Волшебники в кожаных куртках

Лили

Темнело.
На лес медленно опускалась плотная синяя завеса, и люди как мотыльки потянулись к единственному огню, который у них остался — ярко-освещенной сцене, которая как светоч в темноте манила к себе с опушки леса.
Они выбирались из палаточных городков, сливались в большой единый поток и неторопливо лились по лесным дорогам, чтобы потом в конце соединиться в гигантское море — кожаное, шипованное и волосатое море. Дабы поддержать своего кумира, практически все фанаты нарядились в вампиров, и со всех сторон на Лили смотрели бледные мучнистые лица и нездорово блестящие глаза в разводах черной краски.
Она шла, крепко держа за руку Алису, которая с любопытством вертела головой и провожала взглядом каждого лоточника. На ней были светящиеся красные рожки, толстые рукава из браслетов и три мигающих фонарика.
- Не то чтобы нам хотелось торчать с вами весь вечер, - говорил Джеймс. Он шел рядом с Лили, небрежно засунув руки в карманы джинсов. Свисающие с петелек цепочки позвякивали, ударяясь о его ноги. Волосы Поттера, обычно просто лохматые, теперь по необъяснимым причинам стояли торчком, словно его ударило током. Из-за этого голова Джеймса казалась чуть ли не в два раза больше своих нормальных размеров, но ему явно нравилось — он то и дело довольно вскидывал подбородок и держал спину как-то слишком прямо. Лили просто распирало от хохота, когда она смотрела на это чудо, но она изо всех сил старалась сохранять серьезное выражение.
- Вы ведь того и гляди потащите нас готовиться к ЖАБА, правда, Эванс? Какие могут быть концерты, когда такое событие впереди? - он легонько толкнул её плечом.
Лили укоризненно взглянула на него, но промолчала.
Поттер не унимался весь вечер и уже порядком поднадоел ей своими подколами. Наверное, все дело было в том, что она, в отличие от Алисы, оделась сегодня так, чтобы ей было не холодно и комфортно — простой черный свитер с горлом и удобные джинсы. Разве что волосы распустила. Сначала Лили думала, что будет слишком выделяться своей простотой, но, взглянув в зеркало, увидела, что темная ткань красиво сочетается с рыжими волосами и неплохо оттеняет бледность после бессонной ночи. К тому же глаза у неё сегодня странно мерцали, прямо как два камушка.

- И ничего смешного в том, что ты выпрыгнул из окна ради какого-то там поцелуя, не было! - он смотрел на неё так, что Лили невольно залилась краской. Хотелось, чтобы он прекратил. Просто отвел глаза и всё.
- Просто невероятно, до чего ты красивая, когда сердишься!» - проговорил Джеймс.

Нет, вряд ли дело в этом.
Просто комплимент, ничего особенного.
Вряд ли он говорил это всерьез - когда она вышла из палатки в своих джинсах и свитере, Джеймс спросил, почему она не надела значок старосты.
- К тому же, у нас есть дела и поинтереснее! Но мы же не хотим, чтоб вас растоптали, верно? - Лили нервно вздрогнула, услышав голос Джеймса прямо у себя над ухом. Он наклонился к ней, чтобы она его услышала в общем шуме.
Просто наклонился...
Да что с ней такой сегодня?!
- Так что держитесь нас, леди, и не пропадете.
От мысли, что они не останутся в такой толпе одни, стало как-то полегче. Лили даже подумала, что могла бы сделать маленькое исключение и взять Поттера под руку. В конце-концов он идет рядом... она даже слышит в вечернем ветерке чистый и совершенно мальчишеский запах его одежды. Да и в такой темноте и толпе это абсолютно нормально. Лили покосилась на крупные складки толстовки на сгибе локтя, и ей прямо до чертиков захотелось это сделать.
Взять его под руку.
Да, прямо сейчас...
Сейчас!
Джеймс поймал её взгляд, и она поспешно отвернулась, сделав вид, что рассматривает сверкающий лоток, проезжающий мимо.
«Черт».
Непонятно почему, но она страшно расстроилась из-за этой чепухи.
Они прошли ещё немного, но тут из соседнего палаточного городка вылился огромный поток фанатов, такой стремительный, что девочек в один миг отделило от друзей и унесло вперед.
- Как думаешь, они нас найдут? - с тревогой спросила Лили, крепко держась за руку подруги, когда их «река» влилась в огромное море людей, которое гудело и волновалось под пустой, но уже совершенно готовой сценой.
Алиса вместо ответа слилась с толпой в радостном «у-у-у-у!», когда кто-то в очередной раз призвал показать, как все любят «ребят».
- Давай пройдем ближе к сцене, отсюда ничего не будет видно! - пожаловалась она, вставая на мысочки.
Проталкиваясь вперед, Лили вдруг подумала, как они все выглядят с высоты птичьего полета: пучки деревьев, крошечная, пылающая в темноте сцена и огромное, разлившееся вокруг неё пятно — люди, люди, люди...
- Лили, смотри! - крикнула Алиса, хватая подругу за руку и подпрыгивая на месте, но тут вдруг две гигантские рампы по бокам сцены вспыхнул ослепительно-белым светом, и толпа, привлеченная этим зрелищем, вдруг резко двинулась вперед, подхватывая девочек и унося вперед с яростью горного потока.
Лили почувствовала, как скользкая ладонь Алисы выскальзывает из её руки.
Люди толкались, кричали и фактически волокли Лили вперед, назад, в сторону, а она даже не могла этому противиться — Алиса оторвалась от неё, и она могла только видеть мелькающие рядом красные рожки.
Стало страшно.
И не хватало воздуха. По спине струйкой сбегал пот.
Неожиданно раздался рев мотора — в плотную толпу, разгоняя людей светом фар и гнусавым сигналом, со всех сторон начали въезжать микроавтобусы, на которых приехали фанаты из магловских семей.
Поднялся страшный ажиотаж, толпа так и хлынула к машинам. Никто им особо не удивился, так как практически весь альбом группы был посвящен теме свободной любви между волшебниками и маглами, а ещё тому, что кровь у всех одинаковая на вкус, так что появление машин внесло свою лепту во всеобщий восторг — словно они вдруг стали частью выступления.
Люди принялись взбираться на микроавтобусы, и началась потасовка. Лили почувствовала, как её больно сдавливает и сжимает со всех сторон и со скоростью морского прибоя несет на одну из машин. Чьи-то руки схватили её за волосы и выдрали несколько волосков, по ногам топтались, где-то совсем рядом раздался вскрик боли, а вслед за ним — звуки тошноты. В толпе было слишком мало воздуха и слишком много алкоголя. Лили почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
- Что происходит?! - взвизгнула она наконец, чувствуя, что вот-вот — и потеряет равновесие. Тогда - пиши пропало. Затопчут и даже не заметят.
Только бы устоять, устоять...
- Не знаю! - испуганно закричала Алиса где-то совсем рядом, а в следующий миг её ударило об машину. Люди пытались забраться на крышу микроавтобуса и напирали на Лили, рискуя в любую секунду повалить её на землю и затоптать...
Неожиданно у них над головами раздались громкие удары по металлу. Джеймс Поттер, легко узнаваемый благодаря своей устрашающей прическе, с грохотом взобрался на крышу одного из автобусов, осмотрелся и, увидев девочек, издал поистине ужасающий вопль, растянув на руках огромное, алое знамя, на котором изображалась вся группа в полный рост. Волшебная ткань налилась в темноте рубиновым цветом.
Толпа отреагировала на приманку и заревела, остановив напор, так что давление слегка спало. Лили тут же почувствовала, как кто-то тянет её за руку.
В толпе чужих лиц мелькнули знакомые серые глаза, и она чуть не заплакала от счастья, готовая броситься Сириусу Блэку на шею.
- Сириус!
- Скорее, сюда! - скомандовал он и потащил Лили куда-то наверх, а она в свою очередь вцепилась в руку Алисы.
Он по очереди помог им взобраться на крышу, попутно отбиваясь от желающих сделать так же.
Джеймс передал знамя белому как мел Питеру и протянул руки к Лили, за талию втаскивая её на крышу.
- Испугалась? - крикнул он.
Лили, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от страха, только покачала головой и шлепнулась на ковер, которым кто-то предусмотрительно застелил крышу. Её трясло как в лихорадке. Сириус взобрался последним и оградил машину чарами, чтобы их никто не посмел стащить вниз.
Оказавшись в толпе, все эти веселые фанаты, с которыми они шли по лесу, вдруг озверели, превратились в каких-то бешеных животных и теперь толкали друг друга с совершенно невменяемым видом. Где-то начали полыхать заклятия.
Глядя с небольшого возвышения вниз, на беснующееся вокруг машины море полуголых, блестящих от пота тел, на искаженные лица и беспомощно торчащие руки, Лили вдруг вспомнила изображения ада на картинках в книгах.
- Всё нормально? - спросил Джеймс и встряхнул её за плечи, когда она не отреагировала. - Лили, ты не ранена? - он не больно, но крепко сжал её лицо и заставил посмотреть на себя.
- Больше никогда не пойду на концерт! - заикаясь сообщила ему Лили и хотела ещё добавить, что если он вздумает отойти от неё хоть на шаг, то она убьет его, но передумала.
Она вдруг подумала, что папа был прав, когда категорически не хотел её сюда отпускать, и пожалела, что не послушалась его. Могла бы сейчас быть дома, в своей постели, и в полной безопасности читать перед сном "Унесенные ветром".
К горлу подкатил ком.
- Что с тобой, Эванс? Тебе плохо?
Лили дернула головой.
Джеймс рассмеялся и полез в рюкзак. Из пушек на верхушке рампы вдруг с ревом вырвалось пламя, и толпа взревела так, словно это были не люди, а животные. Особенно старались девчонки.
- Всё хорошо, Эванс, в таких местах так всегда бывает! Просто ты слишком привыкла к библиотеке! - прокричал Поттер, снова поворачиваясь к ней. - Вот, выпей! - и он протянул ей сомнительного вида флягу.
- Что это значит?! - возмутилась Лили.
Джеймс снова рассмеялся, сверкнув в темноте белыми зубами.
- Сомневаюсь, что смогу найти здесь для тебя чай! Просто выпей!
Лили оглянулась. На тесной крыше, помимо них, крепко прижималась друг к другу вся их компания: Сириус, Алиса, Марлин, Ремус, Питер и близнецы. У некоторых был весьма растерзанный вид, многие так же пили что-то из бутылок.
Она отвернулась.
Джеймс вздохнул, закатив глаза.
- Понятно, староста на работе не пьет...
Лили схватила флягу, сделала глоток, и алкоголь обжег ей горло, но она мужественно его проглотила — показалось, что она глотает сгусток пламени.
- Умница, - Джеймс бросил флягу в лежащий рядом рюкзак. Лили обратила внимание, что все перетащили свои вещи наверх и теперь по всей крыше валялись пачки сигарет и бутылки. Извращенный пикник какой-то.
Из колонок вдруг вырвался оглушительно громкий звук, переполошивший разом всю толпу.

Удары сердца.

Казалось, что это было сердце самой сцены, всей толпы и каждого в ней. Девичий визг стал громче, к нему присоединился глухой рев мужского одобрения. Лили почувствовала, как машина под ней качнулась.
Неожиданно из гигантских колонок начали вырываться странные, не соединенные между собой звуки, и толпа восторженно завизжала, заорала, затопала, вскинула руки, и в этот же миг все прожекторы вспыхнули, а на сцену хлынул дым.
Концерт начался.
Вместе с первыми звуками ударных на сцене появились гитаристы в блестящих меховых и кожаных куртках. Новый наплыв восторга был таким сильным, что заслон из мракоборцев едва устоял, сдерживая напор.
Полилась мерная мелодия синтезатора, а вслед за ней - рваные звуки гитар.
Музыканты "Диких сестричек", эти всеми любимые боги волшебной музыки, лица которых украшали комнаты и вещи десяти тысяч людей, играли вступление неторопливо и лениво, словно просто разминались и совершенно не замечали безбрежное море поклонников, которые просто умирали от желания быть замеченными...
Музыка все лилась и лилась, повторяя одну и ту же мелодию. Звуки синтезатора падали в жадные рты толпы, капали в черное звездное небо как вода из потустороннего мира.
С двойным ударом бас-гитары сцена с ревом изрыгнула в небо пламя. На миг черная толпа стала оранжевой, а когда огонь пропал, все увидели, что на сцене появилась маленькая человеческая фигура в длинном кожаном плаще. Общий гул слился в сплошной девичий визг, тысячи и тысячи рук взвились в воздух и потянулись к сцене.

«Walking, waiting
Alone without a care
Hoping, and hating
Things that I can't bear»

("Иду, жду,
Один и без заботы
Предвкушаю и ненавижу,
Вещи, которые не могу вынести")

Над сценой вспыхнул огромный монитор. Его появление вызвало перепуганный вопль — дети волшебных семей не были знакомы с такими техническими чудесами, но теперь все они, даже те, кто был слишком далеко, могли видеть бледное, точеное лицо Мирона Вогтейла, обрамленное вьющимися русыми волосами. Вампир взглянул в толпу, и в глубине его черных, уставших и томных глаз словно закипела смола — можно было подумать, что он вдруг узнал все самые грязные тайны каждого из собравшихся здесь людей. Не переставая петь, Мирон картинно скинул с себя плащ, обнажая гибкий голый торс в черной сетке. Толпа радостно взревела, а женская половина и вовсе зашлась от счастья, когда плащ, ещё хранящий запах кумира, полетел в их руки.

«Did you think it's cool to walk right up
To take my life and fuck it up
Well did you
Well did you»

("Ты думаешь, это круто
Прийти вот так,
Забрать мою жизнь
И про**ать ее?
Ты, правда, так думаешь?")

Мирон ласкал микрофон руками и губами так, словно это была шея красивой девушки. Фанатки обливались слезами, глядя на экран, и скребли лица ногтями, размазывая потекшую тушь.
Внезапно музыка затихла, так что было слышно только возбужденный рев толпы, секунда, а за ней снова - взрыв и грохот гитар. Мирон раскинул руки, и в него ударил ветер.

«I see hell in your eyes
Taken in by suprise
And touching you makes me feel alive
Touching you makes me die inside»

("Я вижу ад в твоих глазах,
Застигнутых врасплох.
Касаясь тебя, я телом жив, касаясь тебя, я умираю внутри")

Он выкрикивал строчки так резко, словно отдавал команду. Толпа вторила ему, ритмично выбрасывая в воздух кулаки, фонарики и волшебные палочки.
Музыка взрывала ночь.
Огонь раскалял небо.
Фанатки швыряли на сцену белье, цветы, какие-то бумажки, но Мирон совершенно не обращал на это внимания.
Можно было подумать, что он и зрителей не замечает.
Песня захватила его. Казалось, что каждая строчка доставляет Мирону физическое удовольствие, и он один щедро делился им с десятью тысячами людей...
Он то импульсивно выгибался на самом краю сцены, так, что первый ряд тянулся к нему, визжа, истеря и захлебываясь слезами, то наоборот сгибался и отступал назад, хищно прижимаясь к сцене — в такие секунды он больше был похож на опасное животное, которое испугали крики толпы. А потом он снова бросался к толпе, и...

«I've slept so long without you
It's tearing me apart too
How'd it get this far
Playing games with this old heart
I've killed a million petty souls
But I couldn't kill you»

("Я слишком долго спал без тебя
Это разрывает меня на куски
Сколько же можно играть этим старым сердцем
Я убил миллионы милых душ,
Но я не смог убить тебя")

Скорее всего, такая яростная, животная сексуальность была просто частью его образа.
Хотя... едва ли такое можно сымитировать.
Но об этом Лили не думала.
Она вообще ни о чем не могла думать и только смотрела на Мирона, задыхаясь от чего-то, что сдавливало её грудь и парализовало всё тело.
Внезапно он движением победителя поставил ногу в кожаном сапоге на одну из колонок и склонился в первый ряд, прожигая страшным, подчиняющим взглядом девушек, плачущих и умоляющих его взять их в свою жизнь.
Охранники едва устояли.
Мирон вытянул белую руку в сторону тянущихся к нему фанаток.
- Лили, Боже, Боже, я не могу!!! - завизжала Алиса, вонзая все десять ногтей в руку Лили. - НЕ МОГУ, Я ХОЧУ ЕГО, ЛИЛИ! ТАК ХОЧУ! - она засмеялась и вдруг обессиленно упала на плечо Лили, закрывая лицо руками. Из груди её клочками вырывался плачь.
- Я тоже, - прошептала Лили одними губами. Глаза её вдруг безо всякой причины налились слезами, и, когда она прижала к щеке пальцы, то почувствовала как на них капнуло что-то теплое.
- Ещё-ё? - спросил Мирон, когда первая песня закончилась. Это прозвучало так интимно и волнующе, что голоса девушек превратились в единый молящий стон...

В песне «Брошенный» шла речь о магловском парне, которого обратили в свою дикую веру две вампирши. Дойдя до припева, Мирон вдруг разогнался, оттолкнулся от края сцены и под оглушительный вопль фанатов бросился в толпу.
Лили даже не поняла, как оказалась на ногах, чувствуя, как вместе с ней вскочили все остальные. Она была уверена, что Мирона разорвут на куски, но когда увидела, что бесценное тело её кумира крепко держат специально подготовленные для этого мракоборцы, испытала одновременно и досаду, и облегчение. Мирон не обращал никакого внимания на граничащую с безумием любовь вокруг себя и просто плыл по толпе, не замечая рук, которые хватали его за одежду и волосы. Он просто продолжал петь — только теперь он был так близко, что Лили могла рассмотреть, как двигается кадык на его шее и как скользит свет по обтянутому черной кожей бедру.
На экране вместо Мирона появилась толпа. Зрители заходились от восторга, видя себя и все как один принимались указывать на экран, словно до этого на него никто не обращал внимания.
- Смотри, Лили, это мы! - завизжала Алиса, тыча пальцем в экран, и Лили, все это время следившая за Мироном, взглянула на экран и увидела на нем совершенно незнакомое, горящее от возбуждения лицо с лихорадочно блестящими зелеными глазами.
- Эванс, улыбайся! - заорал откуда ни возьмись Поттер — она совсем забыла о нем, но тут он вдруг нарисовался на экране совсем рядом с ней, такой же взъерошенный и ненормальный и крепко поцеловал в щеку. Но она едва ли почувствовала поцелуй — Мирон уже был на сцене, и на экран вернулось его лицо.
Когда Мирон пел песню о магловской девушке, у которой была самая сладкая кровь в мире, какая-то маленькая ведьмочка не старше пятнадцати лет неизвестно как прорвала заслон из мракоборцев и выбежала прямо на сцену.
Находясь в полуобморочном состоянии, она, спотыкаясь (видимо, ноги не слушались), бросилась к Мирону и безо всяких предисловий буквально запрыгнула на него, обхватывая руками за шею и истерично рыдая. Девочку было хорошо видно на экране: искаженное красное лицо, спутавшиеся волосы, потекшая тушь — самая настоящая истерика во плоти. Но Мирон, надо отдать ему должное, не только не прекратил петь, когда она атаковала его, но ещё и сделал мракоборцам знак, чтобы не вмешивались.
Девочка хватала звездное тело своего кумира и захлебывалась слезами счастья, а он, успев вовремя вынуть микрофон из подставки, чуть оступился под её напором и ласково обнял несчастную одной рукой, раскачиваясь с ней на месте как в медленном танце.
Быстро вернувшись в образ, Мирон склонился к её напряженной шее, так что на экране даже показались клыки, и бросил в толпу такой взгляд, что все были уверены — сейчас он её укусит.
Девушки давились ядом, глядя, как какое-то женское тело, облаченное в голубые джинсы и футболку, безнаказанно прижимается к их божеству, трогает его, как самого обычного человека, да ещё и ревет. А тот не только не отталкивает эту девицу, а как будто защищает и любит всю ту бесконечную пару минут, что она находится на его сцене...
Это было уже слишком.
Опьянение и восторг медленно сменялись ненавистью. Фанатки скалились от ярости, желания быть избранными и абсолютной, всепоглощающей любви.
Наверное, и Мирон понял, что атмосфера накалилась, поэтому постарался бережно передать бедняжку в руки целителям, но она не хотела уходить, хватала его за руки и падала на колени.
Но тем ни менее он закончил петь и, подойдя к краю сцену, поставил опять ногу на колонку и вскинул обе руки, в одной из которых по-прежнему был зажат микрофон.
Лили подумала, что все эти девушки в первом ряду разорвут его на клочки, как только он приблизится к краю, а они только заревели ещё громче, протягивая к нему свои жизни.
Казалось, что если Мирон не вытащит на сцену хотя бы ещё одну из них, случится катастрофа...
Улыбаясь, Мирон отвернулся и зазвучала новая песня, а в толпе снова замелькали лимонные халаты.

Роксана

- Это полная чума! - радостно сообщил Роксане сияющий и потеющий от счастья ассистент.
В VIP-ложе в этот вечер собрался весь небосвод волшебной музыки: «Домовые», ветераны рок-музыки, группа, которая раньше называлась «Гоп-гоблины», ровесники «Домовых», Дэн Капулетти — призрак-тенор из Италии, во время выступления которого лопались стекла, Селестина Уорлок и ещё масса других звезд. Роксана сидела рядом с группой «Пикси Пэдстоу». Они ужасно раздражали её, эти смазливые, ярко накрашенные мальчики. Они явно хотели показать всем и каждому, что делают огромное одолжение Мирону и всему миру вообще, находясь на этом концерте, но Роксана видела, что от зависти их сейчас стошнит прямо в ложу. В этом году «Дикие сестрички» обогнали их в радио-чартах, да ещё и продали столько альбомов, сколько этим мальчикам-куклам за всю жизнь не продать.
- Представляю, какая сейчас вонь на сцене, - протянул один из них, ни к кому в особенности не обращаясь. - Надо будет сказать, чтобы её продезинфицировали перед нашим выступлением.
Селестина Уорлок, похожая на Клеопатру в своем золотом наряде, слегка повернула голову так, что огромные серьги в её ушах яростно сверкнули.
- Вообще не понимаю... они там все писаются от восторга, а по мне этот Мирон — обычный урод. Все знают, что он берет аудиторию тем, что просто таскается по сцене дохлый и обтягивает зад кожаными штанами. У него нет нихрена никаких выдающихся способностей, ни голоса, ни слуха, черт знает что...
Дэн Капулетти, не менее «дохлый», чем Мирон, обратил на дерзкого мальчишку полупрозрачные глаза, и, дождавшись, пока тот зальется краской под его взглядом, молча и с достоинством отвернулся.
- Тебя зовут Крис? - подала голос Роксана, до этого молчавшая. Перед уходом за кулисы ассистент перезнакомил её со всеми, с кем только можно, но она все равно чувствовала себя немного неуютно среди всех этих Имен.
До последней секунды.
- Ну, допустим, Крис, — лениво протянул парень, томно взглядывая на неё. - А ты - подстилка этого кровососа, да? - остальные члены группы, менее активные, неуютно заерзали на своих местах.
Роксана выгнула губы и как ни в чем ни бывало продолжила жевать свою жвачку, глядя на экран. К ним подошел официант.
Она вспомнила, как Мирон выронил кружку с выстраданным, сложным болеутоляющим зельем, потому что у него руки тряслись в ломке, и им пришлось делать новое...
- Нет, блядь, я его троюродная кузина-вервольф, - Роксана резко ударила ногой по ножке его стула. Стул сломался, и Крис с грохотом повалился на пол, но прежде чем успел что-либо сделать, Роксана придавила его пальцы ботинком, и он захныкал как девочка. - И советую тебе заткнуть свою гребаную пасть, если не хочешь, чтобы я засунула тебе в задницу эту бутылку.
Официант ахнул, осознав, что речь идет о его двадцатилетнем шампанском.
Гости так и замерли с бокалами в руках, явно не зная, что с ними теперь делать. Глаза Селестины стали размером с блюдце.
Роксана нахально улыбнулась Крису, зажав между зубами жвачку.
- Ну что, готов отдать девственность за свои слова? - она протянула руку к бутылке, а увидев, как Крис дернулся, рассмеялась и уложила ноги прямо на обитое бархатом ограждение.
- Да пошла ты! - он вскочил, выхватывая палочку, но возраст не позволял ему колдовать. Он беспомощно оглянулся и... покинул ложу так быстро, словно его кто-то оглушил заклятием исчезновения.
Роксана проводила остатки группы довольным взглядом и сцепила руки в замок на затылке.
Лес тем временем сотряс очередной громоподобный припев, а из пушек вдруг вместо огня вырвались клубы черного дыма.
Роксана так резко бросилась к ограждению, что чуть не вывалилась из ложи.
Они видела подобный дым раньше...
О нет...
Нет, нет, нет!!!
- МИРОН! - не своим голосом заорала Роксана, но, конечно, бессмысленно, потому что он никогда бы её не услышал в таком грохоте...
Надо было бежать, надо была предупредить, сказать... но Роксана не могла заставить себя шевельнуться и только в ужасе смотрела, как прямо на сцену выступают фигуры в черных масках...
Музыканты оборвали песню. Мирон стремительно обернулся.
Толпа продолжала шуметь, но самый шум этот стал другим: тревожным ропотом моря перед ударом грома...
Люди в масках окружили музыкантов плотным кольцом.
Толпа сомневалась всего секунду, а потом снова взорвалась радостными криками и аплодисментами.
Все были уверены в том, что это — часть шоу.
Даже отряд мракоборцев ничего не предпринимал и только зорко следил, чтобы толпа не слишком напирала на сцену и не мешала музыкантам.
Экран все это время продолжал бесстрастно фиксировать происходящее.
И тут люди в масках все как один вынули палочки.
Шум толпы спал так резко, словно кто-то повернул регулятор громкости.
Секунда гулкой тишины.
- Это Пожиратели смерти!!! - закричал кто-то в толпе и тут...
- СМЕРТЬ ГРЯЗНОКРОВКАМ! - раздельно проскандировали эти голоса, и прежде чем кто-либо успел что-либо сделать ли даже шевельнуться, сцену вместе со всеми, кто был на ней, снесло чудовищным взрывом.
Люди в черных мантиях как муравьи хлынули в толпу зрителей, сея панику...
Темноту разрывали зеленые вспышки - не такие яркие и брызжущие, как свет фонариков, а короткие, матовые...
Снова поднялся визг.
Десятитысячную толпу захлестнула паника.

---

Спасибо Вике за прекраснейший арт! ^^

Написано под впечатлением от: Lestat the concert
Образ Мирона-Лестата принадлежит мадам Райс =**