Моя малышка, уютно устроившись в кроватке, спала. Светлые волосы разметались по подушке и в свете ночника казались золотистыми. На ее губах играла легкая улыбка, а ресницы чуть подрагивали. Мой... наш ангел-хранитель вновь прислал ей хороший сон.

Никогда не думала, что смогу отпустить Кевина из своего сердца так быстро...

Нет, конечно же, я по-прежнему скучала по другу. Но уже не было той щемящей тоски, которая высасывала из меня душу и заставляла сомневаться не только в собственном рассудке, но и в любви к мужу.

Все было слишком просто, слишком неожиданно, слишком быстро, наверно, даже на небесах удивились внезапным переменам во мне.

Я много раз размышляла по этому поводу, глядя на умиротворенное личико Тиши. Вот и сейчас мои мысли бродили в прошлом...

Говорят, что девушка не может стать мудрой, пока не станет матерью. Еще говорят, она становится женщиной только в тот момент, когда маленький комочек, кряхтящий и сморщенный, оказывается на ее руках.

Пока не появилась Тиана, я так часто смеялась над этим. Конечно, какая девушка будет признавать, что ни черта не смыслит в жизни? Моя же уверенность в собственной силе и мудрости была незыблема и подкреплялась единственным и, как казалось, непоколебимым аргументом — я прошла через столько преград и бед, прежде чем стала счастливой.

Но, когда настал мой черед взрослеть и переосмысливать... я вела себя как полная идиотка.

Услышав, что Дэн приехал, я быстро свернула листок, на котором были написаны слова любви к двум мужчинам в моей жизни. Вложив его в дневник и щелкнув маленьким замочком, я спрятала его в коробку, где хранила старые записки умершего друга.

Я пообещала себе тогда, что обязательно допишу письмо. Но до сих пор даже не открывала ту старую коробку, хранившую память о прежней мне, о живом Кевине-подростке и Кевине-ангеле...

Я спустилась вниз и поцеловала мужа в знак приветствия. Он был каким-то другим во время поцелуя — напряженным, грустным и взволнованным.

На мой немой вопрос он не стал отвечать. Дэниэл без слов протянул мне результаты анализов в нераспечатанном конверте.

Руки мужа слегка подрагивали, а губы, казалось, свело от напряжения. Дэну было страшно, быть может, даже страшнее, чем мне в тот момент.

Я немедленно вскрыла конверт и... расплакавшись, осела на диван. Какая-то неестественные в этой ситуации радость и разочарование накрыли меня с головой. Мысли разлетелись яркой стайкой птичек колибри, оставляя меня совершенно несчастной.

Муж, выхватив результаты из моих рук, быстро прочел и озадачено посмотрел на меня. Моя реакция на известия была для него шокирующей, да я и сама прекрасно понимала, что вела себя нечестно по отношению к Дэну тогда.

Надо отдать должное Дэну, он довольно быстро пришел в себя и удержался от ненужных в тот момент вопросов. Усадив меня на колени, Дэниэл стал укачивать и успокаивать как маленькую. А я... я, уткнувшись носом в его плечо, от которого исходили ароматы женских духов, что продавались в его магазине, ревела в голос.

Это было так неправильно... Сердце разрывалось от переполняющих чувств! Ненависть к самой себе, тоска по Кевину и сожаление о том, что ребенок не от него... И в то же время неземная любовь, счастье и восхищение от того, что у нас с Дэниэлом будет одно чудо на двоих...

Я не знаю, как мой муж вытерпел все эти долгие месяцы беременности. Я была ужасно несправедлива к нему!

Иногда я, конечно, устраивала романтические вечера, ласкала его, доводя до безумия, шептала нежности. Порой плакала, глядя на дождь, но в те дни я хотя бы позволяла меня обнимать и утешать.

К сожалению, чаще всего я истерила по любому поводу: кричала, била посуду и швыряла в него всем, что подворачивалось под руку. Я не подпускала его к себе в те моменты, иногда в бешенстве уезжала в нашу городскую квартиру, думая, что он делает все наперекор моим желаниям. Лишь спустя два года он признался, что не мог побороть волнение и проводил ночи и дни в машине у дома или слушал у входной двери мои рыдания, не решаясь постучать.

Но в те дни он ни разу не сорвался. Даже когда я запустила в него клубничным йогуртом, потому что он оказался не таким сладким, как я того желала, Дэниэл спокойно спросил: не нужно ли мне еще что-нибудь.

Господи, я даже окатила спящего мужа холодной водой за то, что он не услышал мое восторженное восклицание в соседней комнате, когда Тиша впервые пошевелилась в животе!

Он заботился обо мне и, несмотря ни на что, был всегда нежным и ласковым. Даже мой дурацкий токсикоз, который заставлял сидеть в обнимку с унитазом сутки напролет, не спугнул мужа. Он помогал мне справиться даже тогда...

Я не могу сказать, что не ценила этого в те дни. Просто мне не хватало силы воли перебороть ужасного монстра внутри, кричавшего, что Дэниэл лишь замена Кева.

Постепенно я стала делать то, что никогда не делала - сравнивать мужа и Кевина. Естественно, Дэн всегда проигрывал. Я даже не заметила, как друг стал обладать такими качествами, которые никогда не были ему присущи — серьезность, терпение и сдержанность.

Сейчас я жалею о том, сколько боли и волнения причинила Дэниэлу в те дни, но тогда я считала его виноватым во всем, даже в холодном дожде, орошавшем землю.

Мои истерики и сомнения в правильности происходящего закончились в тот момент, когда Дэн взял нашу малышку на руки. Мой муж и раньше был прекрасен, но теперь в нем появилось какое-то внутреннее свечение.

Возможно, теория про девушек, превращающихся с материнством в женщин, срабатывает и у мужчин: стал отцом — обрел мужественность. Не знаю. Просто в тот момент, когда Тиана оказалась на его руках, любимый стал более уверенным, родным, теплым. Никогда не забуду его глаза, полные счастья, гордости и решимости защитить нас с малышкой.

В тот момент Дэниэл обрел то, что Кевин, увы, никогда не сможет достичь, он стал мужчиной. Не парнем, не подростком — мужчиной.

Прошло три года с того момента...

Маленькая Тиана Габриэль Кенни стала тем, кто навсегда связал нас вместе, показав, что такое радость, уют, дружба и чувство безопасности в семье, доме. Я чувствовала себя счастливой каждый день, каждое утро и каждую ночь. Даже в те дни, когда все валилось из рук, объятия малышки и нежный поцелуй любимого заставляли меня просто улыбаться и верить в лучшее завтра.

Я пыталась искупить свою вину перед мужем за все те годы, что была похожа на рыбу, дрейфующую вместе с приливом. То, выброшенная на берег, я была холодна с Дэниэлом, то, словно обредшая самое необходимое для жизни, я становилась ласковой и нежной...

Дэн никогда не упрекал меня, никогда не спрашивал о причинах перемен. Но я вижу, что с каждым днем его глаза все больше и больше светятся счастьем и он все чаще улыбается. Каждую ночь я слышу, как он напевает колыбельные Тише, и, возвращаясь в нашу кровать, шепчет снова и снова слова благодарности и любви.

Недавно Адриана приезжала из Лондона. Никогда не видела свою подругу в столь ужасающем виде. Она похудела килограммов на двадцать с нашей последней встречи. Вместо оптимизма в глазах подруги отражалась пустота.

Ричард разочаровал подругу. Их нежная любовь и безумная страсть закончилась с первым выкидышем. Самое страшное во всей этой ситуации, что Ади не могла сказать мужу истинные причины случившегося, ведь это могло лишить его наследства и слепой веры в своих родителей.

Отец Кинга младшего никогда не любил невестку. Когда он узнал, что у его единственного сына и невестки будет дочь, а не сын, как мечтал дед...

Врач написал в заключении, что перебравшая алкоголя, беременная Адриана оступилась на лестнице и потеряла ребенка.

С тех пор моя подруга и ее любимый спали в разных комнатах. Ричард не мог простить Адриану, но и бросить тоже не мог. Все же эти двое любили друг друга, хотя с каждым годом все больше отдалялись друг от друга.

Я приняла решение, что навещу их в Лондоне через неделю. Надо привести их в нормальное состояние. Ади сказала, что Ричард стал сильно пить, а подруга погибала без любимого...

Мои размышления прервал неожиданный и нежный поцелуй в шею. Я вздрогнула от неожиданности.

- Ты зачем встал? - шепотом спросила я.

- Испугался, что ты решила сбежать от меня, - прошептал любимый на ухо.

Он поднял меня на руки и понес в спальню.

- Не дождешься, - хихикнула я, кусая мочку уха.