Я бессмертный, и время редко имеет для меня значение.
Оно всегда было лишь незначительным фактором в моей жизни; чем-то, что просто проходит, и по мере того, как другие стареют, я и моя семья остаемся неизменными.
Холодными.
Изгоями.

Теперь, когда в моей жизни была Белла, время стало важной составляющей.
Белла – человек, который стареет, в то время как я остаюсь пойманным в подростковую ловушку.
Когда я с Беллой, кажется, что время несется стремительно, и я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить это.
Сегодня был особый день; это был восемнадцатый день рождения Беллы.
Однако Белла был непреклонна в том, что она не хочет его праздновать.
Несколько недель назад Белла категорически заявила, что нам не следует прикладывать никаких усилий, чтобы отметить ее день рождения. Она запретила мне, и особенно Элис, покупать ей подарки или вести какую-либо подготовку к празднованию этого события. Нам даже было не позволено сказать ей традиционное "С Днем Рождения".
Элис, конечно же, не подчинилась всем правилам и требованиям Беллы. Сегодня утром на парковке в школе она громко и весело поприветствовала Беллу словами "С днем рождения" и объявила, что в этот вечер в честь Беллы проводится семейный праздник.
Хотя я не препятствовал планам Элис, я также и не помогал ей; не то чтобы Элис когда-либо позволила мне или кому-нибудь другому вмешиваться в ее планы.
Вы ожидаете, что человек будет чувствовать себя счастливым в годовщину своего дня рождения. Белла же не была довольна ни в малейшей степени.
Я был уверен, что она откажется ехать.
Моя семья была счастлива отпраздновать чей-нибудь день рождения. Для нас это было чем-то священным, это было олицетворением роста и преобразований, которые больше не являлись частью нашего существования.
Эмметт был последним из нас, кто праздновал свой день рождения, но это было более 60 лет назад. Мы не считали уместным поздравлять самих себя за "нестарение", отмечая наши вампирские дни рождения, так что мы просто игнорировали их.
Эмметт настоял, что он и Розали должны присутствовать, и они вернулись из своего путешествия, чтобы стать частью празднования.
Элис хваталась за любой повод, чтобы погрузить себя в подготовку какого-нибудь мероприятия. И не было никакой надежды на то, что она пропустит день рождения Беллы. Со стороны Беллы это было стремлением принимать желаемое за действительное, и я был удивлен, что Белла не отказалась.
Я не озвучивал свои опасения по поводу истечения времени и того, что у Беллы его недостаточно. Я знал, что этот вопрос был мучительным и для нее. Она подвержена старению; она с каждым днем становилась старше, в то время как я оставался неизменным, навечно замороженным в своем семнадцатилетнем теле. Озабоченность Беллы по поводу ее старения была причиной того, почему она хотела, чтобы мы проигнорировали ее день рождения, но ведь нельзя постоянно притворяться и пренебрегать очевидными фактами. В конечном итоге реальность прорвется наружу. Игнорирование дня рождения Беллы не предотвращает того, что драгоценное время, тикая, ускользает. И хотя, чисто физически, я никогда не смогу достичь восемнадцатилетнего возраста, я был не согласен с тем, что Белла должна отказаться от своего дня рождения.

Тучи, сгустившиеся над Форксом, стекали вниз моросящим дождиком.
Белла и я только что закончили наш учебный день в школе и шли к парковке. Мы направлялись к ней домой, так как она хотела посмотреть "Ромео и Джульетту", это было предлогом, чтобы не идти на вечеринку. Когда мы дошли до грузовика Беллы, я открыл ей пассажирскую дверь, в качестве вежливого жеста и чтобы в день рождения избавить ее от хлопот, связанных с вождением ее ветхого грузовика. Белла сложила руки на груди, и в то же время на ее лице появилось выражение досады, демонстрирующее упрямство и угрюмое настроение.
"Это мой день рождения, а я не могу вести машину?"
"Я делаю вид, что это не твой день рождения, как ты и хотела". Ответил я.
"Если это не день моего рождения, значит, мне не придется ехать вечером к тебе домой…"
Я знал, что из-за вечеринки с Беллой будет сложно, но сегодня я не собирался ей уступать. Обычно я соглашался на все, что она хотела ... в пределах разумного.
Была одна конкретная вещь, в отношении которой я был абсолютно непреклонен – ее Белла никогда не получит.
Бессмертие.
Я вынужден был согласиться с Элис в данном случае. Белла не должна упускать столь знаменательную в своей жизни дату. Честно говоря, я считал, что должен убедить Беллу отпраздновать, в основном потому, что чувствовал себя виноватым. Если бы я не существовал, Белла не беспокоилась бы ни о чем, что является естественным в жизни каждого человека. Такие как я не должны существовать. Я не должен существовать.
Я мешал Белле жить нормальной человеческой жизнью, и я не хотел так поступать. Но моя любовь к ней была всепоглощающей, и я не был достаточно сильным, чтобы находиться вдали от нее. Поэтому я не мешал осуществлению планов Элис, и пытался вернуть нормальность в жизнь Беллы.
"Ладно". Сказал я перед тем, как закрыть пассажирскую дверь и обойти вокруг машины к водительской. "С днем Рождения". Продекламировал я, открывая перед ней дверцу.
"Тсс". Зашипела она на меня, с тоской забираясь в свой пикап.
По дороге к ее дому она сохраняла спокойствие; и единственным звуком было рычание двигателя устаревшего и ржавого грузовика Беллы. Он не был надежным и разумным средством передвижения для любого, не говоря уже Белле, которая была просто магнитом для опасностей. Мне следовало купить ей новую машину на день рождения.
Я решил заполнить повисшее между нами молчание в надежде развеять ее мрачное настроение.
"У твоего радио ужасный прием". Сказал я.
Белла нахмурилась. "Ты хочешь хорошее стерео? Катайся на своей машине".
Я подавил улыбку.
В скором времени Белле станет ясно, почему я пожаловался на ее радио.
Казалось, что просто все напрочь проигнорировали требования Беллы не дарить ей подарков. Она получила их и от своей матери, и от отца сегодня утром. И несмотря на то, что и Элис, и мне было запрещено приобретать ей на день рождения какие-либо подарки, другие члены моей семьи такого запрета не получили. Скорее всего, Белла и не предполагала, что они хоть как-то заинтересованы в ее дне рождения, но она ошибалась.
Мои родители купили Белле пару авиабилетов, чтобы она могла навестить Рене; это было предложение Элис. Эмметт, Розали и Джаспер купили самое навороченное стерео для ее пикапа.
Мы с Элис, обнаружив лазейку в правиле Беллы, запрещающем покупать подарки, также приготовили ей кое-что.
Вроде как сделанный в домашних условиях.
Я не потратил ни пенни, и почему-то не сомневался, что она хотела бы получить его.
Как только Белла припарковала свой грузовик возле дома, я наклонился к ней и осторожно взял ее лицо в ладони, нежно проводя пальцами по контуру ее лица, пытаясь смягчить ее очевидное беспокойство.
Ее сердце стало биться немного быстрее в ответ на мои прикосновения.
"Ты должна быть в хорошем настроении сегодня весь день". Выдохнул я.
"А если я не хочу быть в хорошем настроении?" ответила она, ее дыхание прерывалось.
"Очень плохо". Сказал я, наклоняясь ближе, чтобы прикоснуться к ее губам своими.
Белла обняла меня за шею и плотнее прижалась губами к моим, повышая интенсивность и страсть нашего поцелуя.
Мягкость ее губ.
Движения ее рта.
Вкус.
Непреодолимый аромат ее крови, и то, как она течет по венам.
Всего этого было более, чем достаточно, чтобы лишить меня моего самообладания.
Как только эмоции пригрозили овладеть мои телом, я немедленно, хоть и неохотно, освободил лицо Беллы и убрал ее руки с моей шеи.
"Будь паинькой, пожалуйста". Прошептал я, почти касаясь ее щеки, перед тем как в последний раз прижаться к ее губам; быстрый поцелуй, который пламенем обжег мое горло.
Белла часто высказывала свое недовольство моим поспешным увиливанием от физического аспекта наших отношений; так или иначе это не повлияет на мое решение не рисковать, и я не позволю ей пробить брешь в моей обороне.
Под угрозой ее безопасность.
Я ни секунды не сомневался в том, что убью ее, если потеряю над собой контроль.
Откровенно говоря, я уже шел на огромный риск, допуская хоть что-то между нами; проявление даже малейшего выражения любви было рискованным. С другой стороны, было бы несправедливо, если бы я отказывал Белле во всех физических удовольствиях, находясь с ней в романтических отношениях.
Будучи эгоистом, я хотел большего, но безопасность Беллы была значительно более важна для меня, чем мое собственное счастье.
"Ты думаешь, я когда-нибудь буду чувствовать себя иначе? Перестанет ли когда-то мое сердце пытаться выпрыгнуть из груди, когда вы прикасаешься ко мне?" спросила Белла, почти задыхаясь.
Ее сердце бешено стучало, разгоняя по венам ее сладкую кровь, которую я так отчаянно жаждал.
"Вообще-то я надеюсь, что нет". Ответил, я несколько удовлетворенный тем эффектом, который производил на нее. Хотя, было бы проще и безопаснее для нее, если бы она не реагировала на меня подобным образом, или лучше вообще не отвечала взаимностью на мои чувства к ней.
Она закатила глаза. "Пошли смотреть, как Капулетти и Монтекки рубятся друг с другом, хорошо?
"Твое желание – приказ для меня".
Я в одно мгновение вышел из грузовика и метнулся вокруг машины еще до того, как Белла смогла даже открыть дверь. Мы спокойно, рука об руку, прошли к ее дому. Молчание не было некомфортным, а я был. У меня было такое чувство внизу живота; знакомое и нежелательное предзнаменование неожиданных и опасных событий, которые пока еще не произошли.
Но это чувство не было непривычным, вероятность катастрофы была огромной.
Как может быть безопасным то, что вампир состоит в отношениях с хрупким человеком? Это были пугающие отношения, но я утешался тем, что нам везло, и мы были вместе уже так долго.

Я развалился на диване, в то время как Белла начала смотреть фильм. Меня не заботила эта скорбная история; Джульетта и ее Ромео. После ее многократного изучения, она казалась еще более противоречащей здравому смыслу. Их выбор родился из их любви, но Ромео был глупцом и не имел козырей для защиты своей любви. Обреченные возлюбленные умерли ни за что. Их отношения не были опасными, в их жизни не прослеживалось ни одного существа с отклонениями от общепринятой нормы.
Белла подошла к дивану и села на его краешек прямо передо мной, я обвил ее руками за талию и осторожно притянул к себе, пока мы не оказались лежащими бок о бок. Она еле заметно вздрогнула в тот момент, когда холодное прикосновение моего тела встретилось с ее теплом. На спинке дивана висело одеяло, я потянулся к нему, чтобы укутать ее.
Я испытал, каково это, для человека - чувствовать прикосновение кожи вампира – ужасно холодно.
Я смутно помню ощущение от кожи Карлайла, когда я еще был человеком, пусть и едва живым.
Для Беллы просто не могло быть приятным ощущение прикосновения к куску льда, даже если бы она хотела, и я был благодарен своей судьбе, что это все же было ей приятно.
Людям приходится поддерживать теплой температуру своего тела, чтобы быть здоровыми.
Прижиматься к моей фигуре изо льда не было полезным для ее здоровья.
"Ты знаешь, я всегда терпеть не мог Ромео". Сказал я.
"Что не так с Ромео?" Белла раздраженно усмехнулась.
"Ну, прежде всего, он влюблен в эту Розалину - ты не думаешь, что из-за этого он кажется немного непостоянным? А затем, спустя всего несколько минут после их свадьбы, он убивает двоюродного брата Джульетты. Это не самый блестящий поступок. Ошибка за ошибкой; мог ли он с большей тщательностью разрушать свое счастье?"
Белла глубоко вздохнула, давая ясно понять, что она не одобряет мое осуждение.
"Ты хочешь, чтобы я досмотрела его в одиночку?"
"Нет, я в любом случае в основном буду наблюдать за тобой. Ты будешь плакать?" Пока я говорил, я нежно поглаживал ее гладкую кожу, наслаждаясь ощущением ее тепла на моих пальцах.
"Возможно, если буду внимательно смотреть".
"Тогда я не буду тебя отвлекать". Ответил я перед тем, как легонько поцеловать ее волосы.
Я мог просматривать фильм в своей голове, даже несмотря на то, что я, вообще-то, смотрел его на экране. Большая часть моего внимания была сосредоточена на Белле, я постоянно прикасался к ней, изредка целовал ее шею, руки и волосы. И в то же время, наблюдая за ее реакцией на фильм, шептал ей на ухо реплики Ромео.
Белла съеживалась во время сцен жестокости, и заплакала в конце из-за самоубийства обреченных возлюбленных.
Я тихо посмеивался над ее эмоциональностью.
Она без сомнения была человеком.
Ведь это всего лишь выдумка.
Фикция.
"Признаюсь, тут я в некотором роде ему завидую". Сказал я, вытирая слезы, бегущие по ее щекам.
"Она очень красивая". Белла шмыгала носом.
Я раздраженно усмехнулся, испытав боль и ярость в связи с тем, что Белла думает, я имел в виду внешность Джульетты. То, из-за чего я был обеспокоен, не шло ни в какое сравнение с этим, и никто и в подметки не годился моей Белле и не мог соперничать с ее красотой.
"Я завидую ему не из-за девушки – а лишь тому, с какой легкостью он может совершить самоубийство".
Рот Беллы широко открылся от изумления. "Что?"
"Это то, о чем однажды мне пришлось подумать, и я знал по опыту Карлайла, что сделать это будет непросто. Я даже не знаю точно, сколько раз Карлайл пытался покончить с собой в самом начале ... после того как он понял, чем он стал ... А он совершенно очевидно до сих пор еще в добром здравии".
Самоубийство, видимо, является для вампира невозможным.
Я совсем не был уверен, зачем я делился этим с Беллой ... Наверное, чтобы напугать ее и заставить понять, что я и моя семья не хотим быть теми, что мы есть. Мы не хотим того существования, которое было нам навязано. То, что мы есть друг у друга как группа существ, было единственным, что мы высоко ценили ... мы были семьей.
Мы отчаянно хватались за то человеческое, что в нас еще осталось. Мы хотели быть людьми.
Моя семья не хотела этой жизни, я не хотел этой жизни, и вот теперь, когда у меня появилось что-то, ради чего стоит жить, я стремился сохранить свою человечность сильнее, чем когда-либо.
У меня была моя Белла.
Белла поерзала в моих объятиях, устраиваясь поудобнее, и повернулся ко мне лицом.
"О чем это ты говоришь? Что ты хочешь этим сказать: "это то, над чем ты задумался как-то раз"?
Воспоминание автоматически всплыло у меня в голове. И не потребовалось никаких осознанных усилий с моей стороны, чтобы вызвать эти мысленные образы или чувства, которыми сопровождаются эти картинки.
Это было очень яркое воспоминание, которое возвращало меня на шесть месяцев назад, в ту весну, в сезон новых начинаний и новой жизни.
Я бежал изо всех сил, чтобы найти пропавшую Беллу.
Она пошла к беспощадному вампиру, чтобы принести себя в жертву.
Я был в ярости, и безумно беспокоился за безопасность Беллы: как она могла быть такой беспечной?
Никто не заберет ее у меня!
Я подавил гневное рычание, свою реакцию на воспоминание, прежде чем с усилием вырвать себя из задумчивости, в которую я окунулся.
Было крайне трудно думать об этом.
Еще труднее было говорить.
"Прошлой весной, когда тебя ... чуть не убили. Конечно же, я пытался сосредоточиться на том, чтобы найти тебя живой, но часть моего сознания строила план на случай непредвиденных обстоятельств. Как я уже сказал, для меня это не так легко, как для человека".
Замешательство и страх захлестнули Беллу.
Она покачала головой, как бы отгоняя свои мрачные видения.
Пальцы Беллы коснулись шрама на ее руке ... того, где Джеймс почти ... чуть не убил ее или чуть не приговорил к иной судьбе, которая хуже смерти.
"План на случай непредвиденных обстоятельств?" Белла повторила мои собственные слова, как вопрос.
Я был удивлен, что она не сразу сообразила – у меня не останется ничего, если Беллы не станет.
"Ну, я не собирался жить без тебя ... Но я не знал до конца, как это сделать - я знал, что Эмметт и Джаспер никогда не стали бы мне помогать ... поэтому я думал, что, может, стоило поехать в Италию, и сделать что-нибудь, чтобы спровоцировать Вольтури".
Смерть стала бы избавлением, по сравнению с жизнью в мире, в котором нет моей Беллы.
"Кто такие Вольтури?" спросила Белла повышенным тоном, в котором слышался нарастающий гнев.
"Вольтури – это семья; очень древняя, очень могущественная семья вампиров, таких как мы. Я полагаю, что в нашем мире они почти то же самое, что и королевская семья. Карлайл жил с ними недолго в самом начале, в Италии, прежде чем он обосновался в Америке". Пояснил я.
Я когда-то излагал Белле сокращенную версию истории Карлайла, и показывал ей фотографии, на одной из них, в частности, Карлайл был с Аро, Кайусом и Маркусом - непробиваемые и несокрушимые лидеры Вольтури.
"Ты помнишь ту историю?" Спросил я у Беллы.
"Конечно, помню".
"В любом случае, не стоит раздражать Вольтури, если, конечно, ты не хочешь умереть – ну или что там с нами происходит".
Белла схватила меня за лицо руками. Я пристально смотрел на выражение ее лица. Она была в ужасе.
"Ты никогда, никогда, никогда больше не должен даже думать о том, чтобы снова совершить что-либо подобное! Независимо от того, что могло случиться со мной, ты не посмеешь навредить себе!" потребовала Белла, ее голос был напряжен и переполнен эмоциями.
"Я никогда больше не стану подвергать тебя опасности, так что это не обсуждается".
От ярости голос Беллы становился все громче. "Подвергать меня опасности?! Я считала, мы уже выяснили, что все эти несчастья по моей вине!"
"Что бы сделала ты, если бы ситуация изменилась?" Не согласился я.
"Это не одно и то же".
Горькая усмешка сорвалась с моих губ.
Белла не замечала моего состояния и глубины моих чувств к ней.
Она никогда не поймет, как много страданий причинила мне одна только мысль о том, что Белла встретила свою смерть.
"А если что-то случится с тобой?" продолжала Белла. "Ты бы хотел, чтобы я покончила с собой?"
Вопрос Беллы застал меня врасплох.
Эта мысль причинила мне запредельную боль.
Конечно, я не хотел, чтобы Белла так поступила.
Я не рассматривал возможность того, что чувства Беллы могут хоть в малейшей степени сравниться с моими.
И тем не менее, для меня все было иначе - я не был человеком, поэтому не мог умереть.
Я не знал, могли ли умереть подобные мне, или заканчивалось ли хоть когда-нибудь наше существование.
"Полагаю, я понимаю твои доводы ... отчасти." Признался я. "Но что Я буду делать без тебя?"
"Все то же, что ты делал до того, как появилась я и усложнила твое существование".
"Когда ты произносишь это, это так легко". Вздохнул я.
"Так и должно быть. Я не то, что может реально заинтересовать". Ответила Белла.
Я открыл было рот, чтобы оспорить глупое заявление Беллы, но был прерван звуками полицейского "Крузера" отца Беллы, который ехал уже неподалеку. Было бесполезно спорить с Беллой на эту тему. Она, без сомнения, останется упрямой и непреклонной.
"Не обсуждается". Это было все, что я сказал, давая понять, что вопрос закрыт.
Я осторожно оттолкнул Беллу, чтобы придать ее позе на диване более респектабельное положение.
"Чарли?" догадалась Белла.
Я улыбнулся ее способности понимать мои действия.

Мы с Беллой остались в ее доме на ужин, хотя я и не ел ничего.
Чарли редко подвергал сомнению мое очевидное отсутствие аппетита. Мой голод, или, вернее, моя жажда, утолялась жидкостью, которая соблазнительно текла по венам человека, особенно под мягкой фарфоровой кожей его сладкой дочери.
Причина отсутствия подозрений у Чарли в том, что он видел габариты моего брата Эмметта, и думал, что наши родители, очевидно, кормили нас в количестве, более чем достаточном. Это его личное мнение показалось мне довольно забавным.
И несмотря на то, что я знал, он согласится без колебаний, в качестве любезности я попросил у Чарли разрешения забрать Беллу к себе домой на вечер. В его мыслях я прочел лишь облегчение – он был весьма рад, что ему не придется беспокоиться о том, как развлечь Беллу в день ее рождения.
На этот раз Белла не стала возражать, когда я открыл ей пассажирскую дверь грузовика. На пути к моему дому я мысленно несколько раз рычал из-за недовольства ограничением скорости и тем механическим скрежетом, который издавал древний грузовик. Я бы предпочел пригнать сюда свою машину, ее вести было бы куда приятнее, чем эту ржавую реликвию.
"Спокойнее". Предупреждала меня Белла, как только я снова пытался ускориться.
"Знаешь, что бы тебе понравилось? Милая маленькая Ауди-купе, очень тихая, и очень мощная..."
"В моем пикапе нет ничего плохого". Заступилась за него Белла. "И раз уж мы говорим о дорогостоящих безделушках, ты ведь знаешь, что для тебя было бы лучше, если ты не потратил ни чуточки денег на подарок к моему дню рождения".
"Ни копейки". Честно ответил я.
Я даже не покупал чистый компакт-диск; у Джаспера их были сотни.
"Хорошо".
"Ты можешь сделать мне одолжение?" Спросил я, чувствуя, что у Беллы недостаточно энтузиазма.
"Это зависит от того, о чем ты попросишь".
Я тяжко вздохнул из-за ее упрямства. "Белла, последний настоящий день рождения кого-либо из нас был у Эмметта в 1935 году. Не отказывай нам в маленькой слабости, и не будь слишком упрямой сегодня. Они все очень волнуются".
"Хорошо, я буду вести себя прилично".
"Я, вероятно, должен предупредить тебя ..." Начал я. Белла не оценит наличие сюрпризов.
"Да уж пожалуйста".
"Когда я говорю, что они все взволнованы... Я действительно имею в виду их всех".
"Всех?" От испуга у Беллы перехватило дыхание. "Я думала, что Эмметт и Розали были в Африке".
"Эмметт хотел присутствовать".
"Но ... Розали?" Нерешительно ответила Белла.
"Я знаю, Белла. Не волнуйся, она будет вести себя наилучшим образом".
На самом деле моя сестра демонстрировала нескрываемую враждебность и отвращение к Белле, в основном, из-за зависти. И это существенно изменило наши отношения брата и сестры.
Я решил, что необходимо сменить тему, так как мысли о Розали беспокоили Беллу.
"Итак, если ты не позволяешь мне приобрести для тебя Ауди, может, есть что-нибудь, что бы хотела получить на свой день рождения?"
"Ты знаешь, чего я хочу". Прошептала Белла.
Я поморщился.
Белла никогда не получит вампирскую сущность, и, разумеется, не в качестве подарка.
Это не могло быть подарком.
Это было мерзостью.
Белла высказывала свое мнение по этому поводу уже много раз. Она была готова пожертвовать своей жизнью, чтобы стать такой, как я.
Вампиром.
"Не сегодня, Белла. Пожалуйста".
"Ну что ж, может быть, Элис даст мне то, чего я хочу".
Я тут же зарычал, возмущенный этой идеей.
Элис никогда не изменит Беллу, равно как и никто другой из членов моей семьи.
Я никогда, никогда не позволю, чтобы это произошло.
"Это не будет твой последний день рождения, Белла".
"Это несправедливо!" Пискнула Белла.
Я стиснул зубы, чтобы сдержать ругательство, которое было неизбежно, если бы я стал отвечать.

Белла застонала, так как мы прибыли к дому, и она заметила, как все вокруг было украшено.
Элис была слишком экстравагантна в том, что касалось подготовки и оформления дизайна вечеринок, особенно для тех, кто и не собирался отмечать свой день рождения.
"Это вечеринка. Постарайтесь быть умницей". Внушал я.
"Конечно".
Я вышел из грузовика и обошел машину с другой стороны, чтобы помочь Белле выйти.
"У меня есть вопрос". Сказала она, когда я открыл дверь.
Я с опаской ждал, пока она продолжит.
"Если я проявлю эту пленку, ты будешь на фотографиях?" осторожно спросила Белла, уставившись на фотоаппарат, который она получила от Чарли на день рождения.
Я разразился громким смехом, и моя тревога рассеялась.
Она сфотографировала меня, еще перед тем как мы ушли из ее дома.
Хоть фактически мы были мертвы, физически мой вид еще существовал. Мы все еще можем взаимодействовать с миром людей.
Я полагаю, что подробности моего существования сделали Беллу любопытной, потому что еще несколько месяцев назад, насколько Белла могла знать, вампиры были лишь мифологическими существами, и их присутствие ограничивалось плохими фильмами ужасов и викторианскими романами.
Я все еще посмеивался, когда мы вошли в дом.
Моя семья приветствовала Беллу, синхронно пропев дружное "С Днем Рождения".
Ее рот от удивления распахнулся, когда она осмотрелась по сторонам.
Вечеринка в доме, полном вампиров, должна быть довольно ошеломительной.
Я поцеловал ее в макушку и утешительно обнял за талию.
Она могла бы, по крайней мере, выглядеть хоть немного довольной. Сказала мне Элис в своих мыслях.
Я бросил на нее быстрый взгляд, который остался незамеченным Беллой, поскольку Эсме вышла вперед и нежно обняла ее.
"Сожалею об этом, Белла. Мы не смогли сдержать Элис". Сказал Карлайл, и когда он обнимал Беллу за плечи, мысленно слегка хмыкнул.
Не существовало такой силы, у которой было достаточно шансов обуздать Элис.
Элис была в праздничном настроении, и ей отчаянно хотелось окончательно задушить Беллу в торжествах по случаю ее дня рождения, но ее мгновенно прервал Эмметт.
"Ты совсем не изменилась".
"Большое спасибо, Эмметт". Белла покраснела.
Все та же Белла. Подумал Эмметт, прежде чем вслух произнести: "Я должен выйти на секунду. Не делай ничего смешного, пока меня не будет". Сказал он Белле, подмигивая Элис.
Мои брат и сестра придумали план, как преодолеть отказ Беллы принимать подарки.
"Я постараюсь". Ответила Белла.
Элис поняла, что это ее шанс и быстро вышла вперед.
"Время открывать подарки". Прозвенела она своим похожим на колокольчики голосом.
"Элис, я знаю, что говорила тебе, что ничего не хочу," застонала Белла.
"А я не слушала". Моя сестра захихикала. "Открывай." Подгоняла она, засовывая подарок Белле в руки.
Белла неохотно срывала многоярусную упаковку, а все остальные просто смотрели.
Выражение замешательства появилось на ее лице, когда она открыла коробку, которая оказалась пустой.
"Хм ... спасибо". Пробормотала Белла.
Раздался приглушенный смех, а Джаспер объяснил.
"Это стерео для твоего пикапа. Эмметт устанавливает его прямо сейчас, так что ты не сможешь его вернуть".
"Спасибо, Джаспер, Розали". Белла улыбнулась. "Спасибо, Эмметт". Позвала она уже более громко, зная, что он услышит ее с улицы.
Грудной смех Эмметта наполнил комнату, что заставило и Беллу захихикать. Сейчас она казалась чуть более спокойной, может быть, она все же порадуется дню рождения.
"Следующим открывай мой и Эдварда". Радостно сказала Элис, в то время как все собрались вокруг нас.
Белла быстро обернулась, чтобы посмотреть на меня, с обвинительным блеском в глазах.
"Ты обещал".
"Как раз вовремя". Засиял Эмметт, поспешив вернуться в комнату.
"Я не потратил ни копейки". Заверил я Беллу, убрав прядь волос с ее лица.
Она повернулась к Элис и глубоко вздохнула.
"Дай мне его". Потребовала она.
Я усмехнулся молча вместе с Джаспером; Эмметт громко рассмеялся.
Моя сестра ярко улыбнулась, отдавая подарок сопротивляющейся Белле.

Я услышал, как палец Беллы царапнул по бумаге, и нежный свист, с которым бумага порезала ее нежную кожу.

Сочный аромат накрыл меня с мощностью ударной волны.

В одно мгновение все совершенно изменилось, легкая атмосфера вечеринки испарилась и сменилась на мрачную и смертоносную.

Сейчас в комнате находились смертельно опасные хищники.

И я был одним из них.