Я неотрывно смотрела на ладони парня, которые он сжимал в кулаки. В воздухе витало раздражение, боль, отчаяние и злость. Все эти чувства будто просачивались ко мне в подсознание, кружили голову, отдаляли от Квина. Я встряхнула головой прогоняя цунами негатива. Вот бы я могла отгородить Квина от всего этого!
Тем временем он сидел на небольшом расстоянии от меня, глядя на экран телевизора, где застыло изображение просторной светлой комнаты. Я проследила за его взглядом и в который раз вздохнула. Веки сами опустились вниз, а голова коснулась мягкой спинки дивана. Я не хотела торопить Квина, но ждать было мучительно.
- Ты можешь уже включить видео, - мягко напомнила я парню. Он сухо кивнул и нажал на play.
На экране появилась женщина, держащая на руках младенца. Счастливая улыбка озаряла ее лицо.
- Идем к нам, - позвала она кого-то, и в камере появился молодой мужчина с взъерошенными волосами и такой же искренней улыбкой, как у женщины.
- Мои родители, - шепотом произнес Квин, сильнее сжимая кулаки. – Я нашел множество таких кассет, наверное, они любили снимать на камеру моменты своей жизни.
- Хорошая привычка, - неуверено сказала я, чтобы хоть как-то поддержать парня.
В ответ он кивнул, все еще не глядя мне в глаза.
- Может быть…
Родители Квина веселились, играли с младенцем. Это выглядело так естественно и легко, что я не могла сдерживать улыбку. Потом на видео раздался звонок в дверь. Женщина уложила ребенка в кроватку, а мужчина вышел из комнаты. В объективе осталась лишь светлая комната с детской мебелью и игрушками. Резкий хлопок заставил меня вздрогнуть. Что-то произошло в тот момент в детской. Камера упала на пол и на экране появились две ладони: мужская и женская. Их пальцы были переплетены, словно утверждая, что никогда эти руки не отпустят друг друга. Спустя мгновение по ним стали стекать капли крови. Последнее, что можно было заметить – это черные, начищенные до блеска мужские туфли. Кто-то подошел к кроватке ребенка и остановился на несколько секунд. Казалось, мое сердце перестало биться в этот момент… Я и не заметила, как слезы выступили на моих глазах и, одна за другой, скатывались по моим щекам. Следующее, что я услышала, был надрывный плач младенца.
Видео закончилось. На экране снова застыло изображение детской комнаты.
- Вот как они погибли… Их убили, - безжизненный голос нарушил тишину.
Пытаясь унять дрожь в теле, я поднялась с дивана и села на корточки напротив Квина.
- Мне очень жаль.
- Это еще не все.
Я взяла парня за руки и заставила посмотреть мне прямо в глаза.
- Ты можешь рассказать мне абсолютно все. Я готова выслушать тебя.
- Спасибо, Джез, - в его глазах мелькнул огонек надежды. – Ты единственная, кому я могу все рассказать, потому что я знаю, ты меня никогда не обманешь и не предашь.
Мое сердце болезненно сжалось, а на глазах снова выступили слезы.
- Да, - выдавила я из себя.
- Я бы не сказал тебе, если бы не любил так сильно. Потому что знаю, тебе можно довериться, и ты…
- Можешь уже рассказать, в чем дело? – жалобно попросила я, чувствуя себя полной дурой. Как я могла сомневаться в Квине, бояться рассказать ему правду о себе?
- Ладно, иди ко мне.
Я села около него, и он крепко прижал меня к себе, будто боялся, что я вот-вот исчезну, испарюсь в воздухе, и он останется совсем один.
- Когда я вчера нашел эту кассету, был в ярости, стал обвинять во всем своего дядю. Я был так зол и расстроен, что не задумывался, что же на самом деле произошло в тот день в детской, и кто виноват в этом. Но когда я пришел в себя, мне предстоял серьезный разговор. Дядя рассказал мне нечто странное, невероятное…
- Квин, умоляю, не томи…
- Для начала я должен показать тебе одну вещь.
Он достал из кармана маленькую картонную коробочку и вручил ее мне.
- Открой.
Я сделала так, как он просил и замерла. Внутри лежал кулон, по форме напоминающий капельку дождя, на бронзовой цепочке. Неужели это тот самый медальон, из-за которого разрушилась моя жизнь? Это медальон, который когда-то принадлежал Араэль? Так эта девушка – легенда, или реальность?
Мои пальцы сами потянулись к украшению. Холод разлился по моему телу, когда подушечки пальцев коснулись бронзовой капельки.
- Откуда он у тебя?
- Нашел в вещах родителей, на чердаке. Дядя рассказал мне одну историю про девушку, которой принадлежал этот медальон. Она была кем-то вроде медиума, я точно не знаю, и сдерживала от необдуманных поступков двух братьев. Они были, - парень запнулся, подбирая подходящее слово, - разные и не совсем обычные.
- Я знаю эту историю, - перебила я парня, спасая его от неловкости.
- Правда? И знаешь, что случилось дальше?
Я кивнула, высвобождаясь из объятий Квина.
- Как он оказался у твоих родителей? – я взяла в руки медальон и принялась внимательно рассматривать его, не желая упустить ни одной детали.
- Я не знаю… Но именно он спас меня в тот день. Я не понимаю, как, но дядя сказал, что в кулоне есть некая сила. Знаю, звучит неправдоподобно. Но это еще ничего по сравнению с тем, что он мне сказал после этого.
- Я не могу вытягивать из тебя слова, Квин. Скажи, как есть.
- Он сказал, что имеет отношение к той легенде, если точнее, к Сиду.
- Что?
Я подскочила, будто меня обдали кипятком.
- Это сложно объяснить тебе, Джез, но я…
- Нет! – я не дала парню договорить. – Не может быть! Твой дядя дитя Солнца!?
- Но как ты…
- Не может быть, - мой тон смягчился и дыхание восстановилось.
- Видимо, нам нужно еще многое обсудить.
- Времени нет, мы должны поехать кое-куда. Немедленно.
- Остановись на секунду, - Квин подошел ко мне и взял меня за руки. – Мы можем для начала во всем разобраться здесь, разложить все по полочкам?
Я отрицательно покачала головой, взглядом умоляя парня не противиться.
- Ладно, - сдался он, – только сначала надень медальон. Я хочу, чтобы он был у тебя.
- Нет, я не могу.
- Я хочу, чтобы он был у тебя, - повторил Квин. – Если он на самом деле способен защитить, тогда ты должна носить его.
Я не выдержала настойчивого взгляда карих глаз и отступила. Как только бронзовая капелька коснулась моей кожи, я почувствовала сильное головокружение и холод. В моей груди на какую-то долю секунды вспыхнула молния, а затем погасла.
- Все в порядке? – обеспокоенно спросил парень.
- Если это можно считать порядком…
Уже спустя несколько минут мы сидели в машине, и я объясняла Квину, куда ехать. Мне было необходимо прямо сейчас оказаться в заброшенной библиотеке и рассказать обо всем Квину, пока не стало слишком поздно. Я очень надеялась, что дети Грозы помогут мне в этом.

В помещение мы вошли, держась за руки, словно боялись потерять друг друга. А может, на самом деле, мы испытывали этот страх? Но разве смогу я оставить Квина и перестать быть частью его жизни? По крайней мере, я знаю, что ни за что на свете я бы этого не пожелала.
Я, как и в первый раз, когда пришла сюда, поморщилась от запаха сырости и пыли. Обстановка совсем не изменилась, все те же стеллажи, уходящие в темноту и небольшое пятно света от настольной лампы, которая освещала маленький клочок комнаты. Мелисса и Тиффани склонились над ветхим столом и что-то внимательно рассматривали, а Юджин что-то рассказывал им, энергично размахивая руками.
Стоило нам переступить порог комнаты, как три пары глаз буквально вцепились в нас. По моей коже пробежал холодок. Квин сильнее сжал мою ладонь, терпеливо выдерживая пристальные взгляды.
- Джез, рады тебя видеть, - первой пришла в себя Мелисса.
Тиффани возмущенно изогнула губы, прожигая меня взглядом. Затем она переключилась на Квина и возмущение сменилось удивлением. Она откашлялась и подала голос:
-Присаживайтесь.
Я была удивлена, потому что в ее голосе не было привычной злобы и иронии. Наоборот, появились нотки вежливости и интереса.
- Спасибо, - ошарашено проговорила я, опускаясь в пыльное кресло. Квин же отказался последовать моему примеру и просто стал рядом со мной, не отпуская мою ладонь. Я чувствовала его неуверенность, непонимание, но не знала, как вести себя, как начать разговор.
Обстановку спас Юджин, заметив мое замешательство. Он представил всех присутствующих и пожал руку Квину.
- Ты же помнишь самое главное правило, Джез? – осторожно спросил Юджин.
- Да, помню… Но ведь у каждого правила есть исключение, так? Квин должен знать правду.
- Ты так думаешь? – недоверчиво спросила Мелисса, приглаживая непослушные рыжие волосы.
- Да, - сказала я как можно более спокойным и ровным голосом. – Я уверена, потому что его дядя дитя Солнца.
- Что? – удивление одновременно вырвалось у Юджина и Тиффани.
Квин неловко взглянул на меня, высвобождая ладонь.
- Джез говорит правду. Я вчера узнал об этом, правда не совсем понимаю, что это значит, и какое отношение к этому имеет Джез.
-Ну и ну… - единственное, что удалось сказать Мелиссе. Следующая минута тянулась медленно, в томительном молчании. Я с мольбой взглянула на Квина. Он понял мой взгляд и кивнул.
Квин рассказал все, что знал о своих родителях, о видео, которое нашел на чердаке своего дома и о вчерашнем разговоре с дядей.
- Неожиданный поворот, - отозвался Юджин, когда Квин закончил свой рассказ. – Никогда не думал, что дитя Солнца будет стоять здесь, передо мной.
Я вопросительно посмотрела на парня. Дитя Солнца?
- Нет, Юджин, - прервала его Тиффани, – он не дитя Солнца, иначе я бы это почувствовала, – девушка поймала мой недоуменный взгляд и пояснила: - Я чувствую детей Грозы и Солнца, именно так я нашла тебя.
- Но кто же он тогда? – теперь настало время удивляться Мелиссе.
Тиффани пожала плечами.
- Не знаю. Похоже, он не принадлежит ни одному из кланов. Но его внутренняя энергия настолько сильна, что я в растерянности. Если бы он имел какое-то отношение к нам или нашим врагам, то оказался бы сильнее нас всех вместе взятых.
- Я все еще здесь, - недовольно прервал девушку Квин. – Что все это значит?
- Я не знаю, - повторила Тиффани. – Но твоих родителей убили не просто так, в тебе есть что-то, не понятное для меня.
Девушка устало закрыла глаза и села за стол. Постепенно ее тело стало расслабляться, а к лицу возвращался легкий румянец.
- Квин, - я встала и приблизилась к парню. – Я – дитя Грозы.
Мне было тяжело смотреть на лицо любимого, искаженное страхом и непониманием.
- Прости, что не сказала тебе раньше, я просто боялась.
- И что теперь? – прошептал он, будто есть только мы, и никого вокруг.
- Я не знаю, правда… Но постарайся принять это, прошу.
Снова воцарилось молчание, а затем Квин сказал, что ему нужен свежий воздух и ушел.
Еще долго в моей голове эхом отдавались его тяжелые шаги.
- Джез, послушай, дорогая, - Мелисса подошла ко мне и взяла за плечи. – Ты правильно сделала, что привела этого парня к нам.
- Я надеялась, что вы поможете мне.
- Мы стараемся. И знаешь, лучшее, что ты можешь сделать – это оставить его, попрощаться навсегда.
- Нет! – возмущенно вскрикнула я, вырываясь из цепких рук Мелиссы.
- Послушай меня, – она сильнее сжала мои плечи, так, что я готова была взвыть от боли. - Родителей Квина убили из-за того, что хотели добраться до мальчика! Понимаешь? Мы не знаем, зачем кому-то понадобился Квин, и как ему удалось спастись. Но, подумай сама, его дядя вполне мог спрятать мальчика в безопасном месте.
- Но почему мне нельзя быть с ним?
- Да потому что ты дитя Грозы! Ты будешь выдавать себя своей силой, и вас будет совсем легко вычислить. Те, кто так хотели добраться до Квина, благодаря тебе смогут осуществить свой план. Ты этого хочешь?
Я отрицательно покачала головой, не веря своим ушам. Неужели мне придется сделать то, что говорит Мелисса?
- Если не веришь, тогда я вот что скажу. Дядя Квина оставляет его не потому, что ему плевать на парня, а потому что он обладает силой и из-за него будет легко вычислить племянника. Уверена, он этого не хочет. Джез, я понимаю, ты очень любишь этого парня, но неужели ты не хочешь, чтобы он был в безопасности? Подумай, во что превратиться его жизнь, если ты будешь рядом с ним.
- Ты права, - шепот сорвался с моих губ. – Слишком много людей страдает из-за меня.
- Иди и сделай это прямо сейчас, - твердо сказала Мелисса, отпуская меня.
***
На улице неподалеку, я увидела силуэт Квина, он ждал меня. У меня появилось безумное желание сбежать, чтобы не совершать ошибку, о которой я потом буду жалеть. Но безжалостный ветер подхватил меня и будто подталкивал подойти к парню.
Квин сделал шаг навстречу мне.
- Так все это правда?
- Да, Квин. Боюсь, что да.
- Но вместе мы справимся, правда? Мы сможем! – в голосе парня чувствовалась надежда и в то же время страх.
Я неподвижно стояла, не в силах хоть на шаг приблизиться к Квину. Чувство вины и боли за то, что я должна сделать, жгло меня изнутри. Я почувствовала себя восковой свечой, которую вот-вот охватит пламя.
-Джез? – настороженно спросил Квин, беря меня за руку.
Этот жест причинил мне столько боли, что я резко отдернула свою ладонь, с жадностью глотая воздух. Казалось, еще немного, и я упаду, растворюсь, исчезну. Хотелось, чтобы это стало возможным…
Я сжала ладони в кулаки и посмотрела парню прямо в глаза. О, Господи! Пускай лучше меня ударит молния, только бы не видеть боль на его лице!
- Ты не понимаешь, - дрожащим голосом проговорила я. – Так нельзя.
- Но почему? Ты так быстро сдаешься?
- П-прошу… не н-надо, - глухое рыдание вырвалось из моей груди и перед глазами все поплыло. Внутри меня разверзалась пропасть. Еще один шаг, и я полечу вниз. Но дороги назад уже нет.
- Мы должны расстаться.
Слова сорвались с моих губ, и я тут же пожалела об этом. На лице Квина промелькнула ожесточенность, а губы задрожали. И я поняла, сейчас он сорвется.
- Найдешь кого-нибудь из «своих»?
Было невыносимо видеть, как злость овладевает им.
- Квин… - убито прошептала я.
- Не опускай глаза! Скажи мне прямо! Скажи, что больше не любишь меня!
Я покачала головой, глотая слезы.
- Скажи! – он крикнул так, что я вздрогнула. Глубокий вдох… Совсем скоро это закончится.
«Скажи, Джез, - умоляла я саму себя. - Солги! Ради безопасности Квина, солги.»
- Я не люблю тебя, - сказала я, чувствуя, как ненависть к себе разгорается все сильнее.
Квин стоял растерянный, в его глазах читалось недоверие. И я поняла, что этого недостаточно. Он не уйдет так просто, не оставит меня.
- И я никогда тебя не любила, - сквозь рыдания почти прокричала я. – Слышишь, Квин? Никогда!
Это конец. Точка. Я закрыла глаза, ощущая, как волна злости и ненависти захлестывает меня. Как бы я сейчас хотела, чтобы он ударил меня! Ударил, что есть силы. Я это заслужила.
Но ничего не было… Не было физической боли, которая могла бы заглушить душевную. Я снова открыла глаза, но улица уже опустела. Я не сдержала обещания, оставила его.
- Нет, - простонала я, опускаясь на землю. – Квин! – это была попытка закричать, но все, на что я была способна – жалкий хрип. - Я люблю тебя.