По дороге на Травологию Драко подробней рассказал Блейзу про игру в догонялки, которую Поттер устроил вчера вечером по замку, и, конечно, про встретившихся им директора и завхоза. Блейз долго смеялся, представив себе, как испуганный паникующий Малфой трясет за грудки Дамблдора и кричит, что его хотят изнасиловать.

— Знаешь, я бы тоже тебе не поверил, — улыбаясь, сказал Забини. — Если бы ты кричал, что на тебя напал Волдеморт, было бы правдоподобней.

— Увы, это бы тоже не прокатило — он имеет привычку нападать только на Поттера.

— Просто он, как и ты, любит зеленоглазых брюнетов.

— Ага, — легко согласился Драко, чем несказанно удивил Блейза, но тот ничего не успел сказать в ответ, так как их окликнул Тео.

— Рад, что с тобой всё хорошо, Драко! Как тебе ночь с Поттером?

Услышав вопрос, Малфой споткнулся, едва не пропахав носом тропинку, по которой они шли. Блейз вовремя подхватил его под руку, не позволяя упасть.

— Что?! — спросил он, вперив полный ужаса взгляд в однокурсника.

— Ну, — Тео смутился такой реакции Драко. — Ты же провел ночь в Больничном крыле, а на завтраке гриффиндорцы сказали МакГоногалл, что Поттер все ещё там со вчерашнего вечера.

— А… Э… Я плохо помню, что было вчера, — прокашлявшись, выдавил из себя Малфой, умоляюще смотря на Блейза. Он ведь так и не удосужился узнать у друга, как, по его словам, он оказался в Больничном крыле.

— Конечно, не помнишь, — сообщил Блейз, чуть сжав его локоть в знак поддержки. — У тебя была температура и болела спина, и ты отрубился, как только тебя накачали обезболивающими зельями.

— Наверное, — пожал плечами Драко. — Но Поттера я там не видел.

— Хм, интересно… Наверно сбежал искать жертву! — хихикнул Нотт.

«Да, и нашел её…»

Уроки с Хаффлпаффом, пожалуй, были одними из самых спокойных, к тому же сегодня профессор Спраут просто рассказывала о разных видах магических мхов и лишайников, используемых в восстанавливающих зельях, и Драко радовался, что на уроке можно обойтись без магии — ему совсем не хотелось демонстрировать всем отсутствие своей волшебной палочки. К тому же, голова была занята совершенно другим…

Если честно — то, как себя вел Поттер, его шокировало. Эта потрясающая нежность, слова, внимательность и бережность… Дважды Драко спрашивал об этом, и самое внятное, что он услышал: «Я не могу иначе…» Почему? Потому что даже будучи в состоянии сильнейшего сексуального голода не мог причинить боль беззащитному человеку? Да, гриффиндорец — это диагноз, но в постели Поттер действительно вел себя так, будто… будто Драко — это самое дорогое, что у него есть. Но ведь это неправда… Поттер любит кого-то и любит сильно… Малфой почувствовал себя удачливым вором, которому случайно досталось то, что ему не принадлежало и никогда принадлежать не будет. И от этого на душе скребли кошки…

А ещё наконец-то Драко Малфой готов был признать, что сильно ошибался на счет своих чувств к Гарри... То, что вгрызалось в сердце каждый раз, когда он видел Гриффиндорское трио, это была вовсе не ненависть, а банальная ревность. Он ревновал Поттера к его друзьям до скрежета зубов, до судорог в мышцах, до дрожи в коленках, и ничего не мог с этим сделать. Именно Поттер был тем человеком, внимание которого для Драко всегда значило слишком много. Сегодня ночью он невольно ощутил на себе, что значит быть любимым и нужным. И теперь он просто понял, что хотел этого всегда.

Стоило ему на мгновение вспомнить уютные объятия, в которых он сегодня проснулся, как внутри всё потеплело, а губы сами собой изогнулись в мечтательной улыбке.

— Эй! — Блейз довольно сильно пихнул Драко в бок, заставляя открыть глаза и расправить плечи. — Ты спишь стоя почти незаметно, если не считать глупой улыбочки на лице, совершенно не соответствующей повествованию профессора Спраут о рвоте, поносе, гнойных нарывах на носу и других неприятных последствиях отравления ядовитыми испарениями Красного Королевского мха во время цветения.

Выслушав этот поток информации, Драко сонно похлопал ресницами и спросил первое, что пришло в голову.

— А что, мох цветет?

Блейз только цокнул языком и отвернулся. Он-то уже полчаса слушал о том, что Красный Королевский мох всемирно известен, потому что является единственным в мире магическим видом, который цветет, и более того — цветет каждый месяц в любых климатических условиях.

«Ерунда какая-то…» — подумал Малфой, потерев глаза. Ему и, правда, очень хотелось спать. Тех нескольких часов, что он провел в объятиях Гарри, катастрофически не хватило, чтобы восполнить потраченные в огромных объемах силы.

Драко незаметно скользнул за спины однокурсников и вышел из теплицы. Свежий осенний воздух незамедлительно наполнил лёгкие, выравнивая сердечный ритм и охлаждая голову.

Он раз за разом спрашивал себя — что бы произошло, если бы он не сбежал сегодня утром? Что бы сказал Поттер, проснувшись и увидев его в своих объятиях? «Наверно убил бы сразу…» А что бы сказал сам Малфой? «Доброе утро! Мы с тобой переспали! А ещё мне кажется, что ты мне нравишься!» Даже звучит смешно! Слизеринец фыркнул и снова потер сонные глаза. Сбежав, он поступил правильно! Но почему тогда его не покидало ощущение, что он совершил огромную ошибку?..

Рано или поздно ему придется встретиться с Поттером, и вряд ли его ожидает теплая встреча. В этот раз гриффиндорец точно не останется равнодушным к тому, чему он подвергся, благодаря Драко.

Но неужели он совсем ничего не помнит? В конце концов, его даже Авада Кедавра не взяла! Может, в его голове остались хоть какие-то обрывочные воспоминания? Как, в конце концов, можно забыть ТАКОЕ?! Драко постарался отогнать абсурдную мысль подальше, но крохотное зерно надежды, так неосмотрительно брошенное на благодатную почву юношеского сердца, уже пустило первые корешки, заставляя верить в невозможное.

Что ж, ответы на свои вопросы Драко должен был очень скоро получить — либо на обеде, либо на следующем за ним уроке ЗОТИ с Гриффиндором. Если, конечно, Поттер проснется к тому времени.

Драко очнулся, только когда его подхватил поток учеников, покидающих теплицу. Рядом неслышно возник Блейз и, переглянувшись, они отправились к замку.

— Может, мы не пойдем на обед?.. — тихо предложил Драко, когда они дошли до дверей. Он совершенно не горел желанием встречаться с Поттером. — Лично я есть не хочу…— дополнил он, но его желудок протестующе забубнил, не соглашаясь со своим владельцем.

— Зато я хочу! — ответил Блейз, подхватывая его под локоть. — Пойдем-пойдем! Что ты так боишься? Может, Поттер ещё и не проснулся?

— Ну, сам посуди — он ведь набросится! А у меня даже палочки нет! — постарался вывернуться Драко.

— Для драк вам палочки никогда нужны не были, — парировал Блейз.

На это ему возразить было нечего. Гарри Поттер и Драко Малфой устраивали в школе чародейства и волшебства исключительно кулачные бои.

До обеда было ещё немного времени, и чтобы его скоротать, друзья пошли более длинным маршрутом из нескольких коридоров, идущих в обход половины замка.

Драко шел, немного опережая Блейза. Безмолвная процессия двигалась так до тех пор, пока Малфой не свернул в последний из оставшихся коридоров и не остановился как вкопанный, словно наткнувшись на невидимую преграду. Точнее, преграда была вполне видимая — прислонившись спиной к стене, в коридоре обнаружился Гарри Поттер, которого усердно отчитывала Грейнджер. Уизли тоже был рядом и с кислой миной чесал свою растрепанную рыжую шевелюру.

Мозг Драко обработал информацию настолько быстро, что он не успел заметить, как снова оказался за поворотом, из-за которого только что выходил, и с размаху врезался в Блейза. Ошарашенный друг хотел было возмутиться, но издал лишь сдавленное «мфпфрв», потому что Драко успел закрыть рукой его рот.

— Тшшш…

По его расширившимся от страха зрачкам и рваным вздохам было понятно, что они попали в этот коридор очень не вовремя. Или наоборот?

Блейз понятливо кивнул, убирая руку Драко, и они вдвоем осторожно выглянули из-за поворота.

— Держи, мы нашли их в коридоре… — Гермиона протянула Поттеру его круглые очки. — А теперь, прошу тебя, скажи мне ещё раз, что последнее ты помнишь?

Гарри выглядел очень уставшим, казалось, что он еле стоит на ногах.

— Я же уже говорил… — устало ответил он.

Услышав тихий ответ, Драко почувствовал, как кожа покрывается мурашками. Слишком многое шептал на ухо этот мягкий голос…

Поттер нехотя водрузил очки на нос и покачал головой.

— Я хорошо помню, что делал на ужине… Мерлин, как стыдно-то…

— Не вини себя… Это был не ты. — Гермиона положила руки ему на плечи, стараясь участливо заглянуть в глаза.

— Потом я за кем-то бегал… Помню ещё, что встретил Дамблдора.

— Ты что, и его поцеловал?! — воскликнул Уизли, округлив глаза.

— Мерлин, Рон! — скривилась Гермиона.

— А что? Если уж он с Гойлом лизался, то…

— Всё, хватит! — резко сказал Поттер, снова потерев виски. — Не целовал я его… Но мне кажется, что я…

Последние слова Гарри сказал так тихо, что его не услышали даже его друзья.

Драко затаил дыхание.

— Что ты сказал?

Воцарилась абсолютная тишина, в которой Драко слышал лишь удары собственного сердца. Его ладони вспотели от волнения.

— Мне кажется, что в коридоре я целовал Малфоя… — наконец, выдал Поттер, пряча лицо в ладонях.

Стук сердца в ушах Драко стал практически оглушающим, а губы тронула легкая улыбка облегчения. «Он помнит поцелуи…» Стоило надеяться, что он помнит и остальное!

— Что?! — взвизгнул Уизли. — Ты целовал Хорька?!

— Нет! То есть, да! Я…не знаю…

— Вместо того, чтобы драться, ты его?.. Фуууу! Это же просто немыслимо! Это просто невозможно!

— Успокойся, Рон! — осадила его Гермиона. Её щеки были красными. — Это всего лишь Малфой! Скажи спасибо, что он поцеловал не Снейпа!

— Да вы совсем что ли?! — не выдержал Поттер. — То Дамблдор, то Снейп! Даже думать противно!

— А Хорька целовать значит не противно? — возмутился Уизел.

Поттер отмахнулся от вопроса и провел рукой по волосам.

— Ну, допустим, целовал ты Малфоя… А что дальше? — продолжила Гермиона.

— Не знаю… Потом я проснулся в Выручай-комнате, совершенно голый, в развороченной постели! Я понятия не имею, с кем я был, что я делал, и…

— А, по-моему, что ты там делал, абсолютно ясно, — вставил Уизли. — Уж не с Малфоем ли?!

— Всё, мне это надоело! Пойду, спрячусь куда-нибудь, чтобы не слышать дурацких вопросов! — Поттер одернул мантию, и, подарив Рону гневный взгляд, быстро пошел прочь.

— Гарри, стой! Тебе надо поесть!.. — пустилась вдогонку Гермиона.

— На обед я не пойду, и не проси!!! И на ужин тоже!

Уизли раздраженно стукнул кулаком по стене и нехотя поплелся вслед за друзьями.

Как только гриффиндорцы скрылись из виду, Драко понял, что всё это время почти не дышал, и легкие буквально вопят от недостатка кислорода. Он совершенно не осознавал, что до сих пор тепло улыбается, касаясь своих губ, помнящих сладкие чувственные поцелуи. Сделав несколько глубоких вздохов, он повернулся к Блейзу, который очень внимательно его рассматривал.

— Что-то я не понял…

Драко осекся, смутившись, и отвел взгляд.

— Кажется, кто-то, наконец, перестал бороться сам с собой? — вкрадчиво спросил Блейз. — Или я ошибаюсь?

И что ему отвечать? Правду? А в чем она, эта правда? В том, что он влюблен в Гарри? Даже если это так, он пока не мог признаться в этом даже себе… Сейчас он просто чувствовал что-то…Что-то светлое и теплое, наполняющее изнутри, заставляющее вот прямо сейчас улыбаться, вспоминая ласковые пальцы, мягкие губы, жар чужого тела…

Видя его метания, Блейз хлопнул его по плечу.

— Ладно, ответишь, когда будешь готов… Пора бы уже тебе определиться, и не мучить себя понапрасну.

«Легко сказать…»

— Поттер не придет на обед, — продолжил друг. — Поэтому мы пойдем и спокойно поедим. — Ободряюще улыбнувшись, Забини кивнул в сторону, приглашая идти за ним, и направился дальше по коридору.

И он ничуть не удивился, услышав за спиной тихое «Спасибо».

Когда они оказались в Большом зале, Блейз сразу потащил Драко к довольно большой толпе, собравшейся у Гриффиндорского стола. Протолкнувшись сквозь стену галдящих учеников, Драко обнаружил сидящего в ворохе папок и бумаг Колина Криви. Он с деловым видом строчил что-то на большом куске пергамента и раскладывал перед собой несколько аккуратных стопок колдографий, на которых без труда угадывался Гарри Поттер, совершающий различные компрометирующие его действия. Было среди них и изображение, украсившее сегодня первую страницу Ежедневного пророка.

— Вот кто действительно рискует получить по шее от Поттера! — хихикнул Блейз, провожая взглядом горсть монет, скрывшуюся в кармане мантии юного фотографа-предпринимателя. С такой коммерческой жилкой, парень явно ошибся факультетом — наживаться на чужих неприятностях — это поступок достойный Слизерина. Ему явно повезло, что сегодня за столом преподавателей было пусто. И где это он, интересно, фотографии проявить успел?

— Эй, Криви!

Колин обернулся, окидывая взглядом Драко и Блейза, и широко улыбнулся.

— Я уже вас заждался! Ребята, я вам так благодарен! Если бы не вы — я бы никогда так не разбогател! Для вас — всё бесплатно!

Наблюдая, как он перебирает фотографии, отыскивая нужные, Драко вдруг испытал самое настоящее отвращение. Но отвращение не к Криви, от которого он никогда не ожидал подобной низости, а к себе… Ведь это он — причина того, что Гарри попал в подобное положение. «Он ведь никогда мне этого не простит…» Почувствовав, что ему не хватает воздуха, Малфой ловко выбрался из веселой толпы, наперебой покупающей фотографии, ощущая комок в горле.

— Драко? С тобой всё в порядке? — Блейз возник рядом, держа в руках несколько снимков. На них Малфой даже не взглянул.

— Нет, просто голова немного кружится и тошнит…

— О, Мерлин! Ты что — беременный?! — воскликнул приятель, пораженно приложив ладонь ко рту.

— Дурак! — смутился Драко, беззлобно толкнув Блейза, но не смог удержаться от улыбки. — Голодный я!

Драко действительно очень хотел есть, но сев за стол и наполнив тарелку супом, понял, что ему кусок в горло не лезет. Присоединившаяся к ним Панси что-то быстро щебетала Блейзу о Древних Рунах, которые она посещала вместо Травологии. Но через несколько минут прислушавшись к разговору, Драко понял, что его тема уже далека от школьного предмета.

— …все девчонки наперебой обсуждают, в кого влюблены Драко и Поттер!

Услышав последнее предложение, Малфой вдруг нервно хихикнул на какой-то высокой ноте, заставляя друзей повернуться к нему. Напоминание о влюбленности Поттера заставило его сжать пальцами край стола.

— Странные звуки издаешь, — констатировала Панси, нахмурившись.

— Жизнь — странная штука… — туманно ответил Драко, пожимая плечами.

Его друзья обменялись недоумевающими взглядами, дружно признавая, что вчера при падении Драко ударился не только спиной.

— Насколько я знаю, никто не видел глаз фейтера, когда Поттер его гладил, — сказал Блейз, искоса взглянув на Драко, которого как никогда, волновал этот вопрос. — Интересно было бы выяснить…

— Нет необходимости, — ответила Панси.

— В смысле? — переспросил Драко. Его вдруг охватило чувство приближающейся катастрофы.

— Глаза фейтера были голубые, — смело ответила девушка, смотря куда-то ему через плечо, и выражение её лица было, по меньшей мере, удивленным. Заинтригованный, Малфой проследил за её взглядом… Лучше бы он этого не делал.

Драко показалось, что ему на голову вылили ведро ледяной воды, которая вместо того, чтобы стекать вниз, пропитывала его насквозь… «Нет, это неправда… Этого не может быть… Это невозможно…». Нет, он не смотрел на Поттера, который, к слову, не должен был приходить сюда. Он смотрел только на Джинни Уизли, которую Гарри крепко держал за руку. Гриффиндорка счастливо улыбалась, почти вися у него на руке, и обводила зал торжествующим взглядом.

Поттер любит Джинни Уизли?! Эту мелкую, рыжую истеричку?! Нет, это какая-то ошибка… Ну, может он просто пришел с ней на обед, или ещё что-нибудь, а может она снова навязывается ему, как это делала и раньше?..

В зале, наконец, заметили появление пары, и обыденный шум стал стихать. Дождавшись, когда большинство учеников обратили на них внимание, Гарри переглянулся со светящейся триумфом Уизлеттой и, притянув её к себе, поцеловал в губы.

Драко словно ударили под дых, ему хотелось закричать на весь замок, только голос куда-то пропал, словно его парализовало. Мир как-то смазался вокруг, голоса людей стихли, запахи исчезли — остался лишь стук раненного сердца, которое изо всех сил стремилось выровнять свои удары, грозившие его хозяину потерей сознания.

Малфой хотел отвернуться, но не мог… Смотрел, смотрел и смотрел, как Гарри целует эту мелкую дрянь! Целует по своей воле… И лишь одна простая мысль открытой струной звенела в голове: «Он её любит… Любит… Любит и всегда любил её… Не тебя, Драко!..»

Гнев, ревность и чудовищная обида, обрушившиеся на него в один миг, были настолько оглушающее сильными, что стакан, который он держал в руке, громко хрустнул. Острые глиняные осколки впились в руку, но он не чувствовал боли, потому что гораздо больнее было внутри…

В зале были слышны тихие перешептывания, но гриффиндорский стол, пожалуй, шумел больше всех — гриффиндорцы старались как можно быстрее попрятать в карманы купленные фотографии.

Разорвав поцелуй, Поттер мрачно посмотрел по сторонам, останавливая свой взгляд на Криви, потом достал волшебную палочку и, даже не взглянув на сжавшегося от страха в комок гриффиндорца, спалил всю стопку фотографий, лежавшую перед ним на столе. В глазах Поттера горела какая-то мрачная решимость, по его лицу невозможно было угадать каких-либо эмоций.

Почему же он не смотрит сюда? Драко одновременно хотел взглянуть в его глаза, увидеть ответ, и одновременно до смерти боялся этого. Но стоило ему подумать об этом, Поттер обернулся...

Одного взгляда в горящие холодной яростью зеленые глаза, хватило, чтобы все хрупкие надежды рухнули в небытие.

Он ничего не помнит.

Поттер чему-то усмехнулся и, оставив Джинни, не спеша направился к Драко. Он попытался встать, но бушевавшее внутри пламя отчаяния, ревности, горечи и несправедливости буквально приковало его к скамейке, вытесняя страх.

— Я просто поздороваться, Малфой, — наигранно добродушно сказал Поттер, подойдя к нему.

Как и тогда в коридоре Драко вздрогнул, услышав его голос. Но вопреки выражению лица, голос этот был отстраненным и чужим. Он никогда не предполагал, что Гарри может быть таким... Наверно Поттер был прав — Малфой действительно ничего о нем не знает.

В зале воцарилась тишина.

С огромным трудом Драко всё же встал со своего места, и как раз вовремя, для того, чтобы встретить своим носом летящий навстречу кулак.

Это было очень больно… В тысячу раз больнее, чем десятки раз до этого... Получив удар, Драко не издал ни звука, но в глазах сразу потемнело, и он пошатнулся, сжимая рукой разбитый нос, из которого сразу потекла тонкая струйка крови. «Что ж, Малфой, ты это заслужил…» Драко казалось, что грудную клетку сдавило прессом, он не мог вдохнуть, не мог выдохнуть, не мог пошевелиться, не мог издать ни звука, чувствуя, как предательски щиплет нос, и из глаз норовят политься слезы. «Ты сам во всём виноват…» Нет, гнева уже не было — осталось лишь отчаяние, выворачивающее наизнанку душу, заставляющее глаза наполниться слезами. Но Драко не мог плакать. Не сейчас, не перед Поттером, не перед наполненным людьми залом!..

И когда сил сдерживаться уже не было, на обеденный стол упала первая капля. Затем вторая. Третья, четвертая, пятая… Но это не были слезы Драко Малфоя, это были дождевые капли, сыплющиеся одна за другой с потемневшего зачарованного потолка. А в следующее мгновение плотная стена дождя обрушилась на Большой зал. Зазвенела посуда, закричали ученики, быстро забывшие о стычке и спешившее покинуть наполняющееся водой помещение.

Так и не дождавшись ответа, Поттер молча развернулся и вместе со всеми пошел к выходу из зала.

Раскат грома волной обошел почерневший от туч потолок — от него содрогнулись стены, зазвенели высокие витражи, а Драко продолжал стоять, глядя вслед Поттеру. По его щекам текли слезы, но их невозможно было отличить от струй дождя, стекающих по лицу. Драко Малфой плакал. И Хогвартс плакал вместе с ним.

---