Глава 22 - Заявление


Я не был зол на Беллу.
Меня приводило в бешенство то, что она делает.
Я бесился, потому что в глубине души знал и боялся, чем закончится голосование моей семьи.
Вся моя семья, за исключением Розали, уже считала Беллу ее членом, и были готовы к тому, что она в действительности станет одной из нас.
Монстром.
Тем не менее, я не отказался проводить Беллу на встречу со своей семьей, несмотря на то, что хотел, чтобы она туда не ходила; мы уже достаточно спорили друг с другом с тех пор, как она проснулась. Кроме того, если я откажусь доставить ее, Белла отправится в одиночку – будучи упрямым и красивым созданием, каким она и была.
Но что бы ни произошло, независимо от результата голосования – я буду непреклонен в том, что Белла останется человеком и не будет обращена.
Я поднял Беллу на руки и легко выпрыгнул из окна, стараясь не трясти ее слишком сильно.
"Ну тогда ладно, идем". Сказал я со строгостью в голосе, пытаясь обуздать свой гнев, помогая ей взобраться мне на спину.
Когда Белла крепко ухватилась за меня, я на полной скорости рванул к деревьям.

Я смог еще раз насладиться волнующей скоростью – теперь, когда Белла была со мной ... снова собрав меня по кусочкам.
Дорожки света от луны простирались с неба, заставляя листья лучиться серебром. Это была прекрасная ночь, и лес заключил нас в свои мирные объятия.
Лунный свет пританцовывал среди деревьев.
И пока я бежал, слышен быль лишь свистящий звук водоворотом закручивающегося вокруг нас ветра, и приглушенный топот лап бродящих поблизости ночных животных.
Позволив всей своей ярости покинуть мое тело, я погрузился в наслаждение блаженным моментом своей близости с Беллой.

Белла повернула голову и поцеловала меня в щеку. Гладкость ее губ теплом пронзила мое тело.
"Спасибо. Означает ли это, что ты все же поверила, что не спишь?" Спросил я.
Сладкий звук ее смеха эхом раздался в ночи.
"Не совсем. Даже скорее, совсем наоборот, я постараюсь не просыпаться. Уж точно не сегодня".
"Я снова заслужу твое доверие. Не отступлю, пока не добьюсь". Вслух пообещал я себе.
"Я доверяю тебе. Это себе я не доверяю".
"Объясни, пожалуйста". Сказал я, вдруг почувствовав необходимость замедлить бег, чтобы продлить время идиллического времяпрепровождения с Беллой, в то же время давая нам возможность продолжить дискуссию, а себе – слушать ее нежный голос. Мы приближались к моему дому, и я не был готов обсуждать планы обречения ее на бессмертие, поэтому перешел на шаг.
"Ну, я сомневаюсь, что я ... достойна тебя. Что я тебя заслуживаю. Во мне нет ничего, чем я могу удержать тебя". Тихо сказала Белла.
От ее заявления я резко затормозил.

Она думала, что я слишком хорош для нее?

Когда же, наконец, она разглядит меня?
Что может заставить ее осознать, что это я тот счастливчик, который совсем ее не заслуживает?

Тот, кто глубоко и безоговорочно в нее влюблен.

Тот, кто был связан с ней всеми неподдающимися описанию узами.

Тот, кто никогда больше ее не покинет.

Я спустил Беллу со своей спины и на мгновение сжал ее в своих объятиях, прижав ее близко к сердцу, перед тем, как поставить на ноги.
"Твоя власть надо мной постоянна и нерушима. Никогда не сомневайтесь в этом". Прошептал я с уверенностью.
Выражение неопределенности промелькнуло на ее лице, но она не ответила.
"Ты никогда не рассказывала мне ... " Вслух поинтересовался я, и замолчал, не уверенный, действительно ли я хотел бы услышать ответ на свой вопрос, который как раз собирался ей задать.
"Что?" Переспросила Белла.
Я решил все же продолжить и озвучить свой вопрос.
"Чего ты боишься больше всего".
"Я дам тебе одну подсказку". Многозначительно сказала она, прикоснувшись указательным пальцем к кончику моего носа.
Ну, по крайней мере, она поняла, что я был опасен, но я не мог не чувствовать себя слегка разочарованным и удивленным.
"Я даже хуже Вольтури. Думаю, я заслужил это".
Белла закатила глаза в знак того, что я ничего не понял.
"Самое худшее, что могут сделать Вольтури – это убить меня".
Что было страшнее смерти?
Белл считает, что я хуже, чем смертный приговор?
Я не ответил, требуя ее объяснений.
"Ты можешь бросить меня… Вольтури, Виктория ... они не идут ни в какое сравнение с этим".
Мое замороженное сердце сжалось от боли, когда я вспомнил картинку обезумевший Беллы в мыслях Чарли.
Я всегда буду глубоко сожалеть о том, что уехал.

Как это отразилось на ней.

Как это отразилось и на мне тоже.

"Не надо. Не мучай себя". Прошептала Белла, поглаживая меня по лицу.
Я попытался улыбнуться, но безуспешно.
"Если бы существовал хоть какой-нибудь способ заставить тебя поверить в то, что я просто не смогу уехать от тебя. Полагаю, лишь время способно убедить тебя".
Белла немного повеселела.
"Хорошо". Согласилась она.
Она молчала несколько мгновений, пока я думал, как я мог излечить ее от душевной боли, которую нанес ей.

"Что ж – раз уж ты остаешься… Могу ли я получить обратно свои вещи?" Спросила Белла, когда мы продолжили движение.
Я подавил улыбку, разгадав слабые попытки Беллы отвлечь меня от тяжелых мыслей.
"Твои подарки никуда и не пропадали. Я знал, что это было неправильно, так как сам обещал тебе покой без лишних напоминаний. Это было глупо и по-детски, но мне хотелось оставить тебе хоть что-то мое. CD, фотографии, билеты – все они у тебя под половицами".
"Правда?"
Я кивнул в подтверждение.
"Я знала. Я не уверена, но кажется... Мне кажется, что я, наверное, знала все это время". Медленно произнесла Белла.
"Что ты знала?" Мне стало интересно.
"Какая-то часть меня, мое подсознание, может быть, никогда не переставала верить, что я тебе все еще не безразлична, вне зависимости от того, жива я, или уже умерла. Вероятно, поэтому я слышала голоса".
Я был потрясен.

У Беллы были галлюцинации?

Чего еще я не знаю?

"Голоса?" спросил я скептически.
"Вообще-то, всего один голос. Твой. Это долгая история". Осторожно сказала Белла, словно она не хотела бы продолжать эту тему. Может быть, она боялась, что я сочту ее сумасшедшей. Я должен признать, что ситуация казалась неправдоподобной, однако учитывая те тяжкие испытания, с которыми я сам столкнулся на протяжении последних нескольких месяцев, пока меня не было, я не имел права ее судить.
Белла слышала мой голос в подсознании?
Он звучал в ее кошмарах, и делал их более реалистичными?
И что еще более важно – о чем же все эти голоса говорили?

"У меня есть время". Заверил ее я, поощряя ее к изложению подробностей.
"Это довольно жалко".
Я ждал, ничего не говоря.
Белла колебалась, как будто боялась рассказывать об этом.
А я боялся того, что мне придется услышать.

"Ты помнишь, что Элис сказала об экстремальных видах спорта?"
Я сразу вспомнил те самые слова Элис в Вольтерре: "Если кратко, то она прыгнула с обрыва, но при этом не пыталась покончить с собой. Белла в последнее время увлеклась экстремальными видами спорта". Тогда я был в бешенстве из-за безрассудства Беллы, особенно после того, как она обещала мне, что будет вести себя разумно. Я почувствовал легкий укол предательства от невыполненного ею обещания, но с моей стороны было лицемерием так думать – сколько обещаний было нарушено мною?
Слишком много! Укорял я себя.
"Ты прыгнула с обрыва ради развлечения". Сказал я, стараясь не повышать голоса, чтобы не выказать даже намека на закипающий во мне гнев.
"Ээ… верно. А до этого, на мотоцикле … "
"На мотоцикле?" Эхом повторил я. Мой голос звучал спокойно, но ярость внутри меня все нарастала.
"Полагаю, об этом я Элис не говорила".
"Нет". Резко ответил я. Элис бы сообщила мне, или я бы, по крайней мере, увидел это в ее голове.
"Ну, что касается... понимаешь, я выяснила, что ... когда я совершала что-то опасное или глупое ... в своих воспоминаниях я видела тебя отчетливее. Я вспоминала, как звучит твой голос, когда ты сердишься, я слышала его, как будто бы ты стоял рядом со мной. Обычно я старалась не думать о тебе, но от этих видений совсем не было больно – это было так, будто ты снова защищал меня. Как будто ты не хотел, чтобы я пострадала. Ну и я подумала, что причина, по которой я слышу тебя так ясно, в том, что я всегда знала, что ты меня не разлюбил".

Я внимательно вслушивался в каждое слово, не перебивая, так как гнев в моей груди вырос до устрашающих размеров.
Я не мог поверить тому, что Белла рассказала мне.
Всем своим последним опасным затеям она предавалась с единственной целью – ради галлюцинаций с моим голосом.
Я заслуживал куда большего наказания, чем предполагал.
Я почувствовал, как циркуляция воздуха во мне прекратилась, и я едва ли не давился собственными словами.
"Ты ... рисковала … своей жизнью ... чтобы услышать … "
"Тсс. Подожди секунду. Мне кажется, на меня снизошло озарение". Перебила меня Белла.

Те несколько минут, что Белла размышляла, я ждал, сгорая от нетерпения, но все же молча. За это время мой гнев начал утихать, и сменился тревогой.
Минуты медленно тикали, а в моей голове одновременно носились множество мыслей. Каждая из них ввергала меня в состояние безумия, а тишина все продолжалась.
Что за озарение было у Беллы?

Я хоть и ненавидел свою неспособность проникать в ее разум, но уважал ее право на сохранение приватности своих мыслей, и все же мое любопытство было сильнее меня.
Моей основной заботой была ее безопасность.
Разумеется, теперь, когда я вернулся, угрожающее ее жизни поведение прекратится.
Я отказывался верить, что моя Белла была сумасшедшей, но из-за моего отъезда она впала в депрессивное состояние, которое медленно вело ее к безумию.
Это была моя вина.

Я в очередной раз подставил под угрозу ее жизнь.

Я был обеспокоен своей властью над ней.
Я волновался из-за опасных развлечений, в которых она принимала участие.
Я отчаянно хотел проникнуть в ее мысли.
Я боялся думать о том, что произошло бы с Беллой, если бы я так и не вернулся.
Продолжилось бы ее безответственное поведение?
Ее подсознательные галлюцинации постепенно привели бы ее к одержимости, граничащей с сумасшествием??
Могла ли она на самом деле покончить с собой?

Я был рад, что Белла прервала мои мысли, так как уже попросту не мог оставаться наедине с ними.
"Оу!"
"Белла?" Cпросил я с тревогой.
"О. Да. Я поняла".
"На тебя снизошло озарение?" Нервно напомнил я.
"Ты любишь меня".
Эти слова всколыхнули мое сердце.

Она поверила мне.

Мои губы самопроизвольно растянулись в улыбке.
"Правда, люблю".
Я слышал, как Белла подавила свой вздох.
Когда я взял ее лицо в ладони, я почувствовал, что ее сердцебиение ускорилось.
Я нежно целовал ее до тех пор, пока моя голова не закружилась от ощущения ее мягких губ, двигающихся в такт с моими. Я прижался к ней лбом, и дыхание у нас обоих было прерывистым.

В сравнении с моим поведением бела казалась святой.
Она пыталась выжить – она прилагала усилия, пытаясь жить своей обычной жизнью.
Я же просто лежал в забытьи, и позволил боли поглотить себя.
"Знаешь, ты справилась с эти лучше, чем я". Поведал я Белле.
"Лучше справилась с чем?"
"C выживанием. Ты, по крайней мере, сделала над собой усилие. Ты вставала утром, старалась быть нормальной для Чарли, придерживаясь привычной модели своей жизни. Когда я не вел активную слежку, я был ... совершенно ни на что не годен. Я не мог находиться в кругу своей семьи – я не мог быть рядом ни с кем. Мне стыдно признаться, но я практически свернулся в клубок, и упивался своим страданием. Это было гораздо более жалким, чем слышать голоса. И ты, разумеется, в курсе, что я тоже их слышу".

Хотя я чувствовал себя виноватым за то, что причинил Белле много боли и за то, что бросил ее, меня немного утешало, что я был не одинок в своих чувствах; она не захотела начинать новую жизнь. Мысленно я вернулся в месяцы депрессивного одиночества без моей Беллы.
Я постоянно думал, как ей жилось без меня.
Все ли у нее в порядке.
Перестала ли она меня любить?
Что нового было в ее жизни.
Она всегда была в моих мыслях.
Белла всегда была со мной, как и я подсознательно был с ней.
Возможно, что эта небольшая часть наших неосознанных воспоминаний позволила нам не сдаться – и выжить.
"Я слышала всего один голос". Напомнила мне Белла, завладев моим вниманием, тем самым отвлекая меня от моих мыслей.
Я тихонько засмеялся, притянул ее к себе и обхватив своей рукой ее за талию, повел ее сквозь деревья к открытому пространству – туда, где находится мой дом.
"Я лишь потакаю твоему желанию. Не имеет ни малейшего значения, что они скажут". Говорил я Белле, жестом указывая в сторону дома.
"Теперь это имеет отношение и к ним".
Я равнодушно пожал плечами, ничего не ответив, иначе мой голос выдал бы мой нарастающий гнев и резкое изменение моего настроения. Да и мы уже пришли.

Белла не будет изменена ... никогда.

Я этого не позволю.

Меня раздражала сама мысль о том, что моя семья выступит против моего желания и они захотят, чтобы Белла стала вампиром.
Я сделаю все возможное, чтобы остановить того, кто попытается изменить мою Беллу ... даже Элис. Мне вовсе не нужно было читать ее мысли, чтобы узнать, что она будет голосовать за Беллу. В Италии она дала слово, но гораздо важнее было то, что Элис сама хотела, чтобы Белла стала частью семьи, ее настоящей сестрой.
Перед тем, как голосование состоится, я надеялся, что смогу повлиять на решение некоторых из членов моей семьи, убедив их в своей недавней теории.
Деметрий не сможет выследить Беллу, и поэтому не найдет ее, если я спрячу ее где-то далеко, когда Вольтури решат нанести визит. Предвидение Элис будет полезно, чтобы знать, когда.

Когда мы подходили к дому, я уже мог слышать мысли всех членов моей семьи из разных комнат. Элис ждала нас, и была преисполнена волнением, которое только усилило мое негодование.
Я провел Беллу через переднюю дверь и включил подсветку, с единственной целью – чтобы она могла нормально видеть, ведь наличие или отсутствие освещения не влияло на вампирское зрение.
Вновь оказавшись здесь, я почувствовал, что вернулся домой, и, несмотря на то, что меня переполняла ярость, я был счастлив, что вернулся в то место, которое считал своим домом.
Я позвал семью, чтобы они вышли поприветствовать нас, хотя они уже слышали, что мы пришли.
"Карлайл? Эсме? Розали? Эмметт? Джаспер? Элис?"

Я увидел, как в одно мгновение Карлайл оказался рядом с Беллой, но она не вздрогнула от его внезапного появления.
Добро пожаловать домой, Эдвард. Молча поприветствовал он меня.
"С возвращением, Белла". Улыбнулся ей Карлайл. "Чем мы можем быть полезны тебе сегодня утром, ведь, я полагаю, учитывая столь ранний час, это не простой дружеский визит?"
Белла кивнула. "Я хотела бы поговорить со всеми сразу, если вы не возражаете. Кое о чем важном".
Карлайл вопросительно посмотрел на меня, а в голове у него возникло множество вопросов, и когда я не соизволил ему ответить, он обратил свое внимание на Беллу.
"Конечно. Почему бы нам не поговорить в другой комнате?"
Карлайл повел нас в столовую, которая и служила нам только для проведения каких-то дискуссий. Я чувствовал, что остальные члены моей семьи следуют за нами.
Карлайл церемонно выдвинул для Беллы кресло во главе стола, она села в него, немного занервничав, когда заметила, что остальные вампиры вошли в комнату. Никто не произнес ни слова, пока вся моя семья занимала свои места вокруг стола; каждый думал о чем-то своем. Я занял кресло рядом с Беллой, напротив Карлайла.
"Тебе слово". Карлайл кивнул Белле, подбадривая ее.
Я сжал руку Беллы под столом, увидев, как на ее лице появилось выражение настороженности. Я чувствовал, как сильно она волнуется.

Я обвел взглядом всех сидящих за столом.
Эмметт молча размышлял о цели нашего собрания. Его нетерпеливое любопытство ясно читалось по тому, как он заерзал.
Хоть бы было что-нибудь веселенькое, а то мне скучно. Думал он.
Розали тепло улыбнулась и Белле, и мне. Она прониклась уважением к Белле, когда та отправилась в Италию, чтобы стать моей спасительницей.
Эсме наслаждалась моментом, что вся ее семья вместе ... снова, включая Беллу.
Я почувствовал напряжение в мыслях Джаспера. Его очень нервировало присутствие Беллы, и он все еще чувствовал себя ужасно виноватым за тот инцидент, который привел к нашему бегству из Форкса. Он пытался воздержаться от прокручивания в голове своих воспоминаний. Нападение на любимую девушку своего брата, и лучшую подругу жены. Эти воспоминания причиняли слишком сильную боль, чтобы возвращаться к ним, поэтому я не стал задерживаться в его голове.
Решение уйти было неправильным с моей стороны, и хотя я использовал поступок Джаспера в качестве оправдания нашего поспешного побега, я не чувствовал враждебного отношения к нему за то, что вынудил меня сделать неправильный выбор.
Тело Элис слегка дрожало. И это привело всю мою семью в волнение, хоть на ее лице и сияла широченная улыбка. Несмотря на то, что никто кроме меня не мог видеть, что у нее было видение. Это произошло так быстро, что остальные остались в полном неведении.

Видение Элис вызвало у меня вспышку гнева.
Она стояла рядом с потрясающе красивой вампиршей.
Бессмертной.
Я уже видел эту картину раньше, но теперь она была ярче, определеннее.
Меня пронзило внезапное желание схватить Беллу и убежать.
Мое внимание обратила на себя моя любовь, стирая видение из моего разума.

"Ну ... я надеюсь, Элис уже рассказала вам всем, что произошло в Вольтерре?" Спросила Белла.
"Все". Ответила Элис.
"И то, что по дороге туда?"
Все внутри меня сжалось от испытываемой ярости. Частью путешествия моей сестры и Беллы являлось обещание Элис, что она изменит ее. Таким образом, Элис фактически дважды подвергла угрозе жизнь Беллы. Хотя обещание Элис стало залогом нашего выживания в Вольтерре, и которой я был благодарен за то, что воссоединился со своей Беллой.
"И это тоже". Подтвердила Элис.
Белла вздохнула. "Хорошо. Значит, все в курсе".

Белла сделала паузу, как бы подготавливаясь к тому, что она собирается сказать.
Никто ничего не говорил. Я прилагал максимум усилий, чтобы заблокировать мысли своей семьи, и избежать разочарования, которое они мне сулили. Однако, как ни странно, все молчали и смиренно ждали, когда Белла продолжит.
Я тоже сидел безмолвно, в ожидании, когда в речи Беллы для меня наступит возможность ввернуть свой резервный план.
Белла и не подозревала, что я предприму попытку сорвать ее план.
Видение Элис изменится, когда я изложу своей семье подробности моего плана.
Ну, я надеялся на это.

Белла глубоко вздохнула и начала говорить, а я впился глазами в поверхность стола и не моргал.
"Итак, у меня проблема. Элис пообещала Вольтури, что я стану одной из вас. Они собираются отправить кого-нибудь, чтобы проверить это, и я уверена, что нам не удастся этого избежать. И теперь это касается всех вас. И я сожалею об этом". Она остановилась на минуту, а я позволил себе бросить на нее беглый взгляд. Она пыталась установить зрительный контакт со своей аудиторией, глядя на каждого сидящего за столом, заглядывая им в глаза, на одну долю секунды, и переходила к следующему. Наконец, она остановила свой взгляд на мне, отчего воздух застрял у меня в горле. Она была божественной; ну почему же она хочет изменить это?
"Но если вы не хотите меня, то я не собираюсь вам навязываться, хочет этого Элис или нет".
Эсме открыла было рот, чтобы сказать Белле, что она и так уже часть семьи, но Белла заставила ее замолчать, подняв вверх палец.
"Пожалуйста, позвольте мне закончить. Вы все знаете, чего я хочу. И я уверена, вы также знаете, что думает по этому поводу Эдвард. Полагаю, что будет вполне справедливо, если каждый из вас проголосует. Если вы решите, что я вам не нужна, то ... думаю, я вернусь в Италию в одиночку. Я не позволю им прийти сюда".
Хмурая складочка появилась на лбу Беллы, когда она согласилась с этой мыслью.
Грудь у меня начала вздыматься вместе со звуком зарождающегося утробного рычания.
Белла ни в коем случае не поедет снова в Италию, не говоря уже о том, что поедет туда одна.
Ее угроза была лишь одной из форм эмоционального шантажа, чтобы убедить мою семью голосовать в ее пользу.
Ее упрямство увенчается успехом.
"Принимая во внимание то, что я в любом случае не собираюсь подвергать никого из вас опасности, я хочу, чтобы вы проголосовали: за или против моего превращения в вампира".
Я видел, как уголки губ Беллы сложились в небольшую улыбочку, когда она произнесла последнее слово.

Вампир.

Я все еще с недоверием относился к ее желанию потерять душу – и стать монстром.
Может быть, навязчивая идея Беллы стать бессмертной была не только в том, чтобы стать равной мне, стать такой же, как я и моя семья. Раньше я не очень-то задумывался над этим; я склонялся к тому, что Белла хотела быть обращенной, чтобы у нас обоих была вечная жизнь.
Неужели она пожертвует своей душой ради моей выгоды?
Или существует еще что-то?

Ведь она потеряет больше, чем приобретет.

Белла кивком попросила Карлайла озвучить свое мнение, что стало сигналом для моего вступления; тем моментом, когда я попытаюсь склонить в свою пользу хоть чей-нибудь голос.
"Минуточку". Вмешался я.
Я взглянул на Беллу, которая посмотрела на меня, с укоризной приподняв брови. Я нежно пожал ее руку и продолжил.
"Мне есть что добавить, прежде чем мы начнем голосовать".
Я услышал, как Белла вздохнула. И сейчас мне вовсе не нужен был доступ к ее мыслям, чтобы точно знать, что ее раздражала мое вмешательство, моя попытка предотвратить ее обращение.

"Насчет опасности, на которую ссылается Белла. Я не думаю, что нам следует так уж беспокоиться. Видите ли, существует не одна причина, по которой я не захотел, чтобы в конце нашего разговора Аро пожал мне руку. Есть кое-что, о чем они не подумали, а я не хотел им подсказывать". Я водил взглядом по кругу стола, когда говорил. Мой гнев начал понемногу утихать, так как слова, вытекающие из моих уст, приносили чувство убежденности.
"И что это?" Элис подгоняла меня, чтобы я продолжал. Что же ты не сказал мне, Эдвард? Закончила она в своей голове.

Я наклонился вперед, обеспечивая себе всеобщее внимание, прежде чем продолжить свои объяснения.
"Вольтури самонадеянны, и не без оснований. Когда они решают найти кого-то, для них это не проблема".
Я взглянул на Беллу и спросил: "Ты помнишь Деметрия?"
Она вздрогнула, что, я не сомневался, означало "да".
"Он ищет людей – это его дар, из-за которого они держат его при себе. Тогда, все то время, что мы провели с каждым из них, я рылся в их мозгах в поисках всего, что могло спасти нас, чтобы получить столько информации, сколько возможно". Это было не совсем так. В основном я пытался найти любой способ сбежать, чтобы защитить мою Беллу. "И поэтому я видел, как Деметрий применяет свой талант. Он ищейка – ищейка в тысячу раз более одаренная, чем был Джеймс. Его способность немного напоминает то, чем занимаюсь я, или что делает Аро. Он улавливает ... вкус? Я не знаю, как это описать ... особенность... чьего-то сознания, и следует за ней. Это работает на огромных расстояниях. Но после небольшого эксперимента Аро ... " Я остановился, пожав плечами, надеясь, что они сами дойдут до того, что я предлагаю.
"Ты думаешь, что он не сможет найти меня". Прямо заявила Белла.
"Я уверен в этом. Он полностью полагается на свое шестое чувство. А так как с тобой это не сработает, они все ослепнут". Сказал я, слегка довольный собой.
"И как это хоть что-нибудь решает?"
"Да это же очевидно, Элис сможет сказать, когда они запланируют свой визит, и я спрячу тебя. Они будут беспомощны. Это будет похоже на поиск иголки в стоге сена!"

Я улыбнулся Эмметту, когда он мысленно усмехнулся. Это звучит здорово, братишка.
"Но они могут найти тебя". Сурово сказала Белла.
"Я смогу позаботиться о себе". Заверил я ее.
Эмметт громко рассмеялся, и протянул мне через стол свою зажатую в кулаке руку.
"Отличный план, брат".
Я ткнул в его кулак своим.
Я знал, что Эмметт проникнется идеей противостояния.
"Нет". Зашипела Розали. Нет, нет, ни за что!
"Ни за что!" Согласилась Белла.
"Недурно". Внес свою лепту Джаспер, прежде чем мысленно продолжить. Это вполне может сработать.
"Идиоты". Пробормотала Элис, явно раздраженная. У вас переизбыток тестостерона, идиоты. Молча обратилась она прямо ко мне, но я не отреагировал.
Эдвард? В своей голове обратилась ко мне мама. Я посмотрел на нее и увидел, что она не сводит с меня глаз. Этот вариант не приемлем. Вольтури вряд ли отступят. Мы не можем постоянно жить в страхе, равно как и Белла не может прятаться всю оставшуюся ей человеческую жизнь. Я не могу согласиться с твоим решением, когда существует возможность, что ты или другие могут пострадать.

Эсме была права, но разве у меня был выбор?

Белла собиралась напомнить мне об этом.
Она выпрямилась на стуле, готовая снова заговорить.
"Что ж, хорошо. Эдвард предложил вам на рассмотрение другой вариант. Давайте голосовать".