— Да. И сообщите слизеринцам, что Малфой вернется сегодня вечером.

***

Драко проснулся от ужасной головной боли. Он сразу понял, в чем дело: заклятие требовало, чтобы он немедленно увидел Гермиону. Поборов желание вскочить и броситься на ее поиски, Малфой позвал мадам Помфри и попросил болеутоляющее зелье. Обеспокоенная медсестра без лишних вопросов дала его ему. Вчера ночью, когда она вернулась после выполнения задания директора, то обнаружила заполненный неприятным туманом лазарет и нервничающего Снейпа, который прорычал ей распоряжения насчет дальнейших действий. Обнаружить на утро очнувшегося от комы Драко Малфоя было большим потрясением, от которого она все еще не отошла.

Проверив общее состояние слизеринца, мадам Помфри объявила, что Драко может покинуть Больничное крыло. Это было одним из распоряжений директора: отпустить мальчика к вечеру, но женщина была удивлена, что у Малфоя действительно не было никаких нарушений. Восстановление после комы порой занимало несколько месяцев, а тут все прошло за полдня. Впрочем, после всего случавшегося в Хогвартсе на протяжении ее работы, медсестра перестала пытаться понять происходящее.

Драко тем временем ждал, когда подействует зелье. Боль была такая, будто внутри головы стучали тысячи молоточков, а снаружи ее сдавливало несколько великанов. Подсознательно слизеринец понимал, что зелье не поможет, и он должен увидеть Гермиону. Но он не хотел это признавать. Он сам сказал ей убираться из его жизни, и теперь менять свое мнение…

"Она нужна тебе, — повторял незнакомый внутренний голос, — иди к ней!"

Эта мысль крутилась в голове снова и снова и принадлежала явно не ему. Малфой сжал зубы от злости и начал переодеваться. Он ничего не мог поделать — ноги сами несли его в сторону слизеринской гостиной. Перед глазами стояла красная пелена, уши заложило. Драко не замечал ни пораженных взглядов студентов, ни окликов преподавателей. Он не помнил, как оказался в подземельях. Словно путь через многочисленные коридоры и лестницы просто выдернули из его памяти. У стены, загораживающей вход в гостиную, Драко остановился. Только сейчас он понял, что пароль могли давно сменить. Попробовав старый, он в этом убедился. Злость снова охватила его — он был так близко, и тут это неожиданное препятствие! Голова раскалывалась, и ждать кого-то из слизеринцев казалось невозможным.

"Просто позови ее", — еще одна чужая мысль, показавшаяся такой логичной.

Драко прикрыл глаза и, представив себе Гермиону, мысленно прокричал ее имя.

***

Гермиона сидела в гостиной вместе с членами Клуба. Она только что рассказала им о "чудесном" излечении Драко, не упомянув своего непосредственного участия. Слизеринцы были очень рады услышать, что их бывший лидер вышел из комы. Несмотря на события прошлого года, они все еще хорошо относились к Малфою. К тому же, удрученный вид Гермионы уже действовал им на нервы, а теперь, когда она выглядела почти счастливой, все были довольны.

— Ну, и как тебе это удалось? — вдруг услышала девушка голос Блез. Забини опустилась в соседнее кресло и серьезно посмотрела на Гермиону. Ее было не провести байками о чудесах магии.

— Что? — уточнила Гермиона, пытаясь выиграть время. Она решительно не знала, что отвечать.

— Из комы просто так не выходят, — покачала головой Забини. — Ты узнала, какое заклятие наложили на Драко… и кто это сделал. Иначе никак.

— Может, и так, — не стала отказываться Гермиона. — Но как ты это поняла?

— Я наблюдаю, — расплывчато ответила слизеринка. — Ты можешь не говорить мне, но обещай, что Драко будет отмщен.

— Ты постоянно берешь с меня какие-то обещания, — пробурчала девушка, вспоминая просьбу помочь Малфою.

— Это значит да? — усмехнулась Блез.

Гермиона не успела ответить. В этот миг в ее голове раздался голос Драко, выкрикивающий ее имя. Девушка вздрогнула и осмотрелась по сторонам, не веря, что звук действительно шел не снаружи. Но и Драко нигде не было.

— Что случилось? — забеспокоилась Забини.

Гермиона покачала головой и вскочила с места, когда голос раздался снова. Она бросилась к выходу из гостиной, понимая, что с Малфоем что-то случилось. Вылетев из комнаты, она тотчас попала в чьи-то объятия. Поняв, что это Драко, она обняла его в ответ, но почти сразу отпрянула, вспомнив, что не должна к нему приближаться и даже разговаривать. Встретившись глазами с Малфоем, Гермиона прочла в них облегчение и еще что-то, слишком похожее на то, во что она не могла поверить.

— Что ты делаешь? — потребовала она объяснений, отводя взгляд.

— Я соскучился, — прошептал он ей на ухо, снова приближаясь.

— Мы не можем… — отчаянно ответила Гермиона, снова отступая назад, пока не уперлась в стену. — Ты же сам говорил, чтобы я…

— Я передумал, — покачал головой Драко, преодолевая расстояние между ними в два больших шага. — Я был не прав. Ты мне нужна…

— Драко…

— Пожалуйста, Гермиона, прекрати сопротивляться, — говорил Малфой, снова обнимая ее за талию и зарываясь лицом в волосы, — я ведь тоже тебе нужен… Ты сама говорила, тогда, в имении…

— Драко, это не ты! — решительно покачала головой Гермиона, вырываясь из кольца рук и отходя в сторону. — Это заклятие… Навязчивая идея, помнишь?

Малфой несколько секунд тупо пялился в пустоту рядом с девушкой, а потом перевел ставший осмысленным и полным негодования и злости взгляд на Гермиону.

— Заклятие! — воскликнул он. — Как ты могла? Ты пользуешься тем, что я иногда бываю невменяем, так? Я велел тебе не попадаться мне на глаза, а ты…

— Драко, но я ведь наоборот пыталась…

— Не приближайся ко мне больше! — рявкнул Малфой, не дослушав, и направился прочь из подземелий.

Гермиона смотрела ему вслед глазами, полными слез. Всего несколько минут назад все было так хорошо…

— И что все это значит? — девушка обернулась на голос и увидела Блез, стоящую в проеме.

— Идем в мою комнату, я расскажу тебе все, — пообещала Гермиона и первая направилась мимо Забини в слизеринские спальни.

***

— Ты так и не сказала, кто виновен во всем этом, — напомнила Блез, выслушав рассказ Гермионы.

— Я не могу тебе сейчас сказать, — покачала головой Гермиона. — Это моя месть… и Драко.

— Ладно, — нехотя согласилась Забини. — Но тогда объясни, как ты смогла проникнуть в его сознание, если даже профессор Снейп не мог.

Гермиона замялась. Этот момент она не продумала. Могла ли она доверять Блез? А что если та раскроет их секрет?…

— Почему ты хочешь принять метку, хотя не поддерживаешь идей Темного Лорда? Скажи, и я отвечу на твой вопрос.

Забини задумалась, вероятно, тоже прикидывая, насколько может быть откровенна. В конце концов, она тяжело вздохнула и заговорила:

— Это из-за моих родителей. Они не переживут еще и моей смерти.

— Еще и твоей?

— У меня был брат… Брендон. Он был старше меня, и он должен был стать Пожирателем раньше. Он отказался. Не сбежал, не испугался… Он просто вышел вперед и, когда Темный Лорд спросил, готов ли он принять метку, ответил "нет". Сама-Знаешь-Кто убил его, пытал, а потом убил. Я ничего не смогла сделать, а родители и не пытались.

Гермиона пораженно смотрела на Забини.

— Он убил твоего брата, и ты хочешь присоединиться к нему? — воскликнула она.

— Не присоединиться… Я только хочу обезопасить родителей…

— Но это неправильно…

— Ты тоже делаешь это, чтобы защитить друзей! — закричала Забини.

— Нет! Я… — и тут Гермиона поняла, что не может рассказать про крестражи и ее план, — не только из-за этого, — сумбурно закончила она.

— Неважно! Не учи меня жить! Ты не была там… Ты не знаешь!

— Да, не была, — согласилась Гермиона, — но что если своим поступком он хотел показать, что быть с Лордом - неверный выбор? Может быть, он пожертвовал собой ради того, чтобы ты видела… видела, как это на самом деле… чтобы у тебя был повод ненавидеть Лорда, настолько сильный, чтобы встать на сторону Дамблдора?..

Блез задумчиво кусала губу. Кажется, такая мысль ей никогда не приходила в голову. А Гермиона понимала этого парня как никто другой. Она сама готова была умереть ради близких. Брендон хотел хорошей жизни для Блез точно так же, как Гермиона желала этого для Драко, и они оба были готовы уйти из жизни ради этого, что один из них и сделал…

— Но я не понимаю… Почему он тогда не объяснил? Зачем было… так?

— Возможно, ему было не важно, жить или умереть. И, возможно, он оставил тебе письмо или что-то такое, а ты просто еще не нашла его?— предположила Гермиона.

— Мерлин! В его комнату никто не заходит со дня его смерти! — воскликнула пораженная Блез. — Что если ты права? Я должна пойти туда! Прямо сейчас!

— Давай дождемся выходных.

— Я не могу ждать! Гермиона, пожалуйста, ты же можешь попросить Снейпа!

— Ох, ладно, пошли, — согласилась девушка. Она понимала, что сама нашла себе на голову проблем, но третья за день встреча с Северусом не могла порадовать. Наверняка тот захочет узнать, как прошло возвращение Драко…

***

— …Дайте мне зелье или сотрите память, в конце концов! Так не может продолжаться!

Голос Драко, доносившийся из кабинета директора, заставил Гермиону застыть на месте.

— Это не поможет, Драко, — послышался ответ Снейпа. — Если я сотру тебе память, станет только хуже. Ты будешь чувствовать себя так же, но не будешь понимать, почему.

— Тогда зелье! — в голосе Малфоя слышалось отчаяние. — Вы же лучший зельевар страны, приготовьте мне то, что поможет…

— Я не… — профессор замолчал и затем продолжил другим, более заботливым тоном. — Я постараюсь, Драко. Но пойми, что эта область не изучена… Каждый справлялся, как мог… Я сделаю все, что смогу.

Гермиона посчитала, что это наилучший момент, чтобы постучать. Дверь открылась перед ними, и она увидела Снейпа в своем кресле и Драко, замершего у окна. Оба смотрели на нее так, что по коже пробежал холодок.

— Я, пожалуй, пойду, — буркнул Малфой и, протиснувшись между Гермионой и Блез, сбежал по лестнице вниз.

— Что Вас привело ко мне в столь поздний час? — официально поинтересовался директор.

— Блез нужно попасть домой. Это срочно, — сообщила Гермиона.

— Что-то случилось? — нотки беспокойства в голосе профессора мог заметить лишь очень хорошо знающий его человек.

— Нет, — поспешила заверить его Гермиона. — Это личное.

— Вам не кажется, что Вы злоупотребляете своим положением? — натянуто спросил зельевар. По-видимому, он был чем-то сильно недоволен. Но Гермиона все равно разозлилась. Не так уж часто она просила его о чем-то. Тем более, сейчас она делала это не для себя. Однако она как никто понимала важность авторитета и унижать человека, который здорово ей помог в начале года и помогал до сих пор, было, по меньшей мере, неблагодарно.

— Давайте отправим Блез Забини, а потом обсудим эту тему, — примирительно ответила Гермиона, посылая профессору красноречивый взгляд.

— Это первый и последний раз, когда я без причины разрешаю кому-либо покидать школу. Как Вы знаете, мисс Лестрейндж, у меня особое распоряжение насчет этого. Так что я делаю это в виде исключения. А Вы мне тем временем ответите на несколько вопросов.

Гермиона кивнула и повернулась к Блез. Та посмотрела на нее оценивающим взглядом и прошла к камину. Взяв в руку горсть летучего порошка, слизеринка поблагодарила директора и исчезла в огне.

— Садитесь, Гермиона, — велел Снейп. Девушка послушно заняла кресло.

— Спасибо, что помогли, — сказала она. — Больше такого не повторится, просто Блез было действительно надо…

— Вы же понимаете, что я сказал все это для поддержания репутации, — покачал головой директор. — Если бы я повел себя по-другому, все бы заладились ходить ко мне по любому поводу.

Гермиона усмехнулась, представив себе очередь в кабинет директора и глупые предлоги для использования каминной сети.

— Драко рассказал о происшедшем, — сказал Снейп, и хорошее настроение как ветром сдуло.

— Я не могла ничего сделать, он… — начала оправдываться Гермиона.

— Я не виню Вас, — прервал ее директор.

— Нет?

— Нет. Это действие заклятия, и никто кроме Драко ничего поделать с этим не может. Беда в том, что он сам, по-видимому, не готов бороться. Когда он долго Вас не видит и не дотрагивается до Вас, у него начинаются головные боли, которые сводят его с ума. Он говорит, что забывает, что делал, не контролирует ситуацию…

— Он просил зелье, — напомнила Гермиона.

— Да… Но я не знаю, что могло бы ему помочь… Вы для него как наркотик, и у него просто-напросто ломка. Это нужно просто вытерпеть.

Гермиона не нашлась, что ответить. Она всегда считала, что наркоманы — люди, которых нет причины жалеть, ведь они сами довели себя до такого. Но Драко не делал этого сам, он этого не хотел. Волей рока он оказался в том же положении, что и наркозависимые люди. И она была тому виной.

Время до возвращения Блез они провели в тишине. Забини вернулась быстро, но было видно, что она нашла то, что искала: в дрожащих руках девушка сжимала белый конверт. В остальном она выглядела как всегда, только лицо было чуть бледнее, чем обычно.

Попрощавшись с директором, девушки вернулись в спальню Гермионы.

— Он лежал там, прямо на кровати… И как я сразу не догадалась? — пробормотала Блез, вертя в руках конверт.

— Ты не читала?— спросила Гермиона

— Я не могу это прочитать, — прошептала Забини, опускаясь на кровать.

— Но ты должна!

— Я знаю… Может…. ты прочитаешь его мне вслух?— попросила слизеринка, протягивая конверт.

Гермиона взяла письмо, глядя на бывшую соседку широко раскрытыми глазами. Она была удивлена, что вечно скрытная Блез доверяет ей такую вещь как письмо покойного брата. Девушка аккуратно открыла конверт и достала исписанный пергамент:

"Милая Блез!

Если ты читаешь это, значит, меня уже нет в живых. Я надеюсь, что моя смерть не была слишком ужасной… для тебя. Мне же было все равно. Я знаю, что сейчас ты расстроена, а возможно, и зла на меня, но надеюсь, что ты все же дочитаешь это письмо до конца.

На ежегодной медицинской проверке в школе у меня обнаружили опухоль мозга. Оказалось, что у меня слишком поздняя стадия для того, чтобы это можно было вылечить. Ты ведь знаешь, что я никогда не любил все эти осмотры и пропустил прошлогодний. Выяснилось, что за это время опухоль развилась… Мне оставалось около двух месяцев. Я не знал, как рассказать тебе. Родители знали — им сообщил целитель — но никому не говорили, в том числе Волан-де-Морту.

Да, я назвал его по имени. Скоро меня не станет, и мне все равно, как его называть. Перед смертью я хотел сделать одну вещь: поведать тебе истинное положение вещей, показать, кто такие Пожиратели на самом деле. Зная родителей, уверен, что они будут стараться заставить тебя принять метку. Не потому что они не понимают, что Волан-де-Морт уже не тот, а из страха. Прежде чем он будет окончательно уничтожен, он может убить еще кучу народу. Я говорю «уничтожен», имея в виду именно это. Я верю, что он будет убит. Гарри Поттером ли, Дамблдором ли, но кем-то - обязательно.

Я хочу, чтобы ты была счастливой. На собственном опыте я понял, что жизнь слишком коротка. Никто не знает, когда ты встретишь смерть, и я хочу, чтобы твоя жизнь была наполнена радостными моментами. Метка тебе их не принесет. Как и муж, выбранный нашими родителями. Я не знаю, как будет на другой стороне, но знаю, как на этой.

Чистокровность, за которую борются Волан-де-Морт и Пожиратели, по сути, не так уж важна. Я — чистокровный, но умираю от магловской болезни. Я — чистокровный, и я никогда не мог бы быть с той девушкой, которую действительно любил. Я — чистокровный, но лучше бы я был просто счастливым.

Прости меня за эту сцену, что я устроил перед Лордом. Я думал о том, что если ты никогда не найдешь это письмо, то у тебя хотя бы будет повод противостоять Волан-де-Морту из мести за меня. Может быть, я не прав. Но мне хотелось бы верить, что ты поняла мой намек.

Я знаю, что ты всегда все делаешь по-своему, но прошу тебя, послушай на этот раз своего брата. Тебе сложно поверить в это, ведь тебя с детства учили другому. Мне тоже было сложно. Ведь я дошел до всего сам. Осознать, что твоя жизнь была ложью и бессмыслицей… Я бы не хотел, чтобы ты когда-то чувствовала себя так же. Но как бы ты ни поступила, знай, что я всегда буду любить тебя, моя маленькая сестренка. Береги себя.

С любовью,

Брендон."

Когда Гермиона дочитала, в глазах обеих девушек стояли слезы.

— Ты была права, — прошептала Блез, — он не хотел для меня судьбы Пожирательницы. Но как я могу отказаться? Я не хочу умирать, но мне не к кому пойти. Ведь они выкинули даже тебя, что уж говорить обо мне…

— Человек, которого предали, никогда не предаст сам, зная, как это больно, — медленно проговорила Гермиона. — Ты можешь доверять мне. Я помогу тебе.

— Разве ты сможешь избавить меня от метки? — горько усмехнулась Забини.

— Да, Блез. Поверь мне, я смогу. Я сделаю все, чтобы у тебя ее не было. Но обещай мне, что останешься на моей стороне.

— Твоей? — удивилась слизеринка.

— Именно. Не ордена, не Лорда. На моей.

— А чем твоя сторона отличается от стороны Ордена?

— Я не так предвзята к Пожирателям и их детям, — улыбнулась Гермиона. — Я хочу не править, а прекратить войну. Не брать пленников, не заключать в Азкабан, а жить в свободном мире.

— Я с тобой, Гермиона. Я верю в тебя.

***

Голова снова нещадно ныла, но, по сравнению с прошлой болью, эта была терпимой и не застилала сознание. Поэтому Драко мог думать. В тысячный раз он анализировал ситуацию, пытаясь найти выход. Снейп сравнивал Гермиону с наркотиком и называл его состояние ломкой. Наверное, он был прав. Но почему в таком случае профессор ожидал, что он сам справится с этим? Драко слышал, что во время ломки наркоманов держат взаперти и все уменьшают и уменьшают дозу. Снейп же ожидал от него невозможного. Ему запрещали быть рядом с Гермионой, но он не мог находиться вдали от нее.

Драко хорошо помнил, как головная боль и усталость мгновенно прошли, стоило ему коснуться этой девушки. От облегчения он забыл обо всем на свете, о своем намерении не контактировать с ней больше, о заклятии, о наставлениях Снейпа…
Простое объятие было как глоток свежего воздуха после душной комнаты, как лучик солнца после столетнего заточения под землей, как полет на метле после долгой ходьбы, как пойманный снитч в долгой и тяжелой борьбе… Драко мог вечно продолжать это перечисление.

А потом она оттолкнула его и вернула с небес на землю. Как же он был зол. Не раздумывая, Малфой кинулся в кабинет директора, требуя того отправить его домой или стереть память или сделать хоть что-то! И тут снова появилась она!

Это было невозможно. Она была повсюду, всегда рядом с ним, в его мыслях и его сердце. Драко казалось, что ни одна секунда не проходила без ее присутствия…

"К черту все! — думал он. — Так продолжаться не может. Если Вы даете мне доступ к моему наркотику, то я его возьму! В конце концов, какой вред может быть от того, что я просто буду находиться с ней рядом?"

---