Глава 22

До хутора оказалось не десять, а все пятнадцать верст. Староста явно решил слукавить, дабы заезжий и так удачно поработавший маг не смог отказаться, сославшись на далекое расстояние. Впрочем, мы бы и так поехали. Практика есть практика, и, в принципе, без разницы, где именно ее проводить.
Но мы не торопились. Десять верст – это около часа неторопливой езды, а в нас еще слишком живы были воспоминания о встрече с химерой, чтобы приближать общение с очередным монстром. Правда, никто не гарантировал, что оно вообще состоится. Пропавший обоз мог вполне задержаться по каким-то своим делам, и тогда мы просто передадим сообщение от старосты, переночуем и утром отправимся дальше. Но что-то подсказывало мне: этот сценарий имеет мало общего с реальностью.
Мы привычно уже разделились по парам. Лежек с Тереном ехали первыми, приминая копытами лошадей свежевыпавшую крупку снега, и оживленно беседовали – судя по всему, обсуждали недавнюю схватку. За ними – я, а Ален замыкал шествие, следуя чуть позади меня. Гренна весело носилась вокруг, периодически исчезая в лесу, чтобы через несколько минут вернуться обратно, пугая Мышку. Я пыталась вначале призвать кошку к порядку, но вскоре поняла бессмысленность своих поступков. Ален только посмеивался, наблюдая за развлекающейся мантикорой.
- Ты не хочешь приструнить ее? – пожаловалась я, когда моя кобыла в очередной раз нервно дернулась в сторону, испугавшись проскочившей у нее под брюхом Гренны.
- А почему я? – ехидно поинтересовался Ален. – Вся Школа считала мантикору твоей зверюшкой.
Я укоризненно посмотрела на него.
- Кто бы говорил… Моя Муська внезапно оказалась Гренной, принадлежащей некоему Аленару.
- Ну так не мне же? - ухмыльнулся Ален. Я начала злиться, тем более что мне пришлось удерживать Мышку, вставшую на дыбы. Теперь мантикора пролетела над ней на бреющем полете, практически задевая хвостом спину лошади.
- Tarrenn, Grenna! – рявкнул Ален, помогая мне справиться с кобылкой. Мантикора присмирела и побежала вдоль кромки леса, виновато поглядывая на нас.
Некоторое время мы ехали спокойно, пока конь Алена не потянул заинтересованную морду к пахнущей ватрушками сумке. Я шутливо хлопнула его рукой по носу.
- Не лезь!
Конь всхрапнул и оскалил зубы. Я подавила в себе желание сплести заклинание, разрушающее иллюзии – мне показалось, что у него были совсем не лошадиные, а, скорее, змеиные клыки…
- Ален?
- Да? – Маг подъехал поближе. Теперь мы ехали бок о бок, практически касаясь друг друга коленями.
Я не стала высказывать вслух свои мысли. Мало ли… еще Терен услышит – потом постоянно будет припоминать, как мне невесть что чудится.
- А… - Ален улыбнулся. – Нет, тебе не показалось. Кулон - не обычная лошадь. Это особая порода. К’ярд.
- Помесь, что ли? – уже вслух спросила я.
- Ну, можно и так сказать. – Ален резко дернул поводья, осаживая коня, который чересчур нагло полез знакомиться с Мышкой.
- Это в Белогорье разводят?
- Нет, в долине рядом. Ребенком я проводил там очень много времени, да и потом заезжал при первой же возможности.
Я попыталась представить в голове карту Белогорья, но не могла припомнить подробностей. Мы хорошо должны были знать Аррению, чуть хуже – сопредельные страны, вроде Ласинии, а география небольших княжеств, затерянных в горах, преподавалась общими набросками.
- Не вспоминай, ты и не можешь знать про эту долину, - усмехнулся Ален. – Когда-нибудь я покажу тебе ее.
- Договорились. – Меня вполне устраивало данное им обещание. Помимо всего прочего, оно подразумевало, что мы не расстанемся и после окончания Школы.
- А почему Кулон? Я не вижу у него никаких пятнышек на шее.
Ален вновь улыбнулся.
- Я присутствовал при рождении этого жеребенка вместе с мамой. Она всегда, сколько я помню, носила на шее кулон – изображение головы волка.
- А сейчас не носит?
- И сейчас носит, наверное, только я ее не видел уже больше года. – Ален на секунду помрачнел, потом вернул на лицо прежнее расслабленное выражение и продолжил:
- Жеребенок, только встав на ноги, первым делом потянулся к этому кулону и попробовал его на вкус.
- И как? – не смогла не поинтересоваться я.
- Ему не понравилось. – Ален ласково потрепал коня по шее. – Он почти прокусил металл насквозь, молока не добыл и обиделся. А после этого его назвали Кулоном.
Я потянулась, чтобы тоже погладить лоснящуюся гладкую шкуру. Ален напрягся.
- Что? Нельзя?
- Нет, - с сомнением ответил он. – Кулон не выносит чужих и никого не подпускает к себе. К’ярды выбирают себе единственного владельца на всю жизнь. Но вот тебя… тебя, может, и признает.
Я еще более осторожно протянула руку и дотронулась до густой гривы коня. Кулон, почувствовав незнакомое прикосновение, повернул морду и подозрительно воззрился на меня, однако зубы скалить не стал и вообще не выказал особого неодобрения. Ален расслабился.
- Хороший мальчик, - удовлетворенно проговорил Магистр, вместе со мной гладя Кулона по гриве. Соприкосновение наших рук мгновенно вызвало знакомые щекочущие ощущения, и я вздохнула. Мне страшно захотелось, чтобы Ален поцеловал меня, вот прямо здесь, немедленно. Я уже соскучилась по тому неповторимому вихрю желаний и чувств, которые возникают при этом, и в тоже время было совершенно ясно – к сожалению, сейчас не время и не место. Рука Алена сжала мою, посылая волну тепла. Я благодарно и сочувственно улыбнулась. Конечно, он же чувствует все мои эмоции, а если учесть, что его чувства должны как минимум совпадать с моими… Алену должно приходиться намного тяжелее.
- Не беспокойся так. – Ален еще крепче сжал мою руку. – Это все можно пережить. Значительно тяжелее переносить разлуку.
- Да? – Я повернулась к нему. Но романтизм момента был прерван подъехавшим к нам Тереном.
- Магистр Ален? Вы обещали показать нам формулу заклинания. Может, сейчас? А то мы никак не проедем эти десять обещанных старостой верст.
Ален с сожалением выпустил мою руку.
- Верст там больше десяти, староста не то чтобы соврал, просто не сказал всей правды. Скоро должны приехать. Особенно если ускоримся, а то погода явно портится.
И действительно, вместо мелкой снежной крупки из тяжелых серых облаков начали сыпаться крупные белые хлопья, похожие на причудливых бабочек. Они вихрились около нас, налипая на ресницы и вылезшие из-под капюшона пряди волос.
- Заклинание я обязательно покажу, - пообещал Ален. – Чуть позже. Оно требует значительного расхода энергии, а я считаю не самым разумным расходовать силу прямо перед возможной схваткой.
Терен согласно кивнул, признавая правоту этого рассуждения. Неизвестно, что ожидает нас на хуторе. Обучение можно отложить на более спокойное время.
А на хуторе нас ничего не ждало. То есть абсолютно. Мы подъехали к нему в густеющих сумерках, наступивших раньше из-за снеговых туч, плотно застилавших небо. Ни из одной трубы не тянулся дымок, не лаяли собаки, не клохтали в сарае курицы. Нас встретила только мертвая, жуткая тишина.
Возбужденно переговаривавшиеся парни притихли и приостановились, поджидая меня и Алена.
- Магистр, кажется, это как раз по твоей части, - нервно хохотнул Лежек. – Похоже, живых здесь нет.
- Живых мертвых тоже, - невозмутимо пожал плечами Ален.
- А ты уже успел сплести поисковый пульсар? – моему удивлению не было предела. Вроде бы мы ехали рядом, и я должна бы заметить посланное заклинание.
- Нет. Посмотри на лошадей.
Я взглянула на Мышку, на Дымка Лежека, Чогата Терена. Они вели себя совершенно спокойно – стояли, переминаясь с ноги на ногу, чуть нетерпеливо прядая ушами.
- И что?
- А ничего. Они не чувствуют нежити. И Гренна тоже. – Он показал на сидящую мантикору, на морде которой было написано только нетерпение и желание поскорее двинуться дальше.
- Ты хочешь сказать…
- Я ничего не хочу сказать. Едем, посмотрим, что там творится.
Мы, не сговариваясь, пропустили Алена вперед. В гробовой тишине, царившей на хуторе, послышался тихий скрип снега под копытами Кулона, и мне от этого стало еще больше не по себе. Здесь должна кипеть жизнь: бегать дети, наполняя воздух пронзительными воплями, возле колодца визгливыми голосами браниться женщины, а вон на той лавочке сидеть два древних деда, степенно обсуждая все, что придет им на ум. Должны лаять собаки, мычать коровы и хрюкать свиньи в хлеву. Окна обязаны светиться веселыми желтыми огоньками, а из труб - идти дым, заманчиво пахнущий свежевыпеченным хлебом. Единственное, чего не должно быть – это давящего на уши безмолвия, вызывавшего жутковатый трепет. Я поспешно тронула пятками бока Мышки, посылая ее вперед, и пристроилась чуть позади Магистра. Парни последовали за мной. Мы остановились около первой же избы, спешились, привязали лошадей к невысокому, но на вид крепкому забору и молча подошли к двери.
- Странно, - нарушил молчание Ален. – Крови не видно.
- Может, ее снегом присыпало? – задумался Лежек. Я огляделась, посветив пульсаром – темнота как-то очень стремительно завоевывала себе место в этом мире. Ален был прав. Вокруг лежал белый, без единого темного пятнышка снег.
- Может быть, - согласился Магистр. – Но следов борьбы тоже нет. Смотрите, нигде не валяется ни топора, ни вил.
- Ни арбалета, - таким же тоном добавил Терен.
- Ни его. И не делай такой удивленный вид, не вижу причины, по которой арбалет, да еще и с серебряными болтами, не может найтись на хуторе, расположенном в Чернолесье. Боевые маги не каждый день здесь появляются, знаешь ли.
- Может, мы все-таки зайдем внутрь? – предложила я, не в силах справиться с ощущением, что кто-то притаился во тьме. Ален внимательно посмотрел на меня.
- Ты что-то чувствуешь?
Я растерянно пожала плечами.
- Не знаю. Не могу понять. Но мне здесь как-то неуютно.
- На открытом месте или вообще? – деловито уточнил Ален.
- Не знаю, - повторила я.
- Импульс ничего не показал, - заявил Лежек. – Ну, кроме нас – четырех человек, четырех лошадей и мантикоры. Гренна как раз в этот момент плавно спланировала прямо перед нами, ткнувшись мордой в мою руку.
- Больше всего меня удивляет, что мантикору ничего не беспокоит…
Ален решительно поднялся на крыльцо и пару раз стукнул в дверь. Ответа не последовало. Собственно, я этого и ожидала, но где-то в глубине души надеялась, что сейчас послышится недовольный возглас: «Кого там на ночь глядя гхыр притащил?»
Магистр толкнул дверь, чуть слышно скрипнувшую и отворившуюся, и зашел внутрь. Я затаила дыхание и замерла на месте. Окно избы засветилось, но не теплым желтоватым огоньком свечи, а холодным голубоватым пульсара.
- Заходите, - позвал нас Ален.
Мы стряхнули налипший снег и ввалились в сени, с любопытством заглядывая через порог.
- Пусто, - ответил Ален на наш безмолвно заданный вопрос. – Никого и ничего. Сами смотрите.
Изба не производила впечатление нежилой, совсем нет. Напротив, создавалось ощущение, что хозяева вышли ненадолго и вот-вот вернутся. Только это «ненадолго» затянулось дня на три как минимум. На столе стояли миски, приготовленные для трапезы, кувшин с прокисшим молоком, лежал каравай хлеба, уже зачерствевший. Из остывшей печи Терен вытащил горшок с кашей, подернутой сверху плотной корочкой жира. В углу пахла бадья с замоченным несколько дней назад бельем. Под лавкой у окна валялась детская игрушка – вырезанная из дерева лошадка.
- Мне это что-то напоминает, - мрачно сказал Ален. – Только я никак не могу вспомнить, что.
- Словно все живое взяло и растворилось, - задумчиво сказала я.
- Примерно так.
Мы обошли остальные избы хутора, везде наблюдая одну и ту же картину – пустые строения, жизнь из которых ушла внезапно и в неизвестном направлении. И нигде не было следов борьбы. Нигде не валялся выпавший из занесенной на врага руки нож, немудреная мебель не была перевернута, посуда не разбита. Люди – и живность – просто исчезли. Растворились в воздухе. Потому что трупы тоже отсутствовали.
В подавленном настроении мы вернулись в первую избу, возле которой привязали своих лошадей.
- Элька, бери сумки, - скомандовал Ален, отвязывая Кулона.
- И что мне с ними делать?
- Как что? Заходи в избу и располагайся. Мы сейчас устроим лошадей и тоже присоединимся.
- Ты хочешь заночевать здесь?
- А у тебя есть другие предложения? Это место ничуть не хуже любого другого. Уходить отсюда, не выяснив, что произошло, нельзя, а утром это делать сподручнее.
Мне по-прежнему не нравилось на хуторе, но теперь я склонна была считать это влиянием ауры смерти, окутывающей его. Уже не приходилось сомневаться, что все местные жители погибли, и оставалось только надеяться, что смерть их оказалась быстрой и легкой, а не мучительной. И Ален прав – нужно понять, почему и отчего они умерли. На хуторе жило, по нашим прикидкам, человек сорок-пятьдесят, из них никак не меньше десятка взрослых мужчин, и получается, что все они исчезли практически одновременно, не успев поднять панику и встать на защиту своих семей?
- Лежек, помогай! – Я перебросила ему одну из сумок. Да, я - девушка, и это совершенно не означает, что вся так называемая женская работа ляжет на мои хрупкие плечи. Я такой же адепт-маг, как и прочие, и мало ли что скрывается под одеждой… Лежек, впрочем, не возражал. Он безропотно притащил наши сумки в избу и разжег огонь в печи, набросав туда запасенных еще хозяевами дров.
- Нужно бы воды, наверное, принести, - предложил он.
- Я в сенях ведро видела, - согласно кивнула я.
Лежек отсутствовал недолго – колодец был совсем рядом – но вернулся без воды и взбудораженный.
- Я что-то нашел! – выдохнул он с порога.
Я, не раздумывая, схватила меч и сложила пальцы для пульсара.
- Да нет, - Лежек махнул рукой. – Оружие оставь в покое. Я следы нашел. Ничего живого и неживого там нет.
Около колодца я все-таки запустила пульсар и в его голубоватом мерцании внимательно рассмотрела желтоватую слизь, налипшую и замерзшую на срубе.
- Оно там, внутри, что ли? – поинтересовался Лежек.
- Понятия не имею.
Два пульсара, повинуясь нашему желанию, спустились в колодец. Мы с Лежеком, перегнувшись через верхний венец, попытались рассмотреть, что там находится, но ничего, кроме маслянисто поблескивающей поверхности черной воды, да замшелых стенок, не обнаружили.
- Мне как-то не хочется пить воду отсюда, - задумчиво проговорила я.
- Мне тоже. Можно снега набрать. За его чистоту можно твердо ручаться – выпал, можно сказать, на наших глазах.
- Вы все-таки обнаружили пропавших хуторян? – раздался за нашими… хм… спинами голос Терена. Мы выпрямились.
- Нет, - буркнул Лежек. – Но эта гадость, несомненно, участвовала в их пропаже. Ален, что это может быть?
Магистр засветил еще один пульсар и приступил к внимательному изучению застывшей слизи. Я отступила на пару шагов назад, любуясь живописной картиной: медленно падающие с неба крупные хлопья снега, танцующие в воздухе голубые огоньки и трое мужчин, склонившихся над темным, странно отблескивающим срубом колодца.
- Пить воду отсюда я бы не рекомендовал, - наконец высказался Ален, распрямляясь и потирая пальцами виски.
- Так ты все понял? – обрадовался Терен.
- Нет. У меня что-то крутится в голове, но я никак не могу поймать эту мысль, - невесело улыбнулся Магистр. – И кстати – ты хотел новое заклинание? Сейчас, похоже, самое время.
- Ты не ждешь нападения? То есть то, что пожрало всех людей и скотину – ушло?
- Не совсем. Я не ощущаю присутствия здесь чуждой сущности, но это не означает, что она не может внезапно вернуться.
- Но ты говорил, что не хочешь тратить силы на изучение… а как, кстати, называется та стена?
- Ты не поверишь, - ухмыльнулся Ален. – «Утренний ветер».
- Как? – хором переспросили мы.
- «Утренний ветер». Я все время задумывался, то ли маг, создавший это заклятие, был с глубокого похмелья, то ли в очень поэтическом настроении.
Терен недоверчиво хмыкнул.
- Так ты передумал и покажешь нам формулу?
- Нет. Не сейчас. Не волнуйся, я не собираюсь скрывать от вас знания, нужно только подождать более подходящего времени. Есть одно довольно простое заклинание, но зато с хорошей поражающей силой.
- Поэтому в Школе его не изучают, - понимающе кивнула я, вспомнив разговоры с Аленом на эту тему.
- Вероятно, да. Значит, так. Это очень похоже на обычный пульсар, за одним исключением – при попадании в цель файерболл взрывается и создает вокруг себя огненную волну. Радиус поражения зависит от константы в заклинании. Чем она больше, - Ален бросил на меня взгляд, - тем, соответственно, дальше пройдет волна, сжигая все, что попадется ей на пути.
Ален зачерпнул ведром снега, поставил его в нескольких шагах от нас и вернулся к колодцу.
- Формула очень проста. И не забывайте про константу. Для ведра воды достаточно одной сотой, для кабана, к примеру, - пяти десятых.
- А если сотню? – задал вопрос внимательно слушающий Терен.
- Сотню… Сотней можно спалить деревню или небольшой поселок. Только не забывай, что у тебя у самого должно хватить энергии на такую мощь. Нехорошо получится, если маг, желающий спалить город, умрет от истощения, не сумев сплести заклятие.
Терен согласно кивнул.
- Firenn! – выдохнул Ален, резко выбрасывая вперед правую руку. С нее сорвался ослепительно яркий крошечный, не больше зернышка, сгусток света, по параболе влетевший в ведро со снегом. Полыхнула вспышка, я зажмурилась, а когда открыла глаза, то в ведре уже исходила паром кипящая вода.
- Железное ведро остановило волну. Да и файерболл маленький был, - прокомментировал Ален. – Если же на пути огня окажется дерево или плоть, неважно, живая или неживая – сгорит.
- То есть металлом можно защититься? – уточнил Лежек.
- В принципе да. Но потом придется лечить ожоги от раскаленного железа. Ну, вроде остыло. Пробуйте.
Огонь - моя стихия, поэтому у меня получилось с первого раза. Самым сложным оказалось не напутать с константами и не спалить близстоящий сарай. Если еще и учесть мою склонность вплетать в заклятие больше энергии, чем следовало… В общем, Ален держал заклинание наготове и успешно загасил огненную волну, полыхнувшую так, что она растопила снег не только в ведре, но и на добрый аршин вокруг.
- Элька, я же сказал – одна сотая, - укоризненно произнес он.
- Тебе цены не будет на поле боя, - развеселился Терен. – Только тебя после трех заклинаний придется с него уносить.
- А больше и не потребуется, - пробурчала я. – Их будет вполне достаточно, чтобы разнести противника в пыль.
Второе брошенное заклинание, уже намного слабее, только испарило воду из ведра. А третье получилось безупречно, Ален ни к чему не смог придраться, и я с чувством глубокого удовлетворения смотрела на отрабатывающих заклинание Терена и Лежека. Магам воздушной и водной стихии, которыми они являлись, было сложнее совладать с огнем, но в итоге снег в ведре превращался в кипящую воду, повинуясь движению руки любого из нас.
- А что, полезное заклинание, - заметила я. – Раз – и к твоим услугам много-много горячей воды для умывания. Берите ведро, и, мне кажется, нам пора. Я начинаю замерзать.
Парни не стали возражать и, получив одобряющий взгляд Магистра, быстро убрались в успевшую прогреться избу. Ален притянул меня к себе.
- Тебе неуютно на хуторе, - утвердительно сказал он.
- Да. А парням нет? Ты же чувствуешь и их эмоции?
- У них целая смесь: опасение, возбуждение, предвкушение очередной схватки. Но такого доминирующего ощущения, как у тебя – нет. Ты можешь определить, где оно сильнее – в доме, на улице, в каком-нибудь сарае?
Я честно задумалась.
- Везде, - наконец, сказала я. – Точнее, мне в голову не приходило отмечать, куда больше всего не хочется заходить. А сейчас я просто замерзла. И устала. Ты меня потом подпитаешь?
- Конечно. – Ален мягко поцеловал меня и развернул, направляя к дому. – Если тебе что-то покажется чересчур странным – сразу говори. Я склонен доверять твоим предчувствиям.
- Лучше не надо, - засмеялась я. – У меня по предсказаниям с трудом натянутая тройка.
- Это не предсказания, а предчувствия. Несколько другая сторона магии. Я бы даже сказал, это не магия, а, скорее, интуиция.
- Пусть будет интуиция, - легкомысленно согласилась я, входя в избу.
Мы поужинали ватрушками и травяным настоем, заваренным на вскипяченной заклинанием воде. Гренне достался кусок вяленого мяса, висевшего в сенях.
- Хозяева, думаю, возражать не станут, - заявила я.
А даже если и стали, то не пришли сообщить нам об этом.
Перед тем, как лечь спать, Ален заставил нас осмотреть каждый уголок дома.
- Чердак, подпол, сени – все. Я поставлю вокруг дома защитный контур, и нужно убедиться, что внутри, кроме нас, никого нет. Элька, следи за своими ощущениями.
Мы добросовестно облазили весь дом. Проверили и чердак, на котором не было ничего, кроме обычного домашнего хлама, и обе комнаты, и сени. И везде я честно прислушивалась к своим ощущениям. Ничего. Я не могла сказать, что вот здесь мне более неприятно находиться, чем в аршине правее или левее.
Вернувшийся Ален выслушал наш доклад и поинтересовался:
- А подпол проверили?
Мы растерянно переглянулись.
- Нет. Не успели еще, - ответила я за всех.
- Где-то мне вход попадался. Не думаю, что там что-то есть, но на всякий случай проверить стоит.
Вход в подпол, прикрытый плетеным половичком, обнаружился в углу. Парни откинули плотно прилегающую крышку, и я поежилась. Из дыры в полу явственно потянуло сладковатым запахом тления, смешанным с еще какой-то гадостью.
- Что, мы, наконец, нашли пропавших хозяев?
- Да нет, - мрачно сообщил Ален, посылая пульсар вниз. – Маловато помещение для нескольких трупов. Это больше похоже на крысу или кошку…
Внутри не обнаружилось ни крысы, ни кошки, ни мышки. Только такая же слизь, как Лежек обнаружил на колодце, покрывала горшки с соленьями. Воняла, по всей видимости, именно она.
Мы столпились в действительно небольшом помещении, стараясь не касаться стен и многочисленных посудин.
- Элька, ты как?
- Никак, - хмуро ответила я. – Меня от этого запаха мутит. Давайте это как-нибудь уничтожим, что ли… Ален, как ты думаешь, огонь поможет?
- Ну, пожара мы устраивать не будем, - задумался он. – Но если тебе будет спокойнее… Поднимайтесь. Сейчас здесь будет жарко.
Он дождался, пока последний из нас оказался наверху, и проинструктировал:
- Как только я вылезу – тут же захлопывайте крышку. И лучше ее придержать, чтобы не открылась.
- Хорошо, - отозвался Лежек.
Ален поднялся до половины лестницы, приподнял левую руку, разворачивая ее ладонью к полу, и низким гортанным голосом проговорил:
- Kriest tenkarst! – после чего буквально взлетел по лестнице, выкрикнув: - Закрывай!
Лежек захлопнул крышку, Терен, как самый тяжелый из всех нас, прыгнул на нее и пошатнулся, поскольку она попыталась открыться самостоятельно. Внизу что-то бумкнуло, грохнуло, звякнуло и затихло.
- Заглядывать не советую, - проговорил Ален. – Там сейчас пыльно и горячо.
- Да мы и не собирались… - уверил его Лежек. Терен промолчал. По его виду было ясно – он-то как раз был бы не прочь заглянуть и оценить масштаб разрушений.
- Терен, поверь мне, - мягко сказал Ален. – Сейчас все, что было в подполе, превратилось в труху и золу. Откроешь – мелкая пыль, не успевшая осесть, окажется здесь, и нам придется всю ночь ее вдыхать. Я предпочитаю спать в относительной чистоте. И кстати – кто когда будет дежурить? Предлагаю – сначала Терен, потом я, потом Лежек.
- Ты никого не забыл? – возмутилась я.
- Почему-то я был уверен, что тебе не понравится, - вздохнул Ален. – Элька, ты вполне можешь спать. В дежурстве нет особой необходимости. Я уверен, что нападения не будет. Контур предохранит от вторжения снаружи, а в доме вы все проверили. Так что это просто формальность.
Я упрямо смотрела на него. Ален сдался.
- Ты первая. В полночь будишь Терена, он через два часа – меня, и под утро – Лежек. Все согласны?
- Да, - дружно ответили мы. Парни ушли в другую комнату. Гренна свернулась клубком около двери, закрылась крыльями и крепко уснула. Я подбросила пару поленьев в печь и устроилась на лавке под окном. Ален сел рядом, обнимая меня за плечи.
- Вот объясни, почему ты упрямишься? – нахмурившись, спросил он. – Я же сказал – в твоем дежурстве нет необходимости. И я, и братья без особого ущерба для себя смогли бы продежурить эту ночь, дав тебе возможность выспаться. И если хочешь знать, они полностью поддерживали меня.
- Ален, - я повернулась к нему. – Я не хочу особого отношения к себе только потому, что я девушка. И тем более потому, что я твоя девочка, как сказал Итен. А кстати, откуда он узнал? Ты знаешь?
- Знаю. Мы шли по его следу, а он следил за нами. И до встречи с кабанами, и после. Дальше объяснять?
Я вспомнила наш поцелуй в лесу и покачала головой.
- Именно. После такой сцены мало кто не поймет, что ты – моя.
- А я – твоя? - с иронией поинтересовалась я.
- Ты еще сомневаешься? – возмутился Ален, то ли притворно, то ли взаправду, и в следующую секунду я оказалась на его коленях лицом к нему, и его губы накрывали мои.
О шетт, сколько же времени я ждала этого! Молния, пронзившая нас обоих, оказалась настолько сильной, что я тихо простонала от острых ощущений, заполнивших все тело. Поцелуй из нежного и ласкового превратился в страстный. Теперь губы Алена не мягко касались моих, а сминали их, подчиняя себе, и я отвечала, не сдаваясь, выгнув спину дугой, вцепившись руками в плечи своего мужчины.
- Arr lientall terries, Elliara. Ell lientienn, alliarr, kessiarr, lieniellie… - прошептал он, когла мы вынужденно оторвались друг от друга.
- Что это значит? – выдохнула я, справившись с нехваткой воздуха.
- Тебе так хочется это знать?
- Конечно. Может, ты только что обругал меня на элеандаре?
- А как же, - улыбнулся Ален. – Я сказал, что ты дерзкая бессовестная девчонка, которая совершенно не слушается своего преподавателя.
- Это почему еще?
- Потому что расходуешь энергию больше, чем должна, а потом не восстанавливаешь ее сном, хотя тебя отправляют отдыхать.
- А может, мне больше нравится восстанавливать ее другим способом?
- Кто бы сомневался, - полузасмеялся-полупростонал Ален.
Наши губы вновь соединились. Пальцы Алена легли на мои виски, посылая тепло в мое тело, рассыпая искры, убирая усталость, наполняя меня легкостью и сонливостью…
- Ален! – возмущенно пискнула я, бессильно опуская голову на его плечо. Я попыталась открыть глаза – и не смогла, попробовала шевельнуть рукой – и она не послушалась меня. Я спала.
Золотистый песок, оранжевое закатное солнце, ровная бирюзовая гладь воды… Темноволосый синеглазый мужчина, склонившийся надо мной и покрывающий легкими поцелуями мое тело…
Arr lientall terries, Elliara. Ell lientienn, alliarr, kessiarr, lieniellie… Ты моя, и только моя, Элиара. Я люблю тебя, солнце мое, счастье мое, любимая моя…

Продолжение читаем здесь