Глава 3.

Гарри чувствовал себя растерянным.

— С такой насыщенной жизнью, наверное, трудно удивить, но, может, был какой-нибудь запоминающийся подарок?

— Подарок? Пожалуй, очки. Треугольные. Но я пока не готов так радикально менять имидж.

Гарри чувствовал себя сбитым с толку.

— Расскажите о вашем первом свидании.

— Я его выиграл. Было несложно, мне понадобился всего один кнат. Оно было потрясающим.

Гарри чувствовал себя так, словно из него выбили весь дух, лишили кислорода, швырнули на дно расщелины, а потом подбросили к самым звездам.

Один. Единственный. Поцелуй.

Который он не планировал. Который не был обязателен для игры. О котором он теперь не мог не думать.

Гермиона его избегала. Он был в этом уверен. Всё было как обычно, когда они сталкивались на работе случайно. Она всегда была слишком занята, чтобы остановиться с ним хотя бы на минуту. Поймать ее специально, чтобы нормально поговорить, стало практически невозможно. Гарри подозревал о существовании некоего аналога Карты Мародеров с изображением на ней Лондона в целом и Министерства в частности. Подруга словно чувствовала его приближение и испарялась из кабинета, когда он хотел застать ее там. Он приходил к ней домой, но на стук никто не открывал. Он ждал наступления темноты и сидел под окнами в мантии-невидимке, подстерегая момент, когда в одном из них загорится свет и выдаст ее присутствие.

Всё напрасно.

— А как в настоящий момент складываются отношения мисс Грейнджер с Рональдом Уизли? Всех очень интересует, как он отреагировал на известие о вашем романе? Это сильно повлияло на вашу дружбу?

Гарри поднял глаза на молодую волшебницу, словно только сейчас начиная осознавать ее существование.

— Интервью окончено. Перечень тем, которые я не желаю обсуждать, был озвучен. Он не так уж велик, чтобы его нельзя было запомнить. Всего доброго.

Гарри оставил разочарованную журналистку смотреть ему вслед, а сам направился в Косой переулок. До его дежурства там оставалось еще больше часа, но чем еще себя занять, он так и не придумал, а потому решил заступить на пост раньше и дать отдохнуть коллеге.

Вытащив из сумки форменную мантию и облачившись в нее, Гарри шагал вдоль магазинов, вежливо кивая в ответ на приветствия узнававших его. Лето еще только начиналось, студенты Хогвартса переживали пору экзаменов, а потому народу в Косом переулке было не так уж много. Большинство столиков в кафе Флориана Фортескью были свободны, сквозь витрину легко просматривалось, что почти пустовал Флориш и Блотс...

Неожиданно Гарри увидел знакомую фигуру в дверном проеме и замер у крыльца магазина.

— Гермиона? Разве ты не должна быть на совещании в Министерстве?

— Оно уже закончилось, — подруга быстро посмотрела на часы. — А ты разве не через час заступаешь на дежурство?

Гарри прищурился.

— Откуда ты знаешь?

— Я любознательная, — вздернув подбородок и расправив плечи, Гермиона шагнула с крыльца и отправилась дальше по переулку.

Гарри не отставал.

— Обманываешь, — ловя ее запястье, сказал он.

— Не удивительно, что тебе такое мерещится, — Гермиона нервно смотрела по сторонам. Волшебники бросали на них многозначительные взгляды, улыбались и перешептывались. — Разве мы не этим занимаемся последние полтора месяца?

Она попыталась высвободить руку, но Гарри не позволил, легко подавляя ее слабое сопротивление.

— Раньше ты не бегала от меня как от чумы! — он изо всех сил старался, чтобы его голос не превысил допустимую громкость, но сдерживать скопившуюся горечь становилось невозможно. — По-прежнему дуешься за тот раз? Я же извинился... Прости снова! Неужели было так неприятно, что ты не можешь об этом забыть?

— Да лучше бы это было неприятно! — вырвалось у Гермионы, и она резко потянула Гарри в сторону.

Они остановились в тени одного из магазинов, спрятавшись от любопытных глаз за широким рекламным плакатом, прикрепленным к деревянному каркасу.

— Гарри, пожалуйста, давай заканчивать со всем этим, — умоляюще произнесла Гермиона, избегая его взгляда. — У меня больше нет ни времени, ни сил, ни... — она шумно вздохнула. — Желания продолжать тоже на самом деле уже нет.

Он сглотнул и посмотрел на ее руку, которую продолжал сжимать в своих пальцах.

Следовало ждать подобного. Но он почему-то не ждал.

— Пора придумывать завершающую статью, Гарри, — тихо сказала Гермиона. — В следующий раз сыграем во что-нибудь попроще? В шахматы, например?

Шахматы...

Гарри вскинул голову.

— А Рон предложил дать последнее интервью в «Придиру». Ты же знаешь, как взлетают после этого продажи. Думаю, Луне будет приятно.

— Нет проблем, — улыбнулась Гермиона. — Но ты действительно думаешь, что это столь значительный материал, чтобы публиковать его в «Придире»?

— Не узнаем, пока не попробуем, — пожал плечами Гарри.

— Что ж, желаю удачи. И, ради всего святого, постарайся не выставлять меня полной дурой, — шутливо нахмурилась она и, прежде чем он успел что-то ответить, добавила: — Извини, мне пора.

И она ушла.

А Гарри блуждал взглядом по прохожим, чувствуя, что что-то шло совсем не так. Он словно был пассажиром поезда, свернувшего не на те пути и катившегося теперь с крутого склона. И только что в окне его купе мелькнула табличка, сообщавшая, что дальше дороги нет.


— Здравствуй, Гарри, — Луна тепло ему улыбнулась, пропуская в дом. — Я очень рада тебя видеть! Ты давно не заходил.

— Да, прости, я... виноват, — он неловко улыбнулся в ответ.

— Подожди меня на кухне. Я скоро приду.

Гарри послушно пересек прихожую и, войдя в кухню, пристроился за широким столом. Пока он рассматривал висевшую на стене картину с изображением пестрых многоногих существ, о которых нельзя было сказать наверняка, существуют ли они на самом деле, Луна вернулась, неся с собой пергамент, перо и чернила. Разложив все это на столе, она задумчиво спросила:

— Что еще нам нужно, Гарри? Я несколько раз делала заметки для журнала, но интервью еще ни у кого не брала.

Гарри растерянно улыбнулся и пожал плечами.

— Прости, что втянул тебя в это, но сейчас мне хотелось бы иметь дело с кем-то, кого я знаю и кому доверяю.

— Что ты! Я очень рада, что ты обратился ко мне! — сказала Луна совершенно искренне. Хотя Луна всегда все делала искренне, так что на этот счет можно было не беспокоиться. Возможно, в этом она и Рон были в чем-то похожи. Не в характере Рона было скрывать свои истинные чувства (какими бы они ни были).

— Ты хочешь чаю, Гарри? — выдернула его из размышлений Луна.

— Не откажусь, — с благодарностью ответил он.

Она потянулась к кухонному шкафу и следующие пару минут до Гарри доносился шорох передвигаемых предметов.

— Странно, — протянула Луна, едва не засовывая голову внутрь ящика, — еще вчера был тут. Ах, вот же он! — она извлекла наружу искомую жестяную банку. — Последнее время часто не замечаю то, что стоит на самом видном месте. Так глупо, правда?

Она посмотрела на Гарри своими удивительно большими глазами, и тот смог пробормотать лишь что-то вроде: «Вовсе нет».

Луна заварила чай и, поставив перед Гарри кружку, сказала:

— Он очень вкусный, попробуй.

— Спасибо.

Луна села напротив и сложила руки на столе. Пару минут она просто смотрела на Гарри, чуть склонив на бок голову. Под ее взглядом Гарри чувствовал себя неловко и очень скоро не выдержал.

— Хм... я думал, ты что-нибудь спросишь, — с надеждой произнес он.

— Это правда необходимо? — удивилась Луна. — Я решила, что ты еще просто не готов говорить.

Гарри вздохнул и устало потер лоб.

— Возможно, ты и права.

Как ни тяжело было это признавать, что говорить Гарри просто не знал. Назначая эту встречу, он в глубине души надеялся, что решение придет само. Сейчас, по крайней мере, стоило хотя бы объяснить до конца суть своего визита.

— Это все мозгошмыги, — со знанием дела поведала Луна. — Но ты не должен им поддаваться, Гарри.

— Нет, конечно, не должен, — усмехнулся он. — Видишь ли, пару месяцев назад мы с Гермионой решили провернуть одну шутку...

И Гарри изложил Луне весь их нехитрый план. Скрывать дальше правду, независимо от того, подозревала ли Луна о ней, уже не имело смысла. Все равно пришла пора раскрывать карты.

— ... и теперь оговоренный срок подходит к концу. Сейчас я, по идее, должен сочинить что-то такое, что после публикации даст Гермионе повод сказать, что мы расстаемся. Наверное, это было бы проще всего. И тогда все будет как раньше. Но у меня нет ни одной идеи, — Гарри развел руками, демонстрируя свою беспомощность.

Во взгляде Луны появилось сожаление.

— Гарри, мы очень стараемся, чтобы статьи в «Придире» всегда были достоверными. Ты не хотел бы рассказать правду, вместо того, чтобы что-то выдумывать?

В любой другой ситуации этот вопрос не вызвал бы у него таких сложностей. Но теперь...

Пару минут Гарри усиленно собирался с мыслями, но и чай, каким бы вкусным он ни был, не обладал магическими свойствами и нисколько ему не помогал, позволяя лишь создавать видимость того, что он чем-то занят. За неимением лучшего Гарри решил начать издалека.

— Что ж, для начала, я ненавижу давать интервью.

О да, это была абсолютная истина. Наверняка были занятия, которые подходили бы ему еще меньше, но в данный момент на ум они совершенно не шли. Гарри отлично представлял, по каким принципам жил мир, с которым ему — так уж случилось — пришлось соприкоснуться. Тем, кто наполнял содержанием разделы светской хроники, не было дела до искренности его рассказов, покуда он сам позволял этим небылицам увидеть свет. После знакомства с Ритой Скитер было сложно избавиться от предубеждения ко всем работникам магической прессы. Они были разными: откровенно алчущими, равнодушно деловитыми, слепо восхищенными, открыто сочувствующими — но ни с кем из них, ни при каких обстоятельствах, он не стал бы обсуждать свою личную жизнь. И он каждый раз вздыхал с облегчением, когда интервью подходило к концу. И каждый раз с нетерпением ждал публикации. Нет, ему не было дела до степени сенсационности статьи и уровня продаж. Очень скоро ему даже стало совершенно неважно, верит ли в них хоть кто-то. Ему было интересно мнение только одного человека.

Гарри казалось, никогда еще они с Гермионой столько не смеялись, как в последние несколько недель. Когда ему надоело ждать выхода их очередного «шедевра», он стал находить любой предлог, чтобы увидеться с ней. В конце концов, она же была его девушкой, разве нет? Было невозможно представить, как же раньше он мог встречаться с ней всего раз в неделю или того реже.

Он не знал, когда начал думать вслух, но Луна не останавливала его и не перебивала, хотя из его сумбурных разглагольствований едва ли можно было что-то понять. Слова толкались в его голове, торопясь вырваться наружу. Гарри словно стряхивал с себя пепел догоревшего обмана, необычайно остро ощущая прикосновение реальности к своей коже.

Самым смешным во всей истории было то, что безумная авантюра, в успех которой, уж если честно, ни один из них не верил, действительно работала. Издания грызлись между собой за право опубликовать очередное интервью, отвлекаясь на время от самих виновников этого безобразия.

И теперь Гермиона решила в один миг все разрушить. Ему хотелось злиться на нее! Ведь это был их проект! Они вместе его придумали! Неужели для нее он совсем ничего не значит? Как может она так просто говорить о том, чтобы все закончить?

Втайне Гарри даже начал надеяться, что Гермиона забудет о назначенных крайних сроках. В конце концов, она не обманывала его, когда говорила, что ее в сложившейся ситуации тоже, в принципе, все устраивает. А его все не просто устраивало — ему это нравилось.

Ему нравилось сбегать к ней в кабинет в любую свободную минуту. Ему нравилось готовить с ней ужин, на который он заявился без приглашения. Ему нравилось разговаривать с ней, смеяться, держать за руку. Просто сидеть рядом и наблюдать, как она играет с Живоглотом, ему тоже нравилось.

В какой-то момент Гарри понял, что завидует сам себе.

Он был не настолько глуп, чтобы не сообразить, что это значит. И тогда, когда он почти поверил, что у него есть шанс и решил рискнуть...

Не в силах больше от волнения сидеть на одном месте, Гарри встал и принялся расхаживать из стороны в сторону. Луна следила за ним взглядом, продолжая хранить молчание.

— Я бы никогда не стал заставлять ее, но она же была счастливой! И если бы не тот злосчастный поцелуй!.. — он запнулся.

Да, определенно вся проблема была в нем. Когда сумасшедшая идея поцеловать Гермиону и по ее реакции определить вероятность благополучного для себя исхода прилетела в его голову, он не раздумывал ни секунды. И вовсе не потому, что последние годы сделали его таким решительным — просто стоило ему на секунду замешкаться, как он весь извелся бы в сомнениях, а настроение того вечера всецело вдохновляло на безумства. У него до сих пор при воспоминании об этом горели уши от собственной наглости! В худшем случае можно было все списать на розыгрыш. Но Гарри совершенно точно не ожидал такого финала.

«Да лучше бы это было неприятно!»

Эти слова до сих пор звучали в его голове, как незатихающее эхо.

Она не обманывала: Гарри не заметил в ней ни грамма неприязни. В тот момент он увидел в ее глазах абсолютный, совершеннейший ужас. Самая храбрая ведьма из всех, кого он знал, испугалась настолько, что у него самого все внутри покрылось ледяной коркой.

Уж явно не от большого восторга она испытала такой страх! Чего она испугалась? Что он разрушит их дружбу? Какая глупость! Что он оправдал старые опасения Рона, которые она, получается, разделяла? Значит, она все еще любит его? Тогда какого черта они расстались?!

Гарри утратил возможность мыслить связно.

В таких ситуациях его выручали советы единственного человека, к которому он теперь совершенно точно не мог обратиться. И что прикажете делать?!

Гарри резко обернулся к Луне.

Уголки ее губ дрогнули, и мечтательная улыбка стала на мгновение чуть шире.

— Что может сильно, до панического ужаса напугать человека? — спросил он у нее.

— Очевидно, что-то неожиданное, жуткое и совершенно непоправимое, — почти без паузы ответила Луна.

Гарри разочарованно выдохнул. А чего он, собственно, ждал?

Но несколько секунд спустя Луна задумчиво добавила:

— Или что-то совершенно невозможное, пусть и очень хорошее. Потому что это будет значить, что ты сошел с ума. Это очень страшно — когда сходят с ума, — серьезно закончила она.

— Да, наверное, — растерянно пробормотал Гарри.

Ему нужно было подумать. Очень хорошо подумать.

— Извини, я должен уйти, я...

Ее, казалось, это совершенно не удивило.

— Конечно. Жаль, что нам так мало удалось поговорить. Заходи еще, Гарри.

Он закивал.

— Ты тоже приходи, — сказал он, задвигая стул. — Может, соберемся как-нибудь — ты, я, Рон и...

Взгляд его упал на закрытую склянку с чернилами и чистый лист пергамента.

— Прости, из-за меня ты ничего не написала, — с искренним раскаянием произнес он.

— Не переживай, Гарри, — без тени сожаления ответила Луна. — На свете будет еще множество открытий помимо того, что ты сделал сегодня.


Гермиона распахнула дверь и переступила порог, клокоча от ярости.

— Где он? — рявкнула она, и не ожидавшая подобного Джина подпрыгнула на месте.

Долю секунды во взгляде помощницы плескалось недоумение. Потом она виновато улыбнулась и указала пальцем на кабинет Гермионы.

Сжав кулаки, Гермиона сделала несколько шагов и рванула на себя дверную ручку.

Как она и предполагала, Гарри ждал ее там. Рассевшись в ее рабочем кресле, он медленно крутился из стороны в сторону, запрокинув голову.

— Гарри Поттер, какого дьявола ты делал у моих родителей?! — прорычала Гермиона, захлопывая дверь с такой силой, что послышался нехарактерный треск.

— Здравствуй, родная, — произнес Гарри с улыбкой, делая вид, что не замечает, как она в гневе едва не изрыгает пламя. — Наконец-то я тебя дождался. Поговорим?

— О, еще как поговорим! — Гермиона достала волшебную палочку. — Отвечай немедленно, зачем ты приходил к ним домой? Что ты им рассказал?

Завидев угрожающе направленную в его сторону палочку, Гарри спрыгнул с кресла и, отступив к стене, выставил его перед собой.

— Спокойно! Я рассказал только правду!

— А кто тебя об этом просил, чудо ты лохматое?! — Гермиона хотела подойти к потенциальной жертве, но Гарри тут же двинулся в сторону, оставляя между ними стол.

— Так было надо. Для дела!

— Ах, для дела! — Гермиона попыталась поймать Гарри, перегнувшись через столешницу, но он отпрыгнул назад, прижавшись к стеллажу.

Устраивать гонки по периметру Гермиона не собиралась, поэтому просто пустила в ход палочку. Видимо, от эмоционального перенапряжения оружие ходило у нее в руках ходуном, потому что она умудрилась промазать даже с такого расстояния. Гарри оставалось лишь инстинктивно чуть уклониться.

Раздался звон битого стекла.

— Гермиона, спокойно! — крикнул Гарри, вытаскивая свою палочку и восстанавливая кувшин. — Прекрати хулиганить! Ты же кого-нибудь покалечишь!

Глаза Гермионы сверкнули.

— В этом можешь не сомневаться. Я тебе не какой-нибудь Волдеморт, от меня ты одним шрамом не отделаешься!

Гарри расхохотался и бросился к выходу, толкая выкатившееся на середину кабинета кресло Гермионе наперерез. Он успел выскочить за секунду до того, как ее пальцы сомкнулись бы на его мантии.

Притаившаяся у двери Джина с визгом отскочила в сторону.

Канцелярские принадлежности со стола мисс Баркер один за другим полетели в героя магической Британии под чутким руководством волшебной палочки его верной подруги. Гарри отступал спиной вперед, едва успевая выставлять щит.

— Я ждала две недели, пока ты закончишь со своим интервью! — возмущалась Гермиона. — Думала, ты занят на работе! А ты опять задумал какое-то безумие и ни слова мне не сказал!

— Ты же от меня бегала без конца! — воскликнул Гарри, уворачиваясь от очереди зажимов для бумаг. — А теперь рта открыть не даешь!

Оправдания пролетели мимо ушей. Гермиона взмахнула палочкой, и свиток пергамента, под действием увеличивающих чар превратившийся в рулон размером с биту, принялся лупить Гарри по плечам и спине.

— Ну всё, хватит! — крикнул Гарри, когда подставка под перья просвистела у него нал головой и, отскочив от стены, покатилась по полу к остальным рассыпанным там предметам. — Экспеллиармус!

Гермиона была на взводе, поэтому об обороне даже не думала. Палочка вылетела из руки, и Гарри отработанным движением поймал ее. Успокаиваться на этом Гермиона не собиралась.

В два прыжка она преодолела расстояние между ними. Гарри больше не выказывал стремления убежать. Его глаза — его бесстыжие зеленые глазищи — смотрели прямо и открыто. И он улыбался.

А Гермиона все не могла остановиться и говорила, уже гораздо тише, почти задыхаясь:

— Ты просто ужасный, невыносимый, невозможный...

— Выходи за меня! — выпалил Гарри, обрывая ее тираду.

Джина, пытавшаяся слиться со стеной, громко охнула и прижала ладони ко рту. В помещении повисла звонкая тишина.

Гермиона стояла парализованная услышанным. Лишившись голоса, она произнесла одними губами:

— Что?

Гарри глубоко вздохнул и повторил:

— Ты выйдешь за меня замуж, Гермиона?

Силы покинули. Связь с реальностью утратилась резко и начисто. Его слова порхали во вмиг опустевшей голове как заблудшие бабочки. И снова ощущение падения в бездну.

Это невозможно. Это просто невозможно.

По спине пробежал холодок.

У всего есть причина, Гермиона.

Она нахмурилась, отходя от шока. Понимание скользнуло к ней змеей и застряло комом в горле.

План Гарри был гениален и потрясающе прост. Естественно, он ждал, что она ответит «нет». И тогда можно будет официально считать, что между ними все кончено. Спасибо и на том, что не догадался позвать репортеров. В любом случае, какую бы причину отказа она теперь ни придумала, все шишки все равно посыплются на нее.

Стало до слез горько и обидно.

Гарри, какой же ты...

Черта с два она станет ему после этого помогать! Пусть сам выкручивается.

Расправив плечи и собрав волю в кулак, Гермиона сказала:

— Я согласна.

И посмотрела на Гарри с вызовом.

А он, вопреки ее ожиданиям, не был ни удивленным, ни напуганным, ни разочарованным. Он достал из кармана руку, другой взял Гермиону за запястье и надел ей на палец кольцо.

Гермиона в растерянности открывала и закрывала рот, не зная, что теперь делать. А Гарри стоял, смотрел на нее и улыбался, как последний...

Не успев додумать мысль, Гермиона раздраженно тряхнула головой и отступила на шаг.

— У тебя всё? — спросила она, отбирая у него свою волшебную палочку и глядя на стену у Гарри над плечом. — Мне нужно работать.

Он кивнул, и Гермиона, развернувшись на каблуках, стремительно направилась обратно в кабинет, на ходу взмахом палочки ликвидируя учиненный беспорядок. Проходя мимо ошарашенной Джины, она услышала:

— Не забудь, миссис Уизли пригласила нас на ужин сегодня вечером.

Гермиона ничего не ответила, в очередной раз громко хлопая дверью.


Вернувшись домой, Гермиона упала на диван, чувствуя себя полностью опустошенной. У нее было чуть больше часа, чтобы привести мысли в порядок и продумать свои дальнейшие действия.

Гарри мастерски поставил ее в тупик. Он словно предлагал новую игру, чтобы проверить, как далеко каждый из них может зайти, и кто сдастся первым. Но играть в нее Гермиона не собиралась. Достаточно того, что она уже совершила одну глупость, не просчитав до конца последствия.

Сняв с пальца тонкий блестящий ободок, она повертела его в руках. Превосходная работа. Не определить на глаз без разрушения самого заклинания, были это обычные чары или трансфигурация. Никаких изъянов. Гарри старательно подготовил реквизит.

Воображение работало против воли и рисовало, как однажды Гарри, бледнея от волнения, задаст главный вопрос той, которой будет суждено провести с ним всю оставшуюся жизнь. Которая будет носить вот такое кольцо каждый день, зная, что колдовство не развеется к полуночи в лучших традициях детских сказок.

А у Гермионы останется эта история, которую они будут со смехом вспоминать через многие годы во время неторопливых прогулок лучших и уже по-настоящему старых друзей. Перестав быть тайной, история все равно сохранит в себе что-то сокровенное, что-то, имеющее значение только для нее и Гарри. Как полет на Клювокрыле во время спасения Сириуса. Как те недели, проведенные вдвоем в одной палатке. Что-то, о чем можно поговорить, только не произнося ни слова, лишь обмениваясь взглядами.

Глаза неумолимо наполнялись предательскими слезами. Злясь на себя, Гермиона смахнула соленые капли и зажмурилась. Но это мало помогло. И не было уже никакой гарантии, что к тому моменту, как нужно будет отправляться в гости к Уизли, она сможет привести себя в порядок.

Прерывисто вздохнув, Гермиона сжала в кулаке кольцо. Она прекратит игру и развеет чары. Но только когда минутная стрелка на часах сделает еще один круг. А пока... Позволить себе немного помечтать — не такое уж преступление. Забыть на короткий час о насмехавшейся реальности. Украсть чуть-чуть времени из вымышленной жизни, не боясь больше свалиться в ее манящую пропасть. Уже упала. Куда уж больше?


Гарри едва успел постучать, как дверь тут же распахнулась.

— Привет, Гарри, — Рон улыбнулся, пропуская его внутрь. — Чего не через камин?

— Захотелось прогуляться. К тому же, я их терпеть не могу, ты же знаешь, — успел ответить он, прежде чем его заметила спускавшаяся по лестнице Молли Уизли.

— Гарри, милый! Я так давно тебя не видела! Как ты? Как дела на работе? — быстро спрашивала она. — Проходи-проходи, я как раз зову всех за стол. Гермиона не с тобой?

Гарри нахмурился.

— А она еще не пришла?

— Нет, — рассеянно ответила женщина, вытирая руки о передник. Рон отрицательно качнул головой, откусывая кусок пирога, который держал в руке. Его мать моментально это заметила. — Рональд Уизли, я же просила не таскать еду со стола, пока все не соберутся!

— Ты просила Джорджа, — не растерялся он. — Я никаких указаний не получал.

Миссис Уизли только всплеснула руками и ушла на кухню заканчивать последние приготовления.

— Идем, — подмигнул Рон, — а то все пироги стрескают, и тебе не достанется.

Гарри поздоровался с уже сидевшим за столом мистером Уизли и спустившимися вскоре Джинни и Джорджем. Он поглядывал на часы, и хотя до назначенного времени оставалось еще несколько минут, его уже терзало смутное беспокойство. Гарри знал, что Гермиона не поняла подлинного смысла его поступка, и хотя просил мистера и миссис Грейнджер ничего ей не рассказывать, все же надеялся, что подруга сама обо всем догадается, когда успокоится.

Прежде чем он успел начать переживать по-настоящему, раздался стук в дверь. Миссис Уизли сама встретила гостью.

— Здравствуй, дорогая, — сказала женщина, обнимая Гермиону. Отстранившись, она внимательно рассмотрела лицо девушки. — Ты в порядке? Выглядишь неважно.

— Все хорошо, миссис Уизли, — коротко улыбнулась Гермиона. — Было много работы.

Гарри встревоженно приподнялся с места. Гермиона его заметила, и от ее взгляда Гарри стало не по себе.

— Садись за стол и забудь о делах, — сопровождая девушку к остальной компании, сказала миссис Уизли. — Джордж, подвинься, дай Гермионе сесть рядом с Гарри.

— Как будто они и так все время не проводят вместе, — фыркнул Джордж, пересаживаясь ближе к отцу. — Если они устанут друг от друга, кого же мы будем обсуждать за завтраком?

Помогавшая матери Джинни поставила на стол блюдо с пудингом и не поленилась отвесить брату подзатыльник. Миссис Уизли шикнула на сына и стала возмущенно что-то объяснять. Гарри не вникал. Гермиона схватила его за руку и оттащила чуть в сторону, чтобы никто не мог услышать их разговор.

— Гарри, оно настоящее, — яростным шепотом произнесла она, доставая из кармана и показывая ему кольцо.

Он посмотрел на нее с недоумением.

— Разумеется, настоящее. А ты думала, наколдовал я его что ли? Послушай, Гермиона, мне...

— Эй, чего это вы там прячете? — с подозрением спросил Рон. Гермиона быстро сунула кольцо обратно в карман. — Мы есть сегодня будем или как?

— Поговорим потом? — шепнул Гарри. Немного поколебавшись, Гермиона кивнула.

Они вернулись за стол, и все собравшиеся принялись за еду. Ужин, скрашенный вкусными блюдами и домашними разговорами, прошел бы для Гарри отлично, если бы не одно «но». Он то и дело бросал тревожные взгляды на Гермиону, которая почти все время нервно мяла в руках салфетку. Лицо ее выражало непонятную ему решимость, и он ждал, когда можно будет улучить момент и отвести ее куда-нибудь, чтобы наконец всё объяснить.

— Гермиона, что произошло? — спросила Джинни во время десерта. — Ты прямо сама не своя.

Гермиона глотнула воды из стакана. Повернувшись к Гарри, она прошептала:

— Не вздумай меня останавливать.

У него все внутри похолодело.

— У меня... вернее, у нас с Гарри есть небольшое объявление, — сказала она, поднявшись на ноги. Все Уизли смотрели на нее заинтригованно. Гарри судорожно соображал. — Дело в том, что...

В эту секунду в окно влетела сова, привлекая всеобщее внимание. Заложив вираж над столом, птица бросила перед Джинни письмо и отправилась восвояси. Девушка озадаченно взяла в руки послание.

— Извини, Гермиона, — пробормотала Джинни, вскрывая конверт. — У Трейси еще никогда не было такого ужасного почерка. Может, что-то случилось?

Пока она бегло просматривала текст послания, Гарри дернул Гермиону за руку, пытаясь привлечь внимание подруги. Но сказать что-либо не успел.

— Бред какой-то, — прокомментировала Джинни, переворачивая листок в поисках продолжения. — Она пишет, что Гарри едва ли не только что сделал Гермионе предложение прямо в Министерстве, — она перевела взгляд на объекты предполагаемой сплетни. — Ой...

Гарри почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Конечно, он знал, что произошедшее невозможно будет скрыть. Но неужели все должны были узнать настолько быстро?!

Одного взгляда, брошенного на Гермиону, хватило, чтобы понять, что она думает о том же.

Секунду стояла тишина. А потом заговорили все разом.

— Так это что, правда?! — воскликнула Джинни, еще раз проглядывая письмо. — Извините, конечно, но во всем этом потоке сплетен и слухов с полпинка не разберешься. Стоп, — она посмотрела на каменное выражение на лице Гермионы. — И что ты ответила? — не дождавшись ответа, Джинни повернулась к Гарри. — Что она ответила?

— Что за вопросы, сестренка? — хмыкнул Джордж. — Естественно, она согласилась.

Гарри не отрывал взгляда от Гермионы, молясь всем богам, чтобы она не убила его на месте. Джинни, видимо, удовлетворившись молчанием и приняв его за подтверждение, направилась к Гермионе, чтобы обнять подругу.

Рон встал и хлопнул Гарри по плечу.

— Поздравляю, дружище, — сказал он, широко улыбаясь.

Миссис Уизли промокала платком выступившие на глазах слезы, а мистер Уизли обнимал ее за плечи, переводя наполненный теплом взгляд с Гарри на Гермиону.

С момента, как сова своим неожиданным появление прервала Гермиону, та не произнесла ни слова. Джинни посмотрела на ее руки и начала расспрашивать о кольце, с подозрением поглядывая на Гарри.

— Кто бы мог подумать, что наш Гарри решится на подобный шаг так скоро, — покачал головой Джордж.

— И не говори, — согласился с братом Рон. — Для меня вообще вся эта история стала в определенном смысле сюрпризом. Никогда не забуду, как Гарри убеждал, что Гермиона ему как сестра.

Гарри едва не застонал. Он почти с ужасом смотрел, как Гермиона замерла после этих слов. Плечи ее опустились. Извинившись перед терроризировавшей ее вопросами Джинни, она сказала, что ей нужно выйти и, почти переходя на бег, направилась к входной двери. Гарри бросился следом, физически ощущая на себе недоуменные взгляды собравшихся на кухне. Выскочив на улицу, он крикнул успевшей спуститься с крыльца подруге:

— Гермиона, подожди!

— Хватит, Гарри, — произнесла она. От ее голоса, усталого и обреченного, ему стало совсем не по себе. — Я просила тебя перестать ломать эту комедию. Мы переступили границу, и ситуация теперь касается не только нас двоих. И если у тебя достаточно сил и правильных слов для того, чтобы сказать людям, которые искренне радуются за тебя, что все это просто шутка, то вперед! Потому что у меня ни того, ни другого нет.

Они отошли от дома уже на несколько футов, и Гарри остановился.

— Ты это серьезно? — спросил он, глядя в спину продолжавшей идти Гермионы. — Неужели то, что подумают о нас, — единственное, что тебя волнует?

Гарри не мог в это поверить. Он не хотел в это верить. У него была гипотеза, и чтобы ее подтвердить, он поставил на кон всё. Рискнул, поступил по наитию — как делал всегда, когда приходилось самому принимать важные решения, а логика не спасала. Понадеялся на удачу, на то, что в этот раз его трактовка событий окажется верной.

Гермиона резко обернулась.

— Чего ты добиваешься, Гарри?

— Чтобы ты сказала то, что думаешь на самом деле. Чтобы ты перестала играть.

— Что?.. Ты надо мной издеваешься?! — гневные интонации и нотка раздражения сменили обреченность и усталость в ее голосе.

Для начала этого было достаточно.

— Два месяца уже истекли, Гермиона. И я, горгулья меня раздери, не помню, когда был так счастлив, как в эти несколько недель. И только один момент который день меня беспокоит: что все это — шутка.

За взволнованным стуком своего сердца он едва различал собственный голос.

Гарри стал медленно сокращать расстояние между ними. Он скажет, обязательно все скажет, когда останутся позади эти пять-шесть шагов. Но, может быть, она уже догадалась? Ведь из них двоих это он, Гарри, балбес и жуткий тормоз.

И когда оставалось три шага, он почувствовал, что вся уверенность, которую он собирал по крупицам последние две недели, уходит как вода через сито. Да и была ли она на самом деле?

И когда оставалось два шага, он в состоянии близком к панике всматривался в глаза Гермионы. Потому что где еще ему было искать проблеск надежды для своего беспокойного сердца?

И когда оставался один шаг, он жалел лишь о том, что не сделал эти несколько шагов раньше, нарушая правила, как произнесенные, так и оставшиеся невысказанными, но такие чертовски глупые.

— Я следую уговору, Гермиона. И с сегодняшнего дня я уже не играю. А ты?

Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать, быть может, возразить или уличить в очередном обмане, но так и не произнесла ни звука. Потом было недоверие. Удивление. Смятение. Эмоции сменяли одна другую с поразительной быстротой, не оставляя шанса для ответа.

И, наконец...

По короткому вдоху, переменившемуся взгляду Гарри понял, что был самым удачливым человеком на свете.

Он шагнул вперед, и его руки скользнули по предплечьям Гермионы. И она подалась ему навстречу. Но еще за мгновение до этого он неведомым образом ощутил отклик ее души, и такая важная, запутанная задача наконец обрела решение, до которого он худо-бедно доковылял сам.

— Гарри, я думала...

— Я знаю.

Этот поцелуй был не похож на прошлый, случайный, едва-едва взаправдашний и по сути украденный. Теперь можно было осторожно, но уже не боясь, что она отстранится, коснуться ее волос, притянуть ближе, обнять крепче и заглянуть в такие невыносимо родные глаза, которые были так близко-близко.

— Теперь ты понимаешь? — пару минут спустя спросил Гарри, касаясь носом виска Гермионы и не имея ни сил, ни желания выпускать ее из объятий. — Все же было кое-что, о чем я не соврал во время этих дурацких интервью.

— Помню-помню, — фыркнула Гермиона. — Свидание, которое ты выиграл при помощи одного кната.

— Брось, ничего я не выигрывал. Неужели ты действительного думала, что я могу довериться в этом вопросе воле случая? Я достаточно обеспечен, чтобы иметь при себе пару монет. Так что у тебя не было ни единого шанса.

— Жулик, — констатировала Гермиона.

— Да, — легко согласился Гарри. — Но я... люблю тебя. И вот это всегда было правдой.

Руки Гермионы сильнее сжали рубашку на его спине.

— Не дай Мерлин тебе, Гарри, потом сказать мне, что всё это розыгрыш. Даже в шутку. Не знаю, что я с тобой тогда сделаю.

— Я скорее откушу себе язык, — улыбнулся Гарри. — Мне удалось убедить даже твоего отца, а это, поверь, было ой как непросто.

Гермиона чуть отстранилась, чтобы видеть его лицо, и спросила:

— Неужели ты действительно отправился к моим родителям за благословением?

Гарри слегка смутился, вспоминая, как он четверть часа топтался на пороге дома Грейнджеров, прежде чем постучать в дверь.

— Я не очень знаком со всеми обычаями в таких вещах, и спрашивать было особенно не у кого, но хотелось все сделать правильно. Я потом все тебе подробно расскажу. Это был долгий разговор, в течение которого я, кажется, прошел добрый десяток психологических тестов.

Гермиона застонала и снова спрятала лицо у Гарри на груди.

— Это новое папино хобби. Он просто невыносим.

Гарри усмехнулся, но не стал говорить, что будь он на месте мистера Грейнджера, тоже не отдал бы свое сокровище просто под честное слово. И, может быть, тот разговор больше всего был нужен самому Гарри, чтобы окончательно разложить по полочкам собственные мысли и заново взглянуть на свою жизнь. Кажется, это был самый длинный монолог, который он когда-либо произносил.

— Гермиона...

Ставший необычайно серьезным тон его голоса заставил ее отступить на полшага и тревожно заглянуть в его глаза.

Гарри сглотнул и продолжил:

— Я не отказываюсь ни от одного сказанного сегодня слова. Однако поскольку я дал повод неправильно толковать мое поведение, хочу, чтобы ты знала, что твое согласие ни к чему тебя не обязывает. Я обязательно задам свой вопрос снова, когда...

Пальцы Гермионы на его губах заставили Гарри замолчать. Она отрицательно покачала головой.

— Прости, Гарри, — в карих глазах вспыхнули насмешливые искорки, — но еще одного предложения я боюсь просто не пережить.

Гарри широко улыбнулся в ответ.

— Уверена? У тебя больше не будет шанса передумать. Придется прожить со мной всю жизнь, бок о бок, до самого последнего дня, что бы ни случилось.

— А разве могло быть иначе?

У Гарри перехватило дыхание. Возникло острое желание подхватить Гермиону на руки и закружить, разделяя с ней рвущуюся из самых глубин души радость. И он не стал ему противиться.

Мир постепенно расцветал новыми красками. И ощущая мягкость травы под ногами, ловя взглядом лучи заходящего солнца, путающиеся в каштановых кудрях, слушая звонкий смех Гермионы, Гарри думал о том, что иногда маленькие глупости приводят к безграничному счастью.


«Здравствуйте, дорогие читатели!

Вчера состоялось событие, которое с нетерпением ждали многие из вас: свадьба Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер. В последние недели в редакцию приходили десятки писем с вопросом, не известно ли нам, где будет проходить церемония. Сообщаем, что данная информация нам известна, но по причине того, что само торжество уже завершилось, мы не видим смысла об этом упоминать. Поскольку свадебная церемония носила закрытый характер и на ней присутствовали только близкие друзья и родственники, рады также сообщить, что мы являемся единственным журналом, которому самими виновниками торжества поручено осветить данное событие.

Праздник получился очень радостным, милым и трогательным — таким, каким должна быть свадьба. Те, кто уже бывал на подобных мероприятиях, безусловно, поймут, о чем речь, а тем, кому еще не удалось это испытать, желаем непременно получить такой положительный опыт.

На вопрос о свадебном путешествии жених ответил, что они отправятся в кругосветное турне на гиппогрифе. Замечательная идея! Пожелаем им удачи!

Гарри Поттер на этот раз выглядел самим собой. Вероятно, его привычка менять внешность на свадьбах не совсем соответствовала случаю. По мнению близких друзей, собственный внешний вид Гарри подходит ему лучше любого другого, и с этим сложно не согласиться.

В соответствии с древним преданием считается, что если за все время праздника поблизости от жениха и невесты не объявятся мозгошмыги, то совместная жизнь их будет долгой и счастливой. В силу этого не может не радовать тот факт, что за время церемонии поблизости не наблюдалось ни одного мозгошмыга.






_______________
Вот и все, дорогие читатели, история подошла к концу!
Я надеюсь, что вам понравилось!
И мне и автору будет притно увидеть ваши отзывы на ФОРУМЕ