Хоть горшком назови, только в печь не сажай. Невозможно было сосчитать, сколько раз эти слова срывались с губ Эдварда в детстве и сколько раз он слышал то же самое от Беллы. После каждого пустякового оскорбления, которым обменивались когда-либо они с Беллой – неважно, было ли это из-за ее пижамы или из-за того, что у Эдварда начали расти усы – они произносили эти слова.

Они так часто обзывали друг друга, когда были детьми. Не было ничего странного в том, что один называл другого неудачником или идиотом. Но в детстве это ничего не значило. Даже если оскорбления становились чересчур обидными, все списывалось на то, что они все-таки дети и это были просто слова.

В детстве Эммет очень любил такие слишком обидные шуточки. В начальной школе он мог объявить, что Эдвард все еще мочится в постель, хотя это было ложью. Когда дело касалось Беллы, Эммет всегда надавливал на то, что она мало общается с детьми, называл ее изгоем общества, что в семь лет звучало как «У Беллы вши, поэтому она ни с кем не разговаривает»

Когда они стали старше, Эммет сделал мишенью близкие отношения Эдварда и Беллы. Он всегда отпускал непристойные замечания насчет них. Обычно после его слов их общие друзья окидывали его странными взглядами, так как все знали, что Эдвард и Белла просто друзья. Все просто усмехались и отбрасывали его замечания в сторону, зная, что фраза «они кувыркаются» так же фальшива, как грудь у порнозвезды.

Хотя был один человек, который свято верил в то, что Белла и Эдвард в конце концов будут вместе. Это была Анджела Вебер. Сколько раз она говорила, что они созданы друг для друга! Она утверждала, что это судьба свела их вместе, что их пара создана на небесах. Она замечала, что они заканчивали предложения друг за друга и понимали, что хочет другой после одного взгляда. Когда они возражали, что у всех лучших друзей так, Анджела качала головой и, закатив глаза, говорила, что они просто противятся очевидному.

Когда Анджела услышала историю о том, как они впервые встретились в супермаркете, то рассмеялась и воскликнула: « Видите, это судьба». Эдвард никогда не забудет выражение лица Анджелы, когда она говорила «Вам суждено быть вместе, ребята. Такие вещи не происходят без причины. Вы созданы друг для друга»

Эдвард навсегда запомнил эти слова, но никогда не придавал им особого значения. До того момента, пока он не увидел, как Белла мечется по комнате.
- Нам нужно поговорить.

Сев на кровать, Эдвард повторял про себя эти три слова. Всего три слова. Три слова, которые наполнили его дурным предчувствием и страхом.

Пока он смотрел, как Белла медленно подходит к нему и садится рядом, в его голове эти слова звучали как надоедливый мотив, сопровождаемый звуками скрипок, труб и органа.

- Мы должны поговорить о нас.

Он тихо сидел на мягком матрасе, а его мысли в это время бешено метались у него в голове. Он даже не хотел думать обо всех тех поворотах, которые мог принять этот разговор, и о том, что он скажет ей. Эдвард прокручивал в мыслях два варианта развития событий, и ни один и них не нравился ему, ни один даже близко не устраивал его. Конец, только об этом мог думать сейчас Эдвард. Это конец, крутилось у него в голове. Я потерял ее навсегда.

Напряжение в комнате сгустилось настолько, что было практически осязаемым, и вся эта атмосфера действовала удушающее на него и на Беллу.

Напряжение между ними сгустилось и повисло тяжелой тучей.

Он никогда еще так не нервничал, и даже припомнить не мог, был ли когда-нибудь в таком состоянии. Даже по дороге домой он не волновался так сильно, как сейчас. Однако, Эдвард видел, что нервничает не только он, но и Белла.

Он был напряжен как тетива, и каждая частичка его тела буквально вибрировала. Руки Эдварда, лежащие на коленях, дрожали, а колено неконтролируемо дергалось. В горле образовался комок, и Эдвард знал, что в любую минуту он может взорваться. Он понимал, что ему сразу станет легче, но он не успокоится.

Он опустил глаза вниз и даже не удивился тому факту, что до сих пор сидит на постели голый, в то время как Белла была одета в маленькие шортики и майку, которые были на ней, когда он приехал домой. И тут он внезапно понял, что находится дома всего несколько часов, но уже успел все испоганить.

Даже безумно нервничая, Белла выглядела бесподобно. Ее волосы были взлохмачены, доказывая, что еще недавно его пальцы скользили по этим волнистым локонам, ее лицо разрумянилось, а сама она сжалась, словно пыталась защититься. Но даже несмотря на все это, для него она была самой красивой.

Пять минут они просто глядели то друг на друга, то на отражающие их поверхности. Как только один ловил взгляд другого, то сразу отворачивался и отводил взгляд то на предметы интерьера, то на футболку Мэринерс, которая лежала комоде. Эдвард думал: а носила ли эту футболку Белла, пока его не было? На мгновение его губы растянулись в улыбке, когда он подумал о том, как бы она выглядела в этой огромной синей футболке.

В те несколько мгновений, когда Эдвард смог вглядеться в Беллу без того, чтобы она заметила его взгляд, он смог разглядеть тревогу в ее глазах; он слишком хорошо знал этот взгляд и понимал, что она сильно нервничает.

Его естественным порывом было утешить ее, спросить, что случилось, обнять ее и сделать так, чтобы ей стало лучше, чтобы она смогла засмеяться. Он хотел заставить ее забыть о том, что они должны поговорить, но он знал, что не может этого сделать. Именно из-за него на ее лице застыло выражение боли и беспокойства. Именно он был причиной ее страданий.

И это убивало его.

- И что же с нами? – спросил Эдвард, проглотив застрявший в горле комок и наконец найдя в себе достаточно мужества, чтобы задать этот вопрос. Звук его голоса в абсолютной тишине комнаты на мгновение испугал Беллу.

И снова ему захотелось утешить, но он знал, что не может это сделать. И в этом он тоже винил себя.
- Белла, пожалуйста, скажи что-нибудь, - умолял Эдвард в то время, как Белла продолжала хранить молчание, а слезы текли по ее щекам. Он задержал взгляд на слезинке, которая, скатившись по ее щеке, повисла на подбородке перед тем, как упасть на ее бедро.

- Я не знаю, что сказать…не знаю, с чего начать, - прошептала она, и узел в груди Эдвард сжался еще сильнее.

- Не торопись, - пробормотал Эдвард, чувствуя себя ужасно в своем собственном теле, которое буквально зудело от дискомфорта. Он потянулся за своими трусами, которые лежали возле кровати, и натянул их.

- Мы…- начала Белла, но остановилась. Когда Эдвард нетерпеливо взглянул на нее. С ее губ сорвался всхлип, и на этот раз Эдвард отбросил в сторону осторожность и схватил ее за руку. Он нежно прошелся подушечкой большого пальца по ее руке, ощущая мягкость ее кожи, которую он так обожал.

- Что мы, Беллз? Что мы? – неистово умолял он Беллу, сжимая ее руку и безмолвно ликуя, когда она сжала его руку в ответ с такой же силой.

- Это причиняет слишком сильную боль, - призналась она, и Эдвард шокировано посмотрел на нее. Он не понимал, что с ней происходит, и это пугало его.

Он всегда знал, как справится с ее чувствами, но в тот момент он был совершенно сбит с толку, еще и потому, что дело качалось и его тоже.

- Что причиняет боль, Белла? Что? Ты же мне ничего не говоришь! – застонал он, становясь на колени. Теперь он стоял на коленях перед Беллой, которая все так же молча сидела у изножья кровати. Эдвард держал обе ее руки, которые лежали у нее на коленях. Он сглотнул, почувствовав, как дрожат ее колени под его руками: они тряслись еще сильнее, чем его собственные несколько минут назад.

- Это, - ответила она, двигая руками между ними показывая то на себя, то на него. Даже в тот момент их руки оставались сплетены. – Мы не можем больше этим заниматься, Эдвард, не можем продолжать эту глупую игру. Нам не следовало начинать ее. Никогда.

- Хорошо, - прошептал он, все еще держа ее за руки. Он сел на пятки и продолжил: - Но скажи мне, почему? Приведи разумную причину, почему мы должны остановиться?

Узел в его груди внезапно как будто разрубили, и он почувствовал невыносимую боль. Сказанные им только что слова словно витали в воздухе. Он не мог остановиться. Он нуждался в ней. Он хотел ее. Всю ее без остатка. Ему необходимо было просыпаться вместе с ней и чувствовать рядом ее тело.

- Потому что это причиняет боль, - закричала Белла, отстраняясь от Эдварда. Она встала и пошла в угол комнаты. – Это все причиняет невыносимую боль, Эдвард. Я не могу больше так.

Эдвард поднялся с пола и перемахнул через кровать, чтобы оказаться рядом с Беллой. Схватив ее за плечо, от повернул ее так, чтобы видеть ее лицо. Белла стояла, обхватив себя руками, и Эдвард нежно потер ее плечи, словно боясь, что она может рассыпаться прямо у него на глазах.

- Белла? Почему? – он пытался вытянуть из нее ответ, нежно нашептывая ей на ухо, что все будет в порядке, но Белла игнорировала все его попытки.

- Ничего не будет в порядке, - закричала она, вырываясь из рук Эдварда. – Ты не понимаешь, Эдвард! Ну конечно, ты не понимаешь. Я знала, что ты не поймешь.

- Чего я не понимаю, Белла? – раздраженно выдохнул Эдвард, запустив руки в волосы и потянув их. – Я не знаю, что ты хочешь сказать. Почему мы должны прекратить все это?

- Потому что это слишком, - пролепетала Белла, снова садясь на кровать.

- Что слишком, Белла? Ты же ничего не говоришь. Откройся мне.

Эдвард снова встал перед ней на колени и обхватил своими ладонями ее маленькие ручки.

- Я не могу так больше…я не могу просыпаться, зная…- она всхлипнула и так и не закончила предложение. Эдвард начал успокаивать ее, нежно потирая ее руки.

- Не можешь просыпаться, зная что, Белла? Ты же ничего не говоришь. Откройся мне, любимая. Скажи, что не так.

Белла уставилась на него красными от слез глазами, а потом снова уронила голову на грудь, из которой опять вырывались всхлипы, разрывающие ее гибкое тело. Эдварду невыносимо было смотреть на это, потому что он ничем не мог помочь ей. Она плакала из-за него, а он не мог ничего сделать, чтобы смягчить ее боль.

- Не называй меня так, - резко ответила она, и Эдвард озадаченно взглянул на нее.

- Как не называть, Белла? – спросил он, и Белла усмехнулась.

- Ну конечно, ты даже не сознаешь, что делаешь это, - всхлипнула она. – Не называй меня любимой, если не чувствуешь этого.

- Но я чувствую это, - возразил он, и Белла снова усмехнулась.

- Я не могу больше продолжать все это…я не могу просыпаться, зная, что когда вся эта игра закончится, мы вернемся к тому, что было раньше. Мы снова будем просто друзьями. Мы всегда будем только друзьями, разве не так? – очень тихо пробормотала она, но Эдвард все равно ее услышал.

- Только друзья, - повторил он эти слова громче и тут же почувствовал острую боль в груди. Это было почти невыносимо. Эти два слова разрывали его сердце как пистолетные пули.

- Да, Эдвард, - робко ответила Белла, и в комнате повисла тишина. Никто не сказал ни слова, пока Эдвард не начал собирать рассыпанные по полу листки бумаги и класть их обратно в шапку. Быстро встав, он подошел к Белле и протянул ей шапку. Ее глаза расширились от страха.

- Выбери букву, Белла, - прошептал он, и Белла покачала головой.

- Выбери букву, Белла, - повторил Эдвард, и Белла снова затрясла головой. Слезы покатились у нее из глаз, и он встал перед ней на колени.

- Выбери букву, любимая.

- Не называй меня так, Эдвард, - сквозь слезы выдавила Белла.

- Пожалуйста, выбери букву, Беллз, - настаивал Эдвард, пододвигая к ней шапку, но она снова замотала головой, отталкивая его руку.

- Я не могу, Эдвард. Ты что, не слушал то, что я говорила? Я не могу больше играть в эту дурацкую игру.

Эдвард опустил голову и взглянул на Беллу из-под опущенных ресниц, а потом снова перевел взгляд на шапку в своих руках. Он посмотрел на Беллу с намеком на улыбку на губах и вытянул сложенный листок бумаги из шапки.

- Полагаю, теперь моя очередь, - объявил он, и у Беллы отвисла челюсть.

- Эдвард, я не могу- - начала она, но губы Эдварда прервали ее речь. Он подался вверх и, обхватив ладонями ее щеки, запечатлел целомудренный поцелуй на ее губах. Он хотел поцеловать Беллу по-настоящему, но она грубо оттолкнула его от себя.

- Ты хочешь еще сильнее ранить меня? – спросила Белла, и Эдвард покачал головой.

- Ты и правда думаешь, что я не чувствую то же самое, Белла? Неужели ты думаешь, что я такой бессердечный? Это уже не просто игра для меня. Разве ты не заметила? Я старался разбить в пух и прах все твои правила так быстро, как только мог. Белла Свон, я люблю тебя, - признался Эдвард, глядя на нее.

- Что? – чуть дыша, спросила она.

- Я люблю тебя, Беллз.

- Правда?

- Неужели тебе в самом деле нужно спрашивать об этом?

Эдвард видел, как ее губы начали растягиваться в слабом подобии улыбки. Ее глаза стали проясняться, а дыхание выровнялось.

- И что теперь? – спросила Белла, и Эдвард послал ей сияющую улыбку, за которой скрывался намек на боль. Хоть он и признался ей в своих чувствах, но не услышал ответного признания. Да, он понимал, что тот факт, что она призналась, что хочет большего, чем просто дружба, подразумевал наличие у нее чувств к нему, но все-таки ему хотелось услышать, что Белла тоже его любит. Он предполагал, что она тоже его любит, но хотел услышать эти слова, как бы эгоистично это ни звучало.

- Я не знаю. Но мы завершим игру, а потом посмотрим, что делать дальше.

- Мне кажется, ты просто и дальше хочешь занимать «извращенным сексом», - поддразнила Белла, цитируя слова, сказанные ранее Эмметом. Эдвард усмехнулся и, сев рядом с Беллой, обнял ее за плечи. Он был счастлив, что она почувствовала себя лучше, но горечь из-за того, что она не сказала в ответ «Я люблю тебя» разъедала его. Он не хотел давить на нее и не хотел, чтобы все выглядело так, будто он заставил ее сказать эти слова, поэтому он промолчал и стал вести себя так, будто все в порядке. И если задумать, то все действительно было в порядке.

- Ну что поделаешь? Я привык к невероятному сексу, и, знаешь, это твоя вина, - пошутил он, и Белла усмехнулась. Эдвард внутри радовался; все возвращалось на круги своя. В некотором роде.

- Но если серьезно, Эдвард…кто мы друг для друга теперь?

- Мы лучшие друзья, которые были настолько глупы, что не замечали то, что было у них перед самым носом на протяжении двадцати лет? – сказал он, и его утверждение прозвучало скорее как вопрос.

- Но что теперь?

- Я не знаю, - ответил Эдвард. – Давай посмотрим, куда это приведет нас. К тому же, у меня тут милый маленький листок бумаги, который обещает нам неплохое веселье, - поддразнил он, призывно двигая бровями. Атмосфера в комнате разрядилось, но все же в ней присутствовала частичка напряженности, от которой Эдвард изо всех сил старался избавиться.

- Так мы действительно собираемся закончить игру? – спросила Белла, полностью повернувшись к Эдварду, и он кивнул. – И отбросим в сторону все правила?

- Какие правила? – ответил Эдвард, самодовольно ухмыляясь. – Ты сказала «К черту правила», и если я все правильно помню, то добавила «Все правила».

- Я знала, что это мне еще аукнется, - усмехнулась Белла. Ее глаза больше не были такими красными, и Эдвард улыбнулся, услышав ее смех, хотя он все еще был немного огорчен.

- Ты хочешь вернуться к тому, как все было в начале игры?

- Нет! – быстро ответила Белла. – Нет, ни за что.

- Хорошо, потому что это правило насчет поцелуев просто убивало меня. Ты даже не представляешь, - простонал он, притягивая Беллу для сладкого поцелуя.

- Меня тоже, - пробормотала она в его губы, тут же запуская пальчики в его шелковистые локоны.

- Какую букву ты вытащил? – спросила она, прерывая поцелуй.

- К, - ответил он. - Хотя, если честно, К это скорее твоя буква.

- Ну, тогда я возьму ее себе. К тому же, я уже знаю, что хочу делать, - хихикнула она, и сердце Эдварда пропустило удар. Белла была счастлива, по крайне мере, так ему казалось, и он сделает все, чтобы она и дальше была счастлива. Он не хотел больше видеть, как она страдает.

- И что же? – спросил он и почувствовал, как Белла оседлала его и толкнула в плечо. Он лег на спину и, посмотрев снизу вверх на нее, улыбнулся. Она была все, что он мог просить, она была его судьбой, и это было прекрасно.

Белла ни проронила ни звука, только наклонилась и, отодвинув волоса со лба Эдварда, поцеловала его лоб. Потом она прошлась губами по его левой щеке, по линии подбородка и, наконец, приникла к его губам в поцелуе.

- Это, - прошептала она в его губы. – Это все, чего я хочу.

Эдвард улыбнулся и, притянув ее ближе, обвил руками ее талию и прижал Беллу к себе, не прерывая поцелуя.

Так они провели весь день. Они целовались, как влюбленные подростки, которые слишком боятся чего-то более серьезного. Когда Эдварду пришло в голову это сравнение, он подумал, что она как нельзя лучше подходит к их ситуации.

Он знал, что должен волноваться о том, в каком направлении развиваются их отношения. Кто они теперь? Они встречаются или они до сих пор друзья, только теперь с новыми привилегиями? Он не знал.

Он знал, что ему стоит беспокоиться о том, что чувствует к нему Белла, черт, да ему следует еще разобраться, что он чувствует.

Но в данный момент, когда губы Беллы нежно двигались в унисон с его губами, ему было наплевать.
Это был совершенный момент. Это было все, о чем он мечтал и даже больше.

Иногда судьба сама тебя находит, подумал Эдвард, глядя Беллу по спине. Он слишком боялся прервать этот поцелуй, опасаясь, что эон может быть последним.

***
Перевод: wildflower

***

Сразу хочу извиниться за ошибки, которые могут встречаться в главе, так как переводила я ее в полубессознательном состоянии и сил проверять не было

Как всегда, очень ждем ваших комментариев НА ФОРУМЕ: СЕКС ПО АЛФАВИТУ