Теперь она точно моя! – ликовало всё моё существо, когда я с улыбкой на лице наблюдал за танцевавшей и искрившейся от счастья Кхуши.

Я ловил взглядом любое движение её рук, каждый взгляд, улыбку. Она была так прекрасна в этом состоянии полнейшей радости, что, кажется, была способна озарить весь мир. И даже я — Арнав Сингх Райзайда не смог противостоять этому маленькому солнцу. Не смог отгородиться от него. Не смог не впустить в свою жизнь.

Не думал, что когда-нибудь полюблю так сильно, пылко и безоглядно. Я был уверен, что любовь — это сказка, простой химический процесс, который перестанет действовать спустя какое-то время. Сила его иссякнет, и я смогу жить обычной жизнью, как и до встречи с этим маленьким вихрем по имени Кхуши.

Но процесс был запущен и, к моему ужасу, не прекращался. Я всеми силами старался жить, как и раньше, даже не понимая, что «как раньше» уже не наступит никогда.

Словно то чудовище из сказки, я сначала отталкивал Кхуши всеми возможными способами, старался возненавидеть, унижал, причинял боль, пока не понял, что каждая пролитая ею слезинка причиняет не меньшую боль и мне.

Я был готов на всё, лишь бы она была счастлива и оставалась со мной. Ведь теперь я не мог жить без своего маленького, ещё такого по-детски наивного, но до безумия родного и любимого Счастья.

И единственное, что омрачало моё радостное настроение: совсем скоро мне придётся отпустить Кхуши. Даже несколько дней в разлуке с ней казались самой настоящей пыткой.

В голове начали прокручиваться с десяток самых разных планов, чтобы хоть как-то обойти эти дурацкие запреты, которые Дади вбила в голову себе и остальным членам семьи.

А я больше всего хотел не отрывать взгляда от любимого лица.

Стоило этому желанию сформироваться, как появилась идея.

Спустившись в толпу танцующих и один быстрым движением взяв Кхуши за руку, повёл её вверх по лестнице, не обращая внимания на гостей и родных.

— Арнав Джи, что вы делаете? — едва поспевая за мной, спросила Кхуши с мало прикрытыми нотками страха в голосе.

Меня уже начало изрядно раздражать подобное обращение. Мысленно я поставил себе галочку, что первым делом после женитьбы отучить её от привычки добавлять к моему имени это «джи» и напрочь искоренить «вы». Она должна привыкнуть воспринимать себя равной нашей семье, несмотря на её прошлое. Но это всё потом.

Сейчас я желал лишь одного — до безумия насмотреться в её глаза, до покалывания в руках запомнить бархат атласно гладкой кожи, надышаться её запахом, ведь эта маленькая, опасавшаяся каждого моего прикосновения девушка пахла лучше любых духов мира — счастьем и солнцем.

Наконец-то дойдя до нужной комнаты, я зажал Кхуши в угол.

В глазах топлёного шоколада так и сквозило замешательство и неловкость.

— Что вы делаете? — удивлённо спросила она.

Ответ очевиден.

— Смотрю на тебя, — спокойно ответил я.

— Зачем?

— Бабушка сказала, что я не смогу увидеть тебя после Халди, да? — поинтересовался я.

После моих слов в любимых глазах мелькнула грусть.

— Поэтому я и смотрю на тебя. — Поразительно смиренным тоном заявил я, хотя всё внутри кипело от разрывавшего душу сожаления вперемешку со жгучим желанием прикоснуться к Кхуши.

Я знал, как она относилась к подобному проявлению чувств с моей стороны до свадьбы.

Но запретный плод был так пленителен. Так удивительно прекрасен. Повинуясь какому-то наитию, я погладил мягкую щёку, которая моментально вспыхнула и словно обожгла пальцы жаром румянца.

Взгляд Кхуши на секунду переместился на мою ладонь, а я не мог насмотреться на трепетание густых ресниц и подрагивающие веки девушки. Она была так мила в своём смущении. Так невинна и непорочна во всех отношениях.

— Арнав, сюда может войти Анджали… — вжимаясь в стену, как загнанный в ловушку зверёк, и едва размыкая губы сказала она.

А я всё так же продолжал любоваться ей, стараясь запечатлеть каждую чёрточку уже ставшего таким родным лица.

Мои губы легонько коснулись лба девушки, а она, кажется, перестала дышать.

— Пускай входит, — выдохнул я, продолжая неотрывно следить за смущением на прекрасном лице.

Кхуши дрожала как лист на ветру. Все её эмоции можно было увидеть, лишь заглянув в глубину больших и красивых глаз.

«Доверься мне», — так и молил я мысленно.

— И бабушка может войти… — заикаясь, сказала она, прикрывая веки, стоило мне коснуться губами её щеки.

— Пускай входит, — в очередной раз ответил я, а Кхуши, кажется, уже готова была сдаться.

Желание прикасаться к ней ещё и ещё оказалось столь велико, что складывалось ощущение, что стоило пройти секунде, и я просто-напросто взорвался бы от нетерпения.

Внутри меня бушевал огонь, но я всеми силами пытался казаться умиротворённым, чтобы окончательно не спугнуть этого маленького, перепуганного воробушка, поэтому как можно нежнее коснулся другой щеки.

Теплота её тела одурманивала. Лишала рассудка. Как столь ангельское создание способно рождать внутри мужчины такие сильные чувства? Ведь она даже не прикладывала никаких усилий, чтобы этого добиться.

— Или... — попыталась в очередной раз образумить меня она, но её звонкий голосок предательски задрожал, — тётя.

— Пускай… — заявил я, не прекращая отводить от неё пристального взгляда.

Её губы манили прикоснуться к ним. Сердцебиение отдавалось в моем теле. Тёплое дыхание уже коснулось моей щеки.

— Арнав… нам… нельзя, а если… — шептала она, не отрывая взгляда от моих глаз.

— Т-ш-ш… — сказал я, прикоснувшись едва приоткрытых губ Кхуши пальцем.

Глаза в глаза. Мужчина и женщина. Вокруг были только мы. Кажется, само время остановило ход. И в один миг всё вокруг потеряло значение. Только она. Моя. Жена. Была центром моей Вселенной. Сейчас. В эту самую секунду.

— Поверь мне, — прошептал я, обхватывая ладонями любимое лицо. — Кхуши, я…

Сказать это в гневе было куда легче, нежели сейчас, глядя на неё ясным взглядом, и когда рассудок не затуманен лишними мыслями.

— Я знаю, — прошептала она так тихо, что на секунду у меня сложилось впечатление, что за неё это сказал сам воздух.

Маленькая ладошка накрыла то место, где билось моё сердце. Она действительно знала. Я видел это по её глазам.

— Верь мне… — вновь взмолился я, прикрывая веки и едва ощутимо касаясь столь желанных губ своими.

Впервые за много лет я почувствовал себя самым настоящим юнцом, которому девушка впервые позволила поцелуй.

Всё было так несмело. Неумело. А от страха колотилось сердце. Ощущение полного и безграничного счастья всё сильнее заполняло меня с каждой секундой.
У меня были девушки, поцелуи, но только благодаря Кхуши я ощутил вкус настоящего поцелуя, который дарил любимый человек.

Мои руки как можно нежнее прижали её к себе. Я хотел её чувствовать как можно ближе.

Крохотные ладошки, которые некоторое время неподвижно лежали на моей груди, поползли по моему телу все выше и выше, пока не вспорхнули на плечи. И когда одна её рука скрылась в моих волосах, а вторая нежно прошлась по щеке, мы окончательно потеряли счёт времени и всякий стыд.
Мои губы в хаотичном порядке перемещались от её губ, до шеи и ключиц, а сознание то и дело ловило и наслаждалось звуками прерывистого дыхания Кхуши. И это лучшая музыка, которую я слышал в жизни.

У нас не было не малейшего желания отрываться друг от друга. Едва захватив небольшую порцию воздуха, мы вновь и вновь окунались в эти полные блаженства мгновения.

— Арнав Джи… мы должны… вернуться, — через какое-то время как в бреду прошептала Кхуши, не открывая глаз, пока я покрывал поцелуями её шею.

— Нет. Не отпущу. Я ещё не насмотрелся на тебе. Не сейчас! — шептал я, в очередной раз накрывая её губы своими.

Я не хотел, чтобы эти минуты единения заканчивались. И готов сделать всё что угодно, лишь бы хоть на секунду продлить их.

— Всего несколько дней, — настаивала она, останавливая меня и заглядывая, как мне казалось, в самое сердце. — Потерпите всего несколько дней.

Её и без того прекрасные глаза сейчас горели ярче любой звезды, а губы, припухшие от поцелуев, растянулись в нежной улыбке. Единственное, что никак не ассоциировалось со счастьем, – её наряд: он помялся, но всё равно Кхуши была для меня самой красивой девушкой на земле.

Да и я, наверное, выглядел не лучшим образом, раз через несколько мгновений Кхуши начала приглаживать мои волосы и расправлять складки на костюме.

— Идите к остальным, я спущусь чуть попозже, — заявила она, поправляя ворот моего костюма и уже готова была убежать, как я вновь прижал её к себе, чем вызвал недоумённый взгляд.

— Кхуши, я люблю тебя.

Чёрт! Эти слова, словно вылетели из меня. И это оказалось легко.

В ответ на моё признание карие глаза вновь просияли.

— Я знаю… — повторила она слова, сказанные минутами ранее, и, легонько коснувшись губами моей щеки, убежала, оставив меня в полном одиночестве. Но я был абсолютно счастлив!

Автор: Виточка
Редактор: Lelishna