Глава 16. Мы сияли так ярко.

Все вещи сейчас такие простые и ясные.

Конец мая, весь город расцвел. Прошло чуть меньше недели с окончания учебного года, отчего воздух наполнился расслабляющей негой. И птицы поют, летая по чистому небу.

Блэр улыбается сама себе сквозь стекло лимузина Чака. Окна его, конечно же, затемнены, и по мере того, как машина пролетает мимо клубов и ресторанов, Блэр улыбается, наслаждаясь поездкой. Она поворачивает голову, переплетая свои пальцы с пальцами Чака Басса, ее щечки тут же покрывает румянец, а улыбка становится еще ярче.

Парень возвращает ей улыбку, наклоняется к любимой и легко целует ее в лоб.

- Скоро приедем в школу, - голос Басса звучит, как всегда, восхитительно лениво.

Улыбка Блэр не меркнет, зубы ярко сияют в тусклом свете. Дьявольский блеск мерцает в ее глазах, и она притягивает Чака ближе к себе, шепча:

- Встретимся после школы.

Глаза Басса потемнели, и он прочистил горло. Блэр, конечно же, сделала его характер чуть мягче, но он по-прежнему был самим собой. Придвинувшись чуть ближе к своей девушке, он прорычал:

- Боги, я люблю тебя, - его голос был грубым, но сколько чувств таилось в глубине его глаз...

Этот парень был слишком хорош для Блэр.

Она задержала руку на щеке Чака.

- Я тоже люблю тебя. - Она прикоснулась к нему губами, и они нежно поцеловались.

Лимузин притормозил у школы. Это была их ежедневная традиция: Чак забирал ее по дороге в школу и отвозил домой после занятий.

Как только Блэр вошла в школьный двор, то сразу попала в объятия Серены. Две лучшие подруги — в прошлом, настоящем и будущем — восстановили свою дружбу вскоре после того, как Блэр выписали из больницы. Серена была рядом, когда отношения Чака и Блэр стали достоянием общественности, была рядом, когда Элионор пригрозила своей дочери разорвать с ней все связи, если та продолжит встречаться с Бассом, и Блэр была благодарна ей за это. Они снова были лучшими подругами.

Они не говорили много о Нейте, не говорили о прошлом, они учились жить в будущем.
Блэр помнила тот вечер, когда они поговорили по душам, и тот вечер изменил очень многое в их жизнях. В конце апреля, после очередного просмотра «Завтрака у Тиффани», они сидели на кровати Блэр, смотрели друг на друга и после того, как каждая сделала глубокий вдох, рассказали друг другу свои истории.

Серена призналась, что, возможно, Нейт ей действительно был не безразличен, и что в тот вечер она была пьяна настолько, что просто набросилась на парня своей лучшей подруги, а потом сбежала в школу-интернат, чтобы плохие воспоминания не преследовали ее.
Блэр молча кивала, понимая, что у подруги много тайн, которыми она хочет поделиться. Уолдорф в свою очередь рассказала о своих истинных отношениях с Чаком Бассом, о всех тех случаях, когда он спасал ее, о той жаркой ночи, что они провели в его лимузине, о том дне, когда она узнала о предательстве Нейта, и том, как Чак прошепатал «Я люблю тебя», когда думал, что Блэр спит.

Тогда подруги проплакали до глубокой ночи и больше никогда не оглядывались назад.

После этого, появившись в школе под руку, Блэр и Серена привлекли всеобщее внимание. Королева Би была снова в строю, а Пенелопе, Хейзел, Изи или Нелли Юки оставалось лишь проводить их взглядами, на которые те не обратили никакого внимания.

Подруги собирались разойтись по разным урокам: Блэр было нужно на английский, Серене — на физику, где она должна была встретить Нейта. Он стоял во дворе, прислонившись к стене, скрестив на груди руки и нетерпеливо притопывая ногой. Парень окинул своих бывших друзей с таким равнодушием, что волна гнева прокатилась внутри Блэр. Она не могла в это поверить, он все еще надеется! Надеется, что Серена и Блэр заговорят с ним, а те лишь проходят, слегка кивнув головой в знак приветствия.

Они обе знали, что не могут пока общаться с ним. Просто не готовы, потому что он причинил им слишком много боли.

Этот день был чудесным и тягучим. Учебный год — полный стресса и просто ужасный учебный год — наконец, заканчивался. Учителя выдавали последние задания, у учеников появлялось все больше времени, которое девочки школы Констанс обычно проводили за сплетнями и обсуждением планов на лето. Однако Блэр не присоединялась к ним. Она любила смотреть в окно на цветущие азалии и размышлять о том, как все чудесно в ее жизни: у нее есть заботливый и очень сексуальный парень, она готовится к поступлению в Йельский университет, и у нее есть самая мировая подруга. Так девушка витала в облаках, до тех пор, пока...

- Уолдорф, - прошептал Чак, просунув голову в дверь кабинета.

Блэр повернулась на звук и легко улыбнулась. Басс поступал так каждый раз, когда погода была слишком приятной, чтобы проводить время в учебных аудиториях, а в школьном дворике как раз было одно укромное местечко, где могла бы уместиться одна влюбленная пара.

Пара... Какое это замечательное слово, думала Блэр.

Тихо поднявшись с места, девушка проскользнула мимо одноклассниц и мадам Бувье, которая только лениво проследила взглядом за удаляющейся Уолдорф. На выходе Блэр кивнула в знак благодарности и помахала ручкой.

Как только девушка сделала шаг за дверь, Чак тут же перехватил ее руку и потянул вдоль по пустому коридору. Добравшись до тяжелых дубовых дверей, ведущих во внутренний двор, Басс припал к губам своей возлюбленной, прижимая ее своим телом к шершавой стене. Целуя, Чак расплылся в улыбке, когда почувствовал, как Блэр закинула ему ногу на талию, притягивая к себе еще ближе.

Блэр стоило признать, что Чак стал нежнее в последнее время, но она не может противостоять его обратной стороне: дикой и страстной, от которой ее бросает в дрожь.
Девушка прикрыла глаза, когда почувствовала, как Басс добрался до подола ее юбки, а другой рукой стал аккуратно расстегивать пуговицы на ее блузке. Он больше не спрашивал ее разрешения, и она была этому рада. Блэр тихо застонала, почувствовав его влажные губы на своей коже и руки, продвигающиеся все выше и выше. Она дышит с ним одним и тем же воздухом и целует его с такой страстью, о которой никогда не подозревала, что та у нее была.

Рука Чака, добравшись до груди Блэр, мягко сжала ее, от чего девушка выгнула спину, ее дыхание стало резким и прерывистым, когда тело парня придавило ее к стене.

Девушка вздрогнула, когда почувствовала, как ловкие пальцы ее мужчины зацепились за застежку лифчика и, потянув, обнажили грудь. Ей было без разницы, что они находились в двух шагах от библиотеки. Чак был здесь и сейчас, он целовал ее, и Блэр хотела только одного — чтобы он взял ее. Прямо сейчас.

А в следующий момент ей захотелось плакать.

Уолдорф знала — да просто была уверена — она никогда не привыкнет к нему, ко всему тому, что есть между ними. Она всегда будет любить его, и воспоминания этого дня, этого момента, останутся с ней до конца ее жизни. Этот парень был только ее и прочее ее не волновало. Он — Чак Басс, она — Блэр Уолдорф, и она не сможет жить дальше, если в сию же секунду не сообщит ему, как много он для нее значит.

- Чак... - прошептала девушка, разрывая поцелуй. Его руки по-прежнему оставались на ее груди. Дыхание Блэр прервалось, она колебалась. Чак чувствовал, как хаотично бьется ее сердце.

Взглянув в глаза Басса, девушка поняла, что он смотрит на нее с благоговением, привязанность закралась в его взгляде.

- Блэр... - прошептал в ответ Чак и провел рукой по ее бедру.

Девушка улыбнулась, проморгавшись от слез счастья, и отвела взгляд. Румянец залил ее щеки и она проговорила тихо:

- Я люблю тебя.

И так и было на самом деле.

Глаза Чака засветились от счастья, но сейчас это было не главным. Блэр должна была сказать ему сейчас все: что он ей до дрожи нужен и что она не может быть Блэр Уолдорф без него... Но вслух произнесла лишь:

- Поверь, это очень важно. - Девушка стерла с лица последние слезинки.

Чак посмотрел на нее долгим взглядом, а затем, нарушив тишину, легко рассмеялся, прислоняясь своим лбом к ее. Блэр смотрела на него широко раскрытыми, удивленными глазами. Как смеет он смеяться над ее нерешительностью?

Но парень только мягко провел ладонью по ее щеке и уверенно произнес:

- Я люблю тебя. - Чак вздохнул, заметив колебания в глазах Блэр, его руки опустились на ее острые плечики, и он продолжил: - Ты мое будущее, Блэр. Улыбка тронула уголки его губ, когда он снова заметил слезинки на ее глазах. - И я никуда не отпущу тебя, - пообещал он искренне.

Чак широко улыбнулся, довольный собственной честностью. Взгляд Блэр смягчился, она медленно сделала шаг вперед и укрылась в его надежных объятиях.

Ланч прошел в тишине и спокойствии. Чудесно. Блэр и Чак сидели на школьных ступеньках, держась за руки, они смеялись, ели, плели интриги, пока весеннее солнышко согревало их лица. Серена и Дэн присели на ступеньку чуть ниже, и теперь уже две пары наслаждались полуденным голубым небом (к удивлению общественности, Чак и Дэн стали друзьями).

Блэр не позволяла себе думать о том, сколько калорий содержит ее обед. Она чувствует себя здоровой, гораздо здоровее, чем этой зимой. Она не вызывала у себя рвоту уже три недели, четыре дня и шесть часов, и ей гораздо лучше, чем она ожидала.

Каждый прием пищи для Блэр по-прежнему является еще тем сражением. Вот и сейчас она в нерешительности уставилась на свой сэндвич, однако, почувствовав заботливую руку Чака на своем плече, приободрилась. Раньше у нее была возможность вывернуть наружу содержимое своего желудка, сейчас же она должна была переваривать все то, что ела. Это пугало.

Поэтому девушка до сих пор считала, что невозможно наслаждаться едой. Ей не может нравиться есть — это просто не в ее характере. Но Чак поддерживал ее в борьбе со страхами. Он приносит ей лучшую еду, водит в самые известные рестораны с именитыми поварами. Басс хочет помочь своей девушке преодолеть ее врожденное отвращение к еде, хочет помочь ей научиться наслаждаться каждым кусочком пищи, как она наслаждается каждым их поцелуем. Он хочет помочь ей выздороветь.

И эта помощь работает.

Во второй половине дня у Блэр была групповая терапия, и она уже боялась этой встречи. Сегодня она и другие девушки должны были определить событие, которое вызвало первый приступ булимии. Девушка не была уверена, что настолько сильна, что готова озвучить свою историю, однако доктор Райли сообщил, что если она не придет на терапию, то ей придется снова лечь в больницу. А еще Блэр было стыдно признаться в том, что все эти занятия в группе действительно помогали. Она неожиданно нашла несколько друзей — так странно было слышать от совершенно незнакомых людей слова поддержки.

После школьного звонка Блэр подхватила свою сумку с учебниками и направилась прочь из класса. Обычно она ходила с высоко поднятой головой, так как привыкла быть королевой школы, однако сейчас она шла, понурив голову, не поднимая взгляда на встречающихся по пути одноклассников. Вся школа — а может, и весь Манхэттен — знали по какой причине она попала в больницу месяц назад. Поэтому хотя бы терапию она хотела сохранить в тайне.

Однако все потеряло для Блэр значение, когда она увидела Чака Басса. В те моменты, когда он не думал, что она смотрит на него, у девушки захватывало дух. Он стоял прислонившись к стене в расслабленной позе, а его знаменитый клетчатый шарф был свободно повязан на шее. Чак стоял, о чем-то глубоко задумавшись, однако мгновенно поднял взгляд, когда заметил в поле видимости желтые туфельки своей девушки.

- Блэр, - выдохнул он, и улыбка мгновенно озарила его лицо. Он выглядел таким счастливым, что сердце девушки затрепетало. Это она сделала его таким счастливым. Блэр Уолдорф сделала Чака Басса счастливым.

- Чак, - ответила на приветствие девушка голосом полным любви и нежности. Протянув руку, она переплела их пальцы, еще раз подметив про себя, как здорово они подходят друг другу. - Пойдем!

Басс кивнул, и они направилсь в сторону поджидающего их лимузина. Скользя по городским улицам по дороге к офису терапевта, они молча сидели в салоне автомобиля.

Проводив Блэр до нужного кабинета, Чак поцеловал ее в щеку, прошептав «Удачи» и почти втолкнув ее в дверь. Он знал, что если не заставит ее ходить на терапию, то сама Блэр не будет этого делать.

Войдя в просторное помещение с желтыми стенами, Блэр обнаружила, что девушки уже собрались в круг. Пройдя дальше она села рядом с Руби, девочкой-хиппи из Бруклина. Блэр слегка улыбнулась ей, но тут же улыбка слетела с лица, когда девушка вспомнила, что булимия Руби была вызвана ранним уходом отца из семьи, а потом и предательством бойфренда.

Девушки обменялись приветствиями и заговорили о планах на лето. Блэр удивилась, как быстро она сдружилась с такой девушкой как Руби, и гордилась за это собой.

Через пару минут гомон в комнате затих, Блэр расправила складки на своей белой юбке от Ральфа Лорена и приготовилась слушать ведущего группы. Им была Даниелла — преподаватель во Французской международной школе, что в Верхнем Ист-Сайде, она рассказала, что стала вести такие занятия, потому как переболела булимией еще до поступления в колледж. Блэр ее уважала — она одевалась очень хорошо для учителя.

Десять девушек сидели в кругу на красных пластиковых стульях и представлялись друг другу по очереди. Блэр обычно представлялась так: «Я Блэр Уолдорф, учиница школы Констанс, лучшая подруга Серены ван дер Вудсен, девушка Чака Басса». Затем она делала пазу, потому что колебалась, ей было сложно закончить ее фразу: «И я страдают от булимии». После нее представилась Руби, и Блэр испытала облегчение.

Сегодня в зале пара новых лиц: высокая белокурая девушка модельной внешности с изможденным лицом и очень красивая брюнетка с тонкими чертами лица и полными красными губами. Блэр вздохнула. Она всегда удивлялась тому, насколько красивые девушки — а иногда и парни — страдают булимией. Это так грустно.

После того, как все представились, Даниелла огласила двенадцать шагов, которые необходимо пройти для полного выздоровления. Блэр вновь начала бороться с желанием закрыть глаза — она наизусть помнит их все, и она сама сейчас на пятом шаге: рассказать о своей проблеме окружающим.

Наконец, Даниелла озвучила тему сегодняшнего собрания:

- Сегодня мы поговорим о вашем первом разе.

Блэр почти улыбнулась, потому что эти слова были так похожи на то, о чем говорил Чак пару дней назад, правда это касалось их первого раза в его лимузине, а не первого приступа булимии. Девушка подавила смешок, сейчас это было точно неуместно.

Даниелла сделала глубокий вдох.

- Кто-нибудь может рассказать о том дне, когда вызвал у себя рвоту в первый раз?

Блэр прикрыла глаза и набралась смелости рассказать свою историю.

Это странно освобождало. Девушка рассказала о своем первом учебном годе в старшей школе, об ухудшающихся отношениях с ее бойфрендом, за которого она всегда думала, что выйдет замуж. Рассказала об отношениях с лучшей подругой и о том, как все время пыталась заслужить любовь собственной матери. Ее голос понизился, когда она рассказала, как однажды ночью отец оставил их семью. Тогда Блэр съела четыре птифура, чтобы успокоить себя, а ее мать заметила об этом и отругала за то, что та скоро не влезет ни в одно платье.

И тогда Блэр вызвала у себя рвоту, чтобы чувствовать себя лучше, чтобы все ее проблемы разом исчезли, чтобы облегчить свою душевную боль.

Блэр получила много сочувствующих взглядов, пока рассказывала свою историю, а также с удивлением обнаружила, что плачет, когда ее повествование дошло до того дня, когда Чак обнаружил ее в ванной комнате. Она чувствовала значительное облегчение.

Девушка, похожая на модель, заговорила следующей. Она отвела взгляд, нервно заправив светлые локоны за уши, и прочистила горло несколько раз. Она заплакала еще до того, как смогла произнести первое слово. Но в ее голосе было столько силы, что Блэр стала слушать ее внимательно.

- Я начала карьеру модели в восемь лет, - начала девушка и Блэр чуть не воскликнула: «Я так и знала!», но сдержалась. Девушка сделала глубокий вдох, вытерла слезы и продолжила: - Когда мне было двенадцать, мой агент начала рассказывать мне, что я должна похудеть. Я не верила их словам, но и не хотела терять свою работу. Моя мама была моим агентом, и мы были с ней очень близки. Мой отец умер, когда мне было пять, и моя мать снова вышла замуж, когда мне было одиннадцать лет. Я не возражала против отчима, он был милым и хорошо относился к матери, - прошептала девушка, слезы без остановки текли по ее щекам. В этот момент Блэр тоже захотелось плакать, она тоже хотела, чтобы ее мать познала семейное счастье.

Однако девушка резко стала трясти головой и объяснять:

- Но я не знала о нем и половины. Он был плохим человеком, я просто не хотела его видеть. - Она затряслась, ей стало не хватать воздуха. Собравшиеся затаили дыхание, они знали, что она не собиралась сказать ничего хорошего. - Я была в седьмом классе, когда отчим растлил меня.

Вздох удивления пронесся по комнате. А у Блэр на глаза навернулись слезы. Ее проблемы были просто незначительными по сравнению с этой бедой.

Девушка, сидящая справа от модели, успокаивающе погладила ее по плечу.

Модель подняла голову, чтобы закончить свой рассказ.

- Конечно же, я рассказала об этом матери. Только она мне не поверила, - произнесла она с сожалением.

Сердце Блэр разрывалось.

Девушка-модель качнула головой, и белокурые волосы разметались по плечам.

- Мой отчим продолжал заходить ко мне в комнату, когда думал, что я спала. И поэтому я начала вызывать у себя рвоту. По крайней мере это я могла контролировать в своей жизни.

Блэр поняла, в чем отличие больного человека от здорового. Больной считает, что то, что он делает, имеет смысл. Блэр была когда-то на месте этой девушки, она также думала, что единственное что она может контролировать — это свой вес. Подобные мысли разрушали ее, но тогда казалось, что они имели смысл.

Блэр просто не могла выразить, как она была рада тому, что больше она не думала таким образом.

Даниелла вздохнула.

- Спасибо, что поделились с нами своей историей. Как тебя зовут, дорогая? - ее голос был мягок.

- Рене.

В комнате повисла тишина. Никто не решался заговорить, пока миниатюрная брюнетка по имени Александра не оживилась, высказывая свои симпатии, и не начала рассказывать свою историю.

Блэр пыталась сосредоточиться на ее истории о том как ее не хотели принимать в престижную школу, в которую очень хотела попасть, однако все мысли девушки крутились вокруг истории той модели. Ей казалось, что у нее не было никаких оснований для ненависти к себе проявленной через приступы булимии. Да, у нее был отец-гомосексуалист и циничная, холодная мать, но это было не такой уж и редкостью на Манхэттене.

Через какое-то время обсуждение добралось до темы о том, что помогло собравшимся побороть булимию. Блэр с удовольствием рассказала о той ночи, когда Чак признался ей в любви и доставил к доктору Райли, а потом заботился, не отходя от постели.

Голос Блэр Уолдорф был наполнен гордостью — она любила своего парня и хотела, чтобы все знали об этом.

Однако через минуту радость покинула Блэр — ей вдруг подумалось, что, например, у Рене нет рядом такого человека как Чак. Поэтому девушка просто замолкла, ведь она не знала еще многого о собравшихся здесь людях.

Затем пришел черед высказаться другим девушкам. У некоторых из них также были спасители — люди, которые помогли им выбраться из сложной жизненной ситуации. Впрочем, Блэр все время думала об одном — стоит ли ей подойти к Рене. Она хотела предложить ей свою помощь и поддержку. Она хотела, чтобы та почувствовала, что она не одна.

Эта встреча должна была закончиться в половине пятого, и Блэр уже решила, что подойдет к Рене, как только Дениелла встанет со своего места.

- Рене, - обратилась Уолдорф к девушке, нервно заламывая руки. Она уже пожалела о том, что сделала. С чего она вообще решила, что имеет право вторгаться в личную жизнь этой девушки? Лицо Рене исказилось.

- Блэр Уолдорф? - высокомерно отозвалась Рене, становясь в защитную позу и произнося ее имя так, будто хочет поиздеваться над ней. Рене приготовилась к атакам Уолдорф.

- Рене, - вновь повторила Блэр еще более мягким голосом, - я просто хотела сказать, что мне жаль, что у тебя нет никого, кто бы мог тебя поддержать. - Рене открыла рот, чтобы возразить Уолдорф, однако та прервала ее: - Тебе нужно, чтобы кто-то был рядом. И я могу быть этим человеком. - Скользнув рукой за визитной карточкой, она вручила ее Рене. - Позвони мне.

Пожав девушке руку, Блэр покинула комнату для собраний.

Когда девушка садилась в лимузин, что уже поджидал ее у входа в здание, она была непривычно тиха. Пара слезинок безмолвно скатилась по ее щекам, но она не подняла глаз на Чака, вместо этого просто прижалась к его теплому плечу.

Парень не стал нарушать тишину: Блэр всегда была потрясенной и встревоженной после очередной встречи терапевтической группы. Обычно, она приходила в себя к тому моменту, когда они с Чаком подъезжали к ее пентхаусу, и Блэр была благодарна своему любимому за то, что тот не задавал лишних вопросов.

Однако на этот раз девушка не хотела молчать так долго. Слова крутились у нее на языке, и она хотела дать им волю. Она встряхнула головой, слезы уже застилали ее глаза, и прошептала:

- Спасибо, Чак.

Басс почувствовал, какую власть имеет над этим хрупким телом.

- За что? - Ему было действительно любопытно. Он не понимал, почему у Блэр всегда была какая-то необходимость высказать свою благодарность. Чак любил ее и пошел бы на край земли ради нее, и ему не нужны слова благодарности за то, что он и так любит делать. Он вообще думал, что, возможно, забота о Блэр — это цель его жизни.

Блэр вздохнула: - За то, что ты тот самый парень. - Она встряхнула головой, и темные локоны рассыпались по плечам. - Ну, ты знаешь, тот самый парень, - она пыталась объяснить ему, размахивая руками в воздухе. - Тот парень из фильмов, что врывается в какое-нибудь правительственное здание, чтобы украсть информацию для своего друга и дерется с парнем, что обижал свою девушку, которую... - Чак прервал ее неуклюжие объяснения поцелуем. Девушка вздохнула и расслабилась в его объятиях еще больше, совсем не протестуя. Он понял, что она имела ввиду. По крайней мере, так думал Чак.

Блэр вышла из лифта, ведущего к ее квартире и громко позвала:

- Мама?

Чаку казалось странным называть ее мать как-то иначе, кроме Элионор, но эта странность была хорошей. Вскоре после того, как Блэр выписали из больницы, Элионор попросила называть ее мамой, что Блэр с удовольствием и сделала.
Через мгновение мать Блэр прошествовала в комнату, по привычке громко стуча каблуками. Она тепло улыбнулась и спросила с любопытством:

- Как прошла очередная встреча терапевтической группы.

Блэр застыла на секунду — она все еще не привыкла к тому, что ее мать приняла ее занятия с терапевтом, как полезные и необходимые.

После того, как Блэр в последний раз попала в больницу, Элионор извинилась за все перед дочерью и пообещала быть больше... матерью.

Пауза затянулась, Элионор понимала, что за пару недель не может наладиться то, что разрушалось годами.

- Хорошо, дорогая, я вижу, ты сейчас не готова говорить об этом, - ее голос был максимально мягок, поэтому Блэр кивнула в ответ, благодаря за тактичность.

Элионор сделала несколько шагов, чтобы приблизиться к дочери, очевидно, решив сменить тему. Она прочистила горло, чтобы спросить:

- А где Чарльз?

Блэр едва сдержалась, чтобы не улыбнуться — ее мать ни разу не называла Чака коротким именем, которое он предпочитал.

- Он с Деном, скоро приедет.

- Хорошо, тогда, думаю, вы будете наверху.

Блэр кивнула. Чак оставил ее возле входа в пентхаус и сказал, что ему нужно встретиться с Деном по одному делу. Конечно, это удивило Блэр, она слабо представляла себе о чем Чак будет говорить с этим отшельником из Бруклина. Чак сам был в определенном смысле асоциален, и его единственным другом всегда был Нейт... Впрочем, Блэр только одобрительно кивнула головой и сообщила, что хотела бы увидеть любимого снова уже через полчаса.

Разговаривая с матерью, девушка опустила все эти подробности, а просто широко улыбнулась и обняла ее. И ей было совершенно несложно это сделать.

Элионор испустила легкий вздох удивления, но Блэр только обняла ее крепче. До того как произошла эта история с попаданием Блэр в больницу, она бы никогда не решилась обнять свою мать.

После долгого объятия девушка отпустила свою маму и прошептала:

- Спасибо.

Элионор понятия не имела, за что ее благодарит дочь, только знала, что нет смысла спрашивать ее об этом. Женщина просто хотела наслаждаться моментом.

Уже в следующий момент Блэр вспорхнула по лестнице наверх и, переступив порог своей комнаты, счастливо бросилась на свою кровать. Глядя в потолок, девушка почувствовала как тяжелеют ее веки и подумала, что, может, стоит вздремнуть, пока не вернулся Чак...

Проснулась она от того, что почувствовала легкие поцелуи на своей макушке. Чак откинул темные прядки с ее лица и прошептал:

- Доброе утро, Уолдорф, - легко рассмеявшись от собственной шутки, он крепче притянул Блэр к себе.

Девушка довольно вздохнула и переплела свои ноги с его ногами, сладко замурчав.

- Привет, Басс, - ее голос был еще сонным, а глаза вновь норовили слипнуться.

Двое влюбленных лежали, молча глядя в окно, их дыхание легко перемешалось в летнем воздухе. Им было так приятно наслаждаться этой тишиной.

Через несколько минут Блэр перевернулась и оказалась лицом к Чаку. Девушка улыбнулась, а он размышлял про себя, что наиболее красива она именно спросонья.

Да, пожалуй, он мог привыкнуть к этому.

- Как твоя встреча с Деном? - Басс рассмеялся своим фирменным хриплым смехом так, что у Блэр мурашки пробежали по спине.

- Хорошо, - по голосу было понятно, что расспрашивать его о чем-то большем бесполезно. Очевидно, он что-то скрывал от нее. Конечно, Блэр могла бы и начать волноваться, но это же был Чак, а она доверяла ему.

Блэр легко улыбнулась и тихо спросила:

- Чак Басс, ты мне что-то не договариваешь...

Парень рассмеялся и, держа девушку в объятиях одной рукой, другой потянулся в потайной карман пиджака, доставая оттуда два билета на самолет.

- Чак, что это? - Блэр была крайне удивлена.

Басс широко улыбнулся:

- Поехали со мной в Тоскану на это лето. - Чак испытующе смотрел ей в глаза, но они были пустыми, он начал паниковать: - Тебе, конечно, не обязательно это делать, но я думал, что, возможно, ты захочешь...

Девчачий визг оборвал его неуверенный монолог:

- Конечно!

Влюбленные обнялись еще крепче и страстно поцеловались, пока Блэр не отстранилась.

- Моя мама внизу.

Чак откинулся на подушки и рассмеялся. Он так редко громко смеется, что это вызывает смех и у Блэр. Он смеется. Чак Басс смеется.
А дальше... Они лежали в постели в течение еще долгого времени. Блэр обвила руками его шею и, улыбаясь, прошептала:

- Я люблю тебя.

Чак кивнул и ответил:

- Навсегда...

Они улыбаются.

Они счастливы.

О, как же прекрасна эта жизнь.

---

Перевод и редактура: barsy

С комментариями добро пожаловать на ФОРУМ!