BPOV
- Вот так, сестренка. Давай я тебе помогу, – предложил Джаспер и, забрав у меня небольшую дорожную сумку, повесил ее себе на плечо. Не полностью, но в большинстве своем раны заживали неплохо, поэтому доктор Каллен посчитал возможным выписать меня. Я помню то утро, когда очнулась, и мне представили моего лечащего врача, доктора Каллена. Эта фамилия заставила меня съежиться от страха, и тут же захотелось нажать кнопку и усилить дозу морфина. Отец Эдварда заботился обо мне, постоянно проверял, все ли у меня есть, по крайней мере, именно так говорили Джаспер и остальные. Я пыталась отогнать раздражение подальше.
- Я не беспомощная, братик. Правая рука все еще рабочая.
- Сейчас не время для упрямства. Пойдем. Нас ждет машина у входа.
Я схватила свой свитер из жалкого подобия шкафа у стенки возле постели и повернулась к двери, но внезапно уткнулась в гору мышц, обтянутую белоснежной рубашкой с закатанными рукавами. Знакомый пряный аромат, смешанный с истинно мужским, сбил меня с ног.
- Привет, – проговорил Эдвард с долей разочарования в голосе и осторожно обхватил мою здоровую руку. Я надеялась, что он уйдет и больше не вернется. Ощутив напряжение в комнате, Джаспер тут же испарился. Когда мне сказали, что Эдвард провел тут все ночи моего пребывания в больнице, я попросила сменить мою палату и умоляла не говорить ему номер новой. Это, конечно, перебор, но я не желала его видеть. Ходил слух, будто он был жутко раздражен, с трудом сдерживая негодование. Часть меня жалела его, другая же наслаждалась результатом.
- Что тебе нужно? – прохрипела я и попыталась обойти его. Он двинулся вместе со мной, удерживая дверь вне зоны доступа.
- Что? Белла, я несся сюда, не смотря на огни светофоров и стоп-сигналов, когда Джаспер позвонил мне пару дней назад и сказал, что ты пришла в себя, и, приехав, обнаружил, что ты попросила сменить палату и держать номер новой в тайне от меня. - Он облизал свои губы и поднял глаза в потолок. Раздраженный и обиженный, но мне плевать. Он заслужил.
- Придурок. Ему не стоило тебе звонить.
- Я знаю, ты все еще злишься на меня, но, ради всех святых, дай мне пять минут?
- Нет. – Да. Нет. Возможно. Господи, я больше ничего не понимаю. – Хорошо. Пять минут.
- Я рад, что с тобой все в порядке. Я переживал, как ненормальный. – Он провел рукой по растрепанным волосам, громко вздохнув. – Я просрал все, знаю. И никогда не будет достаточно просто сказать «прости». Но мне действительно очень жаль. Это не описать словами. Я должен был раньше сказать тебе правду. Господь свидетель, я собирался. Но так боялся потерять тебя. Но вижу, что был абсолютно прав: я уже потерял тебя…
- Я не могу быть с кем-то, кому не доверяю. Я скрывала свою небольшую ложь о Джаспере в целях безопасности, но то, что сделал ты, гораздо хуже. Ты заботился только о себе. Не думаю, что тут можно что-то исправить. Это конец. Я сдаюсь. Прости.
Он стоял передо мной в шоке, с полураскрытым ртом, будто хотел сказать что-то, но так и не смог найти подходящих слов. Я обошла его и, выйдя из палаты, глотала непролитые слезы, судорожно нажимая кнопку вызова лифта. Двери открылись, и я вошла в кабину, обернулась: он там. Попытался добежать до лифта перед тем, как двери закроются.
- Я не сдамся, – прокричал он мне, когда двери с тихим звуком сомкнулись. Я прислонилась головой к холодному металлу и вытерла ненужные слезы.
Джаспер ожидал меня в фойе возле входа. Изогнув бровь, он подошел ко мне.
- Полагаю, все прошло не так гладко, – пробормотал он, открывая для меня дверь машины. Я села и облокотилась на подлокотник. Джаспер обошел машину и уселся на водительское сидение.
Мы ехали в тишине к пентхаусу. Эдвард Каллен - последний человек, о котором я хочу говорить. Злость сжирала меня изнутри, словно кислота. Столько всего хотелось сказать ему, но уверена, что буду жалеть о каждом слове. Возможно, мы смогли бы решить это, но мне необходимо время. Его слова отдавались эхом в моей голове… «Я не сдамся». Часть меня молилась, чтобы он говорил действительно честно. Господи, разочарование слишком велико. Эмоции. Мне хотелось ненадолго сбежать. Очистить разум, начать сначала.
Машина остановилась возле дома. Я глубоко вдохнула и картинки последнего пребывания в этой квартире промелькнули перед глазами, словное немое кино. Звук открывшейся двери вернул меня в настоящее. Ни слова не произнеся, мы с Джаспером подошли к лифту.
- Ты можешь поспать в моей спальне, если хочешь. Я переночую на диване, – сказал Джаспер, бросив ключи на столик в прихожей, и прошел в гостиную. Я уселась на диван, слегка вздрогнув от движения больного плеча.
- Все нормально. В любом случае мне придется вернуться в свою комнату.
- Уверена?
- Да. Перестань волноваться, я справлюсь.
Джаспер сел возле меня, поднял одно колено и, опершись на него, глянул мне в глаза. Вздохнув, он заговорил.
- Если продолжишь так дергать свои волосы, облысеешь. – Я глянула на него исподлобья, а затем поняла, что действительно с силой сжимаю волосы в кулаке. – Что не так?
Не считая правды. Не считая той боли и всех вытекающих.
- Ничего.
- Эй. Я вижу, что ты переживаешь. Что бы это ни было, это точно не связано с работой. Джейк дал тебе оплачиваемый отпуск. Он извинялся столько раз, что меня уже начало порядком подташнивать. Это не похороны Джеймса. СМИ не в курсе, что тебя выписали. Мне на ум приходит только одна вещь, которая может тебя так сильно расстраивать. Или мне стоит сказать, один человек?
Я повернулась к нему, встречаясь взглядом. Он улыбнулся мне самой раздражающей ухмылкой в мире.
- Мы можем не говорить о нем, пожалуйста.
- Ты не говоришь о нем с тех пор, как очнулась. Тебе стоит посмотреть правде в глаза, Беллз, если хочешь найти выход из ситуации, вам стоит поговорить. Позволь себе исцелиться.
- Мне плевать. – Отвернувшись, я устроилась поудобнее, мне стало стыдно за свой обиженный тон.
- Ты такая упрямая.
- Я? Минуточку, не я это начала. Это он начал все, а теперь у меня есть шрам, который всю жизнь будет напоминать мне о его лжи. – Я подпрыгнула от громкости собственного голоса. Джаспер же только скрестил руки.
- Беллз, он пытался спасти тебе жизнь. Он пристрелил человека, рисковал своей жизнью, и все ради тебя.
Предатель. Мой собственный брат, который должен поддерживать меня, занял сторону человека, который мечтал заполучить его голову на серебряном блюде.
- Возможно. Но это не меняет того факта, что он лгал мне, затащил в свою постель, а затем отослал тебе… – Я остановилась, стараясь сглотнуть образовавшийся ком в горле. – Он заставил меня почувствовать себя особенной, важной… будто действительно любил меня. Но все это было спланировано.
- Нет. Беллз. Не думаю. Я знал Эдварда достаточно долгое время. К любви он относится со всей серьезностью.
Мои челюсти сжались, и я посмотрела на Арнольда Бенедикта рядом с собой.
- Как ты можешь говорить о нем после всего того, что он сделал тебе?
- Мы с Эдвардом были лучшими друзьями, пока я не проебал все. Да, Эдвард и Таня жили с проблемами, но он не собирался разводиться с ней. Только не без оснований. Он любил ее. Именно я пошел за своими чувствами. Я воспользовался отсутствием Эдварда. Таня тоже не помогала своим флиртом, а потом она сказала, что беременна. Я не знаю, все так быстро произошло. Я знал, что это неправильно, что должен остановиться, но ничего не делал. Единственной вещью, которую я должен был сделать обязательно, это признаться Эдварду, что все еще люблю его жену. Но я был слишком эгоистичен, не заботился о его чувствах. Я смаковал момент, ведь она принадлежала мне и только мне. Если злишься, то злись на меня. Он хотел показать мне, каково это, видеть того, кого любишь, с другим.
- Ты хоть представляешь, что это человек делал со мной? Представляешь? Хоть чуть-чуть?
Джаспер только улыбнулся мне и негромко рассмеялся.
- Я увидел тебя, выходящую из ванной тем вечером с розовыми щечками, которые совершенно очевидно демонстрировали, насколько отвратительно ты проводила с ним время.
Раздраженная и смущенная, я чувствовала, как щеки покрылись румянцем.
- Я не о том, что он делал, а о том, какой он меня сделал. По крайней мере, нежная часть его.
- Я понял, Беллз. Но чем дольше ты будешь избегать разговора, тем больше боли принесешь себе. – Джаспер встал и пошел на кухню. А я все сидела и злилась от осознания его правоты.
Возможно, после больших каникул я успокоюсь и наберусь смелости встретиться с ним.
Только время покажет.

EPOV

Спустя одну неделю.
Ее взгляд, боль в глазах, когда я уходил в тот день, преследовала меня долгое время. Она оттолкнула меня еще прежде, чем я попытался воссоздать хрупкий мир. Около лифта, когда расстояние между нами составляло пару шагов, оно казалось непреодолимо большим. В тот момент я мог лишь сказать, что чувствую, теми четырьмя словами. И я действительно имел их в виду. Я не сдамся.
Эммет подпевал Skynyrd на радио, выдавая исковерканную версию песни «Милый дом - Алабама», пока мы ехали по трассе. Признаю, несмотря на мое паршивое настроение, он выглядел полным посмешищем, пытаясь петь с протяжным южным акцентом. Большой ребенок. Я улыбнулся и покачал головой на его попытки поднять мне настроение.
В моей голове была лишь Белла. Сегодня первый день, как я покинул свой дом за последнюю неделю. Я разваливался. Эммет, Кора, старый Джей присматривали за мной. Я засыпал лишь после бутылки виски. Скучал по ней. Болел ею. Мечтал услышать ее голос. Спал в ее комнате, заворачивался в простыни, окутывающие меня ее запахом. Я просил Кору отсылать цветы ей домой, на работу. Эриком постоянно следил за ее благополучием. Я не смел наблюдать за ней, но у меня есть люди, которые могли это сделать. Она не отвечала на звонки. Сменила номер. Мы с Джаспером созванивались пару раз, но он постоянно занят своей компанией, поэтому разговоры свелись к минимуму. Но последний наш разговор подал мне идею. Поэтому я отогнал подальше страхи и включил голову. Позвонил Эммету и попросил меня забрать. Я все еще усталый и выпивший, поэтому за руль сам не сел. Мне нужно кое-что сделать перед тем, как мы уедем.
Я с силой сжал кулаки, когда вступление следующей песни донеслось до меня. Эммет тут же заметил изменение в моем состоянии и потянулся, чтобы сделать потише звук.
- Нет. Оставь.
- Ладно.
В середине песни я прибавил громкость. И не найдешь лучшего времени и момента для подобных слов, нежели сейчас:

Вот он я, с распростертыми объятиями,
Надеюсь, ты поймешь, что наша любовь значит для меня...
с распростертыми объятиями

Живу без тебя, живу в одиночестве,
Этот пустой дом кажется таким холодным,
Хочу тебя удержать, хочу, чтобы ты была рядом,
Как же я сильно хочу, чтобы ты вернулась домой.

(Прим. Пер.: Journey - Open Arms)

Спустя двадцать минут мы уже шли по узкой дорожке из гравия и останавились возле изгороди. С заднего сидения машины я достал букет цветов, которые купил по пути сюда. Эммет припарковался и развернулся ко мне.
- Ты справишься сам? Или мне стоит пойти с тобой?
- Нет. Я сделаю это самостоятельно.
Он кивнул и снова уселся в машину. Я колебался лишь доли секунды, а потом открыл дверь. Слова пробегали в моей голове со скоростью звука, пока я шел по узким аккуратным дорожкам, окруженным идеально зелеными газонами, и через пару секунд остановился.
Сердце отбивало бешеный ритм на барабанных перепонках, я же встал на колено, смахнул увядшие листья и сменил цветы в вазах, что приносил ранее, на более свежие.
Могилы Тани и моей матери располагались рядом. Я решил, что единственный шанс прийти к согласию с самим собой – это попрощаться. Это послужит началом. Я молчал не потому, что не находил слов, а потому что так чувствовал. Слишком поздно для слов, но не поздно для прекращения прений. Я просидел там еще несколько минут, после чего глубоко вздохнул и, бросив еще один взгляд на надгробия, ушел, не оборачиваясь.
Эммет не сказал мне ни слова, когда я залез в машину. Он тут же завел мотор и тронулся с места. А я прикрыл глаза и откинулся на сидение. Мне понадобится все мое терпение и сила воли, чтобы совершить еще одно дело. Я уселся поудобнее.
Нас ожидает долгое путешествие. Единственная надежда, что оно будет стоить того. Что-то мне подсказывает, что именно так и будет.
Только время покажет.

---