Глава 16. Встреча с отцом

Белла

Сборы были нетрудными. Мы просто съездим на выходные к моему отцу в Вашингтон. Я и понятия не имела, почему так нервничала. Может быть, потому что собиралась встретиться с людьми, которых не видела долгое время, и на которых хотела произвести впечатление. Может, надеялась, что, если хорошо оденусь, то папа оставит в покое Эдварда. Да, этого-то и не произойдет.

Прошлый месяц был идеальным. Наши с Эдвардом дни были доведены до своего рода искусства. Что бы мы ни делали – нами оказывалось идеально спланировано, даже не осознавая того. Ухаживания у нас, возможно, и не совсем обычные, но мне они очень нравились.

Я перебирала свой гардероб, пытаясь найти, что могла бы носить в Вашингтоне.

Мои мучения прервал стук в дверь, я вздохнула и перепрыгнула через груды одежды, разбросанной по комнате. Когда я открыла дверь, Эдвард с Лэни ждали там.

– Привет, – сказала я и впустила их.

– Привет, малыш, – ответил Эдвард и поцеловал меня, а Лэни крепко обняла за талию.

– Я скучала по тебе, Белла.

У нее получились все буквы «Л», единственное, что осталось поправить – «Р». Эдвард продолжал настаивать, что она не собиралась исправляться, потому что это просто ее произношение. У меня складывалось ужасное подозрение, что он прав. У бедняжки уже был акцент, который превосходил тот, что у «Людей на болотах». (американское реалити-шоу о жизни каджунов, живущих в болотах бассейна реки Атчафалайа – п/п)

– Я тоже по тебе скучала, Лэни Лу. Ты собралась? – поинтересовалась я.

Она энергично кивнула, а затем запрыгнула на диван.

– А ты собралась? – спросил меня Эдвард.

Я покачала головой.

– Сейчас ты даже не захочешь увидеть мою комнату. Там везде одежда, – ответила я.

– Давай, детка. Это не так уж и трудно.

– Говорит мужчина, который всегда одет в рубашку и джинсы, – проворчала я.

Эдвард усмехнулся:

– Точно подмечено.

– Ты все загрузил в машину? – поинтересовалась я.

Эдвард кивнул:

– Ага. Жду только тебя.

Я вздохнула. Наш рейс вылетал примерно через шесть часов, а я все еще не готова. Печально, но факт.

– Знаешь что?

– Что? – спросил Эдвард.

– Подожди. Я сейчас выйду, – заявила я, возвращаясь в спальню. Войдя, без разбору похватала юбки, джинсы, кучу рубашек и много украшений, затолкала в сумку и уже с легкостью упаковала туалетные принадлежности и пижаму.

– Готово, – протянула я и села рядом с Эдвардом на диван.

– Я рад, – хохотнул он.

Много часов спустя:

Лэни начисто отключилась. Перед отъездом к самолету Эдвард дал ей немного теплого молока. Кроме того, наш вылет был в половине двенадцатого, и малышка уже утомилась. Эдварду удалось не дать ей заснуть до нашего прибытия в аэропорт, но ко времени посадки ее сморил сон.

Я держала Лэни, в то время как Эдвард взял наши две сумки: мою и их чемодан. Мы вышли к стоянке, и я улыбнулась, увидев старый грузовик моего отца.

– Туда, – сказала я, кивнув в сторону отцовского автомобиля.

Я понятия не имела, кто нас заберет: папа или Эммет. Брат с Розали приехали раньше, но могли еще отсыпаться после долгой поездки. Я считала безумием их решение о путешествии на машине из Луизианы в Вашингтон, но того захотел Эммет.

Мы с Эдвардом пошли к машине, и я заметила папу, сидящего на заднем откидном борту и разговаривающего по телефону. Он увидел нас и чуть погодя повесил трубку.

– Беллз!

– Привет, папочка, – сказала я и поцеловала его в щеку, стараясь не слишком шевелить Лэни. – Пап, это мой парень – Эдвард. Эдвард, это мой папа – Чарли.

– Приятно познакомиться, сэр.

– Взаимно. Это твоя дочь? – спросил отец, кивая на Лэни.

Я страдальчески вздохнула. Боже, что за глупый вопрос.

Эдвард кивнул.

– Да, сэр. Это – Лэни, – с гордостью заявил он.

На лице моего родителя появился намек на улыбку:

– Ну, она определенно будет сердцеедкой.

Эдвард хохотнул:

– Худший кошмар.

Папа одобрительно кивнул, забрал у того наши сумки и положил их в кузов грузовика.

Кажется, Эдвард своей юной дочерью мог добавить кое-какие точки соприкосновения с моим отцом, особенно после последнего комментария. Мой папа с легкостью понял не только то, что Эдвард возненавидит день, когда у Лэни появится парень, но и что тот осознавал его чувства по поводу наличия у своей дочери серьезного друга.

В грузовике я устроилась сзади, малышка все еще спала у меня на руках. Эдвард послал мне самый жалостливый взгляд, на который я только невинно улыбнулась.

Первые два часа езды до Форкса прошли главным образом в безмолвии. Мой отец был немногословным человеком, а со спящей Лэни тишина почти оглушала.

Малышка проснулась, когда мы остановились на заправке, протерла глазки и села, оглядывая окрестности.

– Мы уже пиехали? – спросила она, проглотив букву «Р».

– Почти, куколка, – ответил ей Эдвард.

Лэни кивнула и снова положила голову мне на сгиб шеи, накручивая мои волосы на пальцы. Папа вернулся в машину и захлопнул дверь. Лэни обернулась, чтобы посмотреть на него, но ничего не сказала, что было странно для нее.

Когда мы добрались до дома, Эдвард с папой взяли сумки, а я внесла девочку, после чего поставила ее на ноги и повела на кухню, где Сью с Розали готовили еду.

– Тетя Роза! – обрадовалась Лэни и обняла ее.

– Привет, Лэн, дорогая, – сказала она. – Как прошел полет?

Кроха пожала плечами.

– Она всю дорогу проспала, – пояснила я, обнимая женщин.

– Ай. Бедняжка. Неужели она ужасно боялась? – спросила Сью.

– Не уверена. Тебе придется расспросить об этом ее отца, – сказала я и засмеялась. Лэни, казалось, вернулась к своей старой манере общения. А я-то думала, что ей понравилось оказанное Сью внимание.

Наконец вошли Эдвард, папа и Эммет, сами показываясь впервые с момента нашего приезда в Форкс.

– Как дела, мальчики? – спросила Сью.

– Что? Ты не доверяешь нам, мама Сью? – поинтересовался Эммет.

– Я всегда беспокоюсь о тебе, Эммет. Вот почему я рада, что ты нашел девушку, которая в состоянии держать тебя в узде, – сказала та и улыбнулась.

Эммет обнял Розали.

– Да, она великолепна, – сказал он и взглянул на Лэни. – Конечно, она весьма хорошо меня сдерживает. Не так ли, коротышка?

Если бы взгляды могли убивать, брат умер бы раз двенадцать от того, которым одарила его Лэни. Бедняжка, благослови ее сердце, Эммет же постоянно дразнил ее. После первой недели знакомства он очень разонравился Лэни, которую вовсе не радовало, что ее обзывали коротышкой и малявкой.

Девочка скрестила руки на груди и прищурилась. Если бы она не была так чертовски мила, ее вид действительно мог внушить ужас.

– Вредина, – пробормотала Лэни и прыгнула в объятия отца.

– Оставь ребенка в покое, Эммет. Иисусе... И ты удивляешься, почему Белла с четырех лен не могла оставаться с тобой, – сказал отец.

– Да, я едва терплю его и сейчас, папа, – засмеялась я.

Эммет надулся:

– Никто меня не любит.

– Ммхмм, – согласилась Лэни.

Тот разинул рот, переводя взгляд с Эдварда на меня.

– Что, оба подучили ее? – спросил он.

– Эммет, не ставь под сомнение воспитательные навыки парня. Он, очевидно, научил свою дочь отлично разбираться в людях, – усмехнулся отец, достал из холодильника пиво и предложил всем по бутылке.

Парни взяли по одной, но мы, девушки, отказались: у нас в холодильнике хранился чай со льдом. Вскоре после этого ужин был готов, и мы все собрались вокруг стола, чтобы поесть.

– Так, Белла, Розали рассказала мне, что с Эмметом ее познакомила ты, но как познакомились вы с Эдвардом? – поинтересовалась Сью.

– Вообще-то ничего особенного: мне нужно было поменять масло в машине, а Эдвард – механик в автомастерской, куда я приехала, – объяснила я.

– Ты механик? – удивился папа. Боже всемогущий. Я доподлинно знала, что происходит: отец изучал Эдварда.

Я вздохнула. Имеющиеся татуировки действительно столь плохи? Ну, папе остается только подождать, чтобы обнаружить то, что ему не понравится в Эдварде, который перед выходом из самолета, надел камуфляжную куртку, тем самым скрыв свои тату.

– Да, сэр. На самом деле мы с братом – совладельцы автомастерской, – сказал парень.

– Что, правда? И как идут дела? – интересовался отец.

– Лето и Марди Гра, как правило, самое оживленное время года для нас. Кроме того, у нас бывают как удачные, так и неудачные дни.

– Ты учился в колледже для механиков или же просто открыл автомастерскую?

Я застонала. Папа посмотрел на меня с чересчур невинным лицом.

– Какая разница? – поинтересовалась я.

– Вообще-то я не учился в колледже для механиков,– Эдвард не обратил внимания на мой вопрос. – На самом деле я четыре года проучился в университете Нового Орлеана, а затем поступил в медицинскую школу в другом штате, но бросил, когда понял, что это не то, чего бы я хотел, и открыл автомастерскую.

Мой отец сидел с широко открытым ртом.

– Ты бросил медицинскую школу? – спросил он.

Я спрятала лицо в ладонях.

– Что? Я просто говорю, что ты должен быть чертовски умным, если поступил в медицинскую школу? Почему ты стал механиком? Без обид, – быстро добавил папа.

Эдвард рассмеялся.

– Не могу на целый день застрять в помещении, а автомобилями я занимаюсь всю свою жизнь. Открытие автомастерской просто казалось наиболее правильным для меня.

– Тогда, что же ты делаешь с Лэни, если весь день находишься на работе? – спросила Сью. Ладно, предполагаю, это разумный вопрос.

– Я иду к бабушке с дедушкой, – с гордостью сказала Лэни, – или к няне. (Каджунский термин для крестной – примечание автора)

Розали улыбнулась и рассмеялась.

– А чем занимаешься ты, Розали? – поинтересовалась Сью.

– Я косметолог. У меня магазин в гараже, поэтому большую часть времени я остаюсь дома, – объяснила девушка и сделала пару глотков своего напитка.

Остальная часть обеда прошла довольно приятно. Отец, казалось, нашел общий язык с Эдвардом после того, как устроил тому несколько лежачих полицейских (искусственная неровность – элемент принудительного снижения скорости транспортных средств – п/п). В действительности, кажется, папа заметил, что я счастлива, и не захотел портить мои выходные. Кроме того, на следующий день был его юбилей, так что, испортив выходные мне, он также поступил бы и со своими со Сью.

Вечером я пошла к себе в спальню. Было решено, что, хоть папе и понравились Эдвард с Розали, он не собирался позволить нам спать в наших комнатах. Лэни послала тому странный взгляд и уже собиралась спросить что-то, но Эдвард быстро прикрыл ей рот и застенчиво улыбнулся моему отцу.

В последнее время все больше ночей я проводила в доме Эдварда, и, как правило, всегда заканчивалось тем, что Лэни спала между нами. Тем не менее, мы могли уделить себе некоторое время и успевали одеться, пока малышка еще оставалась в своей комнате, и нам везло, что трехлетний ребенок никогда не заставал нас... Стучу по дереву.

Папа поднял бровь и бросил на меня взгляд. Да, они со Сью до женитьбы никогда не проводили ночи вместе, хотя мы с Эмом были подростками и точно знали, что секс был. Я с виноватым видом просто пожала плечами.

– Почему твой отец не позволил тебе с папой спать вместе? – спросила Лэни, как только оказалась в спальне со мной и Розали.

Малышка решила провести вечер с нами, а не со своим папой и Эмметом. Ей действительно не нравился мой брат.

Роуз рассмеялась.

– Ты поймешь, когда станешь старше, Лэн, дорогая, – ответила она, вытаскивая заколки из волос девочки.

– Ох, – тихо сказала Лэни и почти печально посмотрела на себя в зеркало.

– Что случилось, Лэни Лу? – спросила я и присела перед ней на корточки.

Кроха пожала плечами.

– Я спросила бабушку, почему ушла моя мама, и она сказала, что я узнаю, когда вырасту. Это значит, что ты тоже уедешь? – на ее глаза навернулись слезы.

– Дам вам две минутки, – прошептала Розали и вышла из комнаты.

Я покачала головой.

– Лэн, послушай меня. Что бы ни случилось в дальнейшем, независимо от того, поженимся мы с твоим папой или нет, я тебя не оставлю, просто всегда буду звонить, и не забывай, что в моем сердце всегда есть место для тебя, любимая. Никогда не переживай, что я забуду о тебе, потому что этого не случится. Я слишком тебя люблю, Лэн, – пообещала я.

Лэни обхватила руками мою шею и крепко обняла меня.

– Обещаешь? – спросила она.

– Обещаю.

– Я люблю тебя, – сказала она.

– Я тоже тебя люблю, Лэни. Очень сильно, – я встала и перенесла ее к креслу-качалке, стоявшему в углу комнаты.

Через пять минут раздался стук в дверь. Я почувствовала, что голова Лэни переместилась, чтобы увидеть, кто это, но она не убрала ее с моего плеча.

– Входи, – позвала я.

Вошел Эдвард и улыбнулся нежной, грустной улыбкой. Я предположила, что Розали рассказала ему о произошедшем. Он приблизился к нам и склонился над Лэни.

– Эй, красавица, – проворковал он. – Почему слезы? – спросил он.

Лэни пожала плечами и крепко вцепилась в меня.

Эдвард сморщил нос и улыбнулся, Лэни сделала то же самое. Я любила это. Похоже, что у них был свой собственный маленький язык. С помощью всего одной кроликоподобной улыбки они могут в две секунды перейти от подавленного настроения к приподнятому.

– Что я говорил о плаче? – спросил Эдвард и начал щекотать ее.

Лэни захихикала и попыталась оттолкнуть подальше отцовские руки.

– Что, Лэн, что я говорил? – смеясь, снова спросил Эдвард.

– Девочки Шевроле никогда не плачут.

– Нет, определенно, они этого не делают. Но позволь сказать тебе кое-что, Лэни. Однажды ты заплачешь над чем-то, из-за чего будешь чувствовать себя еще хуже, чем сейчас. Просто помни, что плачут все, даже девушки, которые ездят на «шевроле». И не позволяй никому говорить тебе другое, – сказал Эдвард. – Нормально плакать, когда ты в этом нуждаешься, Лэн.

Лэни кивнула, а потом задала вопрос:

– Я буду чувствовать себя хуже?

Эдвард посмотрел на меня. Я знала, что у него болит сердце от необходимости объяснять дочери, что не все живут долго и счастливо.

– Лэн, кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что нужно пройти сквозь бурю, чтобы увидеть радугу? – спросила я.

Она кивнула.

– Ну, когда вырастешь, тебе придется пройти через что-то, что может причинить боль. Но, в конце концов, у тебя всегда будем я, твоей отец и любящие люди. Ты встретишь много народу и захочешь, чтобы мы уехали и оставили тебя в покое, – я действительно надеялась, что она поймет все это. И что-то подсказывало мне, что она так и сделала.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – сказала она нам.

– И мы не уедем. Мы никогда не оставим тебя, куколка, – пообещал Эдвард и, поцеловав дочь в лоб, выпрямился.

В ту ночь мы вместе расположились на диване, технически не нарушая никаких правил. Эдвард сидел, положив ноги на журнальный столик, и держал на коленях дочь. Я рядом свернулась калачиком и положила голову ему на плечо, а рукой обнимала девочку.

Когда она заснула, Эдвард посмотрел на меня и одними губами сказал: – Я люблю тебя.

Я сделала то же самое и улыбнулась ему. Он переплел пальцы наших рук, все еще лежащих на спине Лэни, и выводил успокаивающие круги по костяшкам моих пальцев.

Когда я проснулась следующим утром, Лэни с Эдвардом все еще спали. Я посмотрела на них обоих, улыбнулась, встала и отправилась на кухню.

Сью была там, но без папы.

– Как прошла ночь? – с понимающей улыбкой спросила она.

Я засмеялась:

– По-разному.

– Что случилось, Белла?

– Вечером у Лэни случилась своеобразная болезнь роста, – тихо объяснила я.

– Бедняжка. Она в порядке?

– Да, мы с Эдвардом поговорили с ней и, кажется, заставили ее почувствовать себя лучше, – ответила я.

– Ладно, не волнуйся. Твой отец не видел, – заверила меня Сью.

Я улыбнулась.

– Это хорошо, но разве ты не считаешь, что он поймет, что кое-что произошло?

Сью покачала головой и кивнула в сторону входящего на кухню Эдварда.

– Доброе утро, – поприветствовала Сью.

– Доброе, – в ответ устало улыбнулся Эдвард и протер глаза. Они с Лэни были очень похожи.

Сью усмехнулась мне, а затем извинилась и отправилась проверять, спит ли еще мой отец.

– У тебя тоже затекла шея? – проворчал Эдвард.

Я рассмеялась и покачала головой.

– Может быть, это побочный эффект утренней сварливости? – предположила я.

– Нет, это просто проклятый диван, – пробормотал он и налил себе кружку кофе.

Я обняла его:

– Я тебя люблю.

Он улыбнулся.

– Я тоже тебя люблю, – сказал он и поцеловал меня в макушку.

Эдвард

Это самое трудное из того, что мне приходилось делать: сказать дочери, что жизнь иногда действительно невыносима... Отстой. Она так быстро росла, и я винил себя за это. Я понимал, что если буду продолжать ее защищать, то в будущем это в конечном итоге только навредит ей.

Прошлой ночью я нарушил запрет отца Беллы: посещение ее спальни было наименьшей из моих забот. Розали пришла в комнату Эммета и объяснила мне ситуацию. Я сразу же отправился к Белле, но остановился, услышав их с дочерью разговор.

Голос девушки был ласковым и успокаивающим, как и у любой матери. Я слушал по другую сторону двери и мягко улыбался во время их беседы.

Через несколько минут тишины я решил, что пришла пора войти и поговорить с Лэни о реальной жизни, что для меня всегда-то было непросто, а уж в последнее время – особенно. Но, так или иначе, бог привел в мою жизнь Беллу. Господь знает, если бы не она, сейчас моя жизнь была бы черт знает насколько хуже. Она уже так много сделала, и за это я был бесконечно благодарен.

Этим утром, однако, у меня из головы не шел отец Беллы. Я молил Бога, чтобы тот не увидел нас троих на диване. В том смысле, что никаких правил мы не нарушили, но все же ему было бы чертовски неловко обнаружить нас там.

– Доброе утро, семья, – приветствовал Эммет, с ослепительной улыбкой заходя на кухню.

Что-то подсказывало мне, что они с Розали действительно ослушались: официально и без лазеек. Я попытался оттолкнуть эти мысли. Он развращал мою сестру.

– Доброе утро, солнышко. Что привело тебя в столь хорошее настроение? – спросила Белла и засмеялась, прижимаясь спиной к моей груди.

Я отставил кружку и обнял ее за плечи. Пока Эммет с озорным блеском в глазах собирался ответить, я перебил его:

– Нет, то моя сестра. Оставь это в спальне.

– Хорошо, ради тебя, Эдуардо, я не стану раскрывать свои постельные секреты! Эй! Посмотрите-ка, кто встал. Доброе утро, малявка, – поприветствовал Эммет.

Моя бедная дочь. Эммет постоянно терроризировал ее.

– Цыц, – заскулила Лэни и легла в кухне на пол, собираясь заснуть.

Я действительно не знал почему, но малышка всегда задремывала в самых странных местах, которые вы могли бы придумать. Большую часть времени это случалось на кафельных или кирпичных полах.

– Что делаешь, коротышка? – спросил Эммет и наклонился, чтобы поднять ее. – Пора просыпаться.

Насколько Лэни ненавидела все, выходящее из уст Эммета, настолько любила, когда он брал ее на руки. Раньше ей было страшно, когда я держал дочь слишком высоко, но сейчас любимым занятием стало, когда кто-то подбрасывал ее в воздух. Эммет был сантиметров на десять выше меня, так что ей гораздо больше нравилось, когда это делал он.

Лэни захихикала, когда Эммет слегка подбросил ее к потолку, а затем поймал.

– Осторожнее, – несмотря на свое предупреждение, Белла смеялась.

Эммет все еще держал малышку и надулся, глядя на свою сестру.

– Но коротышка любит это.

– Доброе утро, Эммет, – поздоровалась Сью.

– Доброе, мама Сью, – с улыбкой ответил Эммет.

– Опять дразнишь эту бедняжку? – спросила она.

Эммет покачал головой:

– Я? Конечно же, нет.

Сью бросила на него взгляд и посмотрела на часы, в этот момент на кухню зашла Розали, а следом за ней и Чарли.

– Полагаю, что пришла пора начинать готовиться: скоро прибудут люди, – спустя какое-то время сказала Сью тусовке на кухне и принялась за легкий завтрак.

Ровно через десять секунд там уже никого не было. Войдя к себе в комнату, я как можно быстрее оделся. Мне не нравилось носить раскатанные рукава, но я не собирался сталкиваться с Чарли. По крайней мере, пока.

В эту июньскую пору здесь было чертовски холодно. Для выросшего в Луизиане зим практически не существовало. За свое детство я по пальцам одной руки мог посчитать, сколько раз шел снег. Не помогало и то, что там было чертовски влажно, и температура стояла около тридцати трех градусов, которая ощущалась на все сорок. Прохладный воздух здесь радовал, но к этому нужно немного привыкнуть.

Я надел хорошие мало ношеные темные джинсы, белую рубашку и камуфляжную толстовку на молнии. Впервые за все это время я не носил шляпу, из-за чего чувствовал себя странно. Белла не просила меня об этом, но я полагал, что не умру, если обойдусь без нее.

Я спустился по лестнице и обнаружил в гостиной Беллу с Лэни. Девушка, улыбаясь, стояла на коленях, помогая малышке застегнуть браслет.

Белла была одета в удивительно плотные темные джинсы, заправленные в черные замшевые сапоги. Красная рубашка с длинными рукавами облегала ее и идеально демонстрировала изгибы. Эта женщина красива.

– Эй, как мои девочки? – спросил я.

Обе посмотрели на меня и улыбнулись.

– Великолепно, – сказала Белла и поцеловала меня.

– Ты уже оделась, Лэн? – поинтересовался я. Определенно нет. Потом вспомнил: ее одежда была у меня.

Лэни покачала головой, а затем побежала вверх по лестнице в комнату, где находилась ее наряды.

– Что ты упаковал для нее? – устало спросила Белла.

Кажется, женщины в моей жизни думали, что у меня не было чувства стиля, и постоянно беспокоились о том, в чем моя дочь собиралась выйти из дома.

В знак капитуляции я поднял руки:

– Она не позволила мне помочь ей. Я даже не мог украдкой что-нибудь положить в сумку. Она рычала на меня, Белла. Рычала – буквально.

Белла старалась не хохотать, но в конце все-таки фыркала и посмеивалась:

– Это уморительно. Боже мой.

Я так же закатил глаза, когда Лэни спустилась по лестнице в синей джинсовой юбке и фиолетовой толстовке государственного университета Луизианы. Но обуви на ней не было.

Белла толкнула меня локтем:

– Она молодец.

– Где твои сапоги, Лэн, дорогая? – спросил я.

– Мне нужна помощь Беллы с чулками, – объяснила Лэни.

– Хорошо, любовь моя. Я сейчас, – сказала Белла и подмигнула мне прежде, чем идти наверх, чтобы помочь малышке.

Я вздохнул и, качая головой, отправился наружу, где уже собрались все остальные.

– А где Белла с Лэни? – спросила Розали.

– Все еще собираются, – ответил я и сел на стул рядом с ней.

– Так как – это чувствовать себя только папой, а не папомамой? – поинтересовалась сестра.

Я засмеялся.

– Странно. Я так долго все сам делал для Лэни. А сейчас нет. Это хорошо, но странно.

Розали улыбнулась.

– Белла – хороший человек.

– Да, – согласился я, улыбаясь как сумасшедший Чеширский кот из Алисы в стране чудес.

Именно тогда Лэни прибежала ко мне и запрыгнула на колени.

– Я голодная, – пожаловалась она. Кроха съела только половину банана на завтрак, а это было три часа назад.

– Еще несколько минут, Лэн, – заверил ее я, когда к нам подошла Белла.

– Папа сказал, что скоро будут готовы стейки, – сказала девушка, в то время как несколько незнакомых людей прошли через заднюю дверь во двор.

– Кто это? – спросила Розали.

Белла посмотрела и закатила глаза.

– Дебоширы из резервации в Ла-Пуш. Если бы не папа и Сью, их даже не пригласили бы, но они племянники Сью. Было бы грубо не дать им возможности прийти, – объяснила Белла.

– Они выглядят как толпа сукиных сынков, – сказала Розали, пристально глядя в их сторону.

– Так и есть, и именно поэтому мы с Беллой даже не собираемся представлять их вам обоим. Потому что, в отличие от моего отца и мамы Сью, мы не боимся их обидеть, – заявил Эммет, садясь на землю перед Розали. – Кроме того, если уж коротышка не любит меня... Ха. Да она возненавидит их.

– Серьезно? – спросила Роуз.

И Эммет, и Белла кивнули. Лэни спрыгнула с моих колен и села на землю перед Беллой и напротив здоровяка. Моя девушка нежно пропускала пальцы сквозь волосы девочки.

Все больше людей проходили через заднюю дверь.

– Мы познакомимся с ними? – поинтересовалась Розали.

Эммет посмотрел:

– Даже не знаю, кто это. Белл, а ты?

– Понятия не имею, – покачала головой та. – Думаешь, папа пригласил нашу семью? – рассмеялась она.

– Да. Взгляни, – кивнул Эммет в сторону пары, которая выглядела на несколько лет моложе нас, а затем встал. – Наверное, пришло время знакомства, потому что я хочу есть, – заявил он.

Белла посмотрела на меня и улыбнулась: – Готов?

Я кивнул. Пора покончить с этим.

После того как все были представлены, пришло время перекусить. Большинство гостей разбрелись по группкам, что я нашел немного странным, потому что моя семья всегда держалась вместе. Даже члены семей моих родителей перемешивались и общались.

Взгляд Розали сказал мне, что она думала о том же. Я только пожал плечами.

– Почему все не вместе? – спросила моя дочь у Беллы.

– Лэни.

– Эдвард, все в порядке, – хохотнула Белла. – Не все семьи так близки, как твоя, Лэни Лу. Тебе очень повезло с родственниками.

Лэни просияла:

– Правда?

Белла кивнула:

– Ммхмм. Вот почему важно хорошо относиться к членам семьи, так вы всегда можете оставаться рядом.

Лэни снова начала есть, а через некоторое время остановилась. Она обогнула стол и обняла Эммета.

– Прости меня, – сказала она.

– И ты меня, сахарная пчелка, – Эммет обнял кроху в ответ.

Должен признаться: это было чертовски смешно. По сравнению с Эмметом Лэни похожа на креветку, и все, вероятно, просто подумали, что он обнимает воздух, девочку едва видно за его руками.

После обеда несколько человек встали, чтобы сказать пару слов о Чарли и Сью. Кое-кто дарил им подарки, которые те открывали на глазах у всех. После этого по большей части всё убрали. В половине седьмого на заднем дворе было уже чисто.

– Мне очень жаль, Сью. Я совершенно забыла о подарке. И я знала, что хотела подарить вам, – извинилась Белла перед зашедшей на кухню Сью, где мы убирали посуду.

– Ох, моя дорогая, ты и понятия не имеешь, сколько уже подарила нам, просто решив приехать на эти выходные. Мне будет грустно видеть, как завтра вечером вы уедете, – Сью обняла нас с Беллой.

– Мы еще навестим вас, – заверила ее девушка.

– Надеюсь на это. Вы оба не чужие, – сказала Сью, покидая кухню.

Белла вздохнула и прислонилась к стойке.

– Ты в порядке? – спросил я и убрал последнюю тарелку.

Белла кивнула и улыбнулась:

– Просто немного скучаю по дому. Моя тяга к жареной рыбе должна быть греховна.

Я улыбнулся.

– Мы два дня как приехали, – напомнил я.

– Да, но без папы Вашингтон для меня ничего не значит, – прошептала Белла.

– Ну, я рад это слышать, – сказал я.

Она подняла глаза и улыбнулась. Я поцеловал ее и оторвался, услышав покашливание. Белла зарумянилась, увидев своего отца, и я вполне уверен, что тоже покраснел.

Чарли достал из холодильника напиток и тихо и неуклюже пожелал нам спокойной ночи. Когда он вышел, Белла начала хихикать.

– О, черт возьми, – выдавила она. – Это было очень неловко.

Я кивнул:

– Уверен – сейчас он меня ненавидит.

– Ой, я бы не стала заходить так далеко, Эдвард, – сказала Белла, пытаясь утешить меня.

Я покачал головой и показал ей руки. Моя посуду, я засучил рукава.

Белла засмеялась сильнее:

– Ему просто придется привыкнуть к этому.

– Я люблю тебя, – сказал я, целуя ее.

– И я тоже тебя люблю. Очень сильно, – ответила Белла и снова поцеловала меня.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit