С выключенным светом всё не так опасно. Вот мы и здесь, развлекай нас.

Элис всегда волновалась, идя в ложу к Джасперу. Он всё еще казался ей нереальным, слишком идеальным, чтобы быть ее. Пусть на время, но ее. Она всегда завидовала тем, кому улыбалась возможность попасть в ложу. Элис слишком рано узнала все законы этого бара. С Лорен они всегда были на ножах, с Джессикой тоже. Остальные просто не обращали на нее внимания, считали ее кем-то вроде служанки, пока однажды мисс Хейл не подошла к ней и не сказала:

— Элис, пятый столик твой.

Пятый столик всегда был закреплен за Лорен. Мэллори вышла из себя, когда узнала, что ее заменили. Таня и Ирина Денали проработали здесь с самого первого дня. Они были кем-то вроде старейшин, и если им не нравилась новенькая, то она не нравилась никому. Лорен и сестры Денали были заодно, союзницами, которые устраняли всех соперниц, перегораживающих им путь в ложи. Они надеялись сорвать большой куш в лице какого-нибудь холостого миллионера, да вот только не было кандидатов на роль ухажеров. Дешевки и однодневки, они до последнего боролись за право быть кем-то. Или стать кем-то. Никогда в жизни Элис не видела такой борьбы, когда в ход идет всё, когда люди готовы на всё. Они становились беспощадным холодным оружием, женщинами без принципов и готовыми пойти на что угодно.

— Элис.

Она оборачивается, попутно наливая «Кровавую Мери» одному из посетителей. Перед ней стояла мисс Хейл, сегодня выглядевшая еще более уставшей, чем в предыдущие дни. Под глазами пролегли тени, идеальная прическа была не совсем идеальной из-за выбившихся прядей и никакого привычного изящного платья. Просто джинсы, блузка и туфли на устойчивом каблуке.

— Да, мисс Хейл? — Элис улыбнулась. Отчасти сочувствующе, потому что она понимала, как тяжело мисс Хейл. Собственный бизнес, быть может, проблемы в личной жизни.

— Третья ложа, — просто сказала Розали, и Элис поняла, кто ее там ждет. Она отложила фартук и бокал с напитком в сторону и зашагала к лестнице. Мисс Хейл шла рядом.

— Он там не один, — пожала плечами мисс Хейл и, приподняв подбородок, стала подниматься на второй этаж. Элис чуть заметно сдвинула брови, не понимая, с кем это мог быть мистер Хейл. Она знала, что мистер Каллен сейчас с Беллой, черт знает где и черт знает когда вернется. Третья ложа была ей хорошо знакома. В первый день их знакомства мистер Хейл был именно там. Она пролила на его ужасно дорогие брюки бурбон и, до смерти перепугавшись, кинулась вытирать их. Но, будучи джентльменом, Джаспер не затащил ее в постель в первый же день. Возможно, даже Элис была инициатором этого. Она точно не помнила, кто, но это совершенно не важно. Особенно сейчас, когда их отношения вполне устраивали их обоих.

Розали зашла в ложу первая, Элис следом и уже тогда, стоя в дверях, она увидела сидящую рядом с Джаспером женщину. В одной ее руке был бокал с вином, а вторая лежала у мистера Хейла на локте.

— Роуз, наконец-то, — воскликнула женщина, отложив бокал в сторону.

Элис всё еще сверлила взглядом руку женщины на руке Джаспера. Тот, казалось, не замечал этого, а только устало потирал виски. В приглушенном клубном свете она заметила, что он тоже выглядел уставшим, как и сестра. Как можно быть такими похожими? Одинаково голубые глаза, пшеничного цвета волосы, та же линия бровей, только черты лица мисс Хейл более женственные. Она думала, что такое сходство невозможно, пока однажды не увидела Ренесми Каллен. Она была просто копией Эдварда Каллена. Разве что ниже ростом, другого пола и упрямей.

— Были проблемы с распределением по столикам, — ответила мисс Хейл, прислоняясь к перилам, которые ограждали ложу от бара.
Женщина вздохнула.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Хейл? — спросила она — Ты всё никак не выйдешь замуж. Сколько тебе лет? Двадцать семь?

— Ну? — нетерпеливо сказала Розали. По ее тону было слышно, что это ее раздражает. — А тебе, Мария? Двадцать пять? Ты ровесница Джаспера, и ты четырежды была замужем. Как тебе?
Женщина, Мария, по-видимому, тоже слышала раздражение в голосе Розали и улыбнулась ей.

— Ты же знаешь моих мужей, — ответила она. — Они заводили себе любовниц, а я ненавижу делить любимого мужчину с кем-то.

Она повернулась в сторону Элис и окинула ее взглядом. Элис показалось, что эти слова предназначались ей, но виду не подала. Пусть говорит, что хочет, хотя она понимала, что ревновала эту женщину к мистеру Хейлу. Она была красива: темные, почти черные, волосы, ярко-красные губы, темно-синий строгий костюм, лаковые туфли. Такая женщина больше подходила ему — богатая, уверенная, изысканная.

Элис тут же почувствовала себя неуютно. Рядом не было Беллы, а без нее все эти нападки она переживала гораздо труднее. Да еще и он совершенно не обращает на нее внимания, и, что самое страшное, не скидывает руку Марии со своего локтя.

— Как будто у тебя не было любовников, — фыркнула Розали.

Мария закатила глаза.

— Я была молода и неопытна.

— В чем? В одурачивании своих старых мужей?

— О, тише, Хейл, — шутливо зашипела Мария. — Это профессиональный секрет.

— Секрет? — Розали выгнула идеальную бровь. — Ни для кого уже не секрет всё это дерьмо. Думаешь, у людей не возникает вопросов, откуда у тебя свой бизнес, свой небоскреб, свои машины, свои деньги?

— Не думала, что тебя будет волновать то, что скажут люди, — Мария выглядела обескураженной.

— Сейчас не время это обсуждать, — отмахнулась мисс Хейл. — Джас? Мы вас оставим.

Мария нехотя отпустила его локоть, взяла с дивана сумочку и, надменно взглянув на Элис, вышла прочь. Розали вышла следом, прикрыв дверь. Теперь в ложе стояла гробовая тишина. Джаспер, наконец, взглянул на нее, пробежался глазами по ее оголенным ногам и взволнованно провел рукой по волосам.

— Мистер Хейл? Что-то случилось? — заволновалась Элис. Ей это молчание совершенно не нравилось. Обычно они много смеялись, он что-нибудь рассказывал, держа ее в объятиях, а она смеялась и смеялась, потому что у него просто потрясающее чувство юмора. Тогда откуда это угнетающее чувство?

— Что-то случилось? Ты случилась, Элис, — сказал он рассержено.

Она пораженно посмотрела на него, не ожидая такого.

— Что? — пискнула она. — Я не…

— Не понимаешь? Мне объяснить? — Она еще никогда не видела его таким. Таким, как Эдвард Каллен. Вместо слов он швырнул на стол какую-то папку с грифом «Совершенно секретно». Но не это поразило ее, а знакомое лицо, смотрящее на нее с маленькой квадратной фотографии. «Изабелла Мари Свон».
Сердце Элис забилось в чаще, как испуганная птица в клетке. Это был настоящий страх. Страх за тайну Беллы.

— Ты знала? — грубо спросил он.

Элис молчала, кусая губы и заламывая руки.

— Я спрашиваю, ты знала?! — нетерпеливо прокричал он.

По щекам девушки покатились слезы.

— Знала, — всхлипнула она.

— И ты мне ни хрена не сказала?! — взревел он, вскакивая на ноги. — Ты не сказала, что она никакая не шлюха?! Что она, черт меня подери, дочь Чарли Свона?!
Он стал мерить шагами комнату, пока она стояла и захлебывалась своими слезами. Дочь Чарли Свона, не шлюха, а наследница миллионов, которая сама же от них отказалась. Зачем это нужно Джасперу? Зачем он искал информацию о Белле?

— Как мне, по-твоему, сказать Эдварду, что он трахает дочь Свона? Как ты себе это представляешь?! — он подошел к ней ближе и наклонился, чтобы видеть ее лицо.

— Зачем? — просипела она, вытирая лицо рукой.

— Что?

— Зачем вы делали это? Искали сведения о Белле? — спросила Элис, осмелев и заглянув в его глаза. По губам Джаспера расползлась ехидная улыбка, какой она никогда не видела. Видимо, это было большой ошибкой. Ошибкой, которую он ей не простит.

— Думаешь, Эдварду всё равно, с кем спать? — спросил он, перехватив ее локон. — А вот и нет. Такое важное дело, как поиск информации, он не доверяет первому встречному, он доверяет своей правой руке — мне. Думаешь, у меня нет такой же папки про тебя? Думаешь, я не знаю, сколько тебе лет, как зовут твою сестру, твою группу крови. Я знаю всё.

Это ее и пугало. Он действительно знал всё. Знал то, о чем Белла молчала, и о чем скоро узнает Каллен. Он не оставит это просто так. Нужно предупредить ее.

— Иди, Элис, — вздохнул он, кивнув в сторону двери.

Девушка подернула плечом и вышла, не оборачиваясь.

— Элис, ты в порядке? — звонкий голос Бри отвлек ее от бездумного протирания бокала.

Элис посмотрела на девушку и с натянутой улыбкой кивнула.

— Да, Бри, все хорошо.

— А, по-моему, нет, — вздохнула Бри, подперев голову рукой. — Когда ты вернулась от мистера Хейла, то вдруг стала сама не своя. Он тебя что, обидел?

Элис заулыбалась такой заботе и покачала головой.
— Нет. Он не может меня обидеть, — сказала она.
— Элис, ты его любишь?
Этот вопрос застал ее врасплох. Она посмотрела на Бри, совсем юную, чистую.
— Я не знаю, — призналась Элис — Налить тебе сока?
— Да, наверное.
Поднимаясь на второй этаж, чтобы оповестить мисс Хейл о том, что скоро закрытие, Элис была совершенно запутана. Ее чувства были не понятны даже ей самой. Как странно. Раньше ничего подобного не было. Смущенно улыбнувшись самой себе, она хотела свернуть налево, в сторону кабинета мисс Хейл, как вдруг остановилась. Остановилась потому, что увидела мистера Хейла и Марию, которые страстно целовались. Он прижимал ее к себе совсем не так, как Элис. Совсем не так.
Что-то холодное, липкое вдруг проникло в ее грудь, и Элис задержала дыхание. Нет, на сей раз это был не страх. Это было осознание. Осознание того, что она его ни капельки не любит.

* * *
Эдвард сидел за столом, обитым зеленым сукном, и хмуро смотрел на карты. Десятка бубен, девятка треф, пятерка треф, четверка треф и — для полноты картины — бубновый туз.

— Данная комбинация именуется как «в жопе», — пробурчал он про себя.

На самом деле она называется «Кикер» и, чего греха таить, это самая слабая комбинация в покере. Удача сегодня продемонстрировала Эдварду свой пышный зад, а вот сидящему справа от него мужчине она точно улыбнулась. Он сидел, потирая руки и отпивая из бокала виски. Возле него стояла шикарная платиновая блондинка в вызывающем красном платье. Эдвард вспомнил, что на другой девушке красное смотрится изыскано, а не вульгарно. Она, наверное, уже спит. Время была за полночь, а он сидел здесь, в казино, да еще и с хреновыми картами. Прекрасно, нечего сказать.

— Ваши ставки, господа, — сказал сдающий, и Эдвард нехотя достал из бумажника пятьдесят долларов, размер малого блайнда [прим. ред.: (англ. blind) это ставка, которую игрок обязан сделать, до того, как он получит карты. Это так называемая «слепая» ставка, которая обязательна во всех видах покера, в которых используется данный вид розыгрыша (Техасский Холдем, Омаха, Дро-покере, Лоуболл и Бадуги)]. Мужчина справа хмыкнул и небрежно бросил на стол сотню. Остальные трое сидящих за столом сделали то же самое.

— Ставки сделаны, ставок больше…

— Примите еще одного игрока? — услышал Эдвард за спиной и шокировано обернулся. Там стояла она, поразительно прекрасная в васильковом платье в пол, с убранными в высокую прическу волосами. По ее губам расползлась обольстительная улыбка, когда она взглянула на него. Эдвард сглотнул.

— Да я душу дьяволу продам, чтобы сыграть с тобой, киска, — пробасил мужчина справа, а Белла самодовольно улыбнулась.

— Как бы ты потом об этом не пожалел, дорогой, — сказала она, наклонившись поближе к нему.

— Ты меня завела, крошка. Давай, садись, — мужчина подернул бровями, а когда Белла наконец-то посмотрела в сторону Каллена, тот ответил ей взглядом «Эй, что за херня?!». Она покачала головой и гордо зашагала к свободному месту. И вот тут-то мужчина справа, да и все остальные за столом, присвистнули. Если спереди платье выглядело целомудренным и скрывавшим все прелести, то сзади оно было сплошным грехом. Оно открывало отличный вид на ее спину, тонкую талию, узкие плечи и очаровательные ямочки на пояснице. Она села прямо напротив Эдварда, закинув ногу на ногу. Он взглядом метал молнии, а она спрашивала: «Что? Что-то не нравится?»

— Ваши ставки, мисс, — наконец, заговорил сдающий.

Белла посмотрела на стол, чтобы оценить размеры банка.

— Что-то вы мелко плаваете, мальчики, — покачала она головой. — Совсем ничтожные ставки для таких представительных мужчин.

— И что ты предлагаешь? — спросил мужчина, а его платиновая блондинка, которая так скоро потеряла свою популярность, пыталась привлечь его внимание.

— Я? Я предлагаю кое-что поинтереснее, — она лукаво улыбнулась. — Ночь со мной.
«Что?!» — взревел про себя Эдвард. Белла же только улыбалась, накручивая локон на палец.

— Ну? Или спасовали? — нетерпеливо спросила она. Мужчина хлопнул рукой по столу и ответил за всех:

— Играем.

Это был пятый круг торговли — ривер. Сдающий раздал карты всем сидящим за столом, а Эдвард взволновано кусал губу. Когда очередь при раздаче карт дошла до Беллы, та коротко нахмурилась. Так-так, видимо, кого-то не устраивают карты. Эдвард покачал головой и взял свою карту, пятую. Свои неудачные карты он сбросил еще на первом круге, и теперь бояться было нечего. Разве что если чьи-то карты окажутся лучше.

Белла с досадой смотрела на карты. Да, расклад был не совсем удачным, но всё же лучше, чем никакой. Пятерка бубен, четверка червей, тройка треф, двойка бубен и бубновый туз. Она собрала комбинацию «Стрит», не самую сильную в покере [в целом], и в Техасском холдеме в частности [прим. автора: Техасский холдем — самая популярная на сегодня разновидность покера, игра с двумя карманными и пятью общими картами, используемыми всеми игроками при составлении комбинаций]. И, что самое страшное, никто не спасовал. За столом сидели всё те же незнакомые ей мужчины. Разве что только Эдвард, и тогда она сделала то, чего от себя не ожидала. Она провела ступней от его голени к бедру. Каллен тут же поднял голову.

«Пожалуйста, выиграй, пожалуйста», — взмолилась она про себя. Эдвард только коротко улыбнулся и провел кончиками пальцев по ее щиколотке.

— Господа, это был заключительный круг, прошу открыть ваши карты, — сказал сдающий, и один из мужчин кинул карты на стол.

— Стрит.

Белла облегченно вздохнула и сделала то же самое.

— Стрит.

— Кикер, — пробурчал один из сидящих, уронив голову на руки.

Белла чуть не рассмеялась от счастья.

— Флэш, — сказал следующий, и девушка насторожилась. Вполне сильная комбинация.

Мужчина, от которого сбежала расстроенная платиновая блондинка, похотливо улыбнулся. Потом подернул бровями, глядя Белле в лицо, и стал открывать свои карты. Десятка червей, десятка бубен, десятка треф, десятка пик, восьмерка червей.

— Фул-хаус, — самодовольно провозгласил он, а сердце Беллы замерло. Если комбинация Эдварда слабее его комбинации, то Белла достанется этому мужлану. Она закусила губу, с надеждой глядя на Каллена. Тот посмотрел на свои карты, и к своему сожалению не заметила никаких изменений на его лице. Он сложил карты в стопку, положил их на стол перед собой, а потом провел по ним рукой, раскладывая веером. Туз червей, король червей, дама червей, валет червей, десятка червей. Господи, не может быть!

Эдвард посмотрел ей в глаза, а потом по его губам расплылась обаятельная улыбка, какую она никогда прежде не видела. Вот только своими губами она не могла пошевелить, потому что сидела абсолютно пораженная.

— Флэш-рояль, — медленно провозгласил он своим зачаровывающим обволакивающим бархатным голосом.

— О, Господи! — воскликнула она, вскочив на ноги и бросившись Эдварду на шею. Она сияющими глазами смотрела на него и не могла поверить в это. Он провел рукой по ее спине, а она, наконец, оттаяв, впилась в его губы своими. Краем сознания она слышала тяжелые вздохи проигравшего мужчины и голос сдающего:

— Победил мистер Каллен. И, кажется, свой приз он уже получил.

Каллен оторвался от нее и провел пальцем по ее распухшим от поцелуя губам.

— О, нет, — покачал он головой. — Это только прелюдия.

— О, Господи, когда этот мажор раскрыл свои карты, я думала, что у меня сердце в пятки уйдет. Не могу поверить! — восклицала Белла, пока они шли к лифту в их отеле.

— Ну, ты же просила меня выиграть, причем очень интересным способом, — сказал он, прижимая ее к себе и нажав на кнопку вызова лифта.

— Флэш-рояль! Вашу мать, Флэш-рояль! — всё еще не веря, сказала Белла. — Как ты вообще это сделал?

— Умение играть в покер и блефовать, — пожал плечами Эдвард, подталкивая ее к кабине.

Девушка прислонилась к стене и облегченно выдохнула.

— Даже не представляю, что бы я делала, если бы он победил, — покачала она головой.

— Я бы всё равно тебя ему не отдал, — возразил Эдвард. — Ты же моя.

— Но я не твоя собственность, — подернула бровями Белла.

— Верно, — согласился Каллен — Ты просто моя.

Как только они оказались на своем этаже, Белла отобрала у Эдварда электронную карту и сама открыла дверь. В номере было прохладно и горел приглушенный свет. Как только Каллен зашел в номер, она схватила его за галстук и повела к кровати.

— Что ж, пора получить свой приз, мистер Каллен, — прошептала она, заведя руки за спину и расстегивая платье. Оно упало к ее ногам, оставив девушку по пояс обнаженной. Глаза Эдварда потемнели, и он стащил с себя рубашку с галстуком.

— Отлично, — промурлыкала Белла и толкнула его на кровать. Он упал на мягкий матрац и рассмеялся.

— Что? — отчасти обиженно спросила она.

— Вы такая властная, мисс-моя-фамилия-государственная-тайна, — ответил Эдвард, а Белла, фыркнув, села ему на торс.

— Ох, заткнись, — попросила она, прикасаясь к его губам.

Он простонал, пробежавшись руками от ее талии к бедрам.

— На вас всё еще много одежды, мистер-выкусите-все-у-меня-флэш-рояль, — съязвила она, продвигаясь к его поясу.

— Я утер ему нос, согласись? — спросил Эдвард, наблюдая, как она снимает с него брюки и боксеры.

— Бедный мажор. Наверное, его впервые в жизни отшили, — рассуждала Белла.
Каллен скинул ботинки вместе с оставшейся одеждой и притянул Беллу ближе к себе.

— Почему тогда ты не совращала его за столом, умоляя выиграть своими потрясающими глазами? — протянул он.

— Да ладно тебе, не ревнуй, — улыбнулась Белла, взяв его руку в свою и направляя ее к своей груди. — Он всё равно меня не заводит. Ты слышал? Он назвал меня киской!
Эдвард сжал ее грудь, и она простонала, откинув голову.

— Правда? Хочешь, я назову тебя киской, когда кончу? — он игриво изогнул бровь, за что получил шлепок по бедру.

— Ты рычишь, когда кончаешь, и это ужасно, ужасно возбуждает, — заверила его Белла, снимая с себя туфли и трусики.

— Что? Я не рычу, — фыркнул он.

— Да? А что же было вчера? — съязвила она, заставив его вспомнить их вчерашнее рандеву у выхода из лифта. Ну, что поделать, если желание накрывает с головой, а кровать так далеко. — «О, Белла. Р-р-р. Ты такая… р-р-р… охеренная».

— Не было такого, — заявил он, улыбаясь тому, как похоже она его изобразила.

— Не веришь? В следующий раз запишу на диктофон, — сказала она, садясь на него чуть ниже, в сантиметрах от его эрекции.

— Легкое порно? — он улыбнулся, а Белла покачала головой.

— Помолчи, пока я буду трахать тебя, — попросила она Эдварда, резко опускаясь на него.

— Дерьмо, — ругнулся он, положив руки ей на бедра и останавливая ее движения.

— Вот блять, — простонала она и начала медленные движения. Ее руки опирались о его колени, а волосы касались бедер. Это было совершенно, чувствовать его и благодарить за то, что он победил. Хотя, разве кто-то сомневался, что Эдвард Каллен не мог быть проигравшим? И всё-таки это было невероятно. Он сделал это для нее, чтобы она не досталась никому. Жуткий собственник. И именно это в нем и нравилось ей.

Он начал резче опускать ее на себя, и ее движения, их контакт срывал стоны с его губ вперемешку с ругательствами. Если бы за каждую его победу ему доставался такой приз, то он был бы очень даже не против этого.

Эдвард не мог поверить, что ему так легко с ней, с обычной девушкой, которая была полна секретов, которые не собиралась ему открывать. Она — его партия, его Флэш-рояль, большой куш. Ему никогда не было ни с кем так хорошо. Она такая забавная, непосредственная, с острым язычком, и он был согласен постоянно затыкать ее. Только вот не рукой или ругательствами. Он был готов выбивать из нее дерьмо не совсем стандартным способом. Сколько девушек прошло через его постель, но ни одна не интересовала так, как эта.

— Белла! — прорычал он, кончая и отмечая, что он действительно рычит в момент наслаждения.

— Ах! — вскрикивает она и, обессиленная, валится на подушки рядом с ним.

В номере тихо. Слышно только тиканье часов и их частое дыхание.

— Я же говорила, что ты рычишь, — улыбается она, сдувая со лба мокрую прядь.

— Ты записала это на диктофон?

Она хохочет и ложится на бок, опираясь на локоть.

— Хочешь послушать свои стоны? — ухмыляется Белла.

Эдвард повторяет ее позу и кончиками пальцев проводит по изгибу ее талии.

— Наши. Наши стоны, — исправляет ее он. — Это так эротично.

— Эротично для чего? Самоудовлетворения? — язвит Белла.

— Зачем мне это, когда у меня есть такая девушка в постели? — отвечает Эдвард вопросом на вопрос.

— Ага, как же. Как будто это я провожу в душе два часа, — хихикает она, а Каллен щипает ее за попу.

— Да, конечно. Я стою в душе и глажу самого себя, как пятнадцатилетний подросток, — фыркает он.

— Ты самоудовлетворялся в пятнадцать? — с наигранным интересом спросила Белла.

— Все так делают.

— Фу, убери руки. Ужас какой! — скривилась она, пытаясь сдержать смех.

— Ты не замечаешь, что наш разговор перешел от нашего секса к моему члену? — спросил Эдвард, ухмыляясь.

— Ох, и что?

— Это знак.

— Для чего? — закатывает она глаза.

— Для второго раунда, — шепчет он, наваливаясь на нее сверху.

Иногда нужно время, чтобы понять, твой ли это человек, или нет. А иногда можно сказать об этом сразу. «Нет, он мне не подходит» или «Да, это моя судьба». Стоит только прислушаться к сердцу, потому что оно, в отличие от мозга, очень часто приводит к верным решениям. Ошибся? Ну, что ж. С кем не бывает. Все ошибаются. Попробуй еще, потому что всегда есть время для того, чтобы делать ошибки. А если ты не попробуешь, спасуешь перед судьбой, то уже никогда не будешь счастлив.
Это… Это как покер. Кто-то пасует, кто-то сбрасывает, кто-то идет ва-банк. Но совершенно неважно, какая у тебя комбинация — Кикер или Флэш-рояль. Ты уже победитель, потому что бросил вызов судьбе, сел с ней за один стол и сделал ставки.
Ставки сделаны. Ставок больше нет.