Название: От мифа до реальности
Название фан-дома: Мифы и Легенды Древней Греции
Цитата: Только надуманная любовь поддается укрощению, истинная же не слушает приказов, и спастись от нее нельзя. (Александр Дюма "Две Дианы")
Автор фанфика: -
Бета: +
Жанр: Romance
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Андромеда/Посейдон
Саммари: Бог и смертная. Несовместимые по своей сути, разделенные тысячелетними предрассудками, принадлежащие разным мирам. Но что случится, если одна ошибка заставит их познать, принять, а быть может, и полюбить друг друга?

---

— Мама, расскажи сказку.
— Значит, из поцелуев на прощание ты уже вырос, а из сказок на ночь — нет?
— Мама, ну прости. Ты же видела, сколько перед школой было детей. И практически никого родители не провожали, а тем более не целовали!
— Филипп, ты меня стесняешься?
— Да… нет…я тебя очень люблю, мамочка. И вообще, обещаю, завтра я сам поцелую тебя. Перед всей школой!
— Ладно-ладно, не подлизывайся. Какую сказку ты хочешь услышать сегодня?
— Про древних богов, и чудовищ, и героев. Давай про Древнюю Грецию!
— Милый, тебе стоит читать что-то еще, помимо мифов и легенд древнего мира. Ты становишься одержимым ими.
— Мама!
— Хорошо, слушай. Давным-давно…

Отблески десятков зажженных факелов озаряли стены, причудливо украшенные фресками, и людей, которые с поистине царским размахом предавались веселью. Величественный дворец наполнился звуками тысяч голосов разных тембров и оттенков. Песни чередовались тостами за царя, царицу и их прекрасную дочь. Возле глубокого бассейна на мягких подушках возлежали приглашенные на торжество грациозные морские нимфы — нереиды. Вот с глубокого трона, искусно инкрустированного драгоценными камнями, поднялась царица Кассиопея. Музыка смолкла, а все взоры устремились к женщине с гордо поднятой головой и бокалом в руке.
— Дорогие гости, надеюсь, вы в полной мере оценили наше радушие. И согласитесь, что Эфиопия недаром славится своим гостеприимством. Но наше царство также знаменито красотой живущих здесь женщин. Неспроста приезжие барды складывают о нас легенды, которые потом облетают всю Грецию!
— Но ни одна из ныне живущих женщин не сравнится по красоте с вами, моя царица! — Седовласый царь Кефей приподнял кубок с вином в знак почтения перед женой.
— Вы как всегда правы, мой супруг! Разве можно уравнивать уголь с ограненным бриллиантом? Красота и величие богов перестали быть недостижимой высотой. И даже вы, наши почетные гостьи, нереиды, должны принять и преклониться пред истинной красой!
Тронный зал на мгновение погрузился в тяжелое молчание, но вот зазвучали голоса придворных дам и приглашенных гостей, поддерживающих слова царицы и осыпающих ее все новыми комплиментами. Лишь морские нимфы не участвовали в чествовании Кассиопеи. Одна за другой, они встали и начали погружаться в темные воды бассейна, больше напоминавшего маленькое озеро.
— Невежливо покидать торжество, не выказав должного уважения хозяевам! — царица Кассиопея, узрев столь непозволительное поведение, гневно окликнула морских дев.
Между тем изящные нереиды, едва коснувшись воды, растворялись в ней сизой дымкой тумана. И только последняя из них, прекрасная и величественная Калипсо, обернулась на хлесткие слова царицы.
— Великая царица Кассиопея, возомнившая себя равной богам, тебе, бесспорно, воздастся за твое тщеславие. Вот только не уважение и почитание будет тебе наградой. Горькими слезами и кровью своего народа расплатишься ты за непомерную гордыню и нанесенное оскорбление. Запомни мои слова. — В последний раз оглядев зал, непокорная нимфа скрылась в пучине разбушевавшейся воды.
Словно подтверждая страшное проклятье, все факелы во дворце вмиг погасли. И лишь луна освещала заставших подобно статуям людей, на лицах которых под притворной бравадой читался страх.



В ярко освещенной комнате витал аромат сандалового масла, ночную тишину разбивал на осколки едва слышимый мелодичный голос, шепчущий слова искупления и мольбы. Перед маленьким алтарем, усыпанным яркими цветами и сочными фруктами, на коленях сидела молодая девушка. Ее золотистые волосы, рассыпавшиеся по обнаженным плечам, ловили отблески пламени. Светлые голубые глаза, подобные цвету весеннего неба, были обращены ввысь к кому-то неведомому. Принцесса Андромеда исступленно просила у богов пощады и снисхождения для своей грешной матери. Она не обманывала себя лживой надеждой на благополучный исход и всей душой верила в жестокие пророческие слова оскорбленной нимфы. Будущая царица, погруженная в тяжкие раздумья, даже не заметила, что в комнате уже не одна. И только раздавшийся громовой голос заставил ее испуганно вскрикнуть и обернуться навстречу неизвестности.
— Ты так отчаянно взывала к нам, смертная, а сейчас, когда твое желание осуществилось, ведешь себя как загнанная в ловушку лань.
— Великий Бог Посейдон…
— Ты узнала меня даже в этом облике, что ж, хорошо. Итак, что ты готова предложить в обмен на прощение тщеславной царицы Кассиопеи? Не думала же ты, что милосердие богов даруется любому смертному всего лишь в ответ на высказанную просьбу?
Девушка растерянно осмотрела свои богатые покои. Но что предложить тому, у кого есть все? Золото, драгоценные камни — он назовет их «презренным металлом» и рассмеется ей в лицо. Украдкой Андромеда перевела взор на стоящего в нескольких шагах бога. Никогда она не смела даже мечтать, что увидит вживую одного из создателей и правителей их мира. И вот сейчас он перед ней, могущественный и непримиримый в своих суждениях, его лицо непроницаемо и не содержит ни одного намека о преследуемых целях и желаниях. Посейдон был красив своей дикой, необузданной, словно разбушевавшееся море во время грозы, красотой. И даже сейчас под внешним спокойствием угадывался ураган страстей. Перед глазами девушки явственно встало видение: бог парит над бескрайним океаном, ветер треплет слегка вьющиеся и отливающие рыжиной волосы, а на губах таится усмешка, которая становится все откровенней с каждой набегающей волной. Вернувшись из фантазий в реальность, Андромеда решительно собрала имеющееся мужество и сказала:
— Все, что пожелает великий бог… если это не будет идти вразрез с моими убеждениями.
Посейдон только улыбнулся на осторожную формулировку. Удивительно, насколько эта девушка была не похожа на своих родителей. В ней не было гордыни, жажды власти и обожания, как у Кассиопеи. Безликое равнодушие и слепая покорность Кефея также не оставили отпечатка на прекрасном челе. Андромеда воплощала в себе лучшие стороны человеческой натуры: искренность, доброту, стойкость характера, несмотря на внешнюю хрупкость и уязвимость. И она была красива, если кто и имел право претендовать на сравнение с богами, так это Андромеда Эфиопская. И Посейдон желал одного, как только увидел молившую о помощи девушку: обладать ею, без остатка.
— Я не потребую больше, чем ты можешь мне дать. Стань моей, прекрасная Андромеда, и твоя мать будет прощена, а народ спасется от уничтожения.
Великий бог смотрел на смертную с непоколебимой убежденностью в глазах, он был уверен в ее согласии. Ведь, конечно, кто из людей смог бы противиться его желанию? Тем более, он оказал ей великую честь, выделив из всех женщин. Но Андромеда не спешила давать ответ, а с каждой секундой первоначальный страх и недоумение на ее лице сменялись уверенностью в собственной правоте, и она наконец сказала:
— Прошу простить меня, великий бог, за мою дерзость. Но я никогда не смогу отдать то, о чем вы просите. Я связана обещанием с полководцем Финеем. Он мой нареченный. И я не предам его.
Посейдон не мог поверить в услышанное, в какой-то момент ему показалось, что фурии сыграли с ним злую шутку и на мгновение затуманили рассудок. Но нет, Андромеда все так же стояла напротив с горящими глазами, в которых плескался вызов. Она готова была отстаивать свое право до последнего вздоха. Ее непокорность привела бога в небывалую ярость. Море, отвечая эмоциям владыки, превратилось в бушующего монстра, который с легкостью разбивал в щепки пришвартованные лодочки.
— Ты сама выбрала свою судьбу, принцесса. Как только по небосводу пронесется Гелиос в огненной колеснице, твой обожаемый город будет стерт с лица Земли. Никто и ничто не сможет укротить бушующий океан. И он возьмет с вас кровавую дань.
Рассерженный бог исчез также внезапно и бесшумно, как и появился. А Андромеда без сил опустилась на кровать, оплакивая свой ни в чем не повинный народ.

— Подожди-подожди, ма, но ведь все было совсем не так. Я читал «Мифы и легенды Древней Греции», и Посейдон никогда не приходил к Андромеде. Он там вообще только Кракена выпускал…
— А в моей сказке все будет не так. Или тебе не нравится?
— Нет, мне нравится, очень. Только непривычно как-то. А Посейдон правда уничтожит весь город? Что, и Андромеда погибнет? Мамочка, я не хочу, пожалуйста! Пусть там все будет хорошо, и я конец хочу счастливый, можно?
— Если ты хоть на минуту перестанешь закидывать меня вопросами и дослушаешь сказку, то все сам узнаешь. Так я могу продолжать?
— Да, да, пожалуйста. Только не убивай никого, хорошо?
— Ох, Филипп…

Крики, боль, зов матерей, ищущих свое пропавшее дитя — все это отравляло некогда счастливый город. Когда ранним утром рыбаки неспешно шли проверить клев, они никак не ожидали увидеть надвигающуюся на них стену воды. На спящий город накатывала гигантская волна. Предупреждающий колокол зазвонил слишком поздно, и прибрежные поселки были уничтожены. Вода отступила, оставив после себя рыхлый песок, пропитанный кровью. До городских стен трагедия докатилась лишь отчаянием людей потерявших кров и надежду на счастливое будущее.
В главном храме Зевса царила мертвая тишина, многие жрецы поспешили уединиться, дабы в одиночестве оплакать погибших. И только главный жрец Полифей истово молился, прося приоткрыть завесу грядущего. Вот он впал в странное состояние, подобное трансу. Губы его шептали непонятные слова, закатившиеся глаза пугали окружающих нечеловеческой белизной, а изломанное под странным углом тело сотрясала крупная дрожь. Но ближайшие прислужники не посмели вмешаться в своеобразное общение человека с богом и только со страхом из углов наблюдали за своим предводителем. Полифей очнулся внезапно и, толком не понимая, где находится, попытался подняться и охрипшим, словно после многочасового крика, голосом сказал:
— К царю, немедленно!

В тронном зале властвовало уныние. Правитель Кефей молча выслушивал доклады сторонников о разрушительной силе наводнения, о неисчислимых жертвах, о страхе и с трудом подавляемой панике среди городских жителей. Вязкую атмосферу разорвал грохот настежь распахнутых дверей. К царскому трону бросился главный жрец храма Зевса-Громовержца.
— О, мой царь! Страшное видение посетило меня. Горе нашего многострадального народа еще только начинается. Новая угроза висит над нами. И только невинная принцесса Андромеда способна отвести ее от нас, заплатив своей кровью и жизнью.
— Что ты несешь? — Кефей скинул с себя привычное равнодушие и бесстрастие. Известие об угрозе для любимой дочери подействовало на него сильнее, чем вести о гибели сотен его верных поданных.
— Монстр! Я узрел монстра, который принесет смерть всем нам. Но надежда на спасение еще есть. Одна жертва выкупит жизнь для тысяч! Принцесса Андромеда должна умереть во имя выживания нашей нации.
— Убирайся отсюда, пока цел. И не смей распространять эти бредни в моем городе. Стража! Увести его.
Сопротивляющегося безумца, выкрикивающего слова о спасении, грубо взяли за воротник белоснежного одеяния, предназначавшегося главному жрецу, и вышвырнули из царского дворца прямо под ноги мирным гражданам.
Не ведая о происходящем, принцесса Андромеда с грустью и болью смотрела на разрушенные прибрежные деревни.
— Мирные жители всегда отвечают за выбор, сделанный их правителями. Отдают жизнь за их глупость и гордость.
Юная девушка даже не повернулась, услышав этот бархатный, обволакивающий голос, чтообвиняюще звучал за ее спиной.
— Скажи мне, великий бог, почему из-за задетой мужской гордости и самолюбия сегодня погибли сотни жителей Эфиопии?
— Ты обвиняешь в ваших бедах меня, смертная? Ты столь же глупа и безрассудно храбра, насколько красива. Смерть — это только ваш выбор. Будь царица Кассиопея осторожнее в суждениях, то приговор не был бы вынесен. Если бы ты усмирила свое упрямство перед нуждой в искуплении, то сегодня никто бы не погиб.
В негодовании принцесса развернулась к богу. Сейчас она напоминала разгневанную фурию. Растеряв имеющиеся покорность, смирение, почитание и чувство страха, она приблизилась к Посейдону и произнесла:
— Но только по твоей воле сегодня поднялись воды нашего обычно тихого моря. Твоей рукой была направлена эта неукротимая стихия к нашим берегам. И ты смотрел и бездействовал, пока погибал мой народ.
Посейдон зачарованно смотрел в глаза разбушевавшийся девушки, казалось, с нее спали все маски, и вот она в своем истинном облике: непокорная, изменчивая, словно море, бесстрашно бросившая вызов богу и не жалеющая об этом ни секунды.
— Ты прекрасна…
И не слушая возражений, не давая шанса отступить, Посейдон поцеловал Андромеду. Время вокруг застыло, казалось, вот-вот девушка должна очнуться и оттолкнуть обидчика. Но она не могла сопротивляться, каждая ее частичка стремилась к стоящему рядом мужчине.
Необъяснимые чувства захлестнули растерянную принцессу, и ей так не хотелось возвращаться обратно в суровую реальность. Но вот девушка с все еще затуманенным взором оттолкнула от себя бога и в порыве выкрикнула:
— Я отдана другому. Мой суженый — Финей!
Несколько секунд прошли в зловещей тишине. Девушка, уже сама не верившая в искренность сказанных слов, с трепетом ждала реакции Посейдона.
Как тонка грань между любовью и ненавистью. Как быстр переход от страсти к ярости. Жгучие, бьющие сильнее раскаленного прута слова не заставили себя ждать.
— Что ж, дева, ты сама выбрала свою судьбу. Не желаешь объятий бога, утешься в тисках морского дьявола!
Когда в покои Андромеды зашел ее отец, он увидел необычную картину. Девушка сидела на полу посреди комнаты с отрешенным лицом, а по ее щекам тихо и беззвучно катились слезы.
— Дочь моя, что случилось? Ты услышала эти грязные выдумки сумасшедшего жреца? Андромеда, посмотри на меня. Никакого монстра нет и не будет.
Утешительные по сути слова странно подействовали на девушку, она еще горше заплакала, закрывая лицо ладонями, будто желая скрыться от белого света.
— Что сказал жрец, отец прошу, расскажи мне все! — Сквозь глухие рыдания с трудом можно было расслышать сиплый голос юной принцессы.
Царь не смог отказать любимой дочери, которая пребывала в отчаянии, и подробно рассказал о беседе с Полифеем. Как ни удивительно, после очередного услышанного пророчества Андромеда выглядела намного спокойнее и собраннее. Дева словно приняла важное решение и досрочно смирилась с ним. Она ласково попрощалась с отцом, заверила того, что все в порядке, и попросила не беспокоить ее до утра.



Утром город проснулся другим. Не было радостного возбуждения на рынке, дети не играли на обочинах дороги в доблестных полководцев и коварных злодеев, женщины, спеша домой, не останавливались, увидев знакомую, чтобы узнать последние новости. Вместо этого тут и там собирались маленькие кучки испуганных людей, но, несмотря на страх, глаза их светились мрачной решимостью. В тихом шепоте угадывались слова, складывающиеся в не предвещающие ничего хорошего фразы: «чудовище», «мы все погибнем», «принцесса Андромеда». Вот на главной улице появился верховный жрец Полифей, всю ночь охотно делившийся с народом своим ужасающим открытием. В развевающихся белых одеждах он напоминал мессию, который призывал народ собраться и не допустить собственного уничтожения. Лозунги сменялись, но смысл оставался неизменным: «Вперед к дворцу. Мы заставим принцессу Андромеду принять свою судьбу!». И со всех сторон к оратору тянулись, словно щупальца, толпы людей. Многие из них несли с собой вилы и другие орудия труда, которые должны были послужить сегодня совершенно другой цели.
Дворцовые стражники выстроились возле главного входа в полной боевой готовности. Они слышали приближающиеся с каждой минутой крики восставших. Никто не хотел кровопролития, но все понимали, что оно неизбежно. Солдаты были готовы до последнего вздоха защищать свою госпожу, ну а простые жители — они будут биться за свое право на жизнь. Остановившись в нескольких метрах друг от друга, две противоборствующие стороны на какой-то момент затихли, смотря в глаза новым врагам, которые еще накануне были друзьями, защитниками, братьями.
— Отдайте нам принцессу Андромеду. Не перечьте воле богов. Ей суждено сегодня погибнуть во имя нашего спасения!
— Одумайтесь! Вы идете против своих правителей, тех, кто дал вам кров и хлеб!
Оппоненты не слышали друг друга, обстановка накалялась, и вот-вот в ход должно было пойти оружие. Как вдруг ворота царского дворца открылись и собравшимся на площади предстало удивительно зрелище. Принцесса Андромеда, в белоснежных одеждах, с гордо поднятой головой и решительным взглядом, спускалась по ступеням. Крики смолкли, граждане завороженно смотрели на земную богиню. Такую чистую, светлую, не сломленную тяжелым решением.
— Оставьте распри, я приму волю бога…ов.
И она в полной тишине и одиночестве направилась к берегу. С балкона замка на это торжественное и печальное шествие взирали царь Кефей и удерживающая его царица Кассиопея. Женщина шептала мужу, что их дочь сделала свой выбор и они должны смириться с ним. А царь, хоть и сопротивлялся и рвался за дочерью, но попытки его с каждым разом становились все слабее.
Быстро опомнившиеся жители города поспешили за отважной девушкой. Кто-то желал убедиться, что она не свернет с намеченного пути и не отступит в последний момент. Кому-то просто хотелось увидеть небывалое представление. Как и во все времена, народ жаждал хлеба и зрелищ. Когда процессия достигла прибрежных скал, из толпы вышел Полифей с двумя сподвижниками. Несопротивляющуюся Андромеду приковали заранее подготовленными цепями к высокой каменной глыбе. А собравшийся народ поспешно скрылся в песчаном гроте на берегу, приготовившись наблюдать.
Некоторое время ничего не происходило. Затем, как по команде, смолкли птицы, воздух загустел, ветер стих. А из морских глубин вырвался раскатистый вздох. Вода содрогнулась, выпуская свое главное оружие — Кракена. Чудовище, на мгновение показавшееся на глаза испуганным жителям, снова скрылось в пучине. Но это было мнимое затишье. С огромной скоростью монстр приближался к своей добыче. И только всплывающий на несколько секунд хребет зверя показывал, сколько осталось жить невинной девушке. Андромеда широко раскрытыми глазами смотрела на свою приближающуюся смерть. Спокойствие оставило ее, желание жить захватило все существо, и она попыталась вырваться из удерживающих оков. Но все было тщетно. Слезы заструились по щекам. Как же это несправедливо, ведь она так молода и не совершила ничего, заслуживающего столь страшной погибели.
— Ты все еще можешь спастись. Тебе достаточно попросить.
Над водной гладью парил невидимый для всех, кроме юной девы, Посейдон.
— Оставь свое упрямство, будь со мной. И я тотчас же остановлю Кракена.
Мужчина продолжал искушать отчаявшуюся девушку. Казалось, она сейчас сдастся и согласится на заманчивое предложение. Но нет, она ведь так и не услышала главного. Того, чего ждало ее неверное сердце.
— Кто я для тебя великий бог, очередная смертная забава? Зачем тебе моя честь и достоинство, ведь как только ты заполучишь их, твой интерес ко мне иссякнет. А я останусь с позором на всю оставшуюся жизнь. Нет, Посейдон, я не буду твоей.
И девушка в последний раз взглянула на мужчину, которого так и не смогла возненавидеть за все то зло, что он причинил ей и ее народу. Постаралась запомнить каждую черточку лица того, кто отправил ее на верную гибель. В последний раз восхитилась игрой солнца в огненных волосах бога, что навеки стал ее проклятьем. Взглянула на мужчину, в которого она вопреки голосу рассудка влюбилась. И который, к сожалению, никогда не смог бы полюбить ее. Позволив себе эту слабость, девушка отвернулась и приготовилась принять смертельный удар от чудовища, которое было уже совсем рядом. Бешеная гонка прекратилась, а из воды в полный рост начал показываться Кракен. Уродливая голова, оплетенная жабрами, длинные лапы с перепонками между костлявыми пальцами, мощный торс. Андромеда не отрываясь вглядывалась во все новые открывающиеся детали облика чудовища. Ей казалось, что стоит только отвести взгляд, и все закончится. Нить ее жизни прервется. Поэтому она не видела, как из-за облаков показалась мужская фигура верхом на ослепительно белом, прекрасном летающем коне — Пегасе.
Могучий герой Персей, услышав о несчастье, настигшем Эфиопию, спешил на помощь оказавшемуся в беде народу. Не подозревая, что ему предстоит сразиться с чудовищем, которое не зря называли «морским дьяволом». Мгновенно оценив ситуацию, герой бросился наперерез монстру, который уже хотел схватить свою добычу. Андромеда чудом избежала гибели. Завязался бой не на жизнь, а на смерть. Но силы были отчаянно неравны. Чешуя Кракена отражала любой удар героя. Время шло, силы Персея таяли, как лед на палящем солнце, но он ни на шаг не приблизился к победе. Вот Кракен размахнулся и отбросил героя с верным Пегасом далеко в сторону. А само чудовище потянулось к принцессе. Еще миг — и Андромеда оказалась бы в лапах монстра, перерубивших ее как тростинку. Но тут Кракен вдруг застыл и засветился ослепляющим золотистым светом. Свечение погасло, а чудовище стало бледной копией себя, из него как будто выкачали жизнь. Персей, выбрав как раз этот момент для новой атаки, бросился на монстра и сокрушительным ударом клинка пробил казавшуюся неуязвимой броню чудовища. Воодушевленный герой стал наносить удар за ударом, и вот финальный штрих — меч попадает в сердце Кракена. Воды расступились, принимая в свои объятия бездыханное тело чудища. Совершивший еще один подвиг герой, тем временем, освободил прекрасную деву. Но Андромеда не смотрела на своего спасителя, все ее внимание было приковано к невидимому богу, который молча наблюдал за происходящим со стороны. Посейдон, снявший заклятье неуязвимости со своего главного оружия и любимца во имя смертной, сейчас не делал ни малейшей попытки помешать Персею. Он молча смотрел, как девушку, лишившую его покоя, забирал другой.

— И все, он победил чудовище и теперь будет с нашей Андромедой? Но ведь это нечестно, это Посейдон снял защиту!
— Ты вновь прерываешь меня, не дослушав историю до конца, сынок. Мы еще не знаем, кого выберет Андромеда, к тому же не забывай, у нее есть жених — полководец Финей, которому она остается верна.
— Подумаешь, Финей. Где он вообще был, когда Андромеду чуть монстр не сожрал?
— Выбирайте выражения, молодой человек!
— Прости мам, расскажи, чем все закончилось.
— Терпение, скоро ты все узнаешь.

Тронный зал был полон ликующих людей. Город спасен, как и прекрасная принцесса Андромеда. Все чествовали главного гостя и победителя — Персея. Сам герой не сводил глаз со спасенной им девушки. И когда наступил краткий момент затишья, обратился к царю Кефею.
— Великий государь, я прошу вас о милости.
— Говори юноша, мой народ и я лично стольким обязаны тебе, что я постараюсь выполнить любое твое пожелание.
— Я очарован вашей прекрасной дочерью — Андромедой. И хотел бы просить ее руки.
Молчавшая и не принимавшая участия в празднике и разговоре девушка встревоженно посмотрела на Персея и отца.
— К сожалению, мы не можем выполнить именно эту вашу просьбу, отважный Персей. Андромеда уже помолвлена с другим — полководцем Финеем, — царица Кассиопея поспешила вмешаться в разговор мужчин. Финей был ее давним союзником и помощником. Брак с Андромедой стал бы для него лучшей наградой за долгие годы службы.
— Моя царица, я думаю, мы сможем уладить этот вопрос. Ведь Персей спас нашу дочь от верной гибели. А когда доблестныйФиней вернется из похода, мы разъясним ему ситуацию. Я уверен, он поймет и примет наше решение.
Больше не в силах слушать эти речи, напоминавшие торг на базаре, Андромеда скомкано извинилась и убежала в свои покои. На сердце у нее было тяжело. Уже давно она осознала, что обязательства перед Финеем тяжело давят на нее. К своему спасителю, герою Персею, она тоже не испытывала никаких чувств, кроме благодарности. Все ее чувства, помыслы, желания в последние дни сводились к одному мужчине. Не просто мужчине — богу Посейдону. Несмотря на проявленные им коварство и жестокость, она полюбила его. Искренне и безответно. Хотя… он ведь спас ее. Она не заблуждалась насчет исхода поединка между Кракеном и Персеем, если бы не своевременное вмешательство бога. И быть может, этот поступок говорил красноречивее его прощального молчания. Может, она стала для него не просто забавой, смертной, которой он хочет овладеть по воле сиюминутного желания? Андромеда не замечала, что виновник ее тяжелых раздумий вот уже несколько минут любовался ею издалека, не решаясь прервать ход ее мыслей. Посейдон принял решение. Впервые он руководствовался не собственными желаниями. Впервые он решил отказаться от того, чего столь страстно желал. Впервые полюбив, он понял суть самопожертвования ради счастья дорогого человека.
— Здравствуй, Андромеда. — Бог все-таки решился нарушить молчание и выйти из тени.
— Посейдон! — В ее вскрике он услышал искреннюю радость. Но списал все это на собственные желания и самообман.
— Сегодня я тревожу твой покой в последний раз. Мои попытки силой заставить тебя принять мое расположение были неуместными. И я прошу за это прощения. Ты научила бога смирению, Андромеда. И я усвою этот урок на всю оставшуюся вечность. Я дарую тебе право самой вершить свою судьбу, Андромеда. Отныне мойры не властны над тобой. Это величайшая милость, которую бог может даровать смертному. Будь счастлива, Андромеда. В твою жизнь я больше вмешиваться не стану.
Весь монолог бога Андромеда слышала сквозь дымку. Ей казалось, что все это сон. Пусть Посейдон не сказал ни слова о любви, его поступки кричали об этом. Он любил ее. Он отпускал ее, думая, что сделает этим счастливой. Андромеда ясно осознала, если она позволит ему сейчас уйти, ее жизнь продолжит свое тихое, неспешное, плавное течение. Она выйдет замуж за Персея. У них будет большая, дружная семья. Они проживут вместе долгую и счастливую жизнь. Так будет правильно. Она должна позволить Посейдону покинуть ее жизнь, и выбрать путь, давно предназначенный ей судьбой. Она должна… должна…
— Посейдон!
Девушка в считанные мгновенья преодолела разделяющее их пространство и оказалась в крепких объятиях не верящего в свое счастье мужчины.
— Я хочу быть с тобой. Быть твоей. Пусть это станет величайшей ошибкой и началом моего падения. Я хочу быть с тобой.
Все слова были сказаны. Комната принцессы Андромеды озарилась яркой вспышкой, оставившей после себя пустые покои. Юная дева сделала свой выбор. Выбор в пользу истинной любви.

— Хорошо, что она выбрала Посейдона. Мне он нравится. — Засыпающий Филипп с улыбкой посмотрел на маму.
— Спи, родной. И пусть тебе приснится неведомая земля, населенная древними богами и храбрыми героями.
Молодая женщина, поцеловав сына и выключив свет, тихо вышла из комнаты.
— Вы сегодня долго. Что ты рассказывала ему на этот раз, любимая? — Рыжеволосый мужчина с хитрой полуулыбкой, притянул женщину в нежные объятия.
— Я рассказывала ему нашу историю. О том, как все начиналось. О древнем боге и смертной женщине, которые не побоялись полюбить. Я только не рассказала, что когда жизнь Андромеды была на исходе, Посейдон отдал свое бессмертие, дабы их души никогда не разлучались. И каждый раз перерождаясь, они находили друг друга. Сейчас Андромеда Эфиопская и Посейдон живут в Лондоне и воспитывают замечательного сына, помешанного на древней мифологии. И они продолжают любить.