Глава 4. Давно забытое счастье.

Soundtrack: 14.Crimes - Damien Rice

Толща прохладного воздуха окутывала меня. Глубоко вдохнув, я прикрыл глаза. Кислород, наполнивший легкие, стал медленно покидать их. Почти призрачный ветерок коснулся лица и исчез. Я замер, вслушиваясь, но обнаружил лишь голос леса. В округе не было ни души. Распахнув глаза, я каждой клеточкой своего тела ощутил, что сейчас принадлежу лишь себе. Оно стало каким-то легким, словно внутри появилось море пространства, и теперь мысли и эмоции могли свободно разгуливать, как южный непредсказуемый ветерок, не натыкаясь на нечто чужеродное. Мысленно поднявшись над собой, паря на высоте птичьего полета, делая крюк вокруг, я увидел наш дом, себя, стоящего и смотрящего на тропинку, что вела через лес вниз по холму к реке. И понял, насколько огромно это пространство вокруг меня и в центре него я один. Этот факт нисколько не пугал, обычно люди боятся одиночества, оно же было мне порой просто необходимо. Чувство свободы, посетило меня, не потому что присутствие семьи или кого-то еще сковывало, просто столько всего навалилось, что я с трудом стал отделять себя от других.

Похоже, твой план удался, Элис. Сцепив пальцы рук за головой, я уложил на них голову, устремив взгляд к небу, и с таким удовольствие сделал очередной вдох, наслаждаясь чистым свежим воздухом. Дать мне возможность побыть с собой наедине, разобраться во всем – это хорошая идея. Продумала все на несколько шагов вперед: накормила, обогрела и спать уложила, позаботилась о том, чтобы мое настроение стало позитивным, даже солнечным.

- Солнышко, надеюсь, ты появишься, - голос прозвучал несколько игриво. Словно я брал небо на слабо, дразнил его, а оно молчаливой громадой, словно неприступная крепость, охраняло светило, которое было где-то там далеко за облаками.

На губах расплылась шкодливая улыбка. Ночка выдалась бурная и наполненная множеством… моментов. Кое-что придется починить по возвращению. Мои губы до сих пор ощущают ее поцелуи, ее прикосновения… Представив перед собой улыбающуюся и довольную, что план удался, Элис, я провел по ее лицу внешней стороной пальцев, улыбнувшись ей в ответ. Спасибо…

Лес тихо шумел, сбрасывая капли прошедшего ночью ливня. Неторопливо спускаясь по холму, я любовался, как сверкает влага в приглушенном сером свете, еле-еле пробивающийся сквозь пелену туч, как скопившаяся росса скатывается по листьям, не выдержавшим ее веса. Ближе к реке появился легкий туман, пронизывающий сыростью одежду.

Soundtrack: 15.Breathing Space - X-Ray Dog

Я просто гулял шагом человека. Не хотелось никуда торопиться, даже думать особо не хотелось. С момента охоты с Эдвардом и Ренесми, мое настроение заметно изменилось в лучшую сторону, я безумно был рад этому и благодарен Элис за все. Правда было кое-что необычное - отдаленное воспоминание, кажется из моего детства, неожиданно вспыхнувшее, когда Ренесми побежала по берегу реки, разбрызгивая воду. Я ощутил, как женская ручка трогательно сжимает мою ладонь. Ее снова стало приятно покалывать. Прижав к ней пальчики, я потер их друг о друга, как бы пытаясь удержать воспоминание, но оно вновь ускользнуло.

Белла и Элис отправились на шопинг в Сиэтл. Все еще не перестаю удивляться, как она соглашается на подобные авантюры, ведь шопинг и все что с ним связанно, по меньшей мере, ее не волнуют. Ну да, как можно не любить Элис, не хочет ее расстраивать, хотя полагаю, та взяла довод повесомее, чем факт любви ее сестры. Хоть Белла и не осознает, но она очень заботлива к близким ей людям. С момента, когда я проголосовал за ее обращение, ее отношение ко мне стало заметно улучшаться. Должен признать это приятно.

Позже загляну к Эдварду с Ренесми. Подняв руку и развернув запястье, я посмотрел на табло часов. Они показали три минуты десятого. Очевидно, я слишком расслабился, витая в облаках, потому что я споткнулся, зацепившись за выступающий корень дерева.

- Wow! – от такой неожиданности мои глаза заметно округлились. Тело накренилось вперед, руки резко подались назад. Я увидел, что уже находился всего в нескольких шагах от воды, в которой не очень-то хотелось сейчас оказаться, а учитывая инерцию моего тела, это вполне могло осуществиться. Представляю, что увидит Элис. Сомнений по поводу того, что сейчас она просматривает мое будущее, не было, ровно как и то, что на ее лице скользнет непонятная никому улыбка.

Сделав первый шаг, я завалился так, что второй привел мои руки к столкновению с влажной галькой и валунами, которые обрамляли полноводную реку. Послышался несильный хлопок и треск нескольких камней под ладонями. На щеках появились ямочки. Забавно, подумал я, посмеиваясь над собой, ведь обычно я такой собранный и держу все под контролем, а тут споткнулся. На миг я подумал, что сейчас так похож на человека: не идеального и уязвимого.

Приблизившись к беспощадному потоку воды, я присел на корточки у самой кромки, опираясь о ближайший валун левой рукой. То тут, то там разрушающая сила реки настигала выступающие из-под воды громадные ошметки скал, со временем обточенные ею. Пенясь от ударов, она издавала угрожающий звук, демонстрируя свою мощь, словно животное, предупреждающее, что лучше не приближаться. Зеркальная поверхность, искаженная волнами, отражала мое бледное лицо, усыпанное шрамами. Буквально разрезав речную гладь ладонями, я так резко вонзил их, а затем быстро вытащил, поднеся прозрачную жидкость к лицу, дабы умыться, что единственное свидетельство о проникновении был небольшой всплеск, спугнувший мимо проплывавшую рыбу. Красиво, подумал я, смотря, как взметнувшиеся со дна песчинки медленно уносятся по течению, чтобы спустя какое-то время вновь опуститься на него, но уже где-то там, далеко.

Моя голова была свободна от точных мыслей, они, то возникали сами по себе, то тут же растворялись. Я игрался, опуская пальцы в стремительный поток, вызывая шипение, набирал в руку воды, а затем позволял ей просачиваться сквозь пальцы и падать вниз, разбиваясь о поверхность брызгами. Как тихо и спокойно.

Не нужный, но столь приятный вздох. Глаза рефлекторно прикрылись, опустив светлый веер пушистый ресниц на бледную кожу лица, чтобы мое обоняние смогло ощутить каждую нотку аромата леса, каждый звук его голоса. Легкие потоки воздуха струились между деревьев, пронизывая лесной массив, и завиваясь над водой в завихрении, принося с собой, собранный букет лесного аромата.

Что есть воспоминания? Как они возникают? Что их провоцирует?

Воспоминанием может быть что угодно – событие в далеком прошлом, а может быть и совсем недавнем, да даже то, что произошло минуту назад. Порой они приходят к нам из мира грез - наших снов.

И если хотя бы одна картинка, что хранится в нашей памяти, хоть один фрагмент – часть, кусок мозаики, запах, звук, да что угодно, совпадет… Что за чувство нас посещает? «Дежавю». Словно, мы уже были в этом месте или с этими людьми, мы слышали эти слова или, чувствуя похожий запах, делали или говорили то же самое. В этот самый миг, грань между реальностью и миром из воспоминания на секунду или более стирается. Иногда, ты ловишь себя на мысли: «Что это было?! Как? Хм... мне кажется это знакомым. Или это оттуда-то и оттуда».

Порой воспоминания обрушиваются внезапно, но прежде так тихо подкрадутся, так мягко и нежно окутают, что ты не успеваешь задуматься. Ты все смотришь и смотришь, пока оно не закончится или что-то или кто-то извне не поможет из него вырваться.

Мое воспоминание было как мираж в пустыне. Он неожиданно появился, когда я был так измотан переживаниями, такой далекий, такой родной, такой манящий… Что я без оглядки бежал к нему, не понимая, что попал во власть собственного заблуждения. Как обычно, понимание пришло слишком поздно, когда ты жадно глотаешь режущий горло песок, а не прохладную воду. Но, даже понимая это, ты все равно пьешь его, ведь мираж уже в твоей голове. И лишь трое могут тебя остановить – ты сам, твоя смерть или кто-то иной, случайно или нет оказавшийся в этом месте здесь и сейчас.

Все началось с воды – шелестящей, падающей на листву и мирно шумящей реки. Странно, что раньше, живя поблизости от нее, меня ни разу не посещало это воспоминание. Я уже и забыл, что когда-то бережно хранил его в укромном уголке своей памяти. Но как я говорил, воспоминание это наложение чего-то из памяти и чего-то из этой реальности, но кто сказал, что факторов может быть лишь один? Многое стало катализатором, для того чтобы я вновь окунулся во все что прошел раньше в своей жизни, чтобы сполна вспомнил все…

Далекое теплое лето тысяча восемьсот сорок девятого года. Залив Галвестон. Я и женская ручка, трогательно державшая мою…

Soundtrack: 16.Like A Songbird That Has Fallen - Reeltime Travellers

Вот только что я слышал, как трепещет, листва, колыхается папоротник за спиной, а под руками бурлит вода, а потом где-то дальше неожиданно для меня стал шуметь прибой. Влажный воздух леса превратился в солоноватый морской бриз.

Немного отдаленно, быстро усиливаясь, словно реальность приближалась ко мне, слева раздался женский голос… Мама? Я узнал ее голос, был шокирован, что так четко и ясно слышал его. Если что-то меня удерживало, то я отбросил это прочь. Раскинув руки в стороны и закрыв глаза, я шагнул вперед, не думая о том передо мной бездна или же чьи-то теплые объятья. Это решение далось мне легко.

- Мам? - распахнув глаза, протянул я упрашивающим голосом, смотря на свою мать.
Как же она прекрасна! Белокурые вьющиеся волосы оттека золотистого колоса, уложенные в элегантную прическу, обрамляли ее бледное лицо, на скулах которого притаился легкий румянец, голубые глаза блестели от счастья, а на губах сияла такая мягкая и солнечная улыбка, перед которой невозможно устоять. Ты смотришь на нее, и самому хочется улыбаться. Отец говорил, что у меня такая же заразительная улыбка как у нее и что мы с ней похожи как две капли воды. Ее обаянию невозможно было противостоять, наверное, потому что помимо ее неоспоримой красоты она обладала чем-то особенным. Когда тебе было грустно, появлялась мама и на душе становилась так легко, когда же ты был жутко рад, она чувствовала это, и ты словно разделял это с ней. Иногда я думаю, что мой талант передан ею мне.

Когда отец увидел ее впервые, то влюбился с первого взгляда, твердо решив, что женится на ней. Так и случилось. После долгих ухаживаний, он попросил у ее отца руки дочери. Джордж Уитллок был из уважаемой семьи плантаторов старого юга, истинный джентльмен, честолюбивый, чуткий и добрый, за внешней строгостью, скрывалась душа и сердце, способное на нежные чувства. Такую его сторону знал не каждый, лишь те, кого он сильно любил и просто не мог быть сдержанным в проявлении чувств с ними.

Мама наклонилась ко мне, обхватив своими ручками мое лицо, и нежно поцеловала в лобик, проведя большими пальцами по моим щекам.

- Хорошо, - сказала она на выдохе, сдаваясь. Уголки ее губ задрожали, и они расплылись в улыбке. - Только беги осторожнее…

- Эйда, - раздался голос отца справа. – Ничего страшного если мальчик пару раз упадет, ведь тут песок, а не галька.

- Знаю Джордж, - она выпрямилась, посмотрев в сторону отца. - Но все же, будь аккуратнее малыш, - вешней стороной ее рука скользнула по моей щеке, поглаживая.

Песок? С любопытством опустив глаза, я уставился на песчаный берег, в котором чуть тонули крохотные детские ботиночки.

- Пап, а можно их снять? – я все еще с любопытством рассматривал их, перебирая зажатые в них пальчики. – Интересно он теплый или холодный? – буркнул я себе под нос, задумавшись.

- Думаю да, сегодня тепло, - ответил он на оба мои вопроса, опустившись передо мной на корточки. Его большие пальцы сильных рук, словно движением фокусника, расшнуровали ботинки. Ух ты, подумал я, наблюдая за его действиями, в то время как с меня уже стянули ботинки и носочки, и подвернули брючки, сшитые из той же суконной ткани, что и костюм моего отца. Ступни ощутили что-то приятно теплое.

- Теперь можешь бежать, – подмигнул он мне, отодвинув ботиночки в сторону, чтобы я не споткнулся.

Еще немного насладившись теплотой песка, я позволил ему проникнуть между пальчиками. Отпустив нежную руку матери, державшую мою, я начал разгоняться, заворожено смотря за тем, как мои маленькие детские ножки утопают в песке, за тем, как они быстро проносятся над поверхностью…

- Аккуратно малыш, не упади, – крикнула мама мне вслед.

Soundtrack: 17.Storm - Lifehouse

Оторвав взгляд от своих ног, я поднял голову, и ветер мигом смел челку, которая падала на глаза. Передо мной открылось такое огромное пространство. Где-то вдалеке ширина пляжа сузилась до точки. И я почувствовал свободу, такую осязаемую и необъятную и она ни сколько не пугала. И впервые в жизни я, еще детским умом, понял, что могу все.

Мой смех и визг разнесся по гавани. Я забежал в воду, она была прохладной. Помчавшись по кайме воды, так что брызги во все стороны, я бежал, окрыленный детским восторгом познания нового, вновь к своим родителям.

Шум прибоя, кружащие чайки над головой, теплая бархатистая августовская погода. Мои родители вдалеке. Отец взял руку матери, поцеловав ее, не отрывая при этом взгляда от глаз, что с такой любовью отвечали ему. Остановившись, он что-то сказал ей, она, чуть наклонив голову в бок, широко улыбнулась, а затем взяла под руку, положив голову на его плечо, и повела в мою сторону.

Когда я отбежал от воды и направился к ним, они остановились. Мама распахнула объятья, чуть присев, когда я приблизился. Со всего размаху прыгнул в них, я обвил ее шею руками, смяв кружевной воротничок, что был вокруг него, а когда она встала и ногами, насколько это было возможно маленькими детскими ножками, зацепляясь ими о пышную юбку ее платья. Она подхватила меня одной рукой, как бы усаживая на нее, а другой - запустила пальцы в волосы на затылке, легонько потрепав их. Подняв голову, я посмотрел на нее и тут же от чего-то смутился, поэтому уткнулся носиком в ее щеку.

- Что? – отстранилась она и посмотрела на меня.

- Ничего, - не поднимал я глаз. Боковым зрением я заметил улыбку на ее лице. Она погладила меня по головке, а затем ее нежные как шелк губы коснулись моего лобика. От этого прикосновения я прикрыл глаза, ощущение уюта и защищенности завладело мной. Скользнув своей щекой по бархатистой коже маминого лица, я прижался плотнее и замолчал на какое-то время.

Я помню, что тогда мы еще долго играли в догонялки с волнами, а потом лежали на песке, рассматривая подплывающие к порту Хьюстона корабли или же облака в небе. Тогда я еще не знал, что это был наш последний совместный отдых. Мама умерла спустя два месяца от лихорадки.

Soundtrack: 18.Am I Born To Die - Tim Eriksen

Вновь под ногами я ощутил гальку, а вокруг влажный воздух северных лесов, рядом предостерегающе шумела река.

Обычно, вспоминая о людях, что были мне так дороги, но уже умерли, я чувствую некую пустоту, и сердце щемит. Наверное, потому что исчезло то, что заполняли они своим присутствием в моей жизни и ничто не сможет это заменить. Они остаются воспоминанием, блеклой дымкой на этом месте, которая может исчезнуть. Сейчас я старался отогнать эти чувства, хотя бы на время, и понежиться в том, что увидел. Ведь это было прекрасно. Любовь родителей это не на что не похожая любовь, необъяснимая связь, абсолютная любовь, словно ее помещают в нас при рождении и она навсегда с нами, и искоренить ее практически невозможно.

От пришедших воспоминаний стало тепло и уютно, как в маминых объятьях. И абсолютно было не важно, каким способом они нашли путь, чтобы вновь вернуться ко мне. Просто раньше я помнил лишь одну прогулку с отцом из детства, а тут…

Бродя по извилистому берегу реки, я вновь и вновь прокручивал увиденное. Убедив себя в том, что оно надежно запечатлено в памяти, я почувствовал грусть и холод на сердце от того, что моя прекрасная и милая мать прожила так мало.
Прикрыв глаза, я медленно и глубоко втянул воздух, так чтобы он полностью заполнил мои легкие. Хотелось почувствовать тысячи нот ароматов, заполонившие воздух леса: коры деревьев, хвои, мха, папоротника, листьев кустарников, и сотни запахов животных и влаги, пронизывающая насквозь. Запахи сплетались в причудливую симфонию кристально чистого воздуха, который заструился по горлу, приятно лаская его, оставляя успокаивающее послевкусие природы.
Я добрался до места на реке, берег, который резко обрывается, сначала сузившись до тропинки, а затем переходит в неприступные скалы. Именно за ними и находилось мое любимое место – водопад. На него мы набрели с Элис, перед тем как нагрянуть к Калленам. Единственный путь добраться до него - это либо вскарабкаться по острым, а местами и напротив гадким скалам, либо подняться по горе, что была на противоположном берегу.
Soundtrack: 19.The Cuckoo - Tim Eriksen & Riley Baugus)
Отбросив грусть, оставив лишь позитивные чувства от воспоминаний, я был преисполнен детским возбуждением, тем, когда бежал по песчаному берегу. На моих щеках проступили ямочки. В голове созрел план. Мое тело жаждало свободы, движения, выброса энергии. Мои чувства рвались наружи.
В этом месте река, закованная в каменные тиски, была довольна узка. Я знал, что мне хотелось сделать. Закусив губу, широко улыбаясь, я направился в лесную чащу, для разбега. Мои глаза, должно быть, блестели как у хищника, который вот-вот поймает свою добычу. Отойдя на достаточное расстояние, я побежал к бурлящему потоку, намереваясь перепрыгнуть его. Когда я достиг кромки воды, то оттолкнулся со всей силы, и почувствовал, как мое тело парит, а ветер разметает волосы. С губ сорвался несдерживаемый крик захватывающего удовольствия:
- Вухууу! – приземлившись на другом берегу, я резко развернулся и взглянул на то место, где был пол минут назад, а затем стал взбираться в гору, как сорванец.
Я смеялся как ребенок, потому что меня захватил драйв скорости, когда я спускался по покатой части горы, прыгая то по веткам деревьям, то по выступающим местами скалам. Одним словом – неудержимый юнец.
От испещренной временем и вездесущей водой глыбы, лежащей на середине склона, вправо вела невидимая тропинка к выступу, служившим смотровой площадкой с которой открывался потрясающий вид на «наше местечко». Выйдя из-за редеющих деревьев, я прошелся по гладкой каменистой поверхности, подойдя к самому краю, сел, свесив ноги. Отставив руки назад, опираясь на них, я поднял голову вверх, уставившись в серое беспросветное небо, без намека солнца на нем.
Soundtrack: 20.Wild Place - Glass Pear

«Оно выглянет на пару минут над тобой. А так погода, как я и говорила пасмурная»,- вспомнились слова Элис. И когда же ты выглянешь? Хоть я уже и привык к серой пелене туч, даже полюбил ее, ибо мог находиться на улице даже днем, будучи не заподозренным людьми в неладном, но голубому небу и сияющему на нем солнцу, я всегда был рад.
Когда я был человеком, и ни что не мешало мне часами смотреть на небо в солнечный и ясный день, я мог пролежать вот так весь день, наблюдая за проплывающими дымками облаков, образующие причудливые формы, напоминавшие мне что-то.
Разведя руки в стороны, я лег на камень, заложив их под голову, все так же болтая ногами над обрывом. Если Эдвард и сомневался в видениях Элис, то я никогда, ведь они не зависят от нее, только от человеческих решений. Но погода-то не подвластна человеку, так что… На губах появилась улыбка. Не уйду пока не увижу хоть пару лучиков солнышка.
Прошло пять минут, но облака как скалы были неприступны. Ладно... Я привстал на локти окинул взором место, в котором пребывал всякий раз, когда хотелось забыться до того момента, когда вернется Элис или же место в котором разделил немало прекрасных моментов в нашей с ней жизни.
Каждый его сантиметр был мне доподлинно известен. Скала, на которой я сейчас лежал, имела плоскую гладкую вершину, на которой, удобно расположившись можно было предаться раздумьям или просто созидать маленький уголок представившегося рая.
В сорока метрах от выступа, на котором я прибывал, с взгромоздившихся скал срывались бешенные потоки воды, образуя неподалеку заводь реки в которую мы с Элис частенько прыгали с нависавшего над ней «балкончика». Мы могли часами плескаться, стоя под бурными потоками сбившие бы человека, или же кружась по долгу в танце на глубине, наслаждаться друг другом. Я же, всегда восхищался Элис, в воде она была еще больше похожа на божество, особенно в солнечные дни, когда свет, проникая через толщу воды, озарял все вокруг нас бликами, отражавшимися от кожи, а волосы же парили, мягкой пеленой обрамляя ее прекрасное лицо, делали ее существом только что сошедшее из скандинавских сказаний.
Берег заводи был усыпан валунами, чуть выше, куда в половодье река не добиралась, у подножия горы расположилась маленькая, но самая прекрасная поляна на свете. Ее форма напоминала змейку, вьющуюся от воды к лесу, постепенно переходя в него от трав к кустарникам и высоким стволам вековых деревьев. Весной поляну заполоняли все цвета радуги, а наполнявший воздух аромат, доставляло большое удовольствие Элис развеивать его, порхая, по поляне, собирая цветы. Мой прелестный эльфик делал из них невообразимые венки, первый из которых она всегда посвящала мне. А второй делала еще прекрасней, похожую на корону лесной феи, которой она бесспорно была, находясь в этом месте и не только.
Те эмоции, которые переполняли ее в такие мгновенья, были, сродню солнцу, гревшему в прохладный день. Элис – это мое личное солнышко, способное растопить лед во мне. Втянув прохладный воздух, я подумал о ней. И так сильно захотелось, чтобы ее ручки неожиданно накрыли мои глаза и у ушка раздалось: «Угадай кто?»
Открыв глаза, я обернулся, но позади никого не оказалось. Жаль. А я бы обхватил твои ручки, спустив их с глаз, приложил бы к губам и сказал:

- Ты та, кого я люблю больше жизни.

А ты улыбнешься мне в ответ и поцелуешь.

Я глубоко вдохнул, жалея о плане Элис оставить меня. По камню рассыпались блики такие, когда от вампирской кожи отражается солнце. Подняв голову вверх, я увидел его.
- Оно выглянет на пару минут над тобой, - повторил ее слова я, улыбнувшись, своим мыслям о том, что это Элис подстроила сейчас все, чтобы я не грустил.
На небе появился просвет среди серых туч, в нем сияло солнце, озаряя голубое небо. В этом крошечном участке осталось маленькое облачко в форме ромбика с небольшим хвостиком на одном конце, напомнившее мне воздушного змея.
Soundtrack: 21.Ghost repeater - Jeffrey Foucault

В лицо подул теплый бриз. Я прикрыл глаза, ощущая каждое дуновение ветра, чувствуя как солнечные лучи пронзают веки, окрашивая их в ярко коралловый цвет изнутри. Наслаждаясь теплом солнышка и ласкающими порывами ветра, приносящий запах моря, я услышал:

- Джаспер! Малыш иди сюда! - позвал меня такой любимый и родной голос отца.

Глаза распахнулись, и со всех ног я помчался к нему. На его лице сияла улыбка, а у глаз собрались морщинки, которые я всегда так упорно хотел разгладить, но, увы, ничего не получалось. Эти попытки всегда вызывали у него задорный смех, и я тут же забывал обо всем. Раскрыв объятья, он с нетерпеньем ждал моего приближенья, я чувствовал, как радость переполняла меня.

Помню это лето. Тогда я гостил у дедушки на побережье залива Галвестон, что в тридцати километрах от Хьюстона. Уже неделю я не видел отца и ужасно соскучился. В своих руках он держал, что-то не знакомое для моих детских глаз.

- Папа! – прыгнул я ему в объятья. По поляне разлился мой детский звонкий смех, потому что отец поднял меня над головой и на вытянутых руках закружил так сильно, что в глазах заблестели искорки. Притянув к себе, он поцеловал меня нежно в щечку, прижал к своей мужественной груди, прошептав:

- Я так скучал, малыш! У меня кое-что есть для тебя.

- Что? – мне не терпелось узнать, что же это лежало у его ног. Он поставил меня на землю и поднял эту штуку с земли.

- Это воздушный змей, сейчас мы будим его запускать, тебе понравится, вот держи, - обмотав мою ладошку веревочкой, он размотал остальную, сказав:

- А теперь сынок подними руку повыше и беги быстрей, чтобы он начал парить, только не упади.

Я не понял, зачем это, но сделал то, что он сказал. Я ускорил шаг, как вдруг увидел, что эта штука - «воздушный змей» взметнулась в воздух, паря. Это было так красиво на фоне бесконечно голубого и такого высокого неба, окрашенного пылающим южным закатом.

- Молодец Джаспер! Встань спиной против ветра и смотри, как он парит.

Я испытывал необычайные чувства, как будто на моих глазах случилось чудо, для меня это и было чудом, и этот прекрасный миг я разделял с самым родным и любимым человеком, моим лучшим другом, моим отцом. Тот летний вечер, был лучшим днем в моей жизни, случившийся после смерти матери.

Вечер летел так быстро, наверное, потому что когда мы вот так проводили с ним время, он проходил незаметно, пролетая в один миг. Мы валялись на лугу, покрытом сочной зеленой травой. Несколько дней назад прошел сильный ливень, одарив ее живительной влагой. Мы рассматривали облака, выискивая в них какие-то фигуры, именно отец привил мне любовь к созиданию неба. Он рассказывал, как прошел день, а потом долго выслушивал мои жаркие рассказы об игре, которую мы придумали с мальчишками.

- Значит, я говорю ему…, - я попытался изобразить папин баритон, но вышло это как-то комично.

- Сержант Джаспер Уитллок по вашему приказанию прибыл. Докладываю обстановку. Враг уничтожен, крепость взята.

- Ну что мой юный сержант, пойдем домой, уже темнеет, а по дороге расскажешь подробности битвы, - посадив меня на свои широкие плечи, мы пошли домой. После того, как я закончил пылкий рассказ о сокрушительном поражении врага, стратегия боя которого была хуже нашей, как подытожил отец, почти до самого дома мы, молча, любовались закатом, слушая шум прибоя.

В гостиной сидел мой дедушка и незнакомый мужчина. Они поздоровались друг с другом и затем меня представили незнакомцу.

- Джаспер, это мой лучший друг капитан Вильям Баркер.

- Очень приятно сер, - я протянул руку, стараясь как можно сильнее пожать ее, вырабатывая крепкое рукопожатие.

- О! А у него железная хватка, - все в комнате дружно рассмеялись.

- Как и должно быть у настоящего мужчины, - гордо подтвердил я. И снова по комнате разлился задорный смех старых друзей.

- Ты, должно быть, станешь генералом? - весело спросил капитан.

- Да, я мечтаю носить мундир.

Уже в пять лет я твердо этого хотел.

- У тебя замечательный сын, от девчонок точно не будет отбоя, - по комнате снова разлился смех, а я смутился до жути.

- У него и так уже много поклонниц, вот, к примеру, миссис Джонсон, - начал дедушка. - Он умеет расположить к себе.

- Да в нем есть, какая-то харизма,- подтвердил мистер Баркер. - Если ты пойдешь в армию, она может пригодиться тебе, ведь мало знать, как бить врага, еще нужно уметь вести других за собой в бой, вот это достойно уважения.

Soundtrack: Amazing Grace - 2nd South Carolina String Ban

Тогда я, конечно же, ничего не понял о чем они, но через одиннадцать лет вступив в ряды армии Конфедерации, я вспомнил тот давний разговор, когда впервые получил повышение, что вызвало всеобщее удивление, но вместе с тем и одобрение.

Этот летний вечер был единственным, связанным с отцом, воспоминанием из детства, которое мне удалось сохранить. После перерождения, человеческая память быстро стирается, если ее не тормошить хоть изредка. Но никто не предупредил меня об этом, ведь обычно в первый год жизни новорожденные либо погибают в бою, либо от них избавляются, когда силы вампиров идут на убыль. Тогда казалось, что не столь далекое детство еще совсем рядом, чтобы о нем тосковать. Но на самом деле причины этому были куда более очевидны.

В своем стремлении быть лучшим и непобедимым, я пытался не думать о прошлом, и на это были весомые причины. Оливер Уендел Холмс как то сказал: «Мы разделили непередаваемый опыт войны. Мы чувствовали и чувствуем до сих пор страсть жизни до самого предела. В юности наше сердце опалил огонь». И как бы я не старался этого мне не забыть никогда. Война отняла все, что я так любил – мою юг, мой дом и, наконец, любовь всей жизни, человеческой жизни… И эта боль потери останется в моем сердце навсегда, ведь ее не отделить, как невозможно выдернуть нить из полотна не уничтожив рисунок ткани, лишь она свидетель неописуемого блаженного счастья, которым я был окутан. Боль всегда ярче и понятнее человеку и ее сложнее забыть, и пока она со мной, я помню их лица, солнечные улыбки и звонкий смех, разливающийся в коридорах роскошных усадеб, наши беззаботные разговоры о театре, поэзии и философии, пылкие признания, головокружительные танцы и кроткий мимолетный взгляд любимых глаз…

Я шел только вперед в желании забыться и попытаться заполнить неисписанные страницы жизни новой главой. Позже, когда эйфория от завоеваний утихла, и все происходящее стало каким-то обыденным и давящим, я пожалел об этом, ведь там остались теплые и светлые воспоминания. Когда я осознал это, то большинство дорогих моментов моей жизни, когда отец и мать были живы, уже испарились из памяти, оставив лишь крохи, которые я собрал и стал бережено хранить.

Вообще, до сегодняшнего дня, летний вечер с отцом в заливе Галвестон был единственным детским воспоминанием, теперь я помнил хоть что и о матери. Нет, это просто какое-то чудо, я вновь увидел ее лицо и тот прекрасный день.

Когда я открыл глаза, солнце уже исчезло за облаками. Мое каменное тело охватило неприятное чувство. Я повел плечом, пытаясь от него избавиться. Каждый из нас, вампиров, помнит свое перерождение, такое просто невозможно забыть, эти муки впиваются в сознание, как шипы - это первая плата за наше бессмертие.

Взор отстранился от действительности, а тело сосредоточилось на ощущениях. Я четко чувствовал и осознавал, насколько оно каменное, мертвое и неподвижное по сути, но по факту я был жив и мог двигаться быстрее, чем люди.

Увидев мир глазами другого существа, по началу, я, конечно же, испугался. Мои движения стали иными, более стремительными. Чувства обострились. С самого первого дня жизнь стала борьбой за выживание. И я был непобедим. Почувствовав вкус первой победы, я вошел во вкус.

Война создана мужчинами и для мужчин. Собственно ничего не изменилось, я был тем же солдатом, с одной лишь поправкой, в другом мире, в другой армии…

____________________________________________________________________________
От автора: А вот и четвертая глава. Такие далекие и такие родные воспоминания и кое-что еще...

А что вы думаете обо всем этом? Жду вас на форуме!

Ваша Margaret Alidterch.