Озеро слёз

Лили

Свечка загорелась, и крошечная деревянная лодочка до краев наполнилась теплым светом.
Огонек затрепыхался на холоде, словно птичка, пойманная в силки, и Лили поспешно закрыла его ладонью, защищая от ветра.
Подойдя к воде, она присела на корточки и бережно передала свою лодочку в холодные руки озера. Волны тут же выхватили её у неё из пальцев и понесли прочь.
Один за другим люди, стоящие на крутом берегу, передавали друг другу пригоршни тепла, осторожно спускались с ними к кромке озера и опускали на воду. В этот вечер не было разницы между преподавателями и студентами, все были одинаково подавлены общим горем.
Дамблдор, облаченный в простую черную мантию и круглую черную шапочку, стоял на деревянной кафедре. Свечи мерцали вокруг него, и свет расплывался кругами, так что директора было почти не видно.
- В Хогвартсе есть традиция, - говорил он, и его громкий голос зычно и ясно разносился над водой, отбрасывая эхо в полную звезд глубину. - Свой первый и последний путь мы совершаем по воде...
Глядя, как Джеймс пристраивает на волнах лодочку, Лили вспомнила о том, как летом первого курса он и Сириус пускали по озеру кораблики.
Так ли давно это было?
Видя, что лодочка не плывет за остальными, Джеймс украдкой подтолкнул её пальцем.
Лили на глаза навернулись слезы.
Да, все они были маленькими... все были счастливыми...
И верили в то, что именно их жизнь будет самой-самой лучшей из всех...
Так почему все оказалось совсем не так?..
Почему?
Джеймс выпрямился и оглянулся, хотя она не говорила ни слова. Пару секунд они просто молча смотрели друг на друга. А потом Лили как-то сразу оказалась в его руках...

Роксана

- Прощай, Мирон... - прошептала она, поглаживая теплый, трепещущий воздух вокруг свечи, словно живое существо. - Прощайте, мальчики. Я буду очень-очень скучать...

Что такое «любить»?
Роксана никогда никому не говорила о любви и не вполне понимала, что за этим словом кроется. Ей тоже никто этого никогда не говорил.
Но хотелось верить, что то огромное чувство, которое она испытывала к своим названным братьям, и было тем самым...

- Я люблю вас, - беззвучно промолвила она огоньку. - И спасибо, что всегда были со мной. Но мы ведь... ещё встретимся, правда?
Слизеринцы, вместе с которыми она пришла, стояли в стороне, пока остальные студенты подходили к черной воде. Под зорким взглядом Катона Роксана мужественно отделилась от них и зашагала по влажному песку к озеру.
Плевать, что они скажут.
Ей тоже есть, с кем попрощаться...

Сириус

Питер уронил свой шарф в воду и теперь выжимал его прямо в Озеро.
- От воды, придурок! - проходя мимо, Сириус толкнул его.
- Мистер Блэк! - как раз в этот момент к воде подошла Макгонагалл со своей лодочкой. Губы её дрожали от негодования, глаза покраснели от слез. - Могу я вас попросить хотя бы сейчас вести себя прилично? Или это слишком трудно для вас?
- Простите, профессор, - с вызовом ответил Сириус, бросил на Питера злой взгляд и зашагал обратно к лесу, сунув руки в карманы кожаной куртки.
Остальные ученики не торопились и наблюдали за тем, как размывает огонь черноту озера.
У деревьев стояли близнецы и Марлин.
Они встретились взглядом.
Марлин подержалась за него немного, но только крепче прижалась к плечу Фабиана и опустила ресницы.
Рядом с Ремусом стояла Алиса. Круглое лицо девочки покраснело, нос распух. Люпин что-то ласково, но неслышно говорил ей, а она кивала, сжимая губы как черепашка.
- Просто... ветер... холодно, - услышал Сириус, подойдя к ним.
- Ветер? - подал голос он.
Алиса покивала, плечи её задрожали, и она опустила голову.
Сириус переглянулся с Ремусом.
- Ветер это не страшно, - участливо сказал он. - С ветром мы легко справимся, - Сириус вытащил платок. - Вот, говорят, хорошо помогает.
Алиса поднесла платок к лицу и вдруг совсем разрыдалась.
- Ну вот, - Сириус приобнял безутешную, отчаянно икающую девочку за плечи и вместе с Ремусом повел наверх.

- Я помню, как много лет назад мальчик по имени Том Реддл впервые пересек это Озеро и переступил порог нашей Школы в надежде найти здесь верный оплот своему сердцу. Знания очаровывали его... возможности ослепляли.
- В прошлом месяце этот мальчик объявил нашему миру войну. И Хогвартс... первым понес утрату. Невосполнимую утрату.
Дамлбдор на секунду замолчал, оглядывая собравшихся у его кафедры людей, и берег провалился в такую тишину, что слышно было, как потрескивает воск на свечах.
- Пятьдесят замечательных, чудесных человек больше никогда не войдут в Большой Зал. Не придут на школьные уроки. И не подбросят вверх свои Шляпы, когда придет время уходить. Никогда не осуществят свои изумительные, прекрасные мечты.
Слизнорт тихо высморкался в платок. Лицо его было красным от слез.
Джекилл рядом с ним смотрел себе под ноги и едва заметно кивал, печально поджимая губы. Мадам Помфри плакала громко, не таясь — среди погибших учеников был её тринадцатилетний племянник. Макгонагалл похлопывала её по плечу, крепко прижимая платок к губам.
- Помните о ваших замечательных, честных, храбрых и добрых друзьях, - Дамблдор поднял хрупкие, старческие руки в слишком тяжелых для них рукавах. - Помните о них, чтобы они всегда могли жить в наших сердцах. Помните о том, как мимолетна и как прекрасна жизнь. И никогда не забывайте о том, кто так жестоко и несправедливо отнял её у них...
Пятно огней, достигшее середины озера, вдруг оторвалось от воды и огромным облаком света поднялось вверх.
Ученики страшно взволновались и ринулись к воде, но тут же замерли, когда в звездном небе над их головами вдруг возникло огромное изображение
Рыжие волосы...
Усыпанное веснушками лицо...
Невероятно красивые голубые глаза...
Взглянув на собравшихся учеников, девушка сочувственно улыбнулась и на щеках появились две ямочки...
- Элизабет Кёрли...
Где-то в небе раздался хлопок. Один из огоньков взорвался словно маленький фейерверк и рыжеволосая девушка на фотографии превратилась в лопоухого паренька с россыпью родинок на щеках и большими карими глазами.
- Джеймс Миддлстоун...
Снова хлопок.
- Том Уитейкер... Пит Помфри, Артур и Кристофер Макмиллан, Пенелопа Питтипет...
Огоньки уплывали все выше и выше в небо.
Голос Дамблдора становился все громче и громче, перекрывая звуки взрывов.
- ...Рональд Бэлл и Сэм Аберкромби! Мы помним вас и любим. Где бы вы сейчас не находились и куда бы не держали свой путь... - Дамблдор вынул палочку и на секунду замер, глядя как озеро кутается в вызолоченный туман. А потом медленно поднял палочку вверх и на конце её зажегся огонёк. Следом за ним несколько сотен зажженных палочек указало в небо. - Хогвартс всегда будет здесь... чтобы пригласить вас домой. (Joann Rowling ©)

Джеймс

- Подумаешь, парочка паршивых грязнокровок... как по мне, так в Хогвартсе теперь стало значительно легче дышать...
Они шли через лес в замок.
Ночь сгустилась, стало холодно, по земле потек загадочный, неприятный туман.
Катон, идущий позади в компании слизеринцев, явно знал, что они слышат каждое слово и потому распинался на всю. Манерный голос его просто вибрировал от удовольствия...
- Вы слышите, да? - он с силой втянул воздух носом. - Воздух как будто стал свежее...
Слизеринцы согласно загомонили — послышались смешки.
Джеймсу в голову ударила кровь.
- Джеймс, я прошу тебя... - прошептала Лили, наверное, уже в десятый раз и ещё крепче сжала его руку. - Пожалуйста...
- Вот только ещё потягивает немного... чем бы это, не знаете?
Снова согласный гомон и хохот.
- Давайте обгоним эту впереди, а то в самом деле невыносимая в...
Дальше он сказать ничего не успел, потому что Джеймс вырвал руку из пальцев Лили, развернулся и со всей силы врезал слизеринскому старосте кулаком в лицо.
Девочки закричали, толпа, идущая к замку, остановилась.
Катон повалился на землю как мешок, расплескав туман, и схватился за лицо.
- Вставай, - рыкнул Джеймс, нетерпеливо обходя слизеринского старосту по кругу.
- Не надо!
Голос Лили едва пробился сквозь шум. Толпа вокруг них сгущалась, образуя кольцо, но это был, наверное, первый случай, когда Джеймса их присутствие только нервировало. Ужасно хотелось врезать Нотту ещё и ногой, желательно по хребту, но лежачих бить нельзя, даже если они — полное дерьмо.
- Ну же, вставай, ублюдок! - крикнул он, выхватывая палочку.
- Поттер, скотина... - голос Катона звучал гнусаво. Он выпрямился, утирая бегущую по губам и подбородку черную жижу. - Ты что наделал?!
Он сунул руку в карман, но Джеймс был быстрее.
Вспышка, хлопок, крики — разреженный заклятиями воздух задрожал как над открытым огнем. Ученики заволновались — напряжение, накопленное на берегу, вспыхнуло.
Джеймс почувствовал, как друзья встали за ним как стена — несколько слизеринцев тут же вырвались из толпы и бросились Нотту на помощь. Среди них был и Снейп. В их обществе Нотт сразу почувствовал себя снова в седле.
- Итак, наш Поттер-чемпион спутался с грязнокровкой? - он вынул ослепительно-белый в темноте платок и вытер лицо. - Скажи, она действительно такая грязная, какой...
Он даже не понял, как вскинул палочку. Заклинание само вырвалось. Воздух лопнул прямо рядом с белобрысой башкой Катона. Жаль, что не внутри. Нотт швырнул в него какие-то мерзкие чары в ответ, Джеймс упал на землю и заклинание вырвало кусок ствола у дерева за его спиной.
Он мгновенно вскочил.
- Релассио!
- Рефлекто!
Собственная струя кипятка прыснула обратно. Сириус выпрыгнул вперед и превратил её в пар.
Катон мерзко захохотал.
- Предателей крови не простят, Поттер! Помяни моё слово, её будут пытать у тебя на глазах и не только пытать... - Нотт уставился на Лили, стоящую у него за спиной, и мерзко облизал губы. - А может, и я попробую...
Мозг залило красной, животной ненавистью.
Джеймс рванул вперед, выбил из руки подонка палочку и, прежде чем кто-либо успел крикнуть или броситься на помощь, навалился на него. Джеймс бил его, бил и бил: раз, другой, третий, сбивая костяшки руки в кровь.
Катон хрипел и хлопал рукой по земле в поисках палочки.
Неведомая сила вдруг отшвырнула его от Нотта, и Джеймс ударился спиной о бесконечно твердую, холодную землю.
Подняв голову, он увидел, как Снейп опускает свою палочку. Мерзкое лицо его стало ещё более противным — вытянулось, осунулось и пожелтело, а вокруг глаз залегли тени, как у вампира в ломке. Казалось, Нюнчик за пару месяцев постарел на много лет.
Увидев его, Джеймс вскочил было и схватил с земли свою палочку, сграбастав с нею горсть грязи, но тут его кто-то крепко обхватил за плечи.
- Сохатый, не дури...
- Сюда уже идут преподаватели, Джеймс!
Толпа, пару секунд назад такая жадная до крови, уже бежала врассыпную, гася свет и теряясь среди деревьев, а с холма, за которым начиналось Озеро, уже спускались несколько строгих лучей света...
Снейп и какой-то темнокожий парень тем временем уже подняли Нотта на ноги.
Лицо его было похоже на кровавое месиво, и только светлые глаза бешено сверкали в темноте.
- Ублюдок, я тебе это ещё припомню! - выплюнул он.
Джеймс метнулся было к нему со всей резвостью своего животного я, но Сириус железной хваткой вцепился в его плечи и тащил в другую сторону.
- Учти, я знаю о том, что случилось в поезде! - заорал он, чувствуя во рту металлический привкус. - Я знаю, что вы сделали, так что можешь собирать вещи и валить из Школы, урод!
Побелев, Нотт оттолкнул от себя Снейпа и ткнул в сторону Джеймса окровавленным пальцем.
- Ты покойник, Поттер! - пригрозил ему Нотт, когда снова смог говорить, в то время как его дружки уже тянули его в сторону деревьев и гасили палочки. - И ты, и твоя подружка! Береги свою грязнокровку, Поттер, клянусь, она будет первой!
Лили испуганно обернулась.
- Что ты сказал?! - Джеймс дернулся, но Сириус и Ремус не пускали его и упорно толкали к деревьям. - Повтори, ублюдок, что ты сказал!!!
Но было уже поздно. Катон наградил его последним, исполненным ненависти взглядом и канул в темноту. Последним, что увидел Джеймс, было выражение ужаса и какой-то непонятной, исступленной тоски на желтом лице Снейпа.

Сириус

Дрова в камине потрескивали.
Старый граммофон в углу бормотал тягуче-медленную, как дождливый день песню на забытой кем-то пластинке. Сириус валялся на диване, собрав под головой гору подушек и удобно положив ноги на кофейный столик, и мужественно пытался читать. Тепло и усталость окутывали как одеяло, и сладкая полудрема затягивала его все глубже и глубже...
Ремус тоже делал вид, что читает, но взгляд его был неподвижен, а правая нога тряслась всё быстрее и быстрее, так, что это начинало нервировать.
- Рем, - наконец не выдержал Сириус, не отрываясь от «Практики Щитовых Чар», - скажи наконец эту потрясающую новость вслух, а то тебя порвет на куски как громовещатель.
Ремус захлопнул книгу, подержал её какое-то время между ладоней, чуть заметно покачиваясь взад-вперед, а потом вдруг с силой хлопнул ею по столу.
Питер, лежащий на ковре у камина, обернулся.
- Почему? - выпалил Люпин. - Дамблдор знает, кто я... как он мог? Как он мог?!
- Мсье Лунатик, вы не могли бы изъясняться точнее, - витьевато произнес Сириус и перевернул страницу.
Ремус вырвал у него книгу из рук и бросил на стол.
Сириус взглянул на него, и формула щитовых чар, и без того хлипкая, окончательно высыпалась из его мыслей.
Ремус выглядел таким бодрым и взъерошенным только в вечер перед полнолунием.
Явно что-то случилось, и его гложет об этом поговорить.
- Ну хорошо, я тебя слушаю, - вкрадчиво молвил Сириус.
- В Хогвартсе — охотник на оборотней! - Ремус потер лицо и взъерошил волосы. - Какого черта происходит, Блэк, объясни мне? Зачем он позвал эту Грей? Ты видел её сегодня? У неё безумные глаза! Как будто Дамблдор специально... - он осекся на полуслове, глаза его, и без того огромные, расширились ещё больше. Он выпрямил спину. - Специально...
- Лунатик, - твердо пресек его бормотание Сириус. - Ты вот сейчас полную херню несешь.
Ремус вскочил.
- А что мне ещё думать? Сириус, мне подобные сейчас, там, за пределами Школы, нападают на маглов! - он вытянул руку, указывая пальцем на черное окно. - Что мне ещё...
- Вот именно, «за пределами», - подхватил Сириус и сунул в рот сигарету. - А ты хотел, чтобы Дамблдор повесил на ворота школы табличку: «Добро пожаловать, мои лохматые друзья»? Понятное дело, он хочет защитить школу от угрозы. Вот и позвал эту куклу.
- Внешней или внутренней угрозы?
Сириус терпеливо вздохнул.
- Старик, у тебя просто мания величия. Тебя Джеймс покусал что ли? - одна из подушек вырвалась из-под его головы, и он больно стукнулся головой о быльце.
- Какого..? - Сириус потер голову, вернул подушку на место и снова повернулся к Ремусу. - Да, наш дедуля в курсе, что раз в месяц твой пушистый зад скачет по территории. Да, он в понимает, что эта ведьма может тебя убить. Но кроме этого ему известно, что за тобой каждое полнолуние присматривают. И не кто-то там, а два с половиной прекрасных сторожа, - Сириус затянулся, наслаждаясь тем, что в комнате сейчас нет ни одной Рыжей старосты, которая шарахнула бы его за это томом зельеварения по голове. Питер открыл было рот, чтобы поправить «два с половиной» на «три», но не успел.
- Ты думаешь, он все знает? - тихо спросил Ремус.
Сириус фыркнул, выпустив разом весь дым.
- Это же Дамблдор. Конечно!
Наверху скрипнула дверь.
Они прислушались, но никто не вышел.
Сириус открыл книгу в поисках потерянной страницы.
- Не дергайся, Лунатик, пока ты с нами, с тебя ни один волосок не упадет. Я услышу её запах за милю — у этой Грей, между прочим, охренительные духи. Так что учи спокойно свои уроки, сынок, и... съешь что-нибудь. Полегчает.
- Ты говоришь об этом так легко, потому что ты не оборотень! - проворчал Ремус.
Сириус легко пожал плечами, сунул сигарету в рот и вытянул руку в сторону.
- Приятного аппетита.
Питер засмеялся.
Ремус оттолкнул его руку и снова плюхнулся в своё кресло.
- Придурок, - буркнул он и спрятал улыбку за книгой.

Питер

Как только Ремус сел, в окно настойчиво постучали — мелькнула черная тень, и новый конверт упал поверх кучки остальных на подоконнике.
- Может, все-таки посмотрим, кто это пишет? - с надеждой спросил Питер, поглядывая на белеющую за плотным стеклом стопку конвертиков.
- Забини, - легкомысленно отозвался Сириус, даже не взглянув на окно.
От звука этого имена Питера словно подбросило. Он почувствовал, как кровь хлынула к щекам, и поспешно отвернулся, делая вид, что занят учебником.
Блэйк Забини.
Наверное, не было в школе ни одного мальчика, который хоть раз бы не оглянулся ей вслед.
К Питеру же она приходила почти в каждый сон...
А сегодня он увидел её на стадионе утром, и всю игру усердно втягивал живот, так, что под конец начались колики.
Он поборол желание немедленно подскочить и кинуться к окну и спросил с деланной непринужденностью:
- Интересно, кому она пишет?
- Тебе, конечно, - отозвался Сириус.
Несмотря на явную издевку, сердце подскочило.
Конечно, Сириус знает о том, что он, Питер, мечтает о Блэйк Забини — с той же безнадежностью, что и многие-многие другие студенты Хогвартса... так зачем же...
Ремус наклонился к Сириусу.
- Вы что... да?
Сириус промычал что-то согласное в ответ.
- Когда?!
- В поезде, - небрежно отозвался Блэк.
Клац.
Эти слова как молоточек ударили по сердцу Питера, и оно рассыпалось в крошку.
- Ну Бродяга... ты даешь.
- Кстати о поезде... - явно наслаждаясь произведенным эффектом, Сириус разлегся на диване как собака, словно хотел похвастаться тем достоинством, которым... Питеру даже думать об этом не хотелось. - Мне одному интересно, почему Сохатый рассказал о мертвеце Хагриду и даже Нотту, а не нам?
Если Блэк решил сегодня добить его, Питера, то у него это официально получилось.
А он ведь только-только забыл о том, как легко и просто Джеймс присвоил себе его поступок...
Он даже не посоветовался, даже не поставил его в известность, просто взял... и забрал.
За что он с ним так поступил? Неужели ему мало своих лавров?
Хотя этого стоило ожидать...
- ...а я говорю тебе, что это Нотт! Он что, просто так его обвинил при всех?!
- Вот именно, Бродяга, вот именно, при всех! Убийца скорее всего тоже был там и все слышал!
- Гениально, он что, хочет, чтобы его во сне прикончили?
- Сириус, ну ты сам подумай, зачем он сказал это Хагриду? Это ведь всё равно, что Дамблдору в ухо нашептать! Я уверен, Слизнорт уже тоже в курсе, так что...
- Я не понимаю только одно: зачем все это делать в одиночку?! Почему нельзя было сразу сказать все нам?!
- Может, он... - Питер замялся, когда они оба одновременно повернулись к нему. - Может, он просто боялся, что по школе поползут слух и ему от... отомстят?
Сириус фыркнул и перестал злиться.
- Хвост, только последнее дерьмо станет бояться этих уродцев.
- Не стоит их недооценивать, Сириус. Но меня, если честно, волнует другое: что имел в виду Нотт, когда говорил про Лили? Про то, что она будет первой?
- Понятия не имею. Но если он тронет её хотя бы пальцем, Джеймс его убьет, - совершенно серьезно сказал Сириус, взъерошил волосы и вдруг пружинисто вскочил с дивана. - Ладно, завтра же прижмем Сохатого к стенке, пусть всё выложит как на блюдечке. Хватит секретов. Всё. Я пошел спать.

Джеймс

Сириус осмотрел комнату и снова сунул подушку под голову.
Поборов желание швырнуть напоследок чем-нибудь ещё и в Питера, Джеймс обернулся под мантией в оленя. Красная комната привычно выкрасилась в насыщенный фиолетовый цвет.
Где-то в подполе пробежала мышь, Сириус перевернул страницу, все трое дышат вразнобой, у Питера урчит в животе, наверху кто-то разговаривает, запах табака такой сильный, что Джеймс мотнул головой.
Стараясь не стучать копытами, он поднялся по винтовой лестнице, ведущей в спальню девочек. Возле двери снова обернулся собой и приоткрыл заветную дверь...

Лили

Лили сидела на разобранной постели, обняв колени, и уже почти сорок минут как зачарованная смотрела на подрагивающий огонёк свечи на тумбочке.
Страшные мысли, которые ворвались в её мозг на озере, теперь как будто забились в темные углы спальни и смотрели на неё, не отрываясь, словно фурии.
Это всё она.
Это — её вина.
Конечно, в тот день она не могла спасти всех.
Глупости.
Но ведь на самом деле это именно она выбирала, кого дезилюминировать первым, а кого вторым....
Это она выбирала, кому жить, а кому нет.
Не пожиратели... а она...
...Мальчик и девочка в купе.
Секунда сомнений — и она выбирает девочку, потому что она ещё совсем маленькая...
Мальчика выволакивают из купе, пока они прячутся в углу...
Его испуганное лицо в купе... его улыбающееся лицо в небе над озером...
Лили закрыла голову руками и сжалась в комок.
Как она теперь будет жить с вирусом этой правды и вины в крови?
Как?
Как?

Джеймс

Лили сидела на своей постели, спиной к нему, в розовой футболке и клетчатых пижамных штанах. Волосы собраны на макушке в растрепанный узел и торчат вокруг головы пушистым золотистым облачком, мягко касаясь обнаженной беззащитной шеи. Джеймсу захотелось скользнуть по ней губами и зашептать что-нибудь грязное на маленькое розовое ушко...
Лили обернулась, видимо, услышала скрип.
Ну вот.
Похоже, опять плакала.
А глаза сухие...
- Ты... - Лили разжала руки и обернулась. Рот её приоткрылся. - Как ты поднялся по лестнице?
- Ш-ш! - Джеймс осмотрелся, но пологи на остальных кроватях были плотно задернуты.
- Тебе лучше этого не знать! - он игриво дернул бровью, но Лили даже не улыбнулась. Наоборот, вся как-то съежилась, сжалась в комок и снова обняла колени руками.
Джеймс сдулся.
- Ну что с тобой? - он присел на край её постели. Лили опустила уткнулась лбом в скрещенные руки. - Ты с озера сама не своя. Это из-за драки?
Лили замотала головой.
- А если из-за слов этого уродца, то не бери это близко к сердцу, он и пальцем тебя не тронет, обещаю! А если тронет, а вырву ему руку.
Лили съежилась ещё сильнее. Не девушка, а узел из нервов, честное слово.
- Лили-и.
Она снова закачала головой.
Джеймс подсел ближе, схватил её за лодыжки и выпрямил её ноги, укладывая их себе на колени. Лили уронила руки, но головы не подняла и продолжала угрюмо смотреть вниз.
- Выкладывай, что там у тебя.
Лили качнула головой и прерывисто вздохнула.
- Я не могу тебе этого сказать... - ломким голосом проговорила она.
- Да теперь ты просто обязана сказать!
Лили мученически поморщилась и закрыла лицо ладонями.
Глядя на неё Джеймс, вдруг вспомнил, как лет в тринадцать пытался подступиться к отцу со своими страшными мужскими мыслями.
Глупо, конечно, но Лили сейчас выглядела точь в точь, как он тогда.
- Я не знаю, как сказать... - прошептала наконец она.
- Говори как есть, - предложил он.

Лили

- Джеймс, я... я чувствую себя страшно виноватой, - казалось, что у каждого слова куча острых углов и потому выходили они тяжело и неохотно. - В тот день в поезде...
Ну вот. Самые главные и страшные слова и застряли.
- Что в тот день? - спросил Джеймс, простодушно глядя на неё своими добрыми карими глазами.
Она собралась с силами.
- Я выбирала, кого спасти, - прошептала Лили, и глаза загорелись слезами. - В одном купе... - она зажмурилась. - Ехали двое: мальчик и девочка. Маглы. Я... у меня была всего пара секунд, я... я выбрала её. Она была такая маленькая, я сделала это инстинктивно. А его вывели, - Лили набралась смелости и взглянула Джеймсу в глаза. Он слушал её очень внимательно, но гнева или неприязни, которых так боялась Лили, в его взгляде не было. Он просто слушал и всё.
- Это был тот... парень с фотографии. Дж... - в горле защипало. Лили поспешно сглотнула и облизала губы. - Миддлстоун. Он умер из-за того, что я... я выбрала не его, - руки ослабели, налившись свинцом вины, досады и страха... - Это моя вина... моя...
Повисла пауза.
Ну вот и всё.
Кровь билась в ушах.
Джеймс глубоко вздохнул.
Она рывком подняла голову. Сердце её падало от ужаса.
- Лили, - Джеймс покачал головой и усмехнулся, а когда посмотрел на неё, в его глазах было столько нежности и сочувствия, что Лили замерла. - Ну какая же ты дурочка.
Всего одно слово.
Но оно взяло и вытянуло у неё из груди гнилой и зазубренный шип.
- Мне просто не верится, что ты даже в этом нашла свою вину, - Джеймс горько вздохнул и притянул её к себе, обнимая. - Как же ты любишь в себе копаться, Эванс, это просто уму непостижимо.
- Джеймс, - Лили мотнула головой, отстраняясь. Ей казалось, что до него просто не дошел весь ужас её открытия. - Ты, наверное, не понял...

Джеймс

- Я всё понял. Скажи, Лили, а вот если бы ты выбрала девочку и убили её, то сейчас бы переживала из-за неё? В тот день так или иначе погибло бы много людей. И ты с этим ничего не поделаешь. Никто не ожидал, что эти твари нападут на школьный поезд! Не смей себя винить, - видя, что его слова все-таки действуют и Лили немножко успокоилась, он поцеловал её в лоб и тут кое-что вспомнил.
- И если для тебя это важно, то Джим Миддлстоун погиб не из-за того, что его не дезилюминировали, а потому, что у него на глазах пожиратели схватили его любимую девушку.
Лили вскинула на него глаза.
Две чаши с зеленой водой.
- Ты уверен?
- Я видел его смерть. Он выскочил, и та девушка назвала его по имени. Он мог бы и не умирать, это был... его выбор.
Лили вдруг ткнулась ему носом в шею.
По коже невольно побежали мурашки.
- Я слышала, как кто-то крикнул «Джим». Чуть от страха не умерла...
Джеймс вспомнил, как его самого подбросило, когда он увидел рыжие волосы, но решил Лили об этом не говорить.
- Прости, что я вывалила это всё на тебя, - пробормотала она, отстраняясь. Джеймс, уже настроившийся на ласку, выпустил её очень неохотно. - Но мне теперь правда легче...
- Глупенькая, ты можешь говорить со мной, о чем хочешь.
Лили улыбнулась, глядя как он устраивается на её подушке.
- Правда?
- Нет, я вру. Иди сюда.
Джеймс прижал её к себе, но в тот самый момент, когда до поцелуя оставалось всего ничего, ему что-то больно впилось в бок.
Он извлек из-под спины игрушку оленя.
Плюшевый засранец весело посмотрел на него глазками-бусинками.
- Знаешь, мне кажется, тебе хватит и одного мужчины в постели, - Лили попыталась отобрать у него свою игрушку, и Джеймс повыше поднял руку. - Давай ты будешь спать со мной, а этого мы выкинем в окно?
- Нет! - Лили приподнялась, пытаясь отнять у него своего любимца, но Джеймс отводил руку всё дальше и дальше, пока Лили не завалилась на него. Он с радостью обнял её.
Игрушка упала на пол.
- Я же лучше? - бормотал Джеймс в её губы. - Возьмешь меня в свою постель? Я в душе олень.
- Но не плюшевый ведь.
Джеймс рассмеялся, и Лили зажала ему рот обеими ладошками.
- Слушай, давай прогуляемся? - предложил он и потерся носом о её нос.
Лили перестала улыбаться.
- Что, прямо сейчас?
Она так перепугалась, словно он предложил ей побегать по Большому Залу голышом во время завтрака.
- Да, почему бы и нет? Небольшая прогулка перед сном.
- Джеймс...
Ну вот, он случайно разбудил в милой и смешливой девочке старосту.
- Ладно, забудь.
- Пошли.

- Тебе стоит одеться, в замке холодно.
- Отвернись, - шепотом попросила его Лили и повернулась к нему спиной, взявшись за футболку.
- Как скажешь, - Джеймс не двигался.
Она обернулась.
- Джеймс Поттер!
Джеймс закатил глаза и перекинул ноги через кровать, отворачиваясь, но едва услышал звук стягиваемой одежды, сразу же обернулся.
Стоя к нему спиной, Лили крест-накрест схватилась за края футболки внизу и потянула вверх.
Странно это, непривычно. Когда он снимал футболку, то просто хватался за неё на спине и стягивал.
А она делает это так по-другому...
Так по-женски...
...из-под футболки выглянула волнующе изогнутая талия... узкая спина... линия позвоночника... родинка... белая полоска белья — девичий секрет... лопатки, плечи, шея...
Нет, это просто невозможно.
Стараясь двигаться максимально беззвучно, Джеймс перекинул ноги обратно, встал и, положив ладони на талию, припал губами к теплой ямке на плече.
Лили громко охнула и, кажется, страшно смутилась такого открытого проявления эмоций.
А у Джеймса от этого звука сразу и начисто снесло крышу.
Он обхватил её руками, прижимая к себе и целовал её шею, плечи, лопатки, снова плечи, снова шею, целовал, кусал, чувствовал на языке возбуждающий вкус и терял голову.
Лили таяла, но кажется, в отличие от него не теряла рассудок и крепко сжимала его руки у себя на животе, не пуская дальше...
Раньше он целовал только её губы, пару раз — шею, но это...
Это было другое.
Всё её тело, вся она...
«Хочу её... хочу, хочу, хочу!»
Кровать Марлин громко скрипнула.
Мантия-невидимка в мгновение ока взлетела с пола.
Они закутались.
Марлин отдернула полог, привстала на локте и подозрительно осмотрела комнату, хмуря светлые брови.
Стараясь дышать потише, Джеймс прижимал к себе Лили.
Сердце колотилось сразу в нескольких местах.
Ему казалось, что он вообще стал одним большим сердцем и его восторженный влажный бой слышно в каждом уголке замка.
Марлин перевернулась на другой бок и с головой накрылась одеялом.


Лили

Не считая той волшебной ночи под звездами дома, эта была одной из самых лучших в жизни Лили.
Никогда ещё она не видела Хогвартс ночью. Нет, она конечно дежурила иногда допоздна, но это было совсем другое. Замок все ещё бодрствовал и смотрел на неё, хоть и сонно, но внимательно...
А сейчас он спал и Лили вдруг разом открылось всё его волшебство.
И она поняла:
Одной ночи будет мало...
- ...а потом Сириус залаял на миссис Норрис, и...
- Залаял?
- Закричал то есть. Конечно, он закричал...
Они спускались вниз по темной лестнице.
Звук их шагов по лестнице, казалось, слышно в каждом уголке Хогвартса, а бесстрашно громкий голос Джеймса — и подавно.
Он все говорил и говорил, рассказывая ей истории своего бурного детства, а она слушала и все хотелось рассказать взамен что-то своё и они все никак не могли наговориться и бесконечно плутали по коридорам, а спящие портреты сердито ворчали им вслед. Свет во всем замке был потушен, так что привычный, родной замок вдруг стал пугающим... но рядом шел Джеймс, он крепко держал её за руку, он улыбался, так что Лили было и страшно и весело.
На пятом этаже они наткнулись на жутковатый променад в лунном свете — школьные привидения прогуливались под руку, беседовали, смеялись, пронизанные бело-голубым светом, и выглядели довольно жутко.
Проходя мимо них, многие призраки кланялись и снимали шляпы. Один из них, призрак молодого мужчины в жабо и парике остановился рядом и оперся на свою призрачную трость.
- А, молодой Поттер! Очередная бессонница, юноша?
- Как всегда, Ник, - Джеймс так непринужденно улыбался приведению Гриффиндора, словно они были старыми друзьями. - Как твои дела?
- О, превосходно! Вы знаете, по выходным здесь собираются сливки призрачного сообщества, так что все просто чудесно! Блестящее общество!
- Скорее уж прозрачное, - улыбнулся Джеймс, и призрак показал пальцем.
- Но-но, сэр! Между прочим, лунный свет весьма благотворно влияет на эктоплазму. Через пару минут минут начнется постановка Гамлета... не желаете поучаствовать?
Они дружно принялись уверять его, что с радостью бы остались, но, увы — страшно торопятся.
- В таком случае, моё почтение вам и вашей очаровательной спутнице! - Почти Безголовый Ник напоследок поцеловал Лили руку.
- Спасибо! - пискнула она, почувствовав себя так, словно окунула ладонь в прорубь.
- Кстати, будьте осторожны, - крикнул он им на прощание. - Пивз разлил... экскременты гиппогрифов на восьмом этаже.
- Мы учтем!
...Двери в Большой Зал были закрыты, и в этом было что-то очень неправильное...
Джеймс открыл их.
В Зале он вскочил на голый, блестящий слезиринский стол, и прежде чем в Лили проснулась староста, втащил её за собой и заставил станцевать с собой, как тогда, дома в столовой.
И закончился танец так же. С той лишь разницей, что они оступились, Джеймс с грохотом свалился со стола, а Лили больно шлепнулась на столешницу. Их смех в пустом Зале было бы слышно во всем Хогвартсе, так что они отчаянно давились и зажимали друг другу рты и это как-то само собой перешло в горячий поцелуй прямо на столе Слизерина...
...На кухне Хогвартса жизнь кипела даже ночью. Вкусно пахло свежей выпечкой. В печке жарко пылил огонь. Маленькие гостеприимные существа в мгновение ока соорудили им великолепный чай с кексами и пирожками, и они лакомились ими, сидя на полу у печки...
...Астрономическая башня — это все равно, что исполинская рука Атланта, на ладони которой они, маленькие человечки, поднялись под самый звездный потолок.
Джеймс влез на бортик башни и гулял по нему как по лужайке, балансируя руками и хитро поглядывая на то, как Лили в ужасе ловит каждое его движение и каждый шаг.
Ветер обдувал его высокую, прямую фигуру. В конце концов Лили надоело, что он вечно пугает её своими выходками, поэтому она забежала вперед него и, теряя сознание от ужаса перед высотой, тоже влезла на узкий карниз.
Бесконечно далекая земля вдруг хищно, как змея бросилась на неё, Лили покачнулась и окаменела от страха...
Джеймс в одно мгновение спрыгнул на башню и сдернул Лили вниз.
- Глупая, зачем ты?..
Лили держалась за него, боясь разжать руки.
- Теперь... ты знаешь, что я всегда чувствовала... когда ты играл в квиддич.
Лили закусила губу, с улыбкой ожидая его реакции.
Сначала Джеймс не понял.
Потом понял. Замер. Отстранил её от себя, сжав руки в предплечьях и недоверчиво заглянул в глаза. Очень медленно сквозь недоверие проступал ошалелый, безумный восторг.
- Ты сказала... «всегда»?
Лили молча улыбалась, глядя, как превращается в звездную пыль её главная школьная тайна.
- Лили, ты сказала «всегда», - он как будто слегка задыхался. - «Всегда» - это значит - «и раньше»?
- Поттер... - она ласково погладила его по лицу, с любовью глядя в нетерпеливо горящие глаза за стеклами очков, и вздохнула, покачав головой. - Какой же ты все-таки дурак.
Джеймс захохотал, не дав ей договорить, обхватил её руками, оторвав от земли, и пустился в глупый, медвежий вальс по башне...
...По пути вниз в гостиную Гриффиндора их засек Филч.
Сначала он просто обалдел от того, сколько нарушений сразу засек в лице мальчика и девочки в пижамах и свитерах, идущих за руки ночью по замку.
А потом...
- Это просто сон! - крикнул ему Джеймс и, схватив Лили за руку, дернул её за собой в какой-то коридор.
У Лили от ужаса подгибались коленки и немело всё тело, но она все равно бежала и никак не могла унять смех, распирающий легкие.
Филч громко топал за ними, приказывал остановиться, ругался, грозил, а они бежали и хохотали как ненормальные петляли, ныряя из одного темного коридора, в другой.
Просто удивительно, до чего с ним всё легко... до чего всё просто...
- Сюда! - крикнул Джеймс, задыхаясь от хохота. Лили пробежала вперед, обернулась, оскальзываясь на каменном полу и нырнула в какой-то чуланчик, на ходу зацепившись за метлу в ведре.
Джеймс бросился следом и запер дверь, отрезав свет.
Филч протопал мимо, неожиданно раздался жуткий грохот и следом за ним вопль:
- ПИВЗ!
Они покатились со смеху и вырвались из чуланчика наружу.
- Хочешь сюрприз? - спросил Джеймс, отдышавшись.
Лили с улыбкой заглянула в кипящий шоколад в его глазах, пытаясь отгадать, что же там на самом деле творится в этой лохматой голове.
- Хочу! - с игривой серьезностью признала она, сложив руки за спиной.
- Загадай желание, - попросил он, странно глядя на неё.
- Любое?
- Абсолютно.
- Ну ладно... ладно же.
- Только закрой глаза.
Лили закрыла...
- Открывай, - шепнул он через пару мгновений.
Перед ней в гладкой стене появилась дверь.
- Что там? - шепотом спросила она.
Джеймс пожал плечами.
- Можем вместе посмотреть.
Он толкнул дверь.
Лили ахнула и прижала ладони ко рту.
Свет зажегся сам собой.
И она очутилась в своей старой комнате — такой, какой она была до того, как её разобрали по коробкам и увезли...
Кровать под лоскутным желто-зеленым покрывалом...маленький олененок на подушке.
Рождественская гирлянда на спинке...
Теплая кофта на стуле.
Белый носочек под тумбочкой, а на тумбочке — чашка и старая фотография с папой...
Лили ступила на родной пушистый ковер и заплакала.
Казалось, что вот-вот мама постучит в дверь и заглянет к ней в своем белом халате, посекретничать перед сном...
Казалось, что Туни сейчас протащит телефон в свою комнату и она услышит, как захлопнется её дверь...
Казалось, что она услышит звук папиной электробритвы...
Джеймс шел за ней как тень, ловя каждый её жест.
А Лили всё никак не могла успокоиться и осторожно касалась вещей.
Спинка кровати из белого железного кружева. Холодная.
Кофта на стуле шерстяная.
Всё такое настоящее...
- Джеймс... - она обернулась.
Он стоял у комода, засунув руки в карманы, и ласково улыбался.
Лили кинулась к нему через кровать, подползла на коленях к краю и Джеймс поймал её.
- Эй... эй, не плачь...
- Джим... Джим, я так по ним скучаю, - прорыдала она.
Он гладил её по спине, и от его объятий Лили совсем расклеилась. И хотела бы перестать реветь как дурочка, но не могла. Слишком много впечатлений для одного простого вечера.
- С ними же все будет в порядке? - спрашивала она как маленькая, зачарованно глядя на дверь поверх его плеча и цепляясь за него как коала.
И Джеймс отвечал ей как маленькой:
- Конечно, будет.
- Хорошо, - угрюмо соглашалась Лили, а про себя молилась: пусть это будет так...
- Можно мы останемся здесь? - спросила она, немножко успокоившись, когда Джеймс объяснил ей, как это её комната очутилась в самом сердце Хогвартса. - На одну ночь?
- При одном условии, - строго сказал Джеймс.
Лили послушно закивала.
Джеймс схватил несчастного олененка и пересадил на стол.
- Вот так.
Лили рассмеялась.
- А теперь спать, - он поцеловал её в мокрый нос.
И не поморщился.

Питер

...Питер нарочно замешкался в гостиной и, дождавшись, пока парни уйдут спать, подошел к окну, открыл его и взял с влажного каменного подоконника кучку заветных писем.
В спальне, он осторожно, стараясь не разбудить спящего по соседству Сирису, спрятал их под подушку. Переоделся в пижаму, залез под одеяло, задернул полог, рассыпал в воздухе волшебных светлячков и распечатал первое письмо.
«Я скучаю. Может быть, заглянешь? Пароль: серебряный клинок. Б.З.»
«Катон тут ни при чем. Он придурок. Просто приходи... Б.З.»
«Я уже разделась... тебе понравится. Оно красное сегодня»
«Ты не хочешь сам снять с меня белье?..»
«Я представляю, как ты ласкаешь меня и я уже вся мокрая. Приходи...»
«Я хочу тебя»
«Где ты? Ты идешь?»
«Пожалуйста, приходи... я буду ждать тебя до утра. Б.З.»
Рука его сама потянулась вниз...