Утром Элис как обычно пришла, чтобы вместе с Беллой пойти принять горячие ванны, и увидела, что Белла все еще лежит в гнезде, свернувшись калачиком, положив голову на колени Эдварду.

– Вставай, Белла, – начала уговаривать Элис.

– Не могу… умираю… – простонала Белла.

Элис так громко завизжала, что Эдвард подпрыгнул. – Белла, ты беременна!

– Это… или у меня внезапно развилась булимия, – сказала Белла. – Иди без меня, Элис. Мне не хочется сегодня посещать бассейн.

– Нет, вставай, – настояла Элис. – Тебе надо сходить.

– Ты хочешь сказать, я воняю?

– Твой запах изменился, – заметил Эдвард.

Элис закатила глаза.
– Нет, я не хочу сказать, что ты воняешь. Я хочу сказать, что тебе надо подняться и пойти со мной, чтобы мы смогли поговорить. Пойдем, тебе станет легче, обещаю.

Не было сомнений, ей действительно нужно было поговорить с Элис о том, чего ждать, но, Господь всемогущий, как же трудно было покинуть это удобное место. Белла оттолкнулась и села, а затем попыталась подняться на ноги. Элис нетерпеливо схватила девушку за руку, чтобы помочь ей, но Эдвард зарычал на нее.

Элис ударила его по носу.
– Не будь грубым.

Выражение полнейшего шока на лице Эдварда повергло Беллу в истерику. Она смеялась так сильно, что слезы потекли из ее глаз. Элис была права, она уже чувствовала себя лучше.

Эдвард отправился с ними в ванные комнаты. Если Таня и почувствовала себя ущемленной из-за того, что Белле понадобился другой защитник вместо нее, она ничего не сказала по этому поводу. Он нес одежду Беллы и расческу, как будто бы это было слишком тяжелым бременем для нее.

Элис начала открывать двери, ведущие в помещение, отведенное для купания, но быстро захлопнула их, когда стало очевидно, что Эдвард намерен следовать за ними.
– Ты не можешь войти сюда! – воскликнула она, будучи шокированной.

– Почему нет?

– Потому что внутри почти двадцать обнаженных женщин.

Эдвард посмотрел на нее с недоумением.
– И что? Я не собираюсь смотреть на них.

Вмешалась Белла.
– Эдвард, она права. Ты не можешь войти, потому что это заставит других женщин чувствовать себя неуютно из-за присутствия мужчины. Почему бы тебе не направиться в кабинет? Элис приведет меня туда, когда мы закончим.

– Я буду сидеть здесь и ждать тебя, - заявил Эдвард, указывая на место рядом с дверью.

– Нет, иди в кабинет и займись чем-нибудь, - настаивала Белла. – Мы и так провели вместе слишком много времени на этой неделе.

Таня решила вмешаться в их спор и встала между ними, двигая своим жезлом из стороны в сторону перед Эдвардом.
– Делай так, как сказала Императрица, - произнесла она тоном, который не оставлял сомнений в том, что ему не стоит перечить.

Белла тихо засмеялась, войдя в помещение с бассейном. Она остановилась, когда увидела женщину, что стояла под водопадом, замотавшись в полотенце и ожидая своей очереди.

– Привет, Лорен, - проговорила она.

– Белла, - коротко ответила Лорен. – Ты выглядишь… отлично.

– Со мной все хорошо, спасибо, – голос Беллы был вежливым. У нее было такое чувство, что Лорен невзлюбила ее, но она не могла понять почему.

Лорен смотрела на нее мгновение, а затем отвернулась.

– Что ж, приятно было снова увидеть тебя, – неуклюже сказала Белла ей в спину.

Элис и Белла сели в свой любимый бассейн, который пустовал с тех пор, как они приходили сюда в последний раз. Женщины сидели в бассейне, как сардины в банке, и все как одна смотрели на все еще плоский живот своей Императрицы. Белла удостоилась многих улыбок и добрых пожеланий из другого конца комнаты, и попыталась в ответ благодарно улыбнуться женщинам, но у нее опять закружилась голова и она ощутила тошноту.

– Ну же, Белла, – уговаривала Элис. – Запрыгивай.

– Разве беременным женщинам не стоит избегать горячих ванн? – спросила Белла.

– Ну не настолько же горячих. Я проверила температуру. С нами все будет в порядке.

Белла погрузилась в воду со вздохом. – Ты права. Потрясающее чувство.

– Выглядишь ты не очень, – заметила Элис.

– Не могу ничего удержать в желудке, – смутилась Белла. – Даже крошечного глотка воды.

– Я попрошу Эсме прислать ее особенного чая. Он помог мне.

Белла положила руки на свой живот.
– Не могу поверить, что мы забеременели одновременно.

– Я на неделю раньше тебя, – заметила Элис. – Так что, вероятно, рожу первой. Дело в том, что тебе нужно будет приготовиться к тому, что случится. – Она остановилась на мгновение, размышляя о том, как продолжить. – Белла, ты заметила, что у Эдварда нет сосков, да?

– Да, я хотела спросить тебя об этом.

– И ты также заметила, что у него нет пупка.

– Да-а…
– Хорошо, так о чем тебе это говорит?

Белла подумала мгновение, а затем покачала головой.
– Не уверена, куда ты клонишь.

– Они не млекопитающие, Белла.
Челюсть девушки отвисла. Она не могла поверить, что не смогла сложить два и два.
– Тогда как, ради всего святого, они могут быть генетически совместимы с нами?

– Твой ребенок почти на сто процентов будет Волтури. У него может быть несколько твоих черт, например, цвет волос, но ДНК Волтури пересилит человеческое. Хотя… посмотри на это с другой стороны. Никакого кормления грудью.

– Учитывая эти зубы, похоже, я должна быть благодарна.

– Моя девочка! – радостно прощебетала Элис.

– Так что же случится, когда я рожу? Мне ведь не придется сидеть на яйцах или еще на чем-то, верно? – пошутила Белла.

Элис не засмеялась.

– Да ладно. Ты же шутишь, да?

– Что ж, это не совсем яйцо, – уклончиво изрекла Элис. – Но ребенок не закончит развиваться, покинув твое тело. Он продолжит расти в инкубационном мешке, который называют дурис. Отцы завершают инкубационный период ребенка.

Белла ничего не ответила. Ее рот был слегка приоткрыт.

– Очень скоро Эдвард начнет строить свое инкубационное гнездо. Джаспер уже начал свое. Они будут находиться там где-то на протяжении месяца, держа ребенка в тепле и безопасности. Малыши невероятно уязвимы, пока находятся в дурисе; малейшая дыра может убить их. И, к несчастью, существует длинная история детоубийств, особенно королевских отпрысков. Чтобы защитить своих детей, мужчина не должен покидать гнезда, – Элис остановилась. – И что еще более грустно, вероятно, он будет защищать ребенка и от тебя, Белла. Была одна землянка, одна из первых прибывших сюда, которая пришла в ужас от всего этого и сокрушила дурис, убив своего ребенка. С тех пор мужчины немного опасаются подпускать своих супруг к дурису, пока не убедятся, что женщина не навредит ему.

Белла положила голову на прохладную плитку бортика ванной.
– Это слишком, Элис.

– Прекрати, – скомандовала Элис. – Сделай глубокий вдох, Белла. Это не так уж и странно, как ты думаешь. У человеческих детей есть плацента, которая защищает и питает их. Дурис не так уж сильно отличается от этого. У твоего ребенка все еще будет плацента, когда он родится, и Эдвард позаботится о нем, пока тот не будет готов выбраться из дуриса.

Белла все еще молчала. Элис похлопала ее по плечу.
– Все в порядке, Белла. Ты смиришься с этим. Просто дай себе немного времени, хорошо?

Позже Элис повела ее к кабинету, который они делили с Эдвардом. Он поднялся со своего стола, когда они открыли дверь и нежно обнял свою жену.
– С тобой все в порядке? – спросил он.

Она слегка улыбнулась ему.
– Просто пытаюсь… принять все это.

– У меня есть подарок для тебя, – Эдвард залез в свой карман и протянул ей руку ладонью вверх. В середине лежали два простых золотых кольца, одно большое, другое поменьше. – Джаспер сказал мне, что земные супруги носят золотые кольца, как символ их единения. Я подумал, что тебе понравится, если и мы будем носить их.

Белла разразилась слезами.

Эдвард начал бормотать что-то успокаивающее, гладя ее по спине, пока она обливала слезами его грудь.
– Счастливые слезы? – поинтересовался он.

– В каком-то роде, – ответила Белла. – Скорее смущенные-и-напуганные-и-немного-сумасшедшие-но-с-любовью-к-прекрасному-заботливому-мужчине слезы.

– Не пугайся, – прошептал Эдвард. – Я с тобой.

Белла улыбнулась ему, слезы блестели в ее глазах.
– И поэтому… это… стоит того.

***

Эдвард сделал заявление в своем королевстве позже этим утром и объявил о празднике. Галактику охватили празднества. Эдвард включил вью-скрин и проигрывал видео с вечеринок во всех углах галактики с чувством благоговения. На Земле Белла отказалась бы даже от похорон, потому как знала, что никто бы на них не пришел. Сейчас же миллиарды людей праздновали ее беременность, поздравляя девушку по видеосвязи, поэтому, наверняка, понадобится много времени до рождения ребенка, чтобы просмотреть их всех.

Она провела все утро в кровати с Эдвардом, чем обычно очень наслаждалась, но сегодня девушка была несчастна. Муж был обеспокоен, потому как она ничего не ела, и каждый раз, когда пыталась, ее желудок бунтовал. Одна только мысль о еде вызывала у нее тошноту. Спотыкаясь, Белла мчалась в ванную, где ее рвало. В желудке больше ничего не было, поскольку все съеденное со вчерашнего дня уже давно покинуло ее тело. Эдвард поддерживал ее волосы, пока тошнота не проходила, а затем относил жену обратно в гнездо. Он как раз лежал рядом с ней среди подушек, когда вошел Джейкоб.

Он подошел к ним, чтобы поклониться, но Эдвард грозно зарычал, заставив Джейкоба подняться с колен, при этом его взгляд все еще был устремлен в пол.
– Пожалуйста, простите мое вторжение, Император и Императрица, но Эсме пришла, чтобы увидеть Беллу.

– Впусти ее, – сказал Эдвард. Он сел рядом с Беллой, успокаивающе похлопывая ее.

– Привет, Белла, милая, – проговорила она. – Элис сказала мне, что у тебя плохо со здоровьем, – Эсме несла в руках большой чайник. Она опустилась на колени рядом с гнездом и налила в чашку горячей жидкости. – Выпей это, – проинструктировала она.

– Не могу, Эсме. Я не могу ничего удержать в желудке.

– Поверь мне, милая, – произнесла она. – Это поможет.

Белла заставила себя подняться и взяла чашку. Она сморщила нос, на что Эсме засмеялась.
– Знаю, пахнет ужасно.

Белла сделала осторожный глоток. Чай был сладким с легким привкусом, как будто это был только что заваренный южный сладкий чай. Девушка ждала, осторожно держа чашку, чтобы отставить ее, если ей понадобится бежать в ванную. Но ничего не случилось, поэтому она сделала еще один глоток. А затем еще один, и вскоре выпила целую чашку.
– Вау, Эсме, спасибо тебе, – протянула Белла. – Что это?

– Корень Мейтхил. Он растет в Кеби.

– Откуда ты узнала?

Эдвард и Эсме напряглись. Они обменялись взглядами. Эсме ответила: – У меня есть собственные дети, Белла.

Она не стала продолжать, а Белла не хотела настаивать. И только после того, как она ушла, пообещав принести еще чаю завтра утром, Белла задала вопрос Эдварду: – Что случилось с ее детьми? Она никогда не упоминала о них. Я и не знала, что у нее и Карлайла есть дети.

– Их старший сын, Джеймс, был моим лучшим другом, – тихо проговорил Эдвард. – Сейчас он возглавляет восстание вместе со своими двумя младшими братьями.

– Господи, что случилось?

– Джеймс убил моих родителей, – Эдвард поднялся на ноги. – Пожалуйста, Белла, я… это все еще больная тема. Я обещаю, что расскажу тебе об этом однажды, но… не сейчас, хорошо?

Она кивнула, ведь знала, каково это… иметь «больные темы».

***

Белла проснулась ночью от царапающего звука. Она осторожно приподнялась и увидела Эдварда, стоящего возле стены, который что-то выкапывал, отбрасывая огромные куски камня себе за спину. – Что ты делаешь? – спросила она.

– Строю, – ответил он, бросив камень через плечо, поскольку его руки деловито царапали камень.

Неужели именно так и строились все здания здесь? Когда он говорил, что сам построил эту нору, то очевидно именно это и имел в виду, что сам рыл ее своими когтями. Белла подняла один из ближайших кусков камня и провела по нему ногтем, увидев, что тот был таким же мягким, как и песчаник, но все же Эдварду приходилось работать собственными когтями, а это не было столь приятно.

Девушка вновь провалилась в сон, и этот царапающий звук проник в ее сны.

Утром Белла была потрясена, когда проснулась от жестокого приступа тошноты. Она успела прибежать в ванную как раз вовремя. Эдвард следовал за ней… Когда желудок оказался пуст, Белла оперлась на туалет, чувствуя себя такой же слабой, как и беспомощный котенок.

– Я отнесу тебя назад в гнездо, – Эдвард протянул Белле остатки чая Эсме, и та осторожно сделала глоток.

– Нет, вероятно, будет лучше, если я останусь здесь, - ответила девушка. – На следующие четыре месяца.

– Тебе не может быть плохо все это время, – предположил он.

Белла только слабо улыбнулась.
– Мне нравится твой оптимизм.

Эдвард поднял ее и осторожно опустил среди подушек. Белла почувствовала резкое движение в ее кишечнике, но это было ничем в сравнение с тошнотой. Она затаила дыхание, не уверенная, что на самом деле почувствовала. А затем опять! Это снова повторилось! Она ахнула и схватила руку Эдварда, положив ее себе на живот. Он застыл, сосредоточившись, а затем последовал снова этот легкий толчок. Глаза мужчины медленно переместились к лицу Беллы, смотря на нее с благоговением. Они оба ждали, затаив дыхание, но ребенок больше не пошевелился.

Эдвард наклонился и легко поцеловал слегка раздутый живот своей любимой, а затем лег рядом с ней и просто обнимал жену, пока они оба лежали в тишине, пораженные, упиваясь этим моментом.

Некоторое время спустя он вернулся к дыре в стене и вновь начал копать с новой силой, пока Белла дремала. В середине утра гнездо было почти закончено. Эдвард позволил Джейкобу вынести обломки, но и близко не подпустил его ко входу в дыру, которую он спрятал, перетащив кресло Беллы как раз к нему.

Всю следующую неделю со всех концов галактики сыпались подарки, их было так много, что помещение стало выглядеть как склад, и сложно было найти дорогу, чтобы выйти отсюда (Эдварду это нравилось, он мог собирать все подарки вокруг кресла, чтобы скрыть вход в гнездо). Джейкоб бегал получать подарки множество раз, Белла уже потеряла счет его уходам и возвращениям. Девушке не разрешалось самой открывать подарки, поскольку один из них мог содержать что-то опасное. И так как ни она, ни Джейкоб не могли читать открытки, которые прикреплялись к подаркам, Эдвард нанял человека, который открывал бы презенты и отправлял благодарственные открытки от их имени. Иногда хорошо быть королем.

Джейкоб только что доставил последние на этот день подарки, когда в дверях появился Аро. – Император, новый проект договора с Пор Тангельсом только что был завершен. Совет собрался, чтобы обсудить его.

Эдвард ударил себя по лбу.
– Я совсем забыл, – он посмотрел на Беллу, и его глаза наполнились тревогой.

– Эдвард, иди, – сказала девушка. – Со мной все будет нормально, если я побуду немного одна. Таня будет прямо за дверью.

Эдварда, похоже, это не убедило. Его хвост метался из стороны в сторону в нерешительности.
– Я могу позвать Элис, и она придет сюда, – предложила Белла.

Эдвард, похоже, наконец-то решился.
– Я позову Элис, – он повернулся к Джейкобу. – Сиди здесь, у стены. Не двигайся с этого места; не подходи близко к Императрице. Ты прибежишь за мной, если ей станет плохо или что-то понадобится.

– Эдвард, со мной все будет в порядке, - Белла засмеялась. – Иди, чрезмерно заботливый муж.

Эдвард ласково провел по ее лицу ладонью.
– Я волнуюсь, – сказал он. – Всякий раз, когда не вижу тебя, я волнуюсь. Ты и мой сын — вы такие уязвимые сейчас, а у меня столько врагов.

– В норе я в безопасности, да и Таня охраняет двери, – заверила его Белла. – И Джейкоб здесь. Да и ты будешь не так уж далеко. Эдвард.

Император вздохнул. Он потер шею, а затем последовал за Аро к двери. Белла могла слышать, как любимый вышел в коридор, отдавая приказы Тани, будто бы та нуждалась в инструкциях о том, как охранять Императрицу. Белла фыркнула. Ему повезет, если она не ударит его по голове своим жезлом.

Джейкоб сел именно туда, куда ему приказали, на что Белла ухмыльнулась.
– На самом деле ты не обязан оставаться здесь, пока не придет Элис?

– Я должен подчиняться приказам, которые получил, – ответил Джейкоб. – Император никогда не бил меня, но я не хочу испытывать его терпение, особенно если это касается тебя и вашего младенца.

– Все отцы Волтури такие? – Белла говорила это как шутку, но глаза Джейкоба погрустнели.

– Нет, Императрица, не все.

Белле стало интересно.
– Где твои родители, Джейкоб?

– Моя мать на Фениксе. Она и мой отец разошлись, когда я родился. Они были Альфами, и мой отец был унижен, когда у него родился дрон. Он хотел избавиться от меня по-тихому, но моя мать отказалась. Он пытался силой заставить ее, но она бежала со мной на Феникс, где я и вырос. Я был изгоем.

– Изгоем? Что это значит?

– У меня не было владельца, только моя мать. И она никогда не регистрировала меня из-за страха, что мой отец найдет нас. Однажды на ферме, где я работал, был рейд, и меня взяли в плен, а затем доставили на аукцион. С тех пор я никогда больше не видел свою мать.

– Ох, Джейкоб. Это ужасно.

– Надеюсь, она вернулась к моему отцу, – произнес Джейкоб, его голос звучал отстраненно, почти беспристрастно. – Он всегда был добр к ней, пока не появился я, и я ненавижу саму мысль, что моя мать сама борется за свое выживание. Если она не отправилась к нему, то, возможно, направится к своим свидетелям. Теперь, когда я ушел, ей больше не нужно прятаться.

– К кому?

– К свидетелям ее брака. Твои — это леди Элис и лорд Джаспер. По наши законам супруга может попросить свидетелей впустить ее в нору, взяв со свидетеля обещание заботиться о ней, как о собственной супруге.

– Твоя мать знает, где ты?

Джейкоб смотрел в пол.
– Сомневаюсь. Уверен, она знает, что меня взяли в плен охотники на изгоев, но никто не додумался сообщить ей о местонахождении дрона.

– Я попытаюсь найти ее, – пообещала Белла.

Джейкоб вскинул голову, и удивление застыло в его глазах. – Зачем?

– Потому что то, что случилось с тобой, ужасно, и ужасно, что твоя мать потеряла своего сына и никогда не узнает, где он.

Он был сбит с толку.
– Почему тебя это волнует? Я же просто дрон.

– Джейкоб, там, откуда я прибыла, рабство считается злом, и все люди равны.

Дрон покачал головой. Он перенял эту человеческую привычку у нее.
– Это кажется невероятным.

– Что ж, я не собираюсь утверждать, что наши идеалы — это наша реальность. У нас тоже есть люди, которые отрицают равность, но наше общество всегда пытается улучшить себя.

– Ты была похищена у своей семьи, – сказал прямо Джейкоб. – Твоя мать никогда не узнает, что случилось с тобой.

– Сомневаюсь, что ее это волнует, – возразила Белла.

– Приве-е-ет, – прокричала Элис. – Белла, где ты?

– Где-то на севере от груды колец для режущихся зубок, – ответила Белла, поднимаясь и махая ей рукой. Элис заметила ее и направилась сквозь огромную кучу детского питания.

– Теперь, когда Элис здесь, я должен вернуться к своим обязанностям, – произнес Джейкоб. Он поднялся и посмотрел на нее. – Спасибо тебе, Императрица.

– За что?

Джейкоб слегка улыбнулся.
– За то, что была добра со мной. Никогда ни один Альфа не относился ко мне так.

– Что ж, это плохо, - твердо проговорила Белла. Он вновь покачал головой и исчез среди груды ползунков.

Элис появилась из-за кучи одежды.
– А вот и ты. Это невероятно. Что ты собираешься делать со всем этим дерьмом? – удивилась Элис.

– Я собираюсь сохранить то, что мне понадобится, а затем пожертвовать большую часть всего этого для яслей дронов, – ответила Белла.

– Ох, Белла, это так мило.

– Нет, это необходимость, – молвила девушка. – Ты ведь читала об Элеоноре Рузвельт?
– Это та, которая была лесбиянкой?

– Что ж, может и была, кто знает? Впрочем, она направилась в Алабаму, чтобы встретиться с летчиками Таскеджи. Армия в то время была разделена, и они бы никогда не позволили афро-американцам летать на истребителях.

– Я видела этот фильм, – неожиданно бросила Элис. – Там был парень, который играл Тео в «Шоу Косби».

– О, отлично, тогда ты знаешь, о чем я говорю. Она поехала туда и летала на самолете с одним из черных пилотов. После полета она сфотографировалась с ним и попросила, чтобы эту фотографию сделали немедленно, чтобы вернуться с ней в Вашингтон. Это было то фото, которое помогло объяснить и политикам и американцам, что афро-американцы действительно могут быть пилотами. Если бы не было таких людей, как миссис Рузвельт, борьба за гражданские права, вероятно, еще долго бы не утихла.

– Это то, чего хочешь ты? – спросила Элис. – Гражданские права для дронов?

– Ты – та, кто верит в Бога, Элис. И люди, которые верят в Бога, обычно так же верят в то, что все случается по какой-то причине. Что, если моя причина положить конец рабству и угнетению в этой галактике?

– Я могу понять это, но думаю, что твоя жизнь будет намного проще, если ты выбрала милое, безопасное и простое «потому что», например, как борьба с бездомными.

– Здесь нет бездомных.

– Видишь? Легко.

***

Белла проснулась ото сна, где видела своих плачущих родителей. Возможно, обсуждение о семье с Джейкобом этим утром и воскресило их в ее памяти.

– Белла, что случилось? – голос Эдварда был тихим и сонным в темноте.

– Мне приснился кошмар, - ответила она. – Все в порядке. Спи.

– Если у тебя был кошмар, ты должна рассказать о нем, или он снова вернется к тебе, – предупредил Эдвард.

Белла почти засмеялась, а затем поняла, что он говорил серьезно. Она предположила, что в ее собственной культуре с избытком преобладает суеверий и древних бабушкиных сказок, так может ли она смеяться над ним?

– Мне снились мои родители, - протянула Белла. В темноте, лежа рядом с человеком, которого она любила, слова легко и безболезненно слетали с ее языка. - Я никогда не рассказывала тебе о них слишком много. Для меня привычно скрывать, какой была жизнь моей семьи, и думаю, что это связано с тем, что я верила, будто заслуживаю этого, и если расскажу людям, они тоже это поймут.

– Мои родители никогда не наказывали меня, но они также никогда и не любили своего ребенка. Они не стеснялись говорить мне, каким разочарованием я стала для них. Мои родители были очень общительными, я же неловкой затворницей. Моя мать являлась профессором, была широко известна, я же плохо училась в школе. Мой отец имел профессию спортсмена, я же была неуклюжа. Они оба были успешными, а я проваливала все, что не пыталась делать.

Белла грустно засмеялась.
– Знаешь, они всегда винили меня, если у нас с Майком что-то случалось. Они любили его, потому что он был сыном сенатора штата, кем-то, у кого есть статус, и были с ним такими, какими никогда не были со мной. Я так изголодалась по их любви, что делала все, что он хотел, а все, что он должен был делать, это хотя бы притвориться, что любит меня, и я бы позволила ему переступить через свои принципы. Теперь, оглядываясь назад, я вижу, что выбрала мужчину, который относился ко мне точно так же, как мои родители.

– Был мой первый год в колледже, который стал также и моим последним. Я проучилась всего лишь два семестра. У меня была крошечная квартирка рядом с кампусом. Однажды я пришла с занятый пораньше, потому как у меня болел живот, и застала его в постели с другой девушкой. Он приводил туда женщин месяцами, пока я училась. Майк все еще жил со своими родителями и не мог приводить их туда. К тому же, наверняка в этом было какое-то запрещенное удовольствие — трахаться в постели своей невесты. Я сняла свое обручальное кольцо и швырнула его ему в лицо. Он сказал мне оставить его себе, поскольку купил это дерьмо только для того, чтобы я позволила ему залезть ко мне в трусики, но это даже не стоило той цены, что он заплатил за кольцо в ломбарде.

Эдвард уткнулся лицом в ее шею и прижал тело любимой ближе к своему. Белла не знала, было ли это для того, чтобы успокоиться самому или чтобы успокоить ее.

– Когда я сказала своей матери о том, что видела, она пыталась убедить меня, что я все преувеличиваю, и что глаза обманули меня. Когда я не стала изменять свою историю, она разозлилась и сказала мне, что если он и обманул меня, то в этом была только моя вина. Ведь я не сделала Майка достаточно счастливым, чтобы он оставался верным мне. По ее словам я должна была пойти и извиниться, умолять его принять меня обратно, потому что я никогда не смогу найти никого лучше. Я не могла поверить в то, что она сказала это. Годами я прощала ей все те жестокие вещи, которые она говорила или делала, убеждала себя, что она не имела это в виду или что я, наверное, неправильно поняла, либо что это я виновата в том, что рассердила ее.

– В этот раз я не искала никаких оправданий. Я увидела все таким, каким оно было: моя мать не любила меня и никогда не полюбит. Но в этом я все же винила себя. Я думала, что со мной что-то не так, и именно поэтому меня никто не любил. Именно тогда я решила, что хочу умереть, сбежать. Я не могла увидеть свою жизнь лучше.

Эдвард тихо запротестовал. Белла погладила его по спине.
– Я никогда не представляла, что есть кто-то такой, как ты, или что есть такое счастье. Но я боюсь, Эдвард. Я не знаю, как быть матерью, и я напугана, что заставлю моего ребенка чувствовать себя так, как чувствовала себя я.

– Ты никогда, никогда этого не сделаешь, – проговорил Эдвард с удивительной жестокостью. – Белла, ты самый любящий человек, которого я знаю, и, что более важно, ты всегда пытаешься сделать людей вокруг себя счастливыми. Знаешь ли ты, как это удивительно? Насколько уникальна ты и драгоценна? Твои родители были идиотами. Им было дано сокровище, а вместо того, чтобы поднять его к свету, где оно могло бы засиять, они презирали его и пытались спрятать подальше от света в собственной тени. Ты сказала, что они наказывали тебя, но ты ошибаешься, Белла. Этот вид наказания не оставляет шрамов на теле. Он оставляет глубокие шрамы намного глубже, шрамы, которые никогда не заживают.

Эдвард потерся о шею любимой.
– Твои родители очень похожи на моих в каком-то роде. Мои были невнимательны, никогда жестокими, но все же небрежными. У них были Эммет и я, потому что они должны были иметь детей, а не потому, что хотели. Они обращались с Федерацией с безразличностью, и именно поэтому мы до сих пор боремся с восстанием, – он наклонился и посмотрел в ее глаза. – А правда такова, Белла: мы можем быть такими родителями, которыми захотим быть. Мы не обязаны повторять ошибки своей семьи. Наши дети будут знать, что они любимы.

– Эдвард, – прошептала Белла, решаясь воплотить в слова свой самый большой страх. – Что если наш ребенок будет дроном?

Эдвард покачал головой.
– Никогда в моей линии не рождался дрон.

– Да, но что если? – настаивала Белла. – Это ведь может случиться с любым, да?

Эдвард взял ее за руку, и перепрел свои пальцы с ее.
– Если наш ребенок будет дроном, мы будет любить его точно так же. Клянусь тебе.

Белла выдохнула воздух, который задержала и прижалась к мужу со вздохом облегчения.
– Я люблю тебя, я люблю тебя, – прошептала она.

– Я люблю тебя, – ответил Эдвард.

И это было настолько прекрасно, что сложно было поверить. Она откатилась и нежно поцеловала его в губы. Он был немного удивлен, но не отстранился.
– Оставайся здесь, – прошептала она. – Не двигайся, – Белла начала опускаться ниже, целуя его шею.

– Как долго? – прохрипел он.

Белла достигла вершины его груди.
– Пока я не скажу, - она спускалась от его ключицы к руке и была рада обнаружить, что он реагирует на ее губы точно так же, как и она в их первую брачную ночь. Когда ее язык коснулся внутренней стороны сгиба его локтя, Эдвард сильно дернулся, прохрипев что-то, с чем ее чип не смог справиться. Белла исследовала ребра мужа, пересчитывая их своими губами.

– Знаешь ли ты, что у тебя двадцать пар ребер? – спросила Белла, перемежая каждое слово поцелуем или прикосновением языка к его коже.

– Нет, - ахнул он. – Я никогда не считал.

– На восемь больше, чем у людей.

– Если хочешь, я дам их тебе. Только… пожалуйста…

– Пожалуйста, что? – довольно спросила Белла. Она продолжила свой путь к его бедрам, а затем скользнула между ними.

Вероятно, хорошо, что она не видела его полностью обнаженным, когда они занимались любовью те несколько раз, и она знала, что ей нечего бояться. Он был огромен, конечно же, больше чем ее запястье в обхвате, и такой длинный, что не мог целиком поместиться внутри нее, но по своей форме отличался от человеческого. По всей длине мужское достоинство было покрыто кольцами из мускулов, а конец был помечен. Когда они были соединены, то смыкались вместе, и вместо того, чтобы проникать в женщину, как это делали человеческие мужчины, эти кольца из мускулов начинали пульсировать и двигаться, испуская ритмичные волны, лаская ее стенки, даря безумное наслаждение. Кончик же упирался в шейку матки, углубляясь в ее отверстие, обеспечивая естественный путь поступления его семени в нее (Именно из-за этого Белла и почувствовала небольшую боль в первый раз, когда он проник в нее).

Не было возможности взять его в рот, так что она исследовала одно из колец своим языком, слизывая жидкость, которая просачивалась из кончика. Наркотик, который находился в его жидкости, почти мгновенно довел ее до пика, даже еще более мощного, чем когда был введен внутрь нее.
– О, вау, – прошептала она.

На этот раз Эдвард отстранился, нежно сжав девичью голову в своих руках.
– Нет, Белла, пожалуйста, не надо.

– Почему нет? Парням же это нравится, – Майку так точно нравилось. Он захватывал ее голову как в тиски в свои руки и грубо вторгался в ее рот, проникая почти в самое горло. Белла поспешила прогнать эту мысль прочь.

Эдвард покачал головой.
– Мне неловко видеть тебя такой.

Голова девушки закружилась, поскольку слова мужа прозвучали так, будто он произнес их с какого-то расстояния. Белла нахмурила брови. – Эдвард, ты же делал для меня это каждый раз.
– Это другое, – возразил он.

Она улыбнулась и провела рукой по его лицу. Сладкий мужчина.
– Эдвард, я хочу сделать это для тебя. Я хочу подарить тебе наслаждение.

– Ты и даришь. Ты всегда даришь. Просто не так, пожалуйста, – он перевернул ее на спину. – Моя очередь, – промолвил он, его глаза загорелись в тусклом свете, и к тому времени, когда его шершавый язык прикоснулся к ее соскам, Белла уже забыла, о чем они спорили.

***

Эдвард разбудил ее на следующее утро с чашкой чая Эсме. Она быстро выпила ее, надеясь предотвратить подступающую тошноту.

– Мне нужно уйти на несколько минут, – сказал Эдвард. – Я не задержусь, но должен подписать договор перед Советом.

Белла сонно улыбнулась. Она услышала, как дверь закрылась за ним. Она снова проснулась через некоторое время, когда тошнота накрыла ее. Девушка потянулась к чашке и увидела, что та пуста. Белла прижала руку ко рту и бросилась в ванную, но подушка запуталась между ее ног и она начала падать с криком удивления.

Джейкоб поймал ее прежде, чем она ударилась об пол. Ее вырвало на пол, пока Джейкоб продолжал держать ее.

– Прости…

Рев сотряс комнату. Они оба повернули голову в сторону, чтобы увидеть совершенно разъяренного Эдварда, который стоял у двери, а его клыки обнажились, сопровождаемые рычанием. Прежде чем Белла смогла что-то сказать, ее муж бросился в атаку, отбросив Джейкоба от нее и впиваясь в него когтями. Кровь брызнула по дуге, обрызгивая вещи для ребенка, которые лежали рядом.

Джейкоб рухнул на пол, как кукла, отброшенная безразличным ребенком. Кровь хлестала их ужасной раны на его горле, кишки просматривались через три глубоких косых раны на его животе.

– О нет, нет! О Господи, Эдвард, позови доктора! – Белла прижала свою руку к разорванному горлу Джейкоба. Нужно зажать рану.

Эдвард, похоже, был в шоке.
– Прости.

– Позови чертового доктора! – прокричала Белла.

– Я… прос, - его хвост крепко обвился вокруг его ноги.

Джейкоб встретился взглядом с глазами Беллы и, выпустив последний булькающий звук, умер. Белла никогда раньше не видела мертвецов, но сразу же поняла, что он умер. Его тело расслабилось, а глаза смотрели в никуда. Джейкоб ушел.

Белла тяжело села, опустившись на мягкое место, обвитая все расширяющейся лужей красного.

– Ты убил его.

– Белла, пожалуйста… Прости.

– Ты убил его! – прорыдала Белла. – Как ты мог, Эдвард? О Господи. О Господи, – Белла закрыла лицо руками, не заботясь о том, что размазывает по себе кровь Джейкоба.

– Я не хотел этого, – слабо произнес Эдвард. – Это просто… случилось, – он шагнул вперед и наклонился, чтобы поднять ее.

Белла резко отстранилась от его руки.
– Не прикасайся ко мне, – прокричала она.

Краска исчезла с его лица.

Девушка вскочила на ноги и побежала, минуя ошарашенную Таню, которая стояла на коленях в коридоре за их дверью. Она пробежала мимо жителей в зале, который ахнули, увидев свою Императрицу, покрытую кровью, преследуемую телохранителем Дунали и ее супругом. Впервые в своей жизни у Беллы не было проблем с ориентацией на местности. Она побежала к дверям Элис и принялась отчаянно стучать по ним.

Именно Джаспер открыл их. Его челюсть отвисла, когда он увидел ее.

– Убежище, – проговорила Белла.

Он отошел в сторону, и она побежала к Элис, которая закричала.

– Это не моя, – быстро ответила ей Белла.

Джаспер спорил с Эдвардом. – Она попросила убежище. Согласно нашим законам я должен предоставить его ей. Я стою здесь, как твой свидетель, Эдвард. Я поклялся заботиться о ней, как о своей супруге. Я не могу позволить тебе войти. Ты сильнее меня, так что я знаю, что ты можешь свалить меня и переступить через мое хладное тело, но я должен верить, что наша дружба остановит твою руку.

– Белла! – прокричал Эдвард из-за плеча Джаспера. Тот же отступил и закрыл дверь.

– Господи Иисусе, - прошептала Элис. – Белла, что случилось?

– Он убил Джейкоба, – ответила Белла. – Я чуть не упала, и Джейкоб подхватил меня. Эдвард увидел это, и он просто… он просто… – девушка не могла больше говорить, рыдания наконец-то прорвались.

– Это все из-за дрона? – спросил Джаспера. – Он даст тебе другого.

– Джаспер, ты тактичен как всегда, – бросила ему Элис, обнимая Беллу и давая ей выплакаться.