После разговора с Эмметом я несколько минут сидела неподвижно, пытаясь осмыслить услышанное. Новости свалились на меня, как снег на голову.

Когда пришло время переодеваться в пижамные штаны и футболку, стало очевидно, что этим вечером Эдвард не позвонит. В итоге я заснула.

Мой сон не был беспокойным, сдобренным лихорадочными видениями и всей той драматичной чушью, что показывают в фильмах. Он был глубоким и спокойным.

Но когда я проснулась?

В животе тут же всё вновь завязалось узлом. Всё, о чём я могла думать – это слова Эма прошлым вечером, то, насколько уверенным был его голос. Вот что хуже всего: когда происходит нечто ужасное и занимает все твои мысли сразу после пробуждения.

Я всё ещё была в каком-то шоке, даже, возможно, отрицании. Эдварда просто не могут отправить в другой город. Родители постоянно грозят подобным. Конечно, он будет под домашним арестом до конца своих дней, но всё же останется здесь. Мы найдём выход.

И всё же крошечная часть меня знала, что на этот раз Эдвард перешёл черту. Когда я приходила к нему в гости, в доме всегда ощущалась некая напряжённость. Она никогда не переходила в открытую войну – в основном в их семье все находили общий язык, - скорее медленно закипала. Готовясь вот-вот взорваться. Если честно, я этого не понимала. Может, всё потому что он парень, а они в этом возрасте накачаны тестостероном. Мои родители иногда сердились, но по сравнению с домом Эдварда в нашем атмосфера казалась максимально расслабленной.

Около полудня позвонила Роуз, и мы немного поболтали. Эммет вкратце рассказал ей о происходящем, так что она была в курсе. И, что неудивительно, злилась на Эдварда за то, что он оказался таким болваном.

- ...Ну сколько ещё предупреждений тебе нужно? Знаю, что ты любишь его или что-то вроде того, но Эдвард туп как пробка. Насколько сложно спрятать свою заначку? Боже! И между вами всё шло так идеально, я готова его прикончить...

Раздался сигнал второго звонка. Сердце подскочило к горлу; это был Эдвард. Наконец-то.

- Роуз, - сказала я, прерывая её посередине фразы. – Слушай... он мне звонит по второй линии. Я перезвоню, ладно?
- Да-да, давай. Скрестим пальцы.

Я переключила вызов в холодном поту.

- Привет... я ждала твоего звонка.
- Здесь было... дерьмово, - сказал он со смирением в голосе.
- Да, Эммет мне рассказал. Ты в порядке?
- Не особо.

Я помолчала, пытаясь усмирить ужасную тревогу, скрутившую живот.

- Не знаю, видимо, на этот раз я облажался.
- Тебе придётся уехать?
- Да.

Я резко втянула воздух; не думала, что худший сценарий на самом деле воплотится в жизнь.

- Когда?
- Вылетаю в следующую субботу.
- А что со школой? – ахнула я. Сердце вновь судорожно заколотилось.
- Папа договаривается, чтобы я сдал пару тестов и контрольных на неделе, что-то вроде того. Способы есть, - сказал Эдвард, сухо усмехнувшись.
- Когда я могу тебя увидеть? – спросила я, не заботясь о том, насколько отчаянно звучу.
- Да когда угодно. Мне отсюда не уйти... – Он казался таким безразличным. И какая часть этого безразличия была его попыткой отстраниться от происходящего – и от меня? Это напоминало о том, каким он был, когда между нами всё только зарождалось; то, насколько сдержанными были его слова. Но чем больше времени проходило, тем мягче, откровеннее он становился, когда дело касалось меня. Вот почему теперь его интонация мне так не нравилась.
- Я могу приехать, - сказала я, сдерживая дрожь в голосе.
- Сегодня? – ответил он с энтузиазмом. Хороший знак.
- Если... можно.
- Конечно. Просто позвони перед выходом, чтобы я предупредил маму.
- Хорошо. Скоро перезвоню.

Мы положили трубки. Впервые с того момента, как разразилась эта буря, я дала волю эмоциям. Комок, росший и росший в моём горле, растворился в слезах, и я рухнула на кровать. Беззвучно плача, я позволила волнам паники и раздражения омывать меня.
Почему тот, с кем я решила быть, должен уехать? Особенно теперь, когда мы подошли к порогу чего-то по-настоящему замечательного? Всё это казалось безгранично нечестным, воплощением вселенского «Пошла ты».

В субботу. Субботу? Так неожиданно, слишком быстро, слишком резко.

Я думала, у нас будет всё лето.

Теперь же, судя по всему, у нас не осталось ничего.

---

Когда я вошла в кухню, мама проверяла сочинения.

Ей хватило одного взгляда на моё опухшее лицо, чтобы снять очки и нахмуриться.

- Белла, что случилось?
- Можешь отвезти меня кое-куда?
- Куда? В чём дело? – Она казалась ошарашенной, что хорошо отражало суть происходящего.
- Я... Эдвард переезжает... влип в неприятности, и теперь они переезжают, и мне очень нужно его увидеть. Пожалуйста, мама. Пожалуйста, - расплакалась я.

Она кивнула. На её ласковом лице читалось сочувствие.

- Хочешь это обсудить?
- Не сейчас, - прошептала я, вытирая щёки.
- Хорошо. Просто... дай мне пару минут, - вздохнула она, поднимаясь. – Иди собирайся.

Я так и сделала, двигаясь на автопилоте. Слова Эдварда, говорившего, что он уезжает через неделю, и тон его голоса грозным эхом отдавались у меня в голове.

Мы прошли к машине. Уже стояла ужасная влажность: многообещающее начало адски жаркого лета. Мама на полную включила кондиционер в машине, а я открыла окна, чтобы выпустить горячий воздух.

Перед выходом я позвонила Эдварду, чтобы он знал, что мы едем. Если честно, я немного нервничала из-за предстоящей встречи с его мамой в таких обстоятельствах и радовалась, что моя собственная мама будет со мной в качестве поддержки. Не то чтобы я в чём-то провинилась, но всё равно.

В кои-то веки подъезд к дому Калленов был забит машинами. Очевидно, все остались дома.

Мы припарковались и подошли к входной двери. Миссис Каллен – я даже не могла заставить себя назвать её Эсми – появилась в проёме моментально после того, как мы позвонили.

- Привет, Белла, - сказала она, отступая, чтобы дать нам пройти. – А вы, должно быть, её мама. Я Эсми Каллен. Рада познакомиться.
- Спасибо, взаимно. Я Рене, - быстро ответила мама, закрывая дверь. – Надеюсь, вы не против, что Белла приехала...
- О, нет, всё в порядке. Он наверху в своей комнате, Белла. А мы пойдём на кухню, хорошо?
- Эм... спасибо, - кивнула я. До меня дошло, что она может решить рассказать моей маме подробности неприятностей с Эдвардом, что крайне отстойно. Последнее, что мне нужно, это допрос по пути домой: курила я травку или нет.

Чувствуя, что ноги словно налились свинцом, я развернулась и потащилась вверх по лестнице.

Что бы ни слушал Эдвард, оно было включено на такой режущей уши громкости, что я услышала музыку ещё из коридора. Дойдя до его комнаты, я постучала и просто вошла, не зная, чего ожидать.

Его комната была в полном хаосе. На кровати высились горы одежды, выплёскивающейся на ковёр. По всему полу беспорядочно разбросаны книги и журналы.

Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней, наблюдая за Эдвардом, который копошился с чем-то за своим столом.

Неожиданно он поднял голову. Наши взгляды встретились, и его сердце остановилось.

Схватив пульт, он уменьшил громкость музыки.

- Привет, - сказал он, подходя ближе.

Я крепко сжала его в объятиях, зная, что наши дни были сочтены.

- Ты приехала, чтобы кричать на меня? – сказал он, отстраняясь, чтобы увидеть моё лицо.

Я покачала головой.

- Думаю, ты и без того знаешь, что облажался...

Он кивнул.

- Так ты на самом деле уезжаешь? – зачем-то спросила я, снова осматривая комнату.
- Ага. – Он выпустил меня и потёр руками лицо. – Одна чёртова неделя и всё. Вперёд, в Нью-Йорк.
- И... пойдёшь в военное училище?

Пожав плечами, он кивнул и сел на кровать.

Я опустилась рядом, сбрасывая обувь, чтобы можно было скрестить ноги.

- Не могу представить тебя в военном училище.
- Да, аналогично, - скривился он. – Будет отстойно.
- Когда начинаются занятия?
- В августе, но мне придётся всё лето работать с дядей.

Я закусила губу, пытаясь осознать происходящее. Сложно было представить чувства Эдварда. После минутного молчания я подняла голову и наткнулась на его изучающий взгляд. Он как будто знал, что я собираюсь спросить.

- А когда ты вернёшься? – Мой голос был очень тих; столь многое зависело от его ответа.
- Пока не знаю... но мне придётся остаться там. На вес остаток школы.
- Два года? – выкрикнула я. Мир разбился, когда масштаб его наказания стал ясен. Не может быть...

Нахмурившись, он опустил голову.

- Да.

Не знаю, почему это так меня удивило; думаю, я хваталась за надежду, что его не будет всего год, но два года казались невозможными.

- Они даже не... не хотят, чтобы я приезжал в гости. Как будто я сразу попаду в передрягу. Приедут к моему дяде на рождество... может, и на день благодарения, не знаю.
- То есть они просто высылают тебя с Дженсен-Бич.
- Да.

Тяжело сглотнув, я выдавила слова, занявшие все мои мысли.

- Значит, на этом всё.
- Наверное...

Я не была идиоткой. Знала, что у нас нет ни единого шанса, если он будет так далеко. Мысль о том, чтобы жить без него причиняла ужасную боль, и всё же другого выхода не было. От расставания было не сбежать.

- Вау, - прошептала я, чувствуя, как солёная тяжесть слёз сдавила горло.
- Белла... – тихо сказал он. – Не смотри на меня так.
- Как?
- Как будто я бросаю тебя.

Я покачала головой. Вне зависимости от причин, исход был одинаков.

- Неважно, - сказала я, опуская голову, чтобы спрятать слёзы. – Ты уезжаешь, я остаюсь. Ты вообще хочешь продолжать общаться?
- Да, когда смогу. По почте или что-то вроде того. Я просто... не знаю. Я не думаю...
- Это не сработает, - закончила я за него. – Даже если мы будем переписываться.

Ты забудешь обо мне.

- Чего ты от меня хочешь? – спросил он, ложась и притягивая меня к себе, чтобы мы были бок о бок. – Я даже не знаю, как там всё устроено. Там такие строгие правила... наверное, у нас будет комендантский час и всё такое дерьмо, не знаю.
- Понимаю, - сказала я, не кривя душой. Потому что было ясно: даже если мы согласимся переписываться и разговаривать по телефону, шансы, что так и произойдёт, были близки к нулю. Не считая фейсбука, я не лучшим образом поддерживала отношения с друзьями из других городов. А насколько хуже в этом был Эдвард?
- Мне жаль, - сказал он, целуя моё лицо.
- Как и мне.
- Но я буду тебе писать.

Почему-то от этого мне стало даже хуже. Писем просто не было достаточно.

- Это отстойно, - сказала я, и голос задрожал. – Вот и отпраздновали... твой день рождения.
- Не напоминай, - ответил он, через силу засмеявшись.
- Прости.

На этот раз я сама поцеловала его, прямо в губы. На вкус он был как зубная паста.

Мне хотелось забыть о происходящем хотя бы на мгновение; увидеть, смогу ли я раствориться в нём – так, как часто растворялась, когда речь шла об Эдварде.

Не заботясь о наших мамах, которые сидели внизу и могли войти в комнату в любую секунду, я придвинулась ближе и снова поцеловала его, сильнее, глубже. Почувствовала, как ускорилось его двыхание, прежде чем он ответил, скользнув рукой под мою футболку, прижав открытую ладонь к моей спине.

Я знала, что люблю его – и что не скажу об этом.

Ни в ту секунду и, может, никогда.

---

Мама Эдварда сказала, что на неделе я могу ещё заехать. Это удивило меня: насколько я знала, никому из друзей Эдварда не разрешалось видеться с ним, кроме Джейка. Видимо, миссис Каллен выяснила, кто являлся «дурным влиянием».
В машине по дороге домой я спросила у мамы, о чём они разговаривали. Оставалось надеяться, что не всех нас сдали с потрохами.

- Да ни о чём. Работа, школа...
- Не могу поверить, что она вот так отсылает своего ребёнка куда подальше, - прервала я её, нуждаясь в разрядке.
- Ну... мы не знаем всех подробностей. Это же не первый подобный случай, правда?
- Я думала, вы обсуждали только всякую ерунду.
- Да – какое-то время. Но нельзя бесконечно избегать слона в комнате. Ей, наверное, просто нужно было выговориться... не могу представить, что она сейчас чувствует.
- Я тоже.
- Может, выглядит это иначе, но в итоге Эдварду всё это может пойти на пользу.

Я уставилась на неё, не веря своим ушам.

- Конечно, сейчас это кажется невероятным, но если взглянуть на картину целиком...
- Мам, - простонала я. Она звучала очень по-родительски и разумно. Иными словами, лживо. – Я понимаю, что тебе, типа, нужно говорить подобные вещи, но жизнь Эдварда разрушена...
- И чья это вина?
- Ну, очевидно, его, но...
- Но?
- Мам, - я надулась.
- Как я это вижу, его родителям пришлось настоять на своём, или он продолжил бы вести себя как не пойми кто и в итоге оказался бы в тюрьме.

Это снова расстроило меня, и я отвернулась к окну.

- Он забудет обо мне, - сказала я, вытирая лицо футболкой. – Ты, наверное, рада, да?
- Нет, - мягко сказала она, сжимая моё бедро. – Вовсе нет.
- Ты не против, чтобы я виделась с ним до отъезда?
- Только предупреждай меня заранее.

Я молча кивнула, глядя на проезжающие мимо машины, но толком их не видя.

---

В школе было отстойно.

Было так странно тусить на парковке после уроков. Я привыкла постоянно видеть там Эдварда. Из услады для глаз он превратился в парня, который каждый день подвозил меня до дома, и его отсутствие ощущалось.

Все готовились к экзаменам. Я тоже погрузилась в учёбу и постоянно приглашала в гости Роуз или Элис, чтобы не оставаться в одиночестве. Мой мозг слишком легко отвлекался, и было легче притворяться, что ничего не происходит, когда рядом были подруги.

Во время уроков я думала о нём, в основном о деталях: о его губах и том, как они ощущались на моей коже; его волосах в моих пальцах; его глазах. Думала о своей неосознанной реакции на него и о том, как он постепенно тоже начал тянуться ко мне.

В итоге я едва могла сосредоточиться. Если и получалось отвлечься, проходило совсем немного времени, прежде чем я вновь вспоминала о нём и погружалась в своё привычно-дерьмовое состояние. В какой-то момент осознала, что пытаюсь отделить мысли о нём в отдельную стопочку и засунуть куда-нибудь подальше, спрятать их в самом тихом, покрытом паутиной уголке своего сердца.

Элис и Роуз явно с подозрением относились к моему спокойствию. Они ни на секунду не верили, что я так безразлично воспринимаю отъезд Эдварда, но, к счастью, оставили меня в покое. Мы учились, разговаривали и смеялись, как обычно. В итоге я в любом случае всё бы им рассказала, но пока беседы о происходящем только причиняли боль и делали всё слишком... настоящим.

Кроме всего, я ненавидела осознавать, что мне нужно начать отстраняться от него.

Во всяком случае, он это точно делал. По его сообщениям и звонкам было понятно, что он в основном чем-то занят. Было немного неприятно, но я даже не могла его винить. Не моя жизнь рассыпалась на кусочки.

Хотя ощущение было именно такое.

Однажды вечером я позвонила ему перед сном, устав от учёбы и перечитывания одних и тех же параграфов снова и снова. Мы немного поболтали ни о чём.

- Так странно знать, что ты больше никогда не залезешь в моё окно.
- Никогда не говори никогда.
- Ну да, конечно, - с сарказмом ответила я.
- Может, я приду сегодня.
- Твоя мама тебя убьёт.
- Что ещё они могут мне сделать? Почему бы и нет.

Сердце сжалось от страха и предвкушения.

- Не нужно. Тебя поймают.

Он тихо рассмеялся. Я слышала бормотание телевизора где-то на фоне.

- Ну да. Мне уже, если честно, плевать, Белла. Всё равно жизнь кончена.
- Неправда, - я закусила губу, ненавидя то, что его голос был... сдавшимся. – Она просто на паузе, на какое-то время.
- Всё равно отстойно.
- Знаю.
- И... мама всё равно забрала мои ключи. Чёрт.
- Ты и правда думал об этом? – вздохнула я, закрывая глаза и откидываясь на подушки.

Он так долго молчал, что я думала, связь прервалась, только вот я всё ещё слышала телевизор.

- Слушай... мне пора идти. Ложиться спать, н омы увидимся завтра? – сказала я, чувствуя, как наваливается усталость.
- Да, я буду здесь сразу после школы.
- Хорошо.

Уже в душе я осознала, что почувствовала облегчение, услышав, что миссис Каллен спрятала ключи от его машины. И хотя Эдварду было наплевать, он был слишком убедителен, когда убеждал меня тоже наплевать на всё.

Отчаяние творит с людьми странные вещи. Прошла неделя с нашей последней близости – не считая нескольких поцелуев. Я хотела его больше, чем когда-либо, и знала, что если бы мы остались наедине, я бы пошла дальше, чем обычно.

А секс – не лучший способ отстраниться от Эдварда.

На следующий день меня отвезла к его дому миссис Пена. У Элис, как обычно, были уроки танцев, но до них оставалось ещё полчаса, так что они были не против подвезти меня. Я убедила их, что мама Эдварда дома, как и их уборщица, и что моя мама знает о наших планах.

По пути я написала Эдварду, так что он сразу открыл дверь.

- Привет, - сказала я. Сердце, как обычно, пропустило удар.

Кратко улыбнувшись, он притянул меня в объятия.

- Представляешь, мама наготовила всякого специально для нас. Как будто это что-то исправит.
- Она тоже будет по тебе скучать, ты же понимаешь? – тихо сказала я.
- Это её чёртова вина, - выпалил он, потянув меня к лестнице.

Ну, это его тупизна стала первопричиной, но я решила не озвучивать эту мысль. Кроме того, я тоже не могла не обижаться на его маму.

Мы только опустились на кровать, как миссис Каллен постучала в дверь и тут же ворвалась в комнату.

- Привет, Белла. Я подумала, что услышала, как ты пришла. Ты не голодна? Я думала, вы захотите перекусить внизу...
- Привет... Эсми. Эм, я в порядке, спасибо. Может, позже?
- Конечно. – Она тепло улыбнулась и перевела взгляд на Эдварда. – А ты...
- Мам, ты можешь, пожалуйста, оставить нас наедине? – вздохнул он, даже не глядя на неё.

Лицо Эсми вытянулось, и она ушла, прикрыв за собой дверь.

- А чего она ожидала? – прорычал Эдвард, скидывая кеды и швыряя их через всю комнату.
- Она всё ещё любит тебя, - тихо упрекнула я. – Знаю, ты зол, но...
- Белла. – На его лице было столько боли, что я умолкла, сочувствуя. – Я знаю. Знаю, что налажал. Но они отсылают меня куда подальше. Ты представляешь, каково это?

Я покачала головой, не отводя от него взгляда.

- Я просто... не хочу иметь дело с ней, когда она ведёт себя так мило.
- Хорошо, - сказала я, гладя его лицо.

Он легонько улыбнулся.

- Хорошо.
- А ты...

Он очень быстро наклонился ко мне, сцеловывая слова с губ. Сперва казался раздражённым, агрессивным, но вскоре его движения стали нежными, на грани чувственности. Он опустил меня на спину и навис сверху, прижимаясь ко мне всем телом.

- Я буду скучать по тебе, - проговорил он между поцелуями.
- Ты будешь скучать по этому, - поддразнила я, приподнимая бёдра. – В любом случае, твоя мама может в любой момент войти. Может, стоит остыть.

Он проигнорировал меня, прижимаясь губами к шее.

- Я знаю... что ты... не можешь... попасть в неприятности... – задыхаясь, выдавила я, чувствуя, как тело отзывается на его прикосновения. – Но... я могу.

Он немного отстранился.

- Ладно.

Я улыбнулась и быстро чмокнула его, прежде чем оттолкнуть.

Остаток времени мы провели в его кровати, разговаривая, вспоминая о школе и всяких глупостях, случившихся за последний год. Наконец голод пересилил, и мы спустились вниз, где Эсми приготовила суп, салат и домашний хлеб.

Моё сердце болело за неё. Несмотря на омерзительность ситуации, я не могла не верить, что она поступала так, как считала правильным.

Через два дня Эдвард улетал. Эти дни он собирался посвятить семье. Когда за мной приехала мама, я знала, что на этом – всё.
Мы долго обнимались и быстро поцеловались, зная, что родители наблюдают. Как неловко. Мне вдруг захотелось, чтобы у меня было больше наших фото – его фото.

- Так... ты записал мою почту, да? – спросила я, забрасывая рюкзак на плечо.
- Ага. И у тебя есть моя, так что... ну... увидимся, наверное.
- Ладно. Буду скучать по тебе.
- И я, - сказал он, и на этот раз его глаза были такими печальным. Но он всё равно оставался таким красивым, и это вновь разбило моё сердце.

Весь путь до дома я молчала, слишком напряжённая для разговоров. Мама не стала настаивать, чтобы я спустилась к ужину – не то чтобы я была голодна. Не желая оставаться наедине с моими эмо-мыслями, я приняла долгую ванну и пошла спать раньше, чем обычно.

Так почему я удивилась, когда среди ночи услышала звук входящего сообщения?

Впусти меня.

Я подскочила; сердце колотилось так сильно, что всё моё лицо пульсировало.

Безумный чёртов идиот. Пролетев по комнате, я распахнула окно. Но зачем лгать? Я была чертовски счастлива увидеть его – и рада, что он тоже хотел увидеть меня ещё один последний раз.

Даже если это и было похоже на самоубийственную миссию.

- Ты нашёл свои ключи или что? – прошипела я, пока он забирался внутрь.
- Эммет меня пожалел – сказал он, пожимая плечами. – Он был за рулём.
- И где он?
- Дальше по улице. У меня есть полчаса.
- Полчаса на что? – спросила я, ухмыльнувшись.
- На то... чтобы быть с тобой. – Он стянул футболку.

Немного дрожа, я забралась обратно на кровать, сняла пижамные штаны и ждала.

Он последовал за мной, целуя по пути мои бёдра и живот.

А потом мы целовались, всё перемешалось: рты, и руки, и тела. Всё было таким знакомым и приятным; мне никогда не будет достаточно прикосновений Эдварда. Его пальцы скользнули внутрь меня, и я, ахнув, застонала ему в плечо.

- Я буду скучать по тебе, - прошептала я.

Он вновь прижался к моим губам, дотронулся своим языком до моего.

Неожиданно его рука исчезла.

- Боже, я так тебя хочу, но времени не осталось...
- Я не хочу делать это так, - сказала я, хотя, конечно, хотела.
- Знаю.
- Я хотела, чтобы ты был моим первым, - я пыталась не разреветься.
- Знаю, - снова сказал он, целуя мои веки.

Его руки довели до оргазма меня, мои – его. Когда настало время уходить, пришла смс от Эммета, и мы снова лихорадочно поцеловались. Эммет вновь написал.

Эдвард оделся и поцеловал меня, открыл окно и поцеловал меня, а потом выскользнул наружу тем же путём, что вошёл – в последний раз.

Я дрожала, закрывая окно, чувствуя, как холод овладевает всем телом.

На кровати я нашла кепку Эдварда. Она, конечно, пахла им.

Ещё никогда я не рыдала так сильно.

---

После этого мы несколько раз разговаривали. В субботу он написал мне, что садится на самолёт, а я ответила пожеланием счастливого полёта.

Тогда мы с Элис ночевали у Роуз. Я наконец рассказала им обо всём, что чувствовала, а они сказали, что так и думали. Никогда раньше я не скрывала свои эмоции, но, опять же, раньше я не оказывалась в таких ситуациях.

Были и мороженое и фильмы, но ничего не помогало; мне хотелось только плакать. Наконец Роуз вынесла трубочку и небольшую шишку, которую мы скурили на балконе. Какая ирония: та же хрень, из-за которой Эдвард попал в неприятности, стала единственным, что смогло успокоить моё разбитой сердце – хотя бы на мгновение.

Вскоре закончился учебный год. Я была рада разделаться со школой, но перспектива лета без любви меня определённо не радовала. Это лето должно было стать лучшим в моей жизни, а теперь оно обещало быть отстойным.

Мы с Эдвардом написали друг другу пару писем. Сообщений было больше, но всё уже менялось. Его дядя заставлял Эдварда помогать ремонтировать дом, так что тот всегда был занят.

Что же до меня, я планировала пойти на уроки вождения, а папа хотел, чтобы я устроилась на работу и сама обслуживала машину, которую буду водить в следующем году. Родители обещали купить мне её, но мне ещё предстояло потратить деньги на её содержание.

- Бензин недёшев, Белла, - часть говорил папа. – Можешь уже начинать копить.

Разослав резюме по нескольким местам, я в итоге устроилась на подработку в Barnes & Noble (книжный магазин с кафе внутри – прим.пер.). Я любила книги (и Starbucks, если уж на то пошло), так что была в восторге. Тем более что выбор стоял между этим и макдональдсом.

В основном я раскладывала книги и лепила на них ценники, но если всё пойдёт хорошо, менеджер обещал поставить меня за кассу через пару месяцев. В любом случае, мне всё нравилось. Покупатели и постоянная монотонная работа не давали мне полностью погрузиться в тоску по Эдварду.

Поразительно, насколько всё может измениться всего за несколько недель. Эдвард уехал, я работала. Элис отправилась в Интерлохен, в летнюю школу искусств. Роуз не нужно было работать, но она так заскучала без нас, что тоже устроилась в офис.

Летом во Флориде практически каждый день идёт дождь. Иногда короткий ливень, иногда – морось на долгие часы.

Мне нравился дождь. Беспрерывное солнце плохо вязалось с моими эмоциями.

Я привыкла к тому, что Эдварда не было рядом, но... так и не смирилась с этим.

Предыдущая глава || Следующая глава