К тому моменту как мы вернулись домой, Элис и Роуз заняли мою кухню. Они разогревали еду, и я действительно хотела помочь, но сначала мне надо было подремать. Хотя я заставила себя бодрствовать. Я начала помогать им, пока Эдвард с братьями накрывали стол на улице. Через некоторое время Роуз пошла присоединиться к ним.

— Ты в порядке? — спросила меня Элис. Ей не нужно было пояснять свой вопрос.
— Я в порядке. Просто все так… интенсивно, — я помешивала соус маринара в кастрюле на плите. — Завтра я пойду к врачу.
— И Эдвард не знает?
— Уверена, он подозревает. Я ничего не сказала, но он не глуп. Вы с Алеком единственные, кто знают.
— Это важно, Белла, — прошептала она мне.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что это важно. У тебя будет малыш, но не просто какой-то ребенок, а ребенок Эдварда Каллена.
— Это что-то супер-особенное?
— Эм… ага, — ответила Элис так, будто это очевидно. — Ты понимаешь, как на самом деле знаменит Эдвард? Не только в криминальном мире, но и везде. Он словно полубог или что-то в этом роде.
— Так было всегда.
— Верно. Его все боятся, и он вызывает большое уважение. Не думаю, что ты понимаешь, насколько он сейчас все контролирует.
— Я стараюсь не видеть этого Эдварда, — призналась я. — Для меня он нормальный.
— Все же это ребенок Эдварда Каллена. Это большое дело. Это будет наследник… всего под именем Каллен. Этого ожидают от всех ребят — произвести на свет здоровых итальянских наследников. Говорю как есть, — Элис вернулась к обжариванию курицы.
— Моего ребенка будут чествовать?
— Как члена королевской семьи, — заверила она меня. — Как долго, думаешь, Эдварду и остальным осталось? Двадцать, тридцать, сорок лет? До сих пор нет приемника следующего поколения. Ты первая из нас, кто забеременела. Это большое дело. Твой ребенок родится первым и все унаследует.
— А если это девочка? — дрожащим голосом спросила я.
— Когда как. Я знаю, что семья Аро не признает девочек, но у Калленов такого еще не случалось. Вообще-то, у Карлайла есть несколько сестер, но их никогда не готовили перенять дела.

Положив ложку, я прислонилась к столешнице, внезапно начав задыхаться.

Я даже не думала обо всем этом. Только из-за того, кем является Эдвард, наш ребенок будет… знаменит, как я полагаю. Это вызвало новую волну беспокойства. Я справлялась с такой жизнью. Я уже привыкла к этому, но как я могу быть уверена, что мой ребенок будет в безопасности в таком мире? Этот бедный малыш не сделал ничего, чтобы навредить кому-нибудь, но, вероятно, у него никогда не будет нормальной жизни.

— Мне стоит бояться? — спросила я Элис.
— Ты действительно думаешь, что тебе есть о чем беспокоиться? Эдвард сделает все возможное, чтобы обеспечить ребенку наилучшую жизнь. Все будет хорошо. Я обещаю.

Я кивнула, пытаясь убедить себя в этом.

— Ты права. Мне нужно сосредоточиться на позитивных вещах.
— Ты собираешься позвонить Эсми и Карлайлу?
— Позвоню, если Эдвард скажет мне, где они. Уверена, как только все узнают, не смогут сдержать и не проболтаться… если кто-нибудь найдет их. Ты тоже думаешь, Роуз будет злиться?
— Кого это волнует? — Элис захлопнула дверцу духовки, проверив еду. — Я устала от ее нытья, что она не может забеременеть, пусть смирится.
— Не слишком равнодушно?
— Тебя не было тут, когда все только началось. Нам пришлось буквально лебезить перед ней, будто это второе пришествие Христа, и мы все были у нее на побегушках. И она должна была быть на чертовом постельном режиме в течение месяца. Я чуть ее не убила.
— Ей было тяжело, и ты знаешь, что она очень сильно хочет этого.
— Есть так много вариантов. Они могли бы усыновить или найти суррогатную мать, но она так чертовски упряма. Как она хочет и никак иначе. Я устала от всего этого. —Маленькие ушки Элис густо покраснели. — Я понимаю, правда, но в какой-то момент надо перестать быть такой сукой.
— Я даю ей кредит доверия.
— Посмотрим, как долго это продлится, — раздраженно ответила она. — Я счастлива за тебя. Я стану тетей. — Затем она так крепко меня обняла, что я практически задохнулась.
— Спасибо, Элис, — ахнула я. — Но сдерживай свое волнение. Я все еще должна рассказать отцу, и кто знает, чем это закончится.
— Ты должна больше доверять Эдварду. Уверена, он будет счастлив.
— Надеюсь, — прошептала я сама себе.

Через несколько часов в дом начали прибывать люди. Я действительно устала, но все время продолжала заниматься едой. Полагаю, я действительно была беременна, потому что ела все. Не думаю, что кто-то заметил, а если и так, они ничего не сказали о том огромном количестве еды, что я поглощала.

Эдвард большую часть времени бог знает, о чем говорил с мужчинами. Едва услышав «пуля прошла через голову…», я решила удалиться от этого разговора. Я все время оставалась рядом с Элис, которая утешала меня. Позже надо будет поблагодарить ее за это. Я действительно волновалась.

Френсис, казалось, наслаждался всей этой суетой и бегал вокруг с некоторыми младшими кузенами, которые были одержимы им. Он был так же испорчен, как и все мы.

Снаружи было тепло, распускались бутоны цветов. Это было действительно красивое зрелище. На заднем дворе стояли длинные столы с белыми скатертями и красивым, простым белым серебром. В центре столов стояли простые бокалы, наполненные различными свежими травами: базиликом, укропом и петрушкой. Мальчики постарались на славу.

Я раскладывала еду, когда величественно появилась Чичи.

— Привет, семья! — пропела она, ее каблучки цокали по полу, когда она вошла на кухню. На ней было красивое красное платье в пол, а на шее были сказочные драгоценности.
— Привет, Чичи, — сказала Элис, не поднимая головы от плиты. — Ты хорошо выглядишь.
— А когда я не выгляжу хорошо? — захихикала она, слегка покачиваясь на ногах.
— Рада, что ты смогла прийти, — сказала ей я. — Нам не хватало тебя в церкви.
— Последний раз, когда я ходила в церковь, динозавры трахались у меня на заднем дворе. У вас сегодня полный дом гостей, — сказала она. — Я принесла вино.

Я взглянула на бутылку.

— Здесь только половина.
— Я решила начать пораньше. Не суди меня. — Чичи вытащила фляжку из сумочки. — Мне нужно до обеда снова наполнить ее. Где мой подручный бармен? — она осмотрелась вокруг.

Мы все знали, что она спрашивала Алека. У Чичи была невероятная способность потреблять алкоголь, но мы ограничивали ее после нескольких стаканов. Алек же продолжал давать ей все, что она хотела. В свою очередь, она закидывала его деньгами и похвалой. Они были похожи на детей, пойманных с руками в чаше с печеньем, но совершенно не стыдились этого.

— Белла, ты выглядишь иначе. — Чичи смотрела на меня — Ты сделала какую-то пластику?
— Эм, нет. Я все та же.
— Я так не думаю. Может, грудь?
— Нет.
— Не ври мне, Белла. — Она прищурилась.
— Я серьезно. — Я смущенно усмехнулась. — Это обычная я. — Я вернулась к еде.
— Святое дерьмо! Ты беременна! — выкрикнула Чичи с уверенностью в голосе.

Это было похоже на эффект домино по всему дому. Ее слова повторил кто-то, кто был рядом, а затем передавались от уха к уху.

Белла беременна?

Это я слышала в следующую минуту от самых разных голосов.

— Беременна, не так ли? — перешла ко мне Чичи. — Ну, и почему ты не сказала мне? Это повод для праздника. Я так счастлива за тебя.

Прежде чем я успела возразить, она начала за руку вытаскивать меня с кухни во двор.

— Чичи, нет…
— Белла беременна! — прокричала она всем на лужайке. — У нее будет ребенок.

О, Боже… Не так.

Людям понадобилось некоторое время, чтобы понять, что она сказала, но потом меня начали обнимать и целовать. У всех были пожелания, но я едва слушала. Я увидела через двор Эдварда, уставившегося на меня с открытым ртом. Он вышел вперед, но вместо того, чтобы протолкнуться сквозь море людей, но обошел нас. Я пыталась схватить его, но он оттолкнул меня и потопал вверх по лестнице в дом.

— Я так счастлива за тебя. — Розали обняла меня у всех на виду.
— Правда? — нашла в себе силы говорить я. — Я думала, ты будешь злиться.
— Нет, конечно нет. Я счастлива, если это то, чего ты хочешь, и это дает мне надежду. Поздравляю. — Она снова обняла меня.
— Спасибо.

Я была захвачена остальными членами семьи, которые либо фальшиво плевали на меня на удачу, либо трепали за щеки. Теперь они болели. Конечно, Эммет подбросил меня в воздух со своей чрезмерной силой, а Джаспер тер мой живот.

— Это здорово. Я уже подобрала имена, — Чичи затолкала меня обратно внутрь, когда семья отпустила меня, — и это будет самый прекрасный малыш. Я имею в виду, ты видела вас с Эдвардом? Вы двое не могли быть более генетически совершенными. Ты уже была у врача? Я запишу на прием.
— Чичи, я действительно хочу, чтобы ты заткнулась! — Волны чистого гнева обрушились на меня, и я вдруг стала чрезмерно раздражена на нее. — Ты говоришь слишком много, и я немного ошеломлена прямо сейчас.
— Ох… — Ее лицо осунулось.
— Я знаю, что ты имеешь в виду только хорошее, но мне нужен воздух, а ты не помогаешь. Поэтому просто оставь меня одну.
— Извини, бабуля, у Беллы сейчас небольшой стресс. — Внезапно Алек отвел меня в коридор, где мы были одни.

Я прислонилась к стене и выдохнула, казалось, впервые за долгие годы.

— Ты в порядке? — Он передал мне бутылку воды, которую я с жадностью выпила.

Я кивнула.

— Просто в прострации сейчас.
— Я понял. Я видел, как ты вымоталась, а это полная противоположность тому, что тебе сейчас нужно. Просто сохраняй спокойствие.
— Что, если я недостаточно сильна для этого снова?
— Я знал, что ты спросишь это, — вздохнул он. — Не думай об этом. Это хорошая новость, и у тебя идеальное здоровье. Ты скоро сходишь к врачу, и все будет хорошо.
— Ты уверен?
— Я точно говорю.
— Ладно. — Я выпила больше воды. — Где Эдвард? Он говорил что-нибудь? Где он?
— В библиотеке наверху. Я не дал ему уйти.
— Он хотел уйти?
— Думаю, ему просто нужно было немного подышать.

Я снова кивнула.

— Пожалуй, я должна поговорить с ним.
— Просто позови, если понадоблюсь.

Сделав глубокий вдох, я начала подниматься по лестнице. Мне потребовалась вечность, чтобы добраться до библиотеки, но, думаю, это было преднамеренно. Я не позволяла своими ногам двигаться слишком быстро.

Дверь была открыта, и я нашла Эдварда прислонившимся к окну и курящим.

— Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты куришь сигареты в доме, — сказала я просто, чтобы начать разговор.
— Поверь мне, Белла, это не сигареты. — Он выпустил дым и показал мне косяк в руке. — Я бы хотел предложить тебе затянуться, но, кажется, ты в деликатном положении.
— Мне стоило рассказать тебе, я знаю.
— Ты чертовски права, тебе стоило рассказать мне! — Он поднял свой голос. — Как, черт возьми, ты думаешь, это заставляет меня чувствовать? Как давно ты знаешь?
— Неделю, может дольше?
— И за все это время, ты не нашла одной секунды, чтобы сказать мне, что носишь моего ребенка? — Он был зол. Серьезно зол. Я видела это в его позе и выражении лица.
— Я не знала, как ты отреагируешь.
— У меня будет аневризма. И даже не из-за того, что ты беременна. Это… замечательная новость, но ты не сказала мне.

Замечательная новость?

— Я не знала, что ты скажешь, потому что, если ты помнишь, когда это случилось в прошлый раз, ты пытался заставить меня сделать аборт.
— Не думаю, что стоит поднимать эту тему. Я сказал тебе, что с тех пор изменился. Каждый раз, когда мы вспоминаем об Элизабет, я говорю, как мне жаль, и как я хотел быть тогда рядом. Ты не доверяешь мне?
— Не в этом. В прошлый раз ты выгнал меня из дома.
— Это не так, и ты это знаешь! — Эдвард потушил косяк и выбросил то, что осталось, в мусор. — Я беспокоился о тебе в течение недели. Я ломал голову, пытаясь выяснить, что происходит. Я даже спрашивал у Джаспера про симптомы рака.
— Мне просто нужно было время, чтобы понять, что сказать. — Я ковыряла ковер мыском туфлей. — Знаешь, для меня это тоже было трудно. Как ты думаешь, что я чувствую? Я боюсь по стольким причинам, и именно поэтому я ждала, прежде чем рассказать тебе.
— Но ты не думала, что мы могли бы бояться вместе? Я имею в виду, ты все еще не сказала мне. Мне пришлось услышать, как моя бабушка кричала, что моя молодая жена беременна, и это было похоже на то, будто меня сбил грузовик. — Он начал бездумно ходить взад-вперед.
— Эдвард, я беременна… твоим ребенком, — твердо заявила я. — Даже не думай говорить мне избавиться от него, и я никуда не собираюсь. Мы будем родителями. Знаю, что сейчас не лучшее время, но я ничего не могу с этим поделать. Мне жаль.
— Не извиняйся. Ты не сделала ничего плохого. — Он вздохнул с закрытыми глазами. — Я не хотел на тебя набрасываться, просто пытаюсь обдумать это. Конечно же, я счастлив, но я не люблю неожиданности.
— Ты счастлив?
— Да, Белла. Это то, чего ты хочешь, и я знаю, как больно тебе было после потери Элизабет. Это хорошие новости.
— Это то, чего хочу я, но что на счет тебя? — Ноги несли меня вперед, пока я не оказалась перед ним.
— Я… Мне просто нужно время обдумать все это. Так много всего и сразу.
— Я знаю, но ты не злишься?
— Нет. Мы говорили, что это наша новая глава и вместе с ней придут и… дети, думаю. — Тело Эдварда действительно вздрогнуло, когда эта новость дошла до него. — Хорошо, завтра я отведу тебя к доктору. И забудь про уролога; мне нужен психотерапевт, — хмыкнул он.
— Я понимаю. Ты не можешь сразу понять, как к этому относишься.
— Нет, не могу, но, уверен, что смогу через девять месяцев.
— У нас есть время поговорить и подумать о том, что делать.
— Могу я… прикоснуться? — спросил он нерешительно, протягивая руки к моему животу.

Я взяла их и опустила поверх платья.

— Есть маленький бугорок. Но ты, вероятно, не почувствуешь его.

Глаза Эдварда широко распахнулись.

— Действительно? Уже?

Я энергично кивнула.

— Я видела его на днях.
— Вау. Я не заметил изменений твоего аппетита.
— Потому что я скрываюсь. Я ем все время. — Я закатила глаза. — Это становится смешно.
— И тошнота, — сказал он сам себе. — Я должен был знать, что ты не больна.
— Мои сиски тоже стали больше.
— Это я заметил. — Его глаза устремились на них.
— Знаю, что заметил. — Лицо болело от улыбки, но мне было все равно. Эдвард не собирался меня убивать и действительно говорил со мной о ребенке. Успех!

— Ты рассказала кому-нибудь еще? — спросил Эдвард, его рука все еще ощущалась на моем животе.
— Я никогда никому не рассказывала. Алек узнал сам, а Элис догадалась, как и Чичи. У них какой-то радар на беременность. Я не хотела скрывать это от тебя.
— Я не хотел кричать на тебя, — признался он. — Просто я отреагировал, не подумав, как обычно.
— Так мы в порядке?
— Да, мы в порядке.
— Мы станем родителями, — усмехнулась я.
— Боже, помоги этому ребенку, — медленно выдохнул Эдвард.

Раздался стук в дверь, прерывая наш момент.

— Кто там? — спросил Эдвард.
— Эммет, — ответил он, входя в комнату. — Я знаю, что это великий семейный момент и все такое, но вы должны увидеть утреннюю газету.

Он протянул ее Эдварду, который быстро просмотрел страницу.

— Что там? — спросила я, стоя на носочках, чтобы прочитать.
— Ничего. — Он пытался скрыть это и уставился на Эммета.

Я взяла газету у Эдварда и обошла вокруг стола, чтобы он не смог отобрать ее у меня.

— Белла, не читай это, — предупредил он. — Я серьезно.

На первой странице: «Воскресенье. Кровавое воскресенье» и подзаголовок «Новое царствование Эдварда Каллена приносит террор в Чикаго». И тринадцать изображений надгробий с различными именами.

Я перевернула страницу и молча прочитала статью.

После того, как Эдвард вернулся в Чикаго, люди по всем городу мрут как мухи. Обычно это молодые главари мафии или преступники низкого уровня, но было несколько членов мафии, которые старше Карлайла. Все они оказывались либо «пропавшими без вести», либо действительно мертвыми. Едва ли прошел месяц, а послужной список убийств Эдварда больше, чем у многих серийных убийц.

Некоторые убийства были простыми выстрелами в голову или затылок, но некоторые были более творческими. Один парень был найден на дне реки Чикаго, с заклеенным ртом и полными карманами камней. Тело другого было сброшено со скалы, причем только торс — конечности отсутствовали.

Я зачитала:
— Мартин Диволани недавно был найден с более чем пятнадцатью пулевыми ранениями на теле из многозарядного орудия ближнего боя. Его руки и ноги были связаны колючей проволокой, а язык отрезан, как символичное послание о выступлении против Калленов.
— Было весело, — пробормотал Эммет. Эдвард дал ему подзатыльник.

Я продолжила читать:
— Эта беспрецедентная череда преступлений поставила Департамент Полиции Чикаго в тупик, хотя у них есть все доказательства, указывающие на одного человека. Многие задаются вопросом «Почему бы теперь не упрятать Эдварда Каллена в тюрьму?» Это не так просто. «Фактически, он очищает наши улицы, но и это не предел», — говорит заместитель Джонсон. — «Для того, чтобы уничтожить такого влиятельного человека, как он, необходимо быть точным и иметь конкретные факты, которых у нас просто нет. Отпечатков пальцев и гильз уже недостаточно».

Я сердито перевернула страницу.

— Не думаю, что должен присутствовать здесь сейчас. — Эммет попытался выскользнуть за дверь.
— Ты никуда не пойдешь, — огрызнулась я, и он больше не шевелился.
— Белла, это все бредовые сплетни. — Эдвард сел за свой стол. — Не читай.

Я продолжила:
— Конечно, убитые были преступниками, но мы все еще можем посочувствовать их семьям. Жены теперь вдовы, а дети остались без отцов. Мы будем держать вас в курсе происходящих событий.
— Бла, бла, бла. — Эдвард пожал плечами. — Всегда одно и то же.
— Это серьезно. — Я бросила газету на ее стол. — Они охотятся за тобой.
— Как и было в течение последнего десятилетия. Я не глуп, Белла. Я знаю, что все смотрят.
— И тебя это не волнует? Потому что это чертовски пугает мне. Что, если тебя арестуют?
— Не арестуют, — встрял Эммет. — Никто из нас не попадет в тюрьму, Белла. Мы в этом профи, и как сказал парень из газеты, не похоже, чтобы трогали святых или еще кого. Парень, о котором мы позаботились вчера ночью, продал свою дочь ради дозы два года назад. Это ненадежные люди, которых нужно уничтожить.
— Все равно, все эти люди. Тринадцать, Эдвард. Серьезно?
— Вообще-то двадцать один, но мы сожгли восемь трупов, — поправил он меня.

Я стояла с открытым ртом, не понимая, что сказать.

— Эммет, почему бы тебе не позволить поговорить нам одним? — предложил Эдвард.

Он без слов вышел.

— Что мы будем с этим делать?
— Ты не будешь ничего с этим делать. Честно говоря, Белла, меня совершенно не пугают такие истории. Пару дней назад меня даже предупредили, что собираются опубликовать это. Люди все время задают вопросы, например, почему я не в тюрьме за сотни преступлений, что совершил. Для того, чтобы сохранить такие вопросы, газеты печатают подобные вещи.
— Но это серьезно. Твои преступления на всей первой полосе.
— Отец твоего ребенка — чудовище. Это ты хочешь услышать? — он ущипнул себя за переносицу. — Я не могу изменить это.
— Я тебя и не прошу. Я просто не хочу проснуться однажды утром и обнаружить на пороге газету, в которой говорится, что ты арестован или, еще хуже, убит. — Меня начало трясти. Я не знала почему.
— Хорошо, Белла, успокойся. — Эдвард подошел и притянул меня на стул. — Этот стресс вреден для тебя. Мы должны успокоиться, пока не доставим тебя к врачу.
— Я в порядке. — Я глубоко вздохнула. — Я просто боюсь за тебя.

Он опустился на колени.

— Я в порядке. Всегда был и всегда буду. Ничто не заберет меня у тебя, особенно сейчас. Ты понимаешь? Я никуда не денусь, независимо от того, сколько историй они опубликуют и кто что говорит.

Я кивнула, и волосы упали мне на лицо.

— Просто я нуждаюсь в тебе сейчас. Я не смогу сделать это в одиночку. В прошлый раз не получилось.
— Я знаю, и я тут. — Его руки окружили меня, и я просто растворилась в его теле. — Я не хочу, чтобы ты переживала о чем-либо, ладно?

Я кивнула.

— Хорошо. Только не попадай в неприятности в течение следующих девяти месяцев.







Перевод Limon_Fresh
Редактура Crazy_ChipmunK