а миловидная хрупкая девушка, которая была совсем другой, не похожей на всех остальных. Своими красивыми шоколадными глазами и полудетским выражением лица она заставляла его забывать о самом себе, о своих принципах и проблемах, заставляла его чувствовать себя школьником на первом свидании: немногословным, слегка скованным, но безумно обрадованным, что он видит то же самое в ее глазах.
Она была той, кому он рассказал все о своей жизни.
Все кроме двух вещей: Тани и договоре с Джаспером.
— Я должен был улететь сегодня утром в Лондон. Я опоздал и остался… Но я только откладываю то, что неизбежно. Я не знаю, что будет дальше с моей жизнью. Как она сложится, как все будет… Не знаю, — горько закончил он и между ними надолго повисла тишина.
Белла не заметила, как по ее щеке медленно сползла слеза…и еще одна…и еще.
Она разрушила ему жизнь.
Девушка тихо всхлипнула, и Эдвард, услышав, это повернулся к ней.
— Ну что ты, Белла, — прошептал он, стирая ее слезу рукой. — Не плачь, прошу тебя…
— Господи, как это ужасно, как это ужасно… — твердила она, смотря мутными от слез глазами куда-то мимо молодого человека.
— Белла, пожалуйста, не плачь, — упрашивал он ее, но девушка только посмотрела на него, и ее лицо искривила гримаса.
— Прости меня, если можешь… — сдавленным голосом сказала Белла.
— Простить? За что? — искренне удивился Эдвард.
— За то, что… — она сглотнула, и вдруг ее слезы остановились.
Нет! Нет! Нет! Ты не можешь этого сделать! Подумай об Элис, о Роберте, о Фрэнке!
— За то, что я расплакалась, — закончила она свою фразу и смущенно улыбнулась.
Эдвард улыбнулся ей в ответ и снова смахнул ее слезы.
— Подай мне, пожалуйста, сумочку. Там вроде бы платочки были, — попросила она, шмыгнув носом, и молодой человек протянул ей небольшую черничного цвета сумочку.
Бумажные платочки, как всегда, лежали где-то внизу, и чтобы их достать, она выложила шейный платок, который ей положила в сумку Элис. Внезапный порыв ветра вырвал шелковую ткань из рук и понес ее в сторону.
— Улетит! — воскликнула девушка и, поднявшись на ноги, побежала за платком.
Эдвард оказался быстрее и проворнее. Выскочив перед Беллой, он ловко поймал платок. Девушка, не успев остановиться перед ним, упала на молодого человека, и они вместе повалились на песок.
Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от нее. И она снова с ужасом и трепетом осознала, что попала в плен его изумрудных глаз. И что его идеальные губы медленно приближаются к ее губам.
Нет, она не может сделать этого! Не сегодня, не сейчас!
Лавина «за» и «против» хлынула на нее, как будто кто-то открыл кран. Она сразу вспомнила все причины, по которым хотела уехать сегодня в Нью-Йорк. Он был Эдвардом Калленом. Она разрушила его жизнь. Он может разрушить ее. Еще, где-то в глубине ее души, кричал о своем существовании Джейкоб Блэк.
Но это были мелочи по сравнению с тем, что ей хотелось ощутить его губы на своих.
Она не может этого допустить.
— Прости… Я не могу… — жалобно прошептала она и скатилась с Эдварда на холодный песок.
Девушка шумно вдыхала и выдыхала, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Все снова вернулось на круги своя. Все сомнения, все сложности. Почему жизнь не может быть проще? Почему? Почему она просто не может его поцеловать, рассказать ему всю правду? Почему ей надо врать, надо изворачиваться, надо придумывать тысячу причин, чтобы не делать того, что хотелось?
— Извини, — произнес молодой человек и снова принял сидячую позу.
— Нет, ты не должен извиняться… Я просто… мне просто… нужно… я не знаю… Я просто не могу сделать этого сейчас, — путано говорила она, а потом в изнеможении закрыла лицо руками.
— Белла, Белла, — он оторвал ее руки и посмотрел девушке в глаза. — Все нормально, слышишь? Все хорошо.
Он помог ей подняться на ноги и стряхнуть с себя песок.
— Поехали домой, ладно? — попросила Белла.
Поймать такси, даже в такое позднее время не составило труда. По темным улицам Лос-Анджелеса они ехали не более получаса, в течение которого Белла беспокойно дремала у Эдварда на плече. Она очнулась, когда почувствовала, как кто-то гладит ее по голове.
— Спящая красавица, мы приехали, — мягко улыбнулся он ей, и они вышли на подъездную площадку дома ее родителей.
Уже стоя на пороге, открыв дверь в дом, Белла снова посмотрела на своего спутника.
— Спасибо, — искренне поблагодарила она. — Это был чудесный, незабываемый вечер.
Эдвард замялся и ничего не ответил. Он снова опустил руки в карманы джинсов и чуть сгорбил плечи.
— Ты все так же собираешься завтра возвращаться в Нью-Йорк? — медленно спросил молодой человек.
— Я… я еще ничего не решила.
— Если ты все-таки решишь… и даже если не решишь, ты всегда можешь позвонить мне. В любом случае, если ты останешься, Джас живет за углом, в доме 45. Я еще тоже не решил, когда уеду.
Она вдруг сделала шаг навстречу и заглянула ему в глаза.
— Спасибо… — прошептала она, дотронувшись до его щеки.
Эдвард нерешительно накрыл ее маленькую ладошку своей рукой и закрыл глаза.
— Мне пора… — рука девушки выскользнула из пальцев Эдварда, как белый шелковый платочек, и она, бросив последний взгляд на него, скрылась за входной дверью своего дома.

1 Не правда ли она милашка? (англ.)
2 Люби меня нежно (англ.)
3 Марка автомобиля
4 Сокращенное просторечное название Лос Анджелеса.
5 Посмотри на звезды, посмотри, как они сияют для тебя. И все что ты делаешь…Это все для тебя(англ.) — песня группы Coldplay

Форум здесь! :)