— Это зелье соединения. В Эбби течет и твоя кровь тоже, оно поможет нам найти ее, — Драко протянул колбу Гермионе.
Та покорно приняла ее содержимое.
— Что мы должны почувствовать?
— У меня нет времени объяснять, мы с тобой не в школе, Грейнджер, — раздраженно заметил мужчина. — Я точно не знаю, про зелье мне рассказала мать, мы почувствуем жжение и тягу в определенную сторону.
«И все?».
Ответ был исчерпывающим, но если есть хоть какой-то шанс, Гермиона его не упустит.
Новых ощущений не было. Гриффиндорка сидела в ожидании слизеринца, надеясь, что зелье подействует.
Жар обдал ее тело, женщина зажмурилась от заметной боли в области сердца, постепенно боль сменилась на жжение. Ей хотелось сбежать из поместья и как можно быстрее.
Появился Малфой, он выглядел странно.
— Сработало.
Гермиона облегченно вздохнула.
— Грейнджер, поднимайся, ты же тоже чувствуешь.
Идея молодой женщине не нравилась, идти вот так вслепую неизвестно куда. Жаль, что она не в том состоянии, чтобы спорить с Малфоем.
Он протянул ей темно-бардовую коробку.
— Надеюсь, ты не разучилась пользоваться палочкой, Грейнджер. Предупреждаю сразу, что если попытаешься использовать ее против меня, соединению конец, мы не будем чувствовать Эбигейл. Так же, не пытайся сбежать от меня, зелье работает так, что я смогу найти тебя везде.
— Да, — Гермиона открыла коробку и не поверила глазам.
В ней оказались все ее три палочки. Все три, что отобрал Малфой. Она не хотела задумываться над тем, зачем он их по-прежнему хранит, в качестве трофея или … Главное другое, судя по его словам, пока они ищут дочь, он ее не тронет.
Она продолжала разглядывать палочки.
От мужчины не скрылось ее замешательство, плевать, он не обязан объясняться с грязнокровкой.
Дороже всех гриффиндорке была ее первая палочка из древесины виноградной лозы и с сердцевиной из жилы дракона. Женщина провела рукой по ее поверхности. Такая родная, ее проводник в магический мир, она скучала по ней. Хоть она и считала, что эффективность палочки зависит от тренированности и способности самого волшебника, другие две палочки она воспринимала иначе, с ними не было ощущения единого целого, да и они первоначально неохотно подчинялись ей.
От воспоминаний ее отвлек Малфой:
— Такой сложный выбор? Можешь забрать их все, только давай уже пошевеливайся, Грейнджер, — пробубнил он.

***

Из поместья отца Драко Малфой никогда не уходил пешком: аппарация или каминная сеть. Он знал, что за оградой мэнора на несколько миль простирается густой лес. Радовало, что хоть не волшебный.
Они шли почти сутки. Жжение все усиливалось, но непонятно было, как долго им еще идти.
Ноги уже заплетались, у женщины закружилась голова.
— Привал, — наконец-то скомандовал слизеринец.
«Хитро она придумала с заклятием расширения. Никогда не задумывался».
Он достал из сумки Грейнджер палатку и принялся ее устанавливать.
— Малфой, а может, мы уже близко, может не стоит останавливаться? — запинаясь, спросила гриффиндорка.
— Ты себя видела? Нам нужен отдых, чтобы завтра с новыми силами отправиться в путь. Я бы мог оставить тебя, но зелье работает только, если мы вместе, — ответил уставший Малфой.
— Я не засну, жжет, я буду думать только …
— Грейнджер, перестань нудеть, в этой твоей сумке есть Зелье Сна. Если ты сейчас же не ляжешь, я заставлю тебя выпить его, — пригрозил слизеринец.
Гермиона послушно села на лежак. Глаза слипались, она действительно очень устала.
После того, как Малфой закончил все манипуляции с палаткой и сел на свой лежак, женщина начала разговор:
— Как думаешь, кто это мог сделать?
— У меня много недоброжелателей, Грейнджер. Не удивлюсь, если мне мстят гриффиндорцы.
Гермиона недобро на него посмотрела.
— А что, Грейнджер, я видел в твоих мыслях, что говорила обо мне сестрица рыжего, я бы не удивился.
— Джинни бы никогда …
— О-святые гриффиндорцы, — парировал Малфой. — Очнись ты уже, твой хваленый факультет ничего не стоит, или ты забыла, сколько на нем оказалось предателей, а, Грейнджер?
Конечно, она не забыла. Гермиона легла и повернулась к стенке. Спорить с Малфоем не хотелось, как и признавать правду, действительно, не все красно-золотые на деле оказались храбрыми и честными. Женщина вспомнила рассказы Невилла, некоторые гриффиндорские крысы поступились принципами, ради собственного благополучия предали идеи, за которые боролись, предали друзей. Сейчас они весьма успешны и не вынуждены прятаться в отличие от действительно отважных и благородных гриффиндорцев.
Грейнджер вспомнила Лаванду, вот оно – олицетворение предательства. Умелая игра и нож в спину.
«Как Распределяющая шляпа могла так ошибиться? Или во всем виноваты обстоятельства? Наверное, нельзя винить людей за то, что они пытаются спасти свою жизнь любыми способами».
Сама Гермиона скорее бы умерла, чем стала помогать врагам. Хотя, она задумалась, ради того, чтобы спасти дочь, она сейчас готова даже на сделку с Дьяволом. На душе стало горько и тоскливо.
Гермиона продолжала перебирать неприятные воспоминания у себя в голове, пока не провалилась в сон.
Драко переживал за дочь, если бы не грязнокровка, он бы и передышки не сделал.
Даже сейчас, находясь в одном пространстве с Грейнджер, он пытался не думать о ней. Не обращать внимание на ее уставший вид, на жажду, отдышку, когда она движется рядом - нелегко. Да, она была истинной гриффиндоркой, она шла с ним почти сутки, даже не жалуясь.
Судьба его девочки, волновала Драко больше, он сам пытался ответить себе на вопрос гриффиндорки. Завистников и неприятелей у аристократа было действительно много. Блондин обещал себе, что жестоко покарает виновных.
Его девочке никогда не было страшно, он очень волновался за дочь. За ее слезинку он готов убить. У Эбигейл никогда не было повода для печали, Малфой надеялся, что не позволит причинить ей боль.
Маленькая, беззащитная, отец сильнее сжал свои кулаки, проклиная похитителей дочери.

***

— Слушай, Малфой. Если Эбби похитили, они же должны объявиться, выставить требования.
— Я не дурак, Грейнджер, за три дня они не объявились! — огрызнулся Малфой. — Если появятся какие-то новости, отец непременно сообщит мне.
Гермиона боялась, что этого может не произойти.
— Идея ни к черту, Грейнджер. Но если есть только один шанс, я готов им воспользоваться, даже если мне придется тащить тебя силой.
Хотелось огрызнуться в ответ, женщина специально ушла вперед. Слизеринец невыносим.
— Малфой, смотри-ка, там, кажется дома. Это город! — вдруг заметила она.
Жжение все усиливалось.
— Чертовы маглы, — недовольно произнес Малфой. Он терпеть не мог их города.
— Малфой, у меня идея.
Мужчина закатил глаза.
— А что, если нам взять машину напрокат?
Хорошо, что он вернул ей сумку, в которой была кредитная карта.
Слизеринцу идея не нравилась.
— Мы будем ехать, это удобнее, сэкономим силы и время, — воодушевилась гриффиндорка.
— Я против этих магловских изобретений, — отрезал мужчина.
Его упрямство бесило.
— Но это действительно очень …
— Ладно, Грейнджер, — пробубнил слизеринец, кидая на мать своей дочери сердитый взгляд.
Гриффиндорка оказалась права, мили полетели одна за другой.
Малфой никогда не ездил в машине, все было в диковинку. Он удивлялся, как Грейнджер лихо справляется с рулем и с легкостью маневрирует на дороге. Если честно, ему нравилось, но он продолжал сидеть с суровым видом.
Женщина зазевалась.
— Грейнджер, может, ты научишь меня управлять этой штуковиной, я справлюсь.
Гермиона не стала спорить, она была уверена в том, что он не поймет всех тонкостей. Действительно, через полчаса блондин сдался.
Было видно, что Драко неприятно это превосходство гриффиндорки. Он стал похож на надутого мальчишку, хоть и пытался скрыть свою досаду.
— У многих месяцы на это уходят, — женщине не хотелось принимать на себя огонь из-за мелочи.
— У тебя глаза закрываются, — Малфой тактично сменил тему.
— Да, нам лучше передохнуть, через две мили есть отель, но мы можем остаться в машине, там могли бы перекусить.
— Ладно, остановимся там на ночь,— согласился мужчина.
Утром они договорились встретиться в холле гостиницы.
Малфой был полон сил после сна. В холле, к его удивлению, Грейнджер оказалась не одна. Ее нежно обнимал какой-то магл.
Мужчину одолела ревность, которая не просыпалась доселе много лет.