Рождественское утро в Хогвартсе, как это обычно и бывало, выдалось тихим по причине того, что в замке оставались лишь немногие. Блейз по привычке зашла в спальню третьекурсников, чтобы разбудить Альтаира и Драко, и была очень удивлена, обнаружив их не только не спящими, но даже уже и полностью одетыми.
- С Рождеством вас! – радостно пожелала она, усаживаясь на пустующую кровать Нотта. – По какому поводу так рано встали?
Блэк и Малфой довольно переглянулись.
- Решили в кои-то веки тебя удивить, – хихикнул Драко. – А то надоело просыпаться на Рождество оттого, что ты трясёшь за плечо.
- Только поэтому?
- Ага, – кивнул Альтаир. – Кстати, ты только посмотри на это!
В руках он держал небольшой свиток пергамента. Посмотрев на него, Блейз обнаружила целый список заклинаний, имевших одну общую особенность – всех их так или иначе можно было использовать для проказ Стервятников.
«Надеюсь, тебе пригодится, племянник», – гласила короткая строчка внизу листа. Хотя и без неё сходство почерка, которым были написаны заклинания, с почерком Альтаира говорило о многом.
- Спасибо, Сириус, – улыбнулся Альтаир, бережно сворачивая пергамент и убирая его во внутренний карман мантии.
- Ну надо же, – покачала головой девушка. – Похоже, он знает о тебе больше, чем ты думаешь!
- А он и нам с тобой прислал, – Драко наклонился и поднял с пола бутылку огневиски. – И приписал в сопроводительной записке, что в «Кабанью голову» за этим пока соваться не стоит – бармен там раньше четвёртого курса всё равно такое не продаст.
- А ему, видимо, продал, – фыркнула Блейз.
- Ну, не знаю, но откуда-то он это достал.
- Скоро праздничный обед, – Альтаир потянулся и, подойдя к окну, окинул взглядом замёрзшее озеро. – Пойдёмте, аппетит нагуляем – сегодня он нам пригодится!
- А что ты подарил Грейнджер? – с любопытством спросила Блейз, вслед за ним выходя из спальни. – Ведь наверняка без этого не обошёлся?
- Разумеется! Цветы.
- Просто цветы? – поднял бровь Драко.
- Цветы. Но не просто.

Интерлюдия. В это же время в гриффиндорской спальне для третьекурсниц.

- Гермиона! Проснись!
Гермиона зевнула и приоткрыла глаза. Над ней склонилась Лаванда с блестящими от восхищения глазами.
- А-ахм… Что такое, Лаванда?
- Ты только посмотри на это! – Лаванда слегка отступила и указала на что-то у изголовья кровати Гермионы. Та повернула голову и невольно ахнула – на прикроватной тумбочке лежал огромный букет. Здесь были дивные тропические орхидеи, благоухающие неведомыми ароматами; огромные розы чистейшего алого цвета; непонятно откуда взявшиеся в конце декабря ландыши; белоснежные лилии; золотистые хризантемы, отдалённо напоминавшие львиные гривы…
- С ума сойти… – прошептала девушка. – Это что, мне?
- Увы, не мне, – вздохнула Парвати, подходя к букету и выдёргивая из-под перевязывавшей его атласной ленточки записку. – Похоже, он настроен серьёзно.
И она с недовольным видом сунула её в руки Гермионе. В записке были всего два слова: «Счастливого Рождества!» – и никакой подписи. Но подпись и не была нужна – за неё говорила оборотная сторона записки, покрытая замысловатым серебряным узором на зелёном фоне.
- Блэк…
- Он самый, – Лаванда тоже вздохнула, с почти неприкрытой завистью глядя на пышнейший букет. – Слушай, Гермиона, по-моему, тебе стоит обратить на него своё внимание. Спорю на что хочешь – такого подарка ни одна другая девушка в Хогвартсе сегодня не получила.
- Вполне возможно, – нахмурилась Гермиона, – но я не собираюсь этого делать.
Парвати замерла, услышав это, а Лаванда уставилась на подругу непонимающим взглядом.
- Гермиона, ты что? За тобой ухаживает Блэк, а ты нос от него воротишь?!
- А ты знаешь причину, по которой я должна вешаться ему на шею? – фыркнула девушка, гладя подошедшего к ней Живоглота.
- Гермиона! Да он же… Он такой квиддичист! Такой популярный, такой шикарный, весёлый… Такой умный, он же один из лучших учеников на параллели – как раз по тебе! И он такой красавчик…
Девушки хором вздохнули – все, кроме Гермионы, нахмурившейся ещё больше.
- Ну да. А ещё он невозможный выпендрёжник, не упускающий ни единой возможности покрасоваться, зазнайка, глядящий на всех не-слизеринцев сверху вниз и постоянно издевающийся над теми, кто ему не по душе, и редкостно самовлюблённый тип. Эгоистичен до мозга костей. Не понимаю, чем я ему так приглянулась.
- Да, я тоже не понимаю, – Парвати ревниво глянула на букет, потом на Гермиону. – А вот ты счастья своего не понимаешь! Где ты ещё такого найдёшь? Подумаешь, покрасоваться любит – он же перед тобой красуется! Попробуй хотя бы пройтись с ним, не понравится – всегда бросить можешь! Да ты хоть знаешь, сколько девчонок с нашей параллели мечтают, чтобы Альтаир Блэк обратил на них своё внимание?!
- Меня это не интересует, – Гермиона решительно встала с кровати. – А сколько о нём мечтают, мне прекрасно известно. Но я не собираюсь присоединяться к ним. Если он нравится тебе, Парвати, я не имею ничего против. Более того, я буду только рада, если он обратит на тебя своё внимание – тогда он перестанет мне надоедать.

Спустя несколько часов в Большом зале.

Стервятники вошли в Большой зал, весело переговариваясь между собой. Они битых два часа гоняли над озером на мётлах, после чего им пришлось немало спокойно походить по берегу, чтобы остыть – иначе недолго было и простудиться. Но настроение у друзей всё равно было прекрасное. Особенно приподнятым оно было у Драко – в письме, пришедшем сегодня утром от отца, говорилось, что после поданной в попечительский совет жалобы удалось передать дело о нападении на них гиппогрифа в Комиссию по обезвреживанию опасных существ. Люциус писал, что, скорее всего, дело удастся разрешить смертным приговором. Конечно, второй гиппогриф не успел атаковать их, но достаточно было и его неприкрытого намерения в сочетании с фактом нападения первого. Увы, Хагрида выгнать со своего поста из-за заступничества Дамблдора не удалось, но угрозу повторного нападения гиппогрифа в случае нежелательной встречи, судя по всему, скоро удастся предотвратить навсегда. Альтаир и Драко были вполне удоволетворены этим – у обоих от встречи с гиппогрифами остались не самые приятные впечатления. Блейз предпочитала не распространяться на эту тему, но и она не имела ничего против разворачивающегося хода событий.
Поскольку в замке почти никого не осталось, все сидели за одним столом посреди зала. Присутствовали Снейп, Стебль, Филч, Дамблдор, МакГонагалл, Флитвик, и ещё трое слизеринцев – двое с первого курса, один с пятого. Ремуса, увы, не было – через три дня наступало полнолуние, и он чувствовал себя не лучшим образом. Впрочем, увидеть явившееся спустя пару минут Позолоченное Трио было тоже небольшим удовольствием. Не считая, разумеется, кое-кого из него.
- С Рождеством, Грейнджер!
Гриффиндорка поджала губы и коротко кивнула в ответ, но это не притушило энтузиазм Альтаира – он уже привык к прохладной реакции на себя. Она его только раззадоривала, побуждая к новым упорным попыткам.
Дамблдор с любопытством перевёл взгляд с гриффиндорки на слизеринца и обратно, но ничего не сказал, а только усмехнулся себе в усы и предложил Снейпу хлопушку. Северус взял её с неохотой – подобные средства увеселения его мало интересовали. И после того, как хлопушка выплюнула из себя колпак, на котором торчало чучело грифа, его отношение к ним явно не улучшилось. Альтаир, наблюдавший за всем этим, решил рискнуть и тоже взял хлопушку. Когда после рывка за шнурок дым рассеялся, в руках у Блэка тоже оказался колпак, но уже фигурой горделиво восседавшего на нём большого чёрного пса. Друзья переглянулись и весело рассмеялись, после чего Альтаир немедленно надел колпак на себя.
Дверь в зал снова открылась, и вошла женщина в длинном, расшитом блёстками зелёном платье. Она была очень худа, очки с толстыми стёклами визуально увеличивали её глаза, на шее было полно ожерелий, на руках – браслетов и колец.
- Сивилла! Вот так сюрприз! – директор привстал.
- Я глядела в магический кристалл, господин директор, – ответила женщина голосом, который звучал до того отстранённо, что создавалось впечатление, что она то ли не выспалась, то ли как следует выпила. – И, к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю своё одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание…
- Это ещё кто? – изумлённо прошептал на ухо другу Драко.
- Понятия не имею, – так же шёпотом ответил Альтаир, – но она умеет ловко объяснять желание побыть в компании происками потусторонних сил…
- Это профессор Трелони, преподавательница прорицания, – вполголоса просветил их Северус. – Она всегда себя так ведёт…
Вместо того, чтобы сесть на предложенный Дамблдором стул, Трелони осмотрела сидящих и в ужасе воскликнула:
- Я не смею, профессор! Если я сяду, нас будет тринадцать. Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, кто первый встанет, тот первый умрёт.
- Давайте на сегодня забудем эту примету, Сивилла, – МакГонагалл закатила глаза к потолку. – Садитесь скорее, индейка стынет.
Трелони села с таким видом, словно стол должен был с секунды на секунду взорваться. Посидев с закрытыми глазами несколько мгновений и разочаровавшись в своих ожиданиях, она вдруг заинтересовалась причинами отсутствия Люпина. Альтаир, внешне не подавая ни малейшего признака беспокойства, навострил уши, но ничего опасного разговор так и не коснулся, только Трелони ни с того ни с сего заявила, что профессор Люпин недолго пробудет с ними и время его на исходе.
- …Я как-то предложила ему поглядеть в магический кристалл, так он просто сбежал…
- Как я его понимаю… – пробормотал себе под нос Блэк, однако Трелони приспичило именно в этот момент сделать паузу, в результате чего слова слизеринца услышали все. Стебль и Флитвик невольно хихикнули, Северус фыркнул, и даже Поттер ухмыльнулся. Прорицательница с оскорблённым видом поджала губы.
- Едва ли профессору Люпину в ближайшее время что-то грозит, – вмешался Дамблдор. – Северус, вы ведь сварили ему ещё одну порцию зелья?
- Разумеется, господин директор, – пожал плечами зельевар.
- Вот и прекрасно! Стало быть, он скоро поправится.
Застолье продолжалось ещё долго, и в процессе этого Альтаиру пришла в голову одна идея. Пошептавшись с Драко, он на пару с ним усиленно налёг на угощение, спеша опередить остальных, чтобы потом с лёгким сердцем не возвращаться за стол. Перепробовав всё и как следует насытившись, Блэк и Малфой переглянулись и, кивнув друг другу, одновременно встали из-за стола. Обращать на это внимание остальных даже не пришлось.
- Мои дорогие! – в ужасе выпучила глаза профессор Трелони. – Кто из вас встал первый?
- Он, – хором ответили оба, указывая на поперхнувшегося от неожиданности Уизли.
- Мы знаем, он хотел встать первый, – добавил Драко.
- Но мы его опередили, – деланно вздохнул Альтаир.
- По-моему, это не имеет никакого значения, – холодно заметила профессор Макгонагалл. – Если только за дверью не стоит сумасшедший с топором, готовый отрубить голову первому, кто выйдет в холл.
Все засмеялись. Трелони явно была оскорблена до глубины души.
Оставшаяся за столом Блейз с любопытством посмотрела вслед уходящим друзьям. Она уже сама собиралась присоединиться к ним, но спустя несколько секунд после того, как за их спинами закрылась дверь, из холла донёсся резкий свист, подозрительно напоминающий свист клинка, рассекающего воздух. И громкий вскрик, сразу же оборвавшийся. Дальше последовал гневный возглас, и ещё один свист, за которым последовал глухой стук – словно на каменный пол упали два тела. Сидящие за столом замерли. Северус встревоженно приподнялся, доставая палочку. МакГонагалл сдвинула брови, не зная, как отреагировать на произошедшее. Студенты, не отрываясь, смотрели на дверь. Так прошло около полминуты, после чего дверь открылась, и в зал заглянули две довольные физиономии.
- Блейз, ну ты идёшь?
Хохот раскатился по всему Большому залу. Единственным, кто удержался от него, за исключением самой Трелони, был Уизли.

* * *

- И всё-таки тебе следовало быть осторожней, – отсмеявшись, заметил Ремус. Он сидел в своём кабинете в кресле, укрытый пледом. Рядом с ним на столе стояли чашки с чаем. Альтаир заглянул к крёстному сразу после обеда и теперь сидел рядом с ним, рассказывая о сегодняшних новостях. – Она всё же преподаватель, и вот так шутить над ней…
- Да ничего страшного, – пожал плечами Блэк, – будто она первая.
- Хорошо ещё, что ты не ходишь на её уроки, – Ремус сделал глоток. – Воображаю, что бы устраивал там.
- Да, действительно жаль, – ухмыльнулся Альтаир. – Увы, расписание не резиновое. Ремус, скажи, а она что – действительно всегда вот так себя ведёт?
- Я мало знаю её, поэтому не могу точно сказать, но в тех случаях, когда мне доводилось с ней встречаться…
Люпин тихо фыркнул в чашку, едва не расплескав чай.
- Я полагаю, да.
- Скажи, а это полнолуние ты снова здесь проведёшь?
- Да. А что?
- Просто я подумал… – Альтаир смущённо опустил свою чашку. – Может, ты не отказался бы снова прогуляться по Запретному лесу…
- Прости, Альтаир, но – нет. У меня с ним связаны слишком… печальные воспоминания. То есть воспоминания-то как раз радостные, но превращающиеся в печаль после того, как я вспоминаю, что этого больше никогда не повторится…
- Прости меня. Я не должен был об этом говорить.
- Ничего страшного, Альтаир, – Ремус накрыл руку крестника своей. – Ничего страшного. Просто мне было бы слишком тяжело пытаться реанимировать прошлое – даже в таком опосредованном виде.
- Я понимаю, – тихо кивнул Альтаир. Ремус ласково улыбнулся ему.
- Не вини себя, ты ни в чём не виноват. Прогуляйся там с друзьями – у вас-то как раз всё самое лучшее впереди.
- И это предлагает мне учитель, – губы Блэка дрогнули в улыбке.
- Понабрался от вас, – хмыкнул Люпин.
Рождественские каникулы протекли без особых происшествий. Альтаир вволю напрактиковался в заклинаниях, присланных ему дядей, и теперь ждал только начала семестра, чтобы пустить их в ход. Занятия анимагией тоже стали проходить успешнее – теперь ощущение бодрящего морозца прокатывалось уже по всему телу, и к нему присоединилось новое – словно кости и плоть начинали колебаться, становясь на мгновение-другое более гибкими. Правда, в отличие от первого, это ощущение пока появлялось лишь в пределах руки – по взаимному соглашению Стервятники установили единую последовательность тренировок. Успехи нарастали очень неспешно, но в то же время достаточно неуклонно, не давая надежде и стремлениям притухнуть. Вместо этого они только разрастались.
Бродяга чувствовал себя хорошо и явно поправился на отличном корме. Теперь у него был совершенно ухоженный вид, и никто бы не назвал его бродячим псом. Альтаир видел, что ему скучно торчать круглый день за теплицами, и друзья решили время от времени навещать Бродягу и ночью. Это нововведение очень понравилось псу. Он с удовольствием носился вокруг них по ночному лугу, сидел рядом у озера и сопровождал в прогулках по опушке Запретного леса. Альтаир, Драко и Блейз уже не боялись совершать их – они давно не были первокурсниками и теперь спокойно гуляли между деревьев, клонящих во все стороны свои ветви. Здесь оказалось совсем не страшно – а никаких чудовищ они ни разу не то что не видели, но даже и не слышали. Ночной лес жил своей жизнью: где-то ухала сова, в кронах шелестел ветер, в кустах шуршали мелкие животные. И, привыкнув к нему, Стервятники единодушно признали, что это замечательное место – спокойное и даже в определённом смысле романтичное.
Когда начались занятия, всё вернулось в привычную колею. Правда, были и приятные изменения – так, Хагрид наконец-то завязал с флоббер-червями и переключился на саламандр. Учитывая, что эти создания очень любили огонь и безо всякого вреда для себя могли находиться в нём, лесничий просто развёл большой костёр, и весь урок напролёт ученики подбрасывали в него ветки и поленья, с интересом наблюдая за тем, как саламандры нежатся в пламени. Даже Драко признал, что иногда у Хагрида бывают здравые идеи.

Январь плавно перетёк в февраль, приближались очередные матчи по квиддичу. В скором времени гриффиндорцы должны были играть с когтевранцами – в случае второго проигрыша «красно-золотые» выбывали из соревнований. Но Стервятники сильно сомневались в том, что такое случится – как ни крути, но Поттер был действительно сильным ловцом, одним из лучших в школе. Формулировка «лучший» в данном случае по безмолвной договорённости была под запретом между друзьями – и если лучшим охотником они, не задумываясь, называли Альтаира, да и первое место среди вратарей и загонщиков тоже не вызывало особых споров, то, когда речь заходила о талантах ловцов, никто не признавал ни за кем приоритет. Просто Драко был одним из лучших ловцов, и Поттер тоже. Так было легче.
В начале февраля, в четверг, пришло кошмарное известие, тем более кошмарное, что оно было абсолютно неожиданным. Просто за завтраком, как обычно, совы принесли почту. Блейз взяла свой «Ежедневный пророк» – из Стервятников эту газету выписывала только она, Альтаир и Драко не утруждали себя этим – в случае по-настоящему важных новостей и без того всегда находилось, кому им рассказать, а мелкие сплетни и рутинные известия были им неинтересны. Развернув газету, девушка принялась её просматривать и спустя минуту испустила потрясённый вздох.
- Что такое? – встревожился Драко.
- Ничего, – Блейз бросила на Альтаира испуганный взгляд и поспешно свернула газету. Точнее, попыталась, потому что в следующую секунду Блэк перехватил её и пробежался взглядом по странице. И застыл. Газета медленно выскользнула из окаменевших пальцев и, мазнув по тарелке с супом, свалилась на лавку, а потом и на пол.
- Альтаир… – Блейз с пронзительным сочувствием в глазах осторожно коснулась руки друга.
- Не надо, Блейз, – хрипло произнёс Блэк и встал из-за стола. – Извините, мне надо немного побыть одному…
И он быстрым шагом вышел из зала. Слизеринцы оборачивались ему вслед – кто с непониманием, кто с сочувствием. Немало взглядов проводило его и от столов других факультетов.
- Что случилось? – повторил Драко, глядя на отводящую глаза сестру. – Мордред раздери, да что, в конце концов, там было написано?
Блейз судорожно вздохнула.
- Статья… По поводу Сириуса Блэка. Его так и не нашли, никаких следов. Похоже, Министерство разозлилось по этому поводу не на шутку, кого-то как следует взгрели за нерасторопность, и вот, желая сделать хоть что-то… В случае, если его схватят, разрешено применить Поцелуй дементора.
Драко медленно приоткрыл рот, глаза начали разгораться яростью.
- Да как они смеют… И что же, никто не возразил?
- В газете – ни намёка… – медленно покачала головой Блейз. – Полагаю, Сириуса слишком боятся.
- Я должен найти его, – Драко тоже встал из-за стола. Перехватив взгляд Блейз, он пояснил:
- Альтаира. Боюсь, как бы он глупостей не наделал. Кто знает, что он сейчас может выкинуть…
- Я с тобой, – Блейз отложила в сторону вилку. – Пойдём быстрее.
Но до выхода они дойти не успели. До него надо было пройти мимо гриффиндорского стола, за которым тоже нашлось кому прочитать газету.
- Что, Малфой, сегодня не лучший день для Блэков, да? – крикнул Уизел. Драко замер и повернулся к ухмыляющемуся гриффиндорцу.
- Заткнись, ты, крыса рыжая…
- А что, разве не так? То-то твой дружок чуть ли не в слезах выбежал!
Драко сжал волшебную палочку в кармане, помедлил и, стремительно выхватив её, выкрикнул:
- Импедимента!
Уизли застыл на месте – точнее, не совсем застыл, а, наоборот, попытался потянуться за своей волшебной палочкой, но из-за чар Помех его движения были до смешного замедленными. Малфой спокойно подошёл, взял со стола большую миску с овсянкой и с силой надел её Уизелу на голову. После чего обвёл взглядом остальных гриффиндорцев, сидевших рядом:
- Кто-нибудь ещё хочет высказаться?
Хотя неподалёку были и четверокурсники, они сочли за благо промолчать – Малфой выглядел слишком угрожающе.
- Вот так-то, – Драко развернулся и скорым шагом двинулся в сторону дверей. Но из-за этой задержки нагнать друга они с Блейз не успели – Альтаир успел скрыться в неизвестном направлении, а Карта Стервятников была при нём. Драко и Блейз переглянулись.
- Будем искать?
- Да. Я не могу оставить его одного, когда он в таком состоянии.
- А МакГонагалл? – закусила губу Блейз. Трансфигурация должна была начаться уже скоро.
- Ну… – помедлил Драко, – я думаю, что… А, ладно! Прогуляем разок, ничего не сделается. Не думаю, что Альтаир сейчас придёт на неё. Будем надеяться, что он просто решил пойти… вот куда, я хотел бы знать?
- Может, на Астрономическую башню? – предположила Блейз. – Это, наверное, лучшее место, если хочешь днём точно побыть один.
- Да, очень может быть. Пошли скорее!
Но Альтаир не был на Астрономической башне. Когда он стремительно вышел в холл, то на мгновение остановился, решая, куда податься, а затем решил пойти к Запретному лесу – вот где точно людей не будет. Но, проходя мимо теплиц, он замедлил шаг. Бродяга. Вот кто ему сейчас нужен. Он не станет лезть с жалостью, не станет действовать на нервы беспочвенными попытками утешить, не будет раздражать бесплодными ругательствами в адрес Министерства. Он просто поможет. Одним своим присутствием.
И Блэк решительно свернул за теплицы.
Бродяга лежал в своей конуре, положив голову на лапы. Заслышав шаги, он поднял её и вопросительно глянул на своего друга, – после чего тут же встал и с тревожным ворчанием вылез наружу. Альтаир без лишних слов просто опустился перед ним на колени и обнял пса, зарывшись лицом в чёрную шерсть. Бродяга сочувствующе заскулил и положил ему голову на плечо. Какое-то время они сидели так, потом Альтаир оторвался от него и посмотрел псу в глаза. По лицу слизеринца текли слёзы ярости и бессилия.
- Бродяга, они хотят применить Поцелуй, если найдут его! Они хотят применить Поцелуй… а я ничего не могу сделать!
Пёс что-то проскулил. В этом скулении Альтаиру почудилась вопросительная интонация. Он решил, что выговориться сейчас не помешает. Его точно не прервут…
- Сегодня утром… в «Пророке»… Эти твари, что ищут моего дядю, разрешили дементорам применить к нему Поцелуй в случае поимки. Это ужасно, Бродяга, ты даже не представляешь себе, насколько. Я сейчас надеюсь только на то, что он сумеет и дальше не попасться, раз уж столько времени продержался. Не представляю себе, что будет в другом случае… Меня в дрожь от одной мысли бросает. Я не знаю, что мне делать.
Он снова обнял пса, прижался к нему. От живого собачьего тепла становилось легче на душе. Пёс тихо поскуливал, касаясь холодным носом виска Блэка. Пусть он не мог ничего сказать, но Альтаиру это и не надо было – говорить было не о чем. Всё было ясно и так. А вот ощущение того, что тебе сочувствуют всей душой и хотят помочь, чем смогут – оно было бесценно. Такое простое и безыскусное, но в то же время не продаваемое ни за какие деньги. Альтаир усмехнулся – с горечью и признательностью одновременно.
- Единственная вещь, которую ты не сможешь купить за деньги – это виляние собачьего хвоста, – проговорил он, вспоминая вычитанное где-то изречение. Блэк уселся поудобнее, расчистив под собой снег, Бродяга уселся рядом – плечом к плечу. Альтаир взглянул на своего четверолапого друга и улыбнулся. Можно было поговорить ещё.
Драко и Блейз нашли их только через час – Бродяга насторожился задолго до того, как сам Альтаир услышал скрип снега под ногами, но, прислушавшись получше, успокоенно расслабился. Спустя минуту показались и те, кому принадлежали эти шаги.
- Альтаир, – облегчённо выдохнула Блейз, – вот где ты! А мы тебя по всему Хогвартсу ищем…
- Ищете? Зачем?
- Ну а ты как думаешь? – хмыкнул Драко. – За тебя беспокоимся – мало ли, вдруг ты решил что-нибудь вытворить с горя. Скажем, лично в Министерство отправиться и надавать Фаджу по физиономии.
- Я так похож на гриффиндорца? – усмехнулся Блэк с виноватым видом – о том, как могут отреагировать его друзья, он и не подумал. – Слушайте, извините, я, в самом деле…
- Не извиняйся, – прервала его Блейз. – Мы понимаем, как тебе тяжело. Мы просто беспокоились за тебя.
- Да, я понимаю… Спасибо… Э-э… а сколько сейчас времени?
- Ну, к МакГонагалл ты точно опоздал, – Драко взглянул на часы, – но на нумерологию спокойно можешь успеть. Если ты хочешь, конечно.
- Да, наверно… Мне тут здорово полегчало, – Альтаир с улыбкой кивнул на пса. – Он помог.
- Тогда спасибо тебе, – Малфой благодарно кивнул Бродяге. – Большое спасибо, психоаналитик ты наш хвостатый.
- Ты знаешь, что такое «психоаналитик»? – хмыкнул Блэк.
- Ремус рассказывал это при нас обоих, если ты забыл.
- А, ну да… Идём?
- Да, если ты хочешь.
- Хочу, – Альтаир с трудом выпрямился, разминая затёкшие ноги. – Уф, надеюсь, МакКиска не будет на меня сильно злиться.
- Ничего страшного, – пожал плечами Драко. – Конечно, вряд ли поймёт, но один раз пропустить занятие – невелик проступок.
- Надеюсь. Ладно, Бродяга, я пошёл. Спасибо тебе, – Альтаир опустился на одно колено и ещё раз напоследок обнял пса, застучавшего хвостом по земле. – Ну, пока, я ещё вечером загляну!

* * *

После этого события Стервятники удвоили усилия, направленные на овладение заклинанием Патронуса. Дементоры по-прежнему не появлялись на территории замка, но Альтаиру теперь не удавалось забыть о них ни на день. Свободного времени у Стервятников оставалось мало – тренировки с Люпином, тренировки по анимагии, квиддичные тренировки… В итоге количество хлопот у Филча резко снизилось. Альтаир и Драко стали подумывать о том, чтобы перейти от количественных показателей к качественным – на первые стало просто не хватать времени. Для начала решили испробовать одно из заклинаний Сириуса. Дождавшись очередного урока зельеварения, Блэк выбрал момент, когда за лёгким паром, заволакивающим класс, его движения со стороны были плохо видны, достал волшебную палочку и прицелился в спину Уизелу.
- Крепитум вентрис реддере!
Гриффиндорец резко замедлил свои движения, они стали какими-то скованными. Затем он прижал руки к бокам и весь сжался, втягивая голову в плечи и только что не скрипя зубами. Но все усилия оказались тщетны.
- Рон! – недовольно подняла голову Гермиона. – Говорила я тебе – не ешь столько гороха!
- Извини, – выдавил из себя Уизли, уже откровенно сжимавший с боков свою пятую точку. – Что-то вдруг…
Ещё один смачный рокочущий звук.
- Уизел, а потише нельзя? – крикнула с другого конца класса Пенси. – Хоть бы девушек постеснялся!
- Паркинсон, если ты…
Снова – ещё более гулко.
- Мистер Уизли, – раздражённо оторвался от своих записей Снейп, – имейте в виду, ни в коем случае…
Уизли машинально повернулся к преподавателю – и оказался окончанием спины как раз напротив пылающего под котлом огня. И именно в этот момент его угораздило выдать очередной могучий пук.
- …не поворачивайтесь спиной к огню, – вполголоса докончил Снейп, наблюдая за тем, как Уизли с воплями прыгает по классу и хлопает себя по дымящейся на заднице мантии.
Тем же вечером вдохновлённый успехом Блэк начал дальнейшие исследования списка на предмет чего-нибудь новенького. Сразу два заклинания привлекли его внимание – если совместить их действие, эффект должен был выйти запоминающимся. Но для полноценного срабатывания задумки требовалось организовать удачное стечение обстоятельств – таким образом, её воплощение в жизнь несколько откладывалось.
Занятия с Ремусом не были настолько плодотворными. Альтаир старался изо всех сил, но ему пока что так и не удавалось вызвать что-то большее, чем серебристое облако, висевшее перед ним в воздухе. Правда, появлялось оно достаточно надёжно, даже при не особо глубокой концентрации, но и способно было, по словам Ремуса, не слишком на многое – остановить одного дементора такой Патронус мог, но ни отогнать его, ни справиться разом с несколькими уже бы не вышло. Проблема состояла в том, что Альтаир, равно как и Драко с Блейз, никак не мог найти в себе по-настоящему счастливое воспоминание, способное превратиться в мощного Патронуса. Его жизнь в подавляющем большинстве случаев была легка и беззаботна, и именно из-за этого ему было сложно отыскать в своей памяти по-настоящему опьяняющий счастьем случай. Для этого должен был иметься контраст, а ничего страшного с ним за всю жизнь не случалось. Да и облако-то начало у него получаться только после того, как он стал сначала вспоминать ощущения от той злополучной февральской заметки в газете, затем делать паузу – и воскрешать в памяти чувства того летнего утра, когда тот же самый «Ежедневный пророк» принёс замечательную весть о том, что Сириус на свободе.
С Гермионой тоже пока что ситуация не улучшалась. Незадолго перед началом марта учеников снова отпустили в Хогсмид. Альтаир опять пригласил Гермиону – и опять получил отказ. К тому же Уизли не упустил случая посмеяться над ним по этому поводу. Разумеется, Блэк ему этого не спустил, в результате чего несколько десятков студентов со всех факультетов стали свидетелями очередной дуэли, Уизли на пару дней угодил в больничное крыло, а со Слизерина и Гриффиндора подоспевшая МакГонагалл сняла по пятьдесят баллов и назначила Блэку отработку. Впрочем, по сравнению с тем, что пришлось отделать рыжего на глазах у Гермионы, что наверняка ей не понравилось, меркли всякие отработки. Полируя кубки в Зале наград, Альтаир размышлял о том, что Уизел становится всё более наглым и задиристым. И даже достаточно жёсткие меры его не останавливают. Забавно, что он нарывается на стычку всякий раз, когда он, Альтаир, при нём оказывает знаки внимания Гермионе. Такое впечатление, что…
- Что застыл, Блэк? – прокаркал Филч, приближаясь к нему. – Три давай!
- Да, да, конечно, – машинально ответил Альтаир. Руки его снова принялись совершать механические движения, но сознание уже было далеко от этой ерунды. В голове одно за другим всплывали воспоминания, складывающиеся в единую цепочку. Конечно, в принципе её можно было истолковать и иначе, но – не хотелось. Во-первых, потому что было тревожно. Во-вторых, потому что появлялась ещё одна замечательная причина для ненависти к Уизелу – такой дивный casus belli, что лучше и не придумаешь. Ну и в-третьих, потому что при одной мысли об этом хотелось безо всяких рассуждений сжать пальцы на горле гриффиндорца.
Похоже, Уизелу тоже нравится Гермиона.
Придя к такому выводу, Альтаир немедленно сделал для себя следующий – Уизела нужно остановить во что бы то ни стало. Нельзя допустить, чтобы ему что-то удалось в этом направлении. Ещё можно было бы попробовать смириться с наличием любого другого конкурента, да хоть того же Поттера, но Уизел! Он недостоин быть ковриком перед дверью в её дом!
А значит, надо действовать. Лучше всего будет показать Гермионе его полнейшую бездарность. Да, именно так. Какая девушка обратит внимание на жалкого представителя сильного пола? Правильно, никакая. Но она давно оказывает покровительство Уизелу… Покровительство, а не дружбу! Какая может быть дружба между этой жемчужиной Гриффиндора и этим рыжим кошмаром? Вот уж действительно красавица и чудовище. Правда, в сказке девушка всё же вышла за монстра. Но только после того, как он превратился в прекрасного принца. А разве он, Альтаир, уже не принц? Даром, что ли, мама всегда говорила, что быть Блэком – то же самое, что быть королевской крови?
Стало быть, надо унизить Уизела в её глазах. Наглядно продемонстрировать его ничтожество. Дать понять, что он действительно только Плаксе Миртл в пару и годится. И покровительствовать ему просто глупо. А раз так, хватит воздерживаться от стычек с ним при Гермионе – всё равно избежать их не получится. Но следует не просто побеждать его, а делать это красивее… Зрелищнее…
Закончив с отработкой, Блэк вернулся в Общую гостиную и сколько-то времени сидел в одиночестве перед камином. Был поздний вечер – практически уже ночь, отбой уже прозвучал, и все уже спали или, в любом случае, находились в своих спальнях. В Общей гостиной Слизерина висела тишина, которую нарушало лишь потрескивание огня. В такой обстановке, в отсутствии каких бы то ни было отвлекающих факторов, было хорошо размышлять, и Альтаир именно этим и занялся. Когда, наконец, был составлен более-менее примерный план действий, спать тянуло уже просто невероятно. Непрерывно зевая, Блэк устроился прямо на диване – здесь, благодаря камину, было тепло, и не требовалось даже использовать собственную мантию в качестве импровизированного одеяла. Заодно можно будет на следующий день выставить Филча перед своими в особо неприглядном виде. Мол, так на отработках выматывает, что нет сил до спальни добрести. Эта мысль – последняя связная перед сном – здорово подняла настроение. На губах заснувшего Блэка вместе с отблесками пламени играла улыбка.
Через несколько дней, когда всё уже было готово к началу планомерного наступления, Альтаир сделал для себя ещё одно неожиданное открытие – оказывается, не они одни берут у Люпина дополнительные уроки. На травологии профессор Стебль наткнулась на боггарта в шкафу, который открывался очень редко, будучи хранилищем для ненужных вещей в подсобке при теплицах. Разумеется, декан Пуффендуя смогла загнать его обратно в шкаф, но было непонятно, что теперь с ним делать.
- Надо позвать профессора Люпина, – наконец приняла она решение. – Это по его части – такие проблемы решать.
- Я схожу, профессор Стебль, – немедленно вызвался Альтаир. – Можно?
- Да, конечно, мистер Блэк. И попросите его явиться побыстрее, если только он не занят.
Альтаир кивнул и быстро вышел из теплицы. Травология никогда не была его любимым предметом, и сделать себе внеплановый перерыв было только приятно. К тому же по такому поводу.
Ему было известно, что в это время у Ремуса нет никаких уроков, так что слизеринец направился прямо в кабинет преподавателя защиты от Тёмных Искусств, но, к своему удивлению, там никого не обнаружил. Пожав плечами, он решил заглянуть в класс защиты, и эта мысль оказалась верной – нажав на ручку и открыв дверь, он сразу же увидел крёстного, стоявшего у доски с волшебной палочкой в руке.
- Здравствуй, Ремус, – улыбнулся Альтаир, заходя в класс. – Ты не мог бы сейчас подойти в теплицы, там профессор Стебль на боггарта в подсобке наткнулась…
В этот момент какое-то движение сбоку привлекло его внимание, он обернулся – и замер, обнаружив прямо перед собой Поттера, и тоже с палочкой наготове. Альтаир немедленно выхватил свою, резко уходя в сторону, но Ремус сразу же вскинул руку:
- Стойте, стойте! Альтаир! Всё в порядке, просто я учу Гарри вызывать Патронуса.
Не отрывая настороженных взглядов друг от друга, слизеринец и гриффиндорец медленно опустили палочки – каждый был готов уворачиваться от заклятия другого.
- Да что же это такое, – вздохнул Ремус, становясь между ними. – Гарри, встретимся на следующей неделе в обычное время. Альтаир, идём, покажешь мне, где там ваш боггарт.
Уже выходя из класса, Блэк напоследок бросил взгляд на Поттера. Тот смотрел ему вслед и явно о чём-то раздумывал.

Предыдущая глава || Следующая глава