Мы вернулись к дому, где на заднем крыльце нас ждали все члены семьи Каллен. Элис держала сумку с нашими вещами, билетами и документами. Обняв и подбодрив, они отправили нас в аэропорт.

Белла оставалась молчаливой и задумчивой, пока мы двигались в сторону Сиэтла. Я разрывался между тем, чтобы позволить ей все переварить, и тем, чтобы вынудить ее вылезти из раковины.

— Может, тебе нужно позвонить матери и сказать, что мы летим к ней? — наконец поинтересовался я.
— Нет, — отстраненно прошептала Белла. Она наблюдала за проплывающими пейзажами. — Она любит сюрпризы. И будет счастливее, если я приеду неожиданно.
— Она в любом случае будет рада тебя увидеть, — подметил я.

Белла покачала головой.

— Я знаю, но мне хотелось бы удивить ее. Не хочу, чтобы она посреди ночи ехала в аэропорт, чтобы встретить нас. Пусть поспит, чтобы я потом провела с ней как можно больше времени.
— Ладно, — уступил я, принимая ее план, каким бы он ни был. — У нее будет время для тебя? — спросил я. — Она работает?
— Она учитель на замену, может отказаться, если ее вызовут. Раньше она работала на полную ставку, но перестала, когда вышла замуж за Фила, чтобы свободно путешествовать с ним.
— Ты не одобряешь? — уточнил я, услышав в ее голосе что-то странное.
— Сейчас уже нет, но раньше не одобряла. Когда мне было шестнадцать, я не могла понять, как она могла отказаться от всего ради мужчины, хотя сама говорила мне никогда так не поступать? Но теперь понимаю. — Белла смотрела в окно, все еще погруженная в свои мысли. Я знал, что сама она продолжать не станет.
— А что ты понимаешь теперь?
— Помнишь первый раз, когда у нас был секс? — внезапно спросила она.

С моих губ сорвался смешок.

— Даже не имей я идеальной памяти, я бы никогда этого не забыл.

Белла слегка улыбнулась, несколько задумчиво и печально.

— Я знала, что пойти с тобой было сумасшествием. Я знала, что ты мог быть опасен, и что мне лучше бежать домой, лечь в постель и выспаться перед занятиями. Такой поступок был бы благоразумным. Но на кону стояло что-то более важное, я нутром это чувствовала. Я знала, что пожалею, если не пойду с тобой. А когда ты меня поцеловал, я поняла, что буду просто девушкой на одну ночь, но все равно не остановила тебя, потому что знала, что иначе пожалею об этом.

Наконец, Белла отвернулась от окна и посмотрела на меня.

— Но я не знала, что это только начало, что все это окажется больше, чем просто отношениями.
— Я не понимаю, — признался я.
— Мама говорила никогда не отказываться от всего ради мужчины, и она была права. Нельзя этого делать ради любого мужчины. Нужно дождаться того, кто станет для тебя всем. Дождаться того, кто станет тебе нужен, ради кого все это будет иметь смысл. Так поступила моя мама... и так поступаю я.
— Я — все? — спросил я. Невероятное ощущение, которому сложно поверить. Я — все для Беллы, хотя почти столетие был никем.
— Да. И ты это знаешь. Вот что значит любовь.
— Как ты сама уже заметила, Белла, не для всех любовь значит одно и то же.
— Но для меня это так, а я единственная, чье мнение важно, так? — пошутила она.
— Без сомнений, ты единственная, — согласился я.

Первой частью нашего путешествия стал перелет до Атланты. К счастью, Элис забронировала нам билеты в бизнес-классе, отчего мне было значительно легче. Изучив данные по полету, я понял, что к моменту нашего прибытия, в Джексонвиле будет раннее утро.

Во время первого перелета я дал Белле поспать, пусть и урывками, и сам притворился спящим, чтобы не беспокоить других пассажиров и стюардов. Во время остановки в Атланте я купил для сонной Беллы завтрак, после чего мы пересели и полетели в Джексонвиль.

Белла позвонила матери, как только мы приземлились. Рене возбужденно затараторила, обрадовавшись, а потом выразила беспокойство тем, что дочь пропустит занятия. К моменту, когда Белла убедила мать, что этот визит не скажется на ее оценках, мы уже сидели в арендованной машине и ехали к их дому.

Рене и Фил Дуайер жили в небольшом доме с двумя спальнями, стоявшем почти на пляже. Подъехав, мы увидели довольно красочную картину.

— Удивительно, что ты не стала жить с ними, — сказал я, взглянув на Беллу, когда заглушил двигатель. — Это место очень тебе подходит. Как только разойдутся утренние облака, наступит яркий и солнечный день.
— Ну, Фила пригласили в команду Джексонвиля через пару месяцев после того, как я попала в аварию. Я еще восстанавливалась, поэтому переезд не казался лучшим выбором... да и Чарли так нравилось со мной, что мне не хотелось расстраивать его отъездом. Поэтому я и осталась.
— Ты могла бы поступить в университет во Флориде, — заметил я. — Твоя мама живет здесь, так что наверняка ты получила бы стипендию от штата.
— Наверное, я не очень-то и хотела. После того случая все стало каким-то... другим. Не знаю. Думаю, я не была готова вернуться к маме, словно все в порядке. И Вашингтон мне не претил. Спустя время к дождю привыкаешь, он даже успокаивает.
— Ты действительно можешь отказаться от солнца? — поинтересовался я. — Мы можем найти и другой путь. Я могу увезти тебя куда-нибудь, где Вольтури не станут нас искать. Мы можем спрятаться, пока ты не будешь готова, пусть даже до конца жизни.

Белла зашевелилась, чтобы выйти из машины.

— Я не хочу прятаться, Эдвард. Мне все равно, что я смогу выходить на солнце только когда вокруг никого. Я хочу только быть с тобой. Все просто.

Прежде чем я успел что-то сказать, женщина, которая, очевидно, была матерью Беллы, вышла из дома и поспешила к машине. Она была невысокой, загорелой от солнца Флориды, а ее глаза были такими же, как у Беллы.

Белла начала выходить из машины, что было непросто из-за костылей, и Рене остановилась на полпути, когда это увидела.

— О боже, Белла. Что с твоей ногой?
— Я, эм, сломала ее месяц назад. Прости, что не сказала тебе, я знала, что ты будешь сильно переживать. Гипс уже скоро снимут.
— Белла! Когда же ты научишься ходить осторожнее, милая? — причитала Рене, крепко обнимая Беллу, как только та встала на ноги. К тому времени я тоже вышел из машины и подошел к ним, Рене посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
— А это Эдвард, о котором я так много слышала? — спросила она, отпустив дочь.

Белла покраснела.

— Да, мам, это Эдвард.

Я шагнул вперед и протянул руку, как показалось правильно.

— Эдвард Мейсен. Очень рад познакомиться.

Рене рассмеялась и обняла меня.

— Красивый и вежливый? Где ты его нашла, Белла? Боже, да ты похож на глыбу льда, у вас был включен на полную кондиционер?
— Кровь плохо циркулирует, — помогла мне Белла. — Он всегда такой.
— Бедняжка, — проворковала Рене и похлопала меня по плечу. — Пойдемте в дом, — позвала она нас.

Мы неторопливо, из-за ноги Беллы и наших сумок с вещами, прошли в дом. Рене отвела нас в свободную спальню. Очевидно, она не была против того, чтобы я находился там с Беллой.

— О боже, — вздохнула Белла. — Это будет сложнее, чем я думала.

Я поставил наши сумки и повернулся к ней.

— Ты в порядке?
— Да, да, — заверила она, но не встретилась со мной взглядом. — Просто... она так счастлива, что даже думать не хочется, что с ней станет, когда мне придется подстраивать свою смерть... или как мы там собираемся объяснить мое исчезновение. Это убьет ее.

Я обнял ее, не зная, что еще сделать.

— Может, нам не придется инсценировать твою смерть. Возможно, у вас получится общаться, если ты не будешь видеться с ней или Чарли. Мы можем сказать, что сбежали в другую страну и там поженились.
— А приехать к ним в гости мы не можем, потому что это слишком дорого для зарплаты работника рисовой фермы? — предположила Белла, прижавшись ко мне.
— Ну или что-то в этом роде. Думаю, для многих родителей проще знать, что их ребенок живет где-то своей жизнью, чем считать его погибшим.
— Нам следует спуститься, — пробормотала Белла. — Уверена, мама ждет нас, чтобы устроить тебе допрос.
— О, определенно, — подтвердил я. — С момента, как она узнала, что я приехал с тобой, она едва ли думала о чем-то другом. Ты многое не рассказывала в своих еженедельных письмах, не так ли?
— Да, — смущенно ответила она. — Но учитывая все происходящее, я не так уж много могу ей рассказать.
— Тогда надеюсь, что ты готова к Испанской инквизиции.
— Я надеюсь, что к ней готов ты, — поддразнила Белла. Мы спустились вниз, где в гостиной нас ждала Рене. На столике стояли три бокала, покрывшиеся конденсатом. Я украдкой втянул воздух. Лимонад. Немного рано для него, подумал я, но мне все равно придется пройти через это. Среди отвратительной еды и напитков людей лимонад был не так уж плох.

— Садитесь, садитесь, — позвала Рене. Белла села на диван рядом с матерью, а я устроился в соседнем кресле.
— Все еще не верю, что вы так неожиданно приехали, — продолжила Рене, глядя на Беллу. — Ты никогда не устраивала сюрпризы.

Белла покраснела.

— В последнее время я склонна к спонтанным поступкам.

Рене приподняла бровь.

— О, понимаю
— Что понимаешь?
— Ничего, ничего. Так значит, вы встречаетесь с сентября?
— Да, — ответила Белла, кинув взгляд в мою сторону. Я вежливо улыбнулся, чтобы порадовать Рене.
— Получается, два месяца. Целых два месяца, а ты мне почти ничего не рассказывала об этом парне, — укорила Рене. — Давай, Эдвард. Нужно исправлять промах моей дочери. Откуда ты? Что изучаешь?

Я дал ей заготовленные ответы — вырос в Чикаго, переехал в Вашингтон подальше от большого города, изучаю психологию.

— И что собираешься делать после учебы? — спросила Рене, и я понял, что Белла уже хотела подняться наверх. Допрос Рене был куда хуже, чем у Чарли. Она хотела убедиться, что я достоин ее дочери. И она еще не решила.
— Я был хотел поступить в медицинский университет и стать психиатром, — солгал я. Белла широко улыбнулась.
— Доктор Мейсен? Я могла бы привыкнуть к этому.

Рене захихикала.

— Я рада, что Белла взяла тебя с собой. Знаешь, даже когда она жила со мной, она никогда не показывала, что мальчики ей интересны. И я не удивлялась, что она не встречалась с парнями, пока жила с Чарли — отец-коп отбивает всех поклонников — но я начинала волноваться, что она так никого и не встретит.
— Мам, — простонала Белла. Я сдержал улыбку.
— Думаю, если бы моя мама была со мной, она бы думала о том же самом, — заверил я.
— Тогда вы идеальная пара, правда? — улыбнулась Рене, очарованная моими словами и смягчившаяся после того, как поняла, что я сирота.

Белла покраснела и решила сменить тему.

— Как дела у вас с Филом?

Некоторое время мы разговаривали, или, вернее, говорили они. Я старался держаться в стороне, позволяя Белле свободно общаться с матерью. Когда на улице появилось солнце, мне пришлось изобразить приступ мигрени и подняться наверх. Я попытался почитать одну из книг, которую нашел на полке, но в итоге все равно стал слушать их беседу. Было ясно, что Белла обожает мать, совсем не так, как большинство девушек. Уважительного восхищения с долей грусти совсем не наблюдалось. Они говорили как хорошие подруги, именно так видела их отношения Рене.

— Этот твой парень невероятный, — начала Рене, как только посчитала, что уже достаточно долгое время притворялась незаинтересованной в этой теме. — А ты мне рассказала только то, что встретилась с ним в кампусе. Мне нужно больше информации.
— Ну... был поздний вечер. Я возвращалась из библиотеки, споткнулась и уронила книги. Эдвард был рядом и помог мне их поднять.
— Вежливый. Хорошо. И?

В мыслях Рене я увидел, как Белла прикусила губу, пытаясь придумать историю, которую можно рассказать матери.

— Мы разговорились, он проводил меня до комнаты. — Я рассмеялся, зная, что она не расскажет, чем мы действительно занимались тем вечером. — Я не думала, что увижу его снова, но через пару дней он пришел ко мне. С того времени мы были практически неразлучны.

Рене медленно кивнула, а затем спросила то, что действительно хотела узнать.

— А вы двое уже... ну, понимаешь?..

Лицо Беллы заалело.

— Мам! Я не могу с тобой об этом разговаривать.
— Но вы предохраняетесь? — спросила Рене. — Я знаю, что ты не можешь забеременеть, но все равно нужно быть осторожной.
— Он чист, мам, правда, — ответила Белла.
— И он хорошо к тебе относится?
— Очень хорошо.
— Подробности, Белла, давай же. Я девятнадцать лет ждала этого момента.
— Он заботится обо мне, мам, — сказала Белла. — Даже в самом начале отношений: едва услышав урчание моего живота, он повел меня на обед. Сам он ничего не ел, но мне заплатить не позволил. А когда я потеряла работу в кофейне, Эдвард возил меня на машине, чтобы я могла заполнить анкеты соискателя. Он купил мне телефон, чтобы я всегда была на связи. Это даже утомительно, он не дает мне отказываться.

Рене специально нахмурилась.

— Очень щедро с его стороны. Надеюсь, ты была благодарна. Я знаю, что ты не умеешь принимать подарки... никогда не умела.
— Я стараюсь, — сказала Белла. — Особенно после перелома... Не говори Чарли, но я жила у Эдварда с момента, как мне наложили гипс.

У Рене появилась хитрая мысль, и она тут же ее озвучила:
— Играем в семью?
— Ну, мам. Пожалуйста, не говори ничего такого при Эдварде. Последнее, что нам сейчас нужно, это намеки на брак.
— А вы говорите об этом? — заинтересовалась Рене. — Ты еще слишком молода.
— Я сейчас думаю только о том, когда мне снимут гипс и я закончу семестр, дальше пока не задумывалась, — солгала Белла. — Я даже не знаю, как Эдвард относится к браку. — Я тоже не знал, и это меня волновало. Хотела ли Белла выйти замуж? Это было не странно, учитывая, что я планировал провести с ней вечность, но все же брак казался чем-то другим.

Рене задумчиво кивнула.

— Я лишь хочу, чтобы ты рассмотрела все варианты. Это твой первый год учебы в колледже, а брак свяжет тебя так, как ты не представляешь.

Белла вздохнула.

— Мам, я совсем не возражаю быть привязанной к одному месту, в отличие от тебя. И ты это знаешь.
— Именно поэтому я и беспокоюсь, — сказала Рене. — Я боюсь, что ты свяжешь свою судьбу слишком рано не с тем человеком.
— А что если Эдвард — тот самый?

Рене наклонила голову, я понял это по тому, как изменился угол обзора.

— Тогда не помешает подождать и убедиться в этом, не так ли?
— Наверное, — улыбнулась Белла.
— Итак, после твоего звонка я начала планировать, чем бы нам заняться, но, учитывая твой гипс, думаю, прогулка по пляжу будет не лучшей идеей. Как насчет шопинга?
— Звучит здорово, мам.
— Узнаешь у Эдварда, может, он захочет с нами? — спросила Рене. — Хотя, возможно и нет. Мигрень — отвратительная штука.
— Да, вряд ли он захочет, но я посмотрю, как он, а потом можем идти.

Через несколько минут прихрамываний Белла пришла ко мне.

— Значит, шопинг? — улыбнулся я.
— Ага, — кивнула Белла. — Мне жаль, что ты не можешь пойти с нами, уверена, мама хотела бы узнать тебя получше.

Я пожал плечами и поднялся с постели, чтобы обнять ее. Как и всегда, меня окутало жаром ее тела, и я знал, что это ощущение останется со мной после ее ухода.

— Я все равно бы отказался, даже если бы солнце было скрыто за облаками. Тебе нужно провести время с мамой наедине. Не хочу отвлекать ее внимание на себя.

Белла рассмеялась.

— Думаю, ты уже это сделал. Тебе одному не будет скучно?
— Я найду, чем заняться, — заверил я. — Не думай обо мне, наслаждайся временем с мамой.
— Не думать о тебе? Как будто это возможно, — усмехнулась она и приподнялась, держась за мои плечи, чтобы поцеловать меня. Я удержал ее чуть дольше, желая дать ей понять, что не оставлю ее в это непростое время.

Беллы и Рене не было уже несколько часов, когда зазвонил мой телефон.

— Привет, Элис, — ответил я.
— У нас проблема, — вздохнула она.

Внутри все сжалось.

— Еще одна?

К моему удивлению, Элис рассмеялась.

— Не такая. Проблема с волками. У нас здесь нашествие, — растерянно объясняла она.
— Элис, я ничего не понимаю, — признался я.
— Таня начала теплеть по отношению к Джейкобу, по крайней мере говорит с ним, и теперь он отказывается уходить и обращаться в волка, поэтому теперь вся стая, беспокоясь о его безопасности, бродит вокруг.
— В доме? — встревоженно спросил я. Кто-то мог пострадать.
— Нет, снаружи. Но эта вонь кругом, — пожаловалась Элис.
— Да уж, это ужасно. Но... чего вы хотите от меня?
— Ничего, мне просто нужно было пожаловаться кому-нибудь, а здесь все и без того на грани.
— Не верится, что Таня действительно решила дать ему шанс, — ответил я, меряя шагами комнату Беллы. Тут было не так много ее вещей, но на стене висела доска для записей с прикрепленными фотографиями.
— Ну, он все сидел и грустил, что Кейт буквально заставила Таню пойти с ним на прогулку. Мне кажется, Таня находит забавной эту ситуацию с маленьким потерянным щенком. Плюс ко всему, наверняка она заинтригована возможностью переспать с кем-то сильнее и теплее обычного человека.
— Думаю, в этом есть смысл, — сказал я, имея в виду последнее предложение. — Но не представляю, как она будет справляться с запахом.
— Говорят, любовь слепа. Может, у нее нет и обоняния?
— Будем надеяться на это ради них обоих.
— Как у вас дела? — вежливо поинтересовалась Элис, будто она не следила за нами через видения.
— Все хорошо. Чем занимаются Белла и Рене?
— Девчачьими делами. Предаются воспоминаниям. И прямо сейчас я вижу, что Белла хорошо перенесет превращение.

Белла и Рене вернулись только вечером. Но мне все равно пришлось ждать еще около часа, пока не село солнце, чтобы спуститься вниз. Вернувшись, они оставили пакеты с покупками в гостиной, а сами ушли на кухню, чтобы приготовить ужин «вместе». На самом же деле готовила Белла, а Рене помогала в мелочах, которые не могла испортить.

Появившись в дверях кухни, я прочистил горло, и они обе посмотрели на меня.

— Тебе лучше, Эдвард? — спросила Рене.
— Намного, спасибо, — солгал я. — Прошу прощения за то, что не смог пойти с вами.
— Ты наверняка заскучал бы, — ответила Белла.
— И тебе пришлось бы подолгу ждать у примерочных, — добавила Рене.

Рене и Белла рассказывали о том, как провели день, а я сидел и слушал, наблюдая за тем, как они готовили. Когда ужин был готов, мне пришлось проглотить несколько кусочков, так как Рене пристально наблюдала за мной, желая увидеть признаки здорового аппетита.

После ужина я извинился и отошел в уборную, действительно нуждаясь в ней — от куриной фахиты в желудке нужно было избавиться как можно скорее. Находясь наверху, я услышал, что разговор Беллы и Рене стал более личным, и решил не возвращаться. Они достали фотоальбомы, и я не хотел их отвлекать.

Когда Белла поднялась наверх, выражение ее лица было печальным, а в руках она держала несколько альбомов.

— У меня есть большая часть этих фотографий, но я боюсь, что после обращения не смогу вспомнить истории, связанные с ними. Можно, я расскажу их тебе, чтобы потом ты мне напомнил?
— Конечно, — ответил я, удивленный ее неуверенностью. Неужели она не знала, что я готов отдать ей все в этом мире?

Всю ночь она сидела у меня между ног, и я смотрел через ее плечо на страницы фотографий, слушая ее рассказы. Около пяти утра она начала зевать так часто, что мне пришлось заставить ее поспать. Я подозревал, что через несколько часов уже проснется ее мама.
От усталости Белла заснула быстро и крепко, а я продолжил перелистывать альбомы, запоминая столько моментов из ее жизни, сколько мог в условиях ограниченного времени.

Белла обедала с Рене на заднем крыльце под лучами солнца, когда зазвонил телефон. Это была Эсми, она пересказывала последнее из видений Элис.

— Эдвард, мне жаль, но вам с Беллой пора возвращаться.

Я замер, глядя на Беллу, которая смеялась над словами матери.

— Сейчас?
— Да, прямо сейчас. Вольтури приняли решение. Они знают о тебе, о нашем с тобой знакомстве, о Белле, волках. Слишком много всего, чтобы они проигнорировали это. Аро, Маркус и Кайус вылетают на частном самолете сегодня.
— Сегодня? — сглотнул я, встречаясь взглядом с Беллой через стеклянную дверь. Она побледнела, увидев выражение моего лица. Я даже представить не мог, каким она меня видела.
— Сегодня, — подтвердила Эсми. — Мне очень жаль, правда, но вам нужно вернуться. Элис бронирует вам билеты, а Карлайл готовит коттедж — Элис подумала, что Белле хотелось бы быть обращенной там.
— Хорошо, — пробормотал я. Белла придумала причину зайти в дом, и я с беспокойством наблюдал за ней. — Пусть Элис пришлет мне информацию в сообщении.
— Я передам ей. Скажи Белле... просто скажи, что нам всем жаль, что все складывается именно так.
— Ладно, — ответил я бездумно. Белла уже шла ко мне.

Я скомканно попрощался с Эсми и беспомощно посмотрел на Беллу.

— Что случилось? — сразу же спросила она.

Я отвел ее в сторону, чтобы Рене нас не видела.

— Пора, Белла.

Она озадаченно нахмурилась.

— Я думала, у нас есть еще несколько дней...
— Только что звонила Эсми. У Элис было видение, что Вольтури сегодня вылетают на частном самолете.
— Почему так скоро? — Белла была бледнее обычного, и я слышал, что ее сердце забилось чаще. — Я думала, что они никогда не реагируют быстро.

Мне было неприятно сообщать ей эти новости.

— Если бы это была обычная ситуация, они не были бы так заинтересованы. К несчастью, их внимание привлекло много других факторов, и то, что ты человек — меньший из них.
— То есть дело даже не во мне? Тогда чего они хотят?
— Я точно не знаю, но, учитывая армию Виктории, волков и большую семью Калленов... думаю, они решили вмешаться пораньше.
— Эдвард, ответь мне честно — ты в опасности? А Каллены?
— Нет, Бела, — поспешил я заверить ее. — Мы обратим тебя, тогда правила не будут нарушены, и у Вольтури не будет повода наказывать нас. Тебе стоит беспокоиться только о себе.

Белла прикусила губу и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Я буду чувствовать себя лучше, если поволнуюсь о ком-то еще.

Я провел большим пальцем по ее сухой щеке.

— Сейчас наша цель — вернуться в Форкс. Сосредоточься на этом. Что ты хочешь сказать маме?

Она на минуту задумалась.

— Скажу, что ты увидел акцию на билеты, купленные в последний момент, ей это понравится.
— Я пойду наверх собирать вещи, если ты, конечно, не хочешь, чтобы я был рядом.
— Я буду в порядке до нашего отъезда. — Она сжала мою ладонь и повернулась, чтобы пойти к матери. Мне хотелось наблюдать за ней, но времени было мало. Поднявшись, я собрал все вещи на своей скорости, пока Белла оправдывалась перед Рене. Та просила задержаться еще на день, предложила оплатить разницу в стоимости билетов, но Белла отклонила предложение, сославшись на задания по учебе.

Со вздохом Рене сдалась.

— Ну, у нас есть еще весенние каникулы. — Белла не ответила.

К моменту, когда они вернулись в дом, я уже ждал их у двери с нашими сумками.

— Ничего себе, какой ты шустрый, — поразилась Рене моей скорости.
— Не так уж много пришлось собирать, — ответил я. В кармане завибрировал телефон, и я проверил его, пока Рене в последний раз обнимала Беллу. Элис прислала информацию по билетам — у нас оставалось менее двух часов.
— Прости, Белла, — прервал я, — но нам действительно пора. Прошу прощения, Рене, — вежливо извинился я.
— Я понимаю, — вздохнула Рене, снова обняв Беллу. — Сообщи, когда избавишься от гипса, хорошо?
— Обязательно, мам. Скоро поговорим, — соврала она. Белла крепко обняла мать и не торопилась ее отпускать. Я отвел взгляд, чтобы дать им момент уединения, но тут Белла отстранилась и улыбнулась. — Нам нужно ехать. Я люблю тебя, мам.

Что-то в голосе Беллы тронуло Рене до глубины души, потому что она сдерживала слезы и выдавила улыбку.

— Я тоже тебя люблю, Белла, моя милая девочка.

По дороге к машине Белла заплакала и старалась не оборачиваться, чтобы Рене не заметила. Когда мы сели в машину и отправились в аэропорт, я взял Беллу за руку, зная, что мне нечего особо было сказать, чтобы не получилось банально, да и едва ли слова могли ее утешить.

Мне хотелось бы остановить машину и обнять ее, но у нас не оставалось времени. Нам и так нужно было торопиться, и мне было сложно сосредоточиться на выслушивании патрульных на шоссе, когда все, что я ощущал — соленый запах слез Беллы.

Ко времени, когда мы подъехали к аэропорту, Белла собрала волю в кулак и даже смогла улыбнуться служащему сервиса аренды машин, когда тот передал ей сумку из багажника.

Как только выдался момент, я увел ее в сторону от посторонних взглядов и крепко обнял — чтобы успокоить ее и себя.

— Я в порядке, Эдвард, — сказала она даже до того, как я спросил. Она уткнулась лицом в мою шею. — Просто пообещай, что будешь любить меня вечно, больше мне ничего не нужно.
— Я буду любить тебя каждый день вечности, — без тени сомнений поклялся я. Она сказала, что я для нее — все. Этим словом едва ли можно было описать то, что она значила для меня.

Белла отстранилась и посмотрела на меня своими спокойными карими глазами.

— Тогда полетели домой.

Предыдущая глава || Следующая глава