Глава 24. (Заключительная)

Не знаю, зачем я понадобилась Карлайлу, но он просил обязательно заехать в клинику.

- Миссис Каллен? – приветливо улыбнулась администратор из-за стойки. – Доктор ждёт Вас. Кабинет – в конце правового коридора.

Мне знакомы эти уютные кресла и покрытые бежевой краской стены. Во второй раз я шла по коридору клиники «Новая Жизнь». Странное чувство: как будто бы я была здесь очень и очень давно. Хотя с момента первого посещения не прошло и полгода, моя жизнь кардинально изменилась. Из неё ушёл не только сам Джаред, но и всё, что нас связывало: бизнес, квартира, насыщенная и показная светская жизнь…

Я свернула в полупустое правое крыло. Вот и нужная дверь. В прошлый раз за дверью меня ждал Эдвард Каллен… Кажется, вся моя нынешняя жизнь началась с того самого дня, когда я услышала его слова: «Заходи, пожалуйста, Белла». А если бы Эдвард не совершил свой подлог? Руки нервно сжались в кулаки. Это была ложь во спасение. «Как же хорошо, что Эдвард, «мой Эдвард», - радостно вздрогнуло сердце, – решился на такую глупость и представился гинекологом».

- Можно? – толкнула я белую дверь.

- Заходите.

Карлайл сидел за тем же столом, где в прошлый раз – Эдвард. Только в отличие от первого раза в кабинете находилась медсестра. Впрочем, её присутствия я почти не замечала. Что-то переспросив у доктора, помощница удалилась в смотровую, из которой время от времени доносились тихие шорохи и звяканье инструментов.

- Присаживайся, Белла, - пригласил меня Карлайл. – Я хотел отдать тебе результаты анализов.

- Каких анализов? – насторожилась я.

- Джаред Блэк обратился в нашу клинику, чтобы сделать спермограмму.

- А-а… не знала, - пробормотала я. Значит, Джаред всё-таки послушал моего совета и проверился, несмотря на бурный протест и сердитые заверения, что он здоров, а лечиться нужно только мне. Хотя какая теперь разница?

Казалось, Карлайл читал мои мысли.

- Понимаю, что на данный момент заболевания Джареда Блэка не имеют значения, но я решил сообщить тебе результаты диагностики. Блэк сдал анализ накануне поездки в Чикаго, - Карлайл нахмурился. Это была единственная эмоция, отразившаяся на лице доктора. Мой свёкор прекрасно знал о событиях, произошедших на берегу Мичигана, но ничем не высказывал своего негатива к человеку, покушавшемуся на жизнь его сына. Сейчас передо мной сидел не отец Эдварда, а строгий и внимательный профессор медицины. – Результаты он уже не смог… не успел забрать.

Карлайл протянул мне диагностический лист. Непонимающе я уставилась на ряд длинных цифр и заумных терминов.

- Я объясню, Белла, - поспешил на помощь доктор. - Результат спермограммы не соответствует норме. Чтобы не путать тебя ненужными подробностями, скажу кратко: женщина не может забеременеть, если у мужчины такие показатели спермы.

- Это означает, что я не могла забеременеть от Джареда в принципе?

- Да, - согласно кивнул доктор. - Мы рекомендуем пациенткам искусственное оплодотворение, но не в этом случае. Сложно судить по единственному исследованию, но, видимо, прогнозы неутешительные. ЭКО было бы возможно лишь при условии использования спермы донора.

Карлайл говорил ещё что-то, объяснял мне разницу между сложнопроизносимыми отклонениями мужского здоровья и возможностями современной медицины, но я уже утратила способность воспринимать. В голове вертелась одна-единственная картинка: зеленоглазый и рыжеволосый малыш у меня на руках, Эдвард счастливо улыбается…

Новость, услышанная от Карлайла, оказалась чрезвычайно важной. Она вселяла надежду, что рано или поздно желанная фантазия станет счастливой реальностью.

- Спасибо, Карлайл! Я очень благодарна, что Вы рассказали мне обо всём.

Доктор Каллен улыбнулся. В какой-то момент я перестала ощущать себя в клинике, перестала быть всего лишь пациенткой, а мой собеседник перестал быть доктором. Моментально пропала вся строгость и невозмутимость профессора.

- Белла, мы с Эсми будем очень рады внуку или внучке.



Прошло три года.

Все газеты штата пестрели заголовками.

«Докторам клиники Мейо удалось невозможное!», «Эндоваскулярные операции доктора Каллена позволят сохранить жизни сотням людей!», «Уникальная методика доктора Каллена означает новый уровень медицины»...

Некоторые средства массовой информации не ограничивались непосредственной новостью, а пытались хоть как-то пролить свет на неординарную личность талантливого хирурга. Так в «Си-эн-таймс» было помещено несколько строк о том, что доктор Каллен женат, воспитывает дочь.



Живая изгородь из ярко-зелёного самшита скрывала от посторонних глаз стильный особняк на Квинн Эйн. Чёрный «БМВ», миновав небольшую подъездную дорожку, мягко притормозил возле входа в дом.

Миниатюрная рыжеволосая девчушка, оттолкнувшись рукой от маминой юбки, засеменила к автомобилю. Белла с улыбкой поспешила следом за дочкой.

- Па-па-па, - лепетала малышка, радостно улыбаясь и протягивая крошечные ручонки к отцу.

- Ух ты! – восхитился Эдвард, подхватывая дочку на руки. – Мегги, ты уже так уверенно топаешь. С каждым днём всё уверенней и уверенней.

Не выпуская из рук дочку, Эдвард обнял жену. Наклонил голову, на секунду прижался лицом к каштановой макушке, глубоко вдохнув любимый запах. Шепнул то, что было и так ясно, но для него важнее всего на свете:

- Ты вернулась. Я очень соскучился. Даже не думал, что будет настолько трудно без тебя.

- Я тоже скучала.

Мегги хватило краткого мгновения, чтобы цепко схватиться пальчиками за мамины локоны.

- Эх ты, маленькая проказница.

Смеясь, Эдвард помог жене высвободиться из детского плена.

- Сейчас кто-то будет наказан.

Услышав предупреждение и узрев папины «страшно серьёзные» глаза, малышка восторженно завизжала ещё до того, как оказалась подброшенной вверх…

- Так ты разрешишь мне поздравить маму? – пытался договориться Эдвард с бескомпромиссной юной барышней. Невооружённым глазом было заметно, что жену он любит не менее сильно, чем дочку.

Всё ещё держа девочку на руках, Эдвард достал большущий букет белых орхидей, дожидающийся своего часа на заднем сидении автомобиля. Поражённая увиденным великолепием, Мегги немедленно приступила к исследованию этого чуда руками и губами. Нежный лепесток мгновенно был испробован на зуб.

- Нет, не надо кушать, - Эдвард ласково отстранил дочку. – Пока что ты ещё очень маленькая, чтобы получать такие подарки. Это маме.

Появившаяся на крыльце няня быстро подошла к доктору Каллену.

- Я возьму Мегги. Уже вечер. Поздно. Пора её укладывать…

- Поздравляю тебя, любимая! – Эдвард протянул роскошный букет жене.

- Это самые красивые цветы во всем мире.

Глаза Беллы засияли.

- Ты достойна их. Знаешь, я так нервничал из-за твоего адвокатского экзамена! Намного сильнее, чем из-за своей операции.

Белла не хотела больше сдерживаться. Прильнула всем телом к любимому мужу, жадно отвечала на его поцелуи. Отстранилась только тогда, когда вспомнила, какой трудный был сегодня у Эдварда день.

- Кажется, я забылась совсем, - виновато пробормотала. – Я вернулась из Такомы к обеду и уже немного отдохнула, но ты же очень уставший после пресс-конференции. Идём в дом.

- Я не чувствую себя усталым, - заверил Эдвард. – Скорее всего, немного пьяным, но это оттого, что ты и маленькая Мегги рядом со мной.



Я очень переживала, когда три дня назад уезжала в Такому. Сложилось так, что мой последний тест, необходимый для получения адвокатской лицензии, был назначен на тот же день, что и самая сложная операция Эдварда. Перенести хотя бы одно из двух мероприятий не имелось возможности.

И даже сейчас, после успешной сдачи экзамена, не верилось, что все мытарства, связанные с получением разрешения на правозащитную практику, остались позади. Пожалуй, вечером я пребывала в таком состоянии, когда ощущаешь не столько радость от достигнутого, а лишь вселенскую усталость и чувство, что «слава богу, всё уже позади». А утром в нашей с Эдвардом супружеской спальне произошло полное расслабление и… случилось настоящее чудо.

Я проснулась от едва ощутимых поцелуев мужа и его виноватого: «Прости, я вчера позорно уснул». В зелёных глазах читалось раскаяние, любимые руки уже ласкали моё тело.

- Извинение принято, – умудрилась я пошутить прежде, чем сознание затуманилось. Весь мир сосредоточился на ощущениях – мучительно-сладких, острых и пронзительных.

- Эдвард…

Сминая руками простынь, когда муж интимно ласкал меня между ног, я мысленно умоляла его продлить ласку, не останавливаться, не прерываться… Мне нужно мгновение. Всего лишь кратчайшее мгновение, чтобы в этот раз всё случилось. И вдруг…

- Нет! – протестующе воскликнула я, когда Эдвард отстранился. Как эгоистично с его стороны! Я была в крошечном шаге от наслаждения (а оно происходит не всегда). Муж не захотел довести начатое до конца! Я рассержусь на Эдварда. Буду возмущаться и плакать из-за несостоявшегося блаженства, из-за непонимания любимого человека.

Я не успела ни рассердиться, ни возмутиться, ни расплакаться. Эдвард уже проник в моё тело, и я ощутила, как его толчки порождают странные и неведомые мне доселе ощущения.

Мягкие тёплые волны зарождались где-то очень глубоко внутри меня. Неосознанно я почувствовала, что вон оно, приближается, нарастает, сейчас случится, если… Я совершенно не понимала, как оно может случиться? Эдвард не ласкал мой клитор, но волны становились выше, сильнее, настойчивее.

- Глубже! – шепнула я мужу, пребывая почти в беспамятстве. Кажется, в этот раз Эдвард меня послушался или… я просто окончательно утратила способность воспринимать происходящее вокруг. Сначала одна волна восхитительного наслаждения. Я выгнула спину, пытаясь помочь мужу. Потом другая волна. Я застонала от удовольствия. Потом третья – самая сильная и в то же время такая нежная, что захватывает дух, заставляет забыть обо всем на свете. Я кричала, судорожно вцепившись в его плечи…

Сознание прояснилось спустя какое-то время. Как будто бы из тумана выплыло улыбающееся лицо мужа.

- Эдвард, - растерянно пролепетала я, ещё не осознавая, что же случилось на самом деле. – Сегодня всё было не так, как всегда.

- Я заметил.

Ещё бы! Пожалуй, мой муж всё заметил ещё до того, как я успела понять, что это было.



Через два часа.

Мы с Эдвардом пили кофе на веранде. Светило тёплое летнее солнце. Тени от деревьев дарили приятную прохладу, причудливыми полосами расчёрчивая асфальт вокруг дома. Крепкий аромат кофе смешивался с нежным благоуханием алиссума.

- И как ты умудрился вникнуть во всё сразу? – допытывалась я, в который раз поражаясь, насколько глубоко Эдвард может понимать мои чувства. Как он смог догадаться, что наслаждение нынешним утром совершенно отличное от того, что я испытывала раньше, когда муж ласкал меня руками и губами?

- Это оказалось несложно.

В зелёных глазах плясали золотые искорки. А ещё в этих глазах было столько чисто-мужского самодовольства, что я не удержалась:

- Сейчас ты выглядишь до жути самоуверенным. Можно подумать: выиграл миллион в лотерею, - поддела мужа.

- Миллион я могу и заработать, - не моргнув глазом, пообещал Эдвард. - А вот окончательно понять, чего ты хочешь в постели, – это дорогого стоит.

- Эдвард, мне и раньше было хорошо с тобой во время близости, - искренне заверила я.

В нашей спальне царила полная идиллия. Но это лишь с моей точки зрения. Муж полагал иначе. Дело в том, что в течение трёх лет супружества с Эдвардом я по-прежнему редко испытала оргазм. Конечно, не так редко, как с Джаредом, но всё же далеко не каждая наша близость сопровождалась моим полётом на небеса. Муж дарил мне ни с чем не сравнимое эмоциональное удовольствие, потому всё остальное особого значения не имело. К сожалению, Эдвард не разделял мой взгляд на так называемую проблему. Объяснить мужу, что проблемы не существует, тоже не получалось. Я использовала все средства убеждения. Даже отыскала какое-то супернаучное пособие по сексуальности женщины, где знаменитый профессор обосновывал свою точку зрения. Светило психиатрии небезосновательно утверждал, что особенность женщины состоит в том, что на первое место у неё выходит духовная близость, а не физическая. Что женщина может быть счастливой, даже не испытывая головокружительного физического наслаждения в постели или достигая его изредка.

- Вот читай, что здесь написано, - тыкала я мужу нужную страничку. – Ты ведь доктор, должен понимать, что пишет специалист в этой сфере.

- Как доктор я всё понимаю, но как мужчина – нет, - хмуро буркнул тогда Эдвард.

- С меня достаточно, - вспылила я. – И знаешь что? Хватит считать мои оргазмы!

Конечно, ссора закончилась примирением, но мне всё равно казалось, что Эдвард не выбросил мнимую проблему из головы.

- Если раньше хорошо, то теперь будет ещё лучше, - уверенно заявил муж.

- Ну что с тобой поделать? – улыбаясь, сдалась я.



- Знаешь, когда все эти тесты и экзамены позади и адвокатская лицензия, считай, у меня в кармане, я думаю: а стоило ли всем этим заниматься?

Эдвард, вопросительно поднял бровь, наблюдая за Беллой.

- Ты очень устала? Тебя перестала привлекать правозащитная деятельность?

- Нет, ни то, ни другое, - уверенно возразила Белла и уже менее уверенно добавила: - Раньше мне казалось, что любимая работа – это всё в жизни. И я чувствовала себя несчастливой из-за того, что…

- Из-за того, что Блэк не позволял тебе заниматься тем, что ты хочешь, - спокойно добавил Эдвард.

Белла растерянно кивнула. Впервые за время их брака Эдвард вспомнил о Джареде, и, кажется, вспомнил совсем безразлично.

- Но сейчас мне работа совершенно не кажется настолько значимой. Хочется побольше времени проводить с тобой и с Мегги.

Эдвард понимающе улыбнулся жене.

- Я согласен, если так. Но если ты всё же передумаешь, полагаю, мы найдём какой-либо компромисс между твоими судами и нашей семьей. Что-то мне подсказывает, что так будет лучше для тебя.

- А для тебя? Для Мегги?

- Белла, я очень люблю тебя. Я ценю каждое мгновение, проведённое с тобой, но я ни в коем случае не хочу ограничивать тебя. Мне хочется, чтобы ты была счастлива полностью, безоговорочно. Когда-нибудь Мегги подрастёт и скажет тебе тоже.

- Тогда я сразу оговорю в контракте, что буду заниматься только с ограниченным количеством дел. Двух-трёх слушаний в неделю с меня будет достаточно. Думаю: в ассоциации с этим согласятся.

- Это было бы идеальным вариантом.

- Почему ты так улыбаешься, Эдвард?

- Ты сейчас говорила, что карьера видится тебе не такой заманчивой перспективой, как раньше. Что касается меня – вроде бы тоже так. Но получается по-другому. Почему-то раньше мои хирургические вмешательства не были настолько успешными.

- Ответ очевиден, - указала Белла. – Раньше у тебя ещё не было того опыта, который имеется сейчас.

- Нет, не потому, - возразил супруг. – Раньше я не мог быть в полной мере реализован, потому что тебя не было рядом со мной. А сейчас… понимаю, что ты моя, и у меня вырастают крылья.

За дверью раздались подозрительные шорохи.

- Простите, но Мегги ни за что не хочет идти гулять со мной, - сообщила расстроенная няня.

Мегги, наряжённая для прогулки в нарядное светло-зелёное платье и мягкие туфельки, с радостным визгом понеслась к родителям. Вскарабкавшись к папе на колени, с победоносным видом взглянула на маму с няней: дескать, попробуйте мне перечить, когда я под защитой сильных папиных рук. Удостоверившись, что взрослые не собираются возражать, малышка принялась так энергично лопотать на своем непонятном детском языке, что доктор Каллен растерянно повернулся к жене.

Белла, кивком отпустив няню, перевела просьбу дочери:

- Мегги хочет на озеро кормить уточек.

- Господи, Белла, - в отчаянии пробормотал доктор Каллен, - как ты можешь понять, о чём она просит?

Белла рассмеялась.

- Это же совсем несложно. Ведь я мама.



Прошло три года.

Пресса штата взорвалась заголовками о самом громком скандальном процессе в Сиэтле за последние десять лет. Средства массовой информации сообщали, что Верховный суд удовлетворил апелляцию по делу приёмных детей семьи Грейс. Дети находятся в безопасности. Защиту интересов подростков обеспечивала известный адвокат Изабелла Каллен. В некоторых СМИ также сообщались скупые подробности жизни одного из самых высокооплачиваемых правозащитников в сфере ювенальной юстиции: замужем, муж – известный хирург Эдвард Каллен, в семье подрастают дочь и сын.