Глава 2

«… наших читателей продолжает волновать самочувствие Избранного, который, как сообщает анонимный источник…

Ежедневный Пророк,
Рита Скитер»

…Снейп, одной рукой зажимая ужасную рваную рану на шее, другой хватаясь за моё плечо, притягивает меня к своему лицу. – Посмотри на меня… – Красные дьявольские огоньки в доселе пронзительно черных глазах вынуждают меня в страхе отшатнуться. – Стой! Не уйдешь, – почему-то свистящим голосом Тома шипит он, и через мгновение передо мной уже распахивается зубастая пасть Нагини. Длинный раздвоенный язык легонько прикасается к моему лбу, очерчивая контур шрама. Вздрогнув от отвращения, я взмахиваю палочкой, невесть откуда-то взявшейся в руке, и тотчас ощущаю неведомую силу, отрицающую возможность любого движения.

- Нет… – сдавленно всхлипнув, я дергаюсь всем телом и крепко зажмуриваюсь, безотчетно отрицая происходящее и свое участие в нем.

Что-то прохладное и влажное прижимается к щеке. Боясь увидеть нечто такое же неприятное, как язык кобры, я изо всех сил дергаюсь, стараясь отстраниться, но безуспешно.

- Тише-тише, потерпи. – Едва различимый невнятный шепот неожиданно действует успокаивающе. Понимая, что никто не собирается рвать меня на куски, я глубоко вздыхаю и немного расслабляюсь. С опаской приоткрыв глаз, я, к огромному удивлению, обнаруживаю себя в классе зельеварения.

- Мистер Поттер, я жду ответ на поставленный вопрос, – настойчивым тоном произносит Снейп, появляясь из-за моего плеча. – Отвечайте, куда вы дели мою палочку?

В ужасе уставившись на профессора, я лихорадочно пытаюсь сообразить, почему Снейп думает, что его палочка у меня.

- Я не брал, сэр, – для убедительности подняв пустые ладони вверх, снова вполне владея собственным телом, отвечаю я.

- Вы врете, мистер Поттер, вы снова врете! – нависнув надо мной, словно черная туча, Снейп стукает меня по лбу указательным пальцем.

Вспышка боли, не слабее Crucio, пронзает голову. Сдерживая стон, рвущийся сквозь стиснутые зубы, я отталкиваю Снейпа и бросаюсь выходу.

- От меня не уйдеш-ш-шь, – злобно прищурившись, шипит Малфой, вставая на моем пути и цепко хватая за рукав мантии.

- Не уйдеш-ш-шь, Поттер, – раздается со всех сторон злобное шипение, и десятки скрюченных пальцев однокурсников тянутся в попытке схватить меня.

- Держите его! – Возглас слева странно напоминает мне голос мадам Помфри, но желания убедиться в её присутствии у меня почему-то не возникает, к тому же сражение с Малфоем отнимает все внимание.

- Убейте его! – шипение Тома раскаленным прутом пронзает каждую клеточку в теле. Сцепив зубы, я наконец-то стряхиваю руку Драко, но не успеваю сделать к двери и шагу, как мои плечи попадают в тиски чьих-то пальцев.

- Поттер, вы безмозглый идиот, – хрипит у самого уха Снейп, из горла которого продолжает хлестать кровь, – скажите же, где моя палочка? Иначе я умру, и вы будете в этом виноваты!

- Простите, профессор, простите, сэр, – в ужасе шепчу я, пятясь к выходу. Не понимая, почему до сих пор не уперся спиной в дверь, я оглядываюсь и застываю – еще шаг и я бы оказался на первой ступеньке лестницы, круто спускающейся вниз.

- Тогда вы умрете вместе со мной, мистер Поттер. – Неожиданный толчок в спину лишает меня равновесия.

- Нет! – вскрикиваю я, но не успевая ухватиться за каменную стену, лишь оцарапываю её ногтями…

Странное чувство дежа-вю вспышкой мелькает в мозгу. Смятенное болью сознание мечется в поиске разрешения загадки, но водоворот неясных теней стремительно затягивает меня в темную мглу.

- Держись. – Ухватившись за далекое эхо слов, словно за спасительную ниточку, я шепчу в ответ:

- Держусь…



Тянущая боль во всем теле поначалу немного сбивает с толку – я почему-то никак не могу вспомнить, когда успел свалиться с метлы или каким иным способом заработал столь болезненные ушибы. Ставшее за годы войны инстинктом чувство самосохранения не позволяет сразу же открыть глаза, поэтому я продолжаю притворяться спящим, чутко прислушиваясь к окружающему миру. Опасности я вроде бы не чувствую, но разве когда-либо в прошлом я так уж сильно мог предчувствовать неприятности, пока не сталкивался с ними нос к носу? Да и абсолютная тишина, нарушаемая лишь моим ровным дыханием, служит слабоватым индикатором. Но что может быть хуже неизвестности? И не мне ли, Мальчику-Который-Выжил-А-Потом-Выжил-Еще-Раз, рисковать? Поэтому постаравшись не сбить дыхание и превознемогая отяжелевшие веки, я все-таки приоткрываю глаза.

Без очков мне поначалу сложно сфокусировать зрение, но пару раз моргнув, я начинаю видеть более-менее отчетливо. Помещение, конечно же, мне отлично знакомо – больничное крыло я смог бы узнать с первого взгляда даже в замочную скважину. Немного успокоившись, очевидно, догадка о квиддиче была близка к истине, я слегка поворачиваю голову и непроизвольно вздрагиваю. В стоящем рядом кресле, сложив на груди руки и откинув голову на высокую спинку, с закрытыми глазами сидит Снейп. Пряди черных блестящих волос оттеняют невероятную бледность его лица, которая, в свою очередь, лишь подчеркивает глубокие тени под глазами. Бескровные губы под внушительным римским носом сжаты в строгую прямую линию. Я впервые рассматриваю его так близко без боязни нарваться на грозную отповедь и понимаю, что выглядит Снейп как смертельно уставший человек.

Опускаю взгляд на жесткий воротник-стойку, и в тот же момент одно за другим воспоминания прошедшего дня, путаясь с кошмарными образами, подобно магловскому кино, мелькают перед глазами.

Разорванная шея Снейпа. Перебранка в классе. Шипящий Волдеморт. Астрономическая башня. Толчок в спину…

Покрывшись холодным потом, я пытаюсь осторожно отодвинуться к противоположному краю кровати, но Снейп не выжил бы рядом с Волдемортом, если бы не контролировал происходящее вокруг него даже во сне… если он вообще спал. Черные глаза тотчас распахиваются и останавливаются на мне, замершем подобно жертве василиска. Клянусь Мерлином, моё сердце пропустило пару ударов. Сжав простыни, я отчаянно борюсь с подступающей паникой. А то, что Снейп, поднявшись с кресла, направляется ко мне, уж никак не способствует моему душевному покою.

- Нет… – наждаком прокатывается по воспаленному горлу.

- Поттер? – зовет Снейп, изгибая черную бровь. – Как вы себя чувствуете?

Я не понимаю, зачем он интересуется моим самочувствием? Разве не очевидно как, если я лежу во владениях мадам Помфри, бессильнее новорожденного котенка, да еще и охрипший?

Злорадничает? Насмехается?

Отмахиваясь от его слов, я еще на дюйм двигаюсь к краю кровати.

- Нет…

- Что «нет», мистер Поттер? Извольте пояснить! – раздраженно переспрашивает профессор, делая ко мне шаг.

- Это были вы, – осознавая весь ужас, заключенный в выводе, к которому пришел, я хрипло уточняю, – это вы… толкнули меня с лестницы.

- Что вы несете, Пот... – Последнее, что я успеваю увидеть прежде, чем теряю сознание, – исцарапанные в кровь кисти рук Снейпа, устремившегося ко мне.



С того момента как я проснулся в больничном крыле, прошел день. Снейпа я пока не видел, что, вероятно, и к лучшему – мне снова нужно было подумать. Разобраться в еще более запутавшемся клубке событий…

К счастью, Рон и Гермиона, спорившие о чем-то над учебником по Чарам, не замечают, что я время от времени прикасаюсь к едва заметному шраму, оставшемуся после моего бесславного кульбита. А то начали бы причитать, знаю я их. А мне вот, как ни странно, снова нужно было подумать и при этом желательно не отвлекаться на уговоры друзей посетить мадам Помфри. Да-да, слышал бы сейчас мои мысли Снейп, не сомневаюсь, тут же прокомментировал бы их: «Мистер Поттер, а не слишком ли самонадеянно?». «Нет, профессор», – ответил бы я, – «хоть вы и уверены, что в черепной коробке у меня пустота, но благодаря полету с лестницы Астрономической башни, я теперь точно могу доказать, что мозги у меня имеются. Иначе бы мадам Помфри не диагностировала их сотрясение». Вот так вот.

А впрочем, кроме этого серповидного шрама больше ничего и не напоминает о случившемся. Если, конечно, не учитывать, что я ни на минуту не забываю о том, что кто-то пытался меня убить. Ах да, и того, что после произошедшего на меня снова стали показывать пальцем. А то как же? Во-первых, я гулял после отбоя, а во-вторых, Мальчик-Который-Бесчисленное-Количество-Раз-Выжил снова выжил. Уверен, встреть Снейп меня в эти дни, не удержался бы от шпильки: «Мистер Поттер, снова греетесь в лучах незаслуженной славы?». Я бы промолчал… Уверен, теперь бы промолчал. Но разве я просил о славе, снисканной таким образом? Нет уж, поверьте, профессор, мне такая слава и даром не нужна.

Вот и сейчас, сидя в Гриффиндорской гостиной, я замечаю настороженные, восхищенно-подобострастные взгляды младшекурсников, которые после победы над Волдемортом проходу мне не давали, а потом как-то все разом успокоились и перестали видеть во мне Избранного, Мессию и еще парочку эпитетов, непременно с большой буквы, которыми меня наградила Скитер. Ладно бы еще только малыши, что с них возьмешь? Так нет же, мои однокурсники и те поглядывают с нескрываемым любопытством. Вон, даже Невилл и Рон – а ведь оба знали, что такое нежелательное внимание, оба были в его центре – руку пожали, громко поздравили с очередным днем рождения. Как оказалось, я провалялся без сознания два дня. По Хогвартсу уже успели поползти слухи, что национальный герой приказал долго жить, но… Вот именно, что «но». Я выжил. Выжил, благодаря тому, что Снейп приготовил умопомрачительно сложное зелье и вливал мне его пять раз в день, да еще и мазью какой-то, наверняка, не менее сложной, лоб мой многострадальный смазывал. Об этом и о том, что он практически не отходил от моей постели и никого ко мне не подпускал, пока я не очнулся и не бросил ему в лицо бредовое обвинение – мне при выписке рассказала мадам Помфри. Ведь когда я пришел в себя окончательно и смог отличить реальность от игр подсознания, Снейпа и след простыл.

И снова я у него в долгу, и снова плач? неблагодарностью. Как я его отблагодарил и вспоминать не хочется: истерика Национального Героя, должно быть, ещё то зрелище. Хотелось бы верить, он понял, что причиной приступа послужило остаточное действие многочисленных зелий и то самое сотрясение мозга, от которого даже после выписки немного мутило.

- Гарри, ты хорошо себя чувствуешь? – Бдительность Герми не знает границ. Отвечаю ей кивком и прикрываю глаза. Может быть, они подумают, что я уснул, и перестанут обращать на меня внимание?

Мне очень хочется разобраться, что случилось на Астрономической башне. Кто виноват и что делать? И с какой стати Снейп не только тратил свое личное время на приготовление зелья, но еще и пропускал занятия, чего избегал даже будучи шпионом? Хотя, возможно, не обошлось без вмешательства директрисы. Она хоть и не носит очки-полумесяцы и не предлагает лимонные дольки, но умеет манипулировать людьми не хуже Дамблдора. Но ведь и Снейп, я уверен, поднаторел при общении с бывшим директором… поэтому и здесь сплошные «почему?».

Ох, Мерлин, Снейп и его поступки всегда были выше моего понимания, но сейчас… Кажется, в последнее время после каждой встречи с ним мне нужно брать тайм-аут, чтобы привести свои мысли и чувства в порядок. Жаль только, не очень-то получается… Но, по крайней мере, в одном я уверен: мне необходимо попросить прощение за оскорбление на уроке, если он, конечно, позволит. Ну и пусть… Всё равно я приложу все усилия, чтобы он меня выслушал, если мне удастся в ближайшее время увидеть его где-либо кроме Большого зала. Не потому, что я не хочу приносить публичное извинение, а потому что знаю, Снейп не поверит в мою искренность, решив, что я попросту играю на публику. Хотя если мыслить логически, оскорблял я его не тет-а-тет, соответственно и прощение должен просить привселюдно. Ладно, буду смотреть по обстоятельствам, всего все равно не учтешь.

Помимо Снейпа мне предстоит еще серьезный разговор с Гермионой и Роном. Они, конечно же, не поверили в ту байку о подвернувшейся ноге, которой я пичкал всех любопытных. Итого, в Хогвардсе правду будут знать всего пять человек: я, МакГонагалл, Герми с Роном и Снейп. Насчет профессора... Мои вопли о том, что это он толкнул меня с лестницы, могли быть восприняты им как угодно, но что-то мне подсказывает, Снейпа тоже следует занести в список осведомленных.

Ах, да, чуть не забыл, конечно же, знает еще и тот, кто на меня напал.



Приглушенный шум голосов в общей гостиной действует усыпляюще, и уже не нужно прикладывать усилие, чтобы держать глаза закрытыми – они смыкаются сами собой.

- Рон, Гермиона, я ухожу, – прощаюсь я с друзьями, выбираясь из уютного кресла.

- Гарри, мы же хотели поговорить, ты знаешь о чем, – говорит Гермиона, понизив голос, чтобы не услышали играющие в шахматы поблизости Симус и Дин.

- Обязательно, только завтра, – скривившись, потираю виски, что действует проверенно. Гермиона обеспокоенно хмурится, а я киваю Рону и покидаю гостиную.

Кровать радушно принимает меня в свои объятия, за задернутым пологом уютно и тихо, но сон почему-то как рукой сняло. И я по десятому кругу принимаюсь строить гипотезы и выдвигать версии.

Несколько раз скрипит дверь – очевидно, ребята тоже решили последовать моему примеру, но, слава Мерлину, никто не решается проверить, сплю ли я уже. Потому что легкое смятение мыслей указывает на то, что сон всё-таки вспомнил обо мне. Но до того как полностью отдаться во власть Морфея, я ставлю перед собой решение трех задач, каждая из которых является первостепенной.



Забыв вечером задернуть полог, я просыпаюсь раньше всех от настырных солнечных лучей, выигравших битву с красно-желтыми оконными занавесями. Водрузив на нос очки, я проверяю, кому еще не спится в такую рань, но поняв, что являюсь единственным жаворонком в комнате, тихонько одеваюсь и выхожу из спальни.

В гостиной, к моему удивлению, сидят трое младшекурсников и усердно пишут что-то на пергаментах, то и дело заглядывая в четвертый, лежащий перед ними. Не отрывая взгляд от своих работ, они дружно поздоровались и тут же забыли о моем присутствии. Еще одно подтверждение того, что Герой может катиться к соплохвосту в пасть, когда нужно успеть списать домашнее задание. Но я, разумеется, не в обиде.

Сажусь в кресло у камина и приподнимаю очки, растирая глаза, прогоняя утреннюю сонливость.

Как назло, в понедельник по расписанию первой парой стоят Высшие Зелья, на которые, по очевидной причине, путь мне заказан. С другой стороны, у меня появились два свободных часа на попытку хотя бы приблизиться к разгадке того, кому так не терпелось добавить частицу «не» к моему широко известному прозвищу.

Если хорошенько подумать, учитывая, что защитные чары Хогвартса не в состоянии распознать чужака под Оборотным, то напавшим мог быть кто угодно из двухсот восьмидесяти учеников, весь преподавательский состав, плюс каждый десятый житель Магического мира. На кой черт кому-то из преподавателей нужна была моя смерть, вот в чем вопрос? Но ответ на него, как и на вопрос о подобном желание кого-то из учащихся, найти не удавалось. Относительно человека извне, я вообще мог искать ответ – Мерлин знает сколько.

Ну, хорошо, допустим, кто-то хотел поквитаться за смерть родственников Пожирателей Смерти или за их пребывание в Азкабане, или еще за что-то, о чем я не ведаю. Но почему выжидали почти полгода? И как теперь вычислить кто именно, наконец, решился? Неоспоримо, что толкнувший меня должен был знать о мантии-невидимке, при этом еще и суметь «увидеть» меня под ней. До сегодняшнего дня я считал, что только Дамблдор обладал подобной способностью.

Память тут же услужливо подсказывает имя еще одного человека, который был в курсе наличия у меня мантии и которому не составляет большого труда обнаружить меня под волшебным покровом. Но это же еще не доказывает его вины?

Ужасно досадно, кстати, что мантии у подножья лестницы я не обнаружил, хотя сегодня исследовал пол дюйм за дюймом. Accio тоже не помогло. Скорее всего, злоумышленник забрал её и спрятал под сильными чарами.

- Гарри? Гарри, ты спишь?

- Нет, Рон, просто задумался, – усмехаюсь я. Открыв глаза, обнаруживаю уже порядком заполненную гостиную и Рона, нерешительно топчущегося передо мной.

- Ты идешь на завтрак? – Я киваю, поднимаясь с кресла, и мы не спеша выходим в коридор. – Я подумал, может, ты успеешь рассказать нам с Гермионой… ну, ты знаешь о чем, – заговорщицки заканчивает он, когда мимо нас проходят Гриффиндорки с третьего курса.

Я снова молча киваю и улыбаюсь Гермионе, выходящей из ведущего к библиотеке крыла.

- Гарри, ты сегодня выглядишь значительно лучше! – вместо приветствия произносит она, вклиниваясь между мною и Роном. – Скажи, ты ведь не собираешься сегодня участвовать в тренировке? Да-да, я понимаю, тебе не терпится снова сесть на метлу, но в твоем состоянии…

- Герми, постой-постой! А что не так с моим состоянием? Я себя вполне нормально чувствую, – убедительно произношу я, зарекаясь в будущем играть на сочувствии подруги. Если бы я вчера не изображал тяжелобольного, не пришлось бы сейчас оправдываться.

- Ты уверен? Может быть, лучше еще раз сходить к мадам Помфри на осмотр? – В ее голосе слышится неподдельное беспокойство, и я поспешно уверяю, что со мной все в порядке и что я хоть сейчас готов сразиться с новым Темным Лордом.

- Гарри, не шути так, – закатывает глаза Герми, но, к счастью, больше не добавляет ничего. Очевидно, с утра пораньше желания проверять на мне свои способности к внушению у неё нет. - Пойдемте к озеру, там сейчас никого не будет, – предлагает Рон, и мы синхронно поворачиваем к выходу из замка.



С наслаждением вдыхая кристально прозрачный воздух, слегка прогретый солнечными лучами, я улыбаюсь, наблюдая за Гермионой, остановившей двоих малышей, гуляющих без шапок.

- Неужели мы тоже относились так безрассудно к своему здоровью? – удивляется она, вскидывая брови, и мы продолжаем путь к Черному озеру.

- Нет, – подмигивает мне Рон, сдергивая шапку с головы и пряча её в карман темно-серого полупальто.

Я присоединяюсь к другу, освобождая свои непослушные вихры.

- Мальчишки, – добродушно хмыкает подруга, качая головой.

Усевшись на огромном стволе поваленного дуба неподалеку от темной глади озера, я вкратце пересказываю друзьям события вечера среды, разумеется, опуская все свои размышления о Снейпе.

- Директриса была права, настаивая на том, что нужно поставить в известность авроров. Ведь это ужасно, – серьезно произносит Гермиона. – Что, если ты просто случайно подвернулся под руку? О твоей удаче можно слагать легенды, но будь на твоем месте кто-нибудь другой, неизвестно, чем бы все закончилось. А если бы там был кто-то из малышей?

- Ты знаешь, я как-то не подумал, что мог оказаться случайной жертвой. – Мне, и правда, не пришло в голову направить мысли в эту сторону. Я настолько привык к тому, что все шишки непременно летят именно в меня, что сбросил со счетов случайное попадание. – А судя по тому, что меня не позвали в аврорат, там не очень-то и поверили в мой рассказ.

- Да уж, их пока носом не ткнешь, толку никакого, – неодобрительно протягивает Рон. – Вижу только один выход: нам нужно самим вычислить злодея.

- Ну, мы могли бы составить список всех, кто так или иначе…

- Да к чему долго мучиться? – повернувшись к Гермионе, Рон машет рукой. – Даже если целью был вовсе не Гарри, кто в замке может «развлекаться» подобным образом? Кто настолько ненавидит нас всех и кому не впервой лишать людей жизни? В конце концов, у кого на Гарри зуб? А?

- Рон, – одергиваю я друга, пока он не успевает произнести имени… кого-либо, – давай будем объективны? Тот, на кого ты намекаешь, тут точно ни при чём, поверь мне на слово.

Я сам не понимаю, почему моя уверенность в непричастности Снейпа столь велика. Возможно, потому что я видел кровавые царапины на его руках, которые он не спешил залечивать, так как беспокойный пациент, чего доброго, мог свалиться с кровати, случись ему отлучиться? Или, может, потому, что я узнал голос человека, пробивающийся сквозь вереницу кошмарных образов и не позволяющий мне окончательно запутаться в них. Ни о первом, ни о втором я, по необъяснимым для себя причинам, друзьям пока не рассказал и, скорее всего, не расскажу. Отчего-то даже то, что они в курсе присутствия Снейпа в больничном крыле все то время, пока я там находился, кажется мне уже… слишком.

- Я с тобой полностью согласна, Гарри. Ему просто невыгодно привлекать к себе внимание аврората, – Гермиона тоже деликатно не упоминает имени, за что я ей безмерно благодарен. К тому же подруга права – я тоже уверен, что его отношение ко мне пересилит нежелания встречаться с аврорами в ближайшем будущем.

- Но кто тогда? – вскидывается Рон, разводя руками. – Я лично не сомневаюсь, что Снейп так или иначе приложил к твоему падению руку.

- Рон, – в моем голосе слышно предупреждение. Оглянувшись, но никого не увидев вблизи, я успокаиваюсь и добавляю: – Не называй его по имени, пожалуйста.

- Вот еще один, имени которого нельзя произносить вслух, – бубнит Рон, и я слышу, как он едва слышно чертыхается. Упрямство друга начинает раздражать, но я глубоко вздыхаю и выставляю ладонь с разогнутыми пальцами.

- Рон, ну ты сам подумай, стал бы он так подставляться? Он же знал, что подозрения после нашего конфликта в первую очередь падут на него, это раз. Убийство беззащитного – ты думаешь, он на такое способен? – Покачав головой и получив в поддержку кивок Герми, я продолжаю: – Это два. Директриса рассказала, что именно он нашел меня у подножья лестницы и принес к мадам Помфри, это три.

- А почему тогда он там ошивался? М? И может быть, именно поступая так, он пытался отвести от себя подозрения? А? – перебивает меня Рон, вскакивая с нашей импровизированной лавочки.

- Рон, а не слишком ли изощренно? – нахмурив тонкие брови, спрашивает Гермиона. – Тем более, мы знаем, он самолично сварил зелья для Гарри и дежурил у его постели в больничном крыле.

- Да, – успеваю вставить я, прежде чем продолжит Рон. Но его позиция непоколебима.

- А, может, он только и ждал удобного случая, чтобы… того… подушкой. А зелья варил, потому что ему приказала директриса.

- Рон, – Гермиона укоризненно поджала губы и тряхнула головой, – нельзя же быть таким… твердолобым.

- Я просто рассматриваю все возможные кандидатуры, а он, как ни крути, подходит больше всего. – Повернувшись ко мне, Рон складывает на груди руки и угрюмо спрашивает: – Гарри, я не понимаю, почему ты настолько уверен в нем. Ты что забыл, как он тебя ненавидел?

- В том-то и дело, Рон, ненавидел – даже ты употребил прошедшее время. К тому же, презумпцию невиновности еще никто не отменял. – Запустив пятерню в волосы, я с силой потянул за пряди. – Мне вообще не хочется никого подозревать. Тем более его. Ты не хуже меня знаешь, сколько раз он спасал мне жизнь.

- А как же тогда тот твой сон? – барабаня покрасневшими пальцами по плечам, интересуется Рон, а я жалею, что в свое время упомянул о кошмаре. – Кто во сне тебя толкал? Ты же сам говорил.

- Хм… если бы я всерьез обеспокоился тем сном, то впору было бы начинать поиски выжившего Волдеморта, а уж в его смерти я уверен наверняка.

- Ты преувеличиваешь.

- Нет, Рон, и я прошу, давай закроем эту тему. Считай, что он априори невиновен. – Встретившись с карими глазами Рона, я удерживаю взгляд, пока он, сдавшись, коротко не кивает.

- Как знаешь.

Ну не рассказывать же мне и в самом деле о расцарапанных руках Снейпа? Хотя Рон, вероятнее всего, увидел бы в этом новый аргумент не в пользу профессора.

- Ладно, – поднявшись с бревна, пожимаю плечами я, – надеюсь, вы понимаете, что всё должно остаться между нами?

- Конечно, Гарри, – соглашается Гермиона, – но теперь мы будем начеку.

- Да, до окончания Хогвардса я с тебя глаз не спущу, – хлопнув меня по плечу, Рон примиряюще улыбается. Я улыбаюсь в ответ. Каким бы упрямцем не был Рон, он мой друг и искренне волнуется.

- Отлично, Уизли, – на манер Малфоя растягиваю я, – будешь моим телохранителем.

Рон ощутимо толкает меня в плечо, и мы втроем заливисто хохочем.

- Мальчики, – вытирая уголки глаз, произносит Гермона, – давайте посерьезнее, а? Необходимо, прежде всего, обдумать возможные мотивы преступника. Если, конечно, этот человек или существо не безумен. Ведь, как известно, только сумасшедшие действуют безо всякой причины и логики.

- Я думаю, – поддевая ногой опавшие листья, говорю я, – с тех пор как очнулся, все время думаю, но пока в голову ничего путного не приходит.

- Как жаль, что последний Хроноворот уничтожен… – с сожалением тянет Герми, наверняка, вспоминая, как мы спасали Клювокрыла. Да, остался бы артефакт у нас, проще простого было бы сгонять в прошлое и посмотреть со стороны на мою «встречу» с напавшим.

И вдруг меня берет такая злость, что я цежу сквозь зубы, сомневаясь, не на серпентаго ли вообще говорю:

- Знаете что? Мне так надоело то и дело оглядываться, просто осточертело видеть во всех врагов. Не хочу становиться параноиком. Так что идемте завтракать, и если злодей будет в Большом зале, пусть видит: я его не боюсь и прятаться не собираюсь.



Прислушавшись к совету подруги, часть свободного времени я уделил теоретическому материалу по Высшим Зельям. Пускай в ближайшее время у меня не будет возможности попрактиковаться непосредственно в приготовлении зелий, но никто не в состоянии запретить мне изучать теорию. И пусть этого мало, чтобы надеяться на успешную сдачу ТРИТОНОВ, но чем черт не шутит? Самонадеянно? Я и не отрицаю, только сидеть, сложа руки тоже последнее дело. К тому же, попытки понять мудреный текст учебника – вот уж точно не ровня записям Принца Полукровки, то бишь Снейпа – помогали отвлечься от хоровода гнетущих мыслей. К моему разочарованию, спокойно подумать о мотивах злодея мне мешали мысли о предстоящем торжестве в Министерстве, которые автоматически возвращали меня к мыслям о выборе опекуна, отчего становилось прямо таки тошно.



С друзьями я встретился перед началом второго урока у кабинета ЗОТИ. Мы обменялись всего парой фраз, когда наш новый и, по мнению МакГонагалл, последний преподаватель Защиты мистер Тенер Медиус впустил нас в аудиторию. Этот человек появился в школе всего пару месяцев назад. Защита хромала на обе ноги, что, разумеется, не могло не отразиться на контрольных оценках всех курсов, которые, несомненно, привели директрису в ужас, вынудив объявить о свободной вакансии. Уж не знаю почему эта должность не была предложена Снейпу… Такого опыта в Защите От Темных Искусств, как у него, нет, пожалуй, даже у ушлых авроров. Но, судя по всему, так думал только я, да возможно, еще Слизеринцы.

Я не спорю, мистер Медиус умел отлично располагать к себе. Несмотря на то, что в Магическом Мире возрастом интересоваться не принято, Медиус на первом же занятии сам сообщил нам, что только в прошлом году отпраздновал двадцатипятилетние, подчеркнув тем самым, что сможет понять наши подростковые проблемы, в отличие от старой когорты преподавателей. Плюс к данному «откровению» добродушный нрав и приятная внешность – и студенты с радостью шли к нему на занятия. Но как учитель, по-моему, он был так себе. Безусловно, лучше Локхарта, но слабее Люпина и, однозначно, в подметки не годился Снейпу.

Хотя сам по себе человек он неплохой. Часто интересуется жизнью учеников, в том числе и моей – другой вопрос, что я никогда особо не распространяюсь о своих делах, отделываясь общими фразами. Так же как и другим, он неоднократно предлагал мне помощь, «если вдруг понадобится совет старшего друга». Здорово было бы, если бы Медиус еще прекратил выделять меня среди остальных учащихся, напоминая о моей «особенности». Но, вероятно, он думает, что этим делает мне приятно.

И всё же, несмотря на его ко мне расположение, я продолжаю выдерживать с ним определенную дистанцию. Поэтому со стороны вполне могло казаться, что у нас с Медиусом самые что ни на есть доверительные отношения, в то время как на самом деле он один среди многих, с кем я попросту предельно вежлив. Потому что кроме Гермионы и Рона я не доверяю никому. Ну, или почти никому.

Урок, между тем, идет своим чередом – мы повторяем самые простые заклинания, толку от которых в бою не было бы ровным счетом никакого.

- Гарри, ну почему у меня не получается? – разочарованно шепчет Симус, в очередной раз бесплодно взмахивая палочкой.

- Расслабь кисть. Вот так. Четче, громче и уверенней произноси слова, – советую я, наконец, сосредотачиваясь на уроке.

Если бы Симус хоть раз побывал на занятиях легилименции, он бы вызубрил это правило на зубок. Бесспорно, жаль, что для Высших Зелий одного правильного произнесенного заклинания, увы, недостаточно.

- Ух, ты! Получилось! – радостно восклицает Симмус и уже намного тише спрашивает: – Слушай, ты после окончания Хогвардса не думаешь остаться в учениках у Медиуса? У тебя бы здорово вышло преподавать Защиту.

Если честно, я не думал о преподавании, но на всякий случай пожимаю плечами, перехватывая внимательный взгляд Медиуса. Опасаясь, что он вопреки установленной традиции не делать мне замечаний снимет баллы за разговор на уроке, я отворачиваюсь от Симуса и повторяю давно отточенное движении палочки, откровенно при этом скучая.

- Молодцы, ребята, сегодня вы достигли отличных результатов, поздравляю, – Медиус улыбается во все тридцать два, и я слышу, как кто-то из девчонок мечтательно вздыхает. – Урок окончен, все свободны. Гарри, задержитесь, пожалуйста.

Я говорю Гермионе и Рону, чтобы они шли на обед, а сам сажусь за первую парту.

- Гарри, я заметил, что вы были рассеяны на уроке, у вас какие-то проблемы? – спрашивает Медиус, присаживаясь на край парты.

Кроме того, что меня пытаются убить, нет. Но разве же это проблема? Это мой способ жизни, сэр.

Но, разумеется, я не озвучиваю свои мысли вслух, не желая давать повод для новых вопросов.

- Нет, сэр, – как можно спокойнее отвечаю я.

- Гарри, вы же помните, я обещал выслушать вас, если возникнет такая необходимость. – Он ждет моего ответа, я киваю, не понимая, на что он намекает. – Надеюсь, вы уже оправились от падения, и ваша рассеянность никак с ним не связана.

- Нет, сэр, я чувствую себя замечательно, – честно отвечаю я. – Мадам Помфри просто не отпустила бы меня, если бы всё не было в порядке.

- Да, насколько я понял, мадам Помфри очень серьезно относится к своим обязанностям. Я общался с ней, когда вы лежали без сознания.

- Вы приходили в больничное крыло? – удивляюсь я.

- Да, Гарри, я приходил, но профессор Снейп никого к вам и близко не подпускал, хотя, скажите на милость, чем я мог навредить, просто посидев с вами рядом? – Я киваю: «Да, мол, ничем». Действительно, физически ничем, но Снейп, видимо, судил по себе. Уверен, такой гордый человек, как он, был бы не очень рад свидетелям своей слабости. Очевидно, он решил, что я тоже. И как обычно, снова оказался прав. – Я слышал раньше, что профессор очень сложный человек, ну вот, убедился на собственной шкуре.

«Сложный – не то слово», – успеваю подумать я, прежде чем Медиус заговаривает:

- Но, Гарри, я задержал вас не для того, чтобы говорить о… профессоре Снейпе. – Он как-то странно выделяет ученую степень, словно сомневается в её подлинности, но я не знаю, как на это реагировать, поэтому молча жду продолжения. Камень, полетевший в Снейпа, заметить не сложно, только непонятно, к чему он? Неужели Снейп по доброте душевной запустил в назойливого Медиуса каким-нибудь изощренным проклятьем? Неожиданно для себя я развеселился, представляя сверкающие пятки Медиуса, улепетывающего от Мастера Зелий, стоящего на страже моего покоя. Медиус после непродолжительного молчания заговаривает, но, ей-Мерин, лучше бы он продолжал молчать. – Гарри, знаю, вы сейчас стоите перед дилеммой, и я вас понимаю, выбор опекуна дело непростое. Я хочу предложить вам свою кандидатуру. Меня уже внесли в список претендентов, вы сможете убедиться в этом, взглянув на него. Я, конечно, не настаиваю, но вы подумайте. Мне кажется, мы бы с вами отлично поладили.

Неожиданно? Не то слово. Я полностью сбит с толку таким поворотом беседы.

- Эмм… да, сэр, спасибо, я подумаю, – я улыбаюсь, хотя, уверен, улыбка совсем не отражается в моих глазах.

- Хорошо, Гарри, вы обязательно подумайте, – Медиус поднимается с парты, не замечая, как изменилось мое настроение. – Если вы остановите свой выбор на мне, обещаю никак не ущемлять вашу свободу.

Мда… А что? Медиус ничем не хуже прочих кандидатов. Даже вот обещания дает… Почему же тогда я не радуюсь? Возможно потому, что этот человек ничегошеньки обо мне не знает? Не о Герое И-Так-Далее, а обо мне – о Гарри Поттере. Хотя, вероятно, я всё же несправедлив, другие ведь тоже близко со мной не знакомы, но ведь именно поэтому я пока и не сделал окончательного выбора – идеального кандидата нет и вряд ли он когда-либо появится.

- До свидания, сэр.

- До свидания, Гарри, подумайте над моим предложением.

Губы Медиуса растянуты в улыбке, а я еле удерживаю себя от того, чтобы не передернуться – слишком уж часто он улыбается, порядком надоело.



Остальные уроки пролетают незаметно. После обеда, отоспавшись на Истории Магии и высадив саженцы мандрагоры у Спраут, я, полный сил и желания впервые за неделю сесть на метлу, вместе с Роном, Дином, Симусом и Невиллом отправился на тренировку.

Но хорошее настроение испортилось, когда встретившая нас у трибун Джинни передала просьбу МакГонагалл зайти к ней после тренировки. Интересно, неужели директриса хочет поговорить о злополучном министерском приеме, на котором меня снова, как какой-то редкий экспонат, представят публике? Чтобы каждый убедился – вот он Герой, целый и невредимый, любите и жалуйте. Знать бы, скольким магам уже опротивело смотреть на мои колдографии. Хочется надеяться, что в скором времени все благополучно забудут о моем существовании или, по крайней мере, перестанут принимать меня за того, кем я на самом деле не являюсь. Слава, слава… будь она не ладна. Уже в печенках сидит. Стоит выйти за пределы школы, и люди заглядывают мне в рот, будто боятся пропустить хоть слово, сказанное Героем. Я – Герой. Тьфу… Как сказал один великий мудрец: «Герои – это те люди, которые остались на поле брани». А я… Я просто делал то, что было предсказано. Какой же я после этого герой?

- Ну и народу, – присвистнул Дин, смотря на трибуны. – О, Гарри, смотри, пятикурсницы с Рейвенкло машут тебе!

Вздохнув, я пальцами начесал на лоб челку, по привычке закрывая знаменитый шрам. Мда. Ну никак не получается у меня наслаждаться славой, дементор её возьми.

- Сегодня замечательная погода, вот, наверное, все и решили совместить приятное с полезным, – пояснила Джинни, одновременно строя глазки Дину и не забывая следить за моей реакцией.

Подняв взгляд к безоблачной лазури неба, я остался совершенно равнодушным к её маневрам. Мои чувства, держащиеся на адреналине редких встреч во время войны, после как-то сами собой сошли на нет. Сам не знаю, почему я охладел к девушке, которая когда-то казалась мне пределом мечтаний любого мальчишки в школе. Возможно, всё из-за той же войны. Джинни, как и Рон, словно увязла в максимализме. Поначалу мне это казалось милым – чисто Гриффиндорская черта, но позже начало раздражать. Всё-таки были во мне какие-то качества Слизеринца, иначе Шляпа не раздумывал бы, на какой факультет меня отправлять. А Слизеринцы, как никто другой, умели приспособиться к меняющейся реальности, отбрасывая… нет, не принципы, отжившее своё убеждения. Да и не хотелось мне превращаться во второго Артура. Точнее, я попросту не смогу стать подкаблучником. В конце концов, чтобы не мучить ни её, ни себя, в сентябре я решился на разговор, результаты которого меня вполне удовлетворили. Ничего кроме дружбы я не предложил, но, видимо, Джинни всё еще надеялась на возобновление отношений.

- Ого, Гарри, – дернул меня за рукав Рон, указывая пальцем в сторону Слизеринских трибун, – смотри-ка, это не Снейп там? Чего это он приперся?

Приложив руку ко лбу на подобии козырька, я посмотрел в указанном направлении. Удивительно, но Рон был прав! Даже с того расстояния, на котором мы находились, невозможно было не узнать прямую, как жердь, спину и черную, развевающуюся на ветру мантию зельевара.

- Я видела, как он разговаривал с мадам Хуч, – ответила на вопрос брата Джинни, ехидно добавив: – Наверное, беспокоится, что и в этом году его змейки продуют.

- Несомненно, правда, Гарри?

- И Felix Felicis не понадобится, – уверено отвечаю я.

Перебросив ногу через древко, я поправил очки, ожидая, пока Рон оденет шлем.

- Гарри, будь осторожен. Ты тоже, Рон, – напутствовала нас Гермиона, отходя в сторону.

Нет ничего прекраснее чувства абсолютной свободы, которое дарит полет. Прогретый за день воздух приятно холодит открытые участки тела, путается в волосах, по странному мелодично свистит в ушах, когда я, развив предельно возможную скорость, несусь навстречу солнцу и бескрайнему своду неба. На миг замирая в одной точке, я парю над лежащим внизу стадионом, и отпуская контроль над метлой, камнем падаю вниз, чтобы, не долетев до земли каких-то пары футов, выйти из пике и снова взмыть вверх. Успев увидеть, как пролетающий мимо Рон одобрительно вскидывает поднятые вверх большие пальцы, я по-детски радуюсь и широко улыбаюсь в безоблачное небо.

До чего же хорошо снова летать! Хотя память интерпретирует дни, проведенные в больничном крыле как сплошное «вчера», тело помнит лучше. Оно скучало, а сейчас жаждет в полной мере насладиться моментом. Подчиняясь воздушным потокам, я делаю еще пару головокружительных маневров и снова замираю над стадионом, напоминающим с высоты крохотную точку. Внезапно древко метлы вздрагивает, отказываясь подчиняться, и сила притяжения неумолимо срывает меня с места. Покрывшись холодным потом, я хочу достать из кармана джинсов палочку, но с ужасом понимаю, что не могу оторвать рук от метлы. Дементор возьми, кто-то применил ко мне Incarcerous!

Пытаясь сделать хоть что-нибудь, я дергаюсь всем телом, совершая переворот вокруг оси, но выровнять стремительно мчащуюся к земле метлу не могу. Я продолжаю безуспешно тянуть древко на себя, а беззвучное рычание замирает на губах… Мерлин всемогущий, Silencio! Кто-то решил подстраховаться, чтобы я не смог позвать на помощь!

Незамутненная страхом ненависть заполняет сердце. Что же за тварь уготовала мне подобную смерть? Расчетливо, хладнокровно убивая меня на глазах друзей, которые потом не усомнятся, что это был несчастный случай, а я бессилен сделать хоть что-нибудь!

На втором курсе Добби точно так же пытался «спасти» меня, но тогда друзья хотя бы подозревали Снейпа и… стоп! Снейп! Ведь он был на стадионе, когда мы пришли, возможно ли?..

Я странным образом успокаиваюсь. Пятнадцати минут на очищение сознания у меня нет, поэтому зажмурив глаза, я выталкиваю из сознания все мысли и чувства, сосредоточившись только на человеке, который в единственном числе является столь сильным магом, что мог бы попробовать услышать и спасти меня в данной ситуации.

«Помогите!» – Представив ментальный зов в виде остро заточенной рапиры, я, кажется, вложил в него не только всю магию, которой обладал, но и физические силы.

Пару секунд ничего не происходит, я мысленно прощаюсь с друзьями, но на всякий случай делаю новую отчаянную попытку взять под контроль метлу.

- Да! – широко распахнув глаза, воскликнул я и, ликующе закричав, на критично-близком от земли расстоянии вздернул кончик древка кверху. Подавись, гадина! Я снова не один против тебя!

Прерывисто дыша, словно пробежал, а не пролетел последние десять футов, я ударяюсь ногами о землю, отбрасывая метлу.

Выискивая на трибуне Снейпа, я не замечаю, как возле меня приземляется Рон.

- Гарри, ты что, охренел?

Не сейчас друг, не сейчас. Где же Снейп? Куда он подевался? Возможно, он понял, кто виноват в очередном покушении?

- Рон, ты не видишь Снейпа? – кружась волчком, я смотрю на окружающие нас трибуны.

В этот момент к нам подбегают Гермиона с Невиллом и сразу же набрасываются на меня с вопросами.

- Всё в порядке, – отвечаю я, продолжая вглядываться в лица на трибунах, – вы видите Снейпа? Кто-нибудь!

Ребята тоже осматриваются, но повернувшись ко мне, мотают головами.

- Гарри, да что стряслось? – Рон хватает меня за плечи и встряхивает, немного приводя в чувства. – Зачем тебе Снейп?

- Меня только что опять хотели убить, Рон, – смотря через его плечо на бегущих к нам Гриффиндорцев, твердо произношу я. – И, кажется, Снейпу снова удалось меня удержать. – Добавляю практически шепотом.