Белла

Когда мама, папа и я переехали в Вашингтон, я быстро познакомилась с хорошей подругой. Ее звали Анжела, и мы были неразлучны от двенадцати лет до младших курсов университета. Потому что с того момента, как Анжела начала встречаться с Беном, она из решительной, уверенной в себе, умной молодой женщины превратилась в плаксивую, раздражающую половую тряпку. Она следовала за ним повсюду, как больной щенок, набирала его имя и фамилию на своем ноутбуке, снова и снова, и мечтательно вздыхала во время занятий. И я осуждала ее за это, постоянно и безжалостно.
Ни разу за все годы знакомств, я никогда не восхищалась мужчиной, и уж, конечно, не занималась сексом с той минуты, как он заговорил со мной так, будто я была идиоткой.

Теперь, лежа здесь в объятиях Эдварда и ощущая его равномерно поднимающуюся и опадающую грудь позади меня, я чувствовала себя почти как Анжела. Я не могла понять, что вело ее в то время, но сейчас осознала, что мало что соображала сама.

Бен должно быть потрясающе целовался и постоянно дарил ей умопомрачительные оргазмы. Потому что оргазмы имени Эдварда Мейсена, по-видимому, делали женщин абсолютно глупыми. Это было единственным объяснением моего поведения вчера вечером, после того, как Эдвард поцеловал меня. Это было совершенно очевидно для меня, и, все же в ту минуту, как он поцеловал меня, я перешла от ощущения абсолютного несчастья к почти эйфории.

Тем не менее, я не хотела быть той девушкой, что позволяет мужчине относиться к ней как к дерьму, а затем принимает его в своей постели. Я бы никогда не позволила этому случиться раньше, и не хотела начинать сейчас. Хотя, очевидно, было уже слишком поздно что-либо менять, я должна была ясно дать ему понять, что больше не будет никакого секса, если он снова будет так ко мне относиться.

Я боялась разговора, который неизбежно должен был состояться утром. В основном, не потому, что я знала, что после того, что произошло, не было пути назад. Мы или будем вместе, или я потеряю его окончательно. Мой ум скрипел от напряжения, обдумывая варианты, но не удивительно, что мое тело было полностью расслаблено.

Должно быть, я задремала в какой-то момент, потому что следующее, что я осознала, что за окном совсем светло, а Эдвард зашевелился позади меня. Я все еще чувствовала себя неуверенно относительно его реакции, но глубоко вздохнула и повернулась к нему лицом, поддерживая себя на локте. Никогда еще «утро после» не было таким тяжелым на последствия.

Его глаза быстро заморгали, когда он неожиданно осознал, где находится. Он сел и быстро схватил свои часы с тумбочки, посмотрел на них, застонал, а потом опять лег на спину.

- Уже поздно, - сказал он. - Я никогда не сплю так долго дома, а это уже во второй раз, и опять с тобой. Ты подсунула снотворное в мои слойки с омарами?

- Зачем? Это единственный способ объяснить, что произошло прошлой ночью? - спросила я, нервно смеясь. Он выглядел удивительно, лежа в моей кровати, без рубашки, со спутанными волосами и лицом, затененным его медноволосым загривком.

- О, единственное, чем можно объяснить то, что произошло, это абсолютная глупость, - ответил он.

Ну, думаю, я получила ответ. И без долгого, затянувшегося разговора, так что это даже к лучшему.

- О, - сказала я. - Думаю, ты хочешь уже уйти, так что... - Я начала вставать с постели, желая быстрее оказаться в ванной, прежде чем начну плакать перед ним. - Я просто…

- Подожди, - сказал он, схватив меня за руку и потянув меня назад. Он отпустил меня, упал на кровать и провел рукой по лицу, выглядя расстроенным.

- Я могу управлять транснациональной корпорацией, но я не могу сказать ни слова, чтобы это не причинило тебе боль, - сказал он тихо, и, казалось, больше себе, чем мне. - Я имел в виду то, как я говорил с тобой на вечере. А не про… гм… ну, что мы делали потом.

- Ладно, - сказала я, выкручивая пальцы у себя на коленях, чувствуя себя неуверенней, чем когда-либо.

Он вздохнул и сел, обнимая меня.

- Я ведь говорил, что не очень хорош в этом?

- Я думала, что ты хорош во всем, - сказала я, прислонившись головой к его плечу и глядя на него.

Он посмотрел на меня и откашлялся.

- Во всем? Ну, я не знаю – это правда?

Я уловила почти сомневающееся выражение его лица, прежде чем сообразила, что он действительно об этом меня спрашивает.

- Серьезно? - спросила я, отстраняясь от него, чтобы лучше его видеть. - Ты был здесь вчера вечером, не так ли? У тебя есть глаза и уши, правильно?

- Ну, да. Но немного обратной связи никогда не помешает, - продолжал бормотать он.
- Мы можем запланировать анализ эффективности работы в конце недели, м-р Мейсен. Хотя я не уверена, что смогу дать точную оценку на основе такого ограниченного взаимодействия. Возможно, потребуется расширить сферу ваших обязанностей.

- Неужели? - спросил он, самодовольно улыбаясь мне.

Я покраснела и положила голову на грудь Эдварда, удивляясь, откуда взялась эта нахальная Белла. Он поцеловал мою макушку и легко погладил меня по волосам, заставляя вздохнуть. Мне действительно хотелось бы знать, кто я для него, и что это будет значить для меня.

- Не волнуйтесь, м-р Мейсен. Пока что у вас очень высокие оценки, - наконец, сказала я, поднимая голову и глядя на него. – Во всяком случае, за ночь.

- Ах, да… - сказал он застенчиво. – Об этом…

- Да? - подтолкнула я.

- Я хочу поговорить об этом. Но у меня встреча с Карлайлом в два часа, и для этого мне нужна ясная голова. Я не уверен, что смогу справиться с двумя разговорами, идущими друг за другом, - сказал он, и его лицо приобрело серьезное выражение. - Я не уклоняюсь.

Он наклонился и нежно поцеловал меня в щеку.

- Мне просто нужно пережить этот день. Как насчет ужина сегодня вечером? При условии, что я смогу сидеть, после той порки, которая, я уверен, мне сегодня обеспечена.

- Думаешь, все будет так плохо? - спросил я, отходя от него, чтобы суметь сформировать связное предложение, не отвлекаясь на его руки на мне.

- Определенно. Технически, я не нарушал политику компании вчера вечером, но иногда правда не имеет значения. Ничего, с чем бы я не мог справиться, не волнуйся.

- Извини.

- Тебе не за что извиняться, - твердо сказал он. - Я тот, кто должен. Я виноват во всем, что случилось вчера вечером. И я прошу прощения за то, как вел себя с тобой и как говорил. И прежде чем ты спросишь, я не жалею, что пригласил тебя. Я жалею, что мы оба не были подготовлены лучше, и ненавижу себя за то, что причинил тебе боль. Но это было совершенно потрясающее и идеальное свидание.

Я покраснела под силой его слов и его взглядом, вдруг страстно желая повторения прошлого вечера. Но я не была готова вести себя так свободно. Я до сих пор не могла предвидеть его реакцию, и была слишком взволнована, чтобы действовать импульсивно. Я была бы просто не в состоянии пережить отказ в этот момент.

- Ладно. Посмотрим, смогу ли я встретить Эсми в ресторане сегодня. Она упоминала об этом, когда ты разговаривал с Карлайлом.

- Хорошо, - сказал он. - Я позвоню тебе позже, и мы сможем скорректировать наши планы.

Мы сидели, с неловкостью глядя друг на друга, пока я не выдержала.

- Я сделаю завтрак, - объявила я, вылезая из постели и потягиваясь. – Тебе нравятся французские тосты?

Я взглянула на Эдварда, который смотрел на меня со странным выражением лица.

- Если тебе нужно на работу, - сказала я, вдруг засомневавшись. - У меня есть дополнительная зубная щетка, если ты хочешь почистить…

- Что? - ответил он, наконец, посмотрел на меня и покачал головой, как бы проясняя ее. - О, да, это было бы здорово, спасибо. Я люблю французские тосты.

Я нашла свои пижамные штаны, надела их, и отправилась в ванную, чтобы отыскать запасную зубную щетку в аптечке. Я смотрела на нее какое-то время, после того, как нашла ее – она была розовая и самая обыкновенная, и я подумала, как отреагирует Эдвард. Люди с такими деньгами, вероятно, платят своим горничным, чтобы они управляли за них Sonicare (п.п.: электрические зубные щетки). Хотя я знала, что собиралась вручить ему эквивалент ветки и листьев мяты. Я была бы счастлива, если бы ему удалось почистить Верхний Ист-Сайд своего рта.

Я сказала себе перестать быть смешной. У Эдварда даже нет горничной. Я хотела просто напомнить ему, что эта щетка не двигается сама по себе.

После того, как я освежилась, я обнаружила Эдварда, сидящего на краю кровати, в боксерах, печатавшего на своем блэкберри. Я закатила глаза и протянула ему зубную щетку.

- Спасибо, - сказал он, быстро взглянув и взяв щетку, прежде чем положить свою трубку. - Я просто...

Он неловко махнул рукой в сторону ванной комнаты, я утвердительно кивнула головой и начала подбирать одежду с пола. Мы, конечно, навели еще тот беспорядок.

Складывая смокинг Эдварда, вдруг до меня кое-что дошло, и я кинулась через всю квартиру посмотреть, не принес ли он что-нибудь, когда вернулся вчера вечером. Там ничего не было. Я вернулась обратно в спальню и автоматически проверила мою шкатулку с драгоценностями, прежде чем сдаться в отчаянии.

- Эдвард!

Он появился в моей комнате почти сразу же, зубная щетка все еще в его руке, небольшое пятно зубной пасты в углу его рта.

- Что случилось?

- Где мой жемчуг? - спросила я, мой голос дрожал.

Он моргнул несколько раз, прежде чем ответить мне, его голос звучал ясно и спокойно:

- Я оставил его в машине вчера вечером. Я уверен, что он у моего водителя. Я не хочу, чтобы ты волновалась, ладно?

Я тяжело вздохнула и закрыла увлажнившиеся глаза.

- Если ты уверен, что...

- Я все время нанимаю его. Я гарантирую, что он о них позаботился.

Эдвард нежно обнял меня и погладил по спине. Дрожь ослабла, поскольку я позволила ему меня утешить, что, в конечном счете, просто заставило меня почувствовать себя глупо.

- Я понимаю, что ты, вероятно, можешь купить тысячу ниток жемчуга и не заметить изменений в своем текущем счете, но…

- Нет. Ничего подобного, - сказал он, отстранившись от меня, и провел большим пальцем по моей скуле. - Я могу купить тебе алмаз величиной с кулак, но это не сравнится по ценности с подарком твоих родителей. Тебе никогда не придется объяснять это для меня.
Он поцеловал меня мягко и быстро, прежде чем отстраниться полностью. Он был на вкус таким приятным и мятно свежим.

- Я принесу его вечером. Таким образом, я смогу гарантировать, что ты там будешь, - сказал он, вернувшись обратно в ванную.

- Боишься, что я не приду? - прокричала я.

- Ну, у меня далеко не превосходная репутация. Не могу сказать, что я винил бы тебя, - сказал он, возвращаясь в спальню, взяв майку и натянув ее через голову.

- Я буду там. Что мне надо сделать, чтобы гарантировать, что ты там появишься?

- Даже дикие лошади не смогут удержать меня. Правда, если это не будет каким-нибудь растаптывающим инцидентом, в этом случае я попрошу тебя встретиться со мной в больнице. Мы бы съели зеленое желе на обед. Возможно, и пудинг тоже, если ты захочешь. Я за равные возможности, когда дело доходит до десерта.

Я рассмеялась. Мне нравилось «утро после» в версии Эдварда все больше и больше, по мере того, как проходило утро.

- Может, тебе опять дать мои спортивные штаны? - спросила я, пока он стоял, хмуро глядя на свои парадные брюки.

- Думаешь, в больнице мне позволят носить их? Я думал, они придерживаются правила больничных халатов – какая-то часть твоей задницы должна быть обязательно открыта.

- Эдвард. Я имею в виду сейчас. В них, безусловно, будет более комфортно.

- Это было бы здорово, спасибо.

Я протянула ему спортивные штаны и пошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Кулинария была одной из немногих вещей, которая имела тенденцию препятствовать мне говорить нелепые вещи, таким образом, это было то, что я делала.

Эдвард присоединился ко мне через несколько минут и начал готовить кофе, пока я делала на скорую руку французские тосты. Я улыбнулась тому, как он легко перемещался по моей небольшой кухне. Мне действительно нравилось, что он был здесь.

- Я могу помочь... с этим? - спросил он, махнув рукой в ту сторону, где я готовила завтрак.

Я засмеялась и покачала головой.

- Оставь это мне. Почему бы тебе не накрыть на стол? Просто убери то барахло, что ты там найдешь, на журнальный столик.

- Будет ли входить в сферу моих обязанностей сервировка стола? - спросил он, поднимая кучу почтовой корреспонденции и убирая в гостиную.

- Конечно. Утро после проступка оценивается не менее двадцати пяти процентов от общего количества.

Я положила четыре ломтика французских тостов на горячую сковороду, наслаждаясь шипящим звуком.

- Приятно слышать. В следующий раз мы останемся у меня, и я буду...

- Будешь что? - спросила я, оборачиваясь. Эдвард стоял в центре моей гостиной, уставившись на мой сотовый телефон.

- Эдвард? - робко спросила я.

Он посмотрел на меня, и в его глазах было что-то такое, что я никогда раньше не видела. Ему было больно.

- Я переложил твой телефон. Он упал и открылся, - сказал он тихо. – Тебе пришла смс-ка.

Мой желудок сжался, когда я поняла, от кого она была.

- Это не то, что ты ду… - У меня не было времени закончить свою мысль, потому что следующее, что я осознала, что была прижата к холодильнику, а рот Эдварда, горячий и требовательный, захватил мой. Я простонала, запустив руки в его мягкие волосы и возвращая ему поцелуй с равным пылом.

Он оторвался от меня, крепко вцепившись в мою талию.

- Ты не будешь встречаться с ним, - практически рычал он.

- Нет, не буду, - прошептала я, у меня перехватило дыхание от его пылающих зеленью глаз. Он наклонился и поцеловал меня, на этот раз медленно и мягко. Мое тело все расплавилось от этого поцелуя, и он застонал, когда мои руки напряглись в его волосах. Одна из его рук проскользнула в мои волосы, в то время как его язык двигался медленно, обволакивая мой. Когда мысли об утреннем сексе мелькнули у меня в голове, самый ужасный запах достиг моего носа.

Эдвард отстранился от меня и стал оглядываться, а я побежала к плите. Я сняла сковородку с плиты и бросила в раковину, включив воду, чтобы охладить ее.
К сожалению, почти поджог моей квартиры охладил мое либидо, возможно, к лучшему. Это и едкий дым, который заставил нас обоих кашлять.

Эдвард пошел открывать окна, а я выбросила сожженные мокрые тосты в мусорную корзину. Я мысленно провела инвентаризацию моих запасов и поняла, что ничего другого на завтрак нет, за исключением двух паршивых яиц и коробки мультизлаковых хлопьев. И очень мало молока. Но я могла бы, вероятно, сделать на скорую руку немного булочек или испечь маффины, если бы у него было время.

- Так... - сказал Эдвард, когда вернулся на кухню, махая рукой перед своим лицом, чтобы рассеять дым. - Ты уверена, что окончила кулинарную школу?

- Ты отвлек меня, - пожаловалась я. – Это все губы и волосы, и... - Я провела в воздухе рукой вверх и вниз вдоль его тела - …Эдвард.

Он улыбнулся и медленно пошел ко мне.

- Будет ли теперь это входить в мои обязанности, ты за или против?

- За. Определенно - за, - сказала я, глядя на него, в то время как он подошел ко мне ближе и положил руки мне на плечи. Я так хотела, чтобы он поцеловал меня, а затем затащил обратно в постель. Но вместо этого, он вздохнул и опустил руки.

- Я должен идти, в любом случае. У меня встреча, мне нужно вернуться домой и привести себя в порядок.

- Хорошо, - весело сказала я, пытаясь скрыть свое разочарование. Думаю, булочки отпадают. Работа прежде всего, в конце концов, не так ли? – Иди, оденься, а я принесу тебе чашку кофе.

Он кивнул и исчез в моей спальне, а я сделала кофе так, как ему нравилось.

Быстрее, чем я могла предположить, Эдвард широкими шагами вышел из спальни со смокингом, перекинутым через плечо, а его галстук свободно висел вокруг шеи. Это несправедливо, что кто-то мог так хорошо выглядеть в мятой одежде, которая провела ночь в куче на полу моей спальни.

Он взял свой кофе с благодарностью и начал быстро пить.

- Я позвоню тебе позже, - сказал он, сделав последний глоток из своей чашки, прежде чем положить ее в раковину. Я хотела поцеловать его на прощание, но не знала, должна ли, поэтому быстро чмокнула его в щеку. Он улыбнулся и повернулся, чтобы уйти.

- Эй, Эдвард? - позвала я его, после того, как он открыл входную дверь.

- Да? - Он повернулся ко мне, удерживая руку на ручке двери.

- Не дай себя растоптать, ладно?

- Не рассчитывай, что это удержит меня от тебя. Только не смейся, если в больнице конфискуют мои брюки.

Он подмигнул мне и закрыл за собой дверь.

Эдвард

До прошлого вечера, мои отношения с Беллой были совершенно объяснимыми. Мы были просто друзьями, и ничего более. Это было так объяснимо, что достаточно лаконично для сообщения в Твиттере. Это можно даже вышить крестиком на подушке, напечатать в тегах или написать в небе. Все просто.

Но этой ночью все изменилось. Это «простое» дело все запутало так, будто я оказался за тысячу миль отсюда, со спасательным кругом для поддержки и никакого реального представления, что было «простым» в моем текущем местоположении. Поразительным было то, что, быть может, у меня никогда ничего и не было «простым» с Беллой.

Вполне возможно, мы уже двигались в этом направлении какое-то время – я просто не удосужился посмотреть вокруг и наладить свое поведение. В некоторой степени, навигатором был я. Мой желудок теперь был завязан в узел – сложный, морской узел – просто вспоминая о том, что вчера вечером было все, что я никогда не хотел признать, что это то, что я хотел.

Так что, хотя мы еще не обсуждали, что вчерашний вечер фактически означает, сказать, что мы были «просто друзьями» уже будет ложью. Скажу ли я себе, или кому-то, как Карлайлу, например, это не будет правдой. И это доставляло мне решительное неудобство. С одной стороны, я был не из тех, кто нечестен, особенно с теми, кого я высоко ценю, как Карлайла, и, во-вторых, это было неуважением к Белле, чтобы отрицать ее значение в моей жизни.

Что делать... Я понятия не имел. Оставшуюся часть дня, с той поры как вернулся домой, поел, принял душ и стал готовиться к встрече, я все думал о том, что сказать Карлайлу. «Эй, Большой К, расслабься. Белла и я были друзьями, но потом я повел себя как задница, и каким-то образом мы оказались в постели. С ума сойти, да?» Очевидно, что у меня были проблемы с концентрацией.

Каждый раз, когда я пытался придумать, что сказать или сделать, мои мысли возвращались к Белле, и, как следствие, все мои мыслительные процессы становились перегруженными. Да, я думал о потрясающем сексе, но и задумывался о том, как это будет ощущаться, просыпаясь с ней утром и возвращаясь к ней по вечерам, какие ощущения подарит ее рука, вложенная в мою, и как великолепно она будет выглядеть обнаженной и мокрой в моем душе. Среди прочих, очень отвлекающих вещей...

Не только это, но я собирался ужинать с Беллой, где мы сегодня должны были неизбежно поговорить о наших отношениях, таких, какими они были. Я буквально не имел никакого опыта в этом. Эти разговоры обычно вращались вокруг моих объяснений женщине, насколько важна моя работа и что у меня нет времени для серьезных отношений.

Теперь я оказался в уникальном положении, желая дать серьезным отношениям шанс. Но я не знал, как подойти к этому. Это было серьезным вопросом, и не чем-то, что бы я мог буквально ткнуть палкой для того, (п.п.: обтекаемый перевод – большое количество) чтобы понять, как поспорить с этим.

Правда, тыкание палкой довольно детский подход, и в свете таких несовершеннолетних мыслей, я отчетливо вспомнил первый раз, когда я попробовал сориентироваться в ситуации с отношениями. Мне было двенадцать, и я был влюблен в девушку по имени Кэтрин Хановер. Я сопровождал ее на занятия в школу Dalton, мы обедали за одним столом каждый день, и я провожал ее до машины, которая забирала ее на улице. Казалось, это было джентльменским поведением, и я считал себя именно таким. Молодым джентльменом.

Примерно через месяц после этого, я отправился на встречу с ней у шкафчика однажды утром, по своему обыкновению, но она стояла с Эриком Как Там Его. Он держал ее книги. Мало того, что это была моя обязанность, но он делал все совершенно неправильно. Книги были как девочки, в конце концов – если не относиться к ним должным образом, они вдруг становятся более трудными для чтения.

Оказывается, Кэтрин Хановер не принимала меня всерьез, потому что я не просил ее быть моей подругой. Я понятия не имел, что это был протокол, но, очевидно, пропустил важный шаг. К тому времени как я понял свою ошибку, было уже слишком поздно, и все, что у меня осталось, это урок, который я познал на своем горьком опыте.

Это был первый и единственный раз, когда я когда-либо хотел, чтобы у меня была подруга. Я подумал, а что, если правила изменились с тех пор? Если такой протокол был еще уместен, как именно я должен усовершенствоваться? Может быть, я не подписал его должным образом с самого начала, и в результате пропускал каждое обновление. С ошибками, допущенными мужчинами по всему миру, это было не так, как если бы все люди замечали такие обновления - я полагал, что это сродни неудобному iTunes, (п.п.: iTunes – это всеобще известная программа для синхронизации устройств от компании Apple с компьютером) в очередной раз напоминающему вам, чтобы вы читали новые условия, когда все, что вам нужно сделать, это скачать что-нибудь новое Yo-Yo Ma (п.п.: известный американский виолончелист китайского происхождения). Тем не менее, в то время как эти люди делают запрос о новых данных, я нахожусь здесь, выкручивая пальцы и задаваясь вопросом, что делать дальше.

Я понятия не имел, что делать или что от меня ждут, и мне действительно не у кого было спросить. Мне тридцать пять лет и мне нужен совет, как ухаживать за женщиной. К сожалению, я слишком стар, чтобы писать в журнал Seventeen – дважды стар, потому что так оно и есть, и не достаточно стар, чтобы позвонить в радио-шоу «Советы как построить отношения». Как некстати.

В добавок к переполнявшим меня чувствам и моему слегка невменяемому состоянию, работа и Карлайл все еще оставались проблемой, а тут еще небольшой вопрос, чего же хочет Белла. Может быть, я просчитался, отложив наш разговор на потом. Мне бы хотелось перемотать время на несколько месяцев вперед, когда Белла уже утвердилась бы в роли моей девушки.

Она бы работала на Эсме, а я бы готовился перенять Cullen Inc, и никаких неудобных разговоров ни с Карлайлом, ни с Беллой. Я бы просто возвращался домой, к Белле, после долгого дня в офисе – у нас был бы расслабляющий ужин, мы бы говорили о том, как мы провели день, а затем провели бы ночь в объятиях друг друга. Неловкость просто ушла бы в прошлое - к счастью, юношеские привычки перерастают и забываются.

Создание машины времени займет, кстати, много времени. Я должен был бы приобрести конденсатор потока и все такое прочее, лишь бы вернуться к этому моменту. Все было бы намного проще, если бы Эдвард Будущего просто нанес мне визит и одолжил мне свою готовую машину времени, но на самом деле, он бы не был в этом заинтересован, так как хотел бы быть единственным в постели, прижимаясь к Белле Будущего. К черту его. К черту меня.

Первым шагом должно стать понимание, где я хотел быть? Чтобы набраться мужества и поговорить Карлайлом. Cullen, Inc. была во многом моим прошлым, настоящим и будущим, но, будучи следующим президентом, я не должен оказаться одиноким и несчастным на Рождество. Рождество было зарезервировано для Ирландии и счастливого времени с Беллой, которая, надеюсь, хотела быть моей девушкой.

Я сразу направился в мой кабинет и оставил бархатную коробочку с жемчугом Беллы на своем столе. Я не хотел забыть привезти его на ужин, поскольку не знал, как долго я буду здесь. Затем, прежде чем смог бы переволноваться, я зашел в лифт и вскоре был на пути к Карлайлу.

Я вежливо поздоровался с Хайди и, не останавливаясь для того, чтобы понять выражение ее лица или поведение, прошел прямо в кабинет Карлайла и закрыл за собой дверь.