Весь мир, сотканный из столь сладостных ощущений, разрушился в один миг. Вот её ножка легонько соскальзывает с моего колена, а маленькие кулачки, сжимающие ткань пиджака пару секунд назад, разжимаются, я поднимаюсь с кресла и смотрю в бездонные глаза цвета шоколада, даже не понимая, что с каждой минутой падаю всё ниже и ниже.

На лице маска спокойствия, хотя всё внутри кипит от переполняющих эмоций.

А на моих руках всё ещё ощущается атлас её кожи, пальцы покалывает, взгляд словно за соломинку цепляется за черты прекрасного лица, а стук сердца уже давно сбился с привычного ритма.

Вот Кхуши медленно поднимается с кресла и смотрит на меня с немым вопросом.

Вопросом, на который я не могу дать ответ даже самому себе, поэтому единственное, на что способен, — утонуть в пучине замешательства от собственных чувств и уйти как раз в тот момент, когда она испуганно прячет глаза.

Делаю шаг, шагаю быстрее, чем нужно, лишь потому, что боюсь, что чувства возьмут верх над разумом. Делаю ещё шаг, ещё, и что-то заставляет меня замереть. Всё внутри горит от проникновенного взгляда огромных, бездонных карих озёр. Дыхание спирает от жгучего и неопределимого желания повернуться и погибнуть… окончательно.

«Нельзя!» — уверенно шепчет рассудок, но от чего-то его голос не приводит меня в чувство, а становится только хуже.

«Повернись…» — умоляет не то моё сердце, не то сам ветер, а может, и вовсе Кхуши?

Но я практически уверен, что вокруг нас тишина, и единственные свидетели всего произошедшего и происходящего — шум воды в бассейне и бездушные стены дома.

Я повинуюсь и тем самым совершаю, вероятно, самую губительную ошибку за всю свою жизнь – поворачиваюсь и смотрю на Кхуши.

Теперь её взгляд не прикован ко мне, а вновь испуганно потуплен, тонкие пальчики с силой сжимаются и разжимаются, а столь притягательный стан то и дело сотрясает дрожь, и даже праздничное сари красного цвета неспособно этого скрыть.

Но стоит Кхуши перебороть себя и посмотреть мне в глаза, как всё внутри меня срывается: страхи уходят, настоящее, прошлое и будущее перестают иметь для меня значение, остаётся только… что?

Чувство, которого я не испытывал никогда прежде, чувство, которого боялся и всячески отстранялся от него. Теперь чувство, которое не поддавалось никаким законам логики и разума, словно волна накрыло меня с головой.

Мне бы развернуться и уйти, нет убежать, но тело как под гипнозом делает предательский шаг к девушке. Ещё один, ещё, ещё, и вот мы стоим друг напротив друга.

В её глазах замешательство и испуг, а в моих — уверенность и граничащее с безумством желание быть к Кхуши как можно ближе.
Поэтому я делаю ещё шаг, на что она отступает, даже не решаясь посмотреть мне в глаза.

Один мой шаг вперёд и её назад. Несколько мгновений, и вот её тело касается стены – отступать ей больше некуда, как и мне двигаться вперед.

Она слишком пленительна в этом ночном перламутровом цвете, который отбрасывает на неё вода, её взгляд, словно бездонное озеро, в котором вихрем кружатся все эмоции разом от неопределимого страха до невиданного мне до сегодняшнего вечера предвкушения.

Я настолько близко, что слышу её прерывистое дыхание, и кажется, что могу разобрать даже трепетание её сердца.

Пытаюсь уловить взгляд, но безрезультатно, она то и дело отводит его и с силой сжимает края сари, видимо, в надежде обрести хоть капельку спокойствия.

Словно в замедленной съёмке я касаюсь ладонью нежного девичьего лица. Моя кожа моментально вспыхивает, будто я прикасаюсь к языкам пламени, но разве это не так?

Глаза Кхуши несколько секунд зажмурены, как будто она привыкает к новым ощущения, но вот веки дрожат и обнажают самое великолепное на всей планете зрелище.

Она столь прекрасна в этом смущении и сводящим с ума огнём в глазах, что я не могу придумать ничего лучше, как коснуться и второй её щеки.

На секунду время остановилось. Я ждал её вердикта. Давал ей шанс оттолкнуть, давал шанс своему рассудку возобладать и не переходить черту дозволенного. Я давал шанс Арнаву и Кхуши растворится в этой ночной дымке без единого шанса на дальнейшее существование нас.

Но нет, рассудок предательски молчал, а Кхуши словно маленький котёнок на крохотное мгновение прижалась щекой к моей ладони.

Мой взгляд непроизвольно падает на покрытые розовым блеском губы Кхуши, и кажется, что в эту самую секунду рвётся последняя ниточка, связывающая меня с действительностью, – осталась только девушка передо мной. И кроме нас нет никого на целой земле, только шум воды и ветер.

Ветер приносит с собой чарующий аромат сладостей, сандала и благовония – так пахнет моя Кхуши, моя… моя и больше ничья.

Опускаю голову всё ниже и ниже, пытаясь и в то же время, страшась увидеть в её глазах непринятие и осуждение, но они как назло закрыты, а веки больше не дрожат, и хрупкое тело замерло, словно в ожидании.

Секунда, две, три, и вся моя прежняя жизнь без Кхуши разбивается вдребезги, как маленький хрустальный домик. Мои губы касаются её, и если мне казалось, что раньше я испытывал счастье, то глубоко ошибался. Только сейчас и в эту самую секунду я абсолютно счастлив.

Все проблемы отступили прочь, осталась только она – моё Счастье.

Я не знаю, сколько секунд или минут мы стояли вот так, без движения, не касаясь друг друга и только целуясь. Но внутри меня с каждым мгновением разгорается жгучие желание ощущать её ещё ближе.

— Арнав… — словно в бреду слышу я её голос.

— Не уходи от меня никогда… — только и могу выговорить я перед очередным поцелуем.

— Это неправильно… — шепчет она, наконец-то коснувшись моей груди своей крохотной ладошкой, видимо надеясь оттолкнуть или образумить меня. —Ты и Лаванья…

Но слишком поздно.

— Нет меня и Лаваньи, слышишь?! — восклицаю я, оторвавшись от столь желанных губ и обхватывая тонкую шею Кхуши своей ладонью, тем самым заставляя девушку посмотреть мне в глаза.

Мой голос эхом разносится по террасе и кажется, что каждый человек на этой планете способен услышать это.

— Есть! Она ваша… — неожиданно Кхуши запинается, подбирая одной ей известное обозначение наших с Лаваньей отношений.

— Она моя кто, Кхуши?! — настаиваю на это раз я, легонько встряхнув девушку за плечи.

— Она ваша невеста! — заявляет Кхуши, с горячей решимостью глядя на меня.

В столь прекрасных глазах цвета шоколада показались слёзы. Они как маленькие бриллианты утопают в глубине бескрайних морей.

Невеста. Это слово забилось в сознании. Я ожидал почувствовать что угодно: от угрызения совести до любви, но не ощутил ничего. Пустой звук, который зачем-то заполнил пространство.

— Не люблю... — просто отвечаю я поразительно, даже для самого себя, спокойным тоном. — Я не люблю Лаванью…

В одну секунду с моих плеч словно обрушивается многокилограммовый груз. Внутри меня царит лёгкость, и дышать становится легче.

Но стоит мне вновь посмотреть на Кхуши, как я вижу в её глазах ужас, а до сознания доносится донельзя знакомый голос:

— АСР, это правда?

Автор: Виточка
Редактор: Lelishna