Арена была окутана полумраком и тишиной, когда мы вышли оттуда. Я огляделся в вестибюле, но даже не услышал, как работает бригада. На мгновение я забеспокоился, подумав, что нас заперли, но, к счастью, дверь легко открылась. Я остановился, придержав ее для Беллы, и хмуро посмотрел на пустой вестибюль. Наклонив голову, внимательно прислушался.

— Эдвард? — Белла тоже остановилась и повернулась ко мне. — Что случилось? Ты что-то забыл?

— Нет, — рассеяно ответил я, бросив последний взгляд вглубь ледовой арены, и покачал головой.

У меня только что было одно из тех странных ощущений, от которых по спине бегут мурашки. Не дежавю, скорее… Не знаю. Я стряхнул это чувство, заметив встревоженный взгляд Беллы. Это глупо, тем более своим поведением я беспокою любимую.

Перекинув сумку через плечо, притянул Беллу к себе. Теплая и расслабленная. Я наклонил голову и провел носом по ее мягкой щеке, вдыхая сладкий аромат, смешанный с приятными мускусными нотками пота и секса. Не мог не вспомнить, как она получила этот запах, и теперь планировал повторить этот момент как можно скорее.

— Надень подвязку, подходящую под этот бюстгальтер, — прошептал я ей на ухо, пока мы шли к припаркованному «Вольво». Белла ахнула и слегка дернула плечами, наклонившись ко мне. — Только подвязку и бюстгальтер. Без трусиков. Они будут лишними. — Белла восторженно хихикнула, и я улыбнулся ей в волосы.

— Не хочу, чтобы между тобой и моим ртом были препятствия. — Я вспомнил, как сильно хотел приласкать ее языком в комнате для оборудования. — Я просуну язык под кружевные бретельки, бегущие по твоим ногам, и попробую на вкус твою кожу… а потом доберусь до самого сладкого местечка…

— Эдвард! — ее протест был похож на стон и на писк одновременно.

— Мм, — поддразнивая, я потерся лицом о ее шею, и она рассмеялась.

Я улыбался, пока мы шли по пустой парковке. В тени позади автомобиля что-то шевельнулось, и это заставило поселиться в моем животе первый усик тревоги. Вскоре усик превратился в волну ужаса, когда я понял, что тени — это три мужчины, а тот, что стоял посередине, был Джеймсом Лукардом. Какого черта он болтается возле моей машины? Это точно не может быть хорошо.

— Лукард, — коротко сказал я и остановился, слегка потянув за собой Беллу.

Я скинул сумку с формой с плеча. Надеюсь, Белла поймет, что должна оставаться рядом, но дать мне пространство для движения, если это понадобится. Рот наполнился металлическим привкусом страха, когда я понял, что в меньшинстве. Я не смогу защитить Беллу. Черт, черт. Лукард тот еще ублюдок, я видел это воочию. Сердце бешено колотилось, хотя сам я чувствовал себя немного легкомысленно, сконцентрировавшись на его темной фигуре. Пусть я и в меньшинстве, но буду драться до последнего, чтобы защитить Беллу и себя.

— Каллен, — почти ласковый голос прорезал пустое пространство между нами. Он знал, что одержал вверх, и был полон решимости заставить меня страдать. Трус. Остается надеяться, что кто-нибудь скоро проедет мимо или выйдет с арены. — Вижу, твоя пизда с тобой, — тихо продолжал он. — Пизда Каллена.

Красная дымка ярости затуманила зрение. Я боролся с ней, знал, что его цель — отвлечь меня, заставить потерять контроль, а вместе с ним и шанс вытащить нас из передряги целыми и невредимыми. Два других отморозка скрутили бы меня за секунду, если бы я бросился вперед. И тогда Белла осталась бы одна, совершенно уязвимая. Мне понадобятся все мои силы, чтобы не реагировать на оскорбления в адрес моей девушки.

— В этом что-то есть, тебе так не кажется? — Лукард склонил голову, и даже в тусклом свете парковки я увидел блеск предвкушения в его глазах. «Он хочет, чтобы ты приблизился», — напомнил я себе. — «Не играй в его игры. Не играй ему на руку.»

Рука Беллы вцепилась в ткань моей куртки на спине. Неосознанная реакция на страх. Ярость и разочарование пробежали по телу, и Лукард довольно улыбнулся. Мне хотелось успокоить Беллу, но я не мог позволить себе проявить слабость или рискнуть отвлечься от трех угрожающих фигур даже на мгновение. Не хотел привлекать к ней внимание. Пусть они будут сконцентрированы на мне, даже если Лукард пытается использовать ее, чтобы заставить меня действовать.

Его улыбка стала шире, и он наклонил голову, не сводя с меня глаз. «Правильно, мудак», — подумал я. — «Ты хочешь меня. А ее оставь в покое». Все надежды на это рухнули, когда он сказал:

— Я чувствую ее запах, Каллен. Вы двое были очень непослушны в раздевалке, не так ли? Она хороша?

Он не мог учуять ее на таком расстоянии. Это была всего лишь догадка, проницательный расчет, чтобы привести меня в бешенство. Я знал это, но это сработало. Угроза того, что он ею заинтересовался и захотел наложить свои грязные лапы, сломала мой контроль. Гнев ревел во мне, смешанный с ужасными мысленными образами последней девушки, которую я видел в его руках — кровь, крики, шок, ужас. Не Белла. Не моя девочка. Никогда. Нет, пока в моем теле еще остается дыхание.

Меня не волновала собственная безопасность. Единственное, о чем я мог думать, — это о том, чтобы вытащить отсюда Беллу, убедиться, что он никогда не тронет ее и никогда больше не вспомнит о ней. Я двинулся вперед с единственной целью — дать ему попробовать на вкус свою ярость, но два отморозка шагнули вперед и преградили мне в путь. Это внезапно и шокирующе привело меня в чувства.

У меня был шанс против любого из них… Но против двоих? А троих? У меня не было ни единого шанса выбраться из драки с троими. А если не будет шанса у меня… Святой Боже. Белла. Меня пронзила дрожь от этой мысли. Белла. Нужно думать быстро. Нужно быть умным и быстрым. Нужно вытащить нас отсюда. Я мог бы рискнуть, если бы был один. Ярость и гнев впрыскивали в кровь адреналин, дарили силу. Но не с Беллой. Я не мог рисковать ею. Нужно просто увезти ее, пока ситуация не обострилась и кто-нибудь не пострадал.

— Ты не прикоснешься к ней. — Я дрожал от страха и гнева. Происходящее было мне неподвластно. Я не знал, как вытащить нас отсюда, не впутываясь в неравную борьбу. Да и как в таком случае держать Беллу в безопасности? Господи, как я испуган. Сделав глубокий вдох, собрался с силами. Может, я и в ужасном меньшинстве, но хотя бы попытаюсь.

— Я скорее убью тебя, чем позволю прикоснуться к ней.

Лукард издал удивленный звук.

— Терпение, терпение, Каллен, — поддразнил он. — Я просто хотел поздравить вас с хорошей игрой и убедиться, что ты не слишком пострадал. — Чушь собачья. Он подтвердил мою точку зрения, оскорбительно скользнув взглядом по Белле, когда она прижалась ко мне. — Ты не хочешь познакомить меня со своей хорошенькой маленькой пизденкой?

Я убью его. Убью голыми руками, и будь прокляты последствия. Будь проклят тот факт, что я в меньшинстве. Будь проклят Джеймс Лукард. Мне хотелось разорвать его на части и станцевать в его крови. Я собирался…

— Эдвард, — дрожащим, испуганным голосом Белла вырвала меня из оков жажды крови. Ее пальчики, осторожно касающиеся моей спины, дрожали. Она словно боялась… меня. Это привнесло в мою голову немного рассудительности, и я начал думать. Белла должна быть моим приоритетом номер один. Ледяное спокойствие заняло место кипучей ярости, бушевавшей во мне.

— Сядь в машину, Белла. — Я проигнорировал двух головорезов, не сводя глаз с Лукарда. На его лице играла веселая улыбка, но глаза оставались холодными и настороженными.

— Эдвард, не надо… — начала протестовать Белла, и мой с трудом завоеванный самоконтроль дал трещину от страха в ее голосе.

— Сядь в машину! — решительно рявкнул я.

Не время объяснять, нельзя сводить взгляд с Джеймса. Пусть хотя бы стеклянный и стальной барьер будет разделять ее и трех ублюдков. Хотя бы на шаг ближе к безопасности. Лукаод не двигался, и во мне расцвела надежда, что я смогу вытащить отсюда Беллу без кровопролития.

Он хотел подразнить меня, заставить нанести первый удар и затеять драку, из которой я не смогу выйти победителем. Он хотел, чтобы я подвергнул Беллу риску своими действиями, чтобы после жил с болью и чувством вины. Садист, ублюдок, но невероятно умный. Однако я должен быть умнее. Нужно успокоиться и быть выше, чем он.

Все чувства прояснились, и я смог увидеть каждое выражение на их замерзших лицах, услышать, как воздух входит и выходит из легких Беллы, как шелестит ее одежда, как мягко скользит ее обувь по асфальту. И при этом я не сводил глаз с Лукарда, который следил за ее движениями, пока она не оказалась у пассажирской двери.

Я осторожно закрыл за Беллой дверь, чувствуя дрожащую ярость в крови. Мне хотелось что-нибудь ударить. Ударить Лукарда. Но нельзя. Это только напугает Беллу еще больше. Я не позволю Джеймсу узнать, насколько я был близок к краю. Я подошел к сумке с формой, поднял ее и быстро закинул на заднее сиденье «Вольво».

Потянувшись к водительской двери, в последний раз посмотрел на Джеймса. Боролся с разочарованием и принимал облегчение. Его глаза скользнули к моему кулаку, которым я сжимал дверной косяк. Костяшки пальцев побелели от напряжения.

— Лукард, — я заставил свой рот закрыться, стиснув челюсть, чтобы не выразить словами гнев, разочарование и бессильную ярость. Этот ублюдок был способен на невыразимо ужасные поступки, когда шансы складывались в его пользу. И он ждал, подталкивал меня к краю, чтобы получить явное преимущество. И мне это было совершенно не на руку.

Я сел на водительское место и одарил Лукарда долгим взглядом. Стоянка была пустой, так что «Вольво» беспрепятственно вылетел на дорогу. Я чувствовал приближающийся выброс адреналина, дрожь и головокружение, но не мог отпустить себя. Пока нет. Я сделал большой глоток воздуха через рот, но и это не помогло.

Все тело ныло от подавляемого напряжения. Дрожь осела на плечах, и я сжал их. Через мгновение вибрация перешла к локтям, и я крепко прижал их к бокам. Это продолжалось вплоть до пальцев, нервно сжимающих руль. Когда дрожь дошла до бедер, я ударил по тормозам и съехал на обочину.

Попытки справиться с физическими реакциями не приводили ни к чему хорошему. Без понятия, как нам удалось выбраться оттуда без боя, но я благодарил все высшие силы за это. Мысли о Джеймсе Лукарде, приближающемся к Белле, не говоря уж о касаниях…

Моя рука неосознанно сжалась в кулак и ударила по рулю. Это позволило выпустить немного злости, так что я повторил удар. Белла вздрогнула от громкого звука, поселив во мне раскаяние. Нельзя пугать ее еще больше. Неуравновешенный псих. Белла нуждалась во мне, пока сам я отчаянно пытался подавить ярость. Нужно взять себя в руки и окутать ее комфортом и безопасностью, в которых она нуждается.

Моя сила, тщательно натренированное тело, разум — все это ничего не значило, если я не мог использовать их для защиты любимой. Мне хотелось скатать Беллу в маленький тугой комочек и засунуть себе в грудь, в безопасность. Там никакая угроза до нее не доберется, и уж тем более — угроза из моего прошлого.

Я никогда не жалел о том, что остановил Джеймса от причинения боли той девушке, но сейчас почему-то жалел об этом всеми фибрами души. Чувство вины, которое я испытывал, желая чего-то подобного, было совсем незначительным по сравнению со страхом, который я испытывал за Беллу, за мою девочку. Джеймс Лукард способен на многое. Теперь Белла в серьезной опасности из-за меня.

Я ухватился за крохи благоразумия, пытаясь совладать с собой. Мне хотелось обнять Беллу, прижать ее к себе, доказать, что она цела и невредима. Но я боялся сделать хуже, напугать ее. Пока не уверен, что держу страх и характер под замком, ни за что к ней не прикоснусь. Мне бы не хотелось причинить ей боль. Руки все еще дрожали, помня чистый ужас от неспособности защитить ее.

Тяжелая, напряженная тишина заполнила салон машины.

— Эдвард… что… кто… — голос Беллы сильно дрожал.

Я сделал глубокий вдох, а затем выдох, представляя, что вся моя ярость и бессилие уходят из моего тела и разума. Потерев руками лицо, включил голову. Белла заслуживала объяснение. Черт, она заслуживала гораздо больше, но объяснение — все, что я мог ей сейчас предложить.

— Джеймс Лукард, — грубо выплюнул я. — Очевидно, он учится в школе Порт-Анджелеса и играет за ее команду. У нас была… ээ… стычка пару лет назад, так что мы не очень хорошо ладим.

Я бы не смог рассказать ей всю историю, пока эмоции настолько свежи. И не уверен, что вообще когда-либо смогу. Мне не хотелось, чтобы Белла об этом знала. Мое прошлое не должно оказывать на нее влияние. Да и я сам не смогу переживать те ужасные дни снова, пока она сидит рядом со мной такая испуганная и уязвимая. Я даже представить себе не мог, что… что он когда-нибудь…

Я вновь врезался ладонями в руль, пытаясь отогнать от себя ужасающие мысли. Тревога и гнев нарастали.

— Мне нужна вся сила воли, чтобы не вернуться и не убить его, — процедил я сквозь стиснутые зубы. Мне хотелось вернуться и убедиться, что он больше никогда не сможет приблизиться к Белле даже мысленно. — Я этого не вынесу!

Очевидно, я не так хорошо контролировал себя, как думал. Попытался сделать еще один успокаивающий вдох, но не смог. Просто не смог. Образы Джеймса Лукарда, избивающего мою девушку, непрошено всплыли в сознании. Даже думать не хочу, что этот маньяк окажется рядом с моей Беллой. Мне бы так хотелось вернуться на стоянку и… Нет. Не с Беллой. Я не мог, пока она сидит в машине. Сначала нужно обеспечить ее безопасность. Рисковать совершенно нельзя.

— Черт! — Я должен был думать о девушке, сидящей рядом со мной. Моя девочка. Моя Белла. Я сделаю для нее все что угодно, даже пойду против того, чего требовала каждая клеточка моего тела. Мне хотелось убивать ради ее защиты. Вцепиться зубами в мягкую оплетку и разорвать ее на куски. Хотелось выть от противоречивых эмоций.

Но я ограничился тем, что со всей силой прижался лбом к рулю. Потихоньку ко мне возвращалось здравомыслие.

Открыв глаза, я уставился в пустоту. Бледная рука потянулась ко мне и зависла в воздухе, прежде чем отстраниться и сжаться в кулак на коленях. Сердце сжалось. Моя Белла боялась ко мне прикоснуться. Это разрушало меня. Идиот. Думал только о себе. Мне удалось улыбнуться, хотя, вероятно, это было так же плохо, как и ее ответная улыбка. Белла немного расслабилась, и я взял ее ладошку в свою.

— Отвлеки меня, — отчаянно попросил я. Отвлеки нас обоих, Белла.

— Что? — она поднесла мои пальцы к губам и нежно поцеловала их. Нежный жест лучше всего смог разогнать напряжение. О, как я ее любил.

— Отвлеки меня, — тихо повторил я, изучая родное лицо. Мне хотелось убедиться, что она в порядке хотя бы так, потому что я знал, что если спрошу, то не услышу правду.

Карие глаза все еще были немного расширены, но уже стали более ясными и теплыми. Белла выглядела так хорошо, как же я мог напугать ее… Блять. Я снова начинал злиться.

— Скажи что-нибудь, чтобы я не вернулся туда прямо сейчас.

— Хм… мы должны отвезти тебя в больницу, пока твои родители не начали нас искать? — взгляд Беллы упал на мою бровь. Это меня смутило. Сам-то я и забыл про порез из-за… гребаного Джеймса Лукарда.

Я сделал глубокий вдох и прижался к чувствительному центру ее ладони. Закрыв глаза, позволил ощущению ее теплой ладошки на щеке успокоить меня.

— Прости, Белла, — пробормотал я. Открыл глаза и заставил себя встретиться с ней взглядом. — Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Я не хотел, чтобы ты оказалась в такой ситуации. Когда ты была там… это напугало меня до чертиков. Единственное, что останавливало. Я хотел… должен был…

— Все в порядке, Эдвард. Я рада, что ты не наделал глупостей. Это не твоя вина.

Белла действительно верила в это, но, разумеется, это была моя вина. Не будь Беллы на ледовой арене, она никогда бы не привлекла внимание Джеймса Лукарда. Если бы не я. Все из-за меня. Ненамеренно, но все же. Даже после того дерьма, что он вытворял на льду, я никак не мог ожидать, что он будет ждать меня на парковке после игры. Сумасшедший, но умный. Это очень опасное сочетание. И именно это до сих пор удерживало его от тюрьмы. Не стоит недооценивать Джеймса. Не тогда, когда на кону стоит безопасность Беллы.

Я предложил отвезти ее домой, помня о боязни крови, но она настояла на том, чтобы пойти со мной. Порез на лбу больше не кровоточил, но Белла вряд ли выдержит то, как мне будут накладывать швы на лицо. И все же для меня это было облегчением. Потрясение после инцидента с Лукардом не сошло, так что мне не хотелось оставлять Беллу одну в доме. Лучше дождаться, когда вернется шериф Свон. А пока я хотя бы буду знать, что с ней все в порядке.

Когда мы зашли в больницу, секретарша вызвала моего отца, и он сразу отвел нас в смотровую комнату. Белла съежилась на стуле в углу, так далеко, как только могла, все еще оставаясь в комнате. С широко раскрытыми глазами она смотрела, как папа снимает пластыри с пореза. Мне было больно смотреть на то, как она беспокоится, потому что ей не нужно было этого делать. Рана была совсем небольшой, да и я привык уже к дискомфорту от подобных травм.

Я внимательно наблюдал за Беллой, ожидая признаков тошноты или обморока, пока папа очищал место пореза и готовил обезболивающий укол. Карие глаза расширились при виде иглы, и рука Беллы резко взметнулась ко рту. Мне хотелось сказать, что ничего страшного, если она захочет подождать в коридоре, но Белла опередила меня.

— Хочешь сока? — выбегая из комнаты, выпалила она. — Пойду принесу сок! Сейчас вернусь!

Мы с папой обменялись удивленными взглядами, как только за Беллой хлопнула дверь. Надеюсь, в стенах форкской больницы она будет в безопасности. Я нахмурился и вздрогнул при мысли, что может что-то случиться, и это помешало игле, которую папа втыкал мне в бровь.

— Все нормально? — спросил он, откинувшись назад. Место над глазом уже начинало неметь.

— Да, — я ссутулил плечи и медленно покачал головой. Нужно было рассказать ему о произошедшем после игры. — Пап, Лукард ждал нас на парковке у ледовой арены, когда мы с Беллой возвращались к машине.

Папа наклонился вперед и упер руки в бедра, его глаза лихорадочно осмотрели меня, ища другие раны или порванную одежду.

— Что? Зачем? Вы в порядке? Что случилось?

Я пожал плечами.

— Все в порядке. У нас все хорошо. Он ничего не сделал, просто пришел с парой своих друзей. Наверное, пытался меня запугать.

— С парой друзей? — у папы был такой вид, словно он хочет встать и ударить кого-нибудь. Он выглядел точно так же, как и я около получаса назад.

— Ага. Ничего особенного, — я попытался говорить небрежно, чтобы папа не пришел в бешенство. В конце концов, на самом деле ничего не произошло.

— Джеймс Лукард ждал тебя на парковке с парой своих друзей, пытался запугать, и ничего особенного? — он начала сильно краснеть, что немного настораживало.

Я снова пожал плечами.

— Он просто разговаривал, — я сжал челюсти, вспомнив, что он говорил о Белле. — Ничего угрожающего. Он никого из нас не тронул.

Меня затошнило при мысли, что Джеймс мог прикоснуться к Белле. Что он вообще находился достаточно близко для такой возможности.

Папа, должно быть, наблюдал за мной, потому что тревога на его лице проступила сильнее.

— Я поговорю с шефом Тейлором в Порт-Анджелесе. Ты что-нибудь говорил Белле? Рассказал о том, что произошло? Нужно поговорить с Чарли.

— Нет, не сказал. Но скажу. Она должна знать, чтобы сообщить мне или своему отцу, если вдруг снова его увидит.

Папа взял иглу и начал накладывать швы.

— Ты должен сказать ей, чтобы она была осторожна. Вы оба должны быть осторожны.

Нитка плавно заскользила под кожей.

Я хмыкнул в подтверждение, когда он отрезал нитку, наложив шесть аккуратных швов. Протерев место пореза, наклеил небольшой пластырь. Дверь медленно открылась, и я улыбнулся, увидев бледное, встревоженное лицо Беллы.

— Готово, — я взглянул на коробочки с соком, которые она сжимала в руках. — Для меня?

— Да, — Белла протянула сок, а другой открыла сама. Сделав глубокий вдох, она опрокинула коробочку, как рюмку виски. Я старался не рассмеяться. — Ух ты. Выглядит неплохо.

— Шесть швов, — ответил я, взглянув на папу.

— Шесть? — Белла немного позеленела, и я спрятал улыбку. Шесть швов — просто царапина.

— Ага. Какое-то время я буду мини-Франкенштейном. — Я попытался отвлечь ее, дурачась. Выставил перед собой руки и начал шататься по комнате как монстр. Вознаграждением мне был ее смех. Я потянулся за курткой. — Папа сказал, что шрама не останется.

— Шрама? — Белла судорожно сглотнула.

Я мысленно ударил себя за то, что напомнил ей о глубине пореза. Папа пошутил о том, что я бы просто добавил его в свою коллекцию. Кроме того, это немного поубавило бы у меня красоты. Карие глаза с беспокойством уставились на мое лицо. Ей оно нравилось. И это все, что имело значение. Я попытался улыбнуться, но из-за этого натянулись швы, и я поморщился. Черт, а ведь я часто использовал брови в повседневной жизни.

Папа отпустил нас, и мы вышли на стоянку. Напряжение просачивалось сквозь меня вместе с воспоминанием о том, что произошло на стоянке ледовой арены. Разумеется, было крайне маловероятно, что Лукард появится рядом с хорошо освещенной и людной больницей. Но рисковать не стал и остался начеку. Белла положила руку на мое плечо, и я остановился рядом с «Вольво».

— Ты рассказал отцу о Джеймсе Лукарде? О том, что он сделал после игры?

Я повернулся к Белле и положил подбородок ей на макушку.

— Я уже упоминал о нем. Надеюсь, это была последняя наша стычка. Если ты увидишь его снова, Белла, где угодно, даже на расстоянии, обещай, что сразу дашь мне знать. Или хотя бы своему отцу. Джеймс Лукард — сумасшедший. Не храбрись, если увидишь его, ладно? Просто дай знать одному из нас.

— Хорошо, — она крепко обняла меня. — Что случилось сегодня вечером, Эдвард?

— Ну, как я уже говорил, мы с ним не ладим по многим причинам. Он очень опасный хулиган, но после сегодняшнего вечера у него нет никаких причин оставаться в Форксе, так что вряд ли мы увидим его снова. Я надеюсь…

Надеюсь, что она понимает серьезность ситуации. Мне нужно будет рассказать ей всю историю. А пока достаточно того, что она будет следить за Лукардом и скажет, если вдруг увидит его. Пока достаточно.

Белла предложила сесть за руль, но я только усмехнулся, усаживая ее в машину. Я был рад оставить эту ночь позади, даже если это означало, что мне нужно отвезти Беллу домой.