Джеймс

Прошла неделя с переезда Чарли в Вольтерру. По правде сказать, когда я впервые услышал об этом — сразу подумал, что Белле (а, следовательно, и мне) предстоит аналогичная смена места жительства. Но моя девочка неожиданно воспротивилась, сказав, что хочет доучиться здесь. Её отец, на удивление, согласился. Впоследствии выяснилось, что Белла просто хотела получить время на то, чтобы свыкнутся с мыслью о переезде, а Чарли, поразмыслив, решил, что находиться здесь, со мной и Калленами, ей будет даже безопасней, чем в вампирской столице, где пока совсем не понятно, как сложатся события. В принципе, я был с ним согласен. Перед отъездом шериф, теперь уже бывший, поугрожал мне, но чувствовалось, что он делал это скорее для приличия. После он подтвердил это, ещё раз искренне поблагодарив за помощь. Можно подумать, у меня были другие варианты… однако всё это говорило о немалой доле доверия ко мне с его стороны. Что ж, я едва ли могу представить ситуацию, в которой не оправдываю этого доверия…

Кстати, Каллены рассказали Белле и Чарли, до того, как последний уехал, о мохнатых соседях, обретающихся в резервации Ла-Пуш. Чарли хоть и удивился, но был, как всегда, сдержан. А вот Изабелла… её личико во время рассказа «вегетарианской» семейки можно было бы поместить в учебник для наглядной демонстрации слова «любопытство». Эммет отметил, что так же Белла смотрела на них в первую неделю в школе, чем заставила их всех изрядно понервничать. По правде сказать, я даже всерьёз испугался, что любимая в ближайшее время совершит налёт на Ла-Пушский лес с целью выследить этих псов и познакомится с ними! Так что, когда мы с ней оказались наедине, я начал сходу осыпать Изабеллу аргументами, почему ей НЕ стоит этого делать. Во время моей, можно сказать, пламенной речи, её лицо всё больше вытягивалось в удивлении, а затем она совершенно неожиданно… рассмеялась с какой-то странной смесью веселья и грусти. После чего сказала, что да, ей действительно очень любопытно, однако соваться к волкам у неё и в мыслях не было. И прекрасно понимает, что кровные враги вампиров в любом случае не будут ей рады. Тем более, что посвящать лишних разумных в её с отцом тайну она не собирается. Откровенно говоря, я с огромным облегчением выдохнул…

Как-то раз я пересёкся на охоте с Рыжиком. Странно, что она была одна — обычно они с телепатом, как склеенные. От неё пахло пумой. Мне в этот раз повезло меньше: лишь несколько оленей, да лось.

— Джеймс, — сказала она ровным тоном. Вид был равнодушный, но сквозь него я смог уловить затаенную обиду. Внезапно мне стало… стыдно. Совершенно несвойственное мне раньше чувство…

— Виктория, — проговорил я и, чуть помедлив, продолжил, — я бы хотел извиниться перед тобой, — вампирша удивлённо приподняла брови. — Прости, что пропал тогда, даже не объяснив ничего. Ты, конечно, заслуживала получить от меня хоть какие-то пояснения или хотя бы банальное прощание. А я о тебе и думать забыл. Но со мной такое происходило… — я вздохнул. — В общем, прошу, не держи на меня зла за это. Я… мне действительно жаль, что я так с тобой поступил, — пока я говорил, глаза Виктории всё больше расширялись, а лицо вытягивалось в неподдельном удивлении.

— Вот это да… — наконец, спустя несколько секунд, заговорила она. — Чего-чего, а извинений я от тебя точно не ожидала. Видимо, Белла хорошо на тебя влияет… — рыжая прищурилась. — А что между вами произошло там, куда ты её заманил? Вроде, вы подрались?

— Подрались? — рассмеялся я. — Когда тебя пинают от стены к стене — это сложно назвать дракой… я даже не сразу понял, что происходит, ведь считал её человеком! А когда до меня дошло, на подходе уже был Эдвард. Я был настолько шокирован, что ничего, кроме отступления, в голову не пришло. А потом… пытался охотиться — и понял, что не могу убивать людей. Мне каждый раз казалось, что убиваю Изабеллу… и от этого становилось чертовски больно, — я слегка поморщился, вспоминая те моменты. — В итоге пришлось перейти на животных. А дальше ты и сама знаешь.

— Я догадывалась, что если тебя хорошенько поколотить, то ты станешь менее заносчивым, — улыбнулась Вики, обнажив зубы, — но чтобы настолько… — её лицо стало серьёзным. — Знаешь, я действительно всё это время была очень на тебя обижена за исчезновение. Но вижу, что твои извинения искренни, так что… принимаю их. К тому же, я тебе, в некотором роде, благодарна. Если бы не это, неизвестно, когда бы я решилась попытаться сойтись с Эдвардом… если решилась бы вообще.

— Рад за вас, — Виктория слегка сузила глаза и усмехнулась углом рта. — Правда, рад, — заверил я.

Она вздохнула и отвернулась, задумчиво смотря куда-то вверх и в сторону.

— Думаю, — немного отстранённо начала Вики, — нам с тобой повезло, что мы нашли своих любимых почти одновременно. Если бы это произошло только с одним из нас — другой вряд ли смог бы легко отпустить. Вполне возможно даже, что один бы погиб от руки другого.

— Да уж, зная нас прежних, это было бы не удивительно… — протянул я. Рыжик действительно была одной из немногих, кого я считал достойным противником. Она — определённо не та, чьей мести не следовало опасаться. — Что ж, давай оставим прошлое в прошлом?

— Да. Прошлое в прошлом, — согласилась Виктория. — Нельзя сказать, что наши дороги теперь совсем разошлись… и я вполне могу относиться к тебе, как к другу.

— Аналогично, — слегка кивнул я и чуть улыбнулся. Рыжик ответила такой же улыбкой. Собственно, почему бы и нет? Хоть у нас было долгое и насыщенное общее прошлое, всё равно мы не являлись настолько близкими друг другу, чтобы стать врагами. По крайней мере, теперь, когда мы оба настолько сильно изменились…

На этом мы распрощались. У меня, признаться, на душе полегчало после этого разговора.

Потекли спокойные деньки. Естественно, я старался как можно больше времени быть рядом с Изабеллой. Мы много разговаривали. Я старался узнать как можно больше о ней, о её увлечениях и стремлениях. Кое-что незаметно увлекало и меня самого. Новая жизнь открывала много возможностей. Не то, что я был совершенно диким — в конце концов, у меня далеко не всё время был объект преследования, и со скуки я иногда «приобщался к культуре», но меня никогда не покидало ощущение, хм… чужеродности всего этого. Однако теперь у меня очень сильно поменялись приоритеты, и я не без удивления обнаружил, что человеческий мир больше не вызывает у меня отторжения. Я с удовольствием читал художественную литературу самых разных направленностей, смотрел кино (тут, правда, в основном то, что предлагала мне Белла, и, по большей части, вместе с ней), учился (опять же, вместе с Беллой, и это не было мне особо в тягость, а кое-что даже увлекало — биология, к примеру). Да и частое общение с Калленами сказывалось.

Вот только… в Белле что-то поменялось. Я заметил это не сразу, изменения были практически незаметными. По большому счёту, сформировать эти ощущения в мысли я не мог, пока не заметил, что во время поцелуев любимая едва заметно напрягается, будто преодолевая какой-то внутренний протест, но потом всё же расслабляется и отдаётся приятному занятию полностью. В какой-то момент у меня даже закралось чертовски неприятное подозрение — что, если эта мразь-Вольтури её не только била? Одна эта мысль заставила меня войти в состояние удушающей, совершенно неконтролируемой ярости — хорошо ещё, что это случилось в лесу, во время охоты, и от меня пострадали только деревья. Но затем, немного успокоившись, я прокрутил воспоминания своего «пробуждения» — от Беллы тогда пахло много чем, но характерного мужского запаха там не было совершенно точно. Так что в этом смысле о психологическом состоянии моей девочки я мог не беспокоиться.

А ещё по ночам меня не покидало смутное беспокойство. Сначала я не придавал этому значения — ведь когда находился вдали от Изабеллы, всегда волновался, как она. Но потом осознал, что именно ночью оно усиливается. И день ото дня становится всё сильней.

И только сейчас, на седьмую ночь, я понял, что это похоже на мои ощущения, когда с Беллой случались большие неприятности… Я сорвался и, чуть не выбив дверь съёмного коттеджа, как можно быстрей побежал к дому Свонов. Болван! Как же я раньше не понял! Это не просто беспокойство! Это отголоски её состояния!

Уже будучи недалеко от цели, я вдруг услышал сдавленный голос любимой: — Не нужно… пожалуйста… умоляю!

Ярость сделала окружающий мир красным. На неё кто-то напал! Голос исходил из её спальни. Помня, где находится её окно, я обогнул дом и одним прыжком влетел в него, так как оно оказалось открытым.

Изабелла лежала на кровати. Никого, кроме неё, в комнате не было, как и посторонних запахов. Одеяло было скинуто на пол, а сама она металась, резко переворачиваясь из стороны в сторону. Её сердце будто отбивало чечётку, а дыхание было частым и неглубоким. Из-под закрытых век ручьями текли слёзы. Мне потребовалось целых несколько секунд, чтобы осознать — никто на неё не нападал. Ей снился кошмар!

— Белла! — тихо позвал я. — Проснись! — она не отреагировала, продолжая плакать и что-то неразборчиво шептать. Тогда я подошёл к ней и аккуратно, но настойчиво потряс за плёчо. — Ну же, проснись, Изабелла! — повысил я голос.

Вдруг её рука вцепилась в моё предплечье и сжала так, что я услышал треск и тихо охнул от боли. Заплаканные глаза резко распахнулись. В них читался неподдельный ужас.

— Белла, любимая, успокойся, это только сон… — тихо проговаривал я в попытке её успокоить.

Спустя чертовски долгие несколько секунд её ужас сменился удивлением, а затем пониманием.

— Джеймс… — облегчённо выдохнула Белла, сфокусировав взгляд на моём лице. Затем перевела его на свою руку, всё ещё сжимающую мою, и испугано отдернула её. — Прости, пожалуйста… — прошептала она, не отрывая взгляда от затягивающихся трещинок.

Я только небрежно усмехнулся, сел на кровать и мягко притянул её в свои объятия. Она обняла меня в ответ, уткнувшись лбом в моё плечо, и шмыгнула носом.

— Что ж тебе такое снилось, моя девочка? — осторожно поинтересовался я, поглаживая горячую даже через ткань ночной футболки спину.

— Ф-феликс, — сказала Белла, её голос чуть дрогнул. Затем она глубоко вздохнула и продолжила. — То, что он… делал со мной в пещере. Избивает, пьёт мою кровь… каждую ночь одно и то же.

Чёрт! Вот в чём причина моего ночного беспокойства! И как я раньше не понял? Почему раньше не попытался выяснить? Я мысленно вздохнул. До этого, как бы мне ни хотелось, я старался не приходить к Изабелле ночью. Мне казалось, что моё присутствие будет мешать ей спокойно отдыхать. Сам не понимаю, почему так решил… В конце концов, она преспокойно спала у меня на руках! Это ли не доказательство обратного?

— Почему же ты раньше не сказала, что тебя мучают кошмары? — с едва скрываемой досадой сказал я.

— Я не привыкла делиться своими проблемами с кем-то, кроме отца. Тогда, в твой первый день в школе, это была минутная слабость, да и повод был, — проговорила любимая. — К тому же, чем ты мне поможешь с этим?

— Как минимум, я бы мог находиться рядом, и будить тебя при проявлении кошмаров. Это ведь лучше, чем метаться по постели без возможности вырваться из дурного сна, а? — судя по постоянности моих ночных тревог, она мучилась этим ночи напролёт.

— Ты что, действительно караулил бы мои кошмары? — Белла отстранилась и удивлённо посмотрела на меня.

— Белла-Белла-Белла… — нараспев произнёс я, — что заставляет тебя думать, что я не хотел бы стеречь твои сны, шугая из них всяких сволочей?

— Ну, — замялась любимая, — я думала, у тебя какие-то свои дела есть… Не могу же я занимать всё твоё время?

— Свои дела? — изумился я, затем невесело рассмеялся. — Ну какие, скажи на милость, у меня могут быть дела, когда самому родному и важному для меня существу плохо? Да и вообще, о каких делах ты говоришь? Я чёртов вампир, которому не нужен ни отдых, ни сон, который ест раз в три дня (и это пока, позже я буду способен питаться ещё реже!). Ты — моя единственная необходимость и потребность, — я вдохнул новую порцию воздуха. — Знаешь, какое моё главное занятие, когда не я рядом с тобой? Тревожиться и волноваться за тебя! А уж ночью и подавно, ведь моя тревога, как сегодня выяснилось, во многом результат твоего состояния! — глаза Беллы изумлённо смотрели на меня. Поняв, что мой тон становится раздражённым, я осадил себя. — Изабелла, пойми, я не находился рядом с тобой каждое мгновение, помимо охоты, только потому, что опасался быть чересчур навязчивым, — я понимал, что как раз сейчас я более чем навязчив, но её слова о «моих делах», да и ситуация в целом, совершенно выбили меня из колеи. — Однако твои последние слова наталкивают меня на мысль, что ты думала примерно то же, что и я, — Белла опустила глаза. — Просто скажи, я прав?

Моя девочка закусила губу, её сердечко, успевшее уже успокоиться после пробуждения, снова пустилось в скач. Затем, будто решившись на что-то, подняла взгляд на меня.

— Да! Да, именно так! Те моменты, когда я думала, что навсегда потеряла тебя, а затем поняла, что это не так, дали мне с абсолютной ясностью понять, как много ты значишь для меня! И я тоже тревожусь за тебя, когда ты не рядом! — на одном дыхании выпалила она. — В моих кошмарах самое ужасное не то, что Феликс делает со мной… — голос Изабеллы опустился до шепота, — а то, что он дерётся с тобой… и отрывает тебе голову. А потом с ухмылкой машет ею передо мной, держа за волосы… а я ничего не могу сделать, слабая и беспомощная! — шоколадные глаза снова начали наполняться слезами.

— Ей, не нужно плакать… — я легко провёл ладонью по её растрепанным локонам. — Не стоят эти хреновы кошмары твоих слёз! Я здесь, рядом, и всегда буду — можешь не сомневаться! Я как рыба-прилипала: чем усердней пытаться меня отлепить — тем сильней буду приклеиваться! — любимая всё же улыбнулась на моей последней фразе и часто заморгала.

— Да, ты прав… не стоит оно того, — Белла глубоко вздохнула и шмыгнула носом. — Что-то я совсем расклеилась… это не дело!

— Вот, это моя девочка! — широко улыбнулся я. — Ладно, попробуй заснуть. А постерегу твой сон… — я оглядел комнату, — вон там! — кивнул я на кресло у компьютерного стола.

— Джеймс… — тихий голос заставил меня повернуться обратно к любимой. — Я хотела… может, ты ляжешь рядом… со мной? — неуверенно проговорила она. При этом её щёчки налились милым румянцем. Ох, лежать рядом с ней на кровати — это чертовски волнующе! Но чёрт меня побери, если я откажусь!..

Я скинул ботинки, и потянулся за одеялом, лежащим на полу. Накрыл им Беллу и заботливо подоткнул со всех сторон, она этому жесту только улыбнулась. Затем, легко поцеловав мягкие тёплые уста, улёгся рядом, на спину, а руки заложил за голову. Захочет придвинуться поближе? Решит сохранить дистанцию?.. Недолгая тишина — и Изабелла, немного поворочавшись, прижалась к моему боку. Вопросительно посмотрела на меня. Я одобряюще улыбнулся и приобнял её за плечо, а она устроила голову у меня на груди.

— Ты себе точно ничего не отлежишь на такой твёрдой подушке? — поинтересовался я.

— Нет… — хихикнула Изабелла, — я вполне могу с комфортом лежать даже на острых камнях.

— Ты что, пробовала? — удивлённо спросил я.

— Ага, — прыснула она, — иногда на меня что-то накатывает, и тогда я могу уйти в лес или горы на несколько дней. Один раз вообще на две недели «пропала». Ох и чихвостил меня папа, когда я вернулась! В итоге сказал, чтобы более чем на три дня не уходила… — любимая вздохнула. — При этом я не беру с собой ничего. Просто наслаждаюсь природой и отсутствием рядом людей. И сплю, где приспичит, даже на камнях — для меня это максимум лёгкий массаж. Меня с отцом вообще очень затруднительно заставить испытывать физический дискомфорт — никакая крайность земных климата и окружающей среды на это не способна.

— Да, в этом ты похожа на нас, вампиров… — задумчиво проговорил я. — А питалась ты чем?

— Солнцем, солнцем и ещё раз солнцем! — весело сообщила Белла. — Белковая пища для нас не необходимость, а скорее часть прикрытия, хоть энергию мы из неё и извлекаем. Папа объяснял, что на родной планете криптонцы нуждаются в ней, ведь энергии от местной звезды получают на несколько порядков меньше, а расходовать её нужно гораздо больше из-за огромной гравитации и агрессивной атмосферы. Здесь же мы получаем её во много раз больше необходимого для жизни в здешних условиях минимума, отсюда и наши способности.

— Вот значит как… удобно, — протянул я. — Только я тебя на такие прогулки ни за какие коврижки не отпущу. По крайней мере, без своего личного сопровождения.

— Да я и не против… — её лица я видеть не мог, но в голосе чувствовалась улыбка. Кстати, а ведь это идея — можно будет как-нибудь подговорить Беллу провести некоторое время вместе на природе… где-нибудь в джунглях Амазонки, или ещё где-то подальше от цивилизации. Только Она, я и нетронутая природа. Заманчивая перспектива…

— Ладно, спи, чудо моё полуинопланетное… — так же с улыбкой сказал я.

— Постараюсь, — со смешком ответила любимая.

Спустя минут десять я почувствовал, что её дыхание и пульс совсем успокоились. Сомнений не было — Изабелла уснула. А вот моё состояние было весьма далёко от умиротворения… Перед глазами упорно стоял образ Беллы, который я только что увидел — в светло-бежевой обтягивающей футболке, оголяющей её животик, и такого же цвета коротеньких шортах. Так мало одежды… вызывающей почти непреодолимое желание избавится от неё совсем… Как же хорошо, что сейчас всё это завёрнуто в одеяло! Хотя… с другой стороны, она прямо у меня под боком, и я чувствую тепло её тела даже через все разделяющие нас преграды. И сейчас меня не отвлекает разговор или присутствие посторонних…

— Джеймс… — вдруг услышал я тихий голосок Беллы. Она что, проснулась?

— Да? — тихо спросил я. Ответа не последовало. Прислушавшись, я понял, что любимая всё ещё спит. Я что, снюсь ей? Белла что-то неразборчиво проворковала. Я стал вслушиваться в её бормотание, пытаясь отвлечься от несвоевременных мыслей… но быстро пожалел об этом.

— Джеймс… — протянула моя девочка. Это было сказано таким тоном… самое точное слово, которым можно было его охарактеризовать — «призывающий». Потом её сердцебиение и дыхание участилось, и она даже тихонько простонала… тем не менее, всё ещё продолжая спать.

Это будет очень долгая ночка…

К счастью, через некоторое время любимая затихла и спала спокойно. Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем за окном начало светать. Для меня это выглядело скорее не как светание, а медленное повышение насыщенности красок. К тому времени я уже успел перебрать буквально все темы для размышлений. Это помогло немного отвлечься. Ключевое слово — «немного». То, насколько сильно я хотел эту умопомрачительную девушку, невозможно было выразить словами. Всех женщин за всю мою жизнь, вместе взятых, я и на десятую долю не хотел так сильно, как Изабеллу. Однако, помимо этого, я её любил. И чёрт меня возьми, если я буду давить на неё хоть в чём-то, а особенно — в этом. Это только мои проблемы. Буду справляться с этим столько, сколько понадобиться.

От попыток отвлечься меня оторвал глубокий вздох, знаменующий пробуждение моей девочки. Она потянулась, что-то блаженно промычав, затем её рука легла мою грудь, и она на мгновение замерла. После чего расслабилась и откинула голову на моё плечо, посмотрев на меня немного мутным со сна взглядом и улыбнувшись.

— Ты здесь, — с явным удовлетворением проговорила Белла.

— Конечно, здесь, милая, — улыбнулся я в ответ. — Доброе утро! А разве ты ожидала чего-то другого?

— Ну, мало ли… — неопределённо повела плечиком любимая. — А утро-то действительно доброе! Ты прогнал все мои кошмары… — её ручка нежно прошлась по моей груди, она с улыбкой глубоко вдохнула и произнесла вместе с выдохом, — спасибо!

— Это отлично! — ответил я, радуясь, что одного моего присутствия, оказывается, было достаточно для спокойного сна Изабеллы. — Но «спасибо» как-то маловато будет… — с намёком усмехнулся я.

— О, и какую же плату ты хочешь, страж моих снов? — притворно удивилась она, хотя в карих глазах я видел понимание.

— Всего-навсего поцелуй… а лучше несколько… — прищурился я. Эх, на самом деле я хочу гораздо, гораздо больше… но нужно держать себя в руках.

Белла с готовностью потянулась ко мне… Нежные сперва движения губ становились всё более страстными, потом в ход пошли языки, её горячая ладошка поглаживала мою грудь… Моя рука, будто заимев собственную волю, зарылась в растрёпанные каштановые волосы, что вызвало тихий стон любимой прямо мне в губы…

Большего выдержать я не мог. Положив свободную руку Белле на плёчо, я мягко, но настойчиво отстранил её. Разочарование, граничащее с обидой, отразившееся при этом на любимом лице, заставило меня почувствовать себя последней скотиной.

— Прости, но если бы это продлилось ещё чуть дольше, я бы потерял последние остатки самоконтроля… и у меня нет уверенности, что ты готова к… продолжению, — с трудом выговорил я.

— А если я скажу, что готова? — выпалила Изабелла, но затем смутилась, опустив взгляд, а её щечки заалели.

— То, как ты это сказала, говорит об обратном, — улыбнулся я.

— Джеймс… я… — она отстранилась и села рядом, помяв ноги под себя старательно рассматривая свои ладони, — я уже давно думаю о тебе в этом смысле… если быть честной, ещё со студии… — я округлил глаза от удивления. — Да, — усмехнулась любимая, — после того, как поняла, что мамы там нет, и боятся за неё не нужно, я совершенно расслабилась, позволила себе хорошенько тебя рассмотреть… и нашла до неприличия привлекательным. И не только внешность — голос, несмотря на то, что он мне обещал, хотелось слушать и слушать, а когда ты прижал меня к стене, и я почувствовала твой запах… мне захотелось узнать, какой ты на вкус! Даже твои прикосновения не вызывали у меня отторжения, хоть я прекрасно понимала, что ты играл с добычей, и никакой нежностью там и не пахло! Да и после я нет-нет, да вспоминала тебя. Самообманом я никогда не занималась, и не наивная, так что быстро поняла, что меня тянет к тебе, как… к мужчине, — на выдохе закончила она.

— Это меня удивляет, но не то, чтобы сильно… — ухмыльнулся я, — мы все очень привлекательны, особенно для людей.

— Ты забываешь о паре моментов, — послышался смешок Беллы. — Во-первых, я не совсем человек. Во-вторых, ты — далеко не первый вампир, встреченный мной, — я поднял взгляд, встретившись с её хитрым прищуром. — Если смотреть объективно, любой из Калленов-мужчин выглядит ничем не хуже тебя. Тем не менее, ни один из них у меня похожих чувств не вызывает. Их красоту я воспринимаю, скажем так… чисто эстетически. С тобой всё совершенно по-другому. Так что меня тянет к тебе не потому, что ты вампир, а потому что ты — это ты.

— Это… приятно знать, — немного обалдело произнёс я. Услышать такое признание, что скрывать, было чертовски приятно.

— Так что я тоже… хочу тебя. Очень… Но ещё я волнуюсь, — она тяжело вздохнула. — Понимаешь, для меня это будет… впервые.

Когда до меня дошло, что она имеет ввиду, у меня возникло две совершенно разные реакции.

Одна часть меня в мыслях смачно хлопнула себя по лбу. И как я раньше не понял? Ну конечно, блин, всё на это указывало. Но я о таком варианте даже не задумывался… А ведь стоило бы! С кем у неё могло это быть? С кем-то из одноклассников, которые её ненавидят? Не говоря уж о том, что партнёр-человек рискует не пережить подобной близости. Уж кому, как не мне, это знать? Я ведь соблазнял человечек, и знаю, насколько они… хрупкие. Моя девочка ведь ещё сильней, чем большинство из нас! Конечно, у неё нет жажды крови, но в этом деле всё равно не всегда можешь себя контролировать, особенно при отсутствии опыта. И вряд ли Белла этого не понимает, особенно учитывая её печальный детский опыт. Мда… стереотипы современного общества и мне не чужды, как оказалось. Только этим я могу объяснить свою слепоту в этом отношении.

Но была и другая часть. И эта часть была… довольна. Мягко говоря. То, что я стану её первым мужчиной, что именно со мной она получит этот опыт, что именно я смогу научить её всему… большего подарка судьбы и желать нельзя! Именно благодаря мне, а не кому-то другому, она составит своё мнение об этом аспекте жизни… и уж я позабочусь, чёрт возьми, чтобы это мнение было самым наилучшим из возможных! А ещё сделаю всё, чтобы стать не только первым, но и единственным мужчиной для моей Изабеллы…

— Тем не менее, — между тем продолжила любимая, нервно переплетая и расплетая пальцы, — я бы хотела попробовать… прямо сейчас, если ты не против. Понимаю, со стороны может показаться, что я не слишком уверенна, и это так, но… более готовой я не смогу быть. Этот мандраж не пройдёт, пока мы не сделаем этого. Но я люблю тебя, очень хочу этого и доверяю тебе. А, кроме того, сейчас я поняла, что ты мучаешься, и быть этому причиной… довольно неприятно, — Белла при этом забавно, но явно искренне поморщилась. Что скрывать, было приятно услышать, что ей это небезразлично. Но меня зацепило другое…

— Знаешь, у меня ощущение, что ты даже немного слишком мне доверяешь… — задумчиво протянул я. На лице моей девочки отразилось замешательство, и я поспешил развить мысль, — то есть, сейчас, конечно, у тебя есть для этого основания, но в начале… — я вздохнул. — Там, в первый день в школе, когда я начал понимать, наконец, что испытываю к тебе — приготовился к тому, что мне придётся долго, упорно и кропотливо завоёвывать твоё доверие, доказывать, что мои намерения теперь совершенно иные… На твоём месте я бы подумал, что с моей стороны это — попытка втереться в доверие и нанести удар внезапно. Ведь ты знала, что я, хоть и не без труда, но всё же могу причинить тебе вред. А ты в первый же день поехала со мной в безлюдное место, пытаясь унять мой гнев. Я просто хочу понять, почему?

— Ну… — протянула любимая, — ты, конечно, прав, в какой-то мере. Но есть несколько моментов. Во-первых, я никогда тебя по-настоящему не боялась. Собственно, у нас больше общего, чем может показаться — ведь для меня всё это тоже было, в каком-то роде, захватывающей игрой… хоть и немного в ином смысле, чем для тебя. Не думай, что я не предполагала варианта с втиранием в доверие — к примеру, когда ты стал маячить рядом, я спала в пол глаза, как меня папа учил, чтобы ты не мог застать меня врасплох. Но это было нечто новое и интересное, и я даже была в предвкушении твоей попытки… — Белла лукаво улыбнулась, наверное, видя моё удивление. — Во-вторых, ты забываешь, что у меня есть хорошие друзья, и у одного из них имеется телепатия, а у другого — эмпатия. Они пристально следили за тобой, и наверняка бы предупредили меня о твоих плохих намерениях. Тем не менее, когда я подловила Эда на перемене, он сказал, что ничего плохого в твоих мыслях не увидел. А поскольку это согласовалось с моим собственным впечатлением, я решила спокойно ждать твоих дальнейших действий. И при этом я всё равно была готова отразить твоё возможное нападение. Вместе с тем, твоё внимание было мне очень приятно, и, благодаря Эду с Джасом, я знала, что оно искреннее, так что… — она с улыбкой развела руками, — потихоньку влюблялась в тебя всё сильней.

— Надо будет поблагодарить этих… фокусников, — усмехнулся я. Затем пристально посмотрел любимой в глаза. — Значит, хочешь попробовать? — она слегка покраснела и немного нервно, но уверенно кивнула, после чего потянулась ко мне с вполне очевидным намерением, но я мягко остановил её, взяв за плечи. — Если ты почувствуешь, что всё же не готова, а я не смогу остановиться — врежь мне, чтобы привести в чувство, лады? — Белла хихикнула и снова кивнула.

А затем наши губы и языки снова переплелись. Наши действия потихоньку становились всё более жаркими и несдержанными. При этом, что примечательно, осознание того, что теперь мне не нужно будет останавливаться, не лишала разума окончательно, а наоборот, давала дополнительный самоконтроль. Всё же, думаю, мне хватит сил, чтобы остановиться в случае необходимости. Пока хватит.

В какой-то момент, не разрывая поцелуя, я аккуратным, но решительным движением подмял Изабеллу под себя, как уже не раз делал в мыслях. О, в реальности ощутить под собой Её, такую тёплую и податливую, с таким удовольствием отвечающую на мои поцелуи и изучающие прикосновения, было стократ приятней…

Следуя своему желанию, я оставил губы любимой в покое, чтобы спуститься ниже…

Внезапный, довольно ощутимый толчок в грудь и последующая, весьма шумная, встреча моей спины с полом у кровати стали для меня полнейшей неожиданностью. Так же, как и тяжёлое дыхание с другой стороны комнаты. Я сел на полу и посмотрел в ту сторону. Белла прижалась спиной к стене, её грудь часть вздымалась, а в широко распахнутых глазах был… испуг. Сердце больно кольнуло. Что же я такое сделал, что моя девочка настолько перепугалась?!

Пока я силился это понять, Изабелла прикрыла глаза и медленно сползла на пол. Закрыв лицо ладонями, она начала повторять какое-то непонятное слово, судя по досадно-злому тону — матерное.

— Белла, что случилось? — тихо спросил я со своего места. Хотелось подойти к ней и обнять, но я не был уверен, что не напугаю любимую снова.

— Джеймс… я… прости… — бессвязно выдавила она, не убирая рук от лица. — Я не думала, что всё настолько плохо…

— О чём ты? — не скрывая тревоги, спросил я.

— Твои зубы у моей шеи… — прошептала любимая. Что?!

— Ты подумала, что я собираюсь тебя укусить?! — смесь боли, непонимания и даже с некоторой долью обиды — вот, что я почувствовал от её слов.

— Нет-нет! Я не думаю так, поверь! — зачастила Изабелла, отняв руки от лица и смотря на меня как-то… умоляюще. — Я твёрдо знаю, что ты бы не стал этого делать… умом знаю. Но инстинктивно я никак не могу забыть клыки Феликса в своей шее…

— И поэтому ты во время поцелуев напрягалась? — сложил два и два я.

— Ты заметил? — со смесью удивления и досады спросила она. — Да… всё пыталась это перебороть, но…

Чёртов ублюдок! Я слишком быстро его убил! Нужно было не сжигать его бошку, а закопать где-нибудь в лесу, и уничтожить её только через несколько лет! Рычание само собой вырвалось из моей глотки…

Со стороны Изабеллы послышался вздох. Чёрт, я снова её напугал? Идиот! Но, взглянув на неё, я увидел странную картину — глаза были прикрыты, а губы, наоборот, чуть приоткрыты. Не похоже это на испуг…

— Джеймс… — каким-то странным тоном сказала любимая, — а можешь сделать это ещё раз?

— Что сделать? — не понял я.

— Зарычать.

Сказать, что я был удивлён, значит ничего не сказать, но раз она хочет… Я издал негромкий протяжный рык.

— Ох… — снова прикрыла глаза Белла. На её щеках снова появился лёгкий румянец. Я сейчас не понял… мой рык её что, заводит что ль? Я рыкнул чуть громче… И в следующий момент каштанововолосый ураганчик закинул меня на кровать, а сам устроился сверху и принялся терзать мои губы.

— Твой рык… будто… вибрирует… во мне… — говорила она между поцелуями. — Так… приятно…

Я снова зарычал. Прямо ей в губы. И с удовольствием почувствовал, как её тело, прижатое к моему, задрожало — причём, совсем не от страха… Мои руки нащупали края её футболки и стали стягивать. Белла приподнялась сама и подняла руки, помогая мне избавиться от ненужной преграды. Затем сразу же вернулась обратно, даже не дав толком себя рассмотреть. Теперь её тепло было ощутимей, но мне этого уже было слишком мало. Я хотел соприкасаться своей кожей с её, по всей возможной площади.

Снова подмяв Изабеллу под себя, я быстрым движением стянул уже свою футболку. Но вместо того, чтобы снова накинуться на неё с поцелуями, я просто замер, глядя на открывшееся мне зрелище. Изящная шея переходила в тонкие плечи, выпирающие ключицы так и манили пройтись по ним губами и языком; грудь идеальной, чуть заострённой формы, соблазнительно вздымающаяся и опадающая в такт дыханию, с небольшими розовыми вершинками, будто молящими о ласке своим напряжением; восхитительный плоский животик с притягивающей взгляд аккуратной впадинкой пупка… Что интересно, несмотря на, в целом, довольно хрупкую фигуру, на руках и животе отчётливо проступали крепкие мышцы. Но это, тем не менее, не делало её менее женственной. Моя девочка — прекрасный образчик женской красоты. А уж для меня — самый лучший!

А сам образчик женственности, между тем, со смесью любопытства и смущения рассматривал меня. И, судя по закушенной нижней губе, удовольствие от созерцания было взаимным.

Не удержавшись, я потянулся рукой к не слишком рельефным, но отчётливо выделяющимся кубикам пресса, и, едва касаясь, обвёл каждый из четырёх указательным пальцем. Белла хихикнула и немного поёжилась: — Щекотно!

— Красивая, — с улыбкой констатировал я, после чего снова вернулся к зацеловыванию этого чуда, прижавшись к ней, наконец, без всяких преград. Было до чёртиков приятно ощущать всем телом её частый пульс и дыхание, её тёплые ладошки, неуверенно поглаживающие мои плечи и иногда путешествующие на спину, и самому нежно изучать её изгибы, блуждать от подмышек к внешней стороне бёдер.

Затем я снова захотел спуститься поцелуями ниже, но, помня её реакцию, сразу же опустился к ключицам. Вот только…

— И шею тоже, — услышал я её шёпот, заставивший меня отстраниться и посмотреть любимой в глаза.

— Зачем? Тебе же это… неприятно? — с нескрываемым удивлением спросил я.

— Если чуть не утонул — нужно снова заставить себя войти в воду, если не хочешь бояться её до конца жизни, — с решимостью в голосе и глазах сказала Изабелла. — Я хочу не избегать своих страхов, а перебороть их. И уж тем более я не хочу бояться твоих ласк! Поэтому целуй меня в шею, пока мои долбаные инстинкты не зарубят себе на носу, что бояться здесь нечего!

— Моя смелая девочка… — улыбнулся я. Затем оставил несколько лёгких поцелуев на её щеке и, уже в который раз, спустился ниже.

К слову, у Беллы на шее остался едва заметный след от укуса. Человек бы его не заметил, но вампирский глаз мог различить чуть более светлую кожу, составляющую рисунок зубов. Как и зрение Изабеллы, которое было как минимум ничем не хуже нашего. Первые дни этот след вызывал у меня едва сдерживаемое желание начать крушить всё вокруг. Потом всё же смог заставить себя относиться к этому спокойно, мысленно повторяя, что всё могло быть гораздо хуже. Сама Белла отнеслась к его наличию философски, сказав, что этот след будет напоминать ей о том, чем может обернуться легкомысленность и уверенность в собственной неуязвимости. Я тогда удивился, что она говорит так, будто этот след не исчезнет со временем, на что любимая вздохнула и сказала: — Ты же видел, как быстро я могу восстановиться. Если этот след не исчез до сих пор, маловероятно, что это вообще произойдёт. Я не исключаю такой возможности, но… это вряд ли.

Как только я легко коснулся губами нежной кожи на шее, Белла сразу же напряглась. Через несколько поцелуев ситуация не изменилась. Нужно её отвлечь! Я низко зарычал, одновременно нашарив левой рукой её правую грудь, захватил двумя пальцами вершинку и принялся перекатывать её между ними. Любимая охнула и выгнулась, прижимаясь ко мне ещё тесней. Я же продолжал исследование её шейки нежными поцелуями. Затем, не удержавшись, провёл кончиком языка прямо по соблазнительно пульсирующей жилке. Нет, под «соблазнительно» я имею в виду именно сексуальный, а не гастрономический интерес. На самом деле я чертовски рад, что её кровь почти не привлекает меня, особенно сейчас, когда я так хочу обладательницу этой самой крови. Хотя, даже если бы и привлекал… мне кажется, я нашёл бы в себе силы справиться с соблазном. Белла уже явно наслаждалась процессом, похоже, я сделал всё правильно!

Я опустился к ключицам, уделив им внимание, потом перешёл к остававшейся до этого без внимания левой груди. Захватив губами вершинку, я втянул её и стал ласкать языком, при этом продолжая начатые ранее действия с правой, вызвав сдавленный стон любимой. Она выгнулась ещё сильней, а её пальчики вплелись в мои волосы, неуверенно и неумело, но от этого не менее приятно массируя кожу головы.

Несколько минут спустя я продолжил своё увлекательное путешествие вниз, изучая губами и языком каждую неровность. Я был настолько поглощен своими действиями, что даже удивился, когда поцеловал вместо кожи ткань. Слишком много одежды! Я приподнялся и уже потянулся руками к так мешающим сейчас шортам, когда Белла накрыла мои ладони своими, останавливая. Я поднял взгляд на её лицо, которое сейчас было более смущенным, чем раньше.

— А может, ты первый… до конца… разденешься? — чуть запинаясь, проговорила она. — Так мне будет чуть проще… наверное.

Я улыбнулся, склонив голову чуть вбок — её просьба меня немного позабавила… но почему бы и нет? Максимально быстро став с кровати, я в десятые доли секунды избавился от джинсов (белья в принципе не носил — не видел смысла), но обратно возвращаться не спешил. Мне было интересно понаблюдать за реакцией любимой. Её взгляд был направлен в район моего паха, и сейчас в нем над смущением преобладало любопытство.

— Теперь я вижу, как сильно ты меня хочешь… — тихо пробормотала Белла.

— О, а до этого у тебя были сомнения? — ухмыльнулся я, затем демонстративно огляделся вокруг. — Или тут есть ещё варианты, кого я могу хотеть? Хм…

— Дурак… — хихикнула Изабелла, явно став менее напряжённой. Хорошо…

Я быстро вернулся обратно с намерением избавить от оставшейся одежды и любимую. На этот раз, несмотря на смущение, останавливать меня она не стала. Начав стягивать с неё шорты, я не был уверен, будет ли под ними бельё, и был приятно удивлён, когда его там не оказалось. Моему взору открылось прекрасное зрелище — набухшая и порозовевшая от желания плоть между стройных ножек. «Теперь и я вижу, как сильно ты меня хочешь…», — подумал я, но вслух говорить не стал. Вместо этого, взяв в руку её стопу, начал подниматься поцелуями от лодыжки по внутренней стороне голени, оглаживая второй рукой внешнюю. Затем перешёл на бедро, услышав при этом резкий вздох любимой и почувствовав, как она вздрогнула. Я повернулся так, чтобы видеть лицо Изабеллы, и продолжил свой путь вверх (или вниз, это с какой стороны посмотреть… забавно, что я об этом сейчас думаю). Всё сильнее затуманивающиеся желанием шоколадные глаза были лучшим подтверждение правильности моих действий.

Внезапно, уже будучи на полпути между коленом и своей главной целью, я получил ощутимый удар по макушке противоположным бедром.

— Ай, — ровно сказал я, глядя на возбуждённо-виноватое выражение её личика. Видимо, это у неё непроизвольно получилось.

— И-извини… — выдавила Белла, на что я лишь тихо рассмеялся и, мягко отведя рукой ударившую меня ножку, стал придерживать её.

Наконец, я добрался до финиша этого своеобразного «забега». Нежно прикоснувшись губами к её лону, я услышал сдавленный, но более громкий, чем раньше, вздох-стон. Чуть приподняв голову, я встретился со взглядом любимой, который чуть ли не умолял меня продолжить свои действия. Что ж, не буду разочаровывать её…

Устроившись поудобней, я зафиксировал руками не вполне сейчас послушные своей хозяйке бёдра. Затем снова поцеловал сокровенное место и проник в него языком. При этом любимая издала звук, в котором явно угадывалось удивление… но он быстро сменился недвусмысленным протяжным стоном.

Вкус и аромат её возбуждения были просто непередаваемыми! У меня аж скулы сводило от удовольствия! Моя вкусная девочка… Вдруг пришла странная мысль: если бы этот нектар мог заменить кровь — я тот час же полностью перешёл бы на него, не раздумывая ни секунды! Тем более, что процесс такого… кхм… кормления был бы приятен не мне одному…

Всё более откровенные стоны любимой были, кажется, прекраснейшими звуками, слышанными мной — выманивать их из уст Изабеллы было истинным наслаждением! Через время я почувствовал, что она уже почти на пике. Ещё немного моей ласки — и Белла вскрикнула, выгнувшись дугой, после чего упала назад, тяжело дыша и мелко подрагивая.

— Это же был… оргазм? — прошептала любимая.

— Он самый, — подтвердил я, немного приподняв голову.

— Так… хорошо… — прозвучал её тихий ответ. Я не без самодовольства улыбнулся и ещё раз поцеловал её в нижние губы прежде, чем перейти к верхним. Ответные движения Беллы были вначале чуть вялыми, но постепенно эта вялость уступала место энтузиазму.

Наконец, я решил перейти к главному. Честно говоря, меня совсем не радовало, что сейчас придётся причинить моей девочке боль… но, с другой стороны, эту боль лучше причиню именно я, чем кто-либо другой. Я отстранился, чтобы иметь возможность видеть её реакцию, и, стараясь действовать как можно аккуратней, начал медленно входить в неё. Карие глаза широко распахнулись, в них отражалась смесь удивления (видимо, незнакомым ощущениям) и желания, страха я не заметил. Продолжая проникновение и всё ожидая упереться в преграду, я внезапно понял, про полностью вошёл в неё. Плевы не было! Я уже почти не соображал от возбуждения, но, тем не менее, был уверен, что Белла не врала, говоря, что это будет её первый раз. Все её реакции на мои действия красноречиво говорили об этом — у меня достаточно опыта, чтобы понимать такие вещи. Да и смысл ей врать? Сейчас не те нравы, чтобы стыдиться этого, скорее даже наоборот. Но почему тогда нет…

Нетерпеливое движение бёдер Изабеллы вышибло эти мысли из моей головы. Уверен, этому есть своё объяснение, а сейчас…

Я стал двигаться внутри неё, рыча от ощущения жара и тесноты моей девочки, время от времени заглушая её стоны глубокими поцелуями. Когда её спинка в очередной раз выгнулась, я просунул руку под ней и ещё тесней прижал Беллу к себе, второй опёршись чуть выше её головы. Любимая откинула голову назад, и я, не удержавшись, припал к открывшейся шее. В этот раз ни малейшего непринятия с её стороны не чувствовалось, так что я стал действовать несколько смелее, слегка прихватывая ароматную кожу губами, после чего полизывал.

Постепенно я всё ускорял движения, и, наконец, почувствовал, что Изабелла почти готова испытать удовольствие во второй раз. Ещё несколько толчков…

— Джеймс! — выкрикнула моя девочка, впившись пальчиками в мои плечи с такой силой, что я издал нечто среднее между охом и рыком. Это, а также сокращение её внутренних мышц, в совокупности оказалось стимуляцией, которую я уже выдержать не мог. Горячая волна прокатилась от паха во все уголки тела, заставив каждую мышцу напрячься, после чего полностью расслабиться, оставляя в голове приятную пустоту.

Я просто упал на кровать, накрыв Беллу собой. Вряд ли ей это доставил какой-то дискомфорт — она слишком сильная, чтобы мой вес был для неё чем-то неприятным… а даже если я ошибаюсь, для любимой не будет проблемой меня сбросить. Вот только делать она этого она явно не собиралась — её ладошки чуть поглаживали мою спину. Похоже, это положение устраивало нас обоих.

Через время я приподнялся и чуть переместился, чтобы моё лицо оказалось напротив её. В шоколадных глазах и улыбке было столько любви и нежности, что у меня перехватило дыхание. Хорошо, что дышать мне не нужно…

Внезапно улыбка пропала, а выражение глаз сменилось на беспокойное.

— Что такое? — спросил я.

— Я… я внезапно поняла, что… не было кое-чего, что по идее должно было быть… ну, когда ты… — запинаясь, попыталась объяснить Белла. Я кивнул. — Ты же не думаешь, что я соврала? О том, что это было для меня впервые?

Я просто поцеловал её, после чего отстранился и заверил: — Я верю тебе. Мне отлично известна разница между поведением неопытной и опытной женщины. И ты точно относишься к первым… ну, точнее, относилась, — улыбнулся я. — И ещё, я же люблю тебя, а значит, должен доверять.

— Знаешь, после первой части фразы вторая звучит несколько… неубедительно, не находишь? — она иронично изогнула бровь, тем не менее явно расслабившись.

— Ну… никто не идеален, — хмыкнул я. — В общем, благодаря изучению анатомии по школьной программе, я знаю, что у некоторых женщин этой… хм… детали нет с рождения. Видимо, это как раз твой случай.

Любимая посмотрела на меня задумчиво: — Это… или я ещё больше криптонка, чем думала, — Белла замолчала, но, заметив мой вопросительный взгляд, продолжила. — Когда я изучала анатомию в школе, то параллельно папа преподавал мне анатомию криптонцев. Это было что-то вроде игры «найди отличия». И одно из таких отличий — у криптонских женщин этой, как ты выразился, «детали» нет в принципе.

— Так или иначе, я даже рад, — улыбнулся я. — Благодаря этому тебе не было больно, и всё прошло гораздо лучше, чем можно было ожидать.

— Хм… у нас могли возникнуть проблемы и посерьёзней, чем моя небольшая боль, будь у меня эта «деталь», — усмехнулась моя девочка. Я удивлённо уставился на неё. — Мои клетки адаптируются, помнишь? Я могу быть даже твёрже и прочней, чем ты. Так что…

— Да уж… — протянул я слегка ошарашено. Вот это, однако, был бы номер, если бы я попросту не смог лишить любимую девственности!.. Затем улыбнулся, — значит, у нас есть ещё один повод для радости!

И поцеловал её. Легко и нежно, стараясь вложить в это действие свои чувства к ней. Моя девочка. Моя женщина. Теперь уже полностью моя. Никому не отдам, чёрт возьми! И сделаю всё, чтобы она была счастлива!

Предыдущая глава || Следующая глава