На следующее утро автобус прибыл в «Подсолнух» на полчаса раньше, чем в прошлый раз. Белла привезла с собой подарки.
- Что мы сегодня делаем? – спросила Роуз у Эммета по дороге к асьенде.
- Большая часть группы будет огораживать теплицу проволочной сеткой. А я проведу свет в спальню мальчиков. Хотите мне помочь?
- Займитесь этим вдвоем? – сказала Белла. – Я пойду работать в теплицу. – Она помолчала немного. – Ну и как развалины?
Роуз подмигнула Эммету.
- Мы не дошли до них, - ответил Эммет. Вид у него был несколько смущенный. – Сходим сегодня.
- Нет, не сходим, - возразила Роуз. – У нас будет праздник! Будем отмечать наш последний вечер в Куско.
Группа вошла во внутренний дворик. Хайме уже поджидал их. Белла огляделась вокруг – нет ли Эдварда. Вскоре он появился и обратился к группе:
- Еще раз добро пожаловать. Должен сказать, я потрясен вашим трудолюбием. Вы за один день поставили каркас теплицы и покрасили классную комнату. Сегодня мы натянем на теплицу проволочную сетку, и, надеюсь, закроем ее полиэтиленом. Мы мечтали о теплице несколько лет. В ней мы сможем выращивать овощи круглый год. Спасибо вам. Увидимся за ленчем.
Белла с подарками подошла к Эдварду.
- Добрый день. – Она показала ему игрушечный самосвал. – Я купила это для Пабло на день рождения.
Эд был поражен.
- Откуда вы узнали? – Он улыбнулся. – Не важно. Когда-нибудь этот мальчик станет президентом страны.
Белла передала ему подарки.
- Пабло понравится самосвал. Но вряд ли ему пригодятся расчески и лента, - заметил Эдвард.
- Это для Роксаны.
- Я догадался. Вы сегодня работаете в теплицу?
- Да.
- Хотите мне помочь?
Она постаралась скрыть свою радость.
- Конечно.
- Хорошо. – Он посмотрел на игрушку. – Я отнесу самосвал и сразу вернусь.
Эдвард исчез за дверью и почти тут же появился снова. Они вдвоем прошли в заднюю часть асьенды. Из патио открывался вид на долину, покрытую буйной желто-зеленой растительностью. Нежные зеленые штыки кукурузы заглядывали во двор поверх каменных стен ограды.
Группа собралась во дворе вокруг большого деревянного каркаса теплицы. На земле лежали два больших рулона пленки и несколько мотков проволоки. Люди работали, стоя на приставных лестницах. Они натягивали проволоку на каркас.
- Что они делают? – спросила Белла.
- Они изготавливают металлическую сетку. Сначала мы протягиваем проволоку с одного конца до другого, затем прокладываем поперек и связываем. Закончив с этим, мы положим пленку и натянем сверху еще одну сетку.
- А моя задача в чем?
- Натягивать сетку нужно вдвоем. Один из нас будет держать проволоку, другой прикручивать.
Эдвард взвалил большой моток проволоки на плечо и направился к концу каркаса, где к столбу была прислонена свободная лестница.
- Ну, залезайте.
Белла заняла место на лестнице, Эдвард протянул ей молоток и гвоздь.
- Забейте гвоздь в поперечину. Потом обмотайте вокруг него проволоку. – Белла повиновалась. – Теперь спускайтесь.
Она слезла, Эдвард взял у неё молоток, потом передвинул лестницу на другое место. Белла снова забралась вверх.
- А теперь нужно прикрутить проволоку. Я покажу им.
Он влез на лестницу позади нее, их тела соприкоснулись. Это прикосновение наполнило её радостью, и только тогда она поняла, как ей не хватает этого тепла, не хватает объятий. Интересно, что он сейчас чувствует? – подумала она. Эд казался довольным. Он, обнимая её, делал проволочную петлю, а потом тянул проволоку к другому столбу.
Она думала больше о нем, чем о работе, и ей удалось справиться с проволокой только после нескольких попыток.
- Замечательно. Теперь к следующему столбу.
Они оба слезли, и, когда Эдвард передвигал лестницу, из ворота его рубашки выскочила подвеска, надетая на шею. Игрушечный солдатик. Эдвард быстро засунул его обратно. Беллз взобралась на лестницу.
- Я поняла, в чем суть.
- Хорошо. – Эдвард улыбнулся в ответ. – Только все придется повторять и повторять еще сотню раз.
Она рассмеялась:
- Я хотела сказать вам вчера, что, по-моему, вы великолепно общаетесь с этими детьми.
- Спасибо.
- Они вас любят. Как будто они ваши собственные.
- Они и впрямь мои.
- Расскажите мне о Пабло, - попросила Белла.
- Пабло – мой маленький друг. Мы приехали В «Подсолнух» одновременно.
- Он боготворит вас.
- У меня здесь нет любимчиков. Я люблю их всех, но думаю, что если когда-нибудь вернусь в Штаты, то попытаюсь его усыновить.
- Если вы когда-нибудь вернетесь?
- Если. – Он повернулся к ней. – А чем вы занимаетесь там, дома?
- Я стоматолог – гигиенист.
- Здесь эти умения пригодились бы. – Эдвард внимательно посмотрел на неё. – Я заметил, что Эммет и Роуз отлично друг с другом.
- Вы думаете?
Он улыбнулся:
- Давно вы дружите?
- Всю жизнь. С детства.
- А чем Роуз занимается дома?
- Сейчас работает в фирме по связям с общественностью.
- Чья это была идея – поехать в Перу?
- Роуз.
- Но вам эта мысль понравилась?
- Не очень. Роуз, - она подыскивала верное слово, - человек с сильной волей. Кстати, она собирается устроить сегодня вечеринку, чтобы отпраздновать наш последний вечер в Куско. Вы не хотите присоединиться к нам?
- Спасибо, но у нас здесь своя вечеринка, в честь Пабло. У меня все приготовлено для кекса. А мальчики сделали пиньяту.
- Можно мне прийти?
- А как же вечеринка Роуз?
- Она вряд ли заметит мое отсутствие.
Эдвард задумался:
- Я смогу отвезти вас в Куско, когда дети улягутся спать. Но это будет довольно поздно.
- Я могу вернуться поздно.
- Тогда вы приглашены.
- Чудесно, - отозвалась она, и они вернулись к работе.

К полудню удалось натянуть сетку на крышу и обе боковые стенки. Белла нашла местечко в тени, а Эдвард пошел за коробками с ланчем для них обоих. Эммет и Роуз подошли и сели рядом.
- Я провел электричество в спальню мальчиков, - сообщил Эммет. – У них теперь есть свет.
Роуз наклонилась к Белле и тихо спросила:
- Чем это вы занимались вдвоем?
- Натягивали проволоку.
- И?...
- Что ты имеешь в виду? – спросила Белла.
- Ты выглядишь… довольной.
Белла покачала головой:
- Чепуха. Скажи Кувалде, что он весь в твоей помаде.
Роуз быстро оглянулась посмотреть на Эммета.
- Я даже не заметила. Ты думаешь, кто-нибудь догадывается, что происходит?
- Роуз, все знают, что происходит.
- Неужели? Это плохо. Он не должен флиртовать с клиентами. Его могут уволить. –Роуз встревожилась, но почти мгновенно успокоилась. - Telle est la vie, как говорят французы. Такова жизнь. А как дела у вас?
- Мы просто работали рядом, как вы с Эмметом. Да, вспомнила, я хотела вечером остаться здесь, чтобы помочь отпраздновать день рождения Пабло.
- А как же наша вечеринка?
- Думаю, вам и без меня будет не скучно.
- Но как же ты вернешься в Куско?
- Эдвард предложил меня отвезти.
- Как знаешь, - сказала Роуз.
После ланча все вернулись к теплице. За несколько часов они закончили натягивать сетку и натянули пленку на каркас. Затем началась работа со вторым слоем сетки, который должен был закрепить пленку сверху.

Группа собралась уезжать, а Эд повел Беллз на кухню. Он достал из ящика готовую смесь для кекса и начал изучать рецепт на коробке.
- Я могу вам помочь, - сказала Белла.
- Прекрасно.
Он вручил ей картонную коробку, затем принес несколько яиц, бутылку масла, керамическую миску и большую ложку.
Когда Белла начала разбивать яйца в миску, в дверях появилась Роксана.
При виде её Белла улыбнулась.
- Иди сюда, дорогая, - сказала она, жестом подзывая девочку к себе.
Роксана подошла к ней. Белла разбила последнее яйцо, влила в смесь воду и масло. Вложила ложку в ручку Роксаны и показала, как нужно вымешивать тесто. Вскоре Роксана уже справлялась самостоятельно.
Когда тесто было хорошо перемешано, Белла вытащила ложку из миски:
- Gracias. Спасибо. Теперь можешь её облизать.
Белла взяла ложку, сделала вид, что её облизывает, а затем передала ложку девочке.
- У вас есть форма для выпечки?
- Конечно. – Эдвард достал алюминиевую форму и тряпочку. – Вот этим вы можете смазать форму. Она чистая.
Белла намазала бока и дно формы, присыпая мукой, потом влила тесто.
- Все готово. Вы нагрели плиту до ста восьмидесяти градусов? – спросила она.
Эдвард постарался скрыть улыбку:
- Это дровяная плита, Белла. У неё нет шкалы.
- А как же узнать температуру?
- Сунешь руку внутрь и считаешь, сколько секунд выдержишь.
- Серьезно?
Он кивнул:
- для кекса нужно три – четыре секунды.
- Тогда я поручаю это вам, а я пока подготовлю Роксану к празднику. Умою, причешу. Я думаю, вы не часто занимаетесь подобными вещами.
- Пожалуй, вы правы.
- Вы бы не могли сказать ей, что я собираюсь делать?
Эдвард встал перед девочкой и заговорил с ней жестами. Роксана заулыбалась. Когда она повернулась к Белле, лицо ее сияло от восторга.
- Где то, что я ей купила?
- Сейчас принесу.
Он моментально вернулся с расческами, зеркальцем и лентой.
Белла отвела Роксану в её комнату. Помогла девочке надеть платье, затем села с ней рядом на кровать и тщательно заплела ей косы. Роксана сидела не шевелясь, пока Белла вытаскивала ленту, разрезала её и завязывала банты на концах кос. Банты казались желтыми бабочками, сидящими на угле.
На умывальной раковине лежало полотенце, и Белла отмыла грязь и остатки теста с лица Роксаны, так что коже девочки заблестела. Потом вытащила маленькую косметичку из сумочки на поясе, взяла блеск для губ и слегка провела по губам девочки. Чуть-чуть побрызгала духами на шейку Роксаны.
Затем она дала Роксане зеркальце. Увидев свое отражение, Роксана засияла от радости. Потом осторожно потрогала свои ленты и улыбнулась Белле.
- Ты красавица, - сказала ей Белла.
Теперь Белла принялась приводить в порядок свои волосы и макияж, а Роксана заворожено наблюдала. Белла провела по губам темным блеском, затем тщательно наложила румяна и подвела глаза. Убрав косметику, она взяла Роксану за руку.
- Посмотрим, что теперь скажут мальчики.
Как только они вошли в кухню, Эдвард уставился на них:
- Вот это да!
- Мы, девушки, умеем приводить себя в порядок. – затем весело добавила: - Перестаньте глазеть на меня и посмотрите на Роксану.
- Она выглядит как настоящая девочка.
- Вот именно! – торжествующе сказала Белла. – А как наш кекс?
- Еще печется, - ответил Эдвард. – Теперь уже недолго.
Белла сделала глазурь, и через пятнадцать минут они вынули кекс из печки. Он получился кривобоким, и Белла рассмеялась.
- Ничего, - заметил Эдвард. – Под глазурью будет не видно.
Тут один за другим стали появляться мальчики. Они рассаживались на свои места за столом и все время искоса посматривали на Роксану, как будто видят ее впервые.
Пабло отреагировал первый.
- Она стала похожа на девочку, - сказал он.
Дейвис прочел молитву. Затем Роксана и мальчики взяли тарелки и выстроились в очередь к Ричарду, который раздавал пиццу и поджаренный чесночный хлеб. Эд и Беллз получили едц последними.
Белла рассматривала пиццу.
- Что это за мясо? Выглядит как тунец.
- Это и есть тунец, - ответил Эдвард. – Мне кажется, Америка единственная страна, где не кладут тунца в пиццу.
Белла взяла свой кусок и села между Эдвардом и Роксаной.
Когда все поели, Эдвард принес пиньяту – довольно грубо сделанную ламу из папье-маше. Увидев её, мальчики подняли радостный крик и вслед за Эдвардом побежали в коридор. Эд привязал один конец веревки к шее ламы, другой перекинул через балку и подтянул пиньяту кверху. Как виновнику торжества Пабло дали подержать конец веревки, чтобы он мог поднимать и опускать пиньяту.
Мальчики кричали все разом.
- Они хотят, чтобы начали вы, - сообщил Эдвард Белле и рассказал, что она должна делать.
Все выжидающе смотрели на неё.
- Как мило, - сказала она.
- Не совсем, - смеясь, заметил Эд. – Они хотят позабавиться.
- Ну посмотрим, как получится. Где повязка?
Эд завязал Белле глаза носовым платком. Подвел к пиньяте и вручил ей палку. Она пять раз замахивалась палкой, и каждый удар приходился мимо. С каждой попыткой мальчики хохотали все громче. Наконец Белла сняла с глаз повязку:
- Ну, хватит унижений. Сейчас очередь Роксаны.
Белла подвела Роксану к пиньяте и завязала ей глаза. Как только в руках девочки оказалась палка, она принялась ею размахивать. Пабло сумел подставить пиньяту, но результатом был только глухой удар. Она еще несколько раз попадала по пиньяте, но так и не смогла её разбить.
- Ну ладно. Но отобрать у неё палку будет сложно, - сказал Эдвард.
Как только Роксана замахнулась, он перехватил верхний конец палки. Затем снял с глаз девочки повязку. Белла шагнула вперед и крепко её обняла:
- Ты молодец, малышка.
Ронал два раза промахнулся, но на третий раз попал. Конфеты, которыми была набита пиньята, разлетелись по всей комнате. Мальчики кинулись подбирать их с пола.
- Пошли, Роксана, - сказала Белла. – Соберем себе немного конфет. – Она легонько подтолкнула девочку вперед, но Роксана крепко уцепилась за неё. Бела присела, чтобы набрать конфет, но к этому времени их на полу почти не осталось.
- Эдвард, ей ничего не досталось, - разочарованно сказала она.
- Не беспокойтесь. Она получит конфеты.
Когда все содержимое пиньяты было собрано, мальчики разделили его на тридцать частей. Белла наблюдала в изумлении.
- Вы ведь не говорили им, что нужно все разделить.
- Эти мальчики скорее отрежут себе руку, чем возьмут лишнее.
- У них есть чему поучиться.
- Я и учусь все время, - ответил Эд.
Он повернулся к мальчикам и спросил по-испански:
- Кто хочет кекс?
Мальчики с веселыми криками бросились к столу.
Роксана не отпускала руку Беллы, и они пошли вместе. Пабло уселся на самое почетное место за столом. Эд чиркнул спичкой и зажег свечи.
- Cantemos (Давайте споем), - сказал Эдвард.
Мальчики спели «С днем рождения, Пабло!», сначала по-английски, потом по-испански. Затем Эд разрезал кекс и разложил по тарелкам, а Белла их раздала.
Эдвард подарил Пабло новый свитер, набор акварели и толстую папку бумаги для рисования. Пабло был в восторге от подарков. Белла вручила Пабло самосвал, и все мальчики завистливо посмотрели на него.
- Fresco! – сказал Пабло. – Здорово! Спасибо, мисс Белла.
- Пожалуйста.
Посмотрев на Эдварда, Белла увидела, как блестят его глаза. Она поняла, что этот мальчик для Эдварда не просто маленький друг. Он испытывает к Пабло почти отцовские чувства.
Когда кекс доели, мальчики убежали во двор играть, оставив Эдварда, Беллу и Роксану на кухне. Эд заварил чай из листьев коки, налил две чашки и поставил на стол.
- Мне нужно было сначала спросить, любите ли вы чай из коки, - сказал Эдвард. – Если нет, я могу сварить кофе.
- Нет, спасибо. Это хорошее средство от горной болезни.
- Вы еще ощущает высоту?
- Немножко. Когда мальчики ложатся спать?
- Обычно часов в девять. Но я разрешил им сегодня поиграть до десяти. Сейчас, наверное, около десяти.
Он встал:
- Пойду, скажу им, что пора спать. Но думаю, Роксана не будет против, если её уложите вы.
- С удовольствием.
Солнце почти зашло, от последнего луча на землю ложились неправдоподобно четкие, длинные тени. Эдвард пошел звать мальчиков, а Белла взяла Роксану за руку и повела в её комнату. Там девочка сняла платье, надела длинную ночную рубашку и легла в постель. Белла заботливо укрыла её одеялом.
Потом присела на край постели.
- Жаль, что я не могу тебе почитать, - сказала Белла. Она осторожно отвела прядь волос с лица Роксаны. Потом легонько дотронулась до её шрама. – Что с тобой сотворили, малышка?
Роксана осторожно коснулась кончиками пальцев губ Беллы. Беллз улыбнулась и поцеловала ее в лоб, затем укрыла до подбородка. Подойдя к двери, выключила свет. Но даже в темноте она видела, что Роксана не сводит с неё глаз.
Эд на кухне домывал последнюю тарелку.
- Она прелестна. – Белла села за стол. – Я в неё влюбилась.
Эдвард посмотрел на неё, но ничего не сказал. Он вытирал руки.
- Хотите погулять? – предложил он.
- Конечно.
Они вышли из кухни и пошли под темным небом за асьенду, за теплицу и вверх по склону. Когда тропа сузилась, Эдвард взял Беллу за руку и подвел к плоскому выступу скалы. Он помог ей залезть на камень, и она уселась, свесив ноги. Он устроился рядом.
Луна освещала лежавшую внизу долину, а черная вода Священной реки мерцала, словно Млечный Путь.
- Как красиво, - сказала Белла. Она откинулась назад, опираясь на локти, и посмотрела в ночное небо. – Звезды такие яркие. Где здесь Большая Медведица?
- Это другое полушарие. Здесь у нас Южный Крест.
- Никогда не думала, что здесь звезды другие. А где Южный Крест?
Он показал на запад:
- Видите вон те четыре звезды? Это Южный Крест. Самая яркая из них, в основании креста – это Акрукс. На самом деле это две звезды, которые вращаются одна вокруг другой. – Эдвард помолчал немного и добавил: - Когда-то Южный Крест было видно в Иерусалиме, но из-за прецессии Земли теперь его там не увидишь. Говорят, что в последний раз его наблюдали в Иерусалиме в тот век, когда распяли Христа. Моряки с самых древних времен плавали, ориентируясь по Южному Кресту. – Он посмотрел на небо. – Выбирая направление, люди всегда смотрят на звезды. Некоторые верят, что звезды предопределяют судьбу.
- И вы так думаете?
- Не знаю. Те, домашние звезды не принесли мне добра. Я приехал сюда, и все переменилось. Так что, может быть, это связано и со звездами.
- Мне тоже нужны новые звезды, - задумчиво произнесла Белла. – Почему вы назвали приют «Подсолнухом»?
- Так называлась асьенда. Мы сохранили название, потому что мне нравится эта метафора – что он обращен к солнцу. То, что мы делаем здесь, обращено к надежде.
- Я всегда любила подсолнухи. Все мое свадеб… - Она остановилась на полуслове. – Эти цветы мне очень нравятся.
Эд заметил её обмолвку, но не стал выяснить.
- Роуз расстроилась оттого, что вы не пошли на вечеринку?
- Слегка. Ничего страшного. Я просто нужна ей как прикрытие для неё и Эммета.
- Надеюсь, Роуз не возлагает на него больших надежд. Эммет несерьезный человек. У него в каждом туре новая девушка.
- Значит, они друг другу подходят, - заметила Белла. – Розали притягивает мужчин. Она хороша собой, к тому же приятная собеседница.
- Как и вы.
- Я не так хороша. И уж точно не приятная собеседница. Я все время к чему-то придираюсь, я страдаю навязчивыми идеями и… - Она помолчала. – Я боюсь.
- Чего?
- Наверное, жизни. Мне кажется, больше всего я боюсь одиночества.
- Как и весь остальной мир, - сказал он и посмотрел на неё. – Что случилось, из-за чего у вас это началось?
- Мои родители развелись, когда я была совсем маленькой. Отец в конце концов просто вычеркнул меня из своей жизни. Он завел другую семью, а я для него была частью ошибки. Год назад он умер. К тому времени мы совсем перестали общаться.
- Простите, - сказал Эдвард.
Белла посмотрела на асьенду.
- Я не рассказала вам, почему Розали хотела, чтобы я поехала в Перу. Она пыталась увезти меня из Дейтона. В октябре я должна была выйти замуж. За неделю до свадьбы мой жених отменил свадьбу. – Глаза Белла наполнились слезами. – Простите. Не знаю, почему я все это вам рассказываю.
- Это помогает. – В его голосе слышалось сочувствие.
- Сегодня в первый раз с тех пор, как Джейкоб ушел, я не думала о нем. – Спустя минуту она добавила: - Ну, доктор Каллен, а что привело сюда вас?
- В «Подсолнух»?
- В Перу.
Он уставился в темноту, как будто в первый раз задумался над этим вопросом.
- Я приехал заниматься серфингом.
Белла заглянула ему в лиц, чтобы понять, шутит ли он или говорит всерьез.
Он рассмеялся:
- А как вам кажется, почему?
- Я думаю, вам надоело грабить банки в Штатах, поэтому вы приехали сюда, так как слышали, что здесь заниматься гораздо проще.
Он улыбнулся, но не ответил на вопрос.
- Вы ведь не хотите говорить, правда?
- Не хочу.
- Тогда по крайней мере скажите, почему вы носите на шее солдатика.
- Это напоминание.
- О чем?
- О том, что я предпочел бы забыть.
- Вы говорите так… загадочно.
- Это плохо?
- Нет. Скорее, интересно. – Она смотрела вниз, на свои сплетенные пальцы. – Вы скучаете по Америке?
- Я скучаю по своей семье. По родителям и сестре.
- Когда вы последний раз с ними виделись?
- Три года назад. Моей матери, тогда как раз поставили диагноз: боковой амиотрофический склероз. Иначе, болезнь Лу – Герига.
- Мне очень жаль.
- Мне тоже. Моя сестра переехала к родителям, чтобы ухаживать за ней. Я чувствую свою вину, потому что меня там нет. Но я просто не могу оставить этих мальчиков. – Он глубоко вздохнул. – Иногда я безумно скучаю по Америке. Но на самом деле это не важно. Вы не представляете, как мне приятно говорить с вами по-английски.
- С вами приятно говорить на любом языке, - сказала Белла и посмотрела на него. – Как же вы это сделали?
- Что именно?
Эд задумался.
- «Секрет успеха в этой жизни в том, чтобы понять: кризис на нашей планете гораздо серьезнее, чем проблема, как распорядиться собственной жизнью. Только работа, которая в конечном итоге приносит добро каждому из нас, может считаться вкладом в оздоровление мира».
- Какая глубокая мысль.
- Это написала Марианна Уильямсон. Мне бы её решимость. А я все еще продолжаю мечтать о «хорошей жизни». Но потом схватываюсь: что значит мой комфорт по сравнению с жизнями этих детей? А их миллионы. Дети, которые нюхают клей, чтобы заглушить боль в пустом желудке. Дети, проданные в рабство. Существуют туристические группы для американцев, которые приезжают сюда заниматься сексом с детьми. Когда читаешь о таких вещах, можно ли попытаться как-то это изменить, или просто вздрогнуть и перевернуть страницу.
- После ваших слов я невольно чувствую себя виноватой.
- Это неплохо, - сказал он. – Хотя не входило в мои намерения. Я виноват не меньше любого другого. Я приехал сюда не для того, чтобы помогать детям. – Он помолчал. – Но мы слишком много говорим обо мне. Расскажите мне что-нибудь о себе. Например, какой ваш любимый фильм?
- Любимый фильм…. Наверно, «Кинотеатр Парадиз».
- Любовная история, - констатировал Эдвард.
- Вы его видели?
- Да. Ну и что, был ли прав Альфредо, герой этого фильма? В том, что огонь любви, в конце концов, обращается в пепел?
Она задумалась.
- Вероятно, - грустно произнесла она и посмотрела на Эдварда, чтобы увидеть его реакции. – А вы как думаете?
- Я думаю, в пепел обращается страсть. И это, пожалуй, хорошо. Страсть должна уступить место лучшему.
- Чему именно?
- Настоящей любви. Как у моего отца к моей матери.
- Как это?
- Вы знаете что-нибудь о болезни Лу – Герига?
- Немного.
- Это болезнь, которая приводит к дегенерации нервных клеток головного и спинного мозга. В конечном итоге тело выключается. Средняя продолжительность жизни человека с таким заболеванием от трех до пяти лет. Сейчас моя мама почти полностью парализована. Она не может говорить. У неё двигается только указательный палец правой руки. Ночью, если у неё начинаются боли, она стучит пальцем по столбику кровати. Отец просыпается и дает ей лекарство. Он годами не спит по ночам. – Эдвард посмотрел в глаза Белле. – Он оставил все, что любил, ради той, кого любит больше всего. Ради нее.
- Это прекрасно, - тихо сказала Белла.
- Я спросил отца, как ему это удалось, как он смог отказаться от стольких вещей ради нее. Его ответ открыл мне то, чему не могли бы научить сотни проповедей.
- Что же он сказал?
- Он сказал, что любовь сильнее боли.
Она опустила глаза и промолчала.
Спустя какое-то время Эдвард спохватился:
- Уже поздно. Давайте я отвезу вас в город.
Он спрыгнул с камня, повернулся, подал ей руку и помог спуститься. Спрыгнув, она оступилась, и Эдвард обнял её за талию.
Она посмотрела ему в лицо. Его глаза загадочно блестели в лунном свете.
- Я должен признаться, - сказал он.
- В чем?
- Увидев вас в первый раз, я подумал, что вы самая красивая женщина, какую я когда-либо видел. Я надеялся, что увижу вас снова. Сегодня мое желание исполнилось.
Их взгляды встретились, и мир, окружавший их, отодвинулся куда-то далеко. Их губы и тела слились воедино, и на какой-то миг они забыли обо всем.
Когда они оторвались друг от друга, Белла перевела дыхание. Сердце её неистово билось.
Когда они спускались с холма, Эдвард взял её за руку и не отпускал, пока они не оказались во внутреннем дворе «Подсолнуха». Беллз чувствовала, какая у него удивительно теплая и сильная рука.
- Машина стоит за углом. Я сейчас подгоню её.
- Подождите, - сказала она. – Ведь сейчас уже очень поздно?
- Час ночи, наверное.
- Сколько времени займет путь до Куско и обратно?
- Чуть больше часа.
- Значит, вы будете здесь в начале третьего. Я не хочу, чтобы вы отвозили меня. Я могу переночевать здесь. Если вы не против.
- Вовсе нет. Я буду спать в спальне мальчиков. А вы можете расположиться в моей комнате.
- Мне нужно предупредить Роуз.
- У меня есть номер мобильного телефона Эммета. Я позвоню ему.
Они поднялись по ступеням, на которых сидели в первый день, и прошли в широкий коридор с высоким потолком.
Здесь было темно, но Эдвард уверенно вел её вперед. Они остановились перед закрытой дверью в конце коридора. Эдвард отворил её и нашарил шнурок выключателя. Единственная лампочка осветила комнату.
- Не бог весть что, но это мой дом.
Белла огляделась. Комната была маленькая, без окон, с коричневыми оштукатуренными стенами.
- Дверь в ванную рядом. – Он вытащил из деревянного комода большую ярко-оранжевую футболку. – Можете воспользоваться ею как ночной рубашкой.
- Спасибо. Спокойной ночи.
- Buenas noches, - ответил он и шагнул в двери.
Белла подошла к нему и нежно поцеловала.
- Спасибо вам, - сказала она. – Мне было хорошо.
- Мне тоже. Приятных снов.
Он вышел и закрыл дверь.
Белла слушала, как удаляются по коридору его шаги. Когда шаги стихли, она принялась рассматривать комнату. На стене была фотография пожилой пары. Белла догадалась, что это родители Эдварда. Рядом с фотографией висел диплом. Джорджтаунский медицинский институт. На полу у стены большая стопка книг. Она быстро взяла одну и просмотрела. Это оказалась медицинская книга о боковом амиотрофическом склерозе. Белла поставила её на место, разделась и натянула футболку Эдварда. Она оказалась длинной, почти до колен.
Белла дернула шнурок выключателя, и комната погрузилась во тьму. Она легла, укрылась одеялом. Лежать на постели Эдварда в его футболке оказалось так приятно, наконец-то она почувствовала себя в безопасности. Она вспоминала события прошедшего вечера и улыбалась. Удивительно, каким близким стал для неё человек, которого она едва знает.