В затуманенном взгляде Клауса промелькнули проблески сознания. Пересохшими губами мужчина силился что-то сказать, но шёпот был настолько слабым, что даже Кэролайн с её вампирским слухом ничего не могла разобрать. Силы покидали Клауса с каждой секундой.
– Молчи, молчи, – испуганно шептала Кэролайн.
Ради Бога, не говори ничего! Тебе нужно беречь силы! Потом, потом у нас будет время, много времени, и мы скажем друг другу… Всё, что так боялись сказать. Только, ради Бога, потом. Молчи, молчи! Тебе нужно беречь силы!
Казалось, барабанные перепонки лопнут от этого крика. В нём было столько страдания, что Кэролайн забыла обо всём. Снова и снова она в исступлении покрывала поцелуями лицо Клауса, горевшее от жара. Ей было страшно, ужасно страшно.
Любимая, где ты?
Даже моё зрение не позволяет ничего различить в этом мраке. Жарко, и трудно дышать.
Земля под ногами раскалена, и острые камни впиваются в ступни. Неведомая сила влечёт меня всё дальше и дальше, и я не могу остановиться, хотя каждый шаг причиняет невыносимую боль. Уродливые лики чудовищ смеются в лицо мне, а я не могу остановиться, не могу развернуться и уйти прочь.
Что это, начало пути?
Или конец?..
От этой мысли душу сковывает леденящий страх. Умирать всегда страшно, не правда ли? Казалось бы, ты был и будешь вечно, но…
Тебя нет в этом царстве тьмы. Ты не можешь быть здесь. Ты слишком чиста, полна света, полна любви.
Это место – для таких грешников, как я, милая. Возмездие за все мои деяния. Все круги ада.
Ты там, где свет, а я где боль, где силы нет владеть собой…
Где жизнь струна, и ей длина – обрывок сна…
Резкий удар плетью по спине. Странно, раны не заживают. Впрочем, наверное, так и должно быть. Расплата. Ещё удар, и ещё.
Вперёд и вперёд, через все круги ада.
Ты – ты здесь?.. Ты смотришь на меня, и в твоём лице ни тени понимания, ни тени сочувствия. Ты держишь в руках богато инкрустированную чашу из серебра, с надписями на давно забытом языке. Руны, значение которых знаем лишь мы двое… Ведь ты знаешь, что это значит, я вижу, ты знаешь.
Жар внезапно сменяется холодом, пробирающим до костей. Я стою перед тобой, а ты смотришь на меня, как Судия, от очей которого не укроется ничто.
– Нет пощады, – холодно бросаешь ты, и моё тело разрывается на миллионы осколков.
Нет пощады. Нет пощады. Нет.
Ты, любимая, ты?!.
Казалось, мир раскалывался на кусочки. Кэролайн хотелось зажать уши, провалиться под землю, только бы не слышать этих криков, не видеть перекошенное лицо любимого. Господи, за что?! За что?! За что ты так наказываешь нас?! Его… и меня?! Господи, если бы я могла разделить твои страдания, Клаус!
Душераздирающий крик.
Кэролайн, ты?.. Ты стоишь у окна, задумчиво глядя вдаль. О чём ты думаешь, любимая? Я неслышно подхожу к тебе, обнимаю тебя, целую в висок.
– Тайлер… – нежно, с любовью шепчешь ты.
Имя этого щенка из твоих уст?!
– Тайлер, поцелуй меня…
Я не ослышался, нет. Чёрт возьми, как же?!. Как же все годы, что мы провели вместе?!. Как же твоё тихое «люблю» и ночи, полные страсти?!. Всё это время ты?!. Ты любила этого щенка?! Обманывала меня?! Притворялась?!
– Лживая тварь!!! Как ты могла?!
Ты вздрагиваешь и стремительно поворачиваешься ко мне. В твоих глазах застыли панический страх и отвращение, а на лице – самая слащавая улыбка.
Поздно. Ничего не исправить. Ничего не доказать. Ты сама решила свою судьбу.
Я резко разворачиваюсь, чтобы уйти. Ты бросаешься ко мне, уверяешь в любви, просишь дать тебе шанс.
А что я делал все эти годы?! Разве у тебя не было шанса?! Но тебе было мало, мало моей любви! Ты никогда не заботилась о моих чувствах! И вся наша жизнь – вся наша жизнь была фарсом!
Резко рванувшись, Клаус высвободился из рук девушки. В бреду, неизвестно откуда взяв силы, мужчина вскочил, безумно озираясь вокруг. Кэролайн молниеносно бросилась к нему, но он оттолкнул её.
–Я верил тебе, я поверил тебе не один раз! Ты предала меня, ты предала меня снова!
– Клаус, посмотри на меня, Клаус!
– Клаус, посмотри на меня, Клаус!
Ты пытаешься обнять меня, заглянуть в мои глаза. Лживая тварь!
Кэролайн вновь бросилась к нему, но в видениях Клауса не было места проявлению её заботы о нём, не было места её отчаянию.
– Лживая тварь!!! Как ты могла?!
В попытке сохранить моё расположение к тебе ты бросаешься ко мне, смыкаешь руки на моей шее… Я не успеваю оттолкнуть тебя, и твои губы накрывают мои в животном, требовательном поцелуе. Меня сейчас стошнит. Я верил тебе, верил, а ты – одним словом ты растоптала меня в грязь, убив веру в свет.
– Клаус, ради Бога, Клаус! Клаус, это галлюцинации, снова! Я здесь, я рядом, я всегда буду с тобой! Посмотри на меня!
Кэролайн, словно безумная, пыталась вырвать Клауса из того дикого, странного мира, в который он вновь погрузился. Но все попытки были тщетны.
Я отрываю тебя от себя и с омерзением швыряю на пол. Ты больше никто для меня. Никто. Убирайся к чёрту!
– Убирайся к чёрту! Это твой последний шанс сохранить свою жалкую жизнь!
Глаза Клауса сузились от гнева, и в них вспыхнул янтарный огонь ярости и боли. Кэролайн осторожно дотронулась рукой до щеки Клауса, напряжённо вглядываясь в его лицо.
Стремительный выпад, протянутая рука, и лицо девушки уже искажено от боли. Пробив грудную клетку, пальцы Клауса сжимали сердце блондинки. Кэролайн слишком испугалась, чтобы думать. Какие же галлюцинации он видел, что готов был убить её?!.
– Я не верю тебе. Ни единому твоему слову. Хватит играть со мной. Не произноси этого слова, никогда, слышишь. Ты и так уже достаточно опошлила его. И я передумал. Ты не принадлежала мне – ты не будешь принадлежать никому.



Перед глазами заплясали чёрные точки, ноги подкашивались… Это конец?..

***

Стефан схватил Клауса за руку, изо всех сил сдавил запястье. Пальцы гибрида разжались, и с противным хлюпающим звуком сердце девушки встало на своё место. Ещё секунда – и всё было бы кончено.
Стефан разжал пальцы. Клаус, которого внезапно покинули силы, рухнул на колени. Кэролайн упала бы на пол, если бы Стефан не подхватил её.
Сознание вернулось к Клаусу. В ужасе он смотрел на свою окровавленную руку, на безвольно повисшую на руках Стефана Кэролайн, на алое пятно на груди девушки. Осознание совершённого целиком заполнило Первородного.
– Кэролайн… – выдохнул Клаус.
Девушка слабо шевельнулась. Глубоко вдохнула. Открыла глаза. Голова всё ещё кружилась, но постепенно стойкий организм вампирши справлялся с пережитым.
– Стефан? Ты принёс плоскогубцы?
Спокойный тон девушки поразил Сальваторе-младшего. Как она могла быть так спокойна после того, как только что оказалась на волосок от смерти?
Дрожащими руками Кэролайн выхватила плоскогубцы из его рук.
– Уходи!
Стефан вопросительно изогнул бровь. Она серьёзно, оставить её наедине с этим психопатом, который, к тому же, ещё и не в себе?
– Спасибо, что спас меня! Уходи!
Кэролайн не хотела, чтобы кто-то видел Клауса настолько слабым. Никто не должен был видеть страданий всемогущего Древнего.
Но Стефан не собирался уходить. Напротив, эта ситуация всё больше и больше напрягала его, и он хотел получить ответы на свои вопросы.
– С ним я тебя не оставлю, нравится тебе это, или нет.
Кэролайн метнула на Стефана взгляд, говоривший о благодарности и раздражении одновременно.
Девушка опустилась на колени перед Клаусом.
– Позволь мне помочь тебе, хорошо? Будет больно, но… – она так и не подобрала нужных слов.
– Просто не бойся.
Клаусу казалось, что его выжали, как тряпку. Никаких сил не оставалось. Безвольно опустив руки, уронив голову на грудь, мужчина покорно ждал. Тупая боль уже словно стала частью его.
И снова Кэролайн смотрела на прикрытый тонким слоем кожи почерневший бугорок. Снова ей становилось плохо от одной мысли о том, что она должна была сделать.
Стефан хотел бы помочь ей сейчас, но не знал, как. Он только помешал бы девушке осуществить задуманное. Сальваторе-младшему оставалось лишь стоять и смотреть.
Разрывая плоть, плоскогубцы захватили обломок кола. Голова, казалось, раскалывалась надвое от нечеловеческого крика Клауса. По всему телу Первородного снова прошли судороги. Кэролайн пыталась удержать плоскогубцы и Клауса одновременно. Стефан поспешил ей на помощь, присев рядом, крепко держа всесильного гибрида за плечи. Кэролайн рванула на себя инструмент.

***

Рана затягивалась на глазах. Все трое участников финального аккорда этой сцены задыхались. Клаус бессильно обмяк в руках Стефана. Кэролайн с изумлением взирала на кусок дерева, причинившей и Первородному, и ей столько мук. Оправившись от шока, она отложила в сторону плоскогубцы и крепко обняла Клауса, прижимая к себе, буквально вырвав его из рук Стефана.
Девушка шептала что-то нечленораздельное, счастливо улыбалась, смеялась, целовала мужчину, снова шептала что-то.
Клаус открыл глаза, неуверенно улыбнулся, обнял своего ангела.
– Я люблю тебя, – прошептала Кэролайн в ухо Первородному, чтобы точно знать, что он слышал её.
– Я люблю тебя, – ответил Клаус.
В глазах мужчины стояли слёзы счастья. Это не было галлюцинацией, это не было сном. Она любила его. Она любила его.
О Стефане, у которого глаза с тарелки стали и нижняя челюсть чуть не до пола отвисла (да-да, он-то тоже это слышал), двое влюблённых забыли. Всё ещё не веря своим глазам, Сальваторе-младший поднялся с пола. Ты любишь Клауса? Вот это!.. Однако вслух Стефан ничего не произнёс. Подняв с пола обломок кола из белого дуба, парень тихими шагами покинул дом Майклсонов.
Ему много над чем предстояло поразмыслить.
Вопросов стало ещё больше.
«И когда ты успела влюбиться в него?» – недоумевал Стефан.