Эдвард Каллен

В воскресное утро я проснулся под крики своего взволнованного сына. Он залез на кровать и плюхнулся мне на живот. Обхватив двумя руками плечи, принялся трясти меня.
– Пап, пора вставать. – Я сделал вид, что сплю в надежде, что он успокоится и даст мне поспать еще несколько часов. К сожалению, я ошибался.
– Пааап. Ты обещал, – услышав, что он начал обиженно хныкать, я приоткрыл один глаз и удивился, увидев его лицо всего лишь в нескольких дюймах от своего.
– Я знал, что ты уже проснулся! – Воскликнул он и начал открывать своими крошечными пальчиками мой второй глаз. Схватив его, я поднял Тони выше своей головы, он закричал от неожиданности, при этом, не переставая смеяться. Я слегка подбросил его и, поймав, прижал к груди, начиная щекотать.
– Знаешь, что происходит с маленькими мальчиками, когда они будят своих сердитых отцов? – Судя по моей интонации, эту фразу можно было приблизительно расценить, как «ага попался... ну, готовься». Когда я принялся щекотать его сильнее, он лишь громче рассмеялся.
– О–остановись, Паааапа. – Я резко остановился, но он продолжал хихикать. Тони смотрел на меня из–под полуопущенных ресниц с широкой улыбкой на устах. Я внимательно наблюдал за ним, интересно, что творилось в этой маленькой голове. И тут он совершенно внезапно напал на меня. Его маленькие пальщики щекотали мои бока, пытаясь вызвать во мне ту же реакцию, что и я у него пару минут назад.
Из–за того, что я рос вместе с Элис, я научился сопротивляться воздействию щекотки. Но мне не хотелось разочаровывать сына, поэтому, громко рассмеявшись, я сделал вид, что пытаюсь поймать его руки. Его смех смешался с моим, разносясь по комнате. Наконец, схватив ручку Тони, я прижал сына к кровати, чем вызвал новый, ещё более громкий приступ смеха.
– Ты такой забавный, Энтони, – от звуков, которые он издавал, мне стало смешно, и я покачал головой. Он улыбнулся; от улыбки исходило столько любви. Мой сынок придавал мне силы и помогал идти дальше, когда я уже был готов сдаться.
Он залез ко мне под одеяло и потянулся к прикроватной тумбочке за пультом, потом передал его мне.
– Сегодня выбираешь ты, – сказал он, а затем взбил подушку, что бы лечь поудобнее.
Воскресное утро было временем отца–сына, которое мы проводили за совместным просмотром мультфильмов. После смерти Тани это стало нашим своеобразным ритуалом. Сначала Лиз присоединялась к нам, но в последнее время она отстранилась от этой традиции. Я переключал каналы, пока не наткнулся на «Спанчбоба» – любимый мультик Тони.
– Да, Да, Капитан! – начал подпевать Тони, как только зазвучали первые аккорды заставки. Я мысленно закатывал глаза, наблюдая за безмозглыми выходками Спанчбоба и Патрика. Куда же подевались классические мультфильмы? Том и Джерри? Скуби ду? Хитрый Койот и Дорожный Бегун?
Дверь моей спальни скрипнула и медленно приоткрылась, я увидел Элизабет. Смущенно улыбаясь, она спрашивала разрешение войти. Медленно шагая, остановилась на полпути к кровати. Мне были ненавистны её колебания.
– Иди сюда, сладкая, – я протянул руки, и она моментально подбежала, залезла на кровать и, прижавшись, опустила голову на моё плечо.
– Прости меня, за то, что я наговорила вчера, – прошептала она. Я погладил её по светло–клубничным волосами и поцеловал в лобик.
– Я всё понимаю, малышка. Даже не сомневайся, я очень скучаю по вашей маме. – Она кивнула, и у неё вырвался короткий всхлип. Я крепче обнял её; пусть поплачет. Вначале я терялся, не понимая, что делать, когда дочка плакала, но со временем понял, что иногда слёзы необходимы; лучше позволить ей поплакать и выкричаться, не пытаясь остановить.
Большую часть утра мы провалялись в постели, смотрели мультики и просто были вместе. К полудню Тони и Лиз собрали необходимые вещи для бейсбола, и мы поехали на бейсбольную площадку в парке. Уже третий год я тренирую молодых бейсболистов Кармила в Юниорской Лиге.
С самого начала моим помощником был Эммет. У него трое дочек, и всех их больше интересует мода, нежели спортивные состязания, так что благодаря Энтони, он в каком-то роде осуществлял свои мечты. Сначала он пытался приобщить своих девчонок к бейсболу, но чем старше они становились, тем меньше надежд оставалось у Эммета, что однажды они передумают.
А вот Элизабет совсем не возражала насчёт того, чтобы проводить с нами время на поле. Большую часть, конечно, она сидела на покрывале и читала книгу, попутно накручивая свои волосы на палец. Иногда она доставала свою бейсбольную перчатку и помогала нам с подачами, но в последнее время дочь всё больше и больше поддавалась влиянию моей сестры. Элис любит бейсбол, но ей больше нравилось заниматься чисто девчачьими делами, так что бейсбол оказался в последнем списке дел, где заглавным пунктом шла мода. Честно говоря, я почти уверен, если бы Элис сегодня не работала, они бы с Лиз отправились по магазинам.
– Итак, Тони, я хочу горячих подач! – крикнул я, а затем присел, в ожидании его броска. Он успешно справился: правда, мяч отклонился, и я принял его не в страйк–зоне, но, однако, от силы его подачи мою руку и действительно немного обожгло.
– Хорошо, попробуй еще раз, – на этот раз его бросок был великолепен, только в отличие от первого мяча подача оказалась слабее.
– Так. Теперь ты немного поотбиваешь. Успокойся. И жди ещё одного фастбола (прим. пер. вид подачи мяча в бейсболе). Порази меня. – Энтони кивнул и сосредоточился на моей руке. Его концентрация на игре была просто удивительной. Он прицелился и ударил по мячу лишь с небольшой заминкой. Тот вылетел далеко за пределы поля.
– Ты понял, что только что сделал? – Он кивнул и поднял руку в бейсбольной перчатке, чтобы послать мяч обратно.
– Я замешкался. Все никак не мог понять, что делать, до тех пор, пока не ударил. – Я кивнул. Прошел уже час тренировок, когда я сказал ему, что пора собираться.
– Ну, пожалуйста, пап давай еще чуть–чуть. – Я покачал головой.
– Хватит, Энтони. Если мы продолжим, то ты просто вывихнешь свою руку. И тогда не сможешь играть в Старшей Лиге. – Я очень часто приводил этот аргумент. Он был полон решимости, стать лучшим игроком, и совсем не понимал последствий нагрузок, которые брал на свои плечи. Он пытался довести все до совершенства, даже когда я напоминал ему о правилах. Его упорство похвально, и я гордился, что у моего сына есть цель, которой он желает достичь; но только не в ущерб собственному здоровью.
К моменту нашего прихода, Элис только начала готовить обед, и сейчас суетливо носилась по кухне. Отправив Энтони в душ, а Лизи готовится к завтрашнему школьному дню, я зашел на кухню и чмокнул Элис в макушку.
– Пахнет вкусно, что готовишь? – спросил я, приподнимая крышку кастрюли на плите.
– Спагетти. По рецепту Джаспера. Он будет с минуты на минуту. – Сказала она, убирая мои руки от кастрюли и медленно помешивая блюдо. Все, что готовилось по рецептам Джаспера, было великолепным.
– Чем–то помочь? – Спросил я, оглядываясь и пытаясь найти полезное занятие. Она подала мне салат–ромен и кивнула в сторону разделочной доски. Достав из стола нож, я положил его рядом.
Элис посмотрела на меня, словно у меня вторая голова выросла. – Ты что, салатные листья ножом не режут. – Она подошла к доске и стала отрывать листья один за другим. – Его надо рвать, иначе они потемнеют. – Я мысленно закатил глаза и мягко отстранил её.
– Думаю, я смогу справиться с приготовлением салата, Элис. – Я все равно взял нож и приступил к работе. Она фыркнула от досады, но вернулась к своему спагетти, чтобы слить воду. Некоторое время мы спокойно работали бок о бок, до тех пор, пока не услышали, что пришёл Джаспер.
Элис, пританцовывая, выбежала из кухни, через секунду раздался тихий вскрик моей сестры и низкий смех её жениха. Выглянув из кухни, я увидел, как Элис повисла на нем, обхватив ногами за талию и осыпая поцелуями. В одной руке у Джаса был бумажный пакет, в другой – полудюжина роз. Такой жаркий приём вызвал у него приступ смеха.
– Подожди немного, дорогая. – Посмеивался он, пока Элис продолжала своё изнасилование. Я улыбнулся и покачал головой.
– Надеюсь, ты понимаешь, что попал, Джаспер, – подразнил я.
– Привет, Эдвард! Можешь освободить мне руки? – он протянул свои вещи, я подошел к нему и забрал их. Он тут же, без промедлений обнял мою сестру и страстно поцеловал её. Я поспешил вернуться на кухню, не желаю вторгаться в их личную жизнь.
– Пожалуйста, не забывайте, что в доме есть дети, – крикнул я через плечо, опуская розы Элис в вазу. Через несколько минут они оба, держась за руки, появились на кухне. Я был очень рад, когда Элис встретила Джаспера. Он действительно хороший парень. У него лёгкий характер, он во многом уступает Элис. Насчёт его финансовой обеспеченности, я мог не беспокоиться, ему принадлежало несколько ресторанов в городе.
Действительно, я мог назвать его почти святым – этот парень не говорил ни слова о тех обязательствах, которые я взвалил на Элис. Всякий раз, когда моя сестра пыталась завести со мной разговор а–ля «Пришло время двигаться дальше», я отвечал ей тем же. Они встречались уже больше четырех лет, но после смерти Тани, все разговоры о свадьбе прекратились. Элис постоянно повторяла, что её племянник и племянница нуждаются в ней, а Джаспер никуда не денется, и он не возражал против того, чтобы подождать. А я вот возражал. Мне казалось, что в их отношениях я являюсь своеобразным камнем преткновения.
Я бы справился со многим и без её помощи, но, наверняка, даже замужество не остановит её, она по-прежнему будет заботиться о моих детях. Она всегда жертвовала собой ради других.
– Итак, когда свадьба? – Спросил я, как только мы расселись за обеденным столом. Я всегда задавал этот вопрос, когда мы ужинали вместе. И уже было, приготовился услышать стандартный ответ, но как казалось, я ошибался.
– Мы женимся на выходных, в День труда (прим. пер. праздник в США, первый день сентября). – Сказала Элис с широкой улыбкой на лице. Мне понадобилась минута, чтобы понять, что я не услышал обычного «Мы еще не определились с датой».
– Правда? – Они закивали. – Это же просто фантастика. – Я встал, сгрёб свою сестру со стула и крепко обнял, потом протянул руку Джасперу.
– Это значит, что Джаспер переезжает к нам? – Глаза Тони округлились от волнения. Лиз ударила его по руке.
– Нет, болван. Это значит, что тетя Элли уезжает от нас. – Её глаза наполнились слезами, и моё сердце заболело от этих слов. Для неё это станет серьезным потрясением. За те несколько месяцев моей депрессии после смерти Тани, она привязалась к Элис. До сих пор я ругал себя за ошибки, мои дети нуждались во мне, а я не замечал этого.
– Я все равно буду рядом. Джаспер не так уж далеко живет, я не перестану забирать вас из школы и буду рядом, пока папа на работе. – Она улыбнулась Лиз и Тони, и в её глазах я увидел чувство вины. Она взяла на себя слишком много обязательств. В комнате повисла неловкая тишина.
– Мммммммм, очень вкусные спагетти, тетя Элли, – протянул Тони, и засунул полную ложку лапши в рот, всасывая повисшую не у дел макаронину до тех пор, пока та не ударила его по губам. Все кивнули в знак согласия, а потом снова установилась тишина.
– Итак, Джаспер, скоро ждать открытия нового ресторана?– спросил я, и Джас широко улыбнулся.
– Торжественное открытие планируется на следующих выходных. Я наконец–то нашел шеф–повара, который, как мне кажется, сможет разнообразить меню оригинальными блюдами. Мы устроили открытый ланч с дегустацией, так, для пробы – мероприятие прошло весьма успешно. – Джас рассказывал о своем предыдущем, к настоящему моменту уволившемся шеф–поваре. Когда Джас купил небольшой ресторанчик на Кэйнери Роу, шеф–повар, благодаря своей работе, так прославил ресторан, что тот был включён в список лучших ресторанов страны. Он всегда говорил об этом с гордостью и достоинством. Каждый ресторан, к которому он прикасался, становился настоящей золотой жилой. Так что его гордость была обоснованной.
Остаток вечера мы провели, разговаривая о свадьбе и о ресторане, ближе к ночи Элис с Джаспером собрались уходить.
– Я вернусь утром, чтобы проводить детей в школу, – прошептала Элис, доставая куртку из шкафа
– Да, ладно, Элис. Я могу их сам туда отвезти к началу занятий. Мне не обязательно уходить на работу до девяти. – Она улыбнулась, поцеловала меня в щеку и побежала к машине Джаспера.
Я зашел к Энтони, чтобы поцеловать его и пожелать спокойной ночи, затем к Лиз. Она сидела на своей кровати, пряча лицо в ладони. Маленькое тело сотрясалось от сдерживаемых рыданий. Когда я встал на колени возле её кровати, она посмотрела на меня, решительно смахивая слезы.
– Вот и тетя Элли нас бросает, – разрыдалась она. Опустившись на кровать, я взял её на руки и принялся осторожно укачивать своё дитя.
– Она не бросает нас. Просто теперь она переедет к Джасперу. Ты будешь видеть её также часто, как и сейчас, – рыдания перешли в икоту, когда она вцепилась своими пальцами в мою рубашку.
– У нас есть еще семь месяцев, пока она будет жить с нами, но потом мы должны её отпустить, пусть она будет счастлива вместе с Джаспером. Уверен, она попросит тебя помочь ей приготовиться к свадьбе, ты же хочешь помочь? – спросил я, надеясь тем самым отвлечь её от печальных мыслей. Она широко улыбнулась и кивнула. Взъерошив Лиз волосы, я откинул одеяло и, уложив дочь, натянул его до подбородка.
– Я люблю тебя, моя тыковка, – сказал я, целуя её лобик.
– И я люблю тебя, папа, – прошептала она, прежде чем перевернуться на бок.
Тихо закрыв дверь её комнаты, я спустился вниз в небольшую комнату рядом с гостиной, где стояло моё фортепьяно. Последние три года я редко садился за него. Но пару месяцев назад у Лиз проснулся интерес к игре. Она говорила, что мама всегда была очень счастливой, когда я играл, и ей хочется научиться играть для себя. До того разговора я даже и мысли не допускал, чтобы снова сесть за клавиши. Это было слишком болезненным воспоминанием. Но когда Лиз сказала, что хочет, чтобы я научил её игре, я переборол все ужасные воспоминания и занялся её обучением. Однако есть одна мелодия, которую я никогда не смогу заставить себя сыграть снова.
Я сел и стрепетом пробежался пальцами по клавишам. Удивительно насколько легко я смог вернуться к игре, поддавшись этой идее. Страсть, что ощущал я, играя, была настолько сильной, что иногда мне казалось, я не смогу вынести её, что её слишком много. Вздохнув, я начал играть колыбельную, которую сочинил после рождения Лиз. Это была нежная мелодия, я чувствовал легкость, она навевала мне приятные воспоминания, наполненные сильной любовью к своей дочери. Если бы я мог также легко высказать Лиз свою любовь, как я показываю её через свою игру.
Закончив, я уткнулся лбом на верхнюю крышку пианино, позволяя воспоминаниям о том времени, когда родилась Элизабет заполнить меня. Она была такая маленькая, но её взгляд уже в младенческом возрасте напоминал Танин. Быстро встав и чуть не опрокинув из–за своей поспешности маленький круглый стульчик, я направился к французским дверям, ведущим на балкон. Распахнув их, вышел на улицу; передо мной открывался завораживающий вид на Тихий океан. Было темно, лишь неяркий лунный свет отражался от волн. Сильный ветер послал лёгкую дрожь по всему телу, но я проигнорировал её.
– Таня. – Произнёс я вслух её имя, прежде чем продолжить безмолвную беседу с сердцем. Ох, малышка, неделя выдалась трудной. Элис, наконец, решилась выйти замуж, правда Лиз не очень хорошо восприняла эту новость. Она так боится потерять кого–то еще. Посмотрев на звезды, я вздохнул. Я не могу помочь, но чувствую, что должен взять пример с Элис. Но я чувствую, что это будет так, словно бы я предаю нашу любовь, ту любовь, которая была у нас. Последнее, что ты мне сказала: «Будь счастлив», но как я могу быть счастливым снова, я до сих пор так сильно люблю тебя, что мне больно. Слезы свободно текли по моей щеке, и стереть их не было сил. Я часто молился, желая проснуться от кошмара, в который превратилась моя жизнь. Но сейчас понял – этого никогда не произойдет, потому что ты ушла навсегда. Сев на кушетку, я запустил пальцы в волосы, мои тихие рыдания сотрясали тело. Всегда ли будет так? Неужели я должен прожить с этим горем всю жизнь?

***
Рано утром появилась счастливая Элис, хоть я и предупредил, что справлюсь сам. Конечно, именно сегодня я не мог найти кроссовок Энтони. Я лихорадочно рылся в прачечной, когда появилась Элис.
– Что ты делаешь? Вы должны были выехать пять минут назад.
– Не могу найти чертов кроссовок Энтони, – прорычал я.
– А где ты обнаружил первый?
– В гостиной.
– Ну, тогда где–то там должен быть и второй. – Она побежала в гостиную, я мог слышать, как она передвигалась по комнате, я же в это время, тщетно перерыв кучу белья, поднялся по ступенькам.
– Ага! – услышал я крик Элис. – Я нашла его! – вернувшись в гостиную, я сказал Тони и Лиз садиться в машину.
– Ну, и где ты его обнаружила? – озадаченно спросил я, в этой комнате я уже всё обыскал.
– Под диваном. – Спокойно сказала Элис.
– Я смотрел под диваном, – ума не приложу, как я его не заметил.
– Да, но ты смотрел мужским взглядом. – Она рассмеялась и выпихнула меня за дверь.
До школы мы доехали довольно быстро, через несколько минут я уже выруливал на школьную стоянку перед главным входом. Прежде чем выйти, Лиз наклонилась и чмокнула меня в щеку.
– Тетя Элли заберет вас после занятий, – крикнул я в окно, прежде чем они разбежались по своим классам. Закрывая окно, я заметил женщину, которую вчера видел на пляже, она беседовала с секретарём. Я улыбнулся, подумав про её собаку и то, как пёс вытащил свою хозяйку на прогулку. Из воспоминаний меня вырвал сигнал стоящей позади машины. Махнув рукой, я принес извинения и вырулил со стоянки, решив приехать в больницу чуть пораньше.
День прошел очень быстро. Никаких особых пациентов у меня не было, кроме больного ребенка с парой переломов и его взволнованных родителей. После восьми, я уже поворачивал на подъездную дорожку к своему дому, как раз успевая к нашему ежевечернему семейному времяпровождению. Заглянув в спальню к Энтони, я обнаружил его свернувшимся на кровати и читающим книгу, он встретил меня широкой улыбкой и похлопал по покрывалу рядом с собой, приглашая прилечь рядом.
Я любил проводить время со своими детьми. И в подобные моменты, когда все вокруг успокаивалось, они, как мне казалось, открывались мне с большей охотой.
– Как прошел день, чемпион?
– Грандиозно, пап! У меня новый друг.
– Серьёзно? Расскажи мне.
– Он такай классный. Его зовут Сет, но он абсолютно ничего не знает о бейсболе, правда я ему уже про все рассказал. Мне кажется, он заинтересовался отборочными играми в субботу. Ты можешь взять его в нашу команду? – он смотрел на меня щенячьими глазками, и мое сердце таяло.
– Ничего не могу обещать, но посмотрю, что можно сделать.
– Ура! – завизжал он, сейчас, как никогда похожий на Элис. – Кстати, он переехал к нам из Вашингтона вместе с собакой, тут только он и его мама. Его отца здесь точно нет. Представляешь, я поделился с ним арахисовым печеньем, а он сказал, что никогда раньше не ел его, представляешь? – Врач внутри меня тут же взволновался о возможных проблемах, которые могли возникнуть, после того, как Тони поделился печеньем со своим новым другом. Арахис смертелен для тех, у кого на него аллергия, поэтому–то он и запрещен в школьном меню.
– Итак, получается, у тебя сегодня был удачный день. – Меня всегда волновали друзья Тони, он был очень стеснительным, поэтому тяжело сходился с другими детьми, Лиз часто говорила, что видит его гуляющего по детской площадке в одиночестве. Казалось, Тони совершенно спокойно относится к своей добровольной изоляции, но я не переставал надеяться, что он сможет найти друга, который вытащит моего сына из раковины, в которой он спрятался от других.
– Пап, а, пап, можно я возьму завтра две порции арахисового печенья? – усмехнувшись, я поднял одеяло, чтобы он залез под него.
– Конечно, спортсмен. – Я поцеловал его в лобик, он обнял меня за шею, чуть не задушив в объятьях.
– Спасибо, пап, – он удобнее устроился под одеялом, когда я выключил свет и прикрыл дверь, оставляя небольшую щёлку.
Элис сидела на кровати Лиз, показывая ей вырезанные из журнала картинки. Мне не хотелось прерывать их разговор, поэтому я быстро пожелал спокойной ночи дочке и, крепко обняв её, вышел. Последнее, что я слышал, болтовню Элис о платье для Лиз, в котором она может идти по проходу и разбрасывать лепестки цветов перед ними.
Всё снова вошло в привычный ритм, после вчерашних новостей о свадьбе. Оставшаяся часть недели пролетела стандартно. Я отвозил детей в школу, после работы укладывал их в постель. Каждую ночь Энтони рассказывал мне о Сете, и об их занятиях. Они уже распланировали свою игру в чемпионате этого года, я не мог не гордиться тем, как Энтони проявляет свои тренерские навыки, преподавая Сету теорию бейсбола.

***
Элис, Лиз, Тони и я приехали на бейсбольный стадион довольно рано, чтобы я мог раздать задания тренерам на сегодняшний день. Все они оценивали способности каждого из мальчиков, чтобы определить, кто из них подходит нам в первую очередь. Тот факт, что мне придется лишиться одного из хороших игроков, чтобы освободить в нашей команде место для Сета, очень меня беспокоил. Хорошо, что Энтони уже гарантированно входил в нашу команду, по правде говоря, он был самым лучшим игроком в лиге.
Я подошел к распределительному столу, где тренер Белл сверялся со списком фамилий и отмечал пришедших детей.
– Привет, Каллен! Когда ты уже перестанешь тренировать Тони самостоятельно и отдашь его профессионалам? – Он рассмеялся над своей шуткой.
– Никому я его не отдам, Тренер. – Усмехнулся я, затем подал знак Тони, что бы он подошел, и тренер закрепил ему булавкой номер на футболке. – Я буду в зоне подачи. – Сказал я ему, и он кивнул.
– Здорово, а где будет Эммет? – спросил он, отмечая наше расположение на тренерской доске.
– Ему больше нравится махать битой, – сказал я и отправил Энтони обратно к Элис.
– Эл, я нужен здесь до конца дня, когда Энтони закончит, отвезёшь детей домой?
– Без проблем, что–то еще нужно? – Ответила она, я отрицательно покачал головой и медленно пошел к бейсбольному полю, где кандидаты в подающие уже занимали свои места.
Захватив свою перчатку, я направился к родителям, выстроившимся в линию и ожидающим начала вместе с детьми.
– Кто из вас пробовался в команду в прошлом году, в качестве подающего? – спросил я у толпы, оглядывая пришедших. Большинство детей поднявших руку занимались с другим тренером и были мне незнакомы, но, надеюсь, он не допустил бы их к отбору, если бы они не справлялись. День тянулся медленно, некоторые новички меня впечатлили.
– Эй, пап. – Я оглянулся и увидел, что мой сын идёт ко мне вместе с темноволосым мальчиком. Это должно быть Сет. Он был худеньким пареньком, но не тощим. Его волосы слегка отросли, судя, по цвету кожи и комплекции, его можно было отнести к коренным американцам. Он был одет в джинсы и футболку, в то время как другие мальчики были одеты в традиционную бейсбольную форму, всё выдавало в нём новичка.
– Эй, чемпион, кто твой друг? – спросил я, когда они подошли.
– Это – Сет, я рассказывал тебе о нем. – Я улыбнулся Сету.
– Приятно познакомится, Сет, я Тренер Каллен. Ты когда–нибудь играл в бейсбол? – Он робко помотал головой. – Ничего страшного, у тебя есть перчатка? – Он снова покачал головой.
– Тони, почему бы тебе ни одолжить свою перчатку другу, а мы посмотрим на твои подачи, как только Сет закончит. – Энтони широко заулыбался и передал перчатку. Пока Сет надевал её, и смог уловить некоторые колебания и волнение с его стороны.
– Все в порядке, Сет, мы просто бросим тебе несколько мячей. Это не школьный тест, нам просто надо понять, над чем тебе стоит поработать.
– Да, Тренер, я готов. – После нескольких бросков стало понятно, что в парне что–то есть.
– Хорошо, Сет, давай посмотрим так: брось мне мяч так сильно и ровно, как только можешь. – Он кивнул, и я увидел, как он сосредоточился на моей руке. Не теряя концентрации, он замахнулся и отпустил мяч.
Он бросил немного выше, и мяч улетел за пределы зоны, но парень вложил в этот бросок немало сил. У него хороший природный потенциал, и решимость довести все до мастерства.
– Великолепный бросок, малыш! – Я бросил мяч обратно, и он с легкостью поймал его. Совсем неплохо для новичка. – Давай, еще раз посмотрим на твой бросок. – Он кивнул, и я увидел ту же решимость в глазах, когда он снова бросил мяч, удивительно, но он снова приземлился туда же, куда и предыдущий. Мне придется понаблюдать за его точностью, когда начнём заниматься.
– Просто фантастика, Сет, ты уверен, что не играл в бейсбол раньше? – Он засиял от моей похвалы.
– Нет, Тренер, я просто внимательно слушал Тони, и я очень хочу стать подающим. – Взъерошив его волосы, я посмотрел на Энтони.
– Думаю, мы можем сделать из тебя сильного подающего. А сейчас иди, отдай перчатку Энтони, и мы посмотрим, на что он способен. – Если мне не изменяет память, Тони говорил, что Сет живёт с одной лишь матерью. Интересно, есть ли у неё кто–нибудь, кто бы мог заниматься с Сетом? После того, как поговорю с родителями, надо будет пообщаться с ней насчёт определения Сета к одному из тренеров.
Энтони не удивил меня. Все его десять мячей кроме одного попадали в цель. Когда сын закончил, я наблюдал, как он пошел к преисполненному благоговейным трепетом Сету. Он дал ему пять, и я заметил, как возросла уверенность моего сына от похвалы лучшего друга.
Когда мы уже закруглялись, ко мне подошел Эммет и поддел меня локтем в бок.
– Как прошло? Пусто или есть стоящие новички? – Я рассмеялся над подначивающим меня Эмметом. Бывало по нескольку раз за сезон, я напоминал ему, что это всего лишь игра. Он тренировал команду колледжа и всячески поддерживал Энтони, являясь его самым большим фанатом.
– В общем–то, да. Думаю, из друга Энтони, Сета, может выйти толк. У него талант от природы, может, кто–то другой и не разглядел бы этого. – Эммет потёр руки, ему нравились мои подходы при наборе в команду, и он доверял моему мнению, поэтому просто кивнул.
– Согласен, он действительно весьма хорош, если учесть, что он раньше вообще не держал биту в руках. Мы так его натренируем в подачах, что он вскоре начнёт бить как профессионал.
– Он очень смышлёный. Я наблюдал за ним, он постоянно расспрашивает Тони. – Я поставил ему ещё один плюсик. Этот ребёнок нравился мне всё больше и больше. Хлопнув Эммета по плечу, я поднял свою сумку.
– Ты собираешься на встречу тренеров вечером в понедельник, да? – спросил я Эма, подходя к машине.
– Я бы ни за что не пропустил. – Он улыбнулся, предвкушая соревнование с другими тренерами.
За прошедшие года я понял одну вещь: не важно, кого мы набираем в нашу команду, парни должны соблюдать установленные нами правила, чтобы научиться работать вместе на благо всей команды. Больше всего меня беспокоили родители. С детьми проблем обычно не возникало, но всегда находился кто–то из родителей, думающий больше о нуждах своего ребенка, чем о благе всей команды. Очень надеюсь, что в этом году мы избежим подобных проблем.

____________________________________________________________________________________

Буду рада видеть ваши комментарии на Форуме