После такой удивительной, захватывающей дух ночи странно было проснуться под пронзительно тревожный звук.

– И-и-и-и-и-и-и-и-и-и, – всё громче и громче прорывалось в мой сон, всё больше и больше смущая меня.

Я услышала бархатный голос возле меня, бормочущий совсем рядом «О, нет», и почувствовала, как пара чьих-то рук обняла меня еще крепче.

– …И-и-и-и-и-и-и-и-и-и.

Бум

Ой. Раздражающий звук прекратился, но внезапно кто-то третий больно приземляется рядом на моей стороне большого кресла.

Затем меня обняла еще одна рука, и этот некто издал очень довольный вздох.

– Утро доброе, Элис, – голос Эдварда звучал несколько удивленно, от чего я захихикала.
– И тебе утречка доброго, Эдвард. Белла, – Элис начала хихикать еще сильнее, и мои губы растянулись в улыбке, хотя я всё еще не до конца проснулась. – Готова поспорить, что ночь была даже лучше. Да? Эдвард? Белла?

Я открыла глаза, и ее лицо оказалось прямо передо мной, свое миниатюрное тело Элис примостила прямо на нас, сжимая нас обоих в объятьях.

– Да, Элис, это был приятный вечер. И утро… – хмыкнул Эдвард, и Элис начала визжать от восторга, а ее хрупкое тело зашевелилось, окончательно прогоняя остатки моего сна, хотя я бы с удовольствием повалялась еще.

Глядя вверх я вижу улыбающееся лицо Эдварда, и с трудом сдерживаю взвизг, когда осознаю, что прошлая ночь не была сном. Только что Эдвард подтвердил, что это был прекрасный вечер… и утро.

Погодите-ка.

– Хороший вечер и утро? – переспрашиваю я.

Элис снова приходит в движение, и вот уже мы обе смотрим на него в замешательстве. Что-то пошло не так, раз я не могу сообразить, о чем он говорит.

Эдвард бросает взгляд на часы, затем на Элис, затем снова на меня. Кривоватая усмешка с чертиками в глазах расцветает на его лице.

– Ну, да, любимая; хотя только восемь часов. А мы, скажем так… закончили тусить примерно в семь-пятнадцать.

Так вот оно что.

– Ах! И-и-и-и-и-и-и-и-и-и!.. – Элис буквально сгорает от счастья, ее визг переходит на новый уровень, и она снова начинает шевелиться. Я чувствую, что мое лицо постепенно заливается краской, но не могу ничего поделать с тем, что начинаю хихикать, когда Эдвард самодовольно улыбается и гладит меня по спине.

И тут в дверь врываются Эммет с Розали, а вместе с ними и Джаспер.

– Пожарная сигнализация сломалась? – рассмеялся Эммет, затыкая уши.

Элис затихает, но, видимо, ее последний визг был таким громким, что его можно было услышать даже из-за закрытой двери.

– Нет, но это вполне возможно, потому что весь прошлый вечер, ночь и это утро здесь определенно было горячо; эти двое явно до чего-то договорились – эмн – сорок пять минут назад! – Элис продолжала ерзать, сдавая нас почем зря, и чувствовать эти движения было довольно-таки странно. Это вызывало неловкий смех, но и деться от этого было некуда.
– Ха! – радостно хмыкнул Эммет. – Мой братишка и моя сестренка наконец нашли общий язык!

Элис перестала извиваться, и мы дружно повернулись в сторону Эммета, как раз в тот момент, когда Джаспер стыдливо опустил свою курчавую голову и стал интенсивно кивать.

– Погодите… нет, это не есть хорошо. Баран. – Эммет выглядел задумчивым и обеспокоенным. – Я не это имел в виду – это было странно. Извините.

Теперь мы все тряслись от едва сдерживаемого смеха, а Джаспер вздохнул:
– По крайней мере, на этот раз до него дошло, какую чушь он иногда произносит вслух.

Подойдя к нам, Джаспер откатил Элис в сторону и занял ее место, но устроился более осторожно и обнял нас с Эдвардом, без дополнительных звуковых эффектов.

– Спасибо.

Я посмотрела на Эдварда, а затем в замешательстве уставилась на Джаспера. Похоже, Эдвард тоже не понимал, что происходит.

– Хм, Джаспер? – Осторожно спросила я.
– М-м? – Он всё еще обнимал нас, уткнувшись лицом в одеяло, которым мы укрывались.
– За что ты благодаришь нас? – Эдвард взял инициативу в свои руки.

И тут комната взорвалась от смеша. И только мы с Эдвардом в замешательстве смотрели на присутствующих.

– За то, что я выиграл пятьдесят баксов.
– Что?! – в унисон переспросили мы.
– Черт побери! – Эммет гневно хлопнул руками. – Точно. Вы ребятки, лохи! – указал он на нас с Эдвардом, но я всё еще была слишком уставшей, чтобы сообразить, что к чему.

Почему они просто не оставят нас в покое? Совсем одних… ну, может я и не настолько устала…

К счастью, Джаспер прервал мои размышления.

– Видите ли, мы с Эмметом слегка поспорили о том, когда же Белла, наконец, покончит с этим, и запрыгнет на тебя, Эдди, – он улыбнулся брату и подмигнул мне.
– Эдвард, – спокойно поправил он Джаспера, хоть и с неким раздражением в голосе.

Я хмыкнула, и Эдвард искоса глянул на меня, улыбаясь.

– Так что же? Так что же, ты спорил на то, что я сделаю шаг в день рождения Роуз? – я удивленно приподняла бровь, гладя на Джаспера.
– Нет, я ставил на то, что это случится до Рождества. А Эммет полагал, что этого не случиться раньше января, – он рассмеялся, а я лишь покачала головой.
– Что ж, вы оба оказались неправы, – сказала я, обрывая беззвучный смех Джаспера.
– Что? – с надеждой спросил Эммет.
– Не я сделала первый шаг – инициативу перехватил Эдди! – Я ничего не мгла поделать со своим чертовски хорошим настроением.
– Эдвард! Белла, прошу, не ввязывайся в это! – он умоляюще посмотрел на меня.
– Прости, ничего не могу с этим поделать, – пробормотала я в ответ.
– Ха! – Розали стукнула Эммета по руке. – Вы оба платите! – она протянула ладонь, глядя то на Эммета, то на Джаспера.
– Черт возьми! – снова пробормотал Эммет.

Джаспер медленно отклеился от нас и протянул Роуз ее деньги.

– Так вы единственные, кто участвовал в споре? – спросил Эдвард у Роуз, с оттенком благодарности в голосе. Затем он сел, поднимая меня за собой. Полагаю, мы действительно только-только начали просыпаться. Уснули-то всего сорок пять минут назад.
– Ага. Я смогла разглядеть это в вас. Вы уже не могли и дальше оставаться порознь, – она улыбнулась ему своей идеальной улыбкой, а затем начала пересчитывать свой выигрыш.

Я все еще была удивлена, что у Эдварда проблемы с азартными играми, а тут оказалось, что все наши друзья не лишены этого порока, и даже семья, когда Элис подскочила.

– Погодите? Почему я не успела сделать ставку? Никто не сказал мне, что принимаются ставки?
– Потому что, Элис, – рассмеялась Розали, – у тебя есть тенденция убеждать в том, что всё идет так, как хочется тебе. Если бы мы позволили тебе участвовать в споре, то ты нашла бы способ вмешаться, а они, естественно, этого бы не позволили. Может мы и играем в игры относительно любви наших друзей, но мы не тупые.
– Верно, это я знаю! – и Эммет, желая произвести на свою женщину лучшее впечатление, тряхнул руками со всей возможной для него женственностью, а затем дал Роуз «пятюню».
– Ну, да, я бы, наверное, вмешалась, – соглашаясь, пожала плечами Элис, от чего мы все рассмеялись.

Она снова повернулась к нам с улыбкой, которая всегда предвещала пронзительный визг. Эдвард по-прежнему обнимал меня одной рукой, а я сонно склонила голову к его плечу. Я даже внутренне приготовилась, но ничего не произошло. Вместо визга голос Элис зазвенел колокольчиками.

– Итак… теперь всё официально! Давайте посмотрим, какие вы милашки, – Элис начала подпрыгивать на месте и смотрела на нас так, словно мы собирались сделать какой-то трюк или финт.
– Элис, мы вряд ли будем целоваться по требованию… – я даже не успела договорить фразу до конца, когда меня прервал низкий голос Эдварда.
– Заткнись, Белла, – затем он прижал меня к себе, широко улыбаясь, и обрушился на мои губы с поцелуем прямо посреди гостиной.

Не обращая внимания на очередное «И-и-и-и-и-и-и-и-и-и!..», я инстинктивно запустила руки в волосы Эдварда и осознала, что сорок пять минут без этого – слишком долго.

Он прервал поцелуй гораздо раньше, чем обычно, и я была очень признательна ему за это; по крайней мере, один из нас помнил, что в комнате есть и другие люди.

– Приходится давать людям то, чего они хотят, верно? – он подмигнул и сияюще улыбнулся мне, и я кивнула в ответ.

К черту людей, это всё, что мне нужно до конца моей жизни.

Когда визг прекратился и Джасперу удалось успокоить Элис, к которой, наконец, вернулось нормальное дыхание, все устроились в гостиной, и Эммет включил непонятно какой сезон «Друзей».

Эдвард не выпускал меня из своих объятий, разве что только в те моменты, когда брал за руку и начинал играть с моими пальцами. Думаю, сейчас он действовал, скорее, на уровне подсознания, но я по-прежнему остро ощущала каждое его движение.

Раньше «Друзья» никогда не казались такими забавными. А зависать всем вместе в гостиной еще никогда не было так расслабляюще. И любовный мешок еще никогда не был таким удобным. Близость Эдварда – такой приятной. А дыхание никогда не казалось таким волнующим.

Всё ощущалось в сотню раз лучше, потому что теперь я была не одна. Он постоянно наклонялся ко мне и целовал так же нежно, как утром. Это не было неловко и больше не вызывало взвизгов. Всё складывалось так, словно это было всегда. Мы просто общались, как и прежде, между нами царил мир и покой, и все были вместе.

Во время эпизода о дне Благодарения с Брэдом Питтом Элис заставила нас пообещать вести себя тихо, потому что это был ее любимый эпизод.

– Элис, тебе не обязательно прислушиваться к словам, чтобы любоваться внешностью, – сказала Розали, после того, как Элис шикнула в четырнадцатый раз после чиханий и кашля. Или из-за моего хихиканья от того, что Эдвард шептал мне на ухо всякие милости.
– Ага, как думаете, почему ей так нравится Эммет? – сегодня Джаспер действительно был на высоте, и его младший брат запустил в него подушкой, попутно зацепив Элис.

Все рассмеялись, а Эммет выглядел обиженным.

– Это неправда, Эммет, и ты это знаешь. Мне нравится твоя внешность и твой голос, – Розали сюсюкала, и видеть ее такой было совершенно непривычно. Должно быть, она действительно очень сильно любит его.
– Спасибо, – произнес Эммет, в его голосе всё еще была слышна обида, но он нежно поцеловал свою девушку.

В ответ на эту мимимишность я скорчило рожицу, будто меня сейчас вырвет сию минуту. Это стало моей естественной реакцией в ответ на их экстра-милости, но обычно мне удавалось побороть ее прежде, чем остальные успевали заметить. Эта привычка сформировалась у меня в последние несколько месяцев, чтобы сохранить здравый рассудок и не сойти с ума от ревности из-за няшности происходящего.

Эдвард обеспокоено смотрел на меня.

– Это еще что такое? – тихо спросил он.

Упс.

– Ой, хм, полагаю, это просто естественная реакция на все эти милые штучки парочек. Я никогда не задумывалась об этом. К сожалению, это как плохая привычка. – Я посмотрела на него с извиняющимся видом, а он только хихикнул.
– Что ж, тогда мне просто придется избавить тебя от этой вредной привычки, верно? – Он наклонился ко мне и поцеловал в десять раз слаще, чем целовались Роуз и Эммет.
– Ладно, давай, избавляй… – пробормотала я, касаясь его губ своими, когда Эдвард на секунду оторвался, только чтобы вновь поцеловать меня.

Элис разочарованно вздохнула.

– Ладно, ребятки! Я пойду в ванную. Но когда вернусь, лучше бы вам вести себя тихо, чтобы я смогла в полной мере прочувствовать Брэда.

Она вскочила с круглого кресла и потопала в свою комнату, поставив телевизор на паузу: на экране застыли лица Дженнифер Энистон и Брэда Питта посреди разговора.

Мы смеялись, наблюдая за драматичным уходом Элис, а Эдвард пристроил голову в изгибе моей шеи и мирно там отдыхал.

– Он горяч, – внезапно выпалил Эммет, глядя на замершее изображение.
– Что? – резко спросила Розали.
– Что? – в тон ей тут же передразнил свою девушку Эммет. – Нет. Погоди! Она тоже горяча! Что за хрень?

Тон его был слегка смущенным и удивленным, и мы отчаянно переглядывались, ища друг у друга поддержки, но не находили.

– Не прикольно, – качая головой, произнес Джаспер, глядя на Эммета.
– На выход. – Вот и всё, что сказал Эдвард, указывая рукой себе за спину, на выход из комнаты, но головы так и не поднял.

Эммет, по-прежнему выглядя потрясенным, поднялся с Берты и молча пошел к двери.

– Да, наверно, мне не помешало бы сходить в душ и перекусить, – улыбнулся здоровяк и вышел.

Мы буквально взорвались смехом, за что Элис бросала на нас злобные взгляды, когда вернулась в комнату. Она глядела то на одного, то на другого, пока мы не затихли, а затем снова включила воспроизведение, и шоу снова началось.

Когда Брэд наконец-то оставил нас, и мы снова смогли больше не бояться дышать, Элис повернулась к Розали, снова став самой собой.

– Итак, все мы знаем, как Эдвард с Белла провели ночь… – она бросила на нас взгляд и подмигнула, заставив меня нервно рассмеяться, а Эдвард вздохнул и чмокнул меня в щеку.
– А что на счет тебя, Роуз? Что еще Эммет запланировал для большого вечера в честь дня рождения?
– Погоди, – сказала я. – Мы хотим знать?

Эдвард поднял голову и повернулся лицом к Роуз. Все замерли в ожидании.

Она слегка рассмеялась и насмешливо произнесла:
– Ну, наверное, я зря вам всё рассказываю, но когда они впервые привел меня обратно в квартиру, то повсюду горели свечи. Полагаю, Элис, без твоей помощи тут не обошлось.
– Естественно, – коротышка утвердительно кивнула.
– Он подарил мне восемь красных роз – по одной за каждый месяц, что мы знакомы – и одну белую, символизирующую остальное время, которое мы проведем вместе. И он мило заявил, что надеется, что это навсегда.

Мы тихонько рассмеялись, потому что так легко было представить Эммета, объясняющего это Роуз в милой и запинающейся манере, и как вел себя в нежнейший момент. Эдвард потянулся и взял меня за руку, сжав сразу же, как Розали произнесла слово «навсегда».

– Затем он дал мне открытку. Я открыла ее, а внутри… – она прикрыла рот и чуть хохотнула. – Постойте. – Она встала, прошла в нашу комнату и сразу же вернулась. – Это было внутри.

Она протянула нам с Эдвардом две маленькие прямоугольные вещицы, и мы все наклонились, чтобы посмотреть, что это было.

– Ничего себе! – произнес Джаспер, начиная смеяться.
– О да! – подтвердила Розали.

В руках Эдвард держал не что иное, как два билета в «Морской Мир».

– Он действительно не готов это отпустить. – Эдвард начал смеяться громче, и мы присоединились к нему.
– Это так мило, – сказала она, когда Эдвард вернул ей билеты. – Полагаю, мы сходим туда на следующей неделе, когда у нас обоих будет выходной.

Роуз вышла, чтобы унести билеты, и мы перестали смеяться, вернувшись к просмотру «Друзей».

Эммет вернулся в комнату, всё еще выглядя слегка пришибленным, едва Роуз развернулась, чтобы унести билеты в нашу комнату. Она подошла к здоровяку и, улыбнувшись, целомудренно поцеловала его. Он обнял ее и слегка отстранился, чтобы заглянуть в глаза.

– Рози, мне нравятся девушки, – сказал он с каким-то вдохновением.

Я фыркнула и уткнулась в руку Эдварда, ища поддержки.

– Я знаю, Эммет. Мы все это знаем, – кивнула она, рассмеялась и снова поцеловала его. На этот раз на лице моего брата расплылась улыбка, и он внезапно театрально наклонил Роуз и поцеловал ее так, что мы хором выдали: «Фу-у!»

Поскольку никто из нас накануне ночью так и не выспался (мы с Эдвардом наверняка обошли всех на целых сорок пять минут; спасибо большое), остаток дня мы провели бездельничая. Мы с Эдвардом невероятно кайфовали, а позже вечером я таки позвонила маме, чтобы поделиться с ней хорошими новостями. Мне пришлось убрать сотовый подальше от уха, чтобы спасти свой слух, и позволить Эдварду быть частью этой спасательной операции, потому что визг моей матери мог соревноваться с децибелами Элис. Эдвард воспользовался этой возможностью, чтобы наклониться и поцеловать меня, сделав тем самым реакцию моей матери еще ценнее.


На следующий день нам нужно было идти на занятия, а парням – на работу. Кроме того, поздним вечером было запланировано шоу.

Весь день я была какая-то вялая и совсем никак не отреагировала, когда речь пошла о чем-то, имеющем отношение к прослушиваю и «бизнесу». Если спросите меня, то я скажу, что отношусь к этому довольно негативно. Мы выслушиваем бесконечные истории о том, как лгать и обманывать, и что такова «деловая сторона этого бизнеса».

Я по-прежнему была на своей финальной сцене, хотя присутствовала во всех трех: я играла обычную девушку. Или, по крайней мере, незатейливейшую девушку на сцене. Да, мне нужно было язвить и сыпать сухими шуточками направо и налево, но это было тем, что я замечала в описании всех моих персонажей.

Я не позволяю себе слишком задумываться над этим, но сидя весь день на занятиях, я с нетерпением жду возвращения домой, чтобы повидаться с Элис.

Вкратце я пересказываю ей свою проблему с шаблонными образами и вижу, как она усмехается.

– Ох, Белла, прошу тебя. Обычность для тебя не такая уж проблема. Не то, чтобы мне нечего сказать об этом! А теперь садись, – она отмахнулась и начала свой «показ», как она это называла. На самом деле, я начала ценить время, которое мы проводили вместе во время этих небольших сеансов превращений, на которых она настояла.
– Если честно, Элис, я до сих пор не могу в это поверить. Типа… Это же Эдвард… какого черта? Этого не должно было произойти! – Я рассмеялась и развела руками в недоумении.
– Чушь собачья! – рассмеялась она в ответ, и я ахнула от ее тона. – Белла, мы все в течение нескольких месяцев наблюдали за тем, как вы двое подходите друг другу. Некоторые из нас, знаешь ли, ждали так же долго, как и ты. – Она вскинула бровь, а я улыбнулась. – Вчера я была так счастлива от того, что всё срослось, что мне самой хотелось его расцеловать!
– Элис! – Эта картинка была слишком неправильной, чтобы над ней смеяться.
– Прости… Итак, он хорошо целуется? –Она начала едва заметно кивать, пытаясь добиться от меня ответа.
– А Джаспер? – быстро парировала я. Прежде я никогда и ни с кем не обсуждала ничего подобного. Девчачьи разговоры – это не мое. Поэтому, все мои близкие друзья – парни.
– Конечно, да. Мы же влюблены, – она произнесла это как факт и подтвердила мою точку зрения.
– Вот именно, – говорю я доверительно.
– Белла… – начала она и замолчала, глядя на меня с подозрением. Прядь моих волос, которую она накручивает на бигуди, так и остается висеть в воздухе. – Что именно произошло той ночью?
– Что ты имеешь в виду?

Элис так смотрела на меня, что я почувствовала дискомфорт.

– Вы произнесли слово на букву «Л», юная мисс? – она ухмылялась, хотя продолжала пытаться быть серьезной.
– Возможно, – я улыбнулась, когда поняла, что украла знаменитый ответ Эдварда. – Но он сказал это первым!

Неразумный шаг.

– И-и-и-и-и-и-и-и!

Она почти забыла, что была привязана ко мне плойкой, и стала подпрыгивать на месте, пока я не сказала: «Элис!», указывая на свою голову.

– Ой, прости! Я просто не была уверена, что всё случится так быстро. Ух ты. Что ты чувствуешь?! Я знаю, что ты уже давненько неравнодушна к Эдварду… но услышать это от него! Разве это не прекраснейшее чувство на свете? – теперь она мечтательно смотрела на меня, и это было почти комично.

Я всё равно вздохнула.

– Да. Если честно, поначалу я была удивлена, но затем он рассказал мне истории о себе, о том, чего я никогда о нем не знала, о его поступках и чувствах. И я поверила ему. А как он поцеловал меня! – я позволила себе чуть взвизгнуть, а Элис хихикнула. Девчачьи разговоры – это так опасно.
– Ага, это хороший способ сказать о своих чувствах. – Затем она замерла, и стала серьезной. – Ты думаешь они действительно уедут через шесть месяцев? – На ее лице отразился испуг.
– Я не знаю. Надеюсь, что нет. А по-твоему, что случится?

И я снова начала беспокоиться. Я на самом деле еще не задумывалась над этим. Ни один из нас не поднимал эту тему со Дня Благодарения.

– Не знаю, Белла. Очевидно, мы не можем вечно жить в роскошных апартаментах и играть до умопомрачения в фул-хаус.

Она рассмеялась, а я улыбнулась в ответ, но вскоре наше веселье угасло, как только мы вспомнили об обстоятельствах.

– Я не знаю, – повторила Элис, вздохнув и пожав плечами.

Прежде чем мы слишком углубились в раздумья на эту тему, загудел мой телефон, и я проверила текстовые сообщения.

«Еду домой. Скажи Элис, что мне нужно повидаться с тобой перед концертом. Возражения не принимаются! Люблю тебя ;)»

– Чего он хочет? – с улыбкой просила она, понимающе глядя на меня.
– Он просит сказать тебе, что хочет повидаться со мной перед шоу, – я рассмеялась, а пикси закатила глаза. – Возражения не принимаются! – Я указала в нее пальцем, а она покачала головой.
– И кто же это такое заявил?
– Эдвард, – вздохнула я. Улыбка снова расцвела на моем лице, а Элис рассмеялась, глядя на меня.
– О боже, Белла, ты сбиваешься пути истинного. И мне это нравится!

Мы закончили вовремя. Ну, почти. Эдварду пришлось писать сообщения с угрозами, что придет и сам вытащит меня, если она не поторопится. Я находила это очень лестным, и Элис отпустила меня, потому что решила: «Дергание за волосы может испортить твою прекрасную завивку! Хотя вы двое все равно ее испортите…», – последнюю фразу она пробормотала, а я в ответ лишь покачала головой, стараясь усидеть на месте и не сбежать в другую квартиру.

Я открыла дверь и практически побежала прямо к Эдварду, который стоял в опасной близости к нам, поглядывая на свой телефон.

– Ой, прости. А что ты делаешь под дверью? – я закрыла ее за собой, а он буквально втащил меня внутрь.
– Ты такая красивая, ты в курсе? – он нежно поцеловал меня, и я растворилась в этом поцелуе.
– Мои режиссеры так не думают… – пробубнила я себе под нос.

Эдвард попросил повторить, потому что не расслышал, но я сказала ему, что это не имеет значения. Наверное, нужно просто отпустить и забыть…

– Вернемся к моему вопросу. Что ты делал под дверью?
– О, я просто давал Элис еще тридцать секунд, чтобы выпустить тебя, – хмыкнул он. – Я засек на телефоне минуту, чтобы официально иметь возможность пойти забрать тебя самостоятельно, – он радостно улыбался, гордясь своим планом.
– Да неужели? Это прям сродни поведению пещерного человека, не находишь? – спросила я, вскинув бровь.
– Ты бы возражала, если бы я заявился туда, забросил тебя на плечо и утащил в свою пещеру? – он кивнул в сторону своей комнаты и серьезно посмотрел на меня, крепче сжимая в своих объятьях.
– Ни в коем случае! – улыбнулась я.

Поднявшись на цыпочки, я потянулась, чтобы поцеловать его, а он наклонился ко мне.

Мы переместились в его комнату и провели всё оставшееся время лежа на его кровати, смеясь, разговаривая и целуясь.

– Мне все еще нравится, что теперь я могу так делать, – сказал он, когда закончился еще один продолжительный поцелуй.
– Угу, – ответила я, подаваясь вперед, чтобы сорвать с его губ еще один. – А все еще люблю тебя.
– Это хорошо, – с улыбкой ответил он и взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Затем наши рты. И наши тела.
– Ах, юная любовь! – Громкий голос Эммета, стоящего в дверном проеме, заставил меня подпрыгнуть, несмотря на то, что я была надежно сжата в объятьях Эдварда.

Раздался его заразительный смех, и Эдвард спокойно, но жестко, сказал:
– Выметайся, Эммет. – И запустил подушкой в закрывающуюся дверь. Затем он рассмеялся и повернулся ко мне, снова обнимая.

Эммет крикнул из-за двери:
– Ладно… но объявлена пятиминутная готовность, детишки! Диско-автобус отъезжает ровно в половине седьмого!

Смех Эммета затих, когда он отошел от двери, и я не могла сдержаться, чтобы не рассмеяться, и тем самым испортила момент.

Примерно через минуту Эдвард попытался снова поцеловать меня, но из-за моего приступа смеха ничего не получилось, и он сдался.

– Ну, вот… – Он расслабил руки, и те безвольно упали на кровать за моей спиной. А я прижалась головой к его груди, продолжая сотрясаться от беззвучного смеха.
– Про… прости, Эдвард… Просто я… смешинку проглотила или типа того… – Я снова сбилась. Это было проклятьем смешинок. Обычно стоит поймать их и уже не сможешь остановиться. Затем, когда ты их описываешь, от этого становится только хуже.

Он тоже начал смеяться, лишь пробормотал себе под нос «Смешинку?!» и провел рукой по волосам.

– Ну, нам уже пора. – Он откатился от меня и протянул руку, чтобы помочь мне, пока я старалась вернуть самообладание.

Выступление прошло очень хорошо, а потом Майк пригласил всех нас к себе домой на барбекю. Недавно он вместе с сестрой переехал в небольшую квартирку, но она уехала на выходные, поэтому Майк решил, что было бы весело позависать немножко вместе, внести некое разнообразие. Мы согласились, и всей толпой поехали к нему на новоселье.

Это было довольно милое место, двухэтажное и хорошо оформленное. Большая кухня и просторная гостиная с большим белым диваном и двумя маленькими диванчиками для двоих, расставленных вокруг домашнего кинотеатра. Там был небольшой дворик с чашей для костра; когда мы вошли, Тайлер уже колдовал над ней, пытаясь разжечь. Он помахал мне рукой и подмигнул, когда увидел, что мы с Эдвардом держимся за руки. Я улыбнулась и помахала в ответ; Эдвард положил руку мне на талию и, прижав ближе к себе, повел меня дальше на кухню. Я подмигнула Тайлеру, прежде чем потеряла его из виду, и, он театрально закатил глаза, слегка рассмеявшись.

Мы сидели на свежем воздухе, пока Майк и Эммет по очереди готовили курицу и бургеры на барбекю. Мы рассказывали истории и ели, сидя у огня.

Это был вечер, когда рядом с моей маленькой семьей и нашими ближайшими друзьями, которые появились у нас в Лос-Анджелесе, я осознала, чего действительно хотела в жизни – радоваться простым вещам.

В тот момент ничто другое не имело значения, и это потрясло меня до глубины души. На протяжении всех этих лет в старшей школе и первого года в Лос-Анджелесе всё, на чем я была сосредоточена – это как быть успешной, как измерить это в оценках или цифрах, или отличительных грамотах. Не то чтобы это не было важно, но лишь до определенной степени. Однако у меня не было ничего, на чем действительно можно было построить свое счастье. У меня не было ничего, что могло бы удовлетворить меня или помочь стать самостоятельной; только цифры и цели. Я не знала, что за пределами всего этого было так много других вещей, заполнявших пустоту внутри нас.

Какая карьера или деньги, или слава, или имущество не смогут сделать меня счастливей, чем момент в окружении людей, которых я люблю. Это то, что я всегда знала, но никогда не испытывала где-то вне дома, не с родителями. Я никогда не относилась к тому типу людей, которые гонятся за материальными благами. Но всё изменилось, когда я действительно почувствовала, на что это похоже – быть окруженной друзьями, с багажом приятных воспоминаний.

Я осталась снаружи, а остальные пошли в комнату, чтобы подготовить всё к просмотру фильма. Я затерялась в своих мыслях. Эдварду я сказала идти без меня и что я скоро присоединюсь к ним.

Я уже была готова к происходящему, и мне просто нужна была минутка, чтобы успокоиться. Вообще-то, это не было чем-то плохим, просто счастливое осознание. Всё так сильно изменилось…

Несколько минут спустя вышла Розали и молча села рядом со мной.

– Белла, ты в порядке? То есть, ты выглядишь нормально, но обычно ты не остаешься снаружи одна, – она тихонько рассмеялась, и я вместе с ней.
– Да, Роуз, я в порядке. Просто нужно было поразмыслить кое над чем.
– Ладно-ладно. Это что-то, о чем тебе нужно поговорить?
– Не знаю. – Я замолчала, не вполне уверенная в том, что сказать. – Роуз, мне кажется, что я меняюсь.

Для начала этого было достаточно.

– Да. Думаю, все мы меняемся. – Она подтянула к себе колени и уставилась на огонь.
– Возможно, это правда. Но я только сейчас поняла это. – Мы снова тихо рассмеялись. – Сама не знаю… Просто я поняла, что мне не нужно то, к чему я всегда стремилась. Например, колледж больше так не увлекает меня. В нем больше нет необходимости, понимаешь? Я не хочу застрять здесь на всю жизнь и выслушивать, что половина людей, с которыми я встречаюсь, будут лгать мне! Это не то, к чему я стремлюсь. – Сказав это вслух, я покачала головой. Именно этой идее и было посвящено наше последнее занятие в бизнес-классе: «Большинство людей, с которыми вы будут работать в этом бизнесе, будут лгать вам».
– Что ж, Бела, если это больше не приносит тебе радости, тогда, возможно, это не то, чем тебе следует заниматься. Знаешь, это нормально. Это не отступление и не провал. Это именно то, как ты сказала – изменение. – Роуз улыбнулась мне, и я кивнула, принимая ее слова.
– Да, но я не знаю, что именно нужно изменить.

Это была самая сложная часть. И что теперь?

– Возможно, просто еще не пришла пора для этого знания, – пожала плечами она.

Дельная мысль.

– Да. Я лишь знаю, что всё, что мне нужно, находится прямо здесь, – я обвела рукой патио и дом, где находились наши друзья. – Это делает меня счастливой. Вот этим я хочу наполнить свою жизнь. Вот в чём я хочу измерять свой успех.

Я не была уверена, что в моих словах был хоть какой-то смысл, но всё равно сказала это.

– Я понимаю. Белла, прежде чем встретить вас с Элис, помимо семьи не было людей, которых я бы приняла и впустила в свою жизнь. Я не жестока и никого не осуждаю, но, полагаю, я всегда считала людей проходящими. Взаимозаменяемыми. Я ни к кому не привязывалась и не слишком жертвовала собой. Да, у меня было много друзей, но не таких близких, как вы двое, когда прокрались в мою жизнь, – она одарила меня игривой улыбкой, и я улыбнулась в ответ. – Как я понимаю, ты подразумеваешь, что твои жизненные стремления изменились. После того, как я связалась с вами двумя, то осознала, как важно, чтобы вы и дальше оставались в моей жизни. Я очень благодарна тебе за это, Белла. За то, что помогла мне полюбить не только то, что внутри меня. То есть, ты должна любить своих родителей, но ты выбираешь любить ли своих друзей. Хотя на счет вас с ней… – Роуз кивнула головой на квартиру, где Элис стояла на барном табурете, рисуя на голой спине Эммета, – …ну, на счет вас двоих я не уверена, что у меня был выбор. – Она снова пожала плечами, а я прижалась к ней, положив голову ей на плечо.
– Кто бы мог подумать, что одно приключение превратится во всё это?

Теперь мы обе уставились на происходящее в доме, где у Эммета во всю его огромную спину красовалась фигурка человечка. Большой брат играл мышцами, и от этого создавалось впечатление, что человечек танцует. Элис по-прежнему находилась на барном табурете, смеясь и пританцовывая вместе с человечком. Все собрались на кухне, наблюдая за этим представлением, а Майк, конечно же, держал в руках камеру, чтобы запечатлеть всё это.

Мы начали смеяться, и Роуз вздохнула.

– Вот что я тебе скажу: никто не смог бы подготовить меня к такому приключению, как Эммет.
– Мы знаем его уже почти год, а я до сих пор не чувствую себя готовой к нему!

Роуз кивнула, соглашаясь со мной, и я рассмеялась.

– Кстати, Белла, поздравляю со всем, что касается Эдварда. Ты действительно заслужила это. Вы оба заслужили, – она улыбнулась мне, а я засмущалась от звучавшей в ее голосе доброты.
– Спасибо, Роуз.
– Ты же знаешь, что всё будет хорошо? – Теперь она выглядела взволнованной. – Я имею в виду, после всего, через что ты прошла в последние несколько месяцев, ты лучше всех знаешь, что можешь сделать что угодно. Не бойся того, что не знаешь, чего хочешь. Сосредоточься на том, что ты знаешь, и верь, что этого будет достаточно для того, чтобы помочь тебе найти всё остальное.

В тот момент я любила Розали сильнее, чем когда-либо. Я была благодарна за возможность видеть не просто внешность красивой блондинки, а ее еще более прекрасную душу.

– РОЗИ! – Эммет начал колотить в стеклянную дверь, чтобы привлечь наше внимание, окликая Роуз по имени.

Когда она подняла голову, он повернулся спиной, а Тайлер держал бумбокс прямо рядом с ним, так что через стеклянные двери мы могли слышать Джимми Баффета и его «Побег» (также известный как «Песня Пина Колада»), когда Эммет начал делать так, чтобы человечек на его спине, который теперь держал необычный напиток, украшенный маленьким зонтиком, танцевать под музыку.

– А ведь ты его любишь, – сказала я, качая головой.
– Так и есть, – с улыбкой ответила она.
– Рози! Белларина! Видите? Он танцует! – Теперь Эммет смеялся и оглядывался через плечо, продолжая танцевать, и картинка на его спине делала то же самое.
– Да, Эм! Я его вижу его! – она рассмеялась, качая головой.
– Ему нравится «пина колада»! – На лице Эммета расцвела глупая улыбка. О, так вот что было в руке и человечка. – Потанцуй с ним, Роуз!

Она вздохнула, поднялась и улыбалась всю дорогу, пока шла внутрь. Когда она открыла стеклянную дверь, музыка стала громче, так же, как смех и остальные радостные звуки внутри дома.

Прежде чем дверь вновь закрылась, в дверном проеме появился Эдвард и посмотрел на меня. Затем улыбнулся и поманил указательным пальцем к себе.

Я встала, подошла к нему и обняла.

– Всё хорошо? – тихо спросил он, подаваясь в мои объятья.
– Да, всё в порядке, – я улыбнулась ему, чтобы он точно понял, что я говорю правду.
– Хорошо. А то ты выглядела такой серьезной.
– Мы с Роуз поговорили по душам. Я просто размышляла кое над чем. Над вещами, которые делают меня счастливой, и как сосредоточить мою жизнь вокруг этого, а не того, что, как я считала, было важно прежде, – пожала плечами я.

Когда говоришь об этом вот так, то всё звучит так просто.

– А я вхожу в список того, что делает тебя счастливой? – Он смотрел на меня так, словно действительно не знал ответ на этот вопрос.
– Ты его возглавляешь, – сказала я.
Эдвард наклонился и поцеловал меня.

– До сих пор не верится, что я могу делать так каждый раз, когда захочу, – прошептал он мне на ухо, перекрывая весь шум и создавая приватный момент, в то время как всего в трех метрах от нас надрывался Баффет.
– Мне тоже. – Я подняла руку и коснулась его лица, чтобы помочь себе поверить. – А я вхожу в список того, что делает тебя счастливым? – я нежно улыбнулась и прикрыла глаза.
– Белла, ты и есть список, – засмеялся Эдвард и улыбнулся еще шире.
– СПИСОК – ТВОЯ МАМА! – внезапно рядом с нами возник, вернее, выпрыгнул Эммет, смеясь над своей шуткой и продолжая танцевать.
– Эммет! – вскрикнула я от неожиданности и засмеялась, когда в это же время Эдвард нахмурил бровь, пробормотав:
– В этом даже смысла нет…

Тогда Эммет поднес ко рту стакан, украшенный маленьким зонтиком; он был так похож на человечка, нарисованного на его спине. Захватив губами соломинку, здоровяк втянул в себя весь напиток до последней капли с очень четким характерным звуком.

– ДЖАС, МНЕ НЕЧЕГО ПИТЬ! – Эммет поднял высоко над головой свой пустой стакан, и с громким стуком опустил его на кухонный островок.
– Сейчас исправим! – ответил Джаспер.

Когда с кухни раздался голос, я посмотрела мимо Эммета и увидела Джаса, стоящего на другом конце стола и со злорадной улыбкой нажимающего на кнопку блендера, наполнившего кухню своими звуками.

– Эммет, он действительно готовит Пина Коладу? – смеясь, спросила я.
– К сожалению для всех, кто вынужден находиться в одной комнате с Эмметом – да, – ответил Эдвард, слегка кивнув и рассмеявшись под нос.

Я подошла к Джасперу, и Эдвард пошел за мной.

– Ты подмешиваешь ему ром? – спросила я забавы ради.

Джаспер улыбнулся и кивнул.

– Я подливаю ему больше, пока этот простофиля не видит.

Мы смеялись над тем, как Эммет в третий раз включает песню «Пина Колада». В этом был весь Джаспер; большую часть времени он был спокоен и предельно собран, но в нем наверняка имелась щепотка озорства, и он знал, как искусно провоцировать людей ради собственного удовольствия.

– Я просто обожаю эту песню! Ребята! – Эммет подошел ко мне и своим братьям. – У меня есть идея! Нам нужно забацать кавер на эту песню! Это же лучшая песня! – и, не дожидаясь их ответа, просто развернулся и заметил Майка. – Майкони! Эй, дружище! Твоя группа должна сделать кавер на эту песню!

Мы покатились со смеху, а Джаспер разлил по небольшим стаканам новую порцию напитка, когда люди стали подходить и разбирать налитое. Элис взяла одну себе и еще одну отнесла Анжеле в гостиную, где они беседовали.

– Возьми одну для Эммета, пожалуйста, если нам повезет, то можем рассчитывать, что он отключится во время фильма, – Джаспер протянул одну их чашек Эдварду, и они заговорщицки кивнули друг другу.
– Ю-ху! Эдди-Колада! Пришел и принес своему старшему братцу выпить! – Эммет обхватил Эдварда одной рукой, другой – взял свой напиток и попытался заставить Эдварда потанцевать с ним, прежде чем отпустить его.

На следующие пять минут Эммет увлек всех в танец конго под «Маргаритавилль», но пел «Пина Коладавилль!», во всю силу легких перекрывая голос Джимми Баффета каждый раз, когда вступал хор.

Джаспер орудовал блендером всю ночь и позволил Элис нахлобучить на себя широкополую соломенную шляпу, которую она нашла в комнате Тайлера, и стала называть его своим «мальчиком на побегушках».

– Я выиграл ее в конкурсе караоке на Выпускном балу! – с гордостью поведал Тайлер, указывая на большую шляпу, и Джаспер еще немного побегал в ней, смешивая в блендере еще несколько коктейлей.

Никто не чувствовал себя настолько пьяным, как Эммет, хотя бы по той причине, что он мог пить намного быстрее, чем остальные.

Вскоре настроение изменилось, когда зазвучал кавер Джимми «Девушка с карими глазами», а Эммет обнаружил, как сделать свет в гостиной более приглушенным. Он убавил свет примерно наполовину, притянул к себе Тайлера и увлек парня в медленный танец, пока звучали несколько первых куплетов. Это не самая медленная песня для танца, но они покачивались в такт музыке.

– Могу я разбить вашу пару? – Роуз похлопала Тайлера по плечу. Тот поклонился и отошел в сторону, затем подхватил Джессику, сидевшую на небольшом диванчике, и притянул хохочущую девушку к себе.

Элис вытащила Джаспера с кухни в гостиную и тоже заставила танцевать, вертясь вокруг него. Она стащила с его головы шляпу и надела на себя, пока звучала песня.

Эдвард потянул меня к ним, а я и не возражала против этого. Танцы – это не мое, но с той ночи, когда он ко мне вернулся, я знала, что он будет заботиться обо мне всё время.

Он прижался своим лбом к моему и пел для меня всю песню, просто раскачивал нас из стороны в сторону, держа за руки. В конечном итоге, все окружили нас в танце, но я слышала только его голос.

– «Что бы ни произошло
До вторника и так медленно
Возвращаюсь к моему старому
Транзисторному радио
Стою, смеясь в солнечном свете,
Прячась позади радуги,
Скользя и катаясь
Все время по водопаду, с тобой
Моя девочка с карими глазами
Ты моя девочка с карими глазами».*

Его глаза ожили, когда он допел и коротко целовал меня после последней строчки, а затем все хором запели припев:

– «Помнишь ли ты, как мы обычно пели
Ша-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ти-да».

Со всех сторон раздалось радостное «Ша-ла-ла-ла». Исчезли все сдерживающие запреты, и комната наполнилась танцующими людьми, громко вторящими каждому «ша-ла-ла» и «ла-ти-да».

Так продолжалось, пока песня не закончилась, а с последним аккордом Эммет упал на пол, уморившись от своих танцев и пения.

В итоге, он заснул там же, где и упал на пол, голова его покоилась на коленях у Розали, а за ухом по-прежнему торчал маленький коктейльный зонтик.

Я же сидела в углу большого дивана и беседовала с Анжелой, сидящей на противоположном конце, рассказывая ей другую историю о пьяном Эммете.

Она тихо рассмеялась.

– Так значит, благодаря пьяному Эммету вы с Эдвардом были обручены несколько месяцев? – она рассмеялась чуть громче, и я присоединилась к ней, но сама задумалась.

Хах. Эта шутка сгинула во время черных дней. Я даже не понимала этого, пока не упомянула это в своей истории, а Анжела не напомнила об этом. Я внутренне рассмеялась, когда поняла, что мы с Эдвардом, наверное, до сих пор планировали бы свадьбу, если бы когда-нибудь добрались до этой точки. Нет. Я не могу думать об этом «если». Ничего, что имело к нему отношение, больше не было похоже на «если». Хах.

Улыбаясь, Эдвард подошел ко мне, а Анжела всё еще смеялась над тем фактом, что мы явно потребуемся нашему священником, Эмметом, которому теперь больше по душе «пина колада», чем «маргарита».

Эдвард рассмеялся и согласился, когда передал мне напиток, который принес.

– Вам нравится «пина колада», мисс Свон? – он улыбнулся, и бархат его голоса был полон беззаботности.
– Не знаю. Мне даже одного не досталось. – Я сделала глоток. И перестала винить Эммета за то, что пыл коктейль так быстро. – Знаешь, я еще слишком мала, чтобы иметь право пить это, – с ухмылкой сказала я и сделала еще один глоток.
– Чувствую, что мистер Баффет хотел бы, чтобы ты поучаствовала в празднике, – Эдвард улыбнулся, забрал у меня напиток и сделал глоток.

Мы делились коктейлем и обсуждали с Анжелой нашу забытую свадьбу. Эта тема, похоже, Эдварда вообще не трогала, а я подумала, что я же девочка, потому и реагирую на шутки, случайные и веселые. Это не должно было значить больше, чем значило раньше. Это просто была наша постановочная свадьба, которая снова ожила, и мы обсуждали, что кавер-группу Джимми Баффета определенно нужно было пригласить на торжество, и как рад будет этим новостям священник нашей ненастоящей свадьбы, когда проснется на полу после пьянки.

– Нам нравится поддерживать интерес к этому событию, – сказал Эдвард, обнимая меня и целуя в макушку.

Мы смотрели «Пиратов Карибского моря», сидя на большом диване и накрывшись пледом, а после я скрутилась калачиком под боком у Эдварда.

Анжела и Джесс ушли где-то на середине фильма, потому что устали и решили пойти домой, так как жили рядом. Когда они ушли, Майк поднялся к себе, а Тайлер устроился на одном из небольших диванчиков.

Элис с Джаспером свили любовное гнездышко на другом маленьком диванчике, вытянув ноги на пуфик, а Роуз и Эмметом устроились на полу, а затем перебрались на место Анжелы на диване вместе с нами.

Фильм закончился, но бодрствующими остались только мы с Эдвардом.

– Устала? – спросил Эдвард, растягиваясь на диване и прижимая меня к себе.
– Немного. Чувствую, что должна бы устать, но, наверно, ты меня волнуешь, поэтому я не могу успокоиться, – я тихо рассмеялась себе под нос, чтобы не разбудить остальных; и Эдвард тоже рассмеялся.
– Понимаю, что ты имеешь в виду.

Он нежно поцеловал меня, а когда отстранился, то я ничего не могла поделать с ощущением, что хочу сделать его центром моей жизни.

– О чем ты думаешь? – тихонько спросил он меня, когда мы немного посидели в тишине.
– О будущем. О том, чего я хочу и чего не хочу, – я чуть улыбнулась ему, подав плечами, насколько позволяли его объятья, потому что это было не так уж серьезно.
– Хм-м. – У него в голове явно имелись на этот счет свои мысли, пока мы молчали. – Ты действительно хочешь пригласить кавер-группу Джимми Баффета на праздник? Потому что лично я считаю, что мы могли бы рассмотреть некоторые иные варианты.

Я начала тихо смеяться, и Эдвард подхватил мой смех. Где-то с минуту я думала над его словами.

– Эдвард, тебя беспокоят разговоры о фальшивой свадьбе теперь, когда все официально? – не глядя на него, я ждала, ожидая услышать перемену в нем. Я ждала, пока его тело подскажет мне: напряжется или как-то некомфортно шевельнется. Но он просто довольно мелодично усмехнулся.
– Вовсе нет. А тебя беспокоят? – Он посмотрел на меня.
– На самом деле, нет. Но, знаешь, мне интересно, а должно ли это меня волновать?
– Хм-м, – повторил он и немного помолчал. – Думаю, это нормально. Было бы странно, если бы нас не волновало столь раннее планирование свадьбы, но что касается тебя и меня, то ничто не делается нормально. Мы влюбились, а затем начали встречаться…
– Верно подмечено, – пробормотала я.
– …и, во-вторых, это всё не по-настоящему, верно?

Я немного сдулась. Не то, чтобы мне хотелось сбежать в Вегас сегодня вечером, но я определенно была уверена, кого хотела видеть у алтаря.

– Верно, – ответила я немного мягче, чем собиралась.

Я положила голову на грудь Эдварду, чтобы попытаться задушить охватившее меня излишне щемящее чувство. Я пролежала так несколько минут, храня молчание и стараясь не смотреть на него.

– Белла, любимая, о чем ты думаешь?
– Ни о чем, – пробормотала я ему в грудь.
– Ну, я знаю, что это неправда, потому что ты всегда думаешь о чем-то интересном, – хохотнул он, но я не поддержала. – Прошу, поделись со мной. Мне интересно. – Он поднял мое лицо за подбородок указательным и большим пальцами, и мое лицо оказалось очень близко к его. – Скажи мне, Белла.

Я покачала головой, демонстративно поджав губы – акт отказа сказать ему хоть слово.
Он скорчил такую милую расстроенную рожицу и смотрел на меня, пока не сообразил сам.

Почему я позволяю ему читать меня, как открытую книгу?

– Это же не о моем комментарии по поводу свадьбы, что все не по-настоящему? – осознание озарило его лицо.

Я не подтвердила, но и не опровергла его предположение. Я просто уставилась на него, не убирая подбородка с его пальцев.

Эдвард тепло улыбнулся, а затем наклонился и целовал меня, пока мои губы не раскрылись. Ждать слишком долго не пришлось; что-то подсказывало мне, что он знал, что так будет.

Когда он отстранился, то снова улыбнулся и прошептал:
– Я просто имел в виду, что не позволю поженить нас с тобой моему пьяному брату, а затем еще и танцевать наш первый танец под музыку какого-то пятидесятилетнего бесстыдника, даже если он считает, что тот спел лучший хит Ирландии, любимая.

Я невольно улыбнулась в ответ на его шутку и сжала его руку, держащую меня за подбородок.

– Белла, я не говорю, что не хочу думать о том, чтобы однажды жениться на тебе. То есть, я же люблю тебя! Конечно же, подобная мысль приходила мне на ум. Я просто надеюсь, что у тебя нет каких-то дурацких фантазий, вроде фонтана из «пина колады» или Джаспера в роли подружки невесты. Разве что ты действительно, по-настоящему этого хочешь, – сказал он, обеспокоено нахмурившись.

Я рассмеялась, стараясь делать это не слишком громко.

– Нет. Фонтан из пина колады – возможно, но всё остальное – нет, – я посмотрела ему в глаза и улыбнулась, возвращаясь в свою зону комфорта.

Эдвард коротко поцеловал меня и сказал:
– Это хорошо. Однажды, Белла, я сделаю из тебя порядочную женщину. Но я собираюсь сделать это правильно.

От этой мысли у меня внутри всё потеплело. Однажды. Так приятно было это слышать. Мне не нужна быка какая-то конкретная дата, место или время. Просто нужно было знать, что это наступит в нашем совместном будущем.

– Ну, кое-какие мыслишки мы прибережем, просто потому, что я, вероятно, ужасен в том, что касается планирования свадьбы, и мне придется прибегнуть к идеям, которые придумывались для постановочной свадьбы.

Я смеялась, а Эдвард начал поглаживать пряди моих волос, прикрыв глаза и впитывая ощущения.

– Вероятней всего, планированием торжества займется Элис, так что тебе не о чем беспокоиться, – рассмеялся он.

О да! Проблема решена!

– Есть одна вещь, которую я всегда знал, что хочу.

Это он сказал, а не я. Я никогда не слышала о мужчине, который говорил бы о свадьбе до того, как подарит своей женщине кольцо.

– И что же это? – сонно прошептала я.
– Белый рояль, – мягко, но осторожно, ответил он. – Я всегда знал, что хочу написать песню вместо того, чтобы произносить брачные обеты женщине, на которой я женюсь. Музыка скажет больше, чем слова. Через песню можно по-настоящему передать все свои эмоции. Я всегда знал, что хочу сделать это, потому что знал, что моя женщина вдохновит меня на создание музыки.

В его словах я слышала улыбку, и мне даже захотелось открыть глаза, чтобы увидеть, как он улыбается.

Я была ошеломлена картиной, возникшей в моем воображении: Эдвард в смокинге за огромным белым роялем, а я смотрю на него.

– Самая прекрасная идея из всех возможных.

Он посмотрел на меня, его лицо оказалось так близко к моему.

– Что ж, я рад, что ты так думаешь, моя Белла, муза самой прекрасной музыки. Ты вдохновляешь сильнее, чем любые эмоции вдохновляли кого-либо когда-либо прежде. И ты будешь той, для кого я когда-нибудь сыграю на рояле.

Я запустила руки в его волосы, притянула к себе, сокращая оставшееся расстояние, и поцеловала его, словно бы скрепляя сказанные им слова.

– Спасибо, – выдохнула я, когда мы оторвались друг от друга. Я не была уверена на все сто, почему именно так сказала, но я знала, что мне нужно было сказать ему это. Эдвард понял и просто улыбнулся, а затем еще раз нежно поцеловал меня.
– Ох, через несколько дней я буду скучать по этому. Я действительно буду скучать по тебе, – вздохнул он и примостил голову рядом с моей.

Я резко открыла глаза. Я дрейфовала на волнах в каком-то радостном месте, где Эдвард сидел за белым роялем, рядом была я, и никакого Джимми Баффета. Что это за бредовые разговоры о том, что он будет скучать по мне? Куда я денусь?

– Прости, но куда, по-твоему, ты собираешься уехать без меня через на несколько дней? – я осуждающе посмотрела на него.
– Белла, через полторы недели Рождество. Я предполагал, что на праздники мы разъедемся по домам. Ты поедешь в Финикс, а я – в Форкс, – он спокойно смотрел на меня и гладил по волосам, но успокаивающее ощущение на меня не действовало.

Я грустно опустила глаза. Рождество? Я совершенно забыла о празднике и нелепой традиции проводить его в кругу семьи.

Ох, Рождество, убивающее все мои надежды! Как ты можешь так поступать со мной? Я привыкла рассчитывать на тебя ради утешения и радости в конце года, а теперь ты собираешься отнять у меня Эдварда? Так почему же всё пошло не так, Рождество? Я считала, что могу доверять тебе.

– Белла, ты выглядишь так, словно кто-то только что сбил твоего щеночка. – На самом деле, Эдвард потешался над тем, что теперь я расстроена.
– Это просто несправедливо. Праздники нужно проводить со всеми людьми, которых любишь. А вы, ребята, будете на другом конце страны.
– Я знаю, – вздохнул он. – Но, надеюсь, это будет последний год, когда мы проведем Рождество порознь, верно? На следующий год мы что-нибудь придумаем. Мы же не увидимся всего неделю… или две. – А вот теперь в его голосе появились грустные нотки.
– Мне это не нравится, – я застряла на стадии недовольства.
– Мне тоже, – он снова вздохнул, но не произнес больше ни слова.

Я сосредоточилась на ощущении его рук в моих волосах и решила попробовать уснуть и не переживать об этом сегодня ночью. Я задремала, и не могла прекратить мысленно проклинать Рождество за ужасное предательство, пока окончательно не провалилась в сон.

________________




Перевод Deruddy
Редактура Crazy_ChipmunK

Предыдущая глава || Следующая глава