Глава 5.

Кто-то осторожно тронул её за плечо, и девушка отшатнулась, будто мантии коснулась раскалённая кочерга. Молодой человек, стоявший за спиной Гермионы, озадаченно поднял брови и поспешно отдёрнул руку.

- Я тебя испугал? Извини.

Двор был полон учеников. Недавно начался большой перерыв между уроками, и каждый занимался своими делами – кто-то, как и Гермиона, листая журналы и книги, сидел на солнышке, пока то не скрылось за надвигающимися грозовыми тучами. Кто-то прогуливался, а кто-то, наоборот, спешил по делам – никто не обращал друг на друга никакого внимания.

- Нет… - Грейнджер неуверенно улыбнулась, вставая со скамейки.

За последние пару дней она постоянно чувствовала себя не в своей тарелке. Особенно когда у Гриффиндора со Слизерином выпадали общие занятия. Становилась молчаливой и редко поднимала глаза выше уровня конспекта.

На недавнем уроке зелий Гермиона так усердно перемешивала содержимое своего котла, что нечаянно плеснула через край густое варево, отчего стол начал дымиться, погружая часть класса в сизый туман. Снейп лишил красно-золотых пятнадцати очков. И ещё пяти за то, что Невилл заверещал, как детёныш мандрагоры, когда ему показалось, будто туман душит его. Что доставило слизеринцам ещё больше удовольствия, чем снятые у недругов баллы.

С Грейнджер несколько раз пытались поговорить Гарри и Рон, но она лишь улыбалась и твердила: «Всё хорошо». Как если бы могла внушить это себе. Кажется, они верили. Потому что выглядели вполне довольными и болтали с ней обо всём, кроме того, что могло касаться Башни старост. Девушка же была благодарна за подобное участие, однако понимала, что надолго терпения ребят не хватит. Умалчивать о Малфое не умели ни Поттер, ни Уизли. Несложно было догадаться, что разговор всё же состоится. Но к тому моменту - Гермиона пообещала себе - она будет знать, что ответить друзьям.

Обязанности старосты отвлекали от мыслей, что сидели в голове безвылазно. Но когда Грейнджер лежала в своей постели или сидела в гостиной Гриффиндора, где проводила большую часть свободного времени, взгляд её проваливался в вязкое пространство, и в памяти появлялись глаза. Его глаза.

Прикосновение холодных пальцев к её коже.

Малфой держал её на расстоянии, прижимая к шкафу, за горло, а она смотрела на него, не отрываясь. Смотрела, пока его рука пыталась сильнее сжаться на её шее, и не могла. Смотрела, пока глотка разрывалась от удушья.

Его рука дрожала тогда.

Она ведь первая ударила его. Первая потеряла контроль над гневом. Драко всего лишь, как и всегда, говорил ей те самые ничего не значащие слова.

А она вдруг вспыхнула. И опомнилась лишь, когда собственная ладонь пульсировала и наливалась жаром от удара, а слизеринец стоял, глядя на Гермиону, и будто отказывался верить, что она не то чтобы прикоснулась, а дала ему пощёчину.

А затем мир резко крутанулся, и затылок обожгло болью от удара о стенку шкафа. И твёрдые пальцы на шее. Взгляд. Дыхание.

Воздуха.

Нет.

Он будто дышал за двоих.

На какой-то момент, безумный, ненормальный момент, девушка захотела, чтобы блондин сделал шаг к ней. Один шаг. И она смогла бы рассмотреть выражение в его глазах. Странное.

Странное.

Она ни разу ещё не видела у слизеринца такого взгляда. Не видела того, что она заметила в нём два дня назад. Что-то опасно напоминающее…

Гермиона в который раз себя одёрнула. Глупости. Бред. Чёртов Малфой. Несдержанный идиот. Самовлюблённый… напыщенный…

Снова. Снова тебя несёт. Прекрати думать о нём.

Гермиона коснулась своей шеи пальцами. Синяков не было. Боли не было. Всё было убрано магией. Но его порыв напугал девушку, несмотря ни на что. Побелевшие губы и сжатые челюсти выражали такую ярость, от которой внутренности сжимались до размера спичечного коробка и покрывались слоем льда. Того самого, что вечно жил в его взгляде.

Хронический айсберг Малфой.

Она почти усмехнулась. А затем услышала покашливание извне своих мыслей и поняла, что перед ней всё ещё стоит незнакомый молодой человек. Моргнула, возвращаясь на школьный двор.

- Я могу чем-то помочь?

- У тебя книга из сумки выпала.

Она только заметила, что в руках парень держит «Пособие по уходу за магическими существами».

- Спасибо, – пробормотала Гермиона, принимая у него томик и бережно стирая с обложки пыль.

- Ты ведь староста девочек? – незнакомец смотрел в её лицо, улыбаясь. Он был немного выше девушки, с тёплыми карими глазами и островатым подбородком. Каштановые волосы перехвачены сзади в короткий хвост.

- Да, – Гермиона против воли улыбнулась в ответ. Приятные собеседники нынче стали редкостью. А этот, определённо, был приятным.

- Меня зовут Курт Миллер. Я учусь на шестом курсе в Когтевране.

- Я…

- Гермиона Грейнджер. Я знаю, – он рассмеялся, и крошечные морщинки в уголках глаз сделали взгляд ещё теплее. Гермиона тоже заулыбалась в ответ, удивлённо приподнимая брови и прижимая к груди книгу. Захотелось пригласить его присесть и поговорить. Предложить себя как собеседницу. Внезапно пришло осознание, как давно она просто не разговаривала с людьми. Гарри и Рон в основном болтали между собой, а со старостами факультетов она лишь несколько раз обсуждала организационные вопросы, касающиеся успеваемости.

Курт Миллер по-прежнему смотрел на неё, и гриффиндорка опустила глаза, внезапно теряясь и смущаясь. Понимая, что не предложит ему присесть. Она слишком… не такая для парней, как он. Спонтанные знакомства никогда не были её сильной стороной. С ней редко знакомились вот так, тронув за плечо и подав упавшую книгу.

Редко. Никогда.

Она была просто Грейнджер. Отличница. Подруга Гарри Поттера.

- Ну что же… был рад знакомству. - Курт смотрел на девушку с прежней улыбкой и, кажется, даже легонько подмигнул. – До встречи.

- Ещё раз спасибо. – Гермиона наблюдала, как он разворачивается и уходит. У ступенек на секунду поворачивает голову и снова подмигивает. А Гермиона прячет глаза, садясь обратно на каменную скамейку, осознавая, что до сих пор улыбается.

Как глупо.

Она стёрла с лица улыбку, засовывая книгу в сумку. Глупо, но приятно. Кажется, он нашёл её симпатичной. Судя по тому, как подмигнул и обернулся. Было странно ощутить себя немного… девушкой.

И улыбка снова приподняла непослушные уголки губ.

___

Фу.

Оперевшись о каменную колонну плечом, Малфой понял, что наблюдает, как грязнокровка расцветает в улыбке, глядя на Миллера так, будто тот был послан ей с небес чёртовыми ангелами. Ему стало противно.

Её гадкая улыбочка, лохматые, торчащие в разные стороны волосы. Как это кому-то может нравиться? Или этот идиот слепой?

И почему, во имя Салазара, сам Малфой таращится в ту сторону?

Пэнси опаздывала. Ему надоело ждать. Драко развернулся и зашагал в сторону Башни старост, уничтожая взглядом каждый красно-золотой галстук, что попадался на пути. Ему нравилось, что когда блондин проходил мимо, гриффиндорцы прятали свои лживые, лицемерные глаза.

Он замечал. Он знал. Он хотел, чтобы было так.

Пусть. Пусть привыкают. Малфои – это чистота величия и крови.

Его начинало тошнить, когда на него смотрели низшие. Херовы недоволшебники. И такие грязнокровки, как дура-Грейнджер.

Его взгляд привлекла рыжеволосая девушка, сидящая на подоконнике и наматывающая на палец огненную прядь. Она облизала Малфоя взглядом от кончиков туфель до платиновых волос и улыбнулась.

«Хочу тебя».

Не сегодня.

Он прошёл мимо, сжимая зубы, ощущая, как трахни-меня-взгляд касается его спины. Сунув руки в карманы, он рявкнул что-то пронёсшимся прямо перед ним двум младшекурсникам, которые моментально стушевались и сгорбились.

Место.

Место, блядь.

Под кожей закололи иголки раздражения. И сильнее всего – в ладони, которая два дня назад сжимала шею Грейнджер.

- Мистер Малфой!

Драко остановился перед самой лестницей, оборачиваясь.

К нему спешила старуха МакГонагалл. Он едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Единственное, чего хотелось – оказаться подальше от всего этого.

Просто. Подальше.

- Да, профессор?

Минерва выглядела слегка взволнованной. Остановилась перед ним, однако каким-то образом всё равно создавалось ощущение, что она спешит и будто продолжает движение. Взгляд то и дело цеплялся за лицо Малфоя, отчего он чувствовал желание отвернуться.

- Я очень тороплюсь, поэтому выслушайте меня внимательно и передайте мисс Грейнджер, что с завтрашнего дня вы начнёте патрулировать школу по вечерам.

В этот момент он действительно чуть не застонал от бессильного раздражения. На деле же у него лишь вырвался короткий выдох.

- Конечно, – выдавил он. - Я – второй этаж, а она – третий, я полагаю.

- Вместе, – МакГонагалл сжала губы, строго глядя на Малфоя поверх стёкол очков. Будто подозревала, что он может бросить её любимую ученицу на растерзание тёмным каменным коридорам. – Ночью, мистер Малфой, девушке не полагается разгуливать одной.

Тон её был нравоучительный и раздражающий. Хотя, наверное, любой бы сейчас начал раздражать Драко. Мысленно он уже перенёсся в завтрашний вечер и в это приятнейшее времяпровождение – бродить в темноте рука об руку с грязнокровкой.

- Надеюсь, вы нашли общий язык, – добавила заместитель директора.

- Да, – процедил он, глядя в глаза Минерве. – Вполне.

- Очень хорошо. Тогда я полагаюсь на вас.

Она одарила его ещё одним долгим взглядом, будто пытаясь сделать им несколько надрезов на его коже. Затем кивнула и ушла. А слизеринец наблюдал за её ровной спиной, проводя невольную ассоциацию с Грейнджер.

Такая же сухая. Взгляд. Осанка.

Неодушевлённый. Предмет.

Он фыркнул и начал было подниматься по ступенькам, когда его снова окликнули.

- Драко, милый, постой же!

Раздражение салютом ударило в мозг.

Он повернул голову и вперил в спешащую к нему Пэнси такой взгляд, от которого та запросто могла рухнуть замертво куском льда, обладай он чуть большей материальностью. Но, к сожалению, это был всего лишь взгляд, заставивший слизеринку, однако, наткнуться на невидимую стену и остановиться в нескольких метрах от Драко.

- Прости, я немного…

- Опоздала. На грёбаных три минуты, – прошипел юноша, отворачиваясь и продолжая подниматься по лестнице, слыша за спиной возобновившийся стук каблуков.

- Прости, малыш. Я…

- Отвали, Пэнси.

- Ты обиделся? Но мы же собирались…

Зубы Малфоя едва не сломались друг о друга – так сильно они клацнули, когда тот сжал челюсти, резко поворачиваясь к Паркинсон и снова останавливая её взглядом у подножия лестницы.

- Потрахаться? Найди себе на сегодня кого-то другого.

- Да как ты… - Пэнси округлила глаза, однако не решаясь повысить на него голос. – Я же не…

- О. Просто заткнись, – блондин закатил глаза и едва не задел кончик её носа мантией, когда резко развернулся, возобновляя шаг.

Она не последовала за ним. Она не начала кричать. Никто с ним не спорил. Никто не смел.

Против воли в памяти вспыхнули глаза Грейнджер, когда она подлетела к нему и едва не выбила своей пощёчиной искры из его глаз. Они пылали. Как никогда.

Оказывается, они имели цвет густого шоколада. Такого горячего, что можно было обжечься.

Малфой будто нажал на болевую точку, которая привела спящий механизм в действие. Но что он сказал? Мерлин, парень даже не помнил, что заставило маленькую гриффиндорскую шлюху так разозлиться.

К чёрту.

- Фениксус.

Портрет с Рвотной дамой, как Драко прозвал её в своих мыслях из-за цвета платья, отъехал в сторону. Юноша зашёл в гостиную и с ходу рухнул на диван.

Закрыл глаза.

Её лицо смотрело на него сквозь веки.

Какого хрена он думает о ней? Какого грёбаного хрена?

Вчера, на зельях, когда она из-за своей криворукости перелила эликсир на стол, блондин первым начал отпускать шуточки в её адрес, а слизеринцы воодушевленно подгыкивали ему. Однако… обычно это было сродни привычке – издеваться над ней и над Золотым Поттером. В порядке вещей. Получалось само, бездумно и спонтанно.

А вчера…

Вчера он думал. Сосредоточенно соображал, что бы такого сказать, чтобы задеть побольнее. Поглубже. Чтобы она выскочила из класса и рыдала в сортире до самой ночи.

Однако Грейнджер даже ничего не сказала. Так и сидела, опустив глаза.

Все его оскорбления имели ответ. Всегда. Уничтожающий взгляд, сжатые губы. «Иди ты, Малфой» или «Заткнись, Малфой!». А вчера ответа не было. Никакого. И это было неправильно.

Что изменилось? Что было не так?

Какого хрена случилось с ними в этом году?

И почему эти чёртовы вопросы сидят в его голове?

Нужно переключиться. Просто думать о чём-то другом. Пэнси. Думать о Пэнси.

Она подловила его вчера вечером возле туалета и прижала к стене, прильнув и потеревшись об него словно кошка. Полезла к его губам и, когда он позволил поцеловать себя, без особенных прелюдий опустилась на колени. Завозилась с ширинкой. Он смотрел за ловкими пальцами и думал, сколько членов она успела ими обласкать. Сколько ремней расстегивала так, как его сейчас. Дохера, наверное. Но…

Ему было всё равно.

Он закрыл глаза, откидывая голову, и ощутил, как руки стаскивают его брюки с бёдер, а губы оставляют влажные поцелуи внизу живота. Спускаясь всё ниже и ниже.

Пэнси всегда умела работать ртом. Через полминуты у него уже стоял. Драко чувствовал, качая бедрами навстречу её губам, как в лёгком оскале подрагивает его верхняя губа. Ощущая, как язык скользит по нему, как она плотно смыкает губы вокруг и начинает сосать.

- Сильнее, – рычал он.

И она сосала сильнее.

Так, как ему нравилось. Столько, сколько ему нравилось.

Её рот был влажный и опытный. Он вмещал его член почти целиком. Большего ему не было нужно. Только рот и её гортанные, задушенные стоны.

Минута. Ещё. Ещё. Три-пять-семь.

Когда в ушах начало шуметь, он обхватил её голову руками и начал толкаться сам. Резко и сильно, ощущая, как головка скользит по горячей глотке. Осознавая, что Паркинсон давится им. Но продолжает стонать.

Фальшиво.

Блядски фальшиво.

Это всё было не то. До чёртиков не то, что ему нужно. Но он двигался. Чувствуя злость. На себя, на неё. На её рот.

На то, что он не даёт ему ещё.

Чего – ещё? Он не знал. Не хотел знать. Просто трахал.

Трахал ту, которой было адски мало.

Драко сжал челюсти, делая быстрые выпады тазом в распухшие губы Паркинсон, ощущая, как её пальцы пробираются к его спине и впиваются в кожу поясницы. От этого живот скрутило жаркой, сладкой судорогой. У него вырвался низкий стон, и он насадил её голову на себя до самого конца, кончая, слушая стук своего сердца и на несколько мгновений задерживая дыхание, пытаясь продлить это ощущение. Как хорошо, что с каждой чёртовой дыркой он ощущал одинаково сильный, переворачивающий и скручивающий внутренности оргазм. От которого потом слегка подрагивали ноги, живот и пальцы рук. Голова тут же становилась на несколько десятков мыслей легче.

Открывшаяся входная дверь заставила Малфоя вздрогнуть, возвращаясь изо рта Пэнси в реальное время. В гостиную старост.

Чёрт. Как же вовремя.

Он в очередной раз возненавидел грязнокровку. Ведь ему только удалось выкинуть мысли о ней из головы.

Драко принял позу, в которой его наполовину вставший член, топорщивший брюки, не бросался бы в глаза. Ситуация на момент показалась даже забавной. Он со стояком. И Грейнджер под рукой. Старательно отворачивается и делает вид, что его в комнате не существует.

Быстрее проходи и убирайся в свою вонючую спальню.

Он следил за её скованными движениями и поднятой головой. Она прошла мимо него, глядя перед собой, и уже почти зашла в арку, за которой была лестница, когда он внезапно вспомнил слова старухи МакГонагалл.

"Скажу ей в другой раз", – решил он. И тут же зачем-то рявкнул:

- Стой.

Блядь.

Она замерла изваянием. Медленно повернулась, глядя на него вопросительно.

Что, даже ничего не скажет?

Раздражение с себя тут же переметнулось на неё.

- Я обратился к тебе, Грейнджер, – прошипел он, глядя в её застывшие глаза. – Правила хорошего тона не обязывают тебя ответить?

- Ты приказал, Малфой, – сказала она тоном, ни на толику дружелюбнее.

Он сжал губы и встал. Она против воли сделала шаг назад, упираясь спиной в косяк арки.

Почему я всегда оказываюсь прижатой к стене?

Эта мысль пронеслась в голове, однако делать какие-либо шаги было уже поздно. Он приближался к ней.

Чёрт. Чёрт возьми. Снова. Снова он смотрит на неё.

Ледяные глаза.

Она нащупала в кармане волшебную палочку и вытянула руку с ней перед собой. Жест, обозначающий её полную беспомощность перед ним. Страх. Пусть так. С палочкой она обращается куда более годно, чем он.

Будто услышав вопящие в её голове мысли, он остановился. И вдруг. Рассмеялся почти искренне. И Гермиона на секунду совершенно потерялась в их гостиной, полуоглушённая, держась за свою палочку, будто та была единственным ориентиром в этом помещении, наполненном непонятно чем. Звенящим и опасно взрывным.

У него была красивая улыбка. И ямочка на левой щеке.

Чёртова ямочка у Малфоя на щеке.

Она моргнула. Заставила себя нахмуриться.

- Не подходи ко мне.

- Я не прикоснусь к тебе, дура, – лицо Малфоя моментально, почти ненормально быстро, стало каменным, - ни за какие коврижки. - Девушка почти ощутила укол разочарования, потеряв его улыбку. За что моментально поклялась корить себя весь день. Потом. Когда это закончится, и она окажется в своей спальне. В безопасности. - Прикасаться к тебе – лишний раз пачкать вымытые руки.

Яд в его голосе вернул призрачное ощущение, что ничего не изменилось. Всё, как и было. И даже стало… спокойнее.

- Чего ты хочешь?

Так тихо? Внутри она проорала это ему в лицо.

- От тебя? Чтобы ты сдохла побыстрее, – Драко оскалился, делая ещё один крошечный шаг и останавливаясь, сложив руки на груди.

- Не дождёшься. – Палочка дрогнула в её руке. Он непроизвольно взглянул на неё, кривя губы.

- Декан твоего мерзкого факультета просила передать, что с завтрашнего дня я и ты будем патрулировать школу по вечерам, – Малфой сказал это так, словно его действительно тошнило. Притом очень сильно.

Гермиона смотрела в лицо парня. Когда перед ней была вытянута палочка, девушка могла на какой-то момент позволить себе рассмотреть его. Бледная кожа. Высокие скулы. Разворот челюсти, сужающийся к подбородку. Аристократичный тонкий нос и полные губы. Брови, на порядок темнее волос. Живая платина, частично прикрывающая лоб.

Такой красивый.

Гриффиндорка моргнула. Выругалась про себя, отводя на секунду глаза. Какого хрена?

- Ты слышишь меня вообще, дура-Грейнджер?

Действительно, полная дура.

Она вернулась к Малфою взглядом. Как ему это удается? Произносить её имя так, будто это что-то гадкое и скользкое, выползающее изо рта.

- Замечательно. Значит, мы будем патрулировать, – она сказала это уже на полтона громче, приподнимая подбородок.

Драко внезапно сделал шаг вперёд, так, что её палочка коснулась его груди. Гермиона сжалась, вдавливаясь спиной в каменную стену, выше поднимая руку. Ткань его рубашки тоже слегка приподнялась, вслед за кончиком палочки.

- Нет «нас», грязнокровка, – прошипел блондин, наклоняясь над ней.

Выше. Сильнее.

Но у неё палочка. А он безоружен. Это придавало сил.

- Отойди, – произнесла девушка, не отводя глаз от бледного лица.

Его зрачки расширены, темнота почти целиком съела ледяной серый цвет радужки. Взгляд метался по её лицу. Снова. Он снова смотрел на неё, а не насквозь. И от этого по позвонку проходила опасная дрожь.

Взгляд скользнул к её губам совершенно внезапно. Остановился на них, обвел контур. Гермионе показалось, что он вот-вот проникнет внутрь. В её рот.

Кончик языка закололо, и Гермиона еле сдержалась, чтобы не облизнуться.

Это была бы провокация.

Что он увидел в ней? Почему не двигается? Стоит в полунаклоне, игнорируя прижатую к его ключицам палочку. А она тонет в ледяных глазах, моля Мерлина, чтобы рука с палочкой вдруг не опустилась.

Близко. Она никогда не была так близко к нему. К своему врагу номер один. Носа коснулся его запах. Шоколад. Дождь. Малфой пахнет шоколадом. Невообразимо. Сладкий запах.

Нет.

Глупости.

Нельзя.

Каким образом он оказался ещё ближе?

Взгляд почти против воли скользнул к его рту. Крошечным запретным червячком в голове шевельнулась мысль: как это - поцеловать Драко Малфоя? И ей внезапно стало панически страшно.

За окном пронёсся раскат грома, и стекла затряслись в рамах.

Глубокий вдох ворвался в лёгкие, когда блондин резко поднял голову, в отвращении кривя губы. На языке Гермионы остался лёгкий привкус его тепла, которого она так и не коснулась.

- Нет никаких «мы», – прошипел юноша, делая несколько шагов назад. Проводя рукой по лицу, будто пытаясь стряхнуть с себя её взгляд.

Гриффиндорка боялась отлепиться от стены. Так и стояла, глядя на него.

- Хватит таращиться, грязнокровка. Меня чуть не вырвало от твоего запаха.

- Иди к чёрту, – пробормотала она, проскальзывая в арку и исчезая в темноте лестницы. Он слышал её спотыкающиеся шаги. Слышал, как захлопнулась дверь. В ушах всё ещё отдавался грохот собственного сердца. Или её? Он не помнил. Он не понял.

Нихера не понял, что только что произошло. Снова провёл по лицу руками. Закрыл глаза.

Уберите. Уберите это из головы.

Какого хрена?

Какого…

Он только что чуть её не поцеловал.

Он только что чуть не поцеловал Грейнджер.

Мысли в голове разлетались, и каждая, достигая стенки мозга, разрывалась её именем.

Грейнджер. Грейнджер. ГРЕЙНДЖЕР.

Он в два шага подошёл к креслу и с рычанием перевернул его. Грохот. Что-то разбилось. С тем же дребезгом в его голове минуту назад рушились стены здравого смысла, которые отец выстраивал в нём долбанных семнадцать лет.

Отец…

Блядь.

Не оборачиваясь, Драко молнией промчался к лестнице в свою спальню, сшибая по пути кулаки о каменные стены. Захлопнул дверь и почти подбежал к зеркалу, что висело у кровати. Уставился на своё отражение, будто ожидал увидеть кого-то другого. Но там был он.

И от этого становилось ещё хуже. Ещё непонятнее. Ещё более гадко.

- Какого хрена со мной происходит?.. – юноша зарылся руками в волосы и закрыл глаза. Это помутнение. Это всё Пэнси и её чёртов рот. Он просто был возбуждён, а чёртова гриффиндорская шлюха оказалась под рукой. Мерлин.
Мерлин…

Снова раскат грома, и в окно забили первые тяжёлые капли.

- Прости меня… - руки сжались в кулаки. Закрытые глаза обожгло огнём, как если бы в них попал весь песок мира. - Прости меня, отец.