Pov Изабел

Взбежав по узкой винтовой лестнице на крышу восточной башни, я захлопнула тяжелую дверь, отрезавшую меня от царящей в цитадели оживленной суеты, устало привалилась к спиной к теплым доскам и обессиленно прикрыла глаза. (О… кажись у кой-кого депресняк?)
Наконец-то этот кажущийся бесконечным прием завершился и я могу остаться одна. (Еще и на особо тяжелой стадии…)
Губы сами собой скривились в горькой усмешке. Одна… Хотя я и раньше любила побыть наедине с собой, подумать, помечтать, (Себя пожалеть…) но никогда еще я не стремилась к одиночеству так, как сейчас – отчаянно, как к последнему прибежищу. (Довели-таки бедную, несчастную девочку! Интересно о ком это я?.. А, ну да… Свиньи, а не вампиры!)
Почему?.. не знаю… Ничего не знаю! (Ну, у каждого свои недостатки…)
Я совершенно запуталась в себе и в собственной жизни, как муха, которая изо всех сил бьется в мягких нитях паутины в поисках выхода, но лишь еще сильнее затягивает смертельный шелковый кокон. (А я уж и не надеялась!)
В мыслях был полный раздрай, в душе клокотал бурлящий котел болезненных и противоречивых чувств и эмоций, порождая внезапные смены настроения и выплескиваясь на окружающих приступами необоснованного раздражения. Это настораживало и пугало меня. (Счастье привалило… моя девочка влюбилась… бьюсь в экстазе!) Я казалась себе истеричкой, (Ну, этот грешок за тобой уже давненько водится, пора бы уж и попривыкнуть!) мечущейся из крайности в крайность, и поэтому старалась, как могла, справиться собственными силами, находя себе все новые и новые занятия и увлечения.
Старые уже не помогали. (А что так?) Разбитый мотоцикл пылился в гараже, не выдержав моих попыток убежать от проблем. (Эх! Пусть покоится с миром! Я буду помнить о нем лишь хорошее... в смысле, ничего хорошего!) А ночные визиты в библиотеку я прекратила раз и навсегда, как только поймала себя на том, что, входя в этот величественный и в то же время необыкновенно уютный зал, думаю совсем не о книгах… (О! Это так ми-и-и-ило!)
В напрасном стремлении сбросить скопившееся внутри странное напряжение, я не вылезала из тренировочных боев, и Феликс лишь недоуменно качал головой, сталкиваясь с моим злым азартом и бешеным напором. (Сказывается длительное воздержание, что поделать…) Чтобы хоть как-то удовлетворить взявшуюся непонятно откуда жажду разрушения, я всерьез увлеклась взрывотехникой, (Растешь в моих глазах!) благо Отто – настоящий фанатик этого дела – согласился стать моим наставником, и, вероятно, только поэтому цитадель еще не взлетела на воздух от моих неумелых экспериментов. (Эх, мои гены, ну чес слово!) А еще были регулярные тренировки с Челси и с Джейн, и совершенствование собственного дара, и обязательное участие в боевых рейдах и различных протокольных мероприятиях, и многое-многое другое. (Делать те больше нечего!)
Я вертелась как белка в колесе, не оставляя себе ни минуты свободного времени, (Вот это я понимаю – нон-стоп энерджи!) и отчаянно боялась остановиться, чтобы не оказаться заживо погребенной под лавиной боли и обиды, тоски и сомнений, неясных метаний и черных мыслей, преследующих меня повсюду. (Ну точняк, влюбилась ты, девка, по самое «не хочу»!) Чтобы не думать о том, что не знаю, как и зачем мне жить дальше… (Любить или не любить – вот в чем вопрос!)
Сильный порыв холодного ветра, швырнувший мне в лицо пригоршню цветочных лепестков, мелких веточек и крошечных песчинок и растрепавший волосы, заставил болезненно улыбнуться и открыть глаза. Я судорожно вдохнула полной грудью пахнущий черемухой и приближающимся дождем тягучий, словно сироп, воздух и, повинуясь внезапному странному желанию, скинула узкие туфли и ступила босыми ступнями на не успевшие остыть гранитные плиты. (Оу, щас шось буде!) Струящийся серый шелк официальной мантии сам собой соскользнул с плеч, оставшись лежать за моей спиной, (В стриптизерши податься решила?) когда я, мягко ступая, наслаждаясь каждым шагом, подошла к узкой бойнице между двумя изъеденными временем каменными зубцами и посмотрела на открывшуюся моему взору величественную и прекрасную картину. (Эх, не о том ты думаешь, Белка!)
Над Вольтеррой собиралась гроза. (Печенкой чую, буря будет не только там!) Темное ночное небо было плотно затянуто низкими, нависающими буквально над головой угольно-черными тяжелыми тучами, готовыми в любое мгновение пролиться на землю яростным весенним дождем. (Так-с, это мы пропускаем…) Где-то вдали уже сверкали первые молнии и глухо рокотал гром. Здесь же природа словно замерла в преддверии ожидаемого буйства стихии. Смолкли птицы, не слышно было привычного пения цикад. (Это тоже…) Лишь кинжальные удары резких порывов ледяного ветра, сгибающего до земли недавно покрывшиеся листвой деревья и поднимающего в воздух невесомые белые облака опавших вишневых лепестков, то и дело вспарывали тяжелый густой воздух.
Но вот тьму озарила ослепляющая мертвенно-белая вспышка, небо над головой с грохотом раскололось, и на землю хлынули потоки воды. (Так, а давай ближе к телу!)
Я запрокинула голову и подставила лицо ласковым упругим струям. Строгое темно-синее платье, надетое по случаю сегодняшнего визита представителей клана Моро, намокло, прилипнув к телу, по спине, стекая с волос, струилась вода, но мне было все равно. (Пофигизм в нашем случае лишь приветствуется!)
Капли дождя остужали мои горящие огнем сухие глаза и катились по щекам, словно холодные пресные слезы. Я плакала, как могла, наконец-то выплескивая скопившиеся внутри залежи боли и отчаяния, и природа плакала вместе со мной. (Как трагично… сама чуть не прослезилась!)
Два месяца назад очередное сыскное агентство, в которое я обращалась, расписалось в своем полном бессилии и разорвало контракт. (Тьфу ты… я уж думала и вправду шо серьезное случилось!) И это был конец… (Просто прекрасный happy end, ты разве так не считаешь?) Нет, несомненно, я могла бы обратиться в другое. Но был ли в этом смысл? (Знаешь, сама задаюсь этим вопросом уже который год!) За четыре с лишним года безрезультатных поисков я успела перебрать все достаточно крупные и известные детективные агентства не только Европы, но и мира. (На кой, спрашивается?) А обращаться в мелкие сыскные конторы… и опять ждать, верить, отчаянно цепляться за тающую в руках призрачную надежду? Я так устала от этого… (Правильно, нервы они такие, их беречь надо!)
Да и зачем?.. (Мне, кстати, тоже интересно!)
Что я могу предложить Эдварду? (Дурацкий вопрос, он в принципе не в состоянии оценить всю прелесть данного предложения!) Что осталось во мне от той восторженной хрупкой девочки с шоколадными глазами, притягательным запахом и искренней верой в добро, которую он знал и, наверное, даже любил? (Любить-то он, может, и любил, да толку с этого, как с козла молока…) Ничего. (Вот именно что «ни-че-го»!) Так может, будет лучше, если он так и останется в неведении о том, что со мной случилось? А я смогу сохранить остатки своих иллюзий… (Дура ты, Белка! Чего за них цепляться то!)
Иллюзии…
Раньше, увлеченная поисками, я старалась не задумываться о том, что буду делать, когда наконец достигну своей цели. (Ты вообще, по-моему, отправила свои мозги в долгосрочный отпуск, иначе бы давно уже сообразила, что к чему!) Гнала прочь тревожные мысли и неясные сомнения. Мне казалось, что стоит только найти Эдварда, и все сразу встанет на свои места и будет логично и правильно, а мир засияет яркими красками. (Наивная!)
Но тот странный ночной разговор с Аро, а особенно его наполненные болью и горечью слова, раскаленным гвоздем засевшие в моем мозгу, заставили меня задуматься и открыто взглянуть в глаза собственным страхам. (Эх, ты б чем другим, куда более полезным для здоровья занялась…) И я поняла, что боюсь нашей с Эдвардом встречи… (Что так?) Боюсь разочароваться в своей любви. Боюсь увидеть равнодушие и холод в любимых глазах, а может, и того хуже – презрение... (Ну да, одного раза некоторым явно было маловато!) Боюсь, что все, ради чего я жила эти годы, окажется ложью, глупой выдумкой наивной девчонки, вечно попадающей в неприятности. Ведь Эдвард сам сказал мне об этом шесть лет назад и вычеркнул меня из своей жизни, растворившись в промозглом тумане зеленых лесов Форкса, как призрак. (Ну не идиот, а?) А я, упрямая, не хотела верить, на что-то надеялась, искала… (Влюбленная… ну что поделать, все мы бабы такие, дуры, одним словом!) Да и сейчас, несмотря ни на что, в глубине моей души все еще теплился робкий огонек веры в нашу любовь, так до конца и не похороненный под обломками несбывшихся надежд и бесконечной усталостью напрасных ожиданий. (Вот он и вправду – упрямый кретин, такую девку проморгал!)
Я горько усмехнулась собственным мыслям. В горле застрял комок боли, тоски и обиды. А глубоко внутри меня, словно соперничая с разразившейся вокруг грозой, бушевал настоящий ураган, смешивая в одном безумном водовороте горечь обиды и тоску одиночества, чувство вины и боль агонизирующей надежды, отчаяние и любовь.
В какой-то момент я поняла, что больше не могу держать это в себе и, зажмурившись, впервые в жизни сняла свой щит, выпустив наружу все то, что с чудовищной силой сдавливало раскаленными обручами мою голову и разрывало грудь острыми осколками разбитого сердца… (Правильно, чего это одна ты мучиться должна…) И почувствовала, как истерзанную душу бережно омывают ставшие вдруг мягкими струи неистового весеннего ливня... Изумленная, я медленно открыла глаза, кончиком языка слизнула с губ кажущиеся солоноватыми теплые капли и несмело улыбнулась. Ночь улыбнулась мне в ответ. (Опять глюки, а я было понадеялась, что это прошло….)
Нет, разрывающая сердце боль никуда не ушла, но теперь я словно делилась ею с кем-то большим и надежным, способным выслушать, понять и простить. (Ой, мама дорогая, че творится-то?!) Вселенная радостно распахнула для меня материнские объятия, и я облегченно спряталась на ее груди, ощущая себя одновременно крохотной песчинкой и вспыхнувшей Сверхновой, нерушимым каменным утесом и шаловливым вольным ветром, огромным океаном и каждой капелькой дождя, падающей сейчас на землю. (Неслабо тебя вставило! Что курила?) Я была нигде и повсюду, став неотъемлемой частью невероятно сложной и удивительно гармоничной структуры Мироздания и всей своей сутью чувствуя ее незримые вибрации… (Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. Оттого и вибрации…)
И внезапно пришла в себя на крыше восточной башни, когда дверь, ведущая в замок, с громким треском врезалась в стену и разлетелась на мелкие осколки. Близкая вспышка молнии выхватила из тьмы силуэт мужчины, застывшего в напряженной позе в нескольких метрах от меня. (И кто это так вовремя приперся?) По оголенным нервам огненным бичом стегнул разряд чужой боли… (Что, и его плющит? Неужто весь замок приложило?)

Pov Аро (О, кощеюшка! Какая неожиданная встреча!)

«Ненавижу!» (Многообещающее начало!) - ноутбук, жалобно пискнув, врезался в стену и рассыпался грудой бесполезных обломков, (И чем он, позволь узнать, так тебе не угодил?) по паркету каплями дождя застучали мелкие канцелярские принадлежности, листы бумаги взметнулись неистовым вихрем. Какое-то время я безразлично смотрел, как они, кружась, словно опавшие листья, медленно оседают на пол, потом уперся локтями в столешницу, вперив в нее невидящий взгляд, и в отчаянии запустил пальцы в волосы в тщетной попытке взять себя в руки. (Какие вы все, однако, нервные! Лечиться вам всем надо!) Перед глазами появился образ высокой женщины с копной длинных смоляных кудрей, (Не поняла… эт еще че за мымра?) глядящей на меня с предвкушением и затаенным торжеством. (С какого перепугу?) А сквозь него медленно проступало другое лицо (Не многовато будет, две-то за раз, а?) – то, что я напрасно пытался забыть все эти годы. И на губах Кассандры тоже играла хищная торжествующая ухмылка… (У меня рецептик один завалялся, очень рекомендую… «фейсом об тейбл» называется!)
Из моего горла вырвался низкий утробный рык: «Тварь!» (Фи, как грубо! Животное тут вообще ни при чем!)
Я с силой ударил по столу, отчего во все стороны брызнули щепки, а на гладкой поверхности отполированного черного дерева появилась отвратительная дыра, напоминающая щерящуюся острыми зубами акулью пасть, (Ай-яй-яй! Не бережешь ты казенное имущество!) взметнулся на ноги и, словно лев в клетке, заметался по просторному кабинету.
И ведь у нее практически получилось. (А поконкретней слабо, да?) Если бы не Изабел… (О, а эта тут при чем?)
Я стиснул кулаки и вновь постарался справиться с подступающей волной дикой, неконтролируемой ярости. (Я бы советовала головой о стенку, но мне вашей архитектуры жаль…) Но одно только воспоминание о том, что от участи безвольной марионетки меня отделяла лишь тонкая преграда ментального щита, смело все тщательно возводимые разумом барьеры, и меня накрыла тьма. (Поменьше пафоса, родной…) Окружающая обстановка вдруг растворилась в густом черном тумане, гасящем все звуки и запахи, липнущем к телу и полностью лишающем ориентации во времени и пространстве. (Какой касьмар… не, ну ваще-е-е!) В этом вязком мареве внезапно проступили расплывчатые картины событий сегодняшнего дня, и меня закружило в их безумном цветном хороводе (Лучше б с бабой какой потанцевал… а еще лучше с одной конкретной взятой дурындой упрямой!):
Ненавязчивый привычный узор камерного полуофициального приема, щедро украшенный затейливым кружевом словесных оборотов, невесомой вуалью намеков и тончайшей вязью плетущейся интриги… (Ты сам-то понял, чё сморознул и, главное, кому?) Эффектная брюнетка, в каждом слове, каждом движении которой сквозит недвусмысленное предложение. (Шлюха, что ли?) И ощущение легкой досады и брезгливости от понимания этой старой как мир игры… (И то правда… могла бы уж что новенькое придумать!) Протянутая мне для приветствия изящная узкая кисть и затягивающий омут кажущихся невероятно знакомыми вишневых глаз на абсолютно чужом холодном лице с хищным оскалом намертво приклеенной лицемерной улыбки… (Даже меня передернуло) Черный водоворот злобных коварных мыслей и гнусных воспоминаний, утаскивающий меня на дно зловонной трясины, из которой нет спасения… (Мне тебя пожалеть, али как?) Яростное сопротивление подавляющей силе чужой воли, пытающейся взломать тонкую, дрожащую под ее натиском оболочку, удерживающую мое Я от растворения в мерзкой клоаке, которая уже обступила меня со всех сторон и неумолимым многотонным прессом выдавливает из груди остатки воздуха… (Ух, какой впечатлительный попался!) Я задыхаюсь… (А говорили бессмертный… тьфу на тебя!)
Рука с силой рванула стискивающий горло ворот рубашки, по полу с легким стуком покатились рубиновые запонки, (Ого! Я конечно ниче против мужского стриптиза не имею, но я ж не железная, в конце-то концов!) а сквозь застилающий глаза туман проступили знакомые стены моего кабинета. (Шо, все? а я-то, дура наивная, губу раскатала!) Я судорожно втянул в себя воздух, глухо простонал и устало прислонился лбом к чуть прохладной гладкой поверхности оконного стекла.
Мне надо успокоиться. (А как МНЕ надо успокоиться…) Все уже позади. (Обидно-то как…) Эта тварь мертва (Так ты об этом… тоже мне, нашел из-за чего мозги парить!) – Джейн умеет убивать медленно и мучительно, (Я вон люблю хард-рок послушать… у каждого свои недостатки!) Марго ее подстраховала и проконтролировала, а против женщин талант Вивьен бессилен. (Эх, древность! Надо идти в ногу со временем, парой Ж+Ж уже никого не удивить…)
Но все-таки, как тонко она все рассчитала… (Если б она и вправду хорошо все рассчитала, ты б тут мне по ушам не ездил… дилетантка!)
Обладая подобием дара Кассандры, не столь виртуозным и незаметным, обволакивающим сознание в легчайший удушающий кокон, а более яростным, напористым и беспощадным, способным практически мгновенно сломить волю мужчины, Вивьен, движимая тщеславием и жаждой власти, решила пойти ва-банк. (Так банально… никакого воображения!) Ее план был прост и изящен: в числе избранных представителей клана Моро попасть в замок, подчинить меня, разыграв на публику незамысловатую сценку о вспыхнувшем с первого взгляда непреодолимом чувстве, затем, через несколько лет после скоропалительной свадьбы, с моей помощью аккуратно избавиться от Кая и Маркуса и стать единоличной правительницей большей части вампирского мира. (Скромней надо было быть, авось и выгорело б чего!) И для осуществления всего этого ей нужен был всего лишь тактильный контакт с предполагаемой жертвой… (Птичку обломинго ей, а не вампирский трон!)
Слава Богу, ежегодно возобновляемый Изабел щит спас меня от мгновенного превращения в послушную воле хозяйки куклу, но полностью сдержать силу не смирившейся с неудачей и продолжающей мощный ментальный натиск вампирши он оказался не способен. (Может он ей еще и по кумполу надавать должен был, а?) И мне пришлось приложить просто неимоверные усилия, чтобы выстоять, не сломаться и сохранить рассудок. (Правильно, а то расслабился, понимаешь ли!) Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы Вивьен внезапно сама не отдернула руку, будто обжегшись, и не метнула полный ненависти взгляд на застывшую в стороне Изабел… (А не… схлопотала-таки, по кумполу-то!)
Одному только Господу известно, чего мне стоило после этого, длившегося буквально несколько секунд, незримого боя удержать себя в руках и не уничтожить Вивьен на месте! (А жаль, я б с удовольствием полюбовалась бы… думаю, твои гости тоже) Не вцепиться в горло этой хищной твари, наслаждаясь сладким треском плоти под моими пальцами и ужасом в гаснущих глазах! (Шо, на большее фантазии не хватило?) Лишь маска, ставшая за прошедшие века второй натурой, и четкое осознание недопустимости публичного скандала помогли мне удержаться на грани, сделать вид, что я ничего не заметил, и даже достойно завершить прием с любезной улыбкой на лице, едва сдерживая клокочущую в душе ярость. (Ну прям герой, ей-Богу!)
Меня еще хватило на то, чтобы коротко поблагодарить Изабел после того, как гости удалились, (Вот это правильно!) и, добравшись до своего кабинета, отдать Джейн соответствующие распоряжения. (А я, понимаешь ли, на ужасы настроилась… нет у тебя совести!) Но едва за спиной подчиненной закрылась дверь, остатки самоконтроля разлетелись острыми осколками зеркала, кривого, как вся моя жизнь, и я ощутил неумолимое приближение очередного приступа… (Эт че еще за фигня?)
«Приступы… (Я это уже слышала, второй раз повторять не обязательно, даунов тут отродясь не водилось… хотя насчет тебя я бы не была в этом так уверена!) – на губах появилось горькое, болезненное подобие ухмылки, отразившееся в темной глубине оконного стекла неумолимым оскалом судьбы, (Даже так? а не много ли чести те судьба оказывает?) - мой рок, мое проклятие, моя расплата за дар... (А что поделать? «Любишь кататься, люби и саночки возить», - народная мудрость между прочим!) Когда разум оказывается заперт в сумрачной темнице измененного сознания и теряет всякий контроль над оставшимся во власти простейших звериных инстинктов телом… (Вот и у тебя недостатки нашлись, а то уж больно идеальным был…) Как же я это ненавижу! (Зачем же так переживать?...) Эти хаотические обрывки совершенно диких воспоминаний о творимых в подобном состоянии безумствах… (Я и в здравом уме такое могу выкинуть, что тебе и в кошмарном сне не приснится, и что с того?) Это ощущение собственной слабости, беспомощности, уязвимости… (Я, между прочим, тоже слабая и беззащитная… относительно, конечно) Я так надеялся, что наконец-то сумел побороть в себе это! (Надейся, хто ж мешает-то?) И вот опять! (Не опять, а снова!) Проклятье! (Чур! Чур тебя! Разорался, понимаешь ли!)»
Я почувствовал, как едва прояснившееся сознание вновь затягивает удушливая серая пелена, и постарался дышать глубже и размеренней, пытаясь успокоиться и выиграть еще хоть немного времени. (Перед смертью не надышишься…)
Вдох… выдох… (Не задохнись, смотри, с непривычки! А то с тебя станется!)
«Я сильный. Я справлюсь. Я смогу преодолеть это...» (Что-то подобное я говорю себе каждый раз, когда сажусь на диету… еще ни разу не помогло!) - как заклинание мысленно твердил я себе, отчаянно стискивая кулаки и прижимаясь лбом к холодному стеклу. (И как окно еще не выбил?) И понимал, что все напрасно, ощущая, как на меня медленно, но неумолимо накатывает тяжелая черная волна. (Приливы-отливы… слушай, а у тебя не климакс, часом?)
Виски стиснул ледяной обруч замешенной на досаде паники. (Тоже мне, блин, паникер недоделанный)
«Дьявол! Как же не вовремя… Только не сейчас!» (Совсем ты себя не бережешь, вот и докатился!)
«Как я мог так фатально ошибиться?! Так глупо подставиться?! Почему не предусмотрел?!..» (Вот меньше в декольте всяких там… пялиться надо было, глядишь, че интересное бы заметил, или кого!)
«Последний приступ был больше пятидесяти лет назад, и тогда я предчувствовал его приближение и успел уехать туда, где никто не мог бы стать свидетелем моей слабости. Но что же делать сейчас?» (Снять штаны и бегать где-то с час!... эх, занятное вышло бы зрелище!)
«Оставаться в замке нельзя. В таком состоянии я совершенно не контролирую себя и становлюсь чрезвычайно опасным. (Вот я бы и повеселилась на славу…) К тому же, - я взглянул на отражение разгромленного кабинета за моей спиной, - если все пойдет так и дальше, завтра будет довольно трудно объяснить причину царящего вокруг хаоса, (Подумаешь, стресс снимал!) - я нервно хмыкнул: - Безумный глава клана – это не просто незаконно, это совершенно недопустимо. (Кто сказал?) Меня уничтожат свои же… (Кишка у них тонка!) Нет. (А я сказала «да»!) Необходимо, чтобы это знание осталось достоянием лишь узкого круга посвященных. Тех, кто лично заинтересован в моем выживании…» (И кто же эти… счастливцы?)
«Выйти из замка - тоже не лучший вариант. (Разве?) Буквально за стенами – довольно крупный город, - я с силой зажмурился, стараясь изгнать из уже подернутой темной мглой памяти картины кровавой вакханалии, устроенной мной во время одного из первых приступов в крохотной деревушке в Карпатских горах. (Вакханалии я люблю…) - Слава Богу, тогда шла война с Дракулой, и никто не обратил внимания на подобную мелочь… (Вот видишь, сам сказал – мелочь!) тогда, но не сейчас… (Слушай, а ты, оказывается, вредина!) Это станет мне приговором… (Да ты пессимист…) Я сам немедленно отдал бы приказ на уничтожение, если бы на моем месте был кто-то другой, (Если бы да кабы у меня во рту росли грибы… галлюциногенные, вот бы кайф был!) - перед глазами вспыхнула еще одна окрашенная алым сцена, и я почувствовал, как рот наполняется ядом. – Нет! Не хочу! (У меня бы кто спросил… я бы тебе сказала, ох как я б тебе сказала!) Я разумен, черт побери! (Очень громкое заявление…) Я должен контролировать инстинкты, а не они меня! (Уверен?)» - едва поднявшая голову жажда тут же сгорела без следа в бурлящем потоке огненной ярости, (Какая она у тебя робкая, однако…) но темная стена безумия мгновенно стала еще ближе. (А то, от нас так просто не отделаешься!)
Вдох… выдох… (По-моему, не помогает…)
«Спокойно… Это не важно… Надо держать себя в руках. Я должен что-то придумать!» (Думай, я ж не мешаю…)
Вдох… выдох… (Катастрофически не помогает…)
Тишину комнаты разрывает мое хриплое дыхание, под пальцами крошится мрамор оконной ниши, сознание медленно погружается в кромешную бездну, последние секунды утекают, как вода в песок… (Сколько трагизма… никак помирать собрался?)
«Господи, помоги мне!» (И это говорит вампир… мир сошел с ума!)
Как будто в ответ на мою отчаянную мольбу, замок содрогнулся от близкого раската грома, а по стеклу забарабанили капли дождя, даря призрачную надежду. (А ты доверчивый!)
«Гроза… Это выход… (Сильно в этом сомневаюсь!) Оказаться под открытым небом. Там, откуда я не смогу так просто уйти и где я никого не рискую встретить… Восточная башня… (У-у-у… жду с нетерпением!) Да. Это то, что надо… (Да-да! То, что надо!) Направить ярость на противостояние с безумной стихией, а дождь смоет все следы… (Чую, следы и вправду будут…) Только бы не столкнуться с кем-нибудь по дороге… (По дороге – это навряд ли, а вот там…)» - уцепившись за эту мысль, как за спасательный круг, не позволяющий мне утонуть в смыкающемся над моей головой сумрачном море, я быстро набрал на браслете Феликса (Часом не «911»?):
- Проследи, чтобы в коридорах никого не было. Пусть не покидают апартаментов или не возвращаются в цитадель до утра, (Желаешь уединиться? В принципе, это не помешает…) - я сам не узнал свой хриплый каркающий голос.
- Я все сделаю, Аро, - в голосе здоровяка звучала тревога и даже какая-то забота. (Представьте себе, и такое бывает!) Я стиснул зубы, усилием воли подавив вспыхнувшее раздражение, отключил связь, для верности подождал еще несколько показавшихся бесконечными минут и вышел из кабинета. (Лети, птенчик… мы уже ждем-с…)
Отчаянно цепляясь за остатки ускользающего сознания, толкнул практически невесомую деревянную дверь и оказался на одиноко вознесенной к небу площадке восточной башни. На плечи тут же обрушилась тяжелая стена воды. Бушующая стихия, будто стараясь сбросить меня вниз, ударила в лицо яростным порывом ледяного ветра, одновременно ослепляя вспышками молний и оглушая неистовыми грозовыми раскатами. (А не такое-то и слабое воображение…) Я зарычал, чувствуя, как тонкая нить, связывающая меня с реальностью, со звоном лопается и я погружаюсь в клокочущую бездну безумия. (О да! Чувствую, без безумия здесь не обойдется!)

Pov Изабел

«Господи! (Можно просто: «Грымза болотная, вредина обычная».) Разве можно испытывать подобное и не умереть?! (А ты видишь предсмертные судороги? Че за дебильные вопросы…) Не сгореть дотла в адском пламени душевной БОЛИ, не превратиться в горсть пепла, унесенную холодным ветром ОТЧАЯНИЯ, не утонуть в бездонном море абсолютного ОДИНОЧЕСТВА?! (Будь проще, детка!) И я еще смела жаловаться?! (И не говори!) Да испытываемые мной чувства лишь бледная тень того, что терзает его! (Сколько экспрессии!..)» - я внимательно вглядывалась в замершего, как изваяние, мужчину. (Как дите малое, ей-Богу! Тут не глядеть, малышка, надо… как говорится, куй железо пока горячо!)
Он кого-то невероятно сильно мне напоминал (Кого бы это?): до боли знакомый хищный силуэт, длинные темные волосы, узнаваемые черты подставленного тугим водным струям лица… Но мозг все еще упрямо не желал хоть как-то соотнести облик стоящего рядом незнакомца с кем бы то ни было видимо, слишком разительны были произошедшие в нем перемены… (Ну или кто-то конкретно тормозит!)
Он стоял ко мне вполоборота, запрокинув голову к небесам, и был чудовищно напряжен, как натянутая тетива готового к выстрелу тяжелого лука. (А давай без лишних слов?) Под прилипшей к телу мокрой одеждой скульптурно обозначились сжатые до предела мышцы. (М-м… я таю!) Руки с судорожно стиснутыми кулаками были чуть разведены в стороны, как будто мужчина вел незримый бой, в котором, судя по сотрясающим его призрачным ударам, безнадежно проигрывал. (Нашла, блин, о чем в такой-то момент думать!) От него шли буквально физически ощутимые волны ярости и отчаяния, которые я воспринимала всей поверхностью своей раскрывшейся навстречу Миру, оголенной, словно нежное, лишенное привычной скорлупы тело моллюска, души… (Какая гадость эта ваша моллюска… весь настрой мне испортила!)
Движимая желанием помочь, я торопливо сделала несколько шагов и взяла его за руку, (О да, маленькая… утешь его…) как бы говоря: «Ты не одинок. Я рядом. Я с тобой». (Лично мне больше, в данном случае куда больше, импонирует предлог «в», но я, пожалуй, промолчу… не доросла ты еще до такого!) Через мое тело будто прошел электрический разряд. (Хм… ну надо же…) И в то же мгновение я оказалась лицом к лицу с Аро, с ужасающей силой сжимающим мои плечи и глядящим на меня абсолютно черными безумными глазами. (Все, я в нирване…)
Наверное, мне стоило испугаться… (Не вздумай! Прокляну, да так, что потом не отмоешься!)
Но вместо этого я, необыкновенно остро ощущая нашу болезненную душевную близость (Давай ближе к физической…) и чувствуя в своем сердце тот же переполняющий, разрывающий на куски леденящий ад одиночества, прильнула к нему в безумной попытке поделиться теплом своей души и мягко, успокаивающе провела ладонью по его щеке. («Успокаивающе»… эх, дите-дите!) Как будто в ответ на мою невинную ласку, Аро устало сомкнул веки. (В его состоянии невинность – это последнее, что придет ему в голову… оно и к лучшему!) Тонкие крылья прямого носа затрепетали, впитывая мой запах. (Ну не извращенцы, а? Я тут зрелищ, понимаешь ли жажду, а им абы понюхать что было… гурманы недоделанные!) А когда через долю секунды черные уголья глаз вновь сверкнули из-под ресниц, в их бездонной темной глубине появилось что-то, заставившее меня задрожать, и я почувствовала, как тону в этом омуте… (По-моему, кое-кто щас утонет уже в тебе… но лично я ничего против не имею, да и тебя, я думаю, мужик уговорит… у него-то опыта побольше чем у твоего сопляка будет!)
Твердые, требовательные губы накрыли мои в нетерпеливом жадном поцелуе. Я покорилась его напору, а через мгновение сама неистово впилась в губы Аро (Аллилуйя!), прижимаясь к нему всем телом… (Ну надо же… видать еще не все потеряно!) Меня с головой захлестнула волна дикого, необузданного желания. (Дерзай девочка… хотя, недолго тебе ею осталось быть… и слава Богу!) Последним, что я запомнила, было ощущение абсолютной правильности происходящего… (Главное, чтобы оно и после осталось, а до… до всем и всегда кажется все совершенно верным… уж я-то знаю!)

Pov Аро (уже предвкушаю!)

Темная вселенная, сплетенная из чужих мыслей, чувств и воспоминаний, растоптанных надежд и чаяний, предательства и лжи, боли и злорадства, алчности и жестокости... (Ты так хорошо обо мне думаешь… я даже не знаю, что сказать…) Всего того, что я ежедневно воспринимаю своим даром, и что, сливаясь в один мутный поток, переполняет меня изнутри. (Тьфу на тебя, старый хрыч! Не умеешь ты делать девушкам комплименты…)
Бесконечная сумрачная равнина, пронизанная ледяными, бритвенно-острыми клинками злого ветра, будто свернутая в сжимающийся вокруг меня, заполненный удушающей серой мглой тугой кокон… Мой личный ад. (Мрачновато у тебя тут как-то… хоть бы пару котлов поставил, чтоб все как у нормальных людей…)
Отчаяние и боль - они были повсюду: оседали на коже капельками черного тумана, вместе с воздухом вливались в легкие, вонзали острые зубы в душу… (Да ты Прометей прям … хоть щас в пантеон богов)
Мутно-серые стены неудержимо смыкались вокруг меня, стремясь раздавить и уничтожить. (Пусть становятся в очередь… я еще с тобой не закончила!) Они шептали тысячами голосов, кричали, стонали, звали, увещевали и проклинали, пробуждая к жизни жестоких призраков прошлого… (Не, ну совсем никаких понятий!)
«Аро! прозвучал совсем близко сочащийся ядом голосок Кассандры. (Ой, уйди, противная, и без тебя тошно!) - Почему же ты не сдох, как все остальные? (Тебе назло, кочерга старая!) Крепкий орешек… (А то! Брюс Уиллис нервно курит в сторонке!) Ну ничего, ты ведь все равно умрешь за меня, не правда ли, милый? (Облезешь!)» - острые коготки очертили контур моего лица, прошлись по шее и впились в грудь, разрывая сердце. (Оно у тебя, оказывается, есть… жизнь полна сюрпризов!) Я дернулся от невыносимой боли и постарался поймать свою мучительницу, но вампирша со злорадным смехом растаяла в моих руках, растворившись в обступившем меня мареве. (Ну… я так не играю!) Я вновь остался один… (адЫн, савсэм адЫн…)
«Один… всегда один… - острое чувство собственного бессилия и абсолютного одиночества резануло по нервам отравленным кинжалом. Ну почему?! (По кочану… Я откуда знаю!) Почему все так?! (Потому что, случись все иначе, было бы еще хуже, в этом можешь не сомневаться!) Неужели я не заслуживаю чего-то другого?! Неужели я никому не нужен? (Глаза разуй и по сторонам посмотри – глядишь, вопрос и сам отпадет…) - в душе вспыхнула жгучая зависть к соправителям, к Деметрию, к Феликсу, ко всем, кому было с кем разделить вечность, кто сумел найти свою пару. (А завидовать, между прочим, нехорошо… ай-яй-яй!) - Неужели я не достоин этого? (Ну да, такой белый и пушистый…) Неужели меня нельзя любить... ни за что, просто так, только потому, что я есть?! (Можно… но не нужно…) Тогда зачем я цепляюсь за эту жизнь? Зачем она мне?! (Вот только еще одного суицидальщика мне для полного счастья и не хватало!)»
Меня поглотило черное отчаяние… (Надо же, оно еще и цветным бывает… вот те на!)
Вдруг окружающий меня промозглый липкий туман пронзил яркий солнечный луч. (Это ночью-то? Когда подобное случалось в последний раз, он же и первый, ангел заявил о непорочном зачатии… внимание вопрос: кто и кого зачал? А главное, почему Я об это ничего не знаю?!) В клочья разорвав ринувшуюся ему навстречу антрацитовую мглу, он коснулся моей ладони, согревая своим теплом и шепча: «Ты не одинок. Я рядом. Я с тобой». (Н-дя… ну точно, явление святых и непорочных…) Боясь, что это очередная жестокая шутка этого мира, я попытался схватить ускользающее видение. (Правильно, эфемерность нынче не в моде!) Свет прошел сквозь пальцы, и в моих руках внезапно оказалась хрупкая и в то же время удивительно сильная девушка, глядящая прямо мне прямо в душу своими чудесными сияющими глазами.
И она была реальна… (На этом список ее достоинств закончен) Я ощущал ее тоску и боль, одиночество и смятение. Но в то же время чувствовал ее сострадание и стремление помочь… мне? (Нет, Пушкину!) Но этого не может быть! (Признайся, ты идиот? Я не обижусь, правда…) Или может?.. (О боги… дайте сил…) Девушка прильнула к моей груди, даря умиротворение измученной душе, и нежно провела рукой по щеке. (За что мне такое наказание… чем я так провинилась?)
Мой ангел. (Ага, невинна и чиста, аки горная слеза!)
Не в силах поверить в реальность происходящего, я устало прикрыл глаза и втянул носом ее волшебный, пробуждающий желание аромат. (Я не поняла, у тебя тут ангел под боком, а ты о таких низменных вещах думаешь… не стыдно?) В груди мгновенно разгорелся пожар. (Ну, слава богам…) Борясь с охватившей меня неистовой жаждой обладания, я посмотрел на незнакомку. Она завороженно глядела мне лицо, а ее тело трепетало в моих руках. (Давай быстрей, ночь не резиновая… а я и вовсе требую моральной сатисфакции!)
Губы сами нашли ее мягкие податливые уста. А когда она неумело, но нетерпеливо и жадно ответила на мой поцелуй, я почувствовал, как окончательно теряю голову и мы оба сгораем в неистовом пламени страсти… (Писец подкрался незаметно….)

***
(Не, Автор, у Вас совесть есть? Я пятнадцать с половиной глав ждала сего действия, а вы меня так обломали? Не ну вы ваще… даже я себе такого не позволяю!)

Над старинным величественным замком бушевала гроза. Тьму вспарывали белесые разряды молний. Грохотали оглушающие раскаты грома. Из разверзшихся небесных хлябей на землю обрушивались потоки воды. Но двоим на открытой неистовству стихии площадке каменной башни было все равно. Они были заняты исключительно друг другом, не замечая ничего вокруг, и сила их страсти могла поспорить с творившимся вокруг безумием… (Безумие – это то, что светит мне, если я не увижу подробностей!)

***
Pov Изабел
Оглушающая, сносящая все на своем пути волна наслаждения в последний раз прошла по телу, скручивая мышцы (Эм, стоять… какое скручивание? Вы там вообще чем занимались? Пытками или любовью?) и оставляя после себя звенящую легкость и заполняющую каждую клеточку приятную истому. (Могла б хоть намекнуть в который раз… дальше я б уж, так и быть, сама б придумала…) Медленно собирая осколки сознания по поверхности разлитого вокруг океана неги, (До беспамятства… аж завидно!.. Но ты собирай, собирай мозги в кучку, они тебе еще пригодятся…) я ощутила, как мое все еще продолжающее содрогаться в затухающих судорогах экстаза тело бережно сжимают сильные руки. (Так-так-так… когда сильные руки, это хорошо, я бы сказала, очень даже хорошо!.. особенно если… мда…) В изнеможении я прижалась к прерывисто вздымающейся под щекой широкой груди, втянула носом пьянящий терпкий аромат и нехотя открыла глаза. (А вот это ты сделала однозначно зря…)
Взгляд лениво скользнул по тускло поблескивающему в свете зарождающейся зари торсу, (Люблю накачанных мужчин, особенно выгодно они смотрятся на фоне моего кащика…) похожему на искусно выкованные древнеримские доспехи, побывавшие во множестве битв и местами иссеченные затейливой вязью тонких шрамов. (Шрамы только украшают… особенно если мужик бледнокожий… м-м-м…) По гладкой белоснежной коже, едва прикрытой какими-то мокрыми черными лоскутами, (И откуда они взялись? Не знаешь? Что, типа совести не хватает в собственных грешках признаться, да, ангелочек?) медленно стекали капли воды, которые мне нестерпимо захотелось слизнуть, как изысканный нектар. (Я ж слюной захлебнусь, садюга!) Завороженная этой фантазией, я, не отрывая взгляда от блестящей влажной дорожки, подняла глаза. (Идиллия…) Сильная шея, мужественный подбородок, высокие скулы, прямой нос, тонкая черная прядь, как будто перечеркивающая высокий лоб… (Картинка…) Это показалось мне настолько неправильным, что я, повинуясь какому-то подспудному желанию, подняла руку и нежно провела пальцами по лицу мужчины, убирая прилипшие мокрые волосы. (Щас шось буде…) И вздрогнула от разрушившего хрупкое очарование момента переполненного удивлением хриплого голоса:
- Изабел?! (И как ему не стыдно, разрушил все розовые замки когда-то невинной девочки…)
Пленительный волшебный мир разлетелся на миллион звенящих осколков, чтобы через мгновение вновь сложиться в сложный и запутанный пазл моей жизни… (Ага, рано вам еще на тот свет… в конце концов, должна ж я на вас отыграться за все мои мучения!)
На меня с оторопью и изумлением смотрели практически черные глаза Аро, все еще продолжавшего – видимо, по инерции – держать меня в своих объятиях. (Уточнение было очень кстати…) Инстинктивно развернутая мной непроницаемая стена щита тяжело рухнула между нами, словно многотонная железная решетка замковых ворот. (Хана сказке…) Я резко отстранилась, легко выскользнув из кольца мгновенно разжавшихся рук, в панике отпрянула, насколько это позволила буквально тут же упершаяся мне в лопатки каменная кладка, и суматошно осмотрелась. (Боже, я практически в раю… это даже лучше ваших бурных «времяпрепровождений»!)
В воспаленном мозгу, разрывая в клочья остатки неги, метались хаотичные, переполненные паникой и недоумением мысли. (Ничуть не сомневаюсь в этом… так вам и надо!) Но та недвусмысленная поза, (Нормальная поза, хотя предпочитаю менее традиционные, но все же...) в которой я находилась лишь пару секунд назад, абсолютный беспорядок в нашей одежде, точнее, в ее изодранных в клочья остатках, (Да ты страшна в порыве страсти… порвешь и не заметишь!) и странные, непривычные ощущения, все еще пронизывающие мое тело, (Ну и радовалась бы… так нет же!) не оставляли никакого сомнения в том, ЧТО здесь произошло. (Ну-ка… просвети нас, что же здесь произошло…) Но КАК?! (Тебе как, популярно объяснить, откуда дети берутся, или сама догадаешься?)
Судя по шоку, явственно читавшемуся на лице Аро, он тоже не мог внятно ответить на этот вопрос… (Мда… От него я ожидала большего)
Сгорая от стыда, (Мне больше нравится сгорать от желания… но тут уж на вкус и цвет, как говорится) я нервно запахнула на груди мокрые лохмотья, еще вчера бывшие платьем, и, стараясь не смотреть на застывшего напротив полуобнаженного мужчину, (Могла бы меня порадовать, да пару лишних строк накалякать… не любишь ты меня!) стремглав рванула в черный зев ведущего в замок дверного проема, мечтая как можно быстрее оказаться в знакомых стенах своей комнаты. (Снова в бункер прячемся… эх! Вот так всегда, они тут развлекались, а отдуваться опять мне!)

***

Аро проводил взглядом торопливо скрывшуюся в недрах башни девушку, каким-то растерянным, отчаянным жестом запустил нервные пальцы в спутанные влажные волосы и, подняв лицо к начинающим светлеть небесам, тихим голосом устало произнес пару витиеватых фраз, заставивших заалеть от стыда невинные белоснежные облака. (А облака тут при чем?) Высказав миру все, что он о нем думает, (Тоже мне, нашел крайнего!) мужчина решительно встряхнул головой, сделал попытку хоть как-то привести в порядок остатки одежды, (Ню-ню) а потом безнадежно махнул рукой и с немыслимой скоростью исчез в темном проеме выбитой двери. (Эх! Кажись, жизнь удалась!)