Следующие несколько дней я отсыпался и проводил время с мамой. В конце концов я мог признать, что мои оправдания по поводу того, почему я столько сплю, были неубедительными. Когда мама предположила, что со мной в физическом плане что-то не так и что мне, вероятно, стоит обратиться к врачу, я понял, что нужно попытаться прийти в себя. Я очень хорошо знал, что беспокоило меня, и сон просто помогал мне забыться на некоторое время. Удивительно, но время, что я проводил с мамой, также помогало оставлять все проблемы позади. Мы смотрели фильмы, делали покупки и готовили вместе, и ежедневно на какое-то время я забывал о тех вещах, что изматывали мой разум, когда тот простаивал.
Я выходил увидеться с Гарреттом пару раз, и он пригласил меня на вечеринку субботним вечером, а мама поощряла меня, чтобы я туда сходил. Я бы предпочел остаться дома, чтобы поспать или посмотреть телек, но мама бы раздула проблему из этого, так что я решил сходить, чтобы осчастливить ее. Она все еще поглядывала на меня с озадаченностью, и если вылазка на вечеринку ее утешит (и она оставит меня в покое), то это меньшее, что я могу сделать.
Мы ехали по возвышенности до Эванстона, пригорода Чикаго, и по пути Гарретт расхваливал мне вечеринку. Она устраивалась Лораном – кузеном Кейт, девушки Гарретта. Он был старше нас и недавно окончил колледж, но Гарретт был на его вечеринках прежде и уверил меня, что он нормальный парень, как и его друзья.
- Там будет много девочек, - сообщил он. – Так что проблем с тем, чтобы найти, с кем поразвлечься, быть не должно.
- Ага, - уклончиво отозвался я. У Гарретта всегда был кто-то на примете на вечеринках и различных встречах, так что, когда я был с ним в городе, у меня всегда всё завершалось с какой-нибудь случайной девицей. Результат таких знакомств варьировался от вечеринки к вечеринке – то минет, то секс, но практически всегда я получал наслаждение. Но на этот раз я не мог найти в себе особого энтузиазма.
- Эй, парень, по твоему голосу не скажешь, что ты этим взволнован, - проговорил он, его смех отозвался эхом в практически пустом авто.
- Прости, - ответил я, качнув головой. – Уверен, мы отлично проведем время.
- Ты в порядке? – поинтересовался он. Мы с Гарреттом были близки – настолько близки, насколько могут быть два человека, которые видят друг друга от силы два раза в год. У меня было почти непреодолимое желание рассказать ему все, чтобы самому немного разгрузиться, и, возможно, это хоть как-то сняло бы камень с моей души. Он не знал Беллу, в жизни не встречал моего отца, и он был склонен к субъективизму едва ли не меньше из всех тех, кого я когда-либо встречал.
Но я не мог заставить себя произнести эти слова. Это был жутко, странно, и я не хотел быть тем парнем. Так что я улыбнулся и сказал, что со мной все пучком, что я просто устал и с нетерпением жду вечеринку.
Он кивнул, не став давить на меня, но я подозревал, что он на это не купился.
Гарретт не шутил, когда говорил, что я смогу подыскать девушку, с которой можно было бы поразвлечься. В этом доме было красивых девушек больше, чем я когда-либо наблюдал в одном месте. В доме Лорана был бассейн, и, несмотря на свои установки, я отметил, что присутствует совсем не мало аппетитных сексуальных фигурок в бикини на заднем дворе. Возможно, случайный перепих - именно то, что мне и нужно.
Кейт была уже на вечеринке, когда мы прибыли туда, и она заключила меня в широкие объятия, как только увидела. Они с Гарреттом были вместе со средней школы и сейчас выглядели столь же счастливыми, как и в те времена. Я завидовал тому, что у них было, так или иначе жалея, что не смог найти кого-то, кого бы хотел лелеять. Кого-то, кто не был для меня вне доступа.
Отогнав мысли о Белле в сторону, я обошел Кейт и Гарретта, встречая Лорана, который был очень добр и радушно принял меня и возобновил мое знакомство с некоторыми его друзьями, с которыми мы уже пересекались до этого.
- Эй, Эдвард, - позвала Кейт, подходя сзади, тем временем как я брал пиво. Я развернулся к ней, Кейт стояла с одной из самых красивых девушек, что я когда-либо видел.
- Эдвард, это моя двоюродная сестра Таня. Таня, это Эдвард, - произнесла Кейт.
Я улыбнулся и протянул руку.
- Приятно познакомиться, Таня.
Она приняла мою руку и застенчиво улыбнулась в ответ.
- Взаимно, - сказал она, покраснев. Она была невероятно красивой. Волосы цвета клубничного блонда, уложенные завитыми локонами, и голубые глаза цвета чистого льда. Она была одета в бикини и имела самые потрясающие изгибы фигуры. Не было ничего менее привлекательного для меня, чем тощие девушки. Тело же Тани было великолепно.
- О, прошу прощения, - произнесла Кейт, имея очевидные посылы. – Гарретт машет мне. Увидимся позже.
Кейт ушла, а мы с Таней неловко стояли там в течение минуты, пока я не спросил ее, не хочет ли она пива.
Как только у нас двоих в руках оказались бутылки, мы пошли посидеть к бассейну.
- Кейт сказала мне, что ты друг Гарретта?
- Да, я приехал сюда к маме в гости. А вообще живу с отцом в штате Вашингтон.
- С отцом? Это немного странно. В смысле, я имею в виду, что… Я просто…
- Все в порядке, - сказал я, посмеиваясь. – Дети, как правило, остаются с матерями. Просто… я не остался. – Я пожал плечами, и она улыбнулась мне.
- И как долго ты тут будешь? – поинтересовалась она.
- Еще неделю. Я должен вернуться к началу занятий.
- О, и где ты учишься?
- В Вашингтонском университете, - ответил я. – Но маме бы очень хотелось, чтобы я переехал сюда и пошел в Северо-западный.
- Я учусь в Северо-западном. Изучаю романские языки
- А я – музыку. Пока что.
- Ого, правда? Ты играешь на каком-нибудь инструменте?
- На фортепиано, в основном, еще на гитаре немного.
- Хотелось бы мне как-нибудь услышать, как ты играешь.
Мы говорили о музыке, об университете, о наших семьях. Мне было комфортно, да и говорить с ней было легко. Мы выпили еще по несколько бутылок пива и с каждой следующей подсаживались все ближе и ближе друг к другу. Вечеринка уже давно перетекла внутрь, и хоть Таня накинула что-то на купальник, она стала замерзать, поэтому я обнял ее.
- Ничего? – спросил я, глядя в ее светящиеся голубые глаза.
Она кивнула и в стеснении потупила взор, прежде чем сделать еще глоток пива.
Она была милой девушкой, которая хотела, чтобы я ее обнимал. Она была прелестной и умной, и, очевидно, я ее заинтересовал. В сознании возникла Белла, но я быстро вытолкнул ее оттуда. Она была замужем за моим отцом, и, без сомнений, они наслаждались друг другом в Арубе. Так почему я должен себе отказывать?
Я вновь взглянул на нее, она же смотрела на меня выжидающе, так что я сделал то, что любой девятнадцатилетний парень сделал бы с красивой, милой и жаждущей его девушкой.
Я поцеловал ее.
От этого мне стало тепло и приятно, она была невероятно притягательной, так что я не останавливался.
- Что случилось? – спросила она, после того как мы некоторое время целовались. Она отстранилась от меня, положив руку мне на лицо.
- Ничего. С чего ты взяла? - спросил я, действительно озадаченный. Я наслаждался ее мягкими губами, поглаживая рукой ее ноги и изгиб бедра.
Она пожала плечами.
- Не знаю. Чувство, что ты за миллион миль отсюда.
- Я? Прости, - тихо произнес я, а мой живот внезапно заныл.
- Кто она?
- Кто «кто»? – спросил я, хотя точно знал, что она имеет в виду.
- Девушка, о которой ты думаешь, - негромко пояснила она.
- Мне очень жаль, - прошептал я. Я был уверен в себе, но знал, что она права. Мой разум был не здесь. Не совсем.
- Все в порядке. Я просто думаю… Думаю, что ты хороший. Но я не хочу конкурировать за внимание.
Я покачал головой и сел, поставив локти на колени.
- Мне очень жаль, - повторил я. – Это не кто-то, с кем я, не моя девушка и ничего в этом роде.
- Хочешь поговорить об этом? Я хороший слушатель.
- Я не могу, - прошелестел я, мой голос дрожал. – Хотя ты мне и очень нравишься.
- Ты мне тоже нравишься. Если решишь переехать сюда, позвони мне. Никакого давления и ничего такого, мы можем быть просто друзьями. Я покажу тебе все в университетском городке.
Она так мило улыбнулась мне, и в ее взгляде светилось такое глубокое понимание, что мне захотелось все рассказать ей. Но я этого не сделал. Я не мог. Ни ей, ни Гарретту, ни маме.
Она вручила мне листок бумаги с написанным на нем ее номером и мягко напоследок поцеловала в щеку, сказав, чтобы я позвонил ей, если когда-нибудь захочется прогуляться.
- Пойдем ко всем, - позвала она, вставая и протягивая мне руку.
Я принял ее руку и поднялся, но, когда мы подошли к домику, я остановился и резко заключил ее в крепкие объятия.
- Спасибо. Я со…
- Все в порядке, - отозвалась она, кратко обнимая меня прежде, чем позволить мне отстраниться. – Мне было приятно с тобой общаться.
- И мне. – Я искренне улыбнулся и взял ее за руку, прежде чем войти.
После вечеринки время с мамой, казалось, пролетало гораздо быстрее, потому как большую его часть мы проводили вместе, да и я спал меньше. Мы с Гарреттом болтались, играли в видеоигры и даже сходили на игру Кабс* однажды, когда мама неожиданно вынуждена была выйти на работу.
Мы с мамой узнавали друг друга в течение ближайших нескольких дней; действительно узнавали. У нас были с ней долгие обеды, прогулки вдоль реки, мы ходили в музей и просмотрели парочку фильмов. Я узнал, что она любит низкосортные боевики, поглощает все детективные романы, которые попадают ей в руки, и играет громкий джаз, когда никого нет поблизости.
Мать взяла меня с собой на выставку в Музей современного искусства, посвященную современной чикагской архитектуре. То, что ее имя засветилось на выставке, заставило меня непомерно гордится ею: она с таким трудом достигла тех высот, которые сейчас есть, и все это в одиночку.
Мы здорово проводили время, а я вновь стал нормально себя чувствовать.
Мама пыталась скрыть это, но я видел, что она в какой-то степени одинока, несмотря на друзей и карьеру, отнимающую много сил. Как-то за ужином я спросил ее об этом.
- У меня есть друзья, работа…
- Я не это имею в виду.
- Я знаю, что ты имеешь в виду, - тихо произнесла она, гоняя вилкой еду по своей тарелке.
- И? – после нескольких минут молчания продолжил я.
Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня.
- Не знаю, думаю, может, несколько дней я и одинока. Я не всегда была одна в эти годы, ты знаешь. Я не совсем уж отшельник, - поделилась она с легкой улыбкой на лице.
- Знаю, но тебе никогда не хотелось чего-то более постоянного?
- Это было бы прекрасно, просто я не встретила того человека еще, - произнесла она, пожимая плечами и задумчиво жуя пасту. – А что насчет тебя? У тебя же не было девушки после Анджелы, да?
- Не было.
- А почему?
- Не знаю. Девушки в университет просто такие… невзрослые. В том плане, что они тратят свое время на пивные вечеринки и чирлидерство за «Лайки»**. Меня ни что из этого совершенно не прельщает.
- Почему нет?
- В смысле?
- В том смысле, Эдвард, что ты всегда был таким серьезным. Почему бы тебе не выйти и не развлечься немного? Это что – будет преступлением, если ты будешь вести себя как девятнадцатилетний студент?
- Право, неужели я это слышу? Собственная мать говорит мне вести себя безответственно? – спросил я, выгибая бровь и улыбаясь.
- Я понимаю, твой отец является образцом для подражания во многих отношениях, потому что он был точно таким же, как ты сейчас. Я была младшего его, когда мы встречались, так что он также отодвигал вечеринки и прочие университетские мероприятия, чтобы проводить время со своей девушкой-школьницей. Потом у нас появился ты… Я просто думаю, сколько он упустил. Я безмерно благодарна ему, что он сделал из тебя того, кем ты являешься, поверь, но на него свалилось столько ответственности в таком молодом возрасте. Я не хочу, чтобы так случилось и с тобой. В университете должно быть весело, Эдвард.
Я сидел и думал о том, что она сказала. Мама была права во многом. Я уклонялся от всех увеселительных мероприятий на территории кампуса, убеждая себя, что мне это неинтересно. Но я никогда даже и не пытался попробовать. Я был сосредоточен на учебе столько, сколько себя помню; и только тут, с Гарреттом, я позволял себе оттянуться... ну, и еще когда я зависал с Джаспером, но даже он безуспешно пытался вовлечь меня в студенческую жизнь на территории кампуса.
- Ты права, - признал я. – Я понимаю. Просто не уверен, что знаю, как вести себя по-другому.
- Я люблю тебя таким, какой ты есть. Ты не должен меняться. Но ты должен наслаждаться своей молодостью. Как бы странно это ни звучало, это закончится, прежде ты успеешь это осознать. Я не хочу, чтобы тебя потом преследовали сожаления.
- А о чем жалеешь ты? – мягко поинтересовался я.
- Что позволила родителям забрать меня от тебя. Что, будучи одинокой и запуганной, не проводила с тобой больше времени, когда вернулась в Вашингтон. Что не смогла решиться оставить родителей вовремя и быть с тобой и твоим отцом. Мне казалось, что родители знают, как лучше для меня.
- Как они? – спросил я.
- У них все хорошо. Они хотели приехать, пока ты тут, но здоровье дедушки подкачало.
- Ничего. – Отношения с бабушкой и дедушкой у меня были зыбкими - и это в лучшем случае. Они злились на маму, когда та много лет назад переехала в Вашингтон, и в действительности я до десяти лет даже не видел их. Они ощутимо смягчились потом, я знал, что они любят меня, но также знал, что им не по нраву мой отец, что совсем было не по душе мне. Я никогда не был откровенно груб с ними из уважения к матери, но и чрезмерной теплоты не выказывал.
- Ты подумаешь о том, что я сказала? Уделишь какое-то время веселью? - полюбопытствовала она, возвращая нас к теме.
- Уделю, - честно ответил я.
И так и сделал.

*Кабс – чикагский бейсбольный клуб
**«Лайки» - футбольный клуб